Прежде чем она успела задать следующий вопрос, уже вертевшийся у нее на языке, Киеран опередил ее:
– Зачем нас доставили сюда, Ха-кан-та?
– Чтобы вы встретились с моим отцом. Его зовут А-ва-рате – «Тот, Кто Ходит с Медведями», но сейчас он гуляет с ними в Стране Дремлющего Грома, вот я и пришла вместо него. Квин-он-а сообщили мне, что Том-хенг-ар просил моего отца научить вас Медвежьему Танцу. Это – дар, он передается нелегко, но между моим отцом и твоим учителем уже много-много зим и весен существуют тесные узы. И раз отец не может прийти, пришла я.
Она помолчала, с любопытством глядя на Киерана.
– Скажи мне, твой учитель все еще преследует своего врага – тень, которую маниту называют Мал-ек-а? – Увидев, что Киеран кивнул, она вздохнула. – Охотник, за которым охотятся. А в конце концов кто из них уцелеет? Мой отец как-то сказал мне, что если одному из них повезет, то жить уцелевшему будет не для чего. Они связаны друг с другом, как олень с волком. Волк заставляет оленя быть сильным, уничтожая слабых, а олень придает силы волку. Однако если такое равновесие нарушится? Что тогда?
– Том хочет только мира, – сказал Киеран.
– А его враг? – спросила Ха-кан-та. – Эта тень, которую никто не хочет называть? Кто может поручиться, что и тень тоже хочет мира?
– Я могу назвать врага, – сказал Киеран. – Это Талиесин.
– Неправда, этого ты не знаешь! – запротестовала Сара.
Не успел Киеран ответить на эту гневную вспышку Сары, как Ха-кан-та сделала знак, оберегающий от беды, и отступила на шаг назад. В ответ на это неожиданное движение волки ощерились и встали по бокам хозяйки.
– Талиесин? – переспросила та. – Том-хенг-ар ищет смерти Талиесина Рыжеволосого?
– Но только потому, что Талиесин ищет его смерти! Том хочет мира. Ничего больше.
– Ну тогда пусть он успокоится! – сказала Ха-кан-та. – Ведь Талиесин давно умер, Киеранфой. Маленькие духи до сих пор оплакивают его в своих жалобных песнопениях. Если ты его ищешь, то искать надо в Стране Дремлющего Грома. Он больше не странствует по мирам, которые нам известны. Сейчас он вместе с моим отцом, ведь они оба братья-барабанщики, так же как мой отец и твой учитель. А это значит, что Талиесин и Том-хенг-ар тоже были братьями-барабанщиками.
Киеран упрямо покачал головой:
– Может, тело Талиесина где-то и погребено, но какая-то его часть все еще живет. Та часть, что хочет заполучить старика Тома.
– Мертвые не охотятся, разве что в Стране Дремлющего Грома. А то, что там происходит, не касается живых, поверь мне.
– Тогда как ты объяснишь… – начал было он, но не договорил.
Он ведь уже спорил насчет Талиесина с Сарой. Почему все, кого бы он ни встретил, не могут понять, что Талиесин опасен?
Стоявшая рядом с ним Сара ничего не сказала. Она раздумывала над словами Ха-кан-ты о том, что Талиесин умер. На самом-то деле она никогда не переставала думать об этом. Все эти удивительные путешествия во времени сбивали с толку. Все обстояло иначе, когда она была с ним рядом, могла протянуть руку, коснуться его и убедиться, что он жив. Кроме того, она могла рассказать ему легенду о том, что он давным-давно умер, и они оба могли над этим посмеяться. Однако он все-таки умер, это факт. То, что благодаря колдовству она могла переместиться во времени, попасть в прошлое и встретиться с ним, не меняло того факта, что в ее время Талиесина уже не существовало. Он был всего лишь горсткой пыли, унесенной в эту Страну Дремлющего Грома, о которой говорит Ха-кан-та.
Сара испытывала страстное желание вернуться к Талиесину прямо сейчас, но понимала, что эта ее попытка будет обречена на провал. Конечно, один раз это ей уже удалось. Но сейчас она просто не могла примириться с тем, что он считается мертвым. Да и как это может быть? Ведь она виделась с ним только вчера! Видела его, слышала, как он играет на арфе, слышала его голос, видела, как солнце касается его рыжих волос, как вспыхивают зеленые глаза…
Сара заморгала, удивляясь тому, как сильно действуют на нее одни только мысли о Талиесине. Чтобы чем-то занять трясущиеся руки, она свернула сигарету, прикурила от зажигалки Киерана, которую он оставил у нее в сумке. Ха-кан-та со странным выражением лица следила, как Сара затягивается и выпускает серо-голубой дым в предвечерний воздух, и Сара забеспокоилась: вдруг у индейцев существует какое-то табу, запрещающее курение. Потом она вспомнила про трубку мира на рисунке Эледа Эванса и о том, какую роль сыграл табак в национальной культуре Америки.
