Я только теперь обратил внимание, как он бледен. Его трясущиеся щеки были белы, как бумага, а ведь прежде это был пышущий здоровьем румяный здоровячок…
– Очень странная история… – вновь промолвил мастер Ролох Белый…
* * *
Чертоги короля-под-горой сегодня были полны. В основном пожилые гномы, родоначальники и старейшины, явились сюда ныне, чтобы засвидетельствовать уважение и верность его величеству Грабедору, владыке гор Гномов. Теперь они толпились в тронной зале, сверкая дорогими самоцветами одежд и грохоча по полу родовыми молотами… Золотой трон пока пустовал, один из царедворцев время от времени монотонно повторял недовольным старейшинам, что его величество король в настоящий момент держит совет в малом чертоге с полководцами и вельможами, а потому задерживается…
Король же в самом деле совещался со своими приближенными, ибо главнейший вопрос оставался еще не решен. Грабедор понимал, что если он сейчас воссядет на Золотой трон и провозгласит начало большого похода – ему тут же придется объявить имя полководца, который возглавит армию. А вот как раз это король старательно оттягивал… С одной стороны, вот он – сидит вторым в ряду советников и воевод – Гравелин Серебро, победитель имперской армии, герой Кеаргна… Конечно, проще всего провозгласить его главнокомандующим – и все гномы с радостными криками последуют за седобородым героем отвоевывать Малые горы… Мало того, едва Гравелин встанет во главе армии, как вспомогательные отряды стрелков тут же пришлет Трельвеллин… Как все просто – и Грабедор несомненно так бы и поступил, если бы не человек… Будь он проклят, граф Слепнег с его советами, будь он проклят – но без него королю уже не обойтись… Граф доказал в свое время Грабедору, что едва будут отбиты у Великой империи Малые горы (отбиты армией Грабедора под командой Гравелина!) – как тут же Гравелин объявит себя королем вновь отвоеванной страны… Проклятие и проклятие!.. Если бы не хитрые аргументы графа – да Грабедор и на миг бы не задумался… Кого поставить во главе войска? Грвавелина Серебро, победителя под Кеаргном!.. Куда направить первый удар? На Малые горы, последнее из утраченных гномами владений… Как все просто – ан нет. Проклятие и проклятие, но граф все же прав – Гравелин, сын и племянник последних королей Малых гор, естественно объявит себя королем – и великое Королевство-под-горой не поимеет со своих побед ровным счетом ничего, а потеряет ого-го сколько… Во-первых, многие малогорские гномы, сбежавшие некогда в Свободные горы и назвавшиеся подданными Грабедора, вернутся на родину и Грабедор потеряет этих подданных; во-вторых, дальнейшую реконкисту поведут короли Малых гор, а Грабедору и его наследникам останется лишь наблюдать, как тает могущество и богатство их края, как молодежь с восхищением взирает на великих героев, сражающихся там, за Малыми горами за весь гномий род… Как утекает сквозь пальцы богатство и влияние… Да всех убытков не перечесть… Проклятый граф – он отравил простую душу короля-под-горой своими змеиными советами… Но он прав, Гангмар его возьми! Он прав…
Грабедор нахмурился – без присутствия графа Слепнега он чувствует себя не так уверенно, а граф далеко… Граф в Фенаде… Ничего не скажешь – добрый совет и храбрый поступок. Отколоть короля Фенады от империи, сделать его почти союзником – и при этом его руками сокрушить Геву… Граф мудр. И отважен – отправился приводить свой план в исполнение на землю империи, где его жизнь будет в большой опасности… но теперь Грабедору так не хватает его советов, его присутствия, Слепенег одним лишь тем, что стоял рядом с троном, внушал уверенность королю Грабедору…
…А тем временем советники и полководцы короля-под-горой шумят и спорят, обсуждая кандидатуру на пост полководца… В тронном зале о том же бубнят старейшины. И три четверти из них – за Гравелина…
Что же делать? Как ответить всем этим умникам? Гравелин вполне способен еще раз побить армию Великой империи, но он опасен для королевства. И чем большими будут его заслуги, чем более блистательные победы он одержит – тем опаснее станет для Грабедора… Может поэтому за него так ратовал посол эльфов? Когда требуется – Трельвеллин может быть очень предусмотрительным… И его не может не пугать растущая сила братского народа, он всеми силами будет противиться созданию новой империи – гномьей…
Тем временем накал спора между советниками короля-под-горой достиг уже опасного предела. Грабедор должен был наконец принять решение. Он поднял голову и оглядел своих приближенных… Старательно избегая встречаться с глазами Гравелина Серебро, король перехватил взгляд Крактлина. Этот юноша отважен, полон новых идей и прославился своими победами в пограничных стычках. Он ведет свой род не от королей и потому не может претендовать на корону… Если героем-победителем станет Крактлин – гномьему единству это ничем не грозит. Он даже сейчас скромно молчит, как и подобает самому молодому советнику, занимающему нижнее кресло у стены… Крактлин приподнял брови, Гравелин кивнул ему в ответ… Юный гном опустил глаза…
Король встал. Шум стих, советники выжидательно смолкли, глядя на своего монарха. Грабедор не спеша откашлялся, погладил рукой бороду…
– Довольно споров, решение принято, – объявил он.
