— Миллер салфеткой попытался оттереть брюки. — Повторите его имя.— Вельбах?— Вот именно. — Генеалог потряс салфеткой в воздухе. — Вельбах! Нет, это невозможно, совершенно невозможно!— Но… почему? — Даша растерялась еще больше.— Да потому, что последний русский барон Вельбах скончался в Париже в тысяча девятьсот тридцать третьем году, оставив сиротой младшую дочь. А единственный сын его — Николай — погиб от полученных ран в одна тысяча девятьсот шестнадцатом году. Во время Первой мировой войны.Осведомленность Миллера вызвала у Даши немалое удивление.— Я знаю… — Она наконец спустила щипцы, — То есть я хотела сказать, что знаю о том, что вы можете об этом знать. Но у меня есть абсолютно точные сведения, что Николай Вельбах остался в живых и переехал на Дальний Восток…— Исключено.— Но… почему?!— Потому что существуют свидетельства очевидцев. Барон Андрей Николаевич фон Вельбах был смертельно ранен в бою и захоронен в общей могиле под…— Простите, что перебиваю, — Даша приложила ладонь к груди, — неужели вы помните биографии всех остзейцев?Полумрак комнаты не позволял рассмотреть лицо старого генеалога, но все же ей показалось, что Миллер на секунду смешался. Достав чистый платок, он протер уголок глаза.— Нет… Разумеется, не всех. Однако, что касаемо членов угасших родов, тут я, можно сказать, собаку съел… — Он засмеялся. — Ну а если серьезно, этой темой я занимаюсь всю свою жизнь. И как специалист заявляю вам: совершенно невозможно, чтобы Николай фон Вельбах выжил. Кто-то решил подшутить над вами.Даша грустно усмехнулась. С одной стороны, конечно, приятно оказаться более осведомленной, чем специалист, однако это означало, что ничего нового Миллер сообщить ей не сможет.— Этот кто-то — баронесса Вельбах, его родная сестра. Она сама разыскала меня и упросила найти всех мужских потомков своего брата, дабы передать одному из них свое состояние. Странный юмор.Миллер вытянул шею.— Как вы сказали? — Но тут же махнул рукой. — Не повторяйте, я все прекрасно слышал. Вы уверяете, что она нашла вас сама?— Если быть точной, то ее адвокаты.— Хм. — Миллер склонил серебристую голову и прикрыл глаза. — Допустим, это правда. Но почему тогда баронесса фон Вельбах стала разыскивать потомков брата только сейчас? Спустя восемьдесят с лишним лет?Даша развела руками:— Она так же, как и вы, как и все остальные, даже предположить не могла, что ее брат выжил и имел детей. А несколько месяцев назад ей в руки попала фотография Николая Андреевич ча, датированная тридцать восьмым годом…— Всего лишь фотография? — В голосе Миллера зазвучал скепсис. — А вам не кажется, что это слишком…Даша покачала головой. Она поняла, что хотел сказать генеалог.— Не кажется. Потому что адвокаты Марьи Андреевны послали запрос на Дальний Восток и там подтвердили факт существования Николая Андреевича Вельбаха и его службы во Владивостоке.— Черт побери… — Старый генеалог выглядел потрясенным. — Как же я мог… Ах я, старый дурак!Даша поспешила его успокоить:— Да не стоит вам так убиваться. Это вовсе не ваша вина — просто время такое было. А представьте, какие чувства испытала бедная Марья Андреевна!— Да уж, могу себе представить. — Миллер о чем-то напряженно думал. Он выглядел как человек, решающий для себя что-то очень важное. — Дарья Николаевна, возможно — я повторяю — возможно я смогу вам помочь. — Предупреждая вопрос, он поднял сухую ладонь. — Вы подождете меня немного?Даша молча кивнула. От волнения она не могла говорить.— Тогда угощайтесь, я скоро вернусь. — Он развернул свое кресло и выехал из комнаты.Стараясь не смотреть в сторону Маневич, Даша потянулась к самовару. 4 Миллер отсутствовал минут пять. Все это время женщины хранили молчание и давились сладким. По крайней мере Даша — точно. Заслышав скрип половиц, она готова была зарыдать от счастья.Генеалог выглядел деловито.— Скажите, как звали вашу бабушку?— Какую именно?— Разумеется, ту, которая вышла замуж за Николая Вельбаха.— Лидия. Лидия Михайловна.Миллер испытующе смотрел на свою гостью.— Вы уверены в этом?— Что? — Даша растерялась. — В каком смысле «уверена»?— Ее звали так с самого рождения?