случаи, когда уголовное дело заводилось, затем прекращалось «за отсутствием состава», и случаи, когда дело не возбуждалось вообще. В первом варианте, кроме фамилии пострадавшего и обстоятельств его гибели, фиксировалась фамилия следователя, закрывшего дело. Во втором варианте – лишь описание происшествия Что ж, это было любопытно. Но далее, когда Илья с Дащкой принялись наконец выстраивать свой сюжет, стало гораздо интересней.
Около десяти лет назад два студента геологического факультета МГУ проводили какие-то опыты с кристаллами кварца. Один из них свалился вдруг в шахту неисправного лифта и расшибся в лепешку. Имя бедолаги значения не имеет, так как он, очевидно, ни в чем не замешан. А вот второй студент, оставшийся в живых, звался Дьяковым Львом Савельевичем.
– Запомни это имя, – нахмурился Илья. – Талантливый оказался парнишка. Вундеркинд.
Итак, по факту гибели студента проведено было следствие, но дело закрыли. Лева Дьяков, приятель погибшего, в шахту сокурсника не толкал и чист был как стеклышко. А через четыре года директор строительной фирмы «Высотка» выпал из окна на глазах двоих сотрудников и секретарши. Дело открыли и тут же закрыли, поскольку все три свидетеля стояли насмерть: директор прямо на глазах сошел с ума.
– Теперь вопрос. – Илья поднял палец. – Кто был одним из свидетелей?
– Студент, – вырвалось у меня.
Илья кивнул.
– Да, Лев Савельевич Дьяков. Только уже не студент, а старший менеджер. Может, совпадение? Тогда еще вопрос: кто вел следствие по обоим эпизодам?
На сей раз продуктивных идей в голову не приходило. Стас молчал, поедая Илью глазами. А Светлана разозлилась:
– Не тяни резину, Илюха! Бороденку выщиплю!
Илья обвел нас взглядом:
– Так-таки никаких догадок?
Дашка пнула его коленом и, посмотрев на меня в упор, отчеканила:
– Следствие в обоих случаях вел Виталий Матвеевич Анисимов, в те годы – полковник. Еще одно совпадение.
Да уж, не слабо. Вот, стало быть, по какой причине замминистра МВД звонил генералу Рюмину со свежим анекдотцем. Казалось бы, кто раскопает и, главное, кто поверит в подобную дребедень? Однако засуетился.
– Может, и совпадение, – усомнился Стас.
Светлана хмуро уточнила:
– Какой Анисимов? Наш Анисимов?
– Давайте подумаем, – предложила Дашка. – Лев Савельевич Дьяков – студент, а затем менеджер – нигде далее не фигурирует. То есть как бы исчезает со сцены. Несчастные случаи, разумеется, продолжают происходить, но уже не в его присутствии. Полковник Анисимов в этих файлах тоже больше не всплывает: несчастные случаи не расследует, будто потеряв к ним интерес.
– Дуська, бикицер! – Илья достал из кипы листок со своими пометками.
Дарья выхватила у него лист.
– Дай хлебнуть славы, Гольдберг.
– Мало тебе? – вздохнул Илья.
Дашка обняла его за плечи.
– Конечно, это Илюшкино открытие. Эти три фамилии ничего мне не сказали. Внимание, Светка: ты наш эксперт. Валентин Петрович Попов, полковник МВД пять лет назад сорвался в машине с обрыва. Полковник был здоров, трезв, и автомобиль был в полном порядке. Несчастный случай. Далее. Николай Николаевич Ткаченко, генерал-майор МВД, три года назад захлебнулся, принимая ванну. Несчастный случай. И, наконец, Александр Васильевич Еланский, генерал-лейтенант МВД, свернул себе шею на горных лыжах в прошлом году. Несчастный случай. Ну как, Свет? Говорят тебе что-то эти фамилии?
– Дай-ка. – Взяв у Дашки листок, Светлана вперила в него взор. Затем, побледнев, присела на стул.
– Вот этого не знаю, – ткнула она пальцем в записи. – Полковника в смысле. Но генерал-майор Ткаченко, провалиться мне… Анисимов занял его место в Главке. А Еланский был главным конкурентом Анисимова на пост замминистра.
Дашка обвела нас сверкающим взглядом.
– Комментарии нужны?
Мы безмолвствовали, словно отдавая дань жертвам. Немая сцена была короткой, но выразительной. Между тем мысли мои неслись, как на скачках с препятствиями.
– Стало быть, – пробормотал я, – замминистра Анисимов использует ЛСД в карьерных целях. Таким вот образом.
Рыжий посмотрел на меня удивленно:
– С чего ты взял?
Я кивнул на распечатки:
– Из контекста.
– Не понял.
Светлана раздраженно вмешалась:
– Стас, что, по-твоему, значит ЛСД?