Она подумала, не предложить ли Ха-кан-те затянуться, но не рискнула. Чтобы избежать ошибки, она еще раз быстро затянулась, затушила сигарету и снова положила ее в сумку.
Ха-кан-та переводила взгляд с Сары на Киерана.
– Если бы кто-нибудь когда-нибудь возвращался из Страны Дремлющего Грома, – задумчиво сказала она, – тогда я действительно могла бы заподозрить какую-то опасность со стороны Талиесина. Однако… Однако я не могу учить тебя Медвежьему Танцу, Киеранфой, пока не получу совета. Квин-он-а живут недалеко. Давайте пойдем и посоветуемся с их старейшинами. Послушаем, что скажут квин-он-а про Тома-хенг-ара и его врага – тень, которую они называют Мал-ек-ой, а вы называете Талиесином Рыжеволосым.
Сара и Киеран посмотрели друг на друга с опаской, хотя у каждого были разные причины для беспокойства. Киеран думал, разумно ли вверять себя в руки квин-он-а, раз они друзья Талиесина или были его друзьями, а теперь чтут его память? С другой стороны, они ведь одновременно и друзья Тома. И потом, он и Сара оказались здесь прежде всего по милости квин-он-а. Во власти этих духов отправить их обратно, удержать здесь или вообще сделать с ними все, что им заблагорассудится.
Саре же больше всего хотелось покинуть эти места. Ей хотелось снова оказаться на берегу, где ей было хорошо, где царят только добрые чувства, где рыжеволосый арфист – при одной мысли о котором внутри у нее все как-то странно замирало – бродит вдоль берега и ждет ее. Что же ее удерживает? Почему раньше она могла уйти к нему, а теперь не может?
– А у нас есть выбор? – вдруг вырвалось у нее.
Ха-кан-та удивленно взглянула на нее:
– Разве вы мои пленники?
– А как насчет квин-он-а? – спросил Киеран.
– За них я отвечать не могу, Киеранфой. Но это благородные духи. Не беспокойтесь, у них вы будете в безопасности. Они не причинят нам вреда. Если хотите, я буду вашей поручительницей. Ведь мы идем к ним за советом, а не за тем, чтобы развязать войну.
«Может быть, ты и хочешь совета, – подумал Киеран, – но, что бы они ни сказали, я не изменю своего отношения к тому, что считаю правдой».
Он оглядел поляну, но, кроме леса, окружающего ее, ничего не увидел. Куда же идти, если не послушаться Ха-кан-ту? Потом он вспомнил, что Сара куда-то уходила и встретилась там… с кем? Она только и сказала ему, что с «другом». Киеран взглянул на Сару, но на ее лице ничего прочитать не смог. Кто же дал ей гитару и плащ?
А еще непонятно, почему они все время ссорятся. И почему она так яростно защищает арфиста. Матерь Божья! Да что она вообще понимает? Правда, у нее это кольцо, и чувствуется в ней какая-то тайная уверенность, которая плохо с ней вяжется. Он гадал, какую роль она играет в происходящем? Ведь он, так же как и Сара, в случайности не верил. Значит, есть причина, почему она здесь. Только что это за причина, вдруг его просто хотят погубить?
– Пошли, – сказала Ха-кан-та. – Они живут недалеко.
Киеран все еще колебался, но Сара решила, что отказаться было бы неудобно. Кроме того, если рассуждать логически, то она с такой же легкостью может вернуться к Талиесину от квин-он-а, как и с этой поляны, только бы рассеялось то, что мешает ей сейчас. А еще ей всегда хотелось увидеть эльфов.
– Пошли! – отозвалась она.
«Так, теперь уже двое против одного», – подумал Киеран. Он потрогал повязку на боку. Ему ни к чему было проверять, как выглядит рана. Судя по ощущениям, он не удивился бы, если бы оказалось, что она зажила. Да, квин-он-а не пожалели времени, чтобы залатать его. Неужели они допустят, чтобы их усилия пропали зря? «Почему многое зависит от таких мелочей?» – спросил он себя. И кивнул Ха-кан-те.
– Веди нас, – сказал он.
Квин-он-а жили в часе ходьбы от поляны. Дорога шла в гору, лиственницы и сосны уступили место сахарным кленам, бальзамическим пихтам и букам. Еще выше их сменили красные дубы, осины, белые березы, перемежающиеся зарослями болиголова и рощицами низкорослых сосен.