Воцарилась гробовая тишина…
– Наше войско возглавит Крактлин из Дремстокских гор, – торжественно провозгласил Грабедор.
Ответом ему послужил взрыв ответных реплик – почти все голоса звучали возмущенно. Гравелин вскочил со своего почетного сидения и быстро направился к дверям, сердито ворча, топая и сверкая серебром тяжелой брони… Грабедор почувствовал, как его лоб под Стальной короной покрывается испариной… Будь она проклята, твоя мудрость, граф Слепнег…
ГЛАВА 12
– Все началось после того, – вновь заговорил Ролох Белый, – как твой приятель, такой бледный низкорослый парень…
– Весь увешанный ножами, – вставил толстый Бибнон.
– Да, с ножами… После того, как он побывал здесь. Он увел гоблинов вождя Гройга…
– И очень жаль, – снова встрял толстяк, – без их зеленых рож наш зверинец смотрится не так весело…
– Мастер Бибнон, сейчас говорю я, – раздраженно буркнул Ролох, похоже было, что его тяготит необходимость вести эту беседу, – после того, как здесь побывал тот солдат, по городу поползли слухи о нечисти, которая проникает в дома горожан, а затем скрывается, вылетая в окно. Не твой ли это «демон»? Уж больно сходство велико – если верить слухам…
– Пожалуй, да, – ответил Ингви, – я велел своему другу выпустить это существо здесь, в Ренпристе. Да, конечно, это мог быть мой питомец… А что влезал в дома горожан – он искал свою подружку, должно быть.
– В таком случае, – покачал головой Ролох, – все сходится. Он искал «деву» мастера Табо, а найдя – выкрал.
– М-да, – Ингви потупился, – я, пожалуй, поступил, не подумав… Но кто же мог знать, что этот… это существо будет действовать так решительно? Я предполагал, что он навестит ее раз-другой… Ну сколько он мог протянуть без кормежки? Ведь ему нужна концентрированная мана или кровь колдуна…
– Что до его решительности, – ответил Ролох, – то он «унаследовал» нрав своего творца, полагаю. Что же до еды…
– …То он ее нашел! – вновь выкрикнул бледный толстяк. – Можешь не сомневаться, он решил свою проблему, да!
– А почему мастер Бибнон так взволнован? – с оттенком брезгливости в голосе поинтересовался Ингви у старого мага.
Ингви видел, что толстяк взбешен, но совершенно не боялся, поскольку точно знал, что в случае чего он окажется так же сильнее Бибнона, как и его «демон» – сильнее «паука»… Впрочем, Бибнон не производил впечатления решительного человека – не похоже было, что такой будет кидаться в драку, уж слишком он много орал. Так что гнев мага демона даже забавлял. Однако Ролох был серьезен:
– Видишь ли, мастер Воробей, твой «демон»… Впрочем, по порядку. Дело в том, что наш Бибнон любит выпить – вот и в тот вечер, когда все произошло, он тоже изрядно набрался… А сказать правду – напился вусмерть, так, Бибнон?
– Э-э-э…
– Да так, так!.. Ну и когда он выходил из кабака… А напился он в «Серебрянном клинке» – так вот на выходе твой чертенок его атаковал, сбил с ног…
– В самом деле? – усомнился Ингви, – мой малышок сбил с ног такого здоровенного солдата…
– Он каким-то образом умудрился расшатать железяку на вывеске «Серебрянного клинка» и когда наш Бибнон выходил – спихнул ему прямо на голову… Ну, Бибнон упал, а твой зверек налакался крови из разбитой головы…
– Я еще и руку порезал! – вставил толстяк.