– Свет, – ощетинился Рыжий, – по-моему, это наркотик. А по-твоему?
– По-моему, Глеб имел в виду имя: Лев Савельевич Дьяков. Это ЛСД, но не наркотик.
Веснушки Рыжего покраснели.
– Айм сори, не въехал.
Светлана встряхнула листок с фамилиями.
– Ни хрена ведь не докажешь! Наведенные галлюцинации, блин, фантомы… Кто в это поверит?!
Дашка твердо проговорила:
– Свет, мы никому ничего не будем доказывать.
Илья усмехнулся в бороду:
– Даша Лосева на тропе войны. Спасайся кто может.
– Гольдберг, – вздохнула Дашка, – сейчас я сделаю тебе обрезание. Посредством ножовки, без анестезии.
– Врешь, – парировал Илья, – у тебя нет ножовки. Ты, как наше правительство, даешь обещания, не имея инструмента для их реализации.
Все рассмеялись.
– Что ж, – заключил я, – осталось лишь узнать адрес этого ЛСД, и дело можно считать закрытым.
Светлана приподнялась на табурете.
– Запросто! – щелкнула она пальцами. – Адрес я пробью вот так!
Стас постучал себя по лбу.
– По вашим каналам? Свет, что у тебя с головой?
Светлана в досаде села.
Я утешил их:
– Адрес узнаем через ФСБ.
Рыжий протянул мне мобильник:
– Давай. Сгораю от нетерпения.
Взяв телефон, я набрал домашний номер генерала. Трубку никто не поднял. Тогда я позвонил в кабинет на Лубянку. Там тоже была тишина: суббота все же. Набрав мобильный номер генерала, я" услыхал: «Абонент временно недоступен»… На всякий случай перебрав все номера сначала, я получил тот же результат. С нарастающим чувством тревоги я вернул телефон Стасу.
Тревога моя, конечно же, передалась жене. Она не сводила с меня взгляда.
– Нигде нет?
Я развел руками:
– Суббота.
– Думаешь, с ним тоже…
– Даш, ничего такого я не думаю. Поехали, перезвоним ему из дома.
Все разом засобирались.
Сложив в стопку распечатки несчастных случаев, Илья спросил:
– Завтра в десять, как обычно?
– В одиннадцать, – поправил я. – Гномкин готовит ловушку к двенадцати, так что успеем.
– Если не опоздаешь к одиннадцати, – уколол меня Рыжий. – Ладно, Илюха, погнали. Дел невпроворот.
Дашка поправила на Светлане воротничок майки.
– Сычиха, убери суп в холодильник.
– Без тебя бы не догадалась, – буркнула Светлана.
Илья обронил, направляясь к двери:
– Она жутко похожа на Ольку Самарскую.
– Илюша! – сверкнула глазами Дашка. – Я займу ножовку у соседей!
Из квартиры мы выходили вместе. Стас обернулся в дверях:
– Свет, завтра мыть посуду моя очередь.
Светлана смотрела нам вслед. Молча стояла и смотрела.
ГЛАВА 39
Войдя домой, мы с Дашкой тотчас направились на кухню. Жена погладила лежащий у плиты булыжник:
– Привет, Пьер! Пустить бы тебя по Москве на волю!
Взяв с холодильника телефон, я уточнил:
– Это будет революция?
Дарья качнула «конским хвостом»:
– Нет, обычное хулиганство.
– Тогда ладно, – согласился я. – Но действуй избирательно.
С телефоном я прошел в комнату. Дашка последовала за мной.
– Может, искупаться сходим? – приоткрыла она дверку шкафа. – В кои-то веки.
Меж ее платьев проглядывал зеленый луг, над которым в безоблачном небе светило солнце. Прекрасный стерильный мир, воплощенная мечта о рае. А московское солнце почти село, лишь краешек его отражался в окнах дома напротив.
– Попробую вызвонить Оксфорда, – сказал я. – Потом сходим.
Дашка захлопала в ладоши.
Генерал Рюмин отозвался по домашнему телефону. Я облегченно вздохнул.
– Борис Викторович, – произнес я, – позвольте отчитаться о проделанной работе.
– Весь внимание, – устало ответил генерал. – Неужели информация пригодилась?
Я присел на диван. Дашка, устроившись на моих коленях, привычным манером принялась подслушивать.
– Пригодилась – не то слово: она сработала, – заверил я. Затем выложил то, что удалось извлечь из компьютерных распечаток, и в конце подытожил: – Как выяснилось, звонок вашего партнера по покеру насторожил меня не зря.
После продолжительного молчания Оксфорд прочистил кашлем горло.
