Он начал дышать так часто, что легким уже не хватало кислорода... или он просто не давал регенератору время собрать всю двуокись углерода из-под маски. Господи, ну и болван!
Маккензи поднял палец вверх, и Док согласно кивнул. Единственное средство от отравления двуокисью углерода — немедленно прервать погружение. Кобурн почувствовал, что Маккензи передает его с рук на руки Эллсуорту.
И они вдвоем с Доком начали подъем.
* * *
01.18 (22.18 по Гринвичу)
Под дном грузового судна «Йюдюки Мару».
Гавань Бендер-Э Аббас.
Мёрдок с Котиками утащили тела убитых иранцев на дно, надежно спрятали среди бетонных обломков и облысевших автопокрышек под пирсом, после чего продолжили ожидание. Сколько времени пройдет, прежде чем парни там, наверху, спохватятся, вспомнят о своих водолазах?
Если группа из АТП не поспешит, Мёрдоку придется поразмыслить, на что способны они четверо.
Можно, конечно, попытаться атаковать в духе Рэмбо — вчетвером. Но вряд ли из этого выйдет что-то путное. Котики добиваются результатов, действуя согласованно, по тщательно продуманному плану, а не врываясь и паля во все стороны с горящими глазами. К тому же у них нет ни гранат, ни взрывчатки; попади они на борт, их окажется как минимум в десять раз меньше. Позволить просто так себя застрелить — какой смысл?
Разумнее всего вернуться на «Богхаммер» и попробовать связаться через спутник с «Домом Прерий». Возможно, воздушный десант уже в пути, даже если атака Котиков с АТП и отменена.
В пути? Уже не раз Пентагон и нерешительная администрация, сдрейфив, отменяли решающую атаку в самый последний момент. Может быть, и воздушную, и подводную часть операции отменили, не позаботившись уведомить об этом четверку Котиков в порту?
Перспектива не из приятных. И тут из подводной тьмы материализовались знакомые фигуры в черных гидрокостюмах, с баллонами регенераторов на спине. Было слишком темно, чтобы распознать под прозрачными масками лица, но очертания огромной фигуры Маккензи уже радовали глаз.
Мёрдок быстро пересчитал прибывших. Результат его встревожил: в группе оказалось десять человек, а с «Нассау» ему передали, что отправляются двенадцать. Кого не хватает?
Однако выяснять было некогда. В молчании Котики быстро поделились на две группы. Как и при первой попытке, они поднимутся на борт раздельно, но на этот раз с одного — правого — борта, чтобы их не заметили с причала.
Распаковав лежавшее на «санях» снаряжение, прибывшие Котики раздвинули штурмовые шесты и приготовили оружие. Еще несколько секунд — и двое первых уже карабкаются наверх по борту «Йюдюки Мару».
* * *
01.21 (22.21 по Гринвичу)
В акватории гавани Бендер-Э Аббас.
Док Эллсуорт вынырнул на поверхность под бетонным пирсом с деревянным настилом, тянувшимся на запад от каменного мола. Секундой спустя рядом вынырнул Кобурн, и Док помог ему добраться до скользкого от тины кнехта.
Как выяснилось, они оказались под заправочным пирсом. На пришвартованный к нему сторожевик класса «Комбаггант-2» матросы тянули топливные шланги.
«Комбаттант-2» — французское судно водоизмещением 249 тонн с экипажем около тридцати человек. Изначально оснащавшиеся противокорабельными ракетами «Гарпун», иранские «Комбаттанты» вооружены только скорострельной 76-миллиметровой пушкой в носовой башне и 40-миллиметровым зенитным орудием на корме. Впрочем, Дока беспокоили не столько орудия, сколько люди на юте.
Но в первую очередь Док думал о своем подопечном. Стоило Кобурну уцепиться за кнехт, как Эллсуорт сорвал с него маску и, насколько позволяло освещение, осмотрел лицо. У ноздрей Кобурна запеклась кровь... возможно, из лопнувшего сосуда. Слава Богу, нет пены ни из носа, ни изо рта: значит, легкие не повреждены. Скорее всего сосуд лопнул от учащенного дыхания.
Однако это почти наверняка означало отравление углекислым газом. Симптомов такого отравления несколько, и основные — сонливость, помутнение сознания и иногда головная боль как следствие сужения сосудов мозга.
— Как самочувствие? — прошептал он на ухо Кобурну. — Голова?
— Голова трещала, как с похмелья, — признался Кобурн. — Сейчас полегче.
— Дрожь в руках? Тошнота? Боль в груди?
— Ничего такого. — Кобурн мотнул головой.
