А Дженни миссис Дин, наоборот, всячески нахваливала.
— Давно я не встречала таких милых юных леди. И, говорят, к тому же богатая наследница. Хотя, пожалуй, не следовало бы мне так говорить. В любом случае, мистера Ричарда у нас любят и все были бы рады, если бы он нашел себе хорошую женушку. Та девушка, которую убили, она, знаете ли, охотилась за ним. Но что-то я слишком разговорилась, а чем меньше болтаешь, тем целее будешь. Верно?
Мисс Силвер улыбнулась. Она обладала редкой способностью вызывать людей на откровенность, и, как часто говорил Фрэнк Эбботт, это получалось у нее совершенно естественно, само собой. Если она проявляла интерес к собеседнику, то он всегда был искренним.
Выйдя на улицу, мисс Силвер увидела Дженни Форбс, как раз выходившую из другого магазина. Заметив мисс Силвер, Дженни остановилась и поздоровалась. Мисс Силвер обрадовалась приятной встрече, которая была к тому же весьма кстати.
— Я шла навестить мисс Дэйнсворт, — сказала мисс Силвер. — Может быть, я могу пойти вместе с вами?
— О, разумеется!
Дженни сверкнула улыбкой и слегка покраснела. Она явно нервничала. Но почему? То же самое было и при их — первой встрече. Л ведь вроде бы Дженни не принадлежала к натурам робким и нервным. Ей почему-то не доставало уверенности.
— Вы, должно быть, удивлены, что я снова вернулась?
Дженни изменилась в лице. Румянец сменился бледностью.
— О нет, нет! — смущенно сказала она.
Мисс Силвер улыбнулась.
— Дорогая, почему вы так смущены?
— О нет! — снова быстро повторила Дженни.
— По-моему, вы смущены. И мне хотелось бы знать почему. Возможно, вам известно что-то, чего вы не сообщили? Если так, прошу вас хорошенько подумать над тем, как вам следует поступить.
— Как следует поступить? — встревоженно переспросила Дженни.
— Да, дорогая. Этот юноша сейчас в тюрьме, в Колборо. Если вы хоть что-нибудь знаете, ваш долг — не скрывать этого, чтобы не произошло роковой ошибки.
Сердце Дженни забилось настолько сильно, что ей пришлось остановиться. Стало трудно дышать, Дженни не могла сделать ни шагу.
— Не скрывать… — голос ее дрожал. — Но… я ничего не знаю. Поверьте. Только… только…
— Да, дорогая?
Дженни повернулась к пей. Теперь они обе стояли и смотрели друг на друга. Дальше дорога шла вниз, а потом снова поднималась. Как раз за этим подъемом был коттедж мисс Дэйнсворт и маленький домик миссис Мерридью.
Взгляд мисс Силвер подбодрил Дженни. Она почувствовала себя увереннее и вдруг четко поняла, что теперь самое важное… Она должна рассказать все, ничего не утаивая.
— Я обеспокоена, — сказала она.
— Я это вижу, дорогая.
— Видите ли, я не знаю… Если я скажу вам… вдруг это кому-нибудь повредит… — Дженни смотрела на мисс Силвер, и губы ее слегка дрожали.
— Я ничего не могу вам обещать, — ответила мисс Силвер. — Я могу только сказать, что за содеянное должен платить злоумышленник, а не другой, ни в чем не повинный человек.
— Да, — сказала Дженни. — Я все время себе это твержу. Если он ни при чем, а он не мог… нет, не мог… Ox! — Она закрыла лицо руками, будто хотела закрыть что-то от самой себя.
Взгляд мисс Силвер был полон сочувствия.
— Думаю, — заговорила она мягко, — вы должны сказать мне, что вас так пугает.
Дженни опустила руки. По щекам ее текли слезы.
— Я не знаю… не знаю, что должна делать, ., чего не должна… Не знаю.
И вдруг как-то сразу неожиданно ей все стало ясно.
Дженни крепко сжала руки.
— Этот мальчик, — начала она, — сказал, что у него была записка для меня. Вернее, проговорился. Но после стал отнекиваться и притворился, будто вообще ничего не говорил. Записка была адресована мисс Дженни Хилл. Так меня называли, пока я не приехала сюда. Это имя моей матери. Все думали, что они с папой не были женаты, поэтому я и была Дженни Хилл. А потом я услышала разговор миссис Форбс с ее сыном. Я не собиралась их подслушивать. Просто я сидела в классной комнате на подоконнике, закрытом занавеской. А они вошли, и Мэк сказал своей матери, что он был в Сомерсет-хаусе и сделал копию с брачного свидетельства моих родителей. И он сказал, что все это принадлежит мне, но мне незачем об этом знать Он па мне женится, и если я даже когда-нибудь узнаю, это уже все равно не будет иметь никакого значения. Поэтому той же ночью я сбежала из дома и на дороге встретила Ричарда, случайно. И представляете, он оказался моим дальним родственником и тогда же привез меня сюда.
