— Ну и юмор у вас.— Соответственно обстоятельствам. Не нравится мне, что никак не удается переговорить с «мальчиками».— Вы думаете, с ними что-то могло произойти?— Да нет. Если бы произошло, мать не стала бы скрывать Наверное.На самом деле Даша просто старалась гнать мрачные мысли прочь — изменить ход событий ей вряд ли под силу. Рядом с каждым наследником охрану не выставишь, а не зная, откуда будет нанесен следующий удар, тяжело играть на опережение. Особенно если речь идет о средневековом проклятии. И тем не менее складывающаяся ситуация не могла не тревожить. Не дай Бог, с Саушами что-то случится — в этом случае ей уже не выкрутиться, даже с помощью Полетаева. Тот первый укатает ее по полной программе.Даша прикидывала и так и эдак — все выходило скверно. Внезапно где-то в глубине подсознания промелькнула какая-то мысль. Она подняла голову. Прислушалась к себе.— Послушайте, Фи-фи, а что если мы с ними не станем встречаться?Француз приподнял правое ушко:— Простите, я не понял. Что значит «не станем встречаться»? Почему?— Почему? — Сцепив пальцы на колене, молодая женщина продолжила рассуждать. — Откровенно говоря, не вижу в этом особого смысла. И к тому же не испытываю ни малейшего желания портить себе нервную систему, общаясь с людьми, для сиих целей не приспособленных.— Кого вы имеете в виду?— Прежде всего госпожу Сауш. Ну и ее сыновей заодно. Зачем они нам? — Пришедшая в голову мысль захватывала Дашу все больше и больше, — С поставленной задачей мы справились — отыскали всех возможных представителей семьи Вельбах по мужской линии. Зачем нам с ними встречаться? Пусть этим займутся адвокаты баронессы. Как вы считаете?В голубых глазах двоюродного дядюшки промелькнуло сомнение:— По-вашему, мы не должны встречаться с детьми Константина и Романа?— А зачем? Чтобы еще раз испортить себе настроение? — Даша пожала плечами. — Мне и Никиты за глаза хватило. Предлагаю просто позвонить им и поставить в известность. А за всеми подробностями пусть обращаются к адвокатам.Француз покачал головой:— Я прекрасно понимаю, какие порывы вами движут и поверьте, разделяю ваши опасения, но…— Но — что?— Не уверен, что мы вправе решить этот вопрос самостоятельно.— И что вы предлагаете?— Давайте позвоним маман. Как она скажет, так и сделаем. После небольшого раздумья, Даша кивнула:— Давайте. В конце концов, все равно решать ей.Перед тем как разговаривать с матерью, Филипп привел свой и без того безупречный вид в еще более безукоризненное состояние: стряхнул пылинки с брюк, застегнул кофту и причесал волосы. Даша за этими приготовлениями наблюдала молча, испытывая смешанное чувство уважения и недоумения.Больше всего ее поразило, что и по телефону Филипп разговаривал с баронессой стоя.— Доброе утро, матушка. Как ваше здоровье? — Услышав ответ, он разулыбался, — Если бы вы знали, какую радость доставляете мне этими словами…Стараясь не шуметь, Даша встала и на цыпочках вышла из комнаты. 3 Город охватило ненастье. Темно-серые облака метались на фоне чуть более светлых, хлестал косой дождь и не верилось, что люди, оказавшиеся по ту сторону стекла, находятся там по доброй воле.Филипп появился как всегда бесшумно.— Матушка сказала, что с уже обнаруженными родственниками мы можем поступать как заблагорассудится, но пропавшего Алексея Георгиевича надобно сыскать.— Но что же мы можем поделать? — Даша отложила пакетик с солеными фисташками и соскочила с подоконника. — Коли человека не могут отыскать больше десятилет милиция и родственники, то и мы, скорее всего, окажемся бессильны.— И все же маман настаивает, чтобы мы либо нашли его, либо предоставили свидетельство о его смерти.— Час от часу не легче, — пробормотала Даша. — Скажите, она всегда была такой формалисткой?Кервель обиделся:— Баронесса не формалистка. Она просто во всем привыкла придерживаться порядка. И ее задача как хранительницы семейного права отыскать всех оставшихся в живых представителей фамилии Вельбах. Она просто не может…— Я все поняла! — Даша подняла ладони, — Дальше можете не продолжать. Я, конечно, приложу все усилия, но вряд ли сотворю чудо. Что еще?— Еще матушка хотела бы встретиться с вашим батюшкой.