– Не знаю, что и сказать. Все эти погибшие чины МВД рисуют такую картину…
– Понимаю, поверить трудно, – ввернул я поспешно. – Но постарайтесь отнестись непредвзято…
– Да нет, – перебил на сей раз генерал, – поверить не столь трудно. – Он выдержал паузу. – Сегодня умер Зимин.
Разумеется, я спросил:
– Кто такой Зимин?
Дашка постучала себя по лбу.
Оксфорд хохотнул:
– Глеб Михайлович, вы меня не разочаровали. Зимин – министр внутренних дел. Нынче на приятельском междусобойчике, где собрались ближайшие соратники с женами, Евгений Денисович повел себя странно. По утверждению многочисленных свидетелей, он выронил бокал с мартини, указал на куст жасмина и закричал: «Опять ты?! Убирайся, подлюга!» Затем обеими руками ухватил себя за горло, захрипел и рухнул на газон. Обомлевшая супруга вызвала семейного врача, который прибыл через несколько минут. Но министр, увы, уже… Без вскрытия врач определил обширный инфаркт. Так-то, Глеб Михайлович. Только что стало известно, что министром в спешном порядке назначен Анисимов. Как вам сюрприз?… А вы говорите, трудно поверить.
Отстранившись от трубки, Дарья округлила глаза:
– Ни фига себе!
Перед моим мысленным взором возник Виталий Анисимов – пузатый улыбчивый дядя в милицейской форме.
– Сегодня ведь суббота, – пробормотал я. – Когда ж успели соблюсти процедуру?
– Кого у нас волнует процедура? – ответил генерал ФСБ. – В понедельник утвердят или во вторник – он уже принимает поздравления, обещает решительно давить преступность и выражает соболезнования вдове. – Генерал вновь выдержал паузу. – Но ведь доказательств нет, Глеб Михайлович. И вряд ли появятся.
Я вздохнул:
– Разумеется. Но каждый получит, что заслужил. Своим же оружием.
– Аминь, – поставил точку Оксфорд.
После молчания я полюбопытствовал:
– Призраки не беспокоили, Борис Викторович?
Генерал хмыкнул:
– Призракам было не до меня. Они освобождали министерское кресло.
Мы с Дарьей переглянулись. Вот, значит, почему в последнее время двойники оставили нас в покое. Внушатель был занят карьерой шефа. Теперь, видимо, он получил отпуск, и нам следует ждать дорогих гостей.
– Борис Викторович, – сказал я, – не могли бы вы узнать для меня адрес ЛСД?… Э-э… Льва Савельевича Дьякова, коренного, вероятно, москвича.
– Отчего же, – откликнулся Оксфорд, – прописку у нас еще не отменили. Записываю: Лев Савельевич Дьяков. Возраст?
– Где-то… – прикинул я, – года тридцать два – тридцать четыре.
– Что-нибудь еще, Глеб Михайлович? Могут оказаться полные тезки, сами понимаете.
– Десять лет назад был студентом геофака. Шесть лет назад работал менеджером в строительной фирме «Высотка».
– Думаю, этого достаточно. Утром вам позвоню, в четверть одиннадцатого. – Простившись, генерал дал отбой.
Дашка забрала у меня телефон.
– Жить становится все интересней.
Я усмехнулся:
– Казалось бы, куда еще?
Она указала на шкаф:
– Либо искупаемся, либо я свихнусь.
– Выбираю купание, – вздохнул я. – Слезай с колен.
– Не сразу. – Дашка обняла меня за шею. – Дай собраться с духом.
В дверь позвонили.
Дарья насторожилась.
– Мы кого-то ждем?
Я пожал плечами:
– Вопрос стоит иначе: мы кого-то не ждем?
Позвонили снова. Тихий такой звоночек.
Мы с Дашкой вышли в прихожую, и я распахнул дверь.
Вскрикнув, жена повисла на моем плече. Да и сам я, признаться, дрогнул.
У порога стояла семья Колесниковых в полном составе: горбатая бабушка, Сашка и Танька. Все трое истекали кровью, сочащейся из многочисленных ран. Причем у бабушки была сломана нога, у восьмилетнего Саши выбиты были зубы, а рука четырехлетней Тани словно висела на ниточке. Все трое разевали рты в немом крике. И, будто отзываясь на этот крик, каждая клеточка моего тела завопила от боли.
– Это он! – всхлипнула Дашка. – Он! Он!
Отстранив потрясенную жену, я метнулся на кухню. Из окна, невзирая на вечерний сумрак, я разглядел желтое такси. Нельзя было терять ни мгновения.
Выскочив в прихожую, я подхватил Дашку на руки и внес в комнату. Истерзанные Колесниковы так же беззвучно проковыляли за нами. Прикрыв глаза, я сконцентрировался. Тренированный мозг окутал себя защитным полем, которое научился индуцировать. Когда я открыл глаза, призраки исчезли. Но не для Дашки. Съежившись у меня на руках, она с ужасом пялилась в пустоту.
