— Она посмотрела на Далласа. — Ты думаешь, он уже тогда решил прокатиться со мной? Считаешь, он уже давно всё это спланировал? Но что он там делал? Как он туда попал? И неужели старик тоже ехал с ним? От этой мысли я чувствую себя полной дурой. Как можно было не заметить этих двоих в машине! — Райан покачала головой. — Неужели это я их привезла, чтобы они заложили бомбу?
— Как только мы получим ответ из лаборатории, скорее сего, начнем проверять магазины в Сан-Андреасе — хозяйственные, аптеки, продуктовые. Так, возможно, мы проследим, откуда поступали ингредиенты для нарколаборатории. Вряд ли мы выйдем на след крупных закупок на побережье. Мы побывали в лачуге Фарджера и обнаружили там, на минуточку, запас антифриза, йода, аккумуляторной кислоты и пятьдесят пачек таблеток от простуды. Не говоря уже о целой груде пустых упаковок, сброшенных в яму. Но никаких заявлений или свидетельств о росте местных продаж не поступало. Не исключено, что они и бомбу там же схимичили.
Райан взглянула на него.
— Я везла сюда ингредиенты для бомбы?! В своём грузовике?!
Даллас пожал плечами.
— В этом нелегко будет разобраться. Например, сульфат аммония. На бомбу пошло бы немного по сравнению с тем, сколько может использовать фермер.
— Это же ужасно, Даллас, если я перевозила части для их бомбы!
— В котором часу ты уехала из Сан-Андреаса? Тебе потребовалось часа четыре, чтобы добраться до дома?
— Уехала я часов в семь вечера. Дорога заняла пять часов. Я остановилась в городе, чтобы погрузить окна, которые купила у одного торговца антиквариатом. Он сказал, что дождется меня. На полпути я заехала в кафе перекусить. — Она представила себе мальчика, свернувшегося под брезентом, мёрзнущего на ветру, истекающего слюной от соблазнительных ароматов жареной картошки и бургеров. — Почему же я не видела его? Как я могла погрузить стекла и не… — она умолкла и задумалась, потом посмотрела на Далласа. — Когда я устанавливала витражи, продавец дал мне картон, чтобы переложить их, поэтому брезент мне не понадобился. Я бросила его в сложенном виде возле заднего борта. Тогда в грузовике никого не было.
— Ты погрузила окна, что потом?
— Я пошла в магазин отдать владельцу чек.
— В кузове ещё оставалось место?
— Стекла были закрыты изоляционным материалом типа пенопласта и стояли впереди. А задняя половина кузова была пуста.
Даллас продолжал расспрашивать её. Зевая, она рассказала ему все подробности, которые смогла вспомнить. Её попутчики могли залезть в кузов, пока она медленно отъезжала от магазина. В темноте она бы их всё равно не заметила.
— С кем ты ещё там встречалась?
С поставщиками стройматериалов. С представителями строительной инспекции. С парнем, который клал камин. С местным риелтором, который хотел предложить мне ещё одну перестройку. Некий Ларн Вильямс, у него есть лицензия, работает самостоятельно.
— Ты приняла предложение?
— Он хочет переговорить со своими клиентами, — она снова зевнула. — Думаю, я всё-таки откажусь. Похоже, его интересует не только работа.
Даллас поднялся.
— Всё, ты уже с ног валишься. Я удаляюсь.
Она усмехнулась.
— А ты, взявшись за розыск, никогда не устаешь.
Она тоже встала, обняла его на прощание и проводила до двери. Но едва он отъехал от дома, она погасила свет, рухнула в постель и мгновенно уснула. Она явно не была «совой».
Но были и те, кто любит ночь, для кого послеполуночные часы наполнены вдохновением. Пока Райан и Даллас обсуждали Кертиса Фарджера, Серый Джо проснулся в двуспальной кровати рядом с Клайдом, услышав, как хлопает кошачья дверка.
Он спрыгнул с кровати и пробежал через гостиную к двери. Кисуля сидела на крыльце, играя пластмассовой дверкой, а Дульси растянулась рядом с ней на коврике, наслаждаясь прохладой ночного ветерка. Минуту спустя они уже бежали по городку мимо тускло освещенных магазинов, огибая вазоны с декоративными деревьями, прошмыгивая через палисадники у дороги. Морской проспект был пуст и безлюден. Свадебная вечеринка закончилась, и полные угощений столы, и люди вместе со своими фонариками исчезли, словно их сдуло морским бризом. Кошки бежали без остановки, пока не очутились высоко на холме, где пышная трава колыхалась длинными волнами. Они гонялись друг за другом, освобождая свои головы от избытка голосов, избытка смеха, от избытка человеческих проблем. Одни в ночи, они носились по зарослям, ничего не боясь и ни о чем не заботясь, смеясь и поддразнивая друг друга.