– Так мало того, что напился крови, – продолжил старый маг, так еще и флягу какую-то наполнил… Еле уволок ее, верно, Бибнон?
– Да-а… А я от потери крови совсем обессилел, даже на помощь не мог позвать…
– Надо же было так нажраться, – ответил Ингви, – чтобы красные черти стали мерещиться, чтобы вывески на голову себе сбрасывать… Это же просто анекдот – маг Бибнон нажрался так, что ему привиделись черти с фляжками… А Гангмар с ведром вина не появлялся? Или сам император Элевзиль с двумя бочонками пива?..
Толстяк Бибнон возмущенно затряс щеками, но тут до него начала доходить вся двусмысленность его обвинений. Он так и не собрался что-либо сказать.
– Я не собираюсь отвечать за выходки всяких пьянчуг, мастер Ролох, – твердо заключил Ингви, – а что с «девой» мастера Табо? Если она пропала после того, как здесь побывал мой Кендаг – я готов заплатить почтенной Табо за ущерб. Тут я верю, если «демон» хоть немного похож на меня – он вполне мог выкрасть подружку…
– Да нет, Табо не в обиде, – пробормотал Ролох, – она смеется, что, мол, «чертенок – молодец»… А «дева» все равно уже побеждена и Табо собиралась изготовить что-то новенькое… Так что… Но вот мастер Бибнон…
Тут Ингви положил руку на стол – между пальцев у него была зажата большая серебряная гонзорская монета. Ингви запустил ее крутиться волчком по столу. Все три чародея, словно завороженные, следили за ее вращением… Наконец монета с грохотом улеглась на стол.
– Я готов, – заявил Ингви, – предложить эту монетку мастеру Бибнону. В качестве сочувствия его горю. Мастер, можешь напиться на этот серебряный кругляшок – а можешь его к шишке прикладывать.
– И все? – буркнул толстый маг.
– И еще я обещаю никому не рассказывать, какой ты пьяница. Что напиваешься до красных чертей.
Бибнон что-то обиженно забубнил, но монету взял и, тяжело поднявшись из-за стола, удалился…
– Мастер Ролох, – спросил Ингви, – а больше мой «демон» не объявлялся?
– Никто, пожалуй, его не видел…
– Понятно. Он запасся едой в дорогу и скрылся со своей подружкой… Наверное, он будет искать место, где много колдунов… Где он всегда найдет, чем прокормиться…
* * *
В Ренпристе мы провели всего лишь один вечер, а поутру двинулись на юг. Теперь наша компания выглядела весьма внушительно, ибо граф Гезнур прихватил с собой, помимо нас и знаменитого Мертвеца, еще один отряд – сорок с чем-то людей некоего капитана Ромперта. Капитан был так себе – ничем не выделялся среди прочих. И отряд его тоже – самые заурядные парни, каких много, бывает, собирается в «Очень старом солдате»…
Итак, с рассветом мы двинулись в путь. Шли мы теперь по срединным областям Гевы, то есть той части страны, которая в наименьшей степени страдала от набегов и междоусобиц. Поля были возделаны, болота попадались все реже, здесь были немного лучшие дороги и куда более многолюдные поселения. Моя магическая охрана стала невозможной, поскольку позволяла только выявить наличие в округе людей – а людей (крестьян, мелких торговцев и прочих) здесь везде было много… Поэтому я отдыхал, совершенно полагаясь в смысле охраны на Никлиса – а тот по уговору с капитаном Ромпертом выделял дозоры и пикеты…
Вообще, благодаря Никлису я совершенно обленился и просто ехал на своей лошадке в середине колонны вместе с графом, его оруженосцами и, разумеется, Ннаонной… Граф был всегда как-то напряжен, он постоянно дергался, озирался, словно опасался засады. Я же, напротив, чувствовал себя совершенно спокойно… Пока однажды Никлис не заявил мне:
– А знаешь, твое демонское, я тут поговорил в деревне с мужичками здешними – днем раньше по этой вот самой, слышь-ка, дороге прошел караван. Три монаха гнали старичков, закованных в цепи. Это…
– Наши монахи, что ли?
