35 по Гринвичу)
Объединенный Центр Управления Специальными Операциями.
Пентагон.
В первые часы наземной фазы операции «Буря в пустыне» какой-то остряк заметил, что иракские шпионы запросто могли бы догадаться о приближении чего-то серьезного по фантастически возросшим объемам пиццы в Белом доме и Пентагоне. Правда это или нет, но и сейчас на столе красовались открытые коробки с недоеденной пиццей. Впрочем, еде уделялось гораздо меньше внимания, чем огромному телемонитору. Помещение пестрело мундирами всех родов войск — сухопутных сил, флота и авиации, — но встречались и штатские: из ЦРУ и какой-то чиновник из Министерства обороны.
Капитану Филлипу Томасу Кобурну было немного не по себе в окружении золотых погон и прочих регалий, но, считая себя Котиком, он утешался, глядя на экран, на операцию Котиков. Ветеран с двадцатилетним стажем, он начинал со Вторым Отрядом во Вьетнаме. Теперь он командовал Седьмым Отрядом — элитным подразделением из четырех взводов по четырнадцать человек в каждом.
В отсутствие света лица зрителей отливали неестественно зеленым от экрана. Звуковым сопровождением была полифония голосов — переговоры пилотов и самих Котиков. Операция «Чистое небо» относилась к числу достаточно сложных, и помимо собственно взвода Котиков в нее было вовлечено еще много людей.
На экране открывался вид на аэропорт с высоты птичьего полета; вырисовывался совершенно отчетливо большой четырехмоторный самолет. К нему медленно приближались светлые точки, похожие рядом с ним на муравьев.
Кобурн дрожал от возбуждения. Это ЕГО люди точками скользили по экрану. Господи, как ему хотелось быть там, с ними!
— Стареешь, Фил? — промурлыкал ему на ухо чей-то голос.
— Иди к черту, Пол! — прошипел он в ответ, и собеседник улыбнулся в темноте.
Капитан Пол Мейсон был единственным другом и соседом Кобурна по казарме, еще один ветеран Котиков по вьетнамской кампании. Травма, полученная на учениях двадцать лет назад, не позволяла ему больше прыгать с парашютом или нырять, хотя он до сих пор считал себя Котиком. В Отрядах всегда так. Стоит только послужить там, и ты никогда больше не бросишь их, какое бы назначение ты ни получил в тот или иной момент. Теперь Мейсон был штабным офицером, представлявшим Отряды в Центре Управления Специальными Операциями США. Центр осуществлял руководство всеми спецподразделениями: армейским спецназом, подразделениями «Дельта» и прочими, Котиками в том числе.
Благодаря совместному боевому опыту они сдружились. Мейсон не числился больше в составе Отрядов, а Кобурн пока держался ценой непрерывных физических упражнений. Его последней боевой операцией стала Гренада, и теперь, в пятьдесят лет, он ощущал, как хронометр его организма неумолимо отсчитывает оставшиеся дни, часы...
«К черту, — думал он, глядя на монитор, — я здесь вовсе не для того, чтобы созерцать в этом чертовом подвале сборище погон!»
— Я до сих пор не верю собственным глазам, — признался адмирал флота. Томас Бейнбридж был командующим МорСпецБоГр-2, расположенной в Литтл-Крик штаб-квартире Отрядов Восточного побережья.
— Прямая трансляция, адмирал, — мягко произнес Мейсон. — Изображение, конечно, почищено компьютером и подкорректировано, чтобы дать отчетливое изображение под одним углом. В данный момент «Аврора» кружит над Шуабой на высоте девяносто тысяч футов — так высоко, что вы и днем не заметили бы ее, не говоря уже о ночи. То, что вы видите, — это воспринятое инфракрасными датчиками тепло, излучаемое телами наших Котиков, изготовившихся к атаке. Тот одинокий парень на башне, судя по всему, иракский солдат. Это белое свечение больше всего похоже на прогретые двигатели, скорее всего, это пара джипов, их подогнали сюда в последние два часа. И... и в них еще четверо часовых.
— Вон они, — произнес генерал ВВС, указывая на левую сторону экрана. — Вы можете увеличить изображение?
Техник-компьютерщик нажал какие-то кнопки, и изображение на экране сменилось. Теперь на нем четыре призрачные фигуры короткими перебежками передвигались по темно-синему полю в сторону зеленых зданий. Трое других прикрывали сзади. Приглядевшись, можно было заметить у одного из них, притаившегося на вершине невысокого холма, длинный темный предмет.
Снайпер.