— А вот я тебя! — Затем шипение и игривое ворчание, и голоса, почти человеческие, но не громче шепота. — Не поймаешь!
— Ах ты, бездомная бродяжка.
— Кто последний добежит до дерева, тот собачий корм! Дульси взлетела на громадный дуб, стоявший под звёздным шатром на вершине холма. Почтенный исполин раскинул свои узловатые кривые ветви, подставив их порывам ветра. Кошки резво вскарабкались по его ветвям, словно матросы по качающейся мачте, и уселись, глядя на холмы, которые сбегали вниз. Древние складки земли, которые здесь оставались всё ещё совершенно дикими, не тронутыми человеческой цивилизацией. А вдали над океаном повис острый серп луны. Дульси любила воображать, что звезды, среди которых плыла эта лунная лодочка, были глазами вознесшихся на небо кошек, покинувших этот мир задолго до них.
Ветер стих. Кошки замерли, прислушиваясь.
Наступила такая тишина, что они могли слышать дыхание друг друга, и в этой тишине до них долетел иной звук.
Кто-то бежал по склону, топча высокую сухую траву. Судя по его сопению, зверь был немаленький.
Высоко над землей они были в безопасности от собак и койотов. Но кугуары умеют лазать по деревьям. И теперь в слабом свете новорожденной луны они разглядели бегущую тень. Зверь был ростом с пуму, крупный и быстрый, то и дело появлялся и исчезал в разросшихся на склоне садах.
Но бежал он не как пума.
— Собака, — прошипел Джо. — Это всего лишь собака.
Однако зверь был крупным и бежал целеустремленно, словно охваченный каким-то наваждением. Он что, охотился на них? Учуял свежий кошачий след? В ночной тишине его сопение было столь отчётливым, а намерения столь очевидными, что кошки предпочли забраться повыше в темную крону дуба.
В противовес общепринятому мнению, некоторые собаки довольно ловко могут лазать по таким раскидистым деревьям, как это. Им не раз приходилось видеть, как охотничья собака в пылу погони за енотом сама взбирается на дерево. Дульси озабоченно посмотрела на Кисулю, поскольку волновалась за малышку.
«Однако она уже не маленькая», — вдруг поняла Дульси. Только сейчас она заметила, что Кисуля уже не котёнок. Теперь она была размером с Дульси и, похоже, продолжала расти. И Дульси хорошо знала по их шуточным потасовкам, что мышцы малышки тверды как камень. Кисуля тем временем точила когти о грубую кору и смотрела на бегущую внизу собаку горящими глазами, словно дожидалась удобного случая спикировать вниз на собачью спину и разодрать незваного гостя на мелкие клочья.
Казалось, только вчера Джо и Дульси нашли её на Вельмином холме — крохотный комочек, кожа да кости — испуганную, постоянно гонимую более крупными сородичами и оттого вечно голодную. Это было странное существо: сейчас она могла умирать от страха, а спустя секунду безрассудно и дерзко бросалась в новое приключение.
Но с тех пор прошёл год. Год назад Джо увидел свалившийся с утеса автомобиль и нашёл в нем мёртвого водителя. Год назад Люсинда Гринлоу похоронила своего убитого мужа и влюбилась в его дядю Педрика. А потом Люсинда вышла за него замуж, они забрали Кисулю к себе и отправились вместе с ней путешествовать. Малютка была в таком волнении — шутка ли, увидеть весь мир! Однако очень скоро ей пришлось вернуться — бедняжку моментально укачивало в машине. Трижды Гринлоу предпринимали попытки взять её с собой и трижды привозили полумертвую Кисулю обратно.
И поэтому почти год назад Люсинда навсегда отдала маленькую пёструю кошечку Вильямс, а пожилые новобрачные со спокойной душой отправились путешествовать.
«А ведь она выросла», — подумала Дульси грустно. Этот факт вкупе с буйным и непокорным нравом Кисули внезапно заставил Дульси почувствовать не только одиночество, но и острую тревогу.
Если малышка почувствовала, что она уже взрослая и ей не нужно подчиняться старшим, что тогда она может наделать?
