Он отвязал Лорену и посадил ее на мула. Они уехали, бросив кобылу. Мул продержался день, потом тоже встал. Индеец заставил ее сесть позади него на гнедого. Если лошадь и возражала против второго седока, она ничем этого не проявила. Лорена держалась за седло и старалась не касаться индейца, хотя он и не обращал на нее внимания.Сидя за его спиной, она обратила внимание на какое-то белое ожерелье у него на шее, которого раньше не замечала. Оно было из кости, и, хорошенько присмотревшись, она поняла, что это человеческие пальцы.В тот вечер, когда они остановились на отдых, Синий Селезень обратил внимание, что она посматривает на ожерелье. Его усмешка заставила ее снова вспомнить о смерти.– Так легче всего снимать кольца, – объяснил он. – Отрубил палец – и все. Не труднее, чем сломать ветку, если знаешь, как взяться за дело.В ту ночь он связал ей и ноги и руки и уехал. Лорена молчала, ни о чем его не спрашивала. Возможно, он оставил ее стервятникам, но она согласилась бы скорее умереть, чем рассердить его. И развязаться она тоже не пыталась, боясь, что он следит за ней и ждет, когда она попробует убежать. Она заснула, а проснулась от того, что он перерезал ее путы.– Эта лошадь тоже дрянь, но нам она нужна всего лишь на день, – сказал он.Седла не было, индеец даже не удосужился снять его с умирающего мула. Синий Селезень пропустил веревку под брюхом лошади и связал ей лодыжки.Лорена уставала от быстрой езды, сидя в седле, и только теперь поняла, насколько скакать в седле легче. Она скользила из стороны в сторону и вынуждена была цепляться за гриву, чтобы удержаться. Синий Селезень ехал, как и раньше, не оглядываясь. Была ночь, темно, но она не могла даже подремать. Несмотря на то что Лорена держалась за гриву, она не сколько раз едва не соскользнула. Учитывая ее связанные ноги, она, если соскользнет, окажется под брюхом лошади и погибнет под ее копытами. Лошадь попалась с узкой спиной и неровным шагом, Лорене никак не удавалось выбрать удобное положение, и задолго, до наступления утра ей стало казаться, что если они не остановятся, то ее перережет пополам.Но ей удалось этого избежать, хотя руки оказались изрезанными конскими волосами. Минута за минутой, час за часом ей казалось, что она сдастся и соскользнет под лошадиное брюхо. Тем более что и не было смысла цепляться за жизнь, раз она попала в руки Синего Селезня.Когда он отвязал ее у ручья, она, шатаясь, вошла в него, уже не думая о том, что испачкается или намок нет. Он снова дал ей кусок сушеного мяса. У нее едва хватило сил вновь взобраться на лошадь. Индеец не помог ей и лишь связал ноги, хотя ясно видел, что она слишком слаба, чтобы попытаться убежать. Она на секунду почувствовала гнев: зачем он продолжает связывать ее, если она едва может ходить?Местность стала более ровной. Трава здесь была выше, чем ей когда-либо приходилось видеть. Если она поднимала голову и стряхивала пот с глаз, создавалось впечатление, что она видит дальше, чем раньше. Трава колыхалась под волнами жары. Однажды, подняв голову, она вроде бы заметила большое дерево, но, когда посмотрела снова, никакого дерева не оказалось.Синий Селезень ехал сквозь высокую траву все в том же темпе, практически не оглядываясь. Она чувствовала, как в ней растет ненависть, заставляя забыть страх. Если она упадет, то он, скорее всего, даже не остановится. Он лишь хотел отдать ее своим людям. Ему было плевать, насколько она устала и как ей больно. Он не сохранил ее седло и даже не дал ей вместо седла одеяло, хотя это помогло бы ей обойтись без такого количества синяков и потертостей. Она ощущала та кой же гнев, как тогда, когда пыталась убить Тинкерсли. Будь у нее хоть малейший шанс, она убила бы индейца за все те болезненные часы, которые провела на лошади, уставившись в его равнодушную спину.Задолго до заката они подъехали к широкому песчаному руслу реки, по которому струилась лишь узенькая лента коричневой воды.– Поезжай по моим следам, – велел индеец. – Ступишь в сторону, завязнешь.Он уже было собрался пустить лошадь на песок, как вдруг остановился. Лорена увидела, что с другого берега за ними наблюдают четверо всадников.