Слезы Дженни высохли. Она чувствовала себя опустошенной, но наконец-то успокоилась.
Мисс Силвер смотрела па нее с симпатией. Она мысленно перебрала возможные варианты и в результате почти точно определила, в чем там было дело… А в искренности и честности Дженни она не сомневалась.
— Вы хотите сказать, дорогая, что действительно слышали, как миссис Форбс и ее сын обсуждали этот вопрос?
— Да.
— И что они решали, скрыв от вас правду, устроить свадьбу с вашим кузеном, надеясь, что вы ни о чем не узнаете?
— Миссис Форбс не хотела, чтобы он женился на мне.
Она так и сказала.
— А он? Мне не хотелось бы быть бестактной, но вы и сами понимаете, как важно знать, можно ли ему доверять.
Дженни покачала головой.
— Нет, — сказала она. — Ему доверять нельзя. Поэтому я и убежала. Я не могла там остаться после всего, что услышала. Понимаете, разговор был откровенный, им не надо было притворяться друг перед другом. Ведь ни ему, ни ей не было дела до моих чувств. Это было совершенно ясно. Они думали только о том, как сохранить собственность — Элингтон. Мэк сказал, что ничего страшного, если я узнаю про родителей после замужества. Но пока мне лучше не знать, это опасно.
Мисс Силвер была поражена.
— Вы уверены?
— Я слышала все это собственными ушами, — ответила Дженни. — Мне такое бы и в голову не могло прийти!
Они так и стояли на дороге. Наконец Дженни повернулась и пошла к дому. Мисс Силвер последовала за ней.
— И вы встретили вашего кузена? — спросила она.
— Да. Я встретила Ричарда. Разве это не чудо?! — воскликнула Дженни. Голос девушки снова стал живым и теплым, как будто она оставила позади свою прежнюю жизнь, полную горя и разочарований, и устремилась навстречу новой жизни, жизни с Ричардом.
— Вы знали его прежде?
— О нет! Я даже не знала, что он существует. Понимаете, была полночь. Я увидела машину и вышла на дорогу, чтобы ее остановить. Л за рулем сидел Ричард. Я попросила его выйти из машины, потому что не могла же я поехать с кем угодно… Я хотела посмотреть, можно ли ему доверять И когда я его увидела… О! Это было просто чудесно, потому что он точная копия Ричарда Форбса, в честь которого и был назван! Я хорошо его разглядела, потому что была яркая луна. В первый момент даже подумала, что мне померещилось, что все это мне снится. Я спросила, кто он и как его зовут, и он ответил: «Меня зовут Ричард Форбс». Тогда я сказала, что видела его раньше. «Где и когда?» — спросил он. И я ответила: "Всю свою жизнь.
Вы — портрет в холле. Портрет Ричарда Элингтона Форбса". И он сказал: «Это мое имя!» — Дженни умолкла. Лицо ее снова порозовело, глаза заблестели. — Это было просто замечательно!
— Безусловно, — согласилась мисс Силвер. — А как случилось, что он там оказался?
— Ему хотелось посмотреть портреты в Элингтоне, ну и вообще на дом, познакомиться с родственниками, хоть они и дальние. Но задержался в пути, решил подъехать поближе и поспать в машине до открытия деревенской гостиницы. Там он думал позавтракать и потом уж ехать к родичам.
— Они знали, что он приедет?
Дженни широко открыла глаза.
— О нет, вряд ли. То есть я уверена, что они не знали.
А он забыл, что утром настанет воскресенье и они, конечно, отправятся в церковь. Не очень-то умно с его стороны… Я ему так и сказала.
— И что же он ответил?
— Только засмеялся, — сказала Дженни. — Да это было уже не важно, ведь в конце концов он к ним не попал.
Вместо этого он повез меня к мисс Дэйнсворт.
Тут они подошли к калитке. Мисс Силвер остановилась между Дженни и калиткой.
— И что же сказала мисс Дэйнсворт?
— Я не знаю, что она сказала Ричарду. Но ко мне она была очень добра.
— Дорогая, я должна задать вам еще один вопрос.
— Да, мисс Силвер?
— Вы никогда больше не слышали о Форбсах? Они не пытались вас разыскать?
— Нет, никогда.
Мисс Силвер помрачнела.
— Это удивительно. Может быть, вы оставили им записку или сказали, куда уехали?
— Нет. Я даже не знала, куда направлюсь. А почему… почему вы меня об этом спрашиваете? — Дженни снова занервничала.