Говорил он внятно и спокойно. Маккензи вовремя распознал беду. Все коварство отравления углекислым газом заключается в том, что оно подкрадывается незаметно, сбивая с толку, замутняя сознание, заставляя дышать чаще и глубже... что еще усугубляет ситуацию. Всего два лишних процента углекислого газа в дыхательной смеси заставляют человека задыхаться. Десять процентов лишают движения, пятнадцать — спазм и паралич. Смерть наступает отнюдь не от газа: человек просто тонет.
Ясно только одно: им нельзя больше рисковать, позволяя Кобурну погружаться. Док махнул рукой в сторону мола. Там, на наваленных под пирсом камнях и бетонных блоках они смогут укрыться и, на всякий случай, приготовить свои автоматы.
Хоронясь в тени, они стали пробираться к берегу.
* * *
01.21 (22.21 по Гринвичу)
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Гавань Бендер-Э Аббас.
Маккензи лез по шесту первым. Последний раз он делал это в открытом море, под покровом ночной темноты. Сейчас тоже ночь... но света фонарей на берегу и на палубе «Йюдюки Мару» вполне достаточно, чтобы разглядеть его фигуру на борту корабля.
На деле, однако, черная одежда неплохо маскировала его на фоне черной обшивки, да и сами места подъема Котики выбрали продуманно, чтобы их труднее всего было заметить с берега. И все же патруль с проходящего катера или матросы с соседних судов могли глянуть не туда и не вовремя. Что тогда? Они могут решить, что поднимающийся на борт водолаз — участник «спасательных работ» на японском судне... а могут поднять тревогу. Безопасность заключалась в быстром, без задержек на открытых местах подъеме.
Добравшись почти до самого верха и уцепившись за клюз, он услышал голоса с палубы над его головой.
— Дококара кимасита ка?
— А, Осака кара кимасита.
Удерживаясь одной рукой за шест, Маккензи вытащил свой «хаш паппи». На этот раз они не связывались с лазерными прицелами: устройства были слишком чувствительны к морской воде, чтобы выдержать подводный переход в АТП.
К черту хирургическую точность. Действовать предстояло быстро и жестоко.
* * *
01.21 (22.21 по Гринвичу)
Заправочный пирс.
Гавань Бендер-Э Аббас.
Док поддерживал Кобурна за локоть всю дорогу вдоль пирса к земле. Пробираясь мимо сторожевика, они слышали гортанные голоса иранцев на палубе. От сторожевика до берега им оставалось преодолеть не больше десяти ярдов.
В ста ярдах к северу от них у ремонтной стенки стоял ярко освещенный «Йюдюки Мару». Высунув голову из воды, Док видел участок правого борта... и две маленькие черные фигурки, карабкающиеся наверх.
Черт! Если кто-нибудь с заправочного пирса посмотрит в ту сторону...
* * *
01.21 (22.21 по Гринвичу)
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Гавань Бендер-Э Аббас.
Двенадцатью футами левее Маккензи на борт по второму шесту поднимался Косцюшко с пистолетом в руке. Маккензи бесшумно обменялся с ним условными знаками: три... два... один... Ну!
Выпрямившись во весь рост, Маккензи и Косцюшко одновременно выросли над фальшбортом, откинулись назад и, стремительно прицелившись, одновременно открыли огонь. Хлопки выстрелов прозвучали не громче, чем проникновение пули в тело. Двое японских часовых оказались под перекрестным огнем, дергаясь от все новых и новых попаданий. Автоматы выпали из рук и грохнулись на палубу; один часовой рухнул на месте, второй сделал три шага назад, чуть не упав за фальшборт, но удержался, упал на колени и только после этого опрокинулся на спину в лужу крови.
Маккензи перекинулся через фальшборт и, пригнувшись, прикрывал Косцюшко, привязавшего и раскатавшего вниз две веревочные лестницы. Спустя мгновения на палубу поднялись еще двое Котиков, потом еще двое... Косцюшко и Николсон в четыре руки вытащили трос со связкой взводного тяжелого вооружения. Спустя еще пару секунд Маккензи уже держал ручной пулемет с магазином на сто патронов, из которых первый уже находился в казеннике. Такая же игрушка покоилась и з руках Косцюшко; он поигрывал с ней, как с легким карабином.
Поднявшись на палубу, Котики мгновенно рассредоточивались по заранее отработанному плану.
Фернандес и Гарсия задержались забрать свои М16/М203 и набить карманы бронежилетов гранатами. Мэджик Браун получил свою винтовку М21 с ночным прицелом, а Скотт Фрейзер — дробовик. Любимый «Ремингтон» Дока остался на палубе невостребованным.