Лорена почувствовала озноб при одном взгляде на этих людей. Джейк говорил, что большинство оставшихся индейцев – бандиты. Он говорил так, будто не придавал этому большого значения. Он разбирался с ними раньше, разберется и впредь. Вот только он сей час играл в карты в Остине, а бандиты смотрели на нее с другого берега реки.Ей хотелось повернуть лошадь и ускакать, как бы ни безнадежно это было, но, пока она сидела, покрываясь холодным потом, Синий Селезень повернулся и обмотал ее поводья вокруг луки своего седла.Они осторожно проехали через песчаное русло, причем Синий Селезень иногда заставлял гнедого пятиться, чтобы выбрать более удобный, с его точки зрения, путь. Лорена ехала, опустив взгляд. Она не хотела смотреть на мужчин, ждущих их на другом берегу.Дважды, несмотря на осторожность Синего Селезня, они едва не попали в беду. Сначала его лошадь, а потом ее стала тонуть. Но оба раза, резко пришпорив коня, индеец заставлял огромного гнедого вырваться из трясины, вытащив за собой и ее лошадь. Наконец они нашли твердый грунт и переехали через узкую ленту воды.Когда они поднимались на берег, четверо мужчин, ожидавших там, стегнули своих лошадей и поскакали им навстречу. Один держал в руках копье, к которому были привязаны клочья волос. Лорена никогда раньше не видела скальпа, но поняла, что эти клочья волос – скальпы. Большинство казались старыми и пыльными, но один – черный и блестящий, до сих пор был покрыт засохшей кровью.У предводителя, того, что с копьем, было жесткое лицо и небольшие усы над углами рта. Казалось, что волосы растут прямо изо рта. Она взглянула только раз, а потом старалась вообще не смотреть в их сторону, поскольку они все разглядывали ее, и их вид не сулил ничего хорошего. Она услышала, как предводитель о чем-то поговорил с Синим Селезнем, а потом они все сгрудились вокруг нее. Несколько рук протянулось, чтобы пощупать ее волосы. Она чувствовала их запах, ощущала их присутствие, но не поднимала головы. Она не хотела их видеть. От мерзкого запаха пота ее тошнило. Один из них, удивленный ее волосами, потянул так, что у нее заболела кожа на голове, и рассмеялся странным, лающим смехом. Они так теснились вокруг нее на своих пышущих жаром лошадях, что ей на секунду показалось, что она потеряет сознание. Ей никогда не приходилось попадать в такое безвыходное положение, даже тогда, когда сестры Мосби заперли ее в подвале.Двое из мужчин спешились, и один принялся развязывать ее лодыжки, но Синий Селезень свистнул.– Поехали, – сказал он. – Думаю, она подождет до заката.Ермоук, предводитель, снова завязал ей лодыжки, да так туго, что поранил кожу ремнем. Он взял поводья и повел ее лошадь за собой. Остальные трое ехали сзади.Увидев это, Синий Селезень расхохотался.– Похоже, они не хотят рисковать потерять тебя. Новые женщины в этих местах – большая редкость.Лорена стала жалеть, что не знает способа умереть. Если бы она могла, она бы умерла. Но она связана, и сделать ничего нельзя.Они ехали, пока не село солнце и западный край неба не окрасился в красный цвет. Затем Синий Селезень остановился и быстро снял седло с лошади.– Ладно, Ермоук, – проговорил он. – Валяй, попробуй. Мы не тронемся, пока не взойдет луна.Он еще не договорил, а мужчины уже перерезали веревки и стаскивали ее с лошади. Они даже не привязали собственных лошадей. Когда Лорена открывала глаза, она на секунду видела темнеющее небо между ногами лошадей. У мужчины с лающим смехом имелся горн, и он был менее похотлив, чем остальные. Употребив ее разок, он сел на траву и принялся дуть в горн. Иногда, наблюдая за происходящим, он смеялся своим лающим смехом. Лорена ждала смерти, но вместо того получила четверых мужиков. Ермоук никак не хотел оставить ее в покое. Остальные начали роптать. Когда Лорена снова открыла глаза, то стала искать луну. Но она еще не поднялась, и Лорена снова увидела стоящих вокруг нее лошадей. Синий Селезень куда-то уехал, а когда вернулся, Ермоук снова был на ней.– Поехали, – скомандовал Синий Селезень. – Напробовался уже.Когда Ермоук проигнорировал его, Синий Селезень подошел и дал ему такого пинка в бок, что тот перекатился вместе с Лореной.– В следующий раз слушай, – пригрозил Синий Селезень. Ермоук поднялся, держась за бок.