— И еще один вопрос: сколько вам лет?
— В августе мне исполнилось семнадцать.
— Семнадцать. В таком случае, моя дорогая, вам не кажется странным, что миссис Форбс даже не пытается вас найти?
— Я не хочу, чтобы они меня нашли.
Мисс Силвер была крайне поражена. Она практически никогда не ошибалась в людях и знала, что Дженни не лукавит.
— Они наверняка знают, где я, — ответила наконец Дженни. — миссис Мерридью постоянно пишет своей кузине в Элингфорд. Она, должно быть, сообщила ей, поэтому и Мэг знает, где я. Это одна из дочек миссис Форбс.
Она написала мне письмо.
— Когда вы его получили? — тут же поинтересовалась мисс Силвер.
— Вчера утром, и тогда Ричард и Кэролайн сказали, что я должна написать миссис Форбс. Ну я и написала… — Дженни прикусила губу, стараясь успокоиться. — Так и написала, что слышала их с Мэком разговор в тот вечер, хотя подслушивать не собиралась. Но после всего услышанного мне было просто стыдно выйти из-за занавески.
Я сообщила, что живу здесь у мисс Дэйнсворт, тети Ричарда Форбса, и что Ричард ездил в Сомерсет-хаус, чтобы снять копию брачного свидетельства моих родителей. Письмо я подписала: Дженни Форбс. Это было очень непривычно, я никогда не подписывалась так раньше, но подумала, что пора. Раз все все знают — это уже никакой не секрет, правда? Если Мэг написала мне, то миссис Форбс или Мэк и подавно. Вот это-то меня и тревожит, мисс Силвер. Их молчание. Почему они ничего не говорят?
— Не знаю, дорогая.
Они вместе вошли в дом.
Глава 39
Мисс Силвер попила чаю у мисс Дэйнсворт. Ричарда дома не было. Он уехал в Лондон, и мисс Силвер приятно провела время с мисс Дэйнсворт и Дженни. После чая она поинтересовалась, как пройти к дому миссис Прэтт, и Дженни тотчас вызвалась пойти вместе с ней. Подумав немного, мисс Силвер согласилась.
В тот день Дики поразительно не везло. Обычно днем он редко бывал дома. Но именно сегодня он оказался на месте — ждал Стаффи Крэддока, который должен был зайти за ним после чая. Стаффи никогда не пропускал чаепития.
Миссис Крэддок ни за что бы этого не потерпела. Дики еще раз убедился, насколько сам он счастливее, так как маме никогда не было дела до того, дома Дики или нет, какой уж тут чай… Он вдруг почувствовал себя очень одиноким, и чтобы было не так грустно, принялся громко насвистывать.
Миссис Прэтт дома не было. Она должна была прийти не раньше чем через час. Нельзя сказать, чтобы она слыла хорошей работницей, но ей немного удавалось подработать, чтобы сводить концы с концами. Люди жалели ее, к тому же она, если за ней строго присматривать, с работой справлялась.
Когда мисс Силвер и Дженни подошли к дверям, они услышали свист Дики.
— Он здесь, — сказала Дженни. — Я боялась, что его нет. У них никакого распорядка, они едят, когда придется, Мисс Силвер была поражена, уже в который раз за сегодняшний день…
— Вы думаете, — спросила она, — этому Дики можно верить?
— Нет. Я так не думаю, — откровенно сказала Дженни. — Он будет изо всех сил выкручиваться и врать. Поэтому я и решила пойти вместе с вами.
Они постучали в дверь, и свист немедленно прекратился.
Через минуту послышались шаги — кто-то спускался по лестнице. Затем все стихло, и дверь открылась. На пороге стоял неухоженный и неопрятно одетый мальчик. Через миг чудесная улыбка осветила его лицо, а ярко-синие глаза засверкали.
— Матери нет дома. Может, что передать?
Он сделал вид, что не знает Дженни, хотя сразу же ее узнал.
— Привет, Дики! — прямо сказала Дженни. — Нам нужен ты, а не мама. Можно войти? Это мисс Силвер.
— Ну здравствуй, Дики, — поздоровалась с ним мисс Силвер.
Дики ответил на ее приветствие, а сам тем временем обдумывал ситуацию, и соображать нужно было очень быстро. Он знал, кто такая мисс Силвер, и догадывался, почему она к нему пришла. Рассказать ей о том, что ему известно, или нет? Дики терзали сомнения. Взвешивая все «за» и «против», Дики провел посетительниц в дом, но не в грязную тесную кухню, а в переднюю комнату, которой никогда не пользовались и которая, по мнению Дики, была ужасно чистая. В комнате были четыре стула, прислоненных спинками к стене, и жесткий неудобный диван — спинкой к окну.
