— Смела. С такой не справиться».
— Люся! — позвала ее Анна. — Вы очень уверены в себе?
Та не отозвалась…
Небо совсем нахмурилось, сделалось беспросветно серым, будь потеплее — пошел бы дождь, туча затянула все небо, подмораживало, пошел снег, посыпались черные хлопья.
«Вот мы же знаем, снег белый, совершенно белый, — подумала Анна, — а кажется почему-то черным…»
— Да подождите вы! — крикнула Анна. — Откуда в вас такая уверенность?
Аверина остановилась.
— Оттуда же, откуда и у вас…
Они пошли медленнее.
— Вероятно, и у вас, и у меня были неплохие учителя, — великодушно добавила Аверина.
— А вы уверены, что вам не придется переучиваться? — лукаво подзадорила ее Анна.
— Нет, не придется, — резко возразила Аверина. — Думаете, одни министры понимают, кто прав и кто ошибается? Выслушать полезло всех, а жить лучше своим умом.
«Эк ты какая», — опять подумала о ней Анна.
— Суть не в учителях, а в учениках, — продолжала Аверина. — За советы спасибо, но жить я буду так, как сама нахожу нужным. Пусть каждый человек сам будет за все в ответе.
Анна подумала, что это выражение, которое так нравится Авериной, имеет двоякий смысл — жертвенный и победный, и тут же подумала, что не так-то просто превратить эту девочку в жертву.
Они опять пошли молча. Снег все сыпался, сыпался. Густой, мокрый, черный.
«Нужна я ей или не нужна?» — подумала Анна об Авериной. Анне казалось — нужна, и она действительно была ей нужна, а спросить Аверину, та решительно скажет, что ей не нужен никто.
Однако Анна была бы довольна, если бы ее дети выросли такими же, как Аверина. Удивительная сила заключалась в этой длинноногой девочке с накрашенными губами!
Внезапно развиднелось. Серое небо раздвинулось, и из глубины прорвался клок голубого неба. Голубой лоскут все разматывался и разматывался.
Аверина подняла кверху лицо и прислушалась.
— Вы слышите? — спросила она.
— Что? — спросила Анна.
— Жаворонок, — сказала Аверина.
Анна покачала головой.
— Какой сейчас может быть жаворонок?
— А я слышу!
— Вы фантазируете, Люся.
— Честное слово, слышу!
До жаворонков было еще далеко, не могла она слышать никакого жаворонка, и, однако, ей дано было слышать жаворонка, который за тридевять земель еще только собирался в полет.
1962
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Люся! — позвала ее Анна. — Вы очень уверены в себе?
Та не отозвалась…
Небо совсем нахмурилось, сделалось беспросветно серым, будь потеплее — пошел бы дождь, туча затянула все небо, подмораживало, пошел снег, посыпались черные хлопья.
«Вот мы же знаем, снег белый, совершенно белый, — подумала Анна, — а кажется почему-то черным…»
— Да подождите вы! — крикнула Анна. — Откуда в вас такая уверенность?
Аверина остановилась.
— Оттуда же, откуда и у вас…
Они пошли медленнее.
— Вероятно, и у вас, и у меня были неплохие учителя, — великодушно добавила Аверина.
— А вы уверены, что вам не придется переучиваться? — лукаво подзадорила ее Анна.
— Нет, не придется, — резко возразила Аверина. — Думаете, одни министры понимают, кто прав и кто ошибается? Выслушать полезло всех, а жить лучше своим умом.
«Эк ты какая», — опять подумала о ней Анна.
— Суть не в учителях, а в учениках, — продолжала Аверина. — За советы спасибо, но жить я буду так, как сама нахожу нужным. Пусть каждый человек сам будет за все в ответе.
Анна подумала, что это выражение, которое так нравится Авериной, имеет двоякий смысл — жертвенный и победный, и тут же подумала, что не так-то просто превратить эту девочку в жертву.
Они опять пошли молча. Снег все сыпался, сыпался. Густой, мокрый, черный.
«Нужна я ей или не нужна?» — подумала Анна об Авериной. Анне казалось — нужна, и она действительно была ей нужна, а спросить Аверину, та решительно скажет, что ей не нужен никто.
Однако Анна была бы довольна, если бы ее дети выросли такими же, как Аверина. Удивительная сила заключалась в этой длинноногой девочке с накрашенными губами!
Внезапно развиднелось. Серое небо раздвинулось, и из глубины прорвался клок голубого неба. Голубой лоскут все разматывался и разматывался.
Аверина подняла кверху лицо и прислушалась.
— Вы слышите? — спросила она.
— Что? — спросила Анна.
— Жаворонок, — сказала Аверина.
Анна покачала головой.
— Какой сейчас может быть жаворонок?
— А я слышу!
— Вы фантазируете, Люся.
— Честное слово, слышу!
До жаворонков было еще далеко, не могла она слышать никакого жаворонка, и, однако, ей дано было слышать жаворонка, который за тридевять земель еще только собирался в полет.
1962
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31