— Насколько мне известно, да…— А не была она, случайно, актрисой или певицей? Некоторое время Даша молчала, когда же она, наконец, заговорила, то голос ее звучал уже не так уверенно.— Вы меня ставите в тупик. Лично я об этом ничего не слышала. Хотя, конечно, утверждать однозначно не берусь. Но почему вы спрашиваете?Хозяин немного оживился, но при этом вид у него стал смущенный и даже виноватый.— Я должен перед вами покаяться, — пробормотал он, — Видите ли, Дарья Николаевна, если бы не моя самоуверенность, я обладал бы сейчас гораздо большей информацией, но…— Простите, я не совсем понимаю, о чем вы — Где-то в глубине души Даша ощутила легкое раздражение — либо Миллер морочит ей голову, либо они говорят о разных вещах.— Сейчас объясню. — Генеалог подкатил кресло к столу и устроился поудобнее. — Когда-то у меня был старший товарищ — Сухоруков Геннадий Иванович, ныне, к сожалению, уже покойный. Он был великолепным ученым, ботаником, и долгое время жил на Дальнем Востоке.Даша навострила уши.— Мы часто и много переписывались, но одно письмо запомнилось мне особенно. В то время как раз вышла моя книга «Угасшие роды Российской империи», и я позволил себе отослать один экземпляр моему товарищ). А вскоре получил ответ. — Миллер протянул два листа с рукописным текстом. — Я отксерокопировал его для вас. Не все, конечно, но ту часть, которая может вас заинтересовать. Прочтите.Даша взяла еще теплые листы и вопросительно взглянула на генеалога.— Читайте, читайте.— «…Книжка твоя понравилась — толстая, да и обложка богатая! Если серьезно, то по сути своей это справочное издание, я же в генеалогии не силен. Однако кое-какие огрехи заметил и рад тебе о них сообщить. Вот ты пишешь, что род баронов Вельбах считается угасшим, а ведь это не так. В середине тридцатых, будучи во Владивостоке, знавал я одного Вельбаха, вернее, не столько его самого, сколько его жену — даму волшебной красы. Красивее женщины я не встречал и вряд ли уже встречу. Она, кажется, имела цыганские корни и, надо заметить, кроме красоты обладала дьявольским темпераментом и весьма вспыльчивым нравом…»Даша подняла голову:— Так, значит, вы знали! Почему же вы мне не сказали сразу?Миллер грустно покачал головой:— Все эти годы я пребывал в уверенности, что мой приятель Сухоруков ошибся. Увидел красивую женщину и все перепугал. Или же та дама просто имела псевдоним: далее из письма следует, что она принадлежала к богеме… Потому-то меня так и потрясло ваше сообщение — ведь я тогда, десять лет назад, мог все выяснить по горячим следам.Даша внимательно посмотрела на собеседника.— Я продолжу?— Да-да, конечно.— «…Звали ее Галина. И в ту пору, в кою мы встретились, была она в самом своем расцвете. Как-то компанией сидели мы в летнем ресторане, подошел к нам некий военный чин и сделал Галине комплимент, вероятно двусмысленный. Муж ее был отвлечен разговором и этого не заметил. Галина вскочила, закатила пощечину одному и второму и сбежала. Муж за ней не пошел, он был страшно сердит. Позже они развелись…»На этом отксерокопированная часть обрывалась. Даша растерянно перевернула лист, но, ничего не обнаружив, подняла голову:— Это все?— Что касается вашего дела, да.Не скрывая разочарования, молодая женщина пробормотала:— Но ведь это почти ничего…— Разумеется. Именно поэтому я сразу же написал Геннадию Ивановичу письмо с просьбой рассказать обо всем подробнее, но он ответил, что уже мало помнит события тех лет, единственное, в чем он уверен, — муж Галины служил в морской авиации, кажется, был конструктором. Но он даже не смог вспомнить, какой у него был цвет волос, а ведь почти все Вельбахи были рыжими. — Тут Миллер невольно перевел взгляд на шевелюру своей собеседницы, — Вы действительно похожи на них. Те же скулы, тот же разрез глаз. Как же ему удалось спастись тогда, в шестнадцатом?Вздохнув, Даша потянулась за чаем:— Его выходила санитарка, позже она стала его женой.— Той самой? — удивился Миллер. Видимо, он не мог представить себе дикую красавицу Галину сестрой милосердия.— Нет-нет. Первую его жену звали Елизавета. Она родила ему сына Георгия, но сама, к сожалению, скончалась.— Вот как… И от него ваша веточка?— Нет. Моя, как вы выразились, веточка от третьего брака.— А что стало с первым сыном?