Дульси глядела с ветки на большого пса, который словно тень сосредоточенно бежал по их следу, и к нормальному кошачьему страху перед незнакомым зверем примешивался весь тот страх который накопился в ней за этот чрезвычайно странный день. Страх перед трагедией, которая чуть не произошла. И страх от той безрассудной отваги, с которой Кисуля бросилась предотвращать белу.
Жизнь вдруг показалась Дульси огромной и непреодолимой. Она почувствовала себя совершенно растерянной. Она, Джо и Кисуля — одни в этом необъятном мире. Непохожие на своих сородичей, не совсем кошки, но и не люди, наделённые талантами тех и других. Может, они и впрямь были, как сказал однажды Джо, просто шуткой великого кошачьего творца? Может, он создал их напоследок только лишь ради непонятной забавы, для собственного развлечения?
Ей в это не верилось.
И почему сегодня ночью её мысли столь пугающи? Этот ужасный взрыв расстроил её больше, чем казалось вначале.
— Он уходит, — сказал Джо, всматриваясь в удалявшегося вниз по холму пса. Они глядели ему вслед, пока тот не исчез среди коттеджей. Все собаки на улице залаяли. Собачин лай сопровождал перемещение зверя, квартал за кварталом, в сторону города. Местные псы единодушно решили разнообразить свою скучную жизнь, радуясь любому новому развлечению.
Когда пёс исчез и лай умолк, кошки спустились с дерева и отправились на охоту. Бесшумно двигаясь в ночной тишине, было несложно вспугнуть кролика в высокой траве, загнать и убить его. Еда на свадьбе была чудесной, но она ни в какое сравнение не шла с великолепной свежей крольчатиной. В три часа утра, судя по бою часов на башне, эхом разлетевшемуся по окрестным холмам, они уселись в траве, чтобы разделить между собой третьего кролика. И в этот момент тишину прорезали два далеких выстрела.
Кошки прекратили есть.
Этот звук мог быть просто автомобильным выхлопов но вряд ли. Они не слышали, чтобы какая-нибудь машина проезжала по улицам. А приподнявшись, чтобы выглянуть из высокой травы, они нигде не увидели отблеска фар. И звуки были резче — более отрывистые, чем приглушенный взрыв при выхлопе. Они слишком хорошо знали звуки выстрелов, потому что не раз слышали их возле тира в полицейском участке. Кроме того, Джо и Дульси знали их по собственному опыту — им самим довелось быть мишенями — и этот опыт повторять не хотелось.
Эхо отразилось от склонов и затерялось среди домов. Даже чутким кошачьим ушам не удалось определить, откуда точно шел звук, но совершенно точно — из северной части городка. Они поглядели на редкие огни в той стороне, высматривая зажёгшийся или только что потушенный в доме свет, но не заметили никаких изменений.
Больше выстрелов не последовало, и кошки направились вниз — к дому, к безопасности. Они, конечно, любили приключения, но глупыми не были. Однако, пересекая небольшой парк над шоссе № 1, они услышали где-то справа автомобиль. Звук мотора терялся среди домов.
Взобравшись на сосну, они разглядели одинокую машину, огни фар мелькали между домами и среди листвы — прерывистые вспышки света появлялись и исчезали вновь. Судя по звуку, автомобиль замедлил ход — похоже, повернул за угол. Наступила тишина, и движущийся свет тоже исчез. Они подождали, но больше ничего не происходило.
Автомобиль исчез примерно в десяти кварталах к северу, но на какой улице, они не поняли. Взобравшись по сосне повыше, они глядели на темные очертания коттеджей и расходящиеся улицы. Ни в одном из домов свет не появился. Машина тоже больше не двигалась, но они услышали, как открылась и за— крылась дверца: легкое эхо пролетело по тихим улицам.
Они ждали долго, неловко расположившись на ветвях сосны. Тонкие и колючие, эти ветки были гораздо менее удобны, чем гладкие эвкалиптовые или лубовые. Вдобавок к шерсти липла сосновая смола, которую невозможно было ни содрать, ни слизать. Избавиться от неё можно было только с помощью Вильмы или Клайда, которые аккуратно срезали ножницами противные смолистые колтуны. Эту операцию кошки ненавидели. Темнота сейчас казалась бездонной и пугающей — и это для них, любивших ночь. Лежащий вдалеке Морской проспект, где только несколько часов назад горели свечи и звучали музыка и смех, был пустынным и тихим. В наступившем безмолвии ощущалась смутная угроза.
