Употребить эту информацию в интересах следствия следователю пока не удалось.
Глядя в спокойное лицо молодого офицера, генерал испытывал странное чувство опасности. Он не понимал мужской красоты, просто наружный облик никогда не вызывал у него никаких чувств. Только говорящий, что-то делающий человек как-то определялся. Генерал видел, как Дима стреляет в тире, как он ходит, разговаривает, однажды он с Димой ехал в автомобиле, они сидели на заднем сиденье, рассматривая документы, шофер не правильно ушел от буйного водителя, машину занесло. Дима навалился на генерала, закрывая своим телом, пришлось его поблагодарить, когда они остановились, но даже тогда генералу казалось, что он видит просто портрет — набросок лица на белой бумаге несколькими линиями гениальной разметки. Иллюзия идеального образа мужчины.
Дима поинтересовался, сколько человек будут знать о его следующем задании. Генерал объяснил ситуацию так. Он направил свой запрос руководству. Руководство, прикинув все обстоятельства дела, решило воспользоваться именно «специалистом узкого профиля в силу специфичности ситуации», назначив куратора.
Усмехнувшись после такой формулировки, Дима слушать генерала перестал. Под монотонно бубнящий голос он быстро прогнал все известное ему по той самой ситуации, в силу «специфичности» которой ему предстояло за день стать брюнетом, изменив не только цвет волос, но и оттенок кожи, отрастить, а сначала наклеивать тонкую «сутенерскую» полоску усов, улететь во Владивосток, найти искомую женщину, выяснить, какой тип мужчин ей наиболее нравится, изменить внешность, если его латиноамериканский вид страстного любовника не то, что надо, и так далее, и так далее…
И все это потому, что где-то в океане разломился пополам танкер «Задорный», заливая огромное пространство воды у японских берегов нефтью. Япония предупредила российскую сторону о необходимости тщательного расследования. Мэр Владивостока — человек заводной и принципиальный — предупредил, что не собирается отдуваться за нечистых на руку дураков из пароходства, разрешивших списанному по технической документации танкеру загрузиться нефтью и выйти в море.
— Почему это, — спросил Дима, — я занимаюсь гражданскими проблемами? Это ведь не имеет никакого отношения к военной разведке?
А потому, доходчиво объяснили ему, что он должен в целях собственной безопасности уехать на некоторое время из Москвы подальше. Это раз. И вообще, так как он является редким специалистом своего рода, пора ему выходить на более высокий уровень и решать проблемы всей страны. Это было два.
Гриша Покосов бомжевал недалеко от Курского вокзала. Жил он с двумя молоденькими парнишками под стропилами моста. Первые ночи были фантастически ужасны: содрогаясь от каждой проехавшей машины, мост вибрировал, тело откликалось на эту вибрацию, посылая в мозг сигнал тревоги. Сколько Гриша ни уговаривал свой простуженный организм, что это просто машина проехала — не землетрясение, не взрыв, — организм ему не верил. Только на пятые сутки тело смирилось и перестало вырабатывать адреналин, Гриша научился не дергаться от каждого содрогания моста, а просто отмечать в полусне: «КамАЗ груженый», «легковушка» или «много-много мотоциклов» — это обычно бывало по четвергам около полуночи.
Жившие с ним мальчики Гришу уважали, приносили ему еду и рассказывали о своем способе зарабатывания денег. Они «проститутили», как говорил Гриша, на вокзалах и в подворотнях, в квартиру на ночь их снимали редко. Гриша покорил их навек, когда сработал два передатчика на батарейках. Теперь братья могли разговаривать на расстоянии, имея всего-то лишнюю пуговицу на одежде, пластмассовую затычку в ухе плюс маленькое устройство, прикрепленное липучкой под волосами на голове, и прийти друг другу на помощь при необходимости.
Город изнывал от жары, полуголые люди кучковались около прудов и редких работающих фонтанов, а Гриша заходился в кашле каждые полчаса и бродил между ними привидением в расстегнутом длинном и замызганном плаще. Отросшая борода, шелковый цветной платок под нею, под плащом жила на худом теле Гриши отличная джинсовая ковбойка, когда-то элегантно-серая, джинсы тоже имели хорошую родословную, но ступни потели в огромных рваных кедах. Белья нижнего Гриша не имел и однажды едва убежал от разъяренной толпы, забыв застегнуть ширинку после облегчения по-маленькому.