Они снова привязали ее за ноги к лошади, а смеющийся горнист заставил свой горн издать еще несколько хриплых звуков. 50 С точки зрения Джули, все игроки были ленивы, а большинство из них – наглы. Джейк Спун славился обеими этими чертами. Возможно, вместо того чтобы ехать в такую даль, как юг Техаса, он решит попробовать свое везение в Форт-Уэрте, который считался весьма крупным ковбойским центром.Джули решил, что такую вероятность стоит проверить, потому что, если он там наткнется на Джейка, ему и маленькому Джо не придется зря изъездить несколько сот миль. И он сможет быстрее вернуться к Эльмире, что интересовало его больше, чем поимка Джейка Спуна. Он все дни напролет думал о ней, что делало его никудышным спутником для Джо, который и не вспоминал о матери.К тому же Джули вознамерился остановиться в Форт-Уэрте, чтобы отправить Эльмире написанное им письмо. Он надеялся, что она начала скучать и будет рада получить от него весточку. Он с превеликим трудом сочинил письмо, потратил на него несколько ночей, но результат оказался настолько плачевным, что он сомневался – посылать его или нет. Он колебался, потому что знал: она будет насмешничать, если письмо не придется ей по вкусу. Но он испытывал потребность написать и жалел, что у него так плохо получается. Письмо было весьма коротким."Дорогая Элли.Мы уже проехали достаточный кусок, и пагода стоит хорошая, ясная. Пока Джейка Спуна не видать, но мы уже пирисекли реку Ред и находимся в Техасе, Джо тут нравится. Его лошадь ведет себя хорошо. Мы оба здоровы.Надеюсь, ты чувствуешь себя хорошо, и нассекомые тебя не беспокоят.Твой любящий муж, Джули".Он несколько дней изучал письмо. Ему хотелось вставить туда, что он по ней скучает, назвать ее любимой, но решил, что это слишком рискованно, Эльмиру иногда раздражали проявления чувств. Его также волновала орфография, он боялся, что понаделал ошибок. Несколько слов, с его точки зрения, выглядели как-то не так, но проверить ему было негде, разве что спросить Джо, а Джо и сам только два года ходил в школу. Особенно он беспокоился по поводу слова «нассекомые» и однажды вечером написал его на песке, чтобы свериться с Джо.– По-моему, слишком длинное, – ответил Джо, обрадованный, что его о чем-то спросили. – Я бы одну или две буквы выкинул.Джули несколько минут подумал и потом решил, что может выбросить одну букву "с". Но когда он это сделал, слово показалось ему слишком коротким, и он снова вставил букву, когда в очередной раз переписывал письмо.– Уверен, она обрадуется, получив письмо, – сказал Джо в надежде подбодрить Джули. Со дня их отъезда из Форт-Смита Джули постоянно пребывал в мрачном расположении духа.По правде говоря, он считал, что его матери абсолютно наплевать, получит она письмо от Джули или нет. Его мать скверно относилась к Джули, о чем она ему говорила неоднократно и без обиняков.Сам Джо был рад вырваться из Форт-Смита, хотя и скучал по Роско. А так он с удовольствием осматривал окрестности, хотя какое-то время ничего, кроме деревьев, кругом не было. Но постепенно они добрались и до более открытой местности. Однажды, к его превеликому удовольствию, они вспугнули небольшое стадо бизонов, всего восемь животных. Бизоны убежали, и Джули ехал за ними некоторое время, что бы рассмотреть получше. Мили через две они наткнулись на маленькую речку и остановились, чтобы посмотреть, как ее станут переходить бизоны. Даже Джули на какое-то время забыл свои печали и заворожен но смотрел на огромных, покрытых пылью животных.– Рад, что еще хоть сколько-то осталось, – сказал он. – Я знаю, что в погоне за шкурами их почти всех выбили.К концу того же дня они въехали в Форт-Уэрт. Количество домов и широкие пыльные улицы со множеством фургонов и тележек потрясли Джо. Джули решил первым делом отправиться на почту, хотя в последние минуты он настолько разволновался насчет письма, что решил вообще его не отправлять. С одной стороны, ему ужасно хотелось его отправить, а с другой стороны – нет.Джо показалось, что они миновали по меньшей мере полсотни салунов, пока добрались до почты. В Форт-Смите имелись всего три салуна и одна платная конюшня, тогда как Форт-Уэрт располагал большой стоянкой для фургонов и множеством магазинов. Им даже повстречалось небольшое диковатое стадо длиннорогих коров, которое гнали четверо столь же диковатых ковбоев. Скот, несмотря на свою дикость, вел себя примерно, так что Джо так и не удалось увидеть, как ковбои бросают лассо, о чем он давно мечтал.