– Не двигайся, – приказал я, усадив жену на диван. – Что бы ни случилось, не двигайся.
Она кивнула, продолжая смотреть в пустоту.
Я выбежал из квартиры.
В тихих июльских сумерках желтое такси выглядело раскормленным колорадским жуком. Водитель дремал за рулем, надвинув на лицо кепку. Я распахнул дверцу, сел рядом и сказал:
– Доброго здоровьичка.
Вздрогнув, таксист воззрился на меня. Это был мужик лет пятидесяти, небритый и раздражительный.
– Не поеду, – отрубил он.
– Почему? – полюбопытствовал я.
– Клиента жду, он вышел. Освободите машину.
Я взглянул на приборную панель. Там красовалась фотография с именем. Все чин-чинарем.
– Николай Федотович Гаврилов, – свирепо произнес я, – у вас нет никакого клиента.
Таксист нагло ухмыльнулся.
– Ну и что? Закон, что ли, такой…
Двумя пальцами я взял его за кадык.
– Ты расскажешь: кто, что и зачем. Договорились?
Он дернулся. Я надавил. Таксист захрипел и кивнул в знак согласия. Но стоило мне разжать пальцы, он завопил:
– Милиция! Помоги…
Ладонью я зажал ему рот. Надо признать, его реакция меня озадачила. На актера он явно не тянул, а на соучастника… странно как-то. Похоже, он и вправду решил, что его грабят. Зажимая ему рот, свободной рукой я помахал перед его носом:
– Николай Федотович, фокус! – В моих пальцах появилась стодолларовая купюра. – Хочешь это?
Глаза таксиста алчно блеснули. Он опять кивнул и, когда я отпустил его, сделал глубокий вдох.
– Кто ж не хочет? Я думал, ты из этих… Чего надо-то?
– Ответить на вопросы.
– За сто баксов? – не поверил он. – Викторина, что ли?
– Вроде того. – Я сунул банкноту в карман его рубахи. – Давно за мной следишь?
Его реакция вновь меня озадачила. Он вытер кепкой потный лоб и сплюнул в окошко.
– Значит, ты тот самый?
Мало что понимая, я повысил голос:
– Повторить вопрос?!
Он качнул головой:
– Не надо. Лично я за тобой не следил.
– Будешь гнать пургу, – прорычал я, – отниму бабки и пасть порву! Ты ездишь за мной с понедельника!
Таксист упорно качал головой:
– Это был не я. – У него был честный взор плута, который нечаянно сказал правду. – Это был мой сменщик. Сегодня он в отпуск ушел. Это он за тобой маячил.
– Зачем?
– Двести баксов за каждый выезд. Он должен был держаться за тобой не далее чем в трехстах метрах. Или вот так у дома постоять. – Таксист бросил взгляд на зажигающиеся окна. – Ничего противозаконного, так ведь?
Все это выглядело столь нелепо, что наверняка было правдой.
Я нахмурил брови:
– Кто вам за это платит?! Мне что, клещами из тебя тянуть?!
Таксист занервничал:
– Ты что, мужик? Я ж отвечаю, как договорились. Нужна фамилия сменщика – нет проблем. Подписку о неразглашении я не давал. Семен в отпуск вчера собрался. «Хочешь, – говорит, – заработать? Двести баксов, – говорит, – за выезд». – «Кто ж не хочет, – говорю. – Нет такого закона, чтоб не подхалтурить…»
– Оставь эти байки, – перебил я. – Кто вам платит?
В досаде от моей тупости, он помахал сотовым телефоном.
– Звонит мужской голос, не представляется – только задание дает. Нам что, требовать заполнения анкеты?
Дело полегоньку стало проясняться.
– Как он с вами расплачивается? – уточнил я.
– Называет ячейку в камере хранения одного из вокзалов. Там лежит конверт с баксами.
– И без обмана?
– Сеньку не обманывал. А меня… – Таксист взглянул на часы. – Щас проверю. Велено было двадцать минут здесь простоять, а потом… Извини, мужик, ячейку и код я тебе не назову. Нет такого закона.
– Постоять возле дома, и все? – усомнился я.
– А что еще? Спеть под гитару, что ли?
– Странно. Чтобы за это платили…
– Погоди-ка! – Таксист достал из-под сиденья бумажный пакет. – Вот, велено возить с собой. В самый первый раз Сенька взял это в ячейке вместе с баксами. Конечно, сразу проверил: не бомба ли? Оказалось, стекляшка, ничего противозаконного.
В пакете я обнаружил полированный кристалл кварца, размерами и формой напоминающий лампочку миньонку. Таксист с любопытством ожидал моей реакции. Я равнодушно вернул ему пакет:
– Да, это не бомба.