Даша невольно улыбнулась: в устах француза все звучало так мило.— Я бы тоже хотела с ним встретиться. Но там, где он сейчас находится, эпидемия. Так что какое-то время придется подождать. А пока предлагаю поднять настроение, переключившись на что-нибудь другое.— Например?— Ну раз мы в Риге, могли бы съездить куда-нибудь.— Куда?— Да куда хотите. Мне лично все равно. В Сигулду или, скажем, в Цессиский замок. Кстати, если верить этой книге, там когда-то служил один из Вельбахов. — Даша протянула Филиппу книгу, купленную в фойе гостиницы.— Не знаю… — Кервель взял книгу и рассеянно перелистал страницы. На стол выпал листок с адресом Сауш. — Если хотите…Даша прищурила один глаз:— Ну вот, теперь с вами что-то.— Я… огорчен.— Огорчены?— Да. — Француз вяло взглянул на бумажку с адресом Сауш. — Откровенно говоря, я представлял себе все по-другому. Ну вы меня понимаете.— Нет, не понимаю.— Взять хотя бы вчерашнюю встречу… Этот Никита. Невозможно представить, чтобы такой человек являлся потомком столь древнего рода. Но что если и остальные не лучше? Как все это воспримет маман?Даша рассмеялась. Ее трогала и одновременно смешила привычка француза принимать все так близко к сердцу.— Будем надеяться на лучшее. А вдруг дети Константина Георгиевича окажутся настоящими аристократами? Все-таки их отец был директором филармонии… Да и вообще, Рига благотворно влияет на культуру.— Вы так думаете? — Филипп поднял грустные голубые глаза. — Знаете, когда маман попросила меня искать потомков Николая Андреевича, мне все представлялось иначе.— И как же?— Чудились долгие чаепития, беседы вокруг стола, воспоминая, слезы…— Вы прелесть, Фи-фи. Но вы идеалист.— А вы?— Меня от этого вылечил один человек. — Едва произнеся эту фразу, Даша ощутила какое-то внутреннее беспокойство — что-то давно господин-товарищ Полетаев не появлялся в поле ее зрения.Запиликал звонок мобильного телефона.— Мой? — Даша прислушалась.— Кажется, ваш.Молодая женщина потянулась за сумкой.— Я слушаю вас.Голос звучал глухо, на линии слышны были помехи:— Дарья Николаевна?— Да, да, я слушаю…— Здравствуйте, это Елена Игоревна.— Кто? — Даша не сразу сообразила.— Вы не помните? Знакомая Константина Георгиевича. Мы с вами…— Ах да, конечно! — Поняв, кто звонит, Даша забеспокоилась. — Что-нибудь случилось?— Как вам сказать… Дело в том, что вчера ко мне приходил Максим, старший сын Кости.— Максим? — Даша невольно выпрямилась. — Вы уверены в этом?— Конечно. Я хорошо его знаю. Он расспрашивал меня о вас. Интересовался каким-то наследством.Рыжие брови взметнулись вверх:— Вот как… Любопытно. Он был один или с братом?— Один.— И что же он хотел?— Сначала расспрашивал, а потом попросил отдать ему все бумаги отца.Рука, сжимавшая телефон, стала влажной.— Но вы их, конечно, не отдали?— Отдала…— Зачем?!Елена Игоревна ответила не сразу:— Как же я могла ему не отдать?— Но мне же вы не дали! — Даша испытывала нечто большее, чем простую досаду.— Тогда их у меня просто не было, — пыталась оправдаться арфистка. — Но после вашего отъезда я нашла в себе силы, отправилась к Косте на квартиру и собрала все документы в одну коробку. Думала, если вы приедете еще раз…— Какие документы там были?— Обыкновенные. Разные. Свидетельства, справки, письма, фотографии… Ну все, что обычно хранится у человека.— Вы их просматривали?— Нет, конечно!— Плохо. — Даша тяжело вздохнула. Елена Игоревна промолчала.— Максим еще в городе?— Нет, он уже улетел. Сегодня рано утром.— Я поняла. — Даша закусила губу. — Хорошо, Елена Игоревна, спасибо вам большое, что позвонили. Попробую встретиться с Максимом здесь. Я как раз в Риге. Если что — звоните.Даша кинула телефон обратно п сумку.— Что случилось? — Во время беседы Филипп сидел тихо, а теперь занервничал.— Пока трудно сказать… — Даша все еще пыталась оценить полученную новость. — Но что-то случилось.— Что именно?— Один из сыновей Константина Георгиевича приезжал за его бумагами.— И… что?— И интересовался «каким-то наследством». Интересно, что в этих бумагах было…— Вы полагаете что-нибудь важное?— Зачем бы он тогда за ним ездил… — Молодая женщина действительно испытывала большое смятение. — Фи-фи, придется опять звонить Сауш.