– Ну уж не ведаю – наши или не наши, а только я не думаю, слышь-ка, что таких вот монахов в здешних местах множество бродит.
– Это верно. Это ты молодец, Никлис, что узнал. Постарайся и впредь послушать, что об этих монахах слышно… Постой, ты сказал «три монаха»?
– Три…
– А в Акенре их было восемь, верно?
– Верно, твое демонское… Я вот и смекаю, не те ли монахи за нами по кустам-то шастали? Троих они, слышь-ка, вперед отправили с кандальниками с этими, а остальные… А?..
– Похоже, Никлис, ой похоже на то… Ты знаешь что – ты меня позови, когда местные что-то будут говорить.
– Не, твое демонское. Тебе, слышь-ка, ничего не скажут. И мне тоже, ежели твое величество поблизости вертеться будет. Побоятся мужички-то… Они и без того здесь, в Геве в этой, словно сказать, пришибленные какие-то. И сеньоров боятся до того, что просто срам… Ежели твое величество рядом окажется – ничего не скажут, да еще и разбегутся, пожалуй…
Ну что ж, Никлис и тут был прав. Здешние сервы в присутствии сеньоров словно впадают в ступор – если, конечно, не успели куда-то заблаговременно скрыться при приближении важного господина… Мне и в самом деле ничего не скажут, а у сержанта есть к простым людям нужный подход… Кстати, он никогда не забывает стребовать под это дело монетку-другую – мол, пришлось кое-кого угощать… Так не из своего же кармана ему это оплачивать, верно?.. Но я не в обиде – да и не внакладе, собственно говоря…
Но, как ни странно, в следующий раз интересную информацию я получил не от Никлиса. В одной довольно большой деревне мое внимание (да и не только мое) привлекла такая сцена. Толпа местных окружила своего приходского священника. Крестьяне дергали попа за рукава и что-то с большой страстью в голосах ему выговаривали. Они настолько увлеклись этим занятием, что прозевали приближение нашего войска, так что, не успев разбежаться, теперь посрывали шапки и стали кланяться, как болванчики. Сам не знаю почему я заинтересовался всем этим… Я направил своего коня прямо к священнику (паства при моем приближении торопливо расплеснулась в стороны) и поинтересовался:
– Что здесь у вас?
– Да вишь, ваша милость, недовольны все… – засопел попик, – Я уж два раза службу служил, чтобы беса этого изгнать, а они все недовольны…
– Это какого же беса?
– Да не поймешь их, ваша милость. Вроде маленький, бес-то, красный и крылатый… А кто говорит – девка пригожая ростом в палец… Бестолковый народ, дурачье – все путают… Поняли, дурачье, – это уже в толпу крестьян, – не стану в третий раз служить об изгнании!.. Не стану!..
* * *
Итак мы все шли о дорогам Гевы, а где-то впереди нас двигался караван оглушенных магическими средствами пожилых рабов, которых вели три лже-монаха, где-то впереди нас крался по селениям и полям мой крошечный «демон»… Попросив Кендага выпустить мою «зверушку», я поступил совершенно легкомысленно. О последствиях не думал вовсе… Просто я каким-то образом знал, что это существо, сотворенное магией и вспоенное моей кровью, стремится в Ренприст, всеми силами стремится… Ну и подумал – а почему бы и нет?..