Остальные Котики несли стандартное вооружение: «хеклер и кох» в сочетании с «хаш паппи». Маккензи молча, жестами поторапливал Котиков. Времени оставалось в обрез.
* * *
01.22 (22.22 по Гринвичу)
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Гавань Бендер-Э Аббас.
Перевалившись через фальшборт, на палубу рядом с Маккензи спрыгнул Мёрдок.
— Что скажете, Шеф? — его шепот показался оглушительно громким.
— Эй, Эл-Ти! — в первый раз с прихода в Седьмой Отряд Мёрдока так назвали. — Добро пожаловать на борт!
Мёрдок оглядел бесшумно передвигающихся Котиков.
— Кто командует? Де Витт?
— Вы, я полагаю. Нас вел Кобурн, но он выбыл из игры. Неудачное погружение.
— Вот черт! Что с ним?
— Кажется, отравление СО2. С ним Док.
Рядом, прижав к груди свой «хеклер и кох», оказался Де Витт.
— Эй, лейтенант! Чертовски рад вас видеть.
— Взаимно. Мак сказал, что Кобурн получил травму. Я не знаю вашего плана. Командуйте-ка лучше вы.
Маккензи, чуть подумав, кивнул.
— Пожалуй, верно, — он глянул на Де Витта. — Лейтенант?
— Понял. Но оставайтесь рядом, Эл-Ти, угу? Так мне куда спокойнее.
— Все будет в порядке, лейтенант. Куда вам по плану?
— На мостик.
— Значит, снова на мостик, — кивнул Мёрдок. — Ну что ж, идем!
Еще несколько секунд ушло на согласование деталей. Роселли с Хиггинсом остались на корме — прикрывать пути отхода, обеспечивать связь через спутник и так, в качестве резерва. Сойка шел с Мёрдоком. Согласовав частоту тактического радиообмена, они приготовились выступать; к этому времени все остальные уже рассредоточились, и на корме остались только Мёрдок, трое Котиков с «Белуги», младший лейтенант Де Витт и Чаккер Уилсон.
Де Витт махнул рукой:
— Сюда!
* * *
01.25 (22.24 по Гринвичу)
Лестница на мостик.
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Перекинув АКМ через плечо, Куребаяси спускался по лестнице. Он обошел все посты, но тревога все не проходила. В атмосфере физически ощущалось предгрозовое напряжение, хотя воздух был сух, а небо — чисто. Возможно, сказал себе Куребаяси, это просто нервы.
Он снова задумался о том, что же им движет, что с ним станет. Чего он ждет от «Охтори»? Чего он хочет добиться?
Принести себя в священную жертву? Но Куребаяси не слишком верил в красивую сказку насчет звезд, в которые он и те, кто с ним, превратятся, если только выполнят долг и повергнут американского колосса. Скорее забвение... Куребаяси вдруг понял, что страшится этого. Смешаться с прахом, не узнав, имели ли смысл его боль и жертвы... эта мысль терзала его, хотя раньше он несчетное число раз говорил об этом с друзьями.
Может, он просто боится? При этой мысли ему стало стыдно, страх забытья притупился. Он задержался на лестничной площадке. Возможно, стоит вернуться на мостик и снова поговорить с Такэдой, и все придет в норму...
У входа на мостик дежурили два пасдаранца, издали заметные по красным шарфам. Один из них покосился на Куребаяси, ухмыльнулся и сказал что-то другому на фарси. Тот противно засмеялся.
Варвары...
Где-то над головой Куребаяси негромко хлопнули автоматные глушители. Смеявшийся иранец выпучил глаза; на его горле, переносице и лбу расцвели алые цветки. Второй еще пытался поднять свою Г-3, когда на груди его аккуратным треугольником обозначились три девятимиллиметровые дырки. Он раскрыл рот, чтобы крикнуть: еще три пули с шипением ударили ему в лицо, во все стороны брызнули кровавые ошметки.
Куребаяси не стал дожидаться нападавших и даже не задержался осознать, что же произошло. Слетев кубарем вниз по маршу, он перекатился на спину, сжимая в руках АКМ. На потолке ведущего на мостик коридора шевелились чьи-то тени: кто-то готовился ворваться в рубку.
Осторожно-осторожно он поднял автомат и притаился, ожидая первого, кто покажется в дверном проеме.
* * *
01.26 (22.26 по Гринвичу)
Коридор у входа на мостик.
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Чаккер Уилсон посмотрел вдоль коридора — он был пуст, не считая распластавшихся под двумя красными пятнами на переборке убитых иранцев. Точно между пятнами находилась закрытая дверь на мостик; вряд ли по ту сторону ее кто-либо что-то услышал.