Француз вскинул обе руки:— О, нет! Умоляю, увольте меня от этого.— Необходимо узнать, откуда она узнала про наследство.— Попробуйте это сделать сами… Я прошу вас.Поняв, что спорить бессмысленно, Даша придвинула телефон и решительно набрала номер.— Говорите. — Прерывающийся юношеский голос принадлежал явно не Илзе.— Максим? — Даша решила пренебречь элементарной вежливостью.— Нет. — Человек на том конце удивился. — Юргис. Кто говорит?— Вы меня не знаете. Если только вам мама не рассказала.— Мне мама ничего не рассказывает, — мрачно ответил Юргис.— Меня зовут Даша. Даша Быстрова. Я прихожусь вам дальней родственницей. Нам надо встретиться и поговорить. — И, предупреждая следующий вопрос, добавила: — Это не телефонный разговор…— Вы новая жена папы? — выстрелил в ухо отрывистый вопрос.— Что?— Папа недавно женился. На вас?Даша поперхнулась. Если Максим летал за бумагами отца, значит, знал о том, что Константин Георгиевич умер. Но почему тогда его брат задает такой странный вопрос? Ему что, ничего не известно? Как это может быть?— Простите, а вы давно… разговаривали с отцом?— Почему вы спрашиваете? С ним асе в порядке? «Вот это номер!»— Разве Максим вам ничего не говорил?— При чем здесь Макс? Он с отцом вообще не разговаривает.— Так он же сейчас… там.— Где там?— Ну там… — Момент явно был упущен, и теперь сказать о том, что Константин Георгиевич умер, было непросто. — Я имею в виду у отца.— Макс поехал к отцу?! А почему мне об этом ничего не сказал?— Я не знаю, — пробормотала Даша, беспомощно глядя на прислушивающегося Филиппа. — А с матерью вы не разговаривали?— О чем?— Юргис… — Даша раздумывала, как ей лучше поступить. — Я бы хотела переговорить с вашим братом. Или, на худой конец, с матерью. Они сейчас дома?— Брат еще не вернулся. А мама… — Младший Сауш на секунду запнулся. — Оставьте мне ваш телефон, я перезвоню, и вы подъедете. — Очевидно подзывать кого-либо к телефону в этой семье было не принято.— А она не будет против? — Дашу немного страшила личная встреча с бывшей женой Скуратова. — Когда я с ней в последний раз разговаривала, она была не слишком настроена на общение.— Это нормально. — Юргис, судя по всему, мать не очень жаловал. — Будем считать, что договорились. Я перезвоню вам позже.— Отлично. — Даша назвала смой номер. — Буду ждать. 4 — Как я понял, вы договорились о встрече? — Филипп смотрел вопросительно.— Да. Он перезвонит. — Даша положила трубку — Странная семейка. Один из братьев полетел за документами, а второй ничего об этом не знает.Даша знала, что нет ничего хуже, чем сидеть и ждать. Особенно в такой ситуации.— Я предлагаю пойти прогуляться и заодно где-нибудь пообедать. Кстати, убеждения позволяют вам обедать в таком виде или придется покупать смокинг?С тех пор как она поняла, что ей никогда не усвоить тончайшие нюансы и одежде к завтраку, обеду и ужину, решила просто спрашивать.— Вы смеетесь надо мной! — Вспомнив о пропаже, Филипп стал еще печальнее. — Можно подумать, что у меня есть выбор.— Вот и прекрасно. В таком случае мы отправляемся прямо сейчас. Увидите, как сразу же поднимется настроение. Для начала я устрою вам потрясающую экскурсию, — Даша решила направить внутреннюю нервозность на благое дело. — А потом в ресторан. Ах, Фи-фи, если бы вы знали, какую в Риге подают малосольную форель! А угорь копченый? М-м-м! Мир сразу же предстанет пред вами совсем в ином свете. А если уж и форель не поможет, то, так и быть, отведу вас в самый снобский модный магазин, а сама отправлюсь на встречу с меховыми братьями, выясню, что к чему, и если после нашей встречи они останутся в живых, будем считать нашу миссию выполненной. Ну как?Филипп слушал ее увещевания со слабой улыбкой.— Вы прелесть, Ди-ди. У вас дар превращать все мрачное и неприятное в минутное недоразумение.— А знаете почему?— Почему?— Потому что так оно и есть на самом деле. Мы идем?— А скажите, тот ресторан… там тоже… — Очевидно, вагон-ресторан произвел на бедного гурмана неизгладимое впечатление.Но Даша не собиралась слушать сетования по поводу не-прожаренных котлет и пропавшего свитера, не то у нее было настроение.— Прекратите. Отличный ресторан. Ну если вы, конечно, не вздумаете начать критиковать их соль или зубочистки…Глаза Филиппа воровато забегали.