— Георгия усыновили. Он умер в 1961 году, но у него оставалось трое сыновей. — Даша замялась. — К сожалению, все они уже умерли. Такое вот стечение обстоятельств.— Как много вы успели узнать… — Миллер, казалось, был удивлен.— Да уж… — пробормотала Даша, — Успела, нечего сказать.— И вы ничего не знали о втором, как я понимаю, браке?— И да, и нет. Я подозревала, что у дедушки был еще один брак, но не была в этом уверена и, естественно, не знала, были ли от этого брака дети.— Были, определенно были. Минимум двое. Даша вскинула голову.— Почему вы так думаете?— Потому что Сухорукой в ответ на мое письмо — его я, кстати, сейчас так и не нашел, сообщил, что после развода Галина взяла прежнюю фамилию. — Миллер прикрыл глаза. — Фамилия, фамилия… Какая же у нее была фамилия? Какая-то совсем простая… Забыл, ну надо же…— Простите, — перебила Даша, — вы говорили о детях.— Ах, да! Еще он писал, что несмотря на детей она сохранила прекрасную фигуру. И что девочка, наверное, в отца — невзрачненькая, а вот старший мальчик — вылитый мать, красив, как маленький бог.— Старший мальчик? — Даша подалась вперед. — Что это значит? Мальчиков было двое или просто он был старшим?— Не знаю, голубушка, не знаю. Получив такие невразумительные ответы, я к этой теме больше не возвращался. Решил, что либо мой приятель что-то перепутал, либо эта Галина, будучи актрисой, просто взяла себе звучную фамилию.— И это все?— Да. Если не считать того, что, получив развод, она сбежала с каким-то капитаном, что из-за этого был огромный скандал, и больше ее никто не видел.— С капитаном? С каким капитаном?— Не могу сказать — фамилия неразборчива. Единственное, что Сухоруков сообщил, скандал был огромный.— Скандал из-за того, что разведенная женщина сошлась с капитаном? — удивилась Даша.— Получается так. Может, это был какой-то известный человек? — предположил Миллер и досадливо хлопнул себя ладонью по колену. — Ах, какой же я был дурак! Ну почему я сразу Сухорукову не поверил, почему сразу не проверил!Даша вздохнула:— Чего уж теперь… Скажите, а с кем остались дети?— Этого не знаю. Но смею полагать, что с матерью — раз ваш батюшка о них ничего не знает.Даша шумно выдохнула и, расставив на столе локти, обхватила голову.— И что мне это дает? Миллер кашлянул:— Вы хотите сказать, что моя информация оказалась вам бесполезной?— Ну разумеется! — проскрипела Мария Сергеевна. — Сейчас она бросится уверять вас, что знала обо всем и без вас.Как ни странно, но слова злобной домработницы не произвели на рыжеволосого детектива никакого впечатления.Подняв голову, Даша скрестила пальцы под подбородком.— Как же мне эту Галину разыскать? Она ведь детям тоже наверняка фамилию изменила…— Может через театры? Должны же у них храниться старые афиши, фотографии, ..— Да, но Дальний Восток… Я даже не знаю, какая у нас временная разница. И где узнать адреса тамошних театров?— А вы попробуйте через Интернет.Даша медленно опустила руки. Она вся светилась изнутри.— Вы мой добрый гений, Генрих Рейнгольдович. Можно, я сделаю один звонок? Глава 25 1 По дороге в гостиницу Даша проклинала пробки, с трудом удерживаясь от желания выскочить из такси и бежать пешком. Дело в том, что ей не удалось поймать Кудрявого на работе, а номер его мобильного телефона остался в кармане куртки.Если бы не этот забытый номер, она бы ни за что не вернулась в гостиницу — врать Полетаеву после сегодняшнего скандала она опасалась, а говорить правду не без основания считала преждевременным. Подполковник мог отреагировать на вновь открывшиеся обстоятельства самым неожиданным способом.К немалому ее удивлению в номере никого не оказалось. Даша обрадовалась: теперь можно спокойно созваниваться с Кудрявым и мертвой хваткой брать его за горло. Она почти не сомневалась, что с помощью программиста удастся не только отыскать следы таинственной Галины, но и в максимально короткие сроки сделать этот факт достоянием миллионов.Правда, радость несколько померкла, когда в кармане куртки номера телефона не оказалось. Пропала и записная книжка.— Какой негодяй! — Даша почти не сомневалась, что к пропаже книжки причастен Полетаев.