Занавески нельзя было назвать ни чистыми, ни грязными.
Их никто не трогал с тех пор, как много лет назад мертвого Джеймса Прэтта принесли домой.
Сам Дики считал, что комната очень красивая, и видно было, что он ею невероятно гордится. Спертый воздух и толстый слой пыли на всем подчеркивали, что комната была особым местом, отделенным от прочего жилого пространства.
Ведя мисс Силвер и Дженни в комнату, Дики закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Улыбка его несколько потускнела от слишком напряженных раздумий. "Им что-то от меня нужно, иначе не пришли бы. Чего они хотят?
Ладно, щас узнаем!"
Дики взглянул на мисс Силвер. Это был его фирменный взгляд, способный растопить сердце любой старой леди. И это он знал твердо. Но когда его взгляд встретился со взглядом этой старой леди, таким устрашающе проницательным, ему оставалось рассчитывать только на свою простодушную улыбку. Дики хотел было попятиться, но вспомнил, что сзади — дверь. Мысленно Дики продолжал повторять: «Чего вам от меня надо? Я ничего такого не делал. Ничего! Чего вам надо, чего вы пришли?» Но вслух он ничего не сказал.
— Дики… — заговорила мисс Силвер.
Ее дружелюбный тон несколько успокоил и подбодрил его. Он улыбнулся, ловко изображая смущение.
— Дики, — повторила мисс Силвер, — я слышала, что ты очень умный мальчик. Но достаточно ли ты умен, чтобы понять одну важную вещь. Всегда лучше держаться законов.
Дики проглотил слюну и сказал:
— Правда?
Мисс Силвер улыбнулась.
— Ты сам скоро в этом убедишься. Очень легко сделать что-нибудь нехорошее, и если все сошло с рук — берегись!
Тут-то и попадаешь на дурной путь.
— Правда? — снова спросил Дики еще более простодушным тоном.
— Да, — тверда произнесла мисс Силвер. — Сейчас ты, Дики, на развилке двух дорог. Скажешь правду — честь тебе и хвала, ну а солжешь — это обязательно станет явным и уничтожит твое доброе имя.
— Я буду говорить только правду, — поторопился заявить Дики.
Мисс Силвер одобрительно кивнула.
— Я сразу же пойму, когда ты начнешь лгать, — предупредила она.
И Дики вдруг всем своим нутром почуял, что она действительно узнает. Это было очень неприятное чувство.
Ничего подобного он раньше не испытывал, оно ему очень не понравилось. Не окажись Дики в четырех стенах, он немедленно бы сбежал. И он мог бы держаться подальше от этой старухи, пока та не уйдет. Мог бы… Нет, он ничего не мог сделать… в самом деле ничего! Какой же он дурак, прислонился к этой дурацкой двери! А теперь, если он повернется, чтобы ее открыть, старуха его зацапает, а девушка поможет его держать.
Все время, пока он это обдумывал, улыбка оставалась простодушно невинной. Она угасла лишь на мгновение.
— А теперь, Дики, расскажи-ка про записку, которая у тебя есть.
— Про записку? — он изобразил крайнее изумление.
— Да. Про записку, адресованную мисс Дженни Хилл.
— О! Ах про эту…
Дики старался выиграть время, но мисс Силвер этого ему не позволила.
— Да, — сказала она. — Я хочу знать, что ты с ней сделал? Кто тебе ее дал и велел отнести мисс Хилл? Ты ведь знал, кто такая мисс Дженни Хилл?
Дики медлил. Если он сейчас сделает неверный шаг, потом уже не выпутаешься. Он мог бы кучу всего напридумывать, но чувствовал, что в данном случае безопаснее всего была чистая правда. Поняв это, Дики тут же ощутил сильный прилив добродетели.
— А то нет! — ответил он насмешливым тоном. — Все в деревне знают, что у мисс Дженни Форбс два имени, что раньше ее звали мисс Дженни Хилл. Все это рассказала миссис Уоррингтон. Она страшная болтунья! Про все, что делается у миссис Мерридью, рассказывает. И все, что знает миссис Уоррингтон, знает вся деревня!
— Значит, ты собирался отдать записку мисс Дженни?
— Да, собирался. Только… — Дики ощутил желание выложить все как на духу. — Только я встретил Роджера Бартона и Стаффи Крэддока. Они придумали отличную штуку, и… и я пошел с ними. А про записку забыл. Вспомнил он ней только после… ну после убийства.
— Ну а вдруг в записке было что-то важное? Об этом ты не подумал?
Говорить правду оказалось очень легко и даже приятно.