— Зубочисткам не место на столе, — тихо, но твердо произнес он. — Это дурной тон.Уже дошедшая до дверей Даша обернулась:— А где же, по-вашему, им место?— Дома, разумеется, в ванной комнате.Молодая женщина смотрела на француза с нескрываемым удивлением.— Вот те на! А чем же тогда, по-вашему, выковыривать застрявший кусок из зубов? Ногтями?— Боже! — Филипп приложил руку к груди. — Что вы такое говорите, Ди-ди?!— Я просто спрашиваю.— Надо терпеть.Даша сняла с вешалки куртку.— Я вам так скажу: ваш бонтон антидемократичен. Он граничит с фашизмом. — И, передернув плечами, как от холода, с возмущением добавила: — Да вы знаете, что от крошечного кусочка мяса между зубами можно сойти с ума?Филипп остался непреклонен.— Дам вам простой совет: не ешьте в ресторане, это удел мужчин.— Как-как? — Даша застряла одной рукой в рукаве.— Предоставьте это нелегкое занятие мужчинам, они более выносливы.— Что-что?Филипп подошел к Даше и помог ей надеть куртку.— Скажу вам откровенно, — он интимно понизил голос, — пережевывающая еду женщина — зрелище мало эстетичное. Разумеется, за исключением десерта и шампанских вин. Здесь вам равных нет.— Господи, да что вы такое говорите? — Даша перепугалась не на шутку.Как и всякая одинокая женщина, она редко готовила для себя что-нибудь изысканное и побаловать желудок могла только в ресторане. А так как в ресторан обычно ходят с мужчиной, то получался как бы двойной праздник: еда и мужчина. И вдруг ей между делом сообщают, что единственная гадость, поджидающая ее в ресторане, так это она сама.— Немедленно возьмите ваши слова обратно! — потребовала она.— Но почему? — изумился Филипп. — А, впрочем, извольте: забудьте все, что я говорил.— Забудьте! — Даша с трудом попала молнией в замок. — Да я теперь в ресторане и есть не смогу.Филипп скрыл улыбку, легкую, как бабочка.— Полагаю, вам это будет только на пользу.— Вы хотите сказать, что я толстая?— Нет, ни в коем разе! Но воздержание от излишнего чревоугодия вам не повредит.Даша сердито засопела. Она не знала, что ответить, ибо в глубине души признавала правоту слов Кервеля. Но отказаться от еды в ресторане… Боже, закрой границы Франции!— Надеюсь, я не обидел вас?— Что вы, что вы! — Даша хитро прищурилась. — Боюсь только, пока мы вместе, это мне придется обижать вас три раза в день.Филипп приподнял руки, показывая, что сдается. Глава 17 1 Нескладный, угловатый юноша вошел в гостиную и сел на пол, обхватив колени. Короткая верхняя губа обиженно подрагивала.— Оказывается, Макс улетел к отцу?Услышав вопрос сына, Илзе Сауш и бровью не повела. Может только губы сжала чуть плотнее. Она была красива, но черты ее скандинавского лица, очерченного преимущественно прямыми, четкими линиями, казались слишком холодными, в них не читалось ни страсти, ни хотя бы отблеска эмоций: скульптура, лишенная жизни.— Что с того?— Почему Максим не взял меня с собой? Он же знает, как я скучаю по отцу.— Потому и не взял.— Но зачем вообще надо было скрывать его поездку?— Например, для того, чтобы не слушать твое нытье. Ты мешаешь мне смотреть передачу. Помолчи, пожалуйста.— Я хочу знать, — продолжал настаивать Юргис. Сауш бросила на сына короткий злой взгляд:— Отец хотел видеть именно его. Ты успокоился?— Это неправда!— Разумеется, правда.Юргис Сауш вспыхнул, его лицо, некрасивое, похожее и втоже время совсем не похожее налицо матери, исказил нервный тик.— Этт-то лл-ложь! — Высокая верхняя губа вдруг напряглась, обнажая мелкие белые зубы. — Отец любит меня…Раздался смех.— Прекрати! Разумеется, он больше любит Макса. Ведь он его первенец.Илзе прекрасно понимала, как больно ранят ее слова сына, и оттого произносила их с особым удовольствием.— Он стт-тарше всего на одд-диннадцать мм-месяцев!— Ну и что?— И он не любит отца так, как я.— Ну и что с того? — Илзе Сауш оторвала взгляд от экрана и повернула голову, но не к сыну, а к зеркалу. Красивой рукой поправила белоснежные волосы, уложенные волосок к волоску. — Какая разница, кто человека любит? Важно, кого любит он сам. Вот твой отец, например, больше любит Макса. И ничего с этим не поделаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54