А мой чертенок оказался куда более мудрым и целеустремленным, чем можно было ожидать от такого существа. Он и в самом деле сумел добраться до своей подружки, выкрасть ее и более того – добраться самому и дотащить ее в такую даль. Питанием этим малышам могла служить кровь чародея – а я не сомневался, что Бибнон говорит правду по поводу нападения на него. Еще силы этих магических тварей могла поддержать целенаправленная магия, но я не представляю, как «демон» и «дева», даже найдя такого мага, чтобы при виде их не наложил в штаны или не попытался бы с ними разделаться – даже найдя такого, как они убедят его прочесть над ними формулу «вложения маны»…
А впрочем, если у этой бестии хватило ума сделать все, что она сделала – так может и дальше сможет выкручиваться сама?.. А у меня много других забот – например, эти фальшивые монахи. Ну не могу я быть в ответе за всех… Да еще и граф Гезнур. С каждым днем он становился все более нетерпелив. Он гнал нас и гнал – хотя не мог не знать, что такое обычная скорость пеших солдат, идущих маршем. Мы с Ромпертом не сговариваясь старались как-то отвлечь нашего заказчика, заговорить ему зубы – чтобы не лез со своим «скорей, скорей». Если гнать людей слишком быстро и делать слишком длинные переходы – они выбьются из сил и будут злы на своих командиров, а и то, и другое – недопустимо перед боем…
Но граф, видимо, что-то знал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Очень странная история… – вновь промолвил мастер Ролох Белый…
* * *
Чертоги короля-под-горой сегодня были полны. В основном пожилые гномы, родоначальники и старейшины, явились сюда ныне, чтобы засвидетельствовать уважение и верность его величеству Грабедору, владыке гор Гномов. Теперь они толпились в тронной зале, сверкая дорогими самоцветами одежд и грохоча по полу родовыми молотами… Золотой трон пока пустовал, один из царедворцев время от времени монотонно повторял недовольным старейшинам, что его величество король в настоящий момент держит совет в малом чертоге с полководцами и вельможами, а потому задерживается…
Король же в самом деле совещался со своими приближенными, ибо главнейший вопрос оставался еще не решен. Грабедор понимал, что если он сейчас воссядет на Золотой трон и провозгласит начало большого похода – ему тут же придется объявить имя полководца, который возглавит армию. А вот как раз это король старательно оттягивал… С одной стороны, вот он – сидит вторым в ряду советников и воевод – Гравелин Серебро, победитель имперской армии, герой Кеаргна… Конечно, проще всего провозгласить его главнокомандующим – и все гномы с радостными криками последуют за седобородым героем отвоевывать Малые горы… Мало того, едва Гравелин встанет во главе армии, как вспомогательные отряды стрелков тут же пришлет Трельвеллин… Как все просто – и Грабедор несомненно так бы и поступил, если бы не человек… Будь он проклят, граф Слепнег с его советами, будь он проклят – но без него королю уже не обойтись… Граф доказал в свое время Грабедору, что едва будут отбиты у Великой империи Малые горы (отбиты армией Грабедора под командой Гравелина!) – как тут же Гравелин объявит себя королем вновь отвоеванной страны… Проклятие и проклятие!.. Если бы не хитрые аргументы графа – да Грабедор и на миг бы не задумался… Кого поставить во главе войска? Грвавелина Серебро, победителя под Кеаргном!.. Куда направить первый удар? На Малые горы, последнее из утраченных гномами владений… Как все просто – ан нет. Проклятие и проклятие, но граф все же прав – Гравелин, сын и племянник последних королей Малых гор, естественно объявит себя королем – и великое Королевство-под-горой не поимеет со своих побед ровным счетом ничего, а потеряет ого-го сколько… Во-первых, многие малогорские гномы, сбежавшие некогда в Свободные горы и назвавшиеся подданными Грабедора, вернутся на родину и Грабедор потеряет этих подданных; во-вторых, дальнейшую реконкисту поведут короли Малых гор, а Грабедору и его наследникам останется лишь наблюдать, как тает могущество и богатство их края, как молодежь с восхищением взирает на великих героев, сражающихся там, за Малыми горами за весь гномий род… Как утекает сквозь пальцы богатство и влияние… Да всех убытков не перечесть… Проклятый граф – он отравил простую душу короля-под-горой своими змеиными советами… Но он прав, Гангмар его возьми! Он прав…
Грабедор нахмурился – без присутствия графа Слепнега он чувствует себя не так уверенно, а граф далеко… Граф в Фенаде… Ничего не скажешь – добрый совет и храбрый поступок. Отколоть короля Фенады от империи, сделать его почти союзником – и при этом его руками сокрушить Геву… Граф мудр. И отважен – отправился приводить свой план в исполнение на землю империи, где его жизнь будет в большой опасности… но теперь Грабедору так не хватает его советов, его присутствия, Слепенег одним лишь тем, что стоял рядом с троном, внушал уверенность королю Грабедору…
…А тем временем советники и полководцы короля-под-горой шумят и спорят, обсуждая кандидатуру на пост полководца… В тронном зале о том же бубнят старейшины. И три четверти из них – за Гравелина…
Что же делать? Как ответить всем этим умникам? Гравелин вполне способен еще раз побить армию Великой империи, но он опасен для королевства. И чем большими будут его заслуги, чем более блистательные победы он одержит – тем опаснее станет для Грабедора… Может поэтому за него так ратовал посол эльфов? Когда требуется – Трельвеллин может быть очень предусмотрительным… И его не может не пугать растущая сила братского народа, он всеми силами будет противиться созданию новой империи – гномьей…
Тем временем накал спора между советниками короля-под-горой достиг уже опасного предела. Грабедор должен был наконец принять решение. Он поднял голову и оглядел своих приближенных… Старательно избегая встречаться с глазами Гравелина Серебро, король перехватил взгляд Крактлина. Этот юноша отважен, полон новых идей и прославился своими победами в пограничных стычках. Он ведет свой род не от королей и потому не может претендовать на корону… Если героем-победителем станет Крактлин – гномьему единству это ничем не грозит. Он даже сейчас скромно молчит, как и подобает самому молодому советнику, занимающему нижнее кресло у стены… Крактлин приподнял брови, Гравелин кивнул ему в ответ… Юный гном опустил глаза…
Король встал. Шум стих, советники выжидательно смолкли, глядя на своего монарха. Грабедор не спеша откашлялся, погладил рукой бороду…
– Довольно споров, решение принято, – объявил он.