Не нужно было обдумывать, что сказать дальше. Выкладывай просто все, как было, ничего не добавляя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
— Давно я не встречала таких милых юных леди. И, говорят, к тому же богатая наследница. Хотя, пожалуй, не следовало бы мне так говорить. В любом случае, мистера Ричарда у нас любят и все были бы рады, если бы он нашел себе хорошую женушку. Та девушка, которую убили, она, знаете ли, охотилась за ним. Но что-то я слишком разговорилась, а чем меньше болтаешь, тем целее будешь. Верно?
Мисс Силвер улыбнулась. Она обладала редкой способностью вызывать людей на откровенность, и, как часто говорил Фрэнк Эбботт, это получалось у нее совершенно естественно, само собой. Если она проявляла интерес к собеседнику, то он всегда был искренним.
Выйдя на улицу, мисс Силвер увидела Дженни Форбс, как раз выходившую из другого магазина. Заметив мисс Силвер, Дженни остановилась и поздоровалась. Мисс Силвер обрадовалась приятной встрече, которая была к тому же весьма кстати.
— Я шла навестить мисс Дэйнсворт, — сказала мисс Силвер. — Может быть, я могу пойти вместе с вами?
— О, разумеется!
Дженни сверкнула улыбкой и слегка покраснела. Она явно нервничала. Но почему? То же самое было и при их — первой встрече. Л ведь вроде бы Дженни не принадлежала к натурам робким и нервным. Ей почему-то не доставало уверенности.
— Вы, должно быть, удивлены, что я снова вернулась?
Дженни изменилась в лице. Румянец сменился бледностью.
— О нет, нет! — смущенно сказала она.
Мисс Силвер улыбнулась.
— Дорогая, почему вы так смущены?
— О нет! — снова быстро повторила Дженни.
— По-моему, вы смущены. И мне хотелось бы знать почему. Возможно, вам известно что-то, чего вы не сообщили? Если так, прошу вас хорошенько подумать над тем, как вам следует поступить.
— Как следует поступить? — встревоженно переспросила Дженни.
— Да, дорогая. Этот юноша сейчас в тюрьме, в Колборо. Если вы хоть что-нибудь знаете, ваш долг — не скрывать этого, чтобы не произошло роковой ошибки.
Сердце Дженни забилось настолько сильно, что ей пришлось остановиться. Стало трудно дышать, Дженни не могла сделать ни шагу.
— Не скрывать… — голос ее дрожал. — Но… я ничего не знаю. Поверьте. Только… только…
— Да, дорогая?
Дженни повернулась к пей. Теперь они обе стояли и смотрели друг на друга. Дальше дорога шла вниз, а потом снова поднималась. Как раз за этим подъемом был коттедж мисс Дэйнсворт и маленький домик миссис Мерридью.
Взгляд мисс Силвер подбодрил Дженни. Она почувствовала себя увереннее и вдруг четко поняла, что теперь самое важное… Она должна рассказать все, ничего не утаивая.
— Я обеспокоена, — сказала она.
— Я это вижу, дорогая.
— Видите ли, я не знаю… Если я скажу вам… вдруг это кому-нибудь повредит… — Дженни смотрела на мисс Силвер, и губы ее слегка дрожали.
— Я ничего не могу вам обещать, — ответила мисс Силвер. — Я могу только сказать, что за содеянное должен платить злоумышленник, а не другой, ни в чем не повинный человек.
— Да, — сказала Дженни. — Я все время себе это твержу. Если он ни при чем, а он не мог… нет, не мог… Ox! — Она закрыла лицо руками, будто хотела закрыть что-то от самой себя.
Взгляд мисс Силвер был полон сочувствия.
— Думаю, — заговорила она мягко, — вы должны сказать мне, что вас так пугает.
Дженни опустила руки. По щекам ее текли слезы.
— Я не знаю… не знаю, что должна делать, ., чего не должна… Не знаю.
И вдруг как-то сразу неожиданно ей все стало ясно.
Дженни крепко сжала руки.
— Этот мальчик, — начала она, — сказал, что у него была записка для меня. Вернее, проговорился. Но после стал отнекиваться и притворился, будто вообще ничего не говорил. Записка была адресована мисс Дженни Хилл. Так меня называли, пока я не приехала сюда. Это имя моей матери. Все думали, что они с папой не были женаты, поэтому я и была Дженни Хилл. А потом я услышала разговор миссис Форбс с ее сыном. Я не собиралась их подслушивать. Просто я сидела в классной комнате на подоконнике, закрытом занавеской. А они вошли, и Мэк сказал своей матери, что он был в Сомерсет-хаусе и сделал копию с брачного свидетельства моих родителей. И он сказал, что все это принадлежит мне, но мне незачем об этом знать Он па мне женится, и если я даже когда-нибудь узнаю, это уже все равно не будет иметь никакого значения. Поэтому той же ночью я сбежала из дома и на дороге встретила Ричарда, случайно. И представляете, он оказался моим дальним родственником и тогда же привез меня сюда.