— Потрясающее качество изображения, — заметил армейский полковник.
— Добро пожаловать в двадцать первый век, полковник, — произнес один из штатских, офицер связи ЦРУ. — Боевые действия со всеми удобствами, — он откусил здоровый кусок от пиццы-пепперони. Стоявшие рядом дружно прыснули.
Кобурн промолчал, не сводя глаз с бесшумного изображения на экране. Фраза насчет войны с комфортом здорово уязвила его, но, как частенько говорили ему приятели в Отрядах, «когда чья-то жопа плюнет в тебя говном, утрись и запомни источник».
Словно прочитав мысли Кобурна, Мейсон лукаво подмигнул.
Кобурн обратил взгляд к потолку, затем придвинулся к экрану поближе.
— Будьте добры, увеличьте угол обзора, — попросил он.
Увеличенное изображение не добавило никакой полезной информации. Только группа, продвигающаяся к самолету. Там сейчас действовал целый взвод, четырнадцать человек, и ему необходимо знать общую картину происходящего.
Техник набрал команду, и «Геркулес», только что заполнявший почти весь экран, снова превратился в крохотную игрушку у группки зданий.
Согласно плану, отделения Котиков двигались к цели независимо друг от друга. «Золотое» отделение должно было нейтрализовать охрану на взлетной полосе и в башне управления полетами, «Синее» — снять часовых у «Геркулеса» и ворваться в самолет. Кобурн распознавал светящиеся точки тепловых изображений Котиков, рассыпавшихся по полю аэродрома. Двое подбирались к иракцам, блокировавшим взлетную полосу. Остальные занимали позицию для броска к самолету.
— Сказка, я — «Тэлли-Три», — ожили динамики. — Булат горяч, повторяю: Булат горяч.
Генерал Брэдли, один из офицеров ВВС, вскинул голову, прислушиваясь к переговорам, исправно передающимся в Центр через самолет АВАКС, круживший над севером Саудовской Аравии.
— Ага! Пошли «Тэлли-Три»!
«Тэлли-Три» было кодовым наименованием пары истребителей Эф-117, находившихся в воздухе южнее Басры. Как только их пилоты получат подтверждение готовности Котиков, эти черные, похожие на граненый наконечник стрелы машины, устремятся на север. Их цель — иракские зенитные ракеты и бункер управления, расположенный под землей на склоне холма над Забеиром. Взрыв бункера послужит Котикам сигналом к атаке.
Напряжение в комнате нарастало. Даже здесь, в полутемном помещении в тысячах миль от места событий, у Кобурна словно в реальном бою обострились все его чувства: он ощущал самые разные запахи — пиццы, пота, лосьона для бритья каждого из находившихся здесь. Он слышал щелканье и жужжание компьютеров, шелест кондиционеров, возбуждение в голосах незнакомых ему операторов на АВАКСе — те как раз сверили время и подтвердили, что «Ковбой-1», «-2» и «-3» уже в воздухе.
Ему отчаянно хотелось быть там снова вместе с третьим взводом.
— Ох, мать твою, — произнес цэрэушник. — Вот как надо воевать!
Кобурн поборол острейшее желание заткнуть ему глотку куском пиццы.
* * *
02.36 (23.36 по Гринвичу)
Аэропорт Шуаба, Ирак.
— Взял его на мушку?
— Считай, что он труп, Шкипер. Только он этого еще не знает. — Браун с покоившимся на левой руке «Ремингтоном» распластался рядом с Коттером. Он прижался правым глазом к резиновому окуляру ночного прицела, чтобы зеленоватый свет инфракрасного изображения не упал ему на лицо. — Только скажи, и я его кончу.
Коттер еще раз глянул на часы. «Тэлли-Три» вот-вот нанесут удар. Невидимый для радаров, бесшумный как смерть Эф-117, должно быть, уже послал «Пэйвуэй-2» — «умную» бомбу весом в тонну — вдоль по невидимому лазерному лучу точно во входную дверь бункера управления ПВО.
Небо на юго-востоке осветилось желтой вспышкой — внезапной и совершенно бесшумной. На склоне холма над Забеиром вырос оранжевый огненный шар. Коттер навел бинокль на иракцев у самолета. Те, вскочив и разинув рты, смотрели на далекие языки пламени.
— Щелк, щелк, — произнес Хигтинс. — Вызывает Эвон.
Наконец по их барабанным перепонкам ударил грохот взрыва. Коттер коснулся плеча Брауна.
— Давай!