– Вот и я про то же! – обрадовался таксист. – Так я могу сваливать? Отработал я свою сотню?
– Вполне. – Я вышел из машины.
Лихо взяв с места, желтое такси умчалось.
Я вошел в подъезд и поднялся в лифте на свой этаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Около десяти лет назад два студента геологического факультета МГУ проводили какие-то опыты с кристаллами кварца. Один из них свалился вдруг в шахту неисправного лифта и расшибся в лепешку. Имя бедолаги значения не имеет, так как он, очевидно, ни в чем не замешан. А вот второй студент, оставшийся в живых, звался Дьяковым Львом Савельевичем.
– Запомни это имя, – нахмурился Илья. – Талантливый оказался парнишка. Вундеркинд.
Итак, по факту гибели студента проведено было следствие, но дело закрыли. Лева Дьяков, приятель погибшего, в шахту сокурсника не толкал и чист был как стеклышко. А через четыре года директор строительной фирмы «Высотка» выпал из окна на глазах двоих сотрудников и секретарши. Дело открыли и тут же закрыли, поскольку все три свидетеля стояли насмерть: директор прямо на глазах сошел с ума.
– Теперь вопрос. – Илья поднял палец. – Кто был одним из свидетелей?
– Студент, – вырвалось у меня.
Илья кивнул.
– Да, Лев Савельевич Дьяков. Только уже не студент, а старший менеджер. Может, совпадение? Тогда еще вопрос: кто вел следствие по обоим эпизодам?
На сей раз продуктивных идей в голову не приходило. Стас молчал, поедая Илью глазами. А Светлана разозлилась:
– Не тяни резину, Илюха! Бороденку выщиплю!
Илья обвел нас взглядом:
– Так-таки никаких догадок?
Дашка пнула его коленом и, посмотрев на меня в упор, отчеканила:
– Следствие в обоих случаях вел Виталий Матвеевич Анисимов, в те годы – полковник. Еще одно совпадение.
Да уж, не слабо. Вот, стало быть, по какой причине замминистра МВД звонил генералу Рюмину со свежим анекдотцем. Казалось бы, кто раскопает и, главное, кто поверит в подобную дребедень? Однако засуетился.
– Может, и совпадение, – усомнился Стас.
Светлана хмуро уточнила:
– Какой Анисимов? Наш Анисимов?
– Давайте подумаем, – предложила Дашка. – Лев Савельевич Дьяков – студент, а затем менеджер – нигде далее не фигурирует. То есть как бы исчезает со сцены. Несчастные случаи, разумеется, продолжают происходить, но уже не в его присутствии. Полковник Анисимов в этих файлах тоже больше не всплывает: несчастные случаи не расследует, будто потеряв к ним интерес.
– Дуська, бикицер! – Илья достал из кипы листок со своими пометками.
Дарья выхватила у него лист.
– Дай хлебнуть славы, Гольдберг.
– Мало тебе? – вздохнул Илья.
Дашка обняла его за плечи.
– Конечно, это Илюшкино открытие. Эти три фамилии ничего мне не сказали. Внимание, Светка: ты наш эксперт. Валентин Петрович Попов, полковник МВД пять лет назад сорвался в машине с обрыва. Полковник был здоров, трезв, и автомобиль был в полном порядке. Несчастный случай. Далее. Николай Николаевич Ткаченко, генерал-майор МВД, три года назад захлебнулся, принимая ванну. Несчастный случай. И, наконец, Александр Васильевич Еланский, генерал-лейтенант МВД, свернул себе шею на горных лыжах в прошлом году. Несчастный случай. Ну как, Свет? Говорят тебе что-то эти фамилии?
– Дай-ка. – Взяв у Дашки листок, Светлана вперила в него взор. Затем, побледнев, присела на стул.
– Вот этого не знаю, – ткнула она пальцем в записи. – Полковника в смысле. Но генерал-майор Ткаченко, провалиться мне… Анисимов занял его место в Главке. А Еланский был главным конкурентом Анисимова на пост замминистра.
Дашка обвела нас сверкающим взглядом.
– Комментарии нужны?
Мы безмолвствовали, словно отдавая дань жертвам. Немая сцена была короткой, но выразительной. Между тем мысли мои неслись, как на скачках с препятствиями.
– Стало быть, – пробормотал я, – замминистра Анисимов использует ЛСД в карьерных целях. Таким вот образом.
Рыжий посмотрел на меня удивленно:
– С чего ты взял?
Я кивнул на распечатки:
– Из контекста.
– Не понял.
Светлана раздраженно вмешалась:
– Стас, что, по-твоему, значит ЛСД?
– Свет, – ощетинился Рыжий, – по-моему, это наркотик. А по-твоему?
– По-моему, Глеб имел в виду имя: Лев Савельевич Дьяков. Это ЛСД, но не наркотик.
