— Единственное, что город может сделать для него, — устроить достойные похороны. Я верю, что он это заслужил.
— Это точно, судья, — нахмурился шериф. — Думаю, на его похороны придет много народа. Как вы уже сказали, мы плохо знали его, но он был добропорядочным гражданином.
Инграм освободил пленных и приказал Броку получить с них штраф. Клара казалась какой-то озабоченной, и Ларри предложил заплатить за нее. Она смущенно поблагодарила. На улице Клара, не попрощавшись с приятелями, направилась к своей лошади. Ларри и Стретч смотрели ей вслед с крыльца. Кузнец пошел в другую сторону, пригрозив Ларри:
— Мы еще встретимся с тобой, техасец!
— Ступай, Пайк, — оборвал его шериф. Дождавшись, когда Ламонд отошел подальше, он повернулся к техасцам. — Джентльмены, я буду очень признателен, если вы сделаете мне одно одолжение.
За время странствий Ларри и Стретчу доводилось иметь дело со многими шерифами. Слышали они и угрозы, и просьбы, и требования — в зависимости от характера человека, с которым сталкивались. Ларри уже пришел к выводу, что Брок — ветеран своей службы. Но сейчас в его голосе слышалась робость.
— Покупайте провизию. Кормите лошадей. Делайте все» что хотите. А потом — по коням. Уезжайте, пожалуйста. Уезжайте из Торранса и никогда не возвращайтесь.
Он не требовал. Он умолял.
— Чепуха, мы ведь только приехали, — сказал Стретч.
— Да и город нам понравился, — добавил Ларри. — Штраф мы заплатили. Думаю, что задержимся здесь.
— Я боялся, что вы ответите именно так, — вздохнул Брок. — Я давно уже слышал о вас и читал. Знал, что рано или поздно это случится: приедете в мой город — и все полетит к чертям.
— Успокойтесь, шериф, — Ларри похлопал его по плечу. — Если вы будете дружелюбны, мы ответим тем же. Мы не в ладах с полицейскими только тогда, когда они сами на это напрашиваются.
— Для вас нет дел в Торрансе, — уверял их Брок. — Стычка с Ламондом и его приятелями — лишь случайность. Поверьте мне, этот город — очень мирный. У нас не бывает преступлений. Вот уже четыре года через Торранс проходит железная дорога — а еще ни одного ограбления поезда. Ни разу не грабили и банк, который основан еще в 77-м году. Здесь царит закон и порядок — поверьте моему слову. Вы понимаете, что я имею в виду, джентльмены? Охотиться здесь вам не за кем.
— Вы нас не так поняли, — возразил Ларри. — Мы не ищем себе приключений. Нас вполне устраивает тихий город.
— Мы решили отдохнуть, — сказал Стретч.
— Ну… — беспомощно развел руками Брок. — По крайней мере, я попытался.
— Расскажите нам о Кларе, — сменил тему Ларри.
— Почему она заинтересовала вас?
— Она из Техаса. Я убедился, что она может постоять за себя. Но мне кажется, ей нужна помощь. Что вы знаете о ней?
— Знаю, что и все, — пожал плечами Брок. — Она сирота с тех пор, как ее отец умер три года назад. Зики Холли был страшный человек. Его жена родила ему только одного ребенка, дочь. А Зики всегда мечтал о сыне. И с самого рождения Зики стал воспитывать Клару, как мальчика. Зики был отшельником, вот и Клара стала такой. Должного образования она не получила. Все, что она умеет, — выслеживать добычу и охотиться. То, чему ее научил отец. Клара даже думает, как мужчина.
— И дерется, как мужчина, — подхватил Стретч.
— Как она набросилась на этого кузнеца! — пробормотал Ларри. — Но знаешь, Стретч… Девушке такое поведение не пристало.
— Точно, — задумчиво согласился Стретч. — Даже техасской девушке.
— Нельзя ее винить в этом, — ответил Брок. — Она сказала в суде правду: когда она в первый раз оделась, как женщина, все смеялись над ней. Ну, не шло ей платье!
— Мне кажется, — сказал Ларри, — такой девушке несладко жить.
— Думаю, да, — кивнул Брок. — Она живет в старой лачуге в горах, совсем одна. Каждый раз, когда ей удается подстрелить оленя или несколько куропаток, приезжает в город и продает мясо. Повар из местного отеля хорошо платит ей за оленину. А Мэт Фишер покупает у нее куропаток. Деньги у нее есть. Вот только очень она одинока.
— За ней кто-нибудь ухаживает? — поинтересовался Ларри.
— Кто станет ухаживать за девушкой, которая думает, говорит, работает и дерется, как мужчина?