Лейтенант Мёрдок похлопал его по плечу — именно они сняли выстрелами иранских часовых. Теперь путь был чист. За их спинами стояли наготове младший лейтенант Де Витт и Сойка Стирлинг.
Капитан Кобурн оказался прав: Уилсон теперь знал, что не рожден для любой другой флотской службы, не говоря уж о службе на гражданке. Он снова был в Отряде — там и только там его место.
Мёрдок двинулся к двери на мостик; Уилсон держался футах в четырех сзади.
Где-то глубоко в подсознании Уилсона зажегся тревожный красный сигнал. Что-то было не так...
28
01.26 (22.26 по Гринвичу)
Коридор у входа на мостик.
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Уилсон понял, что его тревожит. Эл-Ти приближался к двери, нацелившись на нее и убитых иранцев. Еще шаг — и он поравняется с дверью на лестницу.
И его внимание целиком приковано к двери; похоже, он забыл про лестницу. И если там, на нижней площадке кто-то ждет с оружием в руках...
Предупреждать Эл-Ти знаком или по радио уже поздно. Прижав к плечу телескопический приклад своего автомата, Уилсон рванулся вперед, обогнал замершего от неожиданности Мёрдока и резко развернулся всем телом к проему.
Там, внизу кто-то поднял автомат. Уилсон нажал на спуск; автомат неприятеля тоже полыхнул пламенем из ствола, скрывая лицо стрелявшего, грохот АКМ заглушил негромкое шипение очереди из «хеклер и коха». Уилсон ощутил удар по бедру, потом в бок, но все удерживал прицел, выпустив еще две короткие очереди. Парень на лестничной площадке дернулся как от удара, перекатился на бок, сделал попытку подняться и затих. Только тогда Уилсон заметил, что это японец.
Секундой позже на площадку снизу поднялись Маккензи с висящим на груди М60 и Пума Хольт. Маккензи тронул ногой тело японца.
— Этот танго готов, — произнес он, но слова звучали откуда-то издалека.
Мёрдок помог Уилсону сесть.
— Сукин ты сын, Чаккер, — яростно прошептал он ему на ухо. — Ты что, думал, я оставлю спину незащищенной?
Только тут до Уилсона дошло, что в него попали. Боли он не ощущал, но весь бок онемел, будто ему вкатили туда лошадиную дозу новокаина, да ноге было горячо и мокро.
— Мне казалось... вы не бережете... свой хвост...
Хольт присел на колено рядом и стал вскрывать перевязочный пакет. Где-то поблизости разразилась стрельба.
— Началось, — произнес Мёрдок. — Действуем открыто.
— О'кей, — бросил Де Витт. — Пошли на мостик!
Уилсон все не мог понять, почему слышит их, как сквозь вату...
* * *
01.26 (22.26 по Гринвичу)
Передняя палуба.
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Когда над палубой «Йюдюки Мару» разнеслась первая автоматная очередь, группа огневого прикрытия Котиков как раз занимала позицию у правого борта. Шеф Бен Косцюшко и Гремучка Фернандес только-только схоронились за деревянным контейнером на палубе, как огонь откуда-то сверху мгновенно оборвал все работы у трюмов.
Кто-то тревожно заорал на фарси, и тут же из темноты ринулись на корму солдаты с оружием наперевес. Косцюшко повел туда-сюда стволом своего М60, проверив сектор обстрела, и нажал на спуск. Пулеметная очередь уложила троих первых пасдаранцев и рассеяла остальных. Фернандес нацелил свой М203 на связку баллонов с пропаном и прочего сварочного оборудования посреди палубы.
— Эй, Шеф, — спросил он, перекрикивая грохот пулемета. — У этой посудины ведь толстая палуба, верно?
— Десять дюймов брони, Гремучка. Думаю, твоей хлопушкой ее не пробить.
— Вот и посмотрим, — Фернандес нажал на спуск М203, с глухим хлопком выплюнувшего 40-мм гранату. Снаряд угодил в баллон с ацетиленом и взорвался; вся правая часть корабля осветилась ядовито-желтым светом, а к небу взметнулся столб белого пламени. Кто-то из иранцев, сбивая огонь, катался по палубе, другие пытались сбросить пылающую одежду.
Те же, кто уцелел, в панике бросались за борт.
С бака раздалась одинокая очередь из автоматической винтовки, и Косцюшко открыл ответный огонь.
* * *
01.26 (22.26 по Гринвичу)
Заправочный пирс.
Гавань Бендер-Э Аббас.