С лосем путники расстались, когда подошли к более крутым склонам, и он понесся прочь среди деревьев, как огромное коричневое привидение. Волки остались с ними, они сопровождали их по одному с каждой стороны, серебристый мех сверкал на фоне темных деревьев.
Поднявшись на последний горный кряж, Сара и Киеран увидели внизу длинную узкую долину с небольшим озером. Здесь, с левой стороны, лес сменялся полянами. Справа к болотистым берегам озера подступали черный ясень и кедр. Между ними на небольшой возвышенности обращенное к спускавшимся к воде каменным грядам располагалось стойбище квин-он-а.
В центре виднелось прямоугольное строение – длинный дом, где жил вождь племени, а зимой собиралось на совет все племя. Дом был футов пятьдесят в длину, восемнадцать в ширину и пятнадцать в высоту. Весь он был обит корой на манер вигвама, в ней были вырезаны отверстия, пласты коры находили друг на друга, как черепица. Перед вигвамом возвышался тотемный столб, увенчанный вырезанной из дерева медвежьей головой. От длинного дома, словно крылья, отходили вигвамы поменьше, крытые шкурами и корой.
– Озеро называется Пинта-ва, – сообщила Ха-кан-та. – Тихая вода.
– Мне кажется, будто я смотрю на иллюстрацию к «Последнему из могикан», – сказала Сара. Поймав недоумевающий взгляд индианки, она добавила: – Не обращай на меня внимания. Ребенком я обожала играть в ковбоев и индейцев.
– Старейшины ждут нас, – сказала Ха-кан-та. – Не следует их задерживать.
Все трое стали спускаться к вигвамам, волки следовали за ними. Приближаясь к стойбищу, Сара и Киеран с удивлением наблюдали за кипучей деятельностью квин-он-а. Кто-то ремонтировал вигвам. Другие коптили мясо над красными угольями. Женщины пряли на прялках из связанных веток. А один мужчина вышивал бисером воротник на платье из оленьей кожи. «Выходит, у них занятия совсем не такие, как у эльфов, – с удивлением отметила Сара. – Почему, например, никто не готовится к пляскам в ведьминых кругах?»
Но если дела, которыми занимались квин-он-а, были вполне земными, их внешность, если не считать одежды, больше соответствовала тому, какими представляла их себе Сара. Они были стройные и тонкие, их рост не превышал пяти футов, и все-таки сразу становилось ясно, что они обладают недюжинной силой. Лица с резкими чертами, высокие лбы, у многих на лбу виднелись маленькие рожки. У большинства черные волосы были заплетены в косички, украшенные перьями и бусами.
Когда Ха-кан-та и Сара с Киераном вошли в стойбище, квин-он-а молча уставились на них черными глазами. Сара заметила, что у некоторых были при себе небольшие барабаны, они висели на заплетенных в косы ремнях, прикрепленных к поясу или повешенных через плечо. Сара вспомнила, как после прозвучавшей дроби этих барабанов там, в «Патти Плейс», она почувствовала, что куда-то перемещается. Только что она была в ресторане, а через секунду очнулась уже здесь… правда, неизвестно, где именно. В Ином Мире. Интересно, эти квин-он-а тоже называют его «Иным Миром»? Она не успела спросить об этом Ха-кан-ту, так как они подошли ко входу в длинный дом. Перед ними высился тотемный столб, а рядом с ним их ждала женщина, она была старше остальных квин-он-а.
– Синс-амин, – уважительно обратилась к ней Ха-кан-та, – приветствую тебя. – Обернувшись к своим спутникам, она объяснила: – Это Та, Кто, Бодрствуя, Видит Сны. В этом племени она – Дочь Медведицы, то есть глава племени.
Заплетенные в косы волосы Синс-амин поседели, а смуглая кожа туго обтягивала выступающие скулы. Воротник у нее был расшит бисером, узор напоминал царапины от медвежьих когтей. Хотя она была на голову ниже Ха-кан-ты, но казалась выше ее.
– Ты послала нам слова, которые пробуждают беспокойство, – сказала Синс-амин.
– Потому-то мы и пришли к тебе, почтенная мать, для правдивого разговора, – склонила голову Ха-кан-та. – Я привела Киеранфоя – ученика Тома-хенг-ара, и его спутницу Саракен, которых твой народ перенес из Дальнего Мира по просьбе учителя молодого воина.
– Да, это мы сделали, – подтвердила Синс-амин. – Но если бы мы знали… – Она покачала головой. – Поговорим об этом внутри, при всем совете. – Она отступила в сторону и жестом пригласила их войти.