— И то верно, — протянул Стретч.
— Это несправедливо, — проворчал Ларри.
— На вашем месте, — посоветовал Брок, — я бы не проявлял интереса к Кларе Холли. Никаких перспектив!
— А я и не думаю о перспективах, — отрезал Ларри.
— Мы не из тех, кто женится, — пояснил Стретч.
— Но вот она заслуживает лучшего будущего, — заявил Ларри.
— Я никогда не задумывался над этим, — признался Брок.
— Зато Ларри — думает, — усмехнулся Стретч. — Я даже слышу, как у него мозги заскрипели.
…Несколько заинтересованных лиц были созваны в дом Герарда, чтобы лицезреть останки Дасти Пурди и выразить свое сожаление, или просто полюбопытствовать — кто на что горазд. Клара тоже оказалась среди приглашенных. Печально посмотрев на тело, лежащее на хирургическом столе, она прошла в гостиную. Кивнув стоящим возле дверей доктору и его жене, Клара пробормотала:
— Жаль старика Дасти. Мы были с ним друзьями. Он часто приходил в мою хижину и мы разговаривали.
— Замечательный был старик, — нахмурился банкир Hoax Файрфакс.
— Мы не должны очень печалиться о случившемся, — сказал доктор Эммит Герард. — Дасти был уже очень стар. Он умер счастливым. Да, вы не ослышались. Перед смертью он улыбался — а все потому, что на его глазах в уличной Драке верх одержали трое техасцев.
Глава вторая. БОЛЬШИЕ НОВОСТИ ДЛЯ КЛАРЫ
Доктору и его жене было около сорока лет. Выходцы из Небраски, они получили хорошее образование. Никто не мог обвинить Герарда в том, что он неопытный доктор, каких много в этих местах. Человек культурный и вежливый, он даже внешне выделялся.
Hoax Файрфакс, управляющий местным отделением Центрального банка Небраски, был высоким, склонным к полноте человеком пятидесяти лет.
Еще один посетитель — Тобиас Койн, редактор популярной газеты «Торранс Обсервер», примерно тех же лет, что и Герард, мрачный господин с резкими чертами лица.
— Смерть, наступившая от сердечного приступа, — пробормотал он так, будто составлял заметку в газету. — Некролог. Больной умер счастливым. Неплохо. Я отведу Дасти абзац.
— Он заслужил больше, чем абзац, Тоби, — возразил банкир. — Случилось так, что…
— Я лучше пойду, — перебила Клара. — Прошу прощения, что затоптала вам пол сапогами, мисс Герард. Я хотела лишь попрощаться со стариком Дасти.
Она повернулась, чтобы уйти, когда Фаирфакс сказал:
— Задержитесь еще на несколько минут, мисс Холли. Вас заинтересует то, что я хочу сказать.
— Вы что-нибудь еще знаете о Дасти? — спросил Койн.
— И немало.
— Это что, секрет? — встрепенулся Койн.
— Был секрет, — сказал Файрфакс, — пока не умер Дасти. Персонал банка сдержал обещание, данное Хогарту Пурди, больше известному всем нам как старик Дасти, когда тот появился в городе и открыл у нас счет. Пока он был жив, он не хотел, чтобы кто-нибудь знал о его состоянии. Но теперь…
— Вы сказали: о его состоянии? — прищурился Герард.
— На его счету, — объявил Файрфакс, — сто тысяч долларов.
— Боже милостивый! — выдохнул Койн. — Продолжайте, Hoax.
— Сказать осталось совсем немного, — сказал Файрфакс. — Только то, что Дасти просил огласить его завещание сразу после похорон.
— У него нет родственников, — объявил Койн.
— Это только наши домыслы, Тоби, — возразил Файрфакс. — Завещание может показать, что мы ошибались.
— Вы не знаете, что написано в завещании? — не унимался Койн.
— Оно находится в сейфе. Конверт может вскрыть лишь адвокат старика.
— И кто его адвокат?
— Киф Милтон, — сказал Файрфакс. — И не теряй времени на расспросы, Тоби. Киф все равно не огласит завещание до похорон. Вы будете присутствовать, мисс Холли?
— Я многим обязана Дасти, — кивнула она. — Он так ко мне относился…
— Завтра, в полдень, — предложил Герард. — С гробовщиком договорится Реверенд Бирч.
— Я буду там, — заверила их Клара.
— А потом вы присоединитесь к нам в приемной мистера Милтона? — вежливо спросил Файрфакс.
— Зачем?
— Не уверен, что знаю ответ на ваш вопрос, — нахмурился банкир. — Могу сказать только, что Дасти хотел, чтобы вы присутствовали при оглашении. Перед смертью он сам просил передать вам его просьбу.