Джо быстро полез вниз по шершавому стволу.
— Эта машина останется там на всю ночь. Возможно, она ничего общего не имеет со стрельбой. Если это действительно были выстрелы. — Зевнув, он посмотрел на Кисулю, которая пыталась слезать головой вниз. — Эй, малыш, проснись! Смотри что делаешь! — Сколько же раз нужно говорить этой глупышке? — Кисуля, развернись. И цепляйся когтями.
Тем не менее, Кисуля довольно неуклюже шмякнулась на землю, обдирая кору, и отскочила на дорожку. Может, она и выросла, но по-прежнему сваливалась с дерева как несмышлёный котёнок. Восстановив равновесие, она смущенно посмотрела на старших.
Дульси подмигнула Джо и глянула в сторону переулка Джолли. Она намеревалась попрощаться с ним и отправиться домой вместе с Кисулей в мягкую постель к Вильме. Но, может быть, несколько минут у магазинчика деликатесов приободрят Кисулю и разгонят её страхи.
Джо ухмыльнулся, дернув усом, и направился к магазинчику Джолли.
Бесшумно ступая по улице и стараясь держаться поближе к Кисуле, Дульси то и дело вздрагивала, когда попадала в особенно тёмные участки. Сегодня ночью всё шло не так. И что всё-таки это были за выстрелы? Один преступник уже дал о себе знать, его попытка взрыва прошла неудачно. А теперь ещё и стрельба? Не исключено, что этот взрыв — всего лишь верхушка айсберга, одно звено в длинной преступной цепи. Маленький хвостик, который может принадлежать и безобидной ящерке, и гремучей змее.
Глава 7
Райан проснулась ещё затемно. Однако это пробуждение было не таким, как обычно в последнее время, когда она охотно и радостно вскакивала с постели, включала кофеварку и отдёргивала шторы, чтобы встретить наступающий день. Напротив, странная и неприятная тяжесть давила её, заставляя снова искать спасения в сне. Гнетущая тьма наполняла душу. И необъяснимый страх. То же самое она много раз чувствовала прежде, просыпаясь на рассвете и видя, что Рупертова половина кровати всё ещё пуста. Тогда ей мучительно хотелось оказаться где-нибудь в другом месте, в другой жизни.
Но теперь она и была в другом месте. И жизнь её была другой. Свободной от Руперта.
Что же не так?
Её окружала уютная светлая комната, белые балки под высоким потолком были еле видны в полутьме. На западной стороне комнаты светлые портьеры, закрывающие огромное окно, слегка побледнели, предвещая скорый рассвет. У окна стояли её чертежный и письменный столы и компьютер, расположенные так, чтобы сделать работу приятной и эффективной. Она была дома, в своём собственном гнездышке. Всё должно быть в порядке. Крепко зажмурив глаза, она попыталась сосредоточиться, пытаясь определись причину завладевшего ею ужаса.
Клубы дыма и летящие в воздух камни. Озлобленный взгляд чёрных глаз. Люди бегут и кричат. Одна стена церкви исчезла, с неба над головой сыплются обломки дерева и камня. Никчемные осколки, порожденные бессмысленной ненавистью. А белые лепестки кружат и кружат…
Райан с содроганием вспомнила чёрные, полные ненависти глаза мальчика. Она даже села в кровати, пытаясь отогнать неприятное видение. Она старалась сосредоточиться на воспоминании о чудесной свадебной церемонии: вот невеста, ступая В ритме океанского прибоя, идет по узкому травяному ковру среди ночной прохлады, и сотни друзей держат волшебные свечи-призраки, освещая ей путь, и шелестят гигантские деревья, стоящие вокруг подобно могучим телохранителям.
Именно эта церемония, простая и изысканная, лучше всего продемонстрировала упрямое сопротивление злу — как самих Чарли и Макса, так и остальных горожан. Как никогда раньше, люди получили возможность почувствовать радость единения, вызванного общей угрозой.
Райан накинула халат и прошлепала босыми ногами на кухню, чтобы наполнить кофеварку, предварительно вытряхнув из неё гущу, которая осталась с прошлого вечера. Пока кофе закипал, она открыла портьеры, тянувшиеся во всю стену комнаты.
Вдали, над океаном, поднимался хмурый рассвет. Нетерпеливо переступая в ожидании кофе, она воображала, как Чарли поднимется этим утром, чтобы впустить горничную или чтобы самой вкатить сервировочный столик с изысканным завтраком, деликатно оставленный за дверью номера для новобрачных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33