– Вы себе идите, – сказала Сара. – А я, пожалуй, пойду к озеру и подожду, когда вы там закончите.
Киеран бросил на нее ядовитый взгляд:
– Что значит «когда вы там закончите»? А ты что же? Ты точно так же связана с этим, как и я.
– Постой! – сказала Сара. – Минуточку! Я ведь сюда не просилась.
– А по-твоему, я просился?
– Это ты вбил себе в голову насчет арфиста, а не я, Киеран.
– Господи Иисусе!
– Она говорит правильно, – вмешалась Ха-кан-та. – Этот совет касается тебя, не ее.
– Но…
– Старейшины ждут, Киеранфой.
Киеран сжал кулаки. Он переводил взгляд с Сары на Ха-кан-ту, с нее на старую Дочь Медведицы, которая молча дожидалась у входа в длинный дом. На его лице было выражение человека, которого предали, но Сара сделала вид, будто не заметила этого.
«Подведем черту! – решила она. – Точнее, черта подведена!»
– Ты не понимаешь, Сара. – Киеран сделал последнюю попытку уговорить ее. – Если бы ты только знала…
– Я понимаю достаточно, чтобы не поддерживать того, кто оскорбляет человека, которого я… – Она осеклась, чтобы не сказать: «Которого я люблю».
– Да что ты знаешь о Талиесине?! – вспылил Киеран.
– Ничего, – ответила Сара, понимая, что это – такая же правда, как и ложь, и отвернулась.
– Сара… – начал Киеран. Он протянул ей руку, но Сара отпрянула от него. – Nom de tout, – пробормотал он.
Киеран последовал за Ха-кан-той в вигвам. Синс-амин пропустила их вперед, потом задернула на двери занавес из оленьей шкуры, оставив Сару в одиночестве снаружи.
Сара некоторое время постояла, оглядывая стойбище. Все квин-он-а вернулись к своей работе и не обращали на нее внимания. Нерешительно улыбнувшись, она прошла мимо длинного дома и спустилась на берег озера. Там она удобно устроилась под развесистым тамариском и стала смотреть на воду. Она увидела, как на другом берегу озера над болотом взмахнула голубым крылом цапля, услышала, как щебечут вьющие гнезда болотные дрозды и воробьи, а их перекрывали чистые голоса мухоловок с оливковыми перьями.
Несмотря на расстилающийся перед ней мирный пейзаж, Сара вздыхала, ее мысли вернулись к Киерану. Если бы была хоть какая-то возможность достучаться до него! Если бы он встретился с Талиесином, он понял бы сам… Но нет. Это было бы слишком опасно. Вдруг бы он попытался убить арфиста? Так, наверное, и случилось бы. Господи! Все может осложниться. Как ей быть, если Киерану удастся убедить совет, что Талиесин представляет собой угрозу, и они решат помочь Киерану устранить его?
– Это вряд ли случится, – раздался голос у нее за спиной. – И все-таки с ним лучше вести себя осторожно.
Сара резко обернулась и увидела забавного человечка, который сидел на корточках футах в трех от нее. Сначала ей показалось, что это ребенок квин-он-а, но, приглядевшись, она поняла, что хотя он и мог быть одним из этих индейских эльфов, ни на одного из тех, кого она видела, он не похож.
Когда он встал, оказалось, что ростом он доходит ей до груди, и если у квин-он-а лица были удлиненные, красиво очерченные, то лицо этого человечка было широким, глазастым и расплывалось в улыбке. Волосы у него были скорее темно-каштановые или даже черные, он не заплетал их в косички, они спадали множеством мелких завитков, словно у рок-певцов. Разглядывая его, Сара подумала, что он ее подслушал, видно, она разговаривала вслух. Но не успела она додумать эту мысль до конца, как незваный собеседник отчаянно затряс головой.
– Нет, нет, – возразил он. – Но я все равно тебя слышал.
«Но тогда это значит…» – не успела подумать Сара, как он снова кивнул.
– Убирайся из моей головы! – закричала Сара.
– Ничего не могу поделать, – печально ответил он. – Ты думаешь слишком громко. Я не виноват, что ты так громко думаешь. Почему ты не держишь свои мысли при себе, а бросаешься ими в людей, а? Ведь так ты сойдешь с ума!
Сара некоторое время смотрела на него. Каждый раз, когда ей кажется, будто все начинает как-то улаживаться, возникает что-то новое.
– Я не новое, – возразил человечек. – Я так же стар, как… как сама Земля.
Сара вздохнула:
– Я не знаю, как держать свои мысли при себе.
– Так пусть Рыжеволосый тебя научит, – посоветовал он. – Это нетрудно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60