Веснушки Рыжего покраснели.
– Айм сори, не въехал.
Светлана встряхнула листок с фамилиями.
– Ни хрена ведь не докажешь! Наведенные галлюцинации, блин, фантомы… Кто в это поверит?!
Дашка твердо проговорила:
– Свет, мы никому ничего не будем доказывать.
Илья усмехнулся в бороду:
– Даша Лосева на тропе войны. Спасайся кто может.
– Гольдберг, – вздохнула Дашка, – сейчас я сделаю тебе обрезание. Посредством ножовки, без анестезии.
– Врешь, – парировал Илья, – у тебя нет ножовки. Ты, как наше правительство, даешь обещания, не имея инструмента для их реализации.
Все рассмеялись.
– Что ж, – заключил я, – осталось лишь узнать адрес этого ЛСД, и дело можно считать закрытым.
Светлана приподнялась на табурете.
– Запросто! – щелкнула она пальцами. – Адрес я пробью вот так!
Стас постучал себя по лбу.
– По вашим каналам? Свет, что у тебя с головой?
Светлана в досаде села.
Я утешил их:
– Адрес узнаем через ФСБ.
Рыжий протянул мне мобильник:
– Давай. Сгораю от нетерпения.
Взяв телефон, я набрал домашний номер генерала. Трубку никто не поднял. Тогда я позвонил в кабинет на Лубянку. Там тоже была тишина: суббота все же. Набрав мобильный номер генерала, я" услыхал: «Абонент временно недоступен»… На всякий случай перебрав все номера сначала, я получил тот же результат. С нарастающим чувством тревоги я вернул телефон Стасу.
Тревога моя, конечно же, передалась жене. Она не сводила с меня взгляда.
– Нигде нет?
Я развел руками:
– Суббота.
– Думаешь, с ним тоже…
– Даш, ничего такого я не думаю. Поехали, перезвоним ему из дома.
Все разом засобирались.
Сложив в стопку распечатки несчастных случаев, Илья спросил:
– Завтра в десять, как обычно?
– В одиннадцать, – поправил я. – Гномкин готовит ловушку к двенадцати, так что успеем.
– Если не опоздаешь к одиннадцати, – уколол меня Рыжий. – Ладно, Илюха, погнали. Дел невпроворот.
Дашка поправила на Светлане воротничок майки.
– Сычиха, убери суп в холодильник.
– Без тебя бы не догадалась, – буркнула Светлана.
Илья обронил, направляясь к двери:
– Она жутко похожа на Ольку Самарскую.
– Илюша! – сверкнула глазами Дашка. – Я займу ножовку у соседей!
Из квартиры мы выходили вместе. Стас обернулся в дверях:
– Свет, завтра мыть посуду моя очередь.
Светлана смотрела нам вслед. Молча стояла и смотрела.
ГЛАВА 39
Войдя домой, мы с Дашкой тотчас направились на кухню. Жена погладила лежащий у плиты булыжник:
– Привет, Пьер! Пустить бы тебя по Москве на волю!
Взяв с холодильника телефон, я уточнил:
– Это будет революция?
Дарья качнула «конским хвостом»:
– Нет, обычное хулиганство.
– Тогда ладно, – согласился я. – Но действуй избирательно.
С телефоном я прошел в комнату. Дашка последовала за мной.
– Может, искупаться сходим? – приоткрыла она дверку шкафа. – В кои-то веки.
Меж ее платьев проглядывал зеленый луг, над которым в безоблачном небе светило солнце. Прекрасный стерильный мир, воплощенная мечта о рае. А московское солнце почти село, лишь краешек его отражался в окнах дома напротив.
– Попробую вызвонить Оксфорда, – сказал я. – Потом сходим.
Дашка захлопала в ладоши.
Генерал Рюмин отозвался по домашнему телефону. Я облегченно вздохнул.
– Борис Викторович, – произнес я, – позвольте отчитаться о проделанной работе.
– Весь внимание, – устало ответил генерал. – Неужели информация пригодилась?
Я присел на диван. Дашка, устроившись на моих коленях, привычным манером принялась подслушивать.
– Пригодилась – не то слово: она сработала, – заверил я. Затем выложил то, что удалось извлечь из компьютерных распечаток, и в конце подытожил: – Как выяснилось, звонок вашего партнера по покеру насторожил меня не зря.
После продолжительного молчания Оксфорд прочистил кашлем горло.
– Не знаю, что и сказать. Все эти погибшие чины МВД рисуют такую картину…
– Понимаю, поверить трудно, – ввернул я поспешно. – Но постарайтесь отнестись непредвзято…
– Да нет, – перебил на сей раз генерал, – поверить не столь трудно. – Он выдержал паузу. – Сегодня умер Зимин.
Разумеется, я спросил:
– Кто такой Зимин?