Автоматные очереди разорвали тишину. Со своего зрительского места под пирсом Кобурн видел, как мечутся маленькие фигурки по японскому судну и по причалу, у которого оно стояло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Маккензи поднял палец вверх, и Док согласно кивнул. Единственное средство от отравления двуокисью углерода — немедленно прервать погружение. Кобурн почувствовал, что Маккензи передает его с рук на руки Эллсуорту.
И они вдвоем с Доком начали подъем.
* * *
01.18 (22.18 по Гринвичу)
Под дном грузового судна «Йюдюки Мару».
Гавань Бендер-Э Аббас.
Мёрдок с Котиками утащили тела убитых иранцев на дно, надежно спрятали среди бетонных обломков и облысевших автопокрышек под пирсом, после чего продолжили ожидание. Сколько времени пройдет, прежде чем парни там, наверху, спохватятся, вспомнят о своих водолазах?
Если группа из АТП не поспешит, Мёрдоку придется поразмыслить, на что способны они четверо.
Можно, конечно, попытаться атаковать в духе Рэмбо — вчетвером. Но вряд ли из этого выйдет что-то путное. Котики добиваются результатов, действуя согласованно, по тщательно продуманному плану, а не врываясь и паля во все стороны с горящими глазами. К тому же у них нет ни гранат, ни взрывчатки; попади они на борт, их окажется как минимум в десять раз меньше. Позволить просто так себя застрелить — какой смысл?
Разумнее всего вернуться на «Богхаммер» и попробовать связаться через спутник с «Домом Прерий». Возможно, воздушный десант уже в пути, даже если атака Котиков с АТП и отменена.
В пути? Уже не раз Пентагон и нерешительная администрация, сдрейфив, отменяли решающую атаку в самый последний момент. Может быть, и воздушную, и подводную часть операции отменили, не позаботившись уведомить об этом четверку Котиков в порту?
Перспектива не из приятных. И тут из подводной тьмы материализовались знакомые фигуры в черных гидрокостюмах, с баллонами регенераторов на спине. Было слишком темно, чтобы распознать под прозрачными масками лица, но очертания огромной фигуры Маккензи уже радовали глаз.
Мёрдок быстро пересчитал прибывших. Результат его встревожил: в группе оказалось десять человек, а с «Нассау» ему передали, что отправляются двенадцать. Кого не хватает?
Однако выяснять было некогда. В молчании Котики быстро поделились на две группы. Как и при первой попытке, они поднимутся на борт раздельно, но на этот раз с одного — правого — борта, чтобы их не заметили с причала.
Распаковав лежавшее на «санях» снаряжение, прибывшие Котики раздвинули штурмовые шесты и приготовили оружие. Еще несколько секунд — и двое первых уже карабкаются наверх по борту «Йюдюки Мару».
* * *
01.21 (22.21 по Гринвичу)
В акватории гавани Бендер-Э Аббас.
Док Эллсуорт вынырнул на поверхность под бетонным пирсом с деревянным настилом, тянувшимся на запад от каменного мола. Секундой спустя рядом вынырнул Кобурн, и Док помог ему добраться до скользкого от тины кнехта.
Как выяснилось, они оказались под заправочным пирсом. На пришвартованный к нему сторожевик класса «Комбаггант-2» матросы тянули топливные шланги.
«Комбаттант-2» — французское судно водоизмещением 249 тонн с экипажем около тридцати человек. Изначально оснащавшиеся противокорабельными ракетами «Гарпун», иранские «Комбаттанты» вооружены только скорострельной 76-миллиметровой пушкой в носовой башне и 40-миллиметровым зенитным орудием на корме. Впрочем, Дока беспокоили не столько орудия, сколько люди на юте.
Но в первую очередь Док думал о своем подопечном. Стоило Кобурну уцепиться за кнехт, как Эллсуорт сорвал с него маску и, насколько позволяло освещение, осмотрел лицо. У ноздрей Кобурна запеклась кровь... возможно, из лопнувшего сосуда. Слава Богу, нет пены ни из носа, ни изо рта: значит, легкие не повреждены. Скорее всего сосуд лопнул от учащенного дыхания.
Однако это почти наверняка означало отравление углекислым газом. Симптомов такого отравления несколько, и основные — сонливость, помутнение сознания и иногда головная боль как следствие сужения сосудов мозга.
— Как самочувствие? — прошептал он на ухо Кобурну. — Голова?
— Голова трещала, как с похмелья, — признался Кобурн. — Сейчас полегче.
— Дрожь в руках? Тошнота? Боль в груди?
— Ничего такого. — Кобурн мотнул головой.