Вспоминая последнее испытание своего изобретения, Гриша жалел погубленный прибор. Ему очень хотелось узнать, нашли ли чего милиционеры в корыте с бетоном. Мальчишку, который пострадал при испытаниях, Гриша вспоминал с удовольствием и сочувствием. Потому что Пеликан честно предупредил Гришу об опасности, передавая свое телефонное сообщение на пейджер. Перестановка слов. И все дела. Через полчаса после его звонка Гриша уже закреплял свою стрелялку на стройке.
Переждать бомжом ему надо было месяца два. Но все сильней и сильней содрогалось в температурной лихорадке по ночам худое тело. Гриша стал опасаться, что умрет без горячего питания и нормальных условий. Он обложился газетами и читал объявления до помутнения в глазах. Интересовали его в основном «сниму дачу на лето» и «требуется хорошая няня с помощью по хозяйству, проживание за городом».
Заплатив за час пользования в «Интернет-кафе», Гриша поставил принесенную с собой дискету с программой справочного поиска и узнал все интересующие его адреса по номерам телефонов. Братья вошли в дело и пять дней вызванивали в двери намеченных квартир, хозяева которых, как предполагал Гриша, либо нашли дачу, либо помощницу по хозяйству, с которой уехали за город. Из пятнадцати вариантов пять квартир отпали в первый же день — были сданы или находились в элитных домах с консьержкой, еще пять пустели только с вечера пятницы и до вечера воскресенья, их Гриша решил иметь как более или менее гарантированный вариант, три регулярно посещались соседями — цветы, рыбки, пустые почтовые ящики. Только в двух случаях за пять дней с четверга до вечера понедельника никто не откликнулся на телефонный звонок и звонки в дверь.
Утром в субботу Гриша осмотрел выбранную дверь и определил тип замка, поехал в гараж автобазы к брату, попросил постоять у станка полчасика. Брат Гриши, огромный рыхлый молчун, ходил сзади, сопел, но ничего не сказал про допрос в милиции и обещание позвонить, как только Гриша объявится. Он пожалел его. Из-за запаха в основном. Пахло так, словно Гриша писает в штаны, а ночует в мусорном баке. По длинным волосам, свисающим сзади на нелепый огромный плащ Гриши, кое-где прогуливались вполне упитанные вши.
— Ты это… — собрался с духом шофер, когда Гриша уходил, — ты того… Сам понимаешь, не очень… Если что — сразу!.. — и сунул ему деньги.
К полудню Гриша открывал металлическую дверь, пользуя несколько заготовленных ключей по очереди. Один из братьев стоял на лестничной клетке этажом выше, а другой — на улице. Гриша потел и обмирал от слабости, но замок наконец тихо щелкнул, и он вошел в темное пространство квартиры, которая оказалась двухкомнатной, ухоженной, со слабым запахом женской косметики и духов. Стараясь не шуметь, братья набирали ванну, холодильник был отключен. Главный сюрприз ожидал Гришу, когда он толкнул на себя закрытую дверь второй комнаты. Он даже застонал от удовольствия. С письменного стола на него смотрел черный квадратный глаз монитора. Монитор стоял на компьютере, рядом находился дружок-принтер и фотография в рамке молодой смеющейся женщины с ребенком.
Вечером в субботу Ева тщательно одевалась в ванной, слушая, как переругиваются Далила и Илия. Неподвижная — статуэткой Будды — Муся сидела на маленькой скамеечке перед телевизором, расставив в стороны коленки, уставившись в экран застывшим взглядом и забыв про маленький нож и картошку в миске.
— Я не хочу, чтобы мой ребенок ходил с тобой по разным местам. — Далила открыла дверь ванной и зашвырнула не глядя пеленку в корзину. — Он слишком мал, чтобы быть твоим другом, оставь его в покое!
— Почему бы тебе не спросить у Кеши, что он хочет. — Илию было плохо слышно.
— Я не собираюсь обсуждать это с тобой. Я сказала — нет.
Несколько секунд тишины, потом дверь ванной распахнулась, Далила с безумным лицом сказала, еле двигая губами:
— Он… он ребенка носит по комнате за ноги вниз головой!..
— Прекрати. — Ева зачесывала мокрые волосы.
Далила только глотала ртом воздух и делала движения руками.
Ева вздохнула и прошла в комнату близнецов. Илия положил одного ребенка на пол манежа, осторожно захватил ноги у щиколоток другого и медленно поднял вверх. Ева сразу угадала, что это была девочка: у нее уже был свой, отличительный от брата жест — она засовывала в рот не большой палец, а мизинец, что и продемонстрировала в такой необычной позе.