Теперь в распоряжении детектива оставалась только собственная память и память ее мобильного телефона. И та, и другая, к сожалению, были не полными.Пожелав подполковнику сломать обе ноги, Даша вооружилась карандашом и первым делом записала номера, хранящиеся в голове, — поди знай, что с ней при такой жизни может произойти, затем переписала телефоны с мобильного, бумажку свернула в четыре раза и спрятала во внутренний карман кошелька, с которым, как и с паспортом, не расставалась ни на секунду. И скорее, пока не вернулись мужчины, продолжила поиск программиста.На работе Кудрявого по-прежнему не было, дома тоже. Номер же его мобильного телефона ей категорически отказались сообщить.— Даш, не обижайся, но он меня убьет, — жалобно басил Володя.— Он мне его сам давал! — клятвенно заверяла Даша. — Ты что, мне не веришь?— Не-а. Не обижайся, но правда не верю.— Ну нет так нет, — вздохнула молодая женщина. — Пообещай хотя бы, что заставишь его позвонить мне.— Если получится.— Володечка, это очень важно.— Я понимаю…— Ну пообещай!— Постараюсь…Поняв, что большего ей не выжать, Даша сердечно распрощалась и повесила трубку. И только сейчас заметила записку, лежащую рядом с телефоном.«Милая Ди-ди! Ждали Вас к обеду, но увы… Серж согласился показать мне московские магазины. Если задержимся, начинайте ужинать без нас. Целую Вас нежно и сердечно, любящий Вас Филипп Кервель».— Застрелиться и не жить! — Даша скомкала записку и швырнула в пепельницу. — Ладно, хоть отдохну от них немного.Раскинув руки, она упала на кровать. Конечно, возникшая в расследовании пауза не могла не расстроить, но поделать она все равно ничего не могла. Оставалось только проклинать коварство так называемого союзника и пытаться спокойно оценить ситуацию. Итак, появилось практически бесспорное доказательство ее догадки: существовала еще одна ветвь последних русских баронов Вельбах — в пользу этого говорила запись в свидетельстве о браке и рассказ Сухорукова. Но куда, в таком случае, они все подевались? Умерли, или опять произошла смена фамилии? Последнее казалось наиболее вероятным — скорее всего, темпераментная Галина действительно вышла повторно замуж и изменила фамилию себе и детям. Повторно… Что им там всем спокойно не сиделось? Еще капитан какой-то…Предаваясь неутешительным размышлениям, Даша не заметила, как заснула. Ей снились красивые цветные сны. Пляски цыган вокруг костра непостижимым образом перемежались видами горных пейзажей и залитыми ярким светом салонами бутиков. В витринах стояли манекены, как две капли воды похожие на Полетаева. Фи-фи придирчиво присматривался к шмоткам и требовал завернуть их вместе с манекенами. А затем они все втроем ехали в спальном вагоне куда-то в направлении Австралии, и Даша никак не могла понять, как же она целый месяц будет спать — ведь оба места заняты. 2 Разбудил ее голод. Жалобно урчал желудок, губы были сухими."Сколько же я проспала?»Даша посмотрела на часы. Стрелки показывали восемь. И вряд ли утра, так как за окнами было темно. Как, впрочем, и в самом номере.«Кудрявый, гад, так и не позвонил. Но где Полетаев с Кервелем? За это время можно было десять раз пообедать. Неужели все еще по магазинам ходят?»Даша вспомнила, как Филипп жаловался Полетаеву на кражу всего своего барахла и тот пообещал помочь ему приодеться.Она встала, включила везде свет и снова позвонила Валере. На работе уже никого не было, а дома по-прежнему включался автоответчик.«Оставьте информацию после звукового сигнала…» Кушать хотелось все сильнее. Конечно, можно спуститься поужинать в гостиничный ресторан, но есть в одиночестве не хотелось.«Подожду, — решила она. — Все равно Кудрявого пока дома нет. Но где они так долго бродят? Неужели и вправду по магазинам?» Когда мужчины не вернулись и к девяти, Даша обругала их шмоточниками и попробовала дозвониться подполковнику на мобильный. Телефон был включен, но на звонки никто не отвечал. То же происходило и с телефоном Кервеля. Этому могли быть только два объяснения: первое — они оба умерли и второе — они не хотят с ней общаться. Заподозрить Полетаева в скоропостижной кончине было по меньшей мере наивно. Оставалась суровая правда:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54