Снайперская винтовка дернулась у того в руках, звук выстрела потонул в грохоте далекого взрыва. Одинокий иракский часовой на башне откинулся назад, выронил оружие и упал неподвижным комком на настил балкона. Браун уже выискивал новую цель. Теперь ствол «Ремингтона» был направлен в сторону «Геркулеса», где взволнованно перекликались часовые, указывая руками в сторону взрыва. Браун выстрелил еще раз. Один из иракцев — на его рукаве отчетливо виднелся красный треугольник республиканского гвардейца, — раскинув руки, рухнул на ступени трапа.
Прежде чем его товарищи успели что-то сообразить, четыре черные, как смоль, фигуры — грузные из-за навешанной амуниции, с выкрашенными черным лицами, в очках ночного видения, придававших им вид причудливых насекомых, — вынырнули из темноты и открыли огонь.
Браун начал по одному отстреливать окружавшие самолет прожектора.
3
02.37 (23.37 по Гринвичу)
Взлетная полоса аэропорта Шуаба, Ирак.
В голливудских боевиках оружие с глушителями действует совершенно бесшумно. Автоматы ЭмПи5ЭсДиЗ в руках троих атакующих Котиков приближались к этому: собственно, выстрелы звучали даже тише передергивания затворов. Роселли выпустил две короткие очереди точно в солнечное сплетение одного из иракских солдат с расстояния в пятьдесят метров. Пули отшвырнули того навзничь, словно марионетку с оборвавшимися нитями. По обе стороны от него Док Эллсуорт и Маккензи посылали такие же скупые, короткие очереди, сняв ими за пару секунд не меньше трех часовых. Пугач Гарсия следовал за ними, держа наготове свою М16/М203 и напряженно вглядываясь в окружавшую «Геркулес» темноту.
Роселли бежал к неподвижному самолету на виду у всех. За «Геркулесом» угадывались темные проемы окон башни управления полетами — пустые, угрожающие. Он нырнул под крыло, задержавшись, чтобы выпустить еще одну короткую очередь в распластавшееся тело иракского солдата. Рядом с ним Док добил другого.
При разработке операции разгорелся спор на тему: брать или не брать пленных. Особенно на этой стадии, когда взятый «язык» мог бы прояснить, есть ли внутри самолета иракские солдаты. В конце концов решили, что времени на допрос все равно не будет, тем более не будет времени на то, чтобы сравнить показания пленных. Надежнее всего нанести удар и исчезнуть, полагаясь на быстроту и внезапность — только так можно нейтрализовать любого поганца, что, вполне вероятно, притаился внутри самолета. И потом... расстрел пленных стал бы прямым нарушением Женевской конвенции, а письменные приказы третьему взводу предписывали ему действовать в соответствии с последней. В общем, стало ясно, что пленных не брать.
— Чисто! — окликнул Эллсуорт из-за самолета.
— Чисто! — крикнул Маккензи с подножки трапа.
Один из иракцев лежал на спине с неестественно повернутой левой рукой на груди. Роселли подошел ближе; рука скользнула и упала на землю. Инстинктивно он нажал на спуск и пронзил грудь лежащего еще одной очередью.
— Чисто!
— Альфа, Браво, — произнес Маккензи в микрофон. — Этап первый — чисто. «Танго» — под таким кодовым названием проходили террористы — все пять готовы. Переходим ко второму этапу.
Роселли знал, что эти иракцы не террористы, а обыкновенные солдаты, выполняющие приказ.
К несчастью для последних, то же самое можно было сказать и о третьем взводе Котиков-7. И в выполнении боевых задач, подумал он без лишней скромности, Котики вне конкуренции.
— Давай, Клинок, — сказал Маккензи, назвав его принятой в отделении кличкой. — По трапу! Давай! Ну!
— Ладно, Биг Мак, — Роселли вставил в автомат новый магазин, собрался с духом и рванул по трапу внутрь самолета. Было темно — прожектора стараниями Мэджика Брауна вырубились, и он сдвинул очки ночного видения на лоб, чтобы не лишаться так необходимого в бою бокового зрения. Он чуть не упал, споткнувшись о труп иракца на ступеньках, но, чудом сохранив равновесие, перепрыгнул через него и полез наверх. Док и Мак, соблюдая дистанцию, шли следом, а у первой ступеньки их прикрывал Пугач. Внизу служебный вход экипажа был заперт, но Роселли т-образным ключом без труда открыл его. Откинув тяжелую створку люка, он на секунду задержался, чтобы не напороться на возможную автоматную очередь, потом нырнул внутрь.