Воцарилась гробовая тишина…
– Наше войско возглавит Крактлин из Дремстокских гор, – торжественно провозгласил Грабедор.
Ответом ему послужил взрыв ответных реплик – почти все голоса звучали возмущенно. Гравелин вскочил со своего почетного сидения и быстро направился к дверям, сердито ворча, топая и сверкая серебром тяжелой брони… Грабедор почувствовал, как его лоб под Стальной короной покрывается испариной… Будь она проклята, твоя мудрость, граф Слепнег…
ГЛАВА 12
– Все началось после того, – вновь заговорил Ролох Белый, – как твой приятель, такой бледный низкорослый парень…
– Весь увешанный ножами, – вставил толстый Бибнон.
– Да, с ножами… После того, как он побывал здесь. Он увел гоблинов вождя Гройга…
– И очень жаль, – снова встрял толстяк, – без их зеленых рож наш зверинец смотрится не так весело…
– Мастер Бибнон, сейчас говорю я, – раздраженно буркнул Ролох, похоже было, что его тяготит необходимость вести эту беседу, – после того, как здесь побывал тот солдат, по городу поползли слухи о нечисти, которая проникает в дома горожан, а затем скрывается, вылетая в окно. Не твой ли это «демон»? Уж больно сходство велико – если верить слухам…
– Пожалуй, да, – ответил Ингви, – я велел своему другу выпустить это существо здесь, в Ренпристе. Да, конечно, это мог быть мой питомец… А что влезал в дома горожан – он искал свою подружку, должно быть.
– В таком случае, – покачал головой Ролох, – все сходится. Он искал «деву» мастера Табо, а найдя – выкрал.
– М-да, – Ингви потупился, – я, пожалуй, поступил, не подумав… Но кто же мог знать, что этот… это существо будет действовать так решительно? Я предполагал, что он навестит ее раз-другой… Ну сколько он мог протянуть без кормежки? Ведь ему нужна концентрированная мана или кровь колдуна…
– Что до его решительности, – ответил Ролох, – то он «унаследовал» нрав своего творца, полагаю. Что же до еды…
– …То он ее нашел! – вновь выкрикнул бледный толстяк. – Можешь не сомневаться, он решил свою проблему, да!
– А почему мастер Бибнон так взволнован? – с оттенком брезгливости в голосе поинтересовался Ингви у старого мага.
Ингви видел, что толстяк взбешен, но совершенно не боялся, поскольку точно знал, что в случае чего он окажется так же сильнее Бибнона, как и его «демон» – сильнее «паука»… Впрочем, Бибнон не производил впечатления решительного человека – не похоже было, что такой будет кидаться в драку, уж слишком он много орал. Так что гнев мага демона даже забавлял. Однако Ролох был серьезен:
– Видишь ли, мастер Воробей, твой «демон»… Впрочем, по порядку. Дело в том, что наш Бибнон любит выпить – вот и в тот вечер, когда все произошло, он тоже изрядно набрался… А сказать правду – напился вусмерть, так, Бибнон?