— Только не заори, а то испугаешь! — Илия говорил спокойно, немного раскачал, потом опустил девочку на пол манежа. — Чего это твоя подруга такая нервная, все время орет? Это детям вредно.
— А таскать их вниз головой — не вредно? — просипела все еще бледная Далила.
— Представь себе — нет, специалист по уходу за маленькими детьми! А как ты их подмываешь? Ты сделаешь из них сексуальных маньяков!
— Минуточку, — решила вмешаться Ева, но ее оттеснили в коридор. Далила, резко покраснев и агрессивно заматывая свои волосы в крученый канат, пожалуй, собиралась врезать противному мальчишке как следует. Это чувствовалось на расстоянии, Илия прятался от нее за манежем.
— Ну у тебя же должно быть медицинское образование! — почти заискивающе говорил он. — Разве я тебе не говорил, что главное в человеке — это его половые органы. Таких маленьких надо подмывать изо рта! Не рукой, не струей воды, пусть Муся скажет. Муся!
Муся, застыв, смотрела не моргая репортаж с места какой-то аварии на кольцевой.
— А писать ты на них еще не писаешь? — закричала Далила. — Изо рта, вы только послушайте!
— Она опять орет, дети не должны жить в такой обстановке! — Илия обратился к Еве. Ева посмотрела на детей. Радостные и толстопузые, они изучали друг друга, повернувшись головками.
— Люди, — сказала Ева, — я вас люблю, честное слово, ну как же я вас люблю!
Она подошла к телевизору и выключила его. Муся дернулась и осмысленно осмотрела очищенную картошку и нож в руке.
— А чего к картошке будет? — спросила она, вставая. — Рыбу я уговорила еще в обед.
— Я так рада, что вы все со мной. У меня дом, дети, мне так хорошо с вами! Я даже мечтать о таком не смела раньше. — Ева обняла одной рукой Далилу, другой прижала к себе Илию.
— Или он — или я, — заявила Далила.
— Она угробит детей, — зловеще изрек Илия.
— Ты же только что вещал, что до семнадцати лет с ними ничего не случится, великий прорицатель! — съехидничала Далила.
— И пирога никакого нет, — крикнула Муся из кухни, — чего с чаем будем прикусывать?
— Ну хотите, я никуда не пойду сегодня вечером, будем пить чай, разговаривать? — спросила Ева невинно.
Илия и Далила освободились от ее рук и только тут заметили, что она одета в обтягивающий черный трикотажный костюм, волосы тщательно зачесаны, а на животе под грудью маленьким рюкзачком висела кожаная сумка — лямки перекрещены на спине.
— Слушай, — угрожающе выставила вперед указательный палец Далила, — не делай этого, мы с ним справились сегодня только потому, что он был ошарашен! Теперь он в курсе, где ты и как, он успокоился и опять стал специалистом, это я тебе как психолог заявляю, он все обдумал и готов к действиям!
— Да ничего с ней не случится! — махнул рукой Илия. — Пусть прогуляется.
— Заткнись! Ева, я серьезно! Обороняясь, ты хотя бы перед собой будешь чиста! Ну пристрели своего Хрустова, когда он опять сунется, сразу, без разговоров! Просто будь готова.
— Твоя подруга — маньячка, — доверительно сообщил Еве Илия.
— Или он — или я, — вздохнула Ева, надевая легкую ветровку.
— Не надо за ней ехать, — сказал Миша Январь Карпелову, но у того уже загорелись азартно глаза, он смотрел, напрягшись, в темное пространство двора, — там почти невидимый силуэт копался возле дорогой иномарки.
Ева выключила в салоне машины свет, но Карпелов узнал ее, когда она появилась в ярком освещенном прямоугольнике двери, выходя из подъезда.
Выехав на дорогу, Ева рванула легко и плавно среди горящих фонарей. Карпелов знал, что сильно превышать скорость она не будет, чтобы ее не остановили, поэтому особенно не беспокоился.
— Не надо за ней ехать, — сказал Миша второй раз.
— Звездочка тебе как минимум, если Хрустова возьмем, — пообещал Карпелов.
— Тормозит, — показал пальцем Январь.
Ева мигала правым поворотом, прижимаясь к бордюру. Она остановилась, и Карпелов с Январем проехали мимо с глупейшими минами, стараясь не смотреть в ее сторону.