Передний бортовой люк «Геркулеса» открывается в коридор по левому борту самолета. Справа находится огромный, похожий на пещеру, грузовой отсек; слева коридор сменяется другим, куда попадаешь, поднявшись на ступеньку, затем, резко свернув вправо, натыкаешься на лесенку, ведущую в пилотскую кабину.
Грузовой отсек освещался только парой переносных фонарей у правого борта. В их слабом свете Роселли видел сбившихся в кучу растерянных людей. Кое-кто вскочил на ноги, остальные только приподнялись на одеялах или спальных мешках, брошенных на пол. Одни были в штатском, другие в военной форме, но на рукаве у каждого голубела повязка ООН. Ближе к хвосту, у поднятой рампы стояли два «лендровера», набитые картонными папками.
Часы тренировок в тире и на стрельбище научили Роселли оценивать обстановку мгновенно, с первого взгляда. Оружия у заложников он не заметил, хотя, судя по кобурам, некоторые имели пистолеты. Никакой сосредоточенности, никакой работы мысли во взорах как намека на выполнение какого-либо заранее согласованного плана. Со стороны все они производили впечатление вконец растерявшихся, перепуганных людей, которые никак не могли очухаться спросонья.
— Какого черта! Что здесь происходит? — крикнул кто-то по-английски.
Чей-то взволнованный голос ответил ему по-французски, потом отозвался еще кто-то на другом языке, скорее всего на шведском.
— Всем лечь! — скомандовал Роселли, надеясь интонацией приказа передать его смысл всем без исключения. — Спецподразделение Соединенных Штатов! Всем лечь!
Гвалт усилился. Роселли снова крикнул, голос его эхом отразился от металлических стен грузового отсека.
— Спецподразделение Соединенных Штатов! Всем лечь!
Высокий блондин в военной форме и голубом берете приблизился к нему с поднятыми руками.
— Вы... вы американцы?
— Пожалуйста, лягте, сэр, — холодно ответил Роселли, наставив на него автомат. — Мне не хотелось бы убивать вас. Ну!
Блондин подчинился, а он еще раз рявкнул на остальных. Спустя несколько секунд все уже лежали на полу. «Геркулес» теперь полностью контролируется Котиками. Ооновцы, похоже, здорово перепуганы, и, глядя вслед идущему проверить хвост самолета Эллсуорту, Роселли наконец понял почему. Черные костюмы, увешанные оружием и снаряжением ремни, выкрашенные черным, — выделяются только глаза и зубы — лица, рации и сдвинутые на лоб очки ночного видения — все это вместе взятое наводило ужас. Котики как будто только что вышли из преисподней.
Пока Эллсуорт держал находившихся в самолете под прицелом, Роселли быстро их пересчитал. Должно быть пятнадцать инспекторов ООН и четыре члена экипажа. Девятнадцать человек. Так оно и было, никого лишнего.
— Кто-нибудь из иракцев поднимался на борт? — спросил Роселли у руководителя группы ооновцев.
— Нет, сэр! Нам дали срок до рассвета, чтобы мы вернули им документы.
— Похоже, мы подоспели как раз вовремя, — зубы Эллсуорта ослепительно блеснули на выкрашенном черным лице.
— Грузовой отсек чист, — доложил Роселли по рации. — Жильцы в безопасности!
«Жильцы» — значит заложники. Если бы в самолете оказались лишние, Котикам пришлось бы связать всех изолентой и проверять по одному, но сейчас в этом не было необходимости. В отсеке появился Маккензи.
— В пилотской кабине чисто. Порядочек, — он включил свою рацию. — Альфа, Браво! Второй этап завершен, Танго нет. Груз у нас, в целости!
* * *
02.39 (23.39 по Гринвичу)
Взлетная полоса аэропорта Шуаба, Ирак.
В наушнике раздались эти долгожданные слова, и Коттер с облегчением вздохнул. Кодовая фраза означала, что все ооновцы в безопасности и что первая половина операции завершена благополучно.
Оставалось только убраться отсюда.
— Альфа, я — Чарли! — Вызывал Николсон из «Золотого» отделения, посланного убрать часовых с полосы. — Чисто! Пять Танго готовы!
Значит, до сих пор не доложилась только одна группа — «Дельта», оставшаяся часть «Золотого» отделения — Де Витт, Уилсон, Фернандес, Хольт и Косцюшко, — которой предписывалось очистить здание аэропорта и примыкавшую к нему башню управления полетами, сторожевой вышкой нависавшую над «Геркулесом».