Говорил он внятно и спокойно. Маккензи вовремя распознал беду. Все коварство отравления углекислым газом заключается в том, что оно подкрадывается незаметно, сбивая с толку, замутняя сознание, заставляя дышать чаще и глубже... что еще усугубляет ситуацию. Всего два лишних процента углекислого газа в дыхательной смеси заставляют человека задыхаться. Десять процентов лишают движения, пятнадцать — спазм и паралич. Смерть наступает отнюдь не от газа: человек просто тонет.
Ясно только одно: им нельзя больше рисковать, позволяя Кобурну погружаться. Док махнул рукой в сторону мола. Там, на наваленных под пирсом камнях и бетонных блоках они смогут укрыться и, на всякий случай, приготовить свои автоматы.
Хоронясь в тени, они стали пробираться к берегу.
* * *
01.21 (22.21 по Гринвичу)
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Гавань Бендер-Э Аббас.
Маккензи лез по шесту первым. Последний раз он делал это в открытом море, под покровом ночной темноты. Сейчас тоже ночь... но света фонарей на берегу и на палубе «Йюдюки Мару» вполне достаточно, чтобы разглядеть его фигуру на борту корабля.
На деле, однако, черная одежда неплохо маскировала его на фоне черной обшивки, да и сами места подъема Котики выбрали продуманно, чтобы их труднее всего было заметить с берега. И все же патруль с проходящего катера или матросы с соседних судов могли глянуть не туда и не вовремя. Что тогда? Они могут решить, что поднимающийся на борт водолаз — участник «спасательных работ» на японском судне... а могут поднять тревогу. Безопасность заключалась в быстром, без задержек на открытых местах подъеме.
Добравшись почти до самого верха и уцепившись за клюз, он услышал голоса с палубы над его головой.
— Дококара кимасита ка?
— А, Осака кара кимасита.
Удерживаясь одной рукой за шест, Маккензи вытащил свой «хаш паппи». На этот раз они не связывались с лазерными прицелами: устройства были слишком чувствительны к морской воде, чтобы выдержать подводный переход в АТП.
К черту хирургическую точность. Действовать предстояло быстро и жестоко.
* * *
01.21 (22.21 по Гринвичу)
Заправочный пирс.
Гавань Бендер-Э Аббас.
Док поддерживал Кобурна за локоть всю дорогу вдоль пирса к земле. Пробираясь мимо сторожевика, они слышали гортанные голоса иранцев на палубе. От сторожевика до берега им оставалось преодолеть не больше десяти ярдов.
В ста ярдах к северу от них у ремонтной стенки стоял ярко освещенный «Йюдюки Мару». Высунув голову из воды, Док видел участок правого борта... и две маленькие черные фигурки, карабкающиеся наверх.
Черт! Если кто-нибудь с заправочного пирса посмотрит в ту сторону...
* * *
01.21 (22.21 по Гринвичу)
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Гавань Бендер-Э Аббас.
Двенадцатью футами левее Маккензи на борт по второму шесту поднимался Косцюшко с пистолетом в руке. Маккензи бесшумно обменялся с ним условными знаками: три... два... один... Ну!
Выпрямившись во весь рост, Маккензи и Косцюшко одновременно выросли над фальшбортом, откинулись назад и, стремительно прицелившись, одновременно открыли огонь. Хлопки выстрелов прозвучали не громче, чем проникновение пули в тело. Двое японских часовых оказались под перекрестным огнем, дергаясь от все новых и новых попаданий. Автоматы выпали из рук и грохнулись на палубу; один часовой рухнул на месте, второй сделал три шага назад, чуть не упав за фальшборт, но удержался, упал на колени и только после этого опрокинулся на спину в лужу крови.
Маккензи перекинулся через фальшборт и, пригнувшись, прикрывал Косцюшко, привязавшего и раскатавшего вниз две веревочные лестницы. Спустя мгновения на палубу поднялись еще двое Котиков, потом еще двое... Косцюшко и Николсон в четыре руки вытащили трос со связкой взводного тяжелого вооружения. Спустя еще пару секунд Маккензи уже держал ручной пулемет с магазином на сто патронов, из которых первый уже находился в казеннике. Такая же игрушка покоилась и з руках Косцюшко; он поигрывал с ней, как с легким карабином.
Поднявшись на палубу, Котики мгновенно рассредоточивались по заранее отработанному плану.
Фернандес и Гарсия задержались забрать свои М16/М203 и набить карманы бронежилетов гранатами. Мэджик Браун получил свою винтовку М21 с ночным прицелом, а Скотт Фрейзер — дробовик. Любимый «Ремингтон» Дока остался на палубе невостребованным.
Остальные Котики несли стандартное вооружение: «хеклер и кох» в сочетании с «хаш паппи». Маккензи молча, жестами поторапливал Котиков. Времени оставалось в обрез.