На почте Джули поколебался еще несколько минут, но наконец купил марку, наклеил ее и отправил письмо. Почтмейстер, старик в очках, изучил адрес и взглянул на Джули.– Так ты из Арканзаса? – спросил он.– Да, а что?– Твоя фамилия Джонсон?– Да, а что? – повторил Джули. – А откуда вы знаете?– А догадался, – ответил старик. – Мне кажется, тут у меня где-то есть для тебя письмо.Джули припомнил, что говорил Пич и Чарли и, разумеется, Эльмире, что они, возможно, заедут в Форт-Уэрт, чтобы разузнать о Джейке. Он просто мимоходом упомянул об этом, ему и в голову не приходило, что кто-то может ему написать. При мысли, что письмо могло быть от Эльмиры, его сердце забилось быстрее.Если так, то он попросит свое письмо назад и напишет ей подходящий ответ.Старик искал письмо долго, так долго, что Джули разволновался. Он не ждал никаких писем, но сейчас, когда возникла такая возможность, ему не терпелось поскорее взять письмо в руки и узнать, от кого оно и что в нем.Но ему приходилось ждать, пока старик рылся в стопках пыльных газет и заглядывал в многочисленные ящики.– Черт, – выругался старик. – Помню, было тебе письмо. Надеюсь, никакой придурок не выбросил его по ошибке.Вошли три ковбоя с письмами сестрам и возлюбленным, и всем пришлось ждать, пока старик продолжал поиски. Джули начал терять надежду. Скорее всего, у старика плохо с памятью, и если и было письмо, то кому-нибудь другому.Один из ковбоев, рыжий парень с усами, наконец не выдержал.– Ты что, галоши потерял или как? – спросил он старика.Старик его проигнорировал или просто не услышал. Он продолжал искать, что-то мурлыча себе под нос.– Вешать надо за такую медленную работу на почте, – решил рыжий. – Да я пешком это письмо быстрее донесу.Не успел он это сказать, как старик разыскал письмо Джули под почтовой сумкой.– Какой-то придурок на него сумку поставил, – объяснил он, протягивая письмо Джули.– Тут постареешь и умрешь, пока дождешься, что тебе продадут эту чертову марку, – не унимался рыжий.– Если собираешься ругаться, я попрошу тебя выйти, – спокойно заметил служащий.– Я думал, это свободная страна, – проговорил ков бой. – И я не ругаюсь.– Надеюсь, ты можешь заплатить за марку, – продолжил старик. – Мы тут в кредит ничего не даем.Джули не стал дожидаться конца препирательств. По почерку на конверте он сообразил, что письмо от Пич, не от Эльмиры. Он сразу погрустнел. Он понимал, что у него не было оснований ждать письма от Эльмиры, но он скучал по ней, и ему хотелось думать, что она может написать ему.Джо сидел на краю тротуара у здания почты, наблюдая за непрерывным потоком тележек, фургонов и всадников.Входил Джули в здание почты оживленный, а вышел понурый.– От Пич, – сказал он. Он распечатал письмо и, прислонившись к стене, стал разбирать каракули Пич, которая писала как курица лапой."Дорогой Джули!Элли уехала сразу же после тебя. Мое мнение, она не вернется, и Чарли тоже так думает.Роско плохой помощник, тебе следует понизить ему жалованье. Он даже не заметил, что она исчезла, но я ему на это указала.Роско отправился за тобой, чтобы рассказать новости, но я не думаю, что он тебя найдет, с его-то способностями.Считаю, что город вполне может без него обойтись.Мы думаем, что Элли уехала на барже торговцев виски. Наверное, она совсем рехнулась, такое мое мнение. Так что в этом случае искать ее бесполезно, и Чарли тоже так думает. Ты лучше отправляйся и поймай Джейка Спуна. Он должен понести заслуженную кару.Твоя сноха, Мэри Джонсон".Джули уже забыл, что Пич звали Мэри, прежде чем его брат дал ей прозвище. Бен познакомился с Пич в Литл-Роке и даже жил там два месяца, чтобы за ней по ухаживать.– И что в письме? – спросил Джо.Джули даже думать не хотелось о содержании письма. Приятнее было забыть о фактах, о главном, чего ему совсем не хотелось знать. Элли уехала. Она не за хотела быть его женой. Тогда зачем вообще она выходила за него замуж? Он не мог этого понять, как и то го, почему она его бросила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113