— "Дельта", я — Альфа! Доложите обстановку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Объединенный Центр Управления Специальными Операциями.
Пентагон.
В первые часы наземной фазы операции «Буря в пустыне» какой-то остряк заметил, что иракские шпионы запросто могли бы догадаться о приближении чего-то серьезного по фантастически возросшим объемам пиццы в Белом доме и Пентагоне. Правда это или нет, но и сейчас на столе красовались открытые коробки с недоеденной пиццей. Впрочем, еде уделялось гораздо меньше внимания, чем огромному телемонитору. Помещение пестрело мундирами всех родов войск — сухопутных сил, флота и авиации, — но встречались и штатские: из ЦРУ и какой-то чиновник из Министерства обороны.
Капитану Филлипу Томасу Кобурну было немного не по себе в окружении золотых погон и прочих регалий, но, считая себя Котиком, он утешался, глядя на экран, на операцию Котиков. Ветеран с двадцатилетним стажем, он начинал со Вторым Отрядом во Вьетнаме. Теперь он командовал Седьмым Отрядом — элитным подразделением из четырех взводов по четырнадцать человек в каждом.
В отсутствие света лица зрителей отливали неестественно зеленым от экрана. Звуковым сопровождением была полифония голосов — переговоры пилотов и самих Котиков. Операция «Чистое небо» относилась к числу достаточно сложных, и помимо собственно взвода Котиков в нее было вовлечено еще много людей.
На экране открывался вид на аэропорт с высоты птичьего полета; вырисовывался совершенно отчетливо большой четырехмоторный самолет. К нему медленно приближались светлые точки, похожие рядом с ним на муравьев.
Кобурн дрожал от возбуждения. Это ЕГО люди точками скользили по экрану. Господи, как ему хотелось быть там, с ними!
— Стареешь, Фил? — промурлыкал ему на ухо чей-то голос.
— Иди к черту, Пол! — прошипел он в ответ, и собеседник улыбнулся в темноте.
Капитан Пол Мейсон был единственным другом и соседом Кобурна по казарме, еще один ветеран Котиков по вьетнамской кампании. Травма, полученная на учениях двадцать лет назад, не позволяла ему больше прыгать с парашютом или нырять, хотя он до сих пор считал себя Котиком. В Отрядах всегда так. Стоит только послужить там, и ты никогда больше не бросишь их, какое бы назначение ты ни получил в тот или иной момент. Теперь Мейсон был штабным офицером, представлявшим Отряды в Центре Управления Специальными Операциями США. Центр осуществлял руководство всеми спецподразделениями: армейским спецназом, подразделениями «Дельта» и прочими, Котиками в том числе.
Благодаря совместному боевому опыту они сдружились. Мейсон не числился больше в составе Отрядов, а Кобурн пока держался ценой непрерывных физических упражнений. Его последней боевой операцией стала Гренада, и теперь, в пятьдесят лет, он ощущал, как хронометр его организма неумолимо отсчитывает оставшиеся дни, часы...
«К черту, — думал он, глядя на монитор, — я здесь вовсе не для того, чтобы созерцать в этом чертовом подвале сборище погон!»
— Я до сих пор не верю собственным глазам, — признался адмирал флота. Томас Бейнбридж был командующим МорСпецБоГр-2, расположенной в Литтл-Крик штаб-квартире Отрядов Восточного побережья.
— Прямая трансляция, адмирал, — мягко произнес Мейсон. — Изображение, конечно, почищено компьютером и подкорректировано, чтобы дать отчетливое изображение под одним углом. В данный момент «Аврора» кружит над Шуабой на высоте девяносто тысяч футов — так высоко, что вы и днем не заметили бы ее, не говоря уже о ночи. То, что вы видите, — это воспринятое инфракрасными датчиками тепло, излучаемое телами наших Котиков, изготовившихся к атаке. Тот одинокий парень на башне, судя по всему, иракский солдат. Это белое свечение больше всего похоже на прогретые двигатели, скорее всего, это пара джипов, их подогнали сюда в последние два часа. И... и в них еще четверо часовых.
— Вон они, — произнес генерал ВВС, указывая на левую сторону экрана. — Вы можете увеличить изображение?
Техник-компьютерщик нажал какие-то кнопки, и изображение на экране сменилось. Теперь на нем четыре призрачные фигуры короткими перебежками передвигались по темно-синему полю в сторону зеленых зданий. Трое других прикрывали сзади. Приглядевшись, можно было заметить у одного из них, притаившегося на вершине невысокого холма, длинный темный предмет.
Снайпер.