* * *
01.22 (22.22 по Гринвичу)
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Гавань Бендер-Э Аббас.
Перевалившись через фальшборт, на палубу рядом с Маккензи спрыгнул Мёрдок.
— Что скажете, Шеф? — его шепот показался оглушительно громким.
— Эй, Эл-Ти! — в первый раз с прихода в Седьмой Отряд Мёрдока так назвали. — Добро пожаловать на борт!
Мёрдок оглядел бесшумно передвигающихся Котиков.
— Кто командует? Де Витт?
— Вы, я полагаю. Нас вел Кобурн, но он выбыл из игры. Неудачное погружение.
— Вот черт! Что с ним?
— Кажется, отравление СО2. С ним Док.
Рядом, прижав к груди свой «хеклер и кох», оказался Де Витт.
— Эй, лейтенант! Чертовски рад вас видеть.
— Взаимно. Мак сказал, что Кобурн получил травму. Я не знаю вашего плана. Командуйте-ка лучше вы.
Маккензи, чуть подумав, кивнул.
— Пожалуй, верно, — он глянул на Де Витта. — Лейтенант?
— Понял. Но оставайтесь рядом, Эл-Ти, угу? Так мне куда спокойнее.
— Все будет в порядке, лейтенант. Куда вам по плану?
— На мостик.
— Значит, снова на мостик, — кивнул Мёрдок. — Ну что ж, идем!
Еще несколько секунд ушло на согласование деталей. Роселли с Хиггинсом остались на корме — прикрывать пути отхода, обеспечивать связь через спутник и так, в качестве резерва. Сойка шел с Мёрдоком. Согласовав частоту тактического радиообмена, они приготовились выступать; к этому времени все остальные уже рассредоточились, и на корме остались только Мёрдок, трое Котиков с «Белуги», младший лейтенант Де Витт и Чаккер Уилсон.
Де Витт махнул рукой:
— Сюда!
* * *
01.25 (22.24 по Гринвичу)
Лестница на мостик.
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Перекинув АКМ через плечо, Куребаяси спускался по лестнице. Он обошел все посты, но тревога все не проходила. В атмосфере физически ощущалось предгрозовое напряжение, хотя воздух был сух, а небо — чисто. Возможно, сказал себе Куребаяси, это просто нервы.
Он снова задумался о том, что же им движет, что с ним станет. Чего он ждет от «Охтори»? Чего он хочет добиться?
Принести себя в священную жертву? Но Куребаяси не слишком верил в красивую сказку насчет звезд, в которые он и те, кто с ним, превратятся, если только выполнят долг и повергнут американского колосса. Скорее забвение... Куребаяси вдруг понял, что страшится этого. Смешаться с прахом, не узнав, имели ли смысл его боль и жертвы... эта мысль терзала его, хотя раньше он несчетное число раз говорил об этом с друзьями.
Может, он просто боится? При этой мысли ему стало стыдно, страх забытья притупился. Он задержался на лестничной площадке. Возможно, стоит вернуться на мостик и снова поговорить с Такэдой, и все придет в норму...
У входа на мостик дежурили два пасдаранца, издали заметные по красным шарфам. Один из них покосился на Куребаяси, ухмыльнулся и сказал что-то другому на фарси. Тот противно засмеялся.
Варвары...
Где-то над головой Куребаяси негромко хлопнули автоматные глушители. Смеявшийся иранец выпучил глаза; на его горле, переносице и лбу расцвели алые цветки. Второй еще пытался поднять свою Г-3, когда на груди его аккуратным треугольником обозначились три девятимиллиметровые дырки. Он раскрыл рот, чтобы крикнуть: еще три пули с шипением ударили ему в лицо, во все стороны брызнули кровавые ошметки.
Куребаяси не стал дожидаться нападавших и даже не задержался осознать, что же произошло. Слетев кубарем вниз по маршу, он перекатился на спину, сжимая в руках АКМ. На потолке ведущего на мостик коридора шевелились чьи-то тени: кто-то готовился ворваться в рубку.
Осторожно-осторожно он поднял автомат и притаился, ожидая первого, кто покажется в дверном проеме.
* * *
01.26 (22.26 по Гринвичу)
Коридор у входа на мостик.
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Чаккер Уилсон посмотрел вдоль коридора — он был пуст, не считая распластавшихся под двумя красными пятнами на переборке убитых иранцев. Точно между пятнами находилась закрытая дверь на мостик; вряд ли по ту сторону ее кто-либо что-то услышал.