Слезы Дженни высохли. Она чувствовала себя опустошенной, но наконец-то успокоилась.
Мисс Силвер смотрела па нее с симпатией. Она мысленно перебрала возможные варианты и в результате почти точно определила, в чем там было дело… А в искренности и честности Дженни она не сомневалась.
— Вы хотите сказать, дорогая, что действительно слышали, как миссис Форбс и ее сын обсуждали этот вопрос?
— Да.
— И что они решали, скрыв от вас правду, устроить свадьбу с вашим кузеном, надеясь, что вы ни о чем не узнаете?
— Миссис Форбс не хотела, чтобы он женился на мне.
Она так и сказала.
— А он? Мне не хотелось бы быть бестактной, но вы и сами понимаете, как важно знать, можно ли ему доверять.
Дженни покачала головой.
— Нет, — сказала она. — Ему доверять нельзя. Поэтому я и убежала. Я не могла там остаться после всего, что услышала. Понимаете, разговор был откровенный, им не надо было притворяться друг перед другом. Ведь ни ему, ни ей не было дела до моих чувств. Это было совершенно ясно. Они думали только о том, как сохранить собственность — Элингтон. Мэк сказал, что ничего страшного, если я узнаю про родителей после замужества. Но пока мне лучше не знать, это опасно.
Мисс Силвер была поражена.
— Вы уверены?
— Я слышала все это собственными ушами, — ответила Дженни. — Мне такое бы и в голову не могло прийти!
Они так и стояли на дороге. Наконец Дженни повернулась и пошла к дому. Мисс Силвер последовала за ней.
— И вы встретили вашего кузена? — спросила она.
— Да. Я встретила Ричарда. Разве это не чудо?! — воскликнула Дженни. Голос девушки снова стал живым и теплым, как будто она оставила позади свою прежнюю жизнь, полную горя и разочарований, и устремилась навстречу новой жизни, жизни с Ричардом.
— Вы знали его прежде?
— О нет! Я даже не знала, что он существует. Понимаете, была полночь. Я увидела машину и вышла на дорогу, чтобы ее остановить. Л за рулем сидел Ричард. Я попросила его выйти из машины, потому что не могла же я поехать с кем угодно… Я хотела посмотреть, можно ли ему доверять И когда я его увидела… О! Это было просто чудесно, потому что он точная копия Ричарда Форбса, в честь которого и был назван! Я хорошо его разглядела, потому что была яркая луна. В первый момент даже подумала, что мне померещилось, что все это мне снится. Я спросила, кто он и как его зовут, и он ответил: «Меня зовут Ричард Форбс». Тогда я сказала, что видела его раньше. «Где и когда?» — спросил он. И я ответила: "Всю свою жизнь.
Вы — портрет в холле. Портрет Ричарда Элингтона Форбса". И он сказал: «Это мое имя!» — Дженни умолкла. Лицо ее снова порозовело, глаза заблестели. — Это было просто замечательно!
— Безусловно, — согласилась мисс Силвер. — А как случилось, что он там оказался?
— Ему хотелось посмотреть портреты в Элингтоне, ну и вообще на дом, познакомиться с родственниками, хоть они и дальние. Но задержался в пути, решил подъехать поближе и поспать в машине до открытия деревенской гостиницы. Там он думал позавтракать и потом уж ехать к родичам.
— Они знали, что он приедет?
Дженни широко открыла глаза.
— О нет, вряд ли. То есть я уверена, что они не знали.
А он забыл, что утром настанет воскресенье и они, конечно, отправятся в церковь. Не очень-то умно с его стороны… Я ему так и сказала.
— И что же он ответил?
— Только засмеялся, — сказала Дженни. — Да это было уже не важно, ведь в конце концов он к ним не попал.
Вместо этого он повез меня к мисс Дэйнсворт.
Тут они подошли к калитке. Мисс Силвер остановилась между Дженни и калиткой.
— И что же сказала мисс Дэйнсворт?
— Я не знаю, что она сказала Ричарду. Но ко мне она была очень добра.
— Дорогая, я должна задать вам еще один вопрос.
— Да, мисс Силвер?
— Вы никогда больше не слышали о Форбсах? Они не пытались вас разыскать?
— Нет, никогда.
Мисс Силвер помрачнела.
— Это удивительно. Может быть, вы оставили им записку или сказали, куда уехали?
— Нет. Я даже не знала, куда направлюсь. А почему… почему вы меня об этом спрашиваете? — Дженни снова занервничала.