— Потрясающее качество изображения, — заметил армейский полковник.
— Добро пожаловать в двадцать первый век, полковник, — произнес один из штатских, офицер связи ЦРУ. — Боевые действия со всеми удобствами, — он откусил здоровый кусок от пиццы-пепперони. Стоявшие рядом дружно прыснули.
Кобурн промолчал, не сводя глаз с бесшумного изображения на экране. Фраза насчет войны с комфортом здорово уязвила его, но, как частенько говорили ему приятели в Отрядах, «когда чья-то жопа плюнет в тебя говном, утрись и запомни источник».
Словно прочитав мысли Кобурна, Мейсон лукаво подмигнул.
Кобурн обратил взгляд к потолку, затем придвинулся к экрану поближе.
— Будьте добры, увеличьте угол обзора, — попросил он.
Увеличенное изображение не добавило никакой полезной информации. Только группа, продвигающаяся к самолету. Там сейчас действовал целый взвод, четырнадцать человек, и ему необходимо знать общую картину происходящего.
Техник набрал команду, и «Геркулес», только что заполнявший почти весь экран, снова превратился в крохотную игрушку у группки зданий.
Согласно плану, отделения Котиков двигались к цели независимо друг от друга. «Золотое» отделение должно было нейтрализовать охрану на взлетной полосе и в башне управления полетами, «Синее» — снять часовых у «Геркулеса» и ворваться в самолет. Кобурн распознавал светящиеся точки тепловых изображений Котиков, рассыпавшихся по полю аэродрома. Двое подбирались к иракцам, блокировавшим взлетную полосу. Остальные занимали позицию для броска к самолету.
— Сказка, я — «Тэлли-Три», — ожили динамики. — Булат горяч, повторяю: Булат горяч.
Генерал Брэдли, один из офицеров ВВС, вскинул голову, прислушиваясь к переговорам, исправно передающимся в Центр через самолет АВАКС, круживший над севером Саудовской Аравии.
— Ага! Пошли «Тэлли-Три»!
«Тэлли-Три» было кодовым наименованием пары истребителей Эф-117, находившихся в воздухе южнее Басры. Как только их пилоты получат подтверждение готовности Котиков, эти черные, похожие на граненый наконечник стрелы машины, устремятся на север. Их цель — иракские зенитные ракеты и бункер управления, расположенный под землей на склоне холма над Забеиром. Взрыв бункера послужит Котикам сигналом к атаке.
Напряжение в комнате нарастало. Даже здесь, в полутемном помещении в тысячах миль от места событий, у Кобурна словно в реальном бою обострились все его чувства: он ощущал самые разные запахи — пиццы, пота, лосьона для бритья каждого из находившихся здесь. Он слышал щелканье и жужжание компьютеров, шелест кондиционеров, возбуждение в голосах незнакомых ему операторов на АВАКСе — те как раз сверили время и подтвердили, что «Ковбой-1», «-2» и «-3» уже в воздухе.
Ему отчаянно хотелось быть там снова вместе с третьим взводом.
— Ох, мать твою, — произнес цэрэушник. — Вот как надо воевать!
Кобурн поборол острейшее желание заткнуть ему глотку куском пиццы.
* * *
02.36 (23.36 по Гринвичу)
Аэропорт Шуаба, Ирак.
— Взял его на мушку?
— Считай, что он труп, Шкипер. Только он этого еще не знает. — Браун с покоившимся на левой руке «Ремингтоном» распластался рядом с Коттером. Он прижался правым глазом к резиновому окуляру ночного прицела, чтобы зеленоватый свет инфракрасного изображения не упал ему на лицо. — Только скажи, и я его кончу.
Коттер еще раз глянул на часы. «Тэлли-Три» вот-вот нанесут удар. Невидимый для радаров, бесшумный как смерть Эф-117, должно быть, уже послал «Пэйвуэй-2» — «умную» бомбу весом в тонну — вдоль по невидимому лазерному лучу точно во входную дверь бункера управления ПВО.
Небо на юго-востоке осветилось желтой вспышкой — внезапной и совершенно бесшумной. На склоне холма над Забеиром вырос оранжевый огненный шар. Коттер навел бинокль на иракцев у самолета. Те, вскочив и разинув рты, смотрели на далекие языки пламени.
— Щелк, щелк, — произнес Хигтинс. — Вызывает Эвон.
Наконец по их барабанным перепонкам ударил грохот взрыва. Коттер коснулся плеча Брауна.
— Давай!