Лейтенант Мёрдок похлопал его по плечу — именно они сняли выстрелами иранских часовых. Теперь путь был чист. За их спинами стояли наготове младший лейтенант Де Витт и Сойка Стирлинг.
Капитан Кобурн оказался прав: Уилсон теперь знал, что не рожден для любой другой флотской службы, не говоря уж о службе на гражданке. Он снова был в Отряде — там и только там его место.
Мёрдок двинулся к двери на мостик; Уилсон держался футах в четырех сзади.
Где-то глубоко в подсознании Уилсона зажегся тревожный красный сигнал. Что-то было не так...
28
01.26 (22.26 по Гринвичу)
Коридор у входа на мостик.
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Уилсон понял, что его тревожит. Эл-Ти приближался к двери, нацелившись на нее и убитых иранцев. Еще шаг — и он поравняется с дверью на лестницу.
И его внимание целиком приковано к двери; похоже, он забыл про лестницу. И если там, на нижней площадке кто-то ждет с оружием в руках...
Предупреждать Эл-Ти знаком или по радио уже поздно. Прижав к плечу телескопический приклад своего автомата, Уилсон рванулся вперед, обогнал замершего от неожиданности Мёрдока и резко развернулся всем телом к проему.
Там, внизу кто-то поднял автомат. Уилсон нажал на спуск; автомат неприятеля тоже полыхнул пламенем из ствола, скрывая лицо стрелявшего, грохот АКМ заглушил негромкое шипение очереди из «хеклер и коха». Уилсон ощутил удар по бедру, потом в бок, но все удерживал прицел, выпустив еще две короткие очереди. Парень на лестничной площадке дернулся как от удара, перекатился на бок, сделал попытку подняться и затих. Только тогда Уилсон заметил, что это японец.
Секундой позже на площадку снизу поднялись Маккензи с висящим на груди М60 и Пума Хольт. Маккензи тронул ногой тело японца.
— Этот танго готов, — произнес он, но слова звучали откуда-то издалека.
Мёрдок помог Уилсону сесть.
— Сукин ты сын, Чаккер, — яростно прошептал он ему на ухо. — Ты что, думал, я оставлю спину незащищенной?
Только тут до Уилсона дошло, что в него попали. Боли он не ощущал, но весь бок онемел, будто ему вкатили туда лошадиную дозу новокаина, да ноге было горячо и мокро.
— Мне казалось... вы не бережете... свой хвост...
Хольт присел на колено рядом и стал вскрывать перевязочный пакет. Где-то поблизости разразилась стрельба.
— Началось, — произнес Мёрдок. — Действуем открыто.
— О'кей, — бросил Де Витт. — Пошли на мостик!
Уилсон все не мог понять, почему слышит их, как сквозь вату...
* * *
01.26 (22.26 по Гринвичу)
Передняя палуба.
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Когда над палубой «Йюдюки Мару» разнеслась первая автоматная очередь, группа огневого прикрытия Котиков как раз занимала позицию у правого борта. Шеф Бен Косцюшко и Гремучка Фернандес только-только схоронились за деревянным контейнером на палубе, как огонь откуда-то сверху мгновенно оборвал все работы у трюмов.
Кто-то тревожно заорал на фарси, и тут же из темноты ринулись на корму солдаты с оружием наперевес. Косцюшко повел туда-сюда стволом своего М60, проверив сектор обстрела, и нажал на спуск. Пулеметная очередь уложила троих первых пасдаранцев и рассеяла остальных. Фернандес нацелил свой М203 на связку баллонов с пропаном и прочего сварочного оборудования посреди палубы.
— Эй, Шеф, — спросил он, перекрикивая грохот пулемета. — У этой посудины ведь толстая палуба, верно?
— Десять дюймов брони, Гремучка. Думаю, твоей хлопушкой ее не пробить.
— Вот и посмотрим, — Фернандес нажал на спуск М203, с глухим хлопком выплюнувшего 40-мм гранату. Снаряд угодил в баллон с ацетиленом и взорвался; вся правая часть корабля осветилась ядовито-желтым светом, а к небу взметнулся столб белого пламени. Кто-то из иранцев, сбивая огонь, катался по палубе, другие пытались сбросить пылающую одежду.
Те же, кто уцелел, в панике бросались за борт.
С бака раздалась одинокая очередь из автоматической винтовки, и Косцюшко открыл ответный огонь.
* * *
01.26 (22.26 по Гринвичу)
Заправочный пирс.
Гавань Бендер-Э Аббас.
Автоматные очереди разорвали тишину. Со своего зрительского места под пирсом Кобурн видел, как мечутся маленькие фигурки по японскому судну и по причалу, у которого оно стояло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32