— Хорошо, я сделаю так, как хотел Дасти, — решила Клара. — Только надеюсь, что он не оставил мне ни цента. Он мне ничего не должен за несколько тарелок мяса и несколько чашек кофе. Я всегда была рада его появлению в моей хижине, ведь он так хорошо относился ко мне.
Она повернулась к газетчику.
— Дасти никогда не смеялся надо мной, как это делали другие, в том числе и некоторые из присутствующих.
— Клара, — усмехнулся Койн, — если бы тебя не было, журналисту пришлось бы тебя выдумать. Ты стала удивительной местной достопримечательностью.
Смерив его взглядом, Клара вышла.
Жена доктора вздохнула:
— Несчастное дитя. Что с ней будет?
— Боюсь, что слово «дитя» к ней не подходит, — нахмурился Герард. — Клара Холли — уже вполне сформировавшаяся женщина.
— Вполне сформировавшаяся… — мечтательно произнес Койн. — Звучит слишком мягко.
— Мистер Койн! — возмутилась жена доктора. — На самом деле!..
— Извините, мэм, — пожал плечами Койн.
— Сто тысяч долларов, — недоверчиво покачал головой Герард. — Только подумайте. Жил в скромной хижине на Торранс Роуд…
— Но всегда платил свои долги, — напомнил ему Файрфакс.
— Да, хороший был старик, — согласился Койн. — Хотя и довольно скрытный. Скажи, Hoax, откуда же у него столько денег? Или это тоже секрет?
— Никакого секрета, — пожал плечами Файрфакс. Дасти был золотоискателем. Разбогател он три года назад, в западном Колорадо. Его прииск оказался золотоносным, но Дасти был слишком стар, чтобы разрабатывать его. Поэтому, когда большой синдикат предложил Дасти продать участок, тот согласился. В поисках тихого городка, где можно провести остаток жизни, Дасти приехал в Торранс. Так что все очень просто.
— Придется поработать, — нахмурился Койн. — За ночь я подготовлю специальный выпуск. У меня есть предчувствие, друзья, что завещание Дасти поставит на уши всю округу.
— Тебе всюду мерещатся сенсации, Тоби, — улыбнулся Файрфакс. — Но, возможно, на этот раз ты окажешься прав.
Предложение судьи Инграма достойно проводить старика город принял должным образом. Похороны собрали впечатляющую процессию. Так как старик Дасти был техасцем, Ларри и Стретч тоже явились на похороны, но держались чуть в стороне от толпы, окружавшей могилу. Клара Холли сдержала свое обещание и присутствовала на кладбище — все в той же мужской одежде. Но, как требовала того ситуация, придала ей траурный вид. Рыжие локоны Клара заправила под черную шляпу. Под черным жакетом почти до колен — белая блузка. Когда мужчины сняли шляпы, она машинально сделала то же самое, что заставило техасцев поморщиться.
— Фараон не трепался, — пробормотал Стретч. — Она даже думает, как мужчина.
— Я собираюсь переделать ее, — спокойно заявил Ларри. — За это время, что я проведу с ней, она станет настоящей женщиной. Ставлю сто против одного.
— Как?
— Я найду способ.
Большего он пока не мог сказать, так как сам пока не решил — какой.
Во время пения заключительного гимна техасцы бесшумно ретировались. День стоял теплый. Они отдали последнюю дань покойному и теперь хотели утолить жажду. Курс они держали на ближайший бар.
Уже через двадцать минут после завершения погребального обряда в кабинете Кифа Милтона, главного адвоката города, собрались все заинтересованные лица. Помощник Милтона, Джей Кеннеди, рассадил присутствующих на стулья. Это был худощавый человек около тридцати лет, его правую руку парализовало десять лет назад после падения с лошади. Файрфакс и Милтон искренне восхищались его целеустремленностью: несмотря на недостаточное образование, Кеннеди обучался профессии у своего шефа, надеясь, что его в конце концов допустят к самостоятельной практике.
Когда все расселись, Милтон сразу же приступил к делу. Он вскрыл конверт, достал исписанный документ и объявил:
— Я, конечно, знаком с содержанием завещания. Мне будет нетрудно его вспомнить. Будем ли мы терять время, читая все эти официальные, замысловатые фразы, или я расскажу суть завещания простым и доступным языком?
— Мисс Холли были бы более понятны общедоступные слова, — заметил Файрфакс.
— Что это значит? — требовательно спросила Клара.
— Не беспокойтесь, леди, — усмехнулся Милтон. — Если все пойдет хорошо, вы никогда больше не будете беспокоиться.
— Означает ли это?.. — начал было Койн, подняв свой карандаш.