Снайперская винтовка дернулась у того в руках, звук выстрела потонул в грохоте далекого взрыва. Одинокий иракский часовой на башне откинулся назад, выронил оружие и упал неподвижным комком на настил балкона. Браун уже выискивал новую цель. Теперь ствол «Ремингтона» был направлен в сторону «Геркулеса», где взволнованно перекликались часовые, указывая руками в сторону взрыва. Браун выстрелил еще раз. Один из иракцев — на его рукаве отчетливо виднелся красный треугольник республиканского гвардейца, — раскинув руки, рухнул на ступени трапа.
Прежде чем его товарищи успели что-то сообразить, четыре черные, как смоль, фигуры — грузные из-за навешанной амуниции, с выкрашенными черным лицами, в очках ночного видения, придававших им вид причудливых насекомых, — вынырнули из темноты и открыли огонь.
Браун начал по одному отстреливать окружавшие самолет прожектора.
3
02.37 (23.37 по Гринвичу)
Взлетная полоса аэропорта Шуаба, Ирак.
В голливудских боевиках оружие с глушителями действует совершенно бесшумно. Автоматы ЭмПи5ЭсДиЗ в руках троих атакующих Котиков приближались к этому: собственно, выстрелы звучали даже тише передергивания затворов. Роселли выпустил две короткие очереди точно в солнечное сплетение одного из иракских солдат с расстояния в пятьдесят метров. Пули отшвырнули того навзничь, словно марионетку с оборвавшимися нитями. По обе стороны от него Док Эллсуорт и Маккензи посылали такие же скупые, короткие очереди, сняв ими за пару секунд не меньше трех часовых. Пугач Гарсия следовал за ними, держа наготове свою М16/М203 и напряженно вглядываясь в окружавшую «Геркулес» темноту.
Роселли бежал к неподвижному самолету на виду у всех. За «Геркулесом» угадывались темные проемы окон башни управления полетами — пустые, угрожающие. Он нырнул под крыло, задержавшись, чтобы выпустить еще одну короткую очередь в распластавшееся тело иракского солдата. Рядом с ним Док добил другого.
При разработке операции разгорелся спор на тему: брать или не брать пленных. Особенно на этой стадии, когда взятый «язык» мог бы прояснить, есть ли внутри самолета иракские солдаты. В конце концов решили, что времени на допрос все равно не будет, тем более не будет времени на то, чтобы сравнить показания пленных. Надежнее всего нанести удар и исчезнуть, полагаясь на быстроту и внезапность — только так можно нейтрализовать любого поганца, что, вполне вероятно, притаился внутри самолета. И потом... расстрел пленных стал бы прямым нарушением Женевской конвенции, а письменные приказы третьему взводу предписывали ему действовать в соответствии с последней. В общем, стало ясно, что пленных не брать.
— Чисто! — окликнул Эллсуорт из-за самолета.
— Чисто! — крикнул Маккензи с подножки трапа.
Один из иракцев лежал на спине с неестественно повернутой левой рукой на груди. Роселли подошел ближе; рука скользнула и упала на землю. Инстинктивно он нажал на спуск и пронзил грудь лежащего еще одной очередью.
— Чисто!
— Альфа, Браво, — произнес Маккензи в микрофон. — Этап первый — чисто. «Танго» — под таким кодовым названием проходили террористы — все пять готовы. Переходим ко второму этапу.
Роселли знал, что эти иракцы не террористы, а обыкновенные солдаты, выполняющие приказ.
К несчастью для последних, то же самое можно было сказать и о третьем взводе Котиков-7. И в выполнении боевых задач, подумал он без лишней скромности, Котики вне конкуренции.
— Давай, Клинок, — сказал Маккензи, назвав его принятой в отделении кличкой. — По трапу! Давай! Ну!
— Ладно, Биг Мак, — Роселли вставил в автомат новый магазин, собрался с духом и рванул по трапу внутрь самолета. Было темно — прожектора стараниями Мэджика Брауна вырубились, и он сдвинул очки ночного видения на лоб, чтобы не лишаться так необходимого в бою бокового зрения. Он чуть не упал, споткнувшись о труп иракца на ступеньках, но, чудом сохранив равновесие, перепрыгнул через него и полез наверх. Док и Мак, соблюдая дистанцию, шли следом, а у первой ступеньки их прикрывал Пугач. Внизу служебный вход экипажа был заперт, но Роселли т-образным ключом без труда открыл его. Откинув тяжелую створку люка, он на секунду задержался, чтобы не напороться на возможную автоматную очередь, потом нырнул внутрь.