— И еще один вопрос: сколько вам лет?
— В августе мне исполнилось семнадцать.
— Семнадцать. В таком случае, моя дорогая, вам не кажется странным, что миссис Форбс даже не пытается вас найти?
— Я не хочу, чтобы они меня нашли.
Мисс Силвер была крайне поражена. Она практически никогда не ошибалась в людях и знала, что Дженни не лукавит.
— Они наверняка знают, где я, — ответила наконец Дженни. — миссис Мерридью постоянно пишет своей кузине в Элингфорд. Она, должно быть, сообщила ей, поэтому и Мэг знает, где я. Это одна из дочек миссис Форбс.
Она написала мне письмо.
— Когда вы его получили? — тут же поинтересовалась мисс Силвер.
— Вчера утром, и тогда Ричард и Кэролайн сказали, что я должна написать миссис Форбс. Ну я и написала… — Дженни прикусила губу, стараясь успокоиться. — Так и написала, что слышала их с Мэком разговор в тот вечер, хотя подслушивать не собиралась. Но после всего услышанного мне было просто стыдно выйти из-за занавески.
Я сообщила, что живу здесь у мисс Дэйнсворт, тети Ричарда Форбса, и что Ричард ездил в Сомерсет-хаус, чтобы снять копию брачного свидетельства моих родителей. Письмо я подписала: Дженни Форбс. Это было очень непривычно, я никогда не подписывалась так раньше, но подумала, что пора. Раз все все знают — это уже никакой не секрет, правда? Если Мэг написала мне, то миссис Форбс или Мэк и подавно. Вот это-то меня и тревожит, мисс Силвер. Их молчание. Почему они ничего не говорят?
— Не знаю, дорогая.
Они вместе вошли в дом.
Глава 39
Мисс Силвер попила чаю у мисс Дэйнсворт. Ричарда дома не было. Он уехал в Лондон, и мисс Силвер приятно провела время с мисс Дэйнсворт и Дженни. После чая она поинтересовалась, как пройти к дому миссис Прэтт, и Дженни тотчас вызвалась пойти вместе с ней. Подумав немного, мисс Силвер согласилась.
В тот день Дики поразительно не везло. Обычно днем он редко бывал дома. Но именно сегодня он оказался на месте — ждал Стаффи Крэддока, который должен был зайти за ним после чая. Стаффи никогда не пропускал чаепития.
Миссис Крэддок ни за что бы этого не потерпела. Дики еще раз убедился, насколько сам он счастливее, так как маме никогда не было дела до того, дома Дики или нет, какой уж тут чай… Он вдруг почувствовал себя очень одиноким, и чтобы было не так грустно, принялся громко насвистывать.
Миссис Прэтт дома не было. Она должна была прийти не раньше чем через час. Нельзя сказать, чтобы она слыла хорошей работницей, но ей немного удавалось подработать, чтобы сводить концы с концами. Люди жалели ее, к тому же она, если за ней строго присматривать, с работой справлялась.
Когда мисс Силвер и Дженни подошли к дверям, они услышали свист Дики.
— Он здесь, — сказала Дженни. — Я боялась, что его нет. У них никакого распорядка, они едят, когда придется, Мисс Силвер была поражена, уже в который раз за сегодняшний день…
— Вы думаете, — спросила она, — этому Дики можно верить?
— Нет. Я так не думаю, — откровенно сказала Дженни. — Он будет изо всех сил выкручиваться и врать. Поэтому я и решила пойти вместе с вами.
Они постучали в дверь, и свист немедленно прекратился.
Через минуту послышались шаги — кто-то спускался по лестнице. Затем все стихло, и дверь открылась. На пороге стоял неухоженный и неопрятно одетый мальчик. Через миг чудесная улыбка осветила его лицо, а ярко-синие глаза засверкали.
— Матери нет дома. Может, что передать?
Он сделал вид, что не знает Дженни, хотя сразу же ее узнал.
— Привет, Дики! — прямо сказала Дженни. — Нам нужен ты, а не мама. Можно войти? Это мисс Силвер.
— Ну здравствуй, Дики, — поздоровалась с ним мисс Силвер.
Дики ответил на ее приветствие, а сам тем временем обдумывал ситуацию, и соображать нужно было очень быстро. Он знал, кто такая мисс Силвер, и догадывался, почему она к нему пришла. Рассказать ей о том, что ему известно, или нет? Дики терзали сомнения. Взвешивая все «за» и «против», Дики провел посетительниц в дом, но не в грязную тесную кухню, а в переднюю комнату, которой никогда не пользовались и которая, по мнению Дики, была ужасно чистая. В комнате были четыре стула, прислоненных спинками к стене, и жесткий неудобный диван — спинкой к окну.