Дашка постучала себя по лбу.
Оксфорд хохотнул:
– Глеб Михайлович, вы меня не разочаровали. Зимин – министр внутренних дел. Нынче на приятельском междусобойчике, где собрались ближайшие соратники с женами, Евгений Денисович повел себя странно. По утверждению многочисленных свидетелей, он выронил бокал с мартини, указал на куст жасмина и закричал: «Опять ты?! Убирайся, подлюга!» Затем обеими руками ухватил себя за горло, захрипел и рухнул на газон. Обомлевшая супруга вызвала семейного врача, который прибыл через несколько минут. Но министр, увы, уже… Без вскрытия врач определил обширный инфаркт. Так-то, Глеб Михайлович. Только что стало известно, что министром в спешном порядке назначен Анисимов. Как вам сюрприз?… А вы говорите, трудно поверить.
Отстранившись от трубки, Дарья округлила глаза:
– Ни фига себе!
Перед моим мысленным взором возник Виталий Анисимов – пузатый улыбчивый дядя в милицейской форме.
– Сегодня ведь суббота, – пробормотал я. – Когда ж успели соблюсти процедуру?
– Кого у нас волнует процедура? – ответил генерал ФСБ. – В понедельник утвердят или во вторник – он уже принимает поздравления, обещает решительно давить преступность и выражает соболезнования вдове. – Генерал вновь выдержал паузу. – Но ведь доказательств нет, Глеб Михайлович. И вряд ли появятся.
Я вздохнул:
– Разумеется. Но каждый получит, что заслужил. Своим же оружием.
– Аминь, – поставил точку Оксфорд.
После молчания я полюбопытствовал:
– Призраки не беспокоили, Борис Викторович?
Генерал хмыкнул:
– Призракам было не до меня. Они освобождали министерское кресло.
Мы с Дарьей переглянулись. Вот, значит, почему в последнее время двойники оставили нас в покое. Внушатель был занят карьерой шефа. Теперь, видимо, он получил отпуск, и нам следует ждать дорогих гостей.
– Борис Викторович, – сказал я, – не могли бы вы узнать для меня адрес ЛСД?… Э-э… Льва Савельевича Дьякова, коренного, вероятно, москвича.
– Отчего же, – откликнулся Оксфорд, – прописку у нас еще не отменили. Записываю: Лев Савельевич Дьяков. Возраст?
– Где-то… – прикинул я, – года тридцать два – тридцать четыре.
– Что-нибудь еще, Глеб Михайлович? Могут оказаться полные тезки, сами понимаете.
– Десять лет назад был студентом геофака. Шесть лет назад работал менеджером в строительной фирме «Высотка».
– Думаю, этого достаточно. Утром вам позвоню, в четверть одиннадцатого. – Простившись, генерал дал отбой.
Дашка забрала у меня телефон.
– Жить становится все интересней.
Я усмехнулся:
– Казалось бы, куда еще?
Она указала на шкаф:
– Либо искупаемся, либо я свихнусь.
– Выбираю купание, – вздохнул я. – Слезай с колен.
– Не сразу. – Дашка обняла меня за шею. – Дай собраться с духом.
В дверь позвонили.
Дарья насторожилась.
– Мы кого-то ждем?
Я пожал плечами:
– Вопрос стоит иначе: мы кого-то не ждем?
Позвонили снова. Тихий такой звоночек.
Мы с Дашкой вышли в прихожую, и я распахнул дверь.
Вскрикнув, жена повисла на моем плече. Да и сам я, признаться, дрогнул.
У порога стояла семья Колесниковых в полном составе: горбатая бабушка, Сашка и Танька. Все трое истекали кровью, сочащейся из многочисленных ран. Причем у бабушки была сломана нога, у восьмилетнего Саши выбиты были зубы, а рука четырехлетней Тани словно висела на ниточке. Все трое разевали рты в немом крике. И, будто отзываясь на этот крик, каждая клеточка моего тела завопила от боли.
– Это он! – всхлипнула Дашка. – Он! Он!
Отстранив потрясенную жену, я метнулся на кухню. Из окна, невзирая на вечерний сумрак, я разглядел желтое такси. Нельзя было терять ни мгновения.
Выскочив в прихожую, я подхватил Дашку на руки и внес в комнату. Истерзанные Колесниковы так же беззвучно проковыляли за нами. Прикрыв глаза, я сконцентрировался. Тренированный мозг окутал себя защитным полем, которое научился индуцировать. Когда я открыл глаза, призраки исчезли. Но не для Дашки. Съежившись у меня на руках, она с ужасом пялилась в пустоту.
– Не двигайся, – приказал я, усадив жену на диван. – Что бы ни случилось, не двигайся.
Она кивнула, продолжая смотреть в пустоту.
Я выбежал из квартиры.