— Не гони лошадей, Тоби, — проворчал адвокат. Он просмотрел текст, кивнул сам себе и снова сложил листок.
— Вот в чем суть завещания, — нахмурился Милтон. — У Дасти есть только один родственник — племянник, к которому он, очевидно, не питал никаких родственных чувств. Судя по тому, как Дасти описывал этого парня, Ролло Станфорда, я бы сказал, что старика нельзя винить за неприязнь к своему единственному родственнику. Как бы то ни было, Станфорд — единственный родственник, и мы не должны сбрасывать это со счетов.
— И племянник ничего не унаследовал? — проявлял нетерпеливость Койн.
— О, боже! А я-то думал, что самый нетерпеливый человек в этом городе — шериф Ланг.
— Все, все… — согласился Койн. — Больше никаких вмешательств.
— Перед тем, как изложить суть завещания, — сказал Милтон, — я попытаюсь кое-что объяснить. Например, об этом Станфорде. Судя по рассказам его дяди, Ролло — человек никудышный, аферист и карточный шулер. Полагаю, что старик всю свою жизнь порицал таких.
— Зато здесь, в Торрансе, Дасти нашел человека, который вызвал его восхищение. Его заинтересовала Клара. Несколько раз он навещал ее и привязался к ней, что называется, по-отцовски.
— Мы были друзьями, — проворчала Клара, — но это не значит, что…
— Я скажу точно, что это означает, — пообещал адвокат, — если вы позволите мне закончить.
— Хорошо. Договаривайте.
— Дасти оставил все свое состояние вам…
— Боже милостивый!.. — вскочил со стула Койн.
— О, боже! — выдохнул Файрфакс. — Я не ожидал…
— Подождите минуту! — хлопнул Милтон рукой по столу. — Подождите минуту! Есть некоторые оговорки…
Койн снова уселся, взял блокнот и карандаш, пытаясь сделать какие-то записи, но руки его тряслись. Файрфакс также пребывал в возбуждении. Только Клара, казалось, еще не осознала, что произошло. Она сидела выпрямившись, держа на коленях свое старое ружье, и не спускала глаз с лица адвоката.
— Продолжай, Киф, — поторопил Файрфакс.
— Клара унаследует состояние Дасти через месяц, считая с завтрашнего дня. Но — в случае, если выйдет замуж.
— Выйдет замуж? — прищурился Койн. — За кого?
— Черт возьми, откуда я знаю? — проворчал Милтон. -Дасти не упоминает жениха. К тому же он всегда считал, что Клара сама выберет себе мужа по душе, и он…
— Но ведь это сущий бред, мистер, — возразила Клара. — Какой мужчина захочет жениться на мне!
— Видные холостяки Торранса, конечно, не ломились в ваши двери. Дасти знал это. Поэтому… Это, возможно, привлечет женихов. Простодушный Дасти решил, что его состояние сделает вас…
— Весьма популярной, — закончил Файрфакс.
— Мягко сказано, — заметил Койн.
— А что насчет племянника? — спросил Файрфакс.
— Если Клара не выйдет замуж за установленное время, — сказал Милтон, — или если она умрет в течение этого месяца, все унаследует Станфорд.
— А в противном случае? — не унимался Файрфакс.
— В противном случае Станфорд получит тысячу долларов — жалкую часть наследства Дасти.
Воцарилось долгое молчание. Потом Файрфакс объявил:
— Никогда не слышал подобного завещания.
— Да, довольно необычное, — кивнул Милтон. — Но, тем не менее, обязательное к исполнению. — Он вопросительно взглянул на Клару. — Ну, Клара? Вам все понятно? Если вы хотите, чтобы я снова объяснил…
— Так ли я все поняла? — спросила она. — Я получу целое состояние в следующем месяце, если только найду какого-нибудь дурака, готового на мне жениться. Если же не найду — останусь ни с чем?
— Так и есть, — подтвердил Койн. — Другими словами, или замужество — или бедность. Можно публиковать? Торжественно обещаю процитировать все слово в слово.
— Хорошо, — задумчиво сказала она. — Только не понимаю, джентльмены, чего вы все так засуетились?
— Клара, — вздохнул Милтон, — состояние Дасти составляет не пять и не десять центов. Оно равняется ста тысячам долларов.
— Да, это куча зелененьких… Но какая разница? Я же не смогу их получить. Все это знают.
— Черт возьми! — не сдержался Милтон. — Все, что нужно — всего-то найти мужа!
— Всего лишь, — кивнула она.
— Что значит «всего лишь»?
— Кажется, я понимаю ее, Киф, — вмешался Файрфакс. — Мы забыли кое-что очень важное…
Клара опустила голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12