Занавески нельзя было назвать ни чистыми, ни грязными.
Их никто не трогал с тех пор, как много лет назад мертвого Джеймса Прэтта принесли домой.
Сам Дики считал, что комната очень красивая, и видно было, что он ею невероятно гордится. Спертый воздух и толстый слой пыли на всем подчеркивали, что комната была особым местом, отделенным от прочего жилого пространства.
Ведя мисс Силвер и Дженни в комнату, Дики закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Улыбка его несколько потускнела от слишком напряженных раздумий. "Им что-то от меня нужно, иначе не пришли бы. Чего они хотят?
Ладно, щас узнаем!"
Дики взглянул на мисс Силвер. Это был его фирменный взгляд, способный растопить сердце любой старой леди. И это он знал твердо. Но когда его взгляд встретился со взглядом этой старой леди, таким устрашающе проницательным, ему оставалось рассчитывать только на свою простодушную улыбку. Дики хотел было попятиться, но вспомнил, что сзади — дверь. Мысленно Дики продолжал повторять: «Чего вам от меня надо? Я ничего такого не делал. Ничего! Чего вам надо, чего вы пришли?» Но вслух он ничего не сказал.
— Дики… — заговорила мисс Силвер.
Ее дружелюбный тон несколько успокоил и подбодрил его. Он улыбнулся, ловко изображая смущение.
— Дики, — повторила мисс Силвер, — я слышала, что ты очень умный мальчик. Но достаточно ли ты умен, чтобы понять одну важную вещь. Всегда лучше держаться законов.
Дики проглотил слюну и сказал:
— Правда?
Мисс Силвер улыбнулась.
— Ты сам скоро в этом убедишься. Очень легко сделать что-нибудь нехорошее, и если все сошло с рук — берегись!
Тут-то и попадаешь на дурной путь.
— Правда? — снова спросил Дики еще более простодушным тоном.
— Да, — тверда произнесла мисс Силвер. — Сейчас ты, Дики, на развилке двух дорог. Скажешь правду — честь тебе и хвала, ну а солжешь — это обязательно станет явным и уничтожит твое доброе имя.
— Я буду говорить только правду, — поторопился заявить Дики.
Мисс Силвер одобрительно кивнула.
— Я сразу же пойму, когда ты начнешь лгать, — предупредила она.
И Дики вдруг всем своим нутром почуял, что она действительно узнает. Это было очень неприятное чувство.
Ничего подобного он раньше не испытывал, оно ему очень не понравилось. Не окажись Дики в четырех стенах, он немедленно бы сбежал. И он мог бы держаться подальше от этой старухи, пока та не уйдет. Мог бы… Нет, он ничего не мог сделать… в самом деле ничего! Какой же он дурак, прислонился к этой дурацкой двери! А теперь, если он повернется, чтобы ее открыть, старуха его зацапает, а девушка поможет его держать.
Все время, пока он это обдумывал, улыбка оставалась простодушно невинной. Она угасла лишь на мгновение.
— А теперь, Дики, расскажи-ка про записку, которая у тебя есть.
— Про записку? — он изобразил крайнее изумление.
— Да. Про записку, адресованную мисс Дженни Хилл.
— О! Ах про эту…
Дики старался выиграть время, но мисс Силвер этого ему не позволила.
— Да, — сказала она. — Я хочу знать, что ты с ней сделал? Кто тебе ее дал и велел отнести мисс Хилл? Ты ведь знал, кто такая мисс Дженни Хилл?
Дики медлил. Если он сейчас сделает неверный шаг, потом уже не выпутаешься. Он мог бы кучу всего напридумывать, но чувствовал, что в данном случае безопаснее всего была чистая правда. Поняв это, Дики тут же ощутил сильный прилив добродетели.
— А то нет! — ответил он насмешливым тоном. — Все в деревне знают, что у мисс Дженни Форбс два имени, что раньше ее звали мисс Дженни Хилл. Все это рассказала миссис Уоррингтон. Она страшная болтунья! Про все, что делается у миссис Мерридью, рассказывает. И все, что знает миссис Уоррингтон, знает вся деревня!
— Значит, ты собирался отдать записку мисс Дженни?
— Да, собирался. Только… — Дики ощутил желание выложить все как на духу. — Только я встретил Роджера Бартона и Стаффи Крэддока. Они придумали отличную штуку, и… и я пошел с ними. А про записку забыл. Вспомнил он ней только после… ну после убийства.
— Ну а вдруг в записке было что-то важное? Об этом ты не подумал?
Говорить правду оказалось очень легко и даже приятно.
Не нужно было обдумывать, что сказать дальше. Выкладывай просто все, как было, ничего не добавляя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26