В тихих июльских сумерках желтое такси выглядело раскормленным колорадским жуком. Водитель дремал за рулем, надвинув на лицо кепку. Я распахнул дверцу, сел рядом и сказал:
– Доброго здоровьичка.
Вздрогнув, таксист воззрился на меня. Это был мужик лет пятидесяти, небритый и раздражительный.
– Не поеду, – отрубил он.
– Почему? – полюбопытствовал я.
– Клиента жду, он вышел. Освободите машину.
Я взглянул на приборную панель. Там красовалась фотография с именем. Все чин-чинарем.
– Николай Федотович Гаврилов, – свирепо произнес я, – у вас нет никакого клиента.
Таксист нагло ухмыльнулся.
– Ну и что? Закон, что ли, такой…
Двумя пальцами я взял его за кадык.
– Ты расскажешь: кто, что и зачем. Договорились?
Он дернулся. Я надавил. Таксист захрипел и кивнул в знак согласия. Но стоило мне разжать пальцы, он завопил:
– Милиция! Помоги…
Ладонью я зажал ему рот. Надо признать, его реакция меня озадачила. На актера он явно не тянул, а на соучастника… странно как-то. Похоже, он и вправду решил, что его грабят. Зажимая ему рот, свободной рукой я помахал перед его носом:
– Николай Федотович, фокус! – В моих пальцах появилась стодолларовая купюра. – Хочешь это?
Глаза таксиста алчно блеснули. Он опять кивнул и, когда я отпустил его, сделал глубокий вдох.
– Кто ж не хочет? Я думал, ты из этих… Чего надо-то?
– Ответить на вопросы.
– За сто баксов? – не поверил он. – Викторина, что ли?
– Вроде того. – Я сунул банкноту в карман его рубахи. – Давно за мной следишь?
Его реакция вновь меня озадачила. Он вытер кепкой потный лоб и сплюнул в окошко.
– Значит, ты тот самый?
Мало что понимая, я повысил голос:
– Повторить вопрос?!
Он качнул головой:
– Не надо. Лично я за тобой не следил.
– Будешь гнать пургу, – прорычал я, – отниму бабки и пасть порву! Ты ездишь за мной с понедельника!
Таксист упорно качал головой:
– Это был не я. – У него был честный взор плута, который нечаянно сказал правду. – Это был мой сменщик. Сегодня он в отпуск ушел. Это он за тобой маячил.
– Зачем?
– Двести баксов за каждый выезд. Он должен был держаться за тобой не далее чем в трехстах метрах. Или вот так у дома постоять. – Таксист бросил взгляд на зажигающиеся окна. – Ничего противозаконного, так ведь?
Все это выглядело столь нелепо, что наверняка было правдой.
Я нахмурил брови:
– Кто вам за это платит?! Мне что, клещами из тебя тянуть?!
Таксист занервничал:
– Ты что, мужик? Я ж отвечаю, как договорились. Нужна фамилия сменщика – нет проблем. Подписку о неразглашении я не давал. Семен в отпуск вчера собрался. «Хочешь, – говорит, – заработать? Двести баксов, – говорит, – за выезд». – «Кто ж не хочет, – говорю. – Нет такого закона, чтоб не подхалтурить…»
– Оставь эти байки, – перебил я. – Кто вам платит?
В досаде от моей тупости, он помахал сотовым телефоном.
– Звонит мужской голос, не представляется – только задание дает. Нам что, требовать заполнения анкеты?
Дело полегоньку стало проясняться.
– Как он с вами расплачивается? – уточнил я.
– Называет ячейку в камере хранения одного из вокзалов. Там лежит конверт с баксами.
– И без обмана?
– Сеньку не обманывал. А меня… – Таксист взглянул на часы. – Щас проверю. Велено было двадцать минут здесь простоять, а потом… Извини, мужик, ячейку и код я тебе не назову. Нет такого закона.
– Постоять возле дома, и все? – усомнился я.
– А что еще? Спеть под гитару, что ли?
– Странно. Чтобы за это платили…
– Погоди-ка! – Таксист достал из-под сиденья бумажный пакет. – Вот, велено возить с собой. В самый первый раз Сенька взял это в ячейке вместе с баксами. Конечно, сразу проверил: не бомба ли? Оказалось, стекляшка, ничего противозаконного.
В пакете я обнаружил полированный кристалл кварца, размерами и формой напоминающий лампочку миньонку. Таксист с любопытством ожидал моей реакции. Я равнодушно вернул ему пакет:
– Да, это не бомба.
– Вот и я про то же! – обрадовался таксист. – Так я могу сваливать? Отработал я свою сотню?
– Вполне. – Я вышел из машины.
Лихо взяв с места, желтое такси умчалось.
Я вошел в подъезд и поднялся в лифте на свой этаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34