— Отъезжает, — сообщил Январь, глядя в зеркальце. — Не надо нам за ней…
Он не договорил. Ева уже ехала рядом, в опущенное боковое стекло хорошо был виден ее профиль. Она достала какой-то предмет, и Карпелов резко выдохнул «ложись!» до того, как в ее руке определился пистолет. Миша Январь быстро опустил голову между колен, а Карпелов, словно в оцепенении, смотрел на высунувшуюся из окна женскую руку с пистолетом, на неподвижный профиль женщины — она не повернулась, а продолжала смотреть перед собой на дорогу, стреляя по шине почти вслепую. Не веря, что все это происходит на самом деле, Карпелов услышал, как дрогнула машина и пошла, петляя и не слушаясь руля. Он надавил на тормоз, от чего Январь стукнулся сильно головой и застрял внизу.
Отборный мат в открытое окно «джипа», который внезапно выплыл сзади, стоны и чертыха-ния Января, странная ватная тишина окружающего мира, незнакомые дрожащие руки на руле — оказывается, это его, Карпелова, руки, — и плавно уходящая вдаль, словно парящая над дорогой в золоте фонарей ее «тойота».
Они смогли поменять колесо только через полчаса, когда слегка успокоились.
— У меня дома есть виски, — на всякий случай сообщил Январь, потирая шею. Сидел он скособочившись.
— Нет, ну какая!.. — начал в сердцах Карпелов.
— Не надо, — перебил его Январь.
— Почему это не надо? Могу я сказать все, что думаю об этой заразе?
— Не надо было за ней ехать. Еще я кофе купил. «Президент».
— Не иначе как ты программки свои продаешь, богатенький старлей! — Карпелов был злой и противный сам себе.
— Так точно, товарищ майор, от вас ничего не скроешь, — судорожно зевнул Январь.
— Ты что, не понимаешь, куда она поехала? Хрустова ловить!
— Я вас поздравляю.
— Или предупредить!
— А может, — предположил Январь, — на секретную встречу с белопогонниками. Тогда она нас по делу притормозила, государственная тайна все-таки!
— Да что ты ее защищаешь, она же могла в тебя попасть!
— Ну уж, вы скажете. Вы что, не помните, что я вам читал про нее? Снайпер!
— И чего ты тогда, такой уверенный, себе шею свернул?! — Карпелов уже не сдерживался, кричал во весь голос, пряча улыбку.
— А я исполнительный очень, товарищ начальник. Как прикажут, так и делаю. Еще есть два куриных окорочка — на полторы минуты в микроволновку — и готово!
— Не размораживая? — удивился Карпелов.
— А то!
— Ты поведешь. Не больше сорока.
— Слушаюсь. — Январь вышел из машины, обошел ее и сел за руль. Он повернул ключ зажигания, а далеко от них в квартире отстрельщика Хрустова в этот момент прозвенел звонок в дверь.
— Несите детей! — крикнул Илия из ванной. Далила, не понимая, заглянула в открытую дверь и увидела его, лежащего в воде голым.
Илия протянул руки, Далила прижала к себе посильней маленькую Еву, которую раздела для купания. Ее обошел Кеша, он нес мальчика и, не обращая внимания на Далилу, положил его в воду на Илию.
— Не надо, — прошептала она, прижав девочку так сильно, что та пискнула.
Мальчик вдруг сгруппировался, а потом сильно, по-лягушачьи дернул ногами и опустил под воду лицо. Далила, пошатнувшись, увидела, как изменилась его мордочка, он чуть прищурился и надул щеки, она поняла, что ребенок задержал дыхание под подои. Илия поддержал его за живот, не давая опускаться слишком глубоко.
Ева заплакала, вырываясь.
Илия видел бледное расстроенное лицо Дали-лы и пожалел ее:
— Хочешь, ты ляжешь в воду? Они любят плавать, они еще помнят.
Далила как в страшном сне протянула руки и отдала маленькую Еву. Ноги не держали ее, она села на коврик, ухватившись за край ванны. Илия поддерживал руками лысые головки, близнецы блаженно улыбались, от чего их лица становились одинаково бессмысленными.
— Мама, — прошептал стоящий рядом Кеша, — а почему я ничего не помню?
Кеша не умел плавать и панически боялся опустить голову под воду.
— Пошли, красавица, пошли, — Муся тащила Далилу за руку, — умаялась, беспокойная наша, иди спать, иди. — Далилу подвели к кровати, и она свалилась, плохо соображая, что происходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38