Передний бортовой люк «Геркулеса» открывается в коридор по левому борту самолета. Справа находится огромный, похожий на пещеру, грузовой отсек; слева коридор сменяется другим, куда попадаешь, поднявшись на ступеньку, затем, резко свернув вправо, натыкаешься на лесенку, ведущую в пилотскую кабину.
Грузовой отсек освещался только парой переносных фонарей у правого борта. В их слабом свете Роселли видел сбившихся в кучу растерянных людей. Кое-кто вскочил на ноги, остальные только приподнялись на одеялах или спальных мешках, брошенных на пол. Одни были в штатском, другие в военной форме, но на рукаве у каждого голубела повязка ООН. Ближе к хвосту, у поднятой рампы стояли два «лендровера», набитые картонными папками.
Часы тренировок в тире и на стрельбище научили Роселли оценивать обстановку мгновенно, с первого взгляда. Оружия у заложников он не заметил, хотя, судя по кобурам, некоторые имели пистолеты. Никакой сосредоточенности, никакой работы мысли во взорах как намека на выполнение какого-либо заранее согласованного плана. Со стороны все они производили впечатление вконец растерявшихся, перепуганных людей, которые никак не могли очухаться спросонья.
— Какого черта! Что здесь происходит? — крикнул кто-то по-английски.
Чей-то взволнованный голос ответил ему по-французски, потом отозвался еще кто-то на другом языке, скорее всего на шведском.
— Всем лечь! — скомандовал Роселли, надеясь интонацией приказа передать его смысл всем без исключения. — Спецподразделение Соединенных Штатов! Всем лечь!
Гвалт усилился. Роселли снова крикнул, голос его эхом отразился от металлических стен грузового отсека.
— Спецподразделение Соединенных Штатов! Всем лечь!
Высокий блондин в военной форме и голубом берете приблизился к нему с поднятыми руками.
— Вы... вы американцы?
— Пожалуйста, лягте, сэр, — холодно ответил Роселли, наставив на него автомат. — Мне не хотелось бы убивать вас. Ну!
Блондин подчинился, а он еще раз рявкнул на остальных. Спустя несколько секунд все уже лежали на полу. «Геркулес» теперь полностью контролируется Котиками. Ооновцы, похоже, здорово перепуганы, и, глядя вслед идущему проверить хвост самолета Эллсуорту, Роселли наконец понял почему. Черные костюмы, увешанные оружием и снаряжением ремни, выкрашенные черным, — выделяются только глаза и зубы — лица, рации и сдвинутые на лоб очки ночного видения — все это вместе взятое наводило ужас. Котики как будто только что вышли из преисподней.
Пока Эллсуорт держал находившихся в самолете под прицелом, Роселли быстро их пересчитал. Должно быть пятнадцать инспекторов ООН и четыре члена экипажа. Девятнадцать человек. Так оно и было, никого лишнего.
— Кто-нибудь из иракцев поднимался на борт? — спросил Роселли у руководителя группы ооновцев.
— Нет, сэр! Нам дали срок до рассвета, чтобы мы вернули им документы.
— Похоже, мы подоспели как раз вовремя, — зубы Эллсуорта ослепительно блеснули на выкрашенном черным лице.
— Грузовой отсек чист, — доложил Роселли по рации. — Жильцы в безопасности!
«Жильцы» — значит заложники. Если бы в самолете оказались лишние, Котикам пришлось бы связать всех изолентой и проверять по одному, но сейчас в этом не было необходимости. В отсеке появился Маккензи.
— В пилотской кабине чисто. Порядочек, — он включил свою рацию. — Альфа, Браво! Второй этап завершен, Танго нет. Груз у нас, в целости!
* * *
02.39 (23.39 по Гринвичу)
Взлетная полоса аэропорта Шуаба, Ирак.
В наушнике раздались эти долгожданные слова, и Коттер с облегчением вздохнул. Кодовая фраза означала, что все ооновцы в безопасности и что первая половина операции завершена благополучно.
Оставалось только убраться отсюда.
— Альфа, я — Чарли! — Вызывал Николсон из «Золотого» отделения, посланного убрать часовых с полосы. — Чисто! Пять Танго готовы!
Значит, до сих пор не доложилась только одна группа — «Дельта», оставшаяся часть «Золотого» отделения — Де Витт, Уилсон, Фернандес, Хольт и Косцюшко, — которой предписывалось очистить здание аэропорта и примыкавшую к нему башню управления полетами, сторожевой вышкой нависавшую над «Геркулесом».
— "Дельта", я — Альфа! Доложите обстановку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32