– Э-э-э…
– Да так, так!.. Ну и когда он выходил из кабака… А напился он в «Серебрянном клинке» – так вот на выходе твой чертенок его атаковал, сбил с ног…
– В самом деле? – усомнился Ингви, – мой малышок сбил с ног такого здоровенного солдата…
– Он каким-то образом умудрился расшатать железяку на вывеске «Серебрянного клинка» и когда наш Бибнон выходил – спихнул ему прямо на голову… Ну, Бибнон упал, а твой зверек налакался крови из разбитой головы…
– Я еще и руку порезал! – вставил толстяк.
– Так мало того, что напился крови, – продолжил старый маг, так еще и флягу какую-то наполнил… Еле уволок ее, верно, Бибнон?
– Да-а… А я от потери крови совсем обессилел, даже на помощь не мог позвать…
– Надо же было так нажраться, – ответил Ингви, – чтобы красные черти стали мерещиться, чтобы вывески на голову себе сбрасывать… Это же просто анекдот – маг Бибнон нажрался так, что ему привиделись черти с фляжками… А Гангмар с ведром вина не появлялся? Или сам император Элевзиль с двумя бочонками пива?..
Толстяк Бибнон возмущенно затряс щеками, но тут до него начала доходить вся двусмысленность его обвинений. Он так и не собрался что-либо сказать.
– Я не собираюсь отвечать за выходки всяких пьянчуг, мастер Ролох, – твердо заключил Ингви, – а что с «девой» мастера Табо? Если она пропала после того, как здесь побывал мой Кендаг – я готов заплатить почтенной Табо за ущерб. Тут я верю, если «демон» хоть немного похож на меня – он вполне мог выкрасть подружку…
– Да нет, Табо не в обиде, – пробормотал Ролох, – она смеется, что, мол, «чертенок – молодец»… А «дева» все равно уже побеждена и Табо собиралась изготовить что-то новенькое… Так что… Но вот мастер Бибнон…
Тут Ингви положил руку на стол – между пальцев у него была зажата большая серебряная гонзорская монета. Ингви запустил ее крутиться волчком по столу. Все три чародея, словно завороженные, следили за ее вращением… Наконец монета с грохотом улеглась на стол.
– Я готов, – заявил Ингви, – предложить эту монетку мастеру Бибнону. В качестве сочувствия его горю. Мастер, можешь напиться на этот серебряный кругляшок – а можешь его к шишке прикладывать.
– И все? – буркнул толстый маг.
– И еще я обещаю никому не рассказывать, какой ты пьяница. Что напиваешься до красных чертей.
Бибнон что-то обиженно забубнил, но монету взял и, тяжело поднявшись из-за стола, удалился…
– Мастер Ролох, – спросил Ингви, – а больше мой «демон» не объявлялся?
– Никто, пожалуй, его не видел…
– Понятно. Он запасся едой в дорогу и скрылся со своей подружкой… Наверное, он будет искать место, где много колдунов… Где он всегда найдет, чем прокормиться…
* * *
В Ренпристе мы провели всего лишь один вечер, а поутру двинулись на юг. Теперь наша компания выглядела весьма внушительно, ибо граф Гезнур прихватил с собой, помимо нас и знаменитого Мертвеца, еще один отряд – сорок с чем-то людей некоего капитана Ромперта. Капитан был так себе – ничем не выделялся среди прочих. И отряд его тоже – самые заурядные парни, каких много, бывает, собирается в «Очень старом солдате»…
Итак, с рассветом мы двинулись в путь. Шли мы теперь по срединным областям Гевы, то есть той части страны, которая в наименьшей степени страдала от набегов и междоусобиц. Поля были возделаны, болота попадались все реже, здесь были немного лучшие дороги и куда более многолюдные поселения. Моя магическая охрана стала невозможной, поскольку позволяла только выявить наличие в округе людей – а людей (крестьян, мелких торговцев и прочих) здесь везде было много… Поэтому я отдыхал, совершенно полагаясь в смысле охраны на Никлиса – а тот по уговору с капитаном Ромпертом выделял дозоры и пикеты…
Вообще, благодаря Никлису я совершенно обленился и просто ехал на своей лошадке в середине колонны вместе с графом, его оруженосцами и, разумеется, Ннаонной… Граф был всегда как-то напряжен, он постоянно дергался, озирался, словно опасался засады. Я же, напротив, чувствовал себя совершенно спокойно… Пока однажды Никлис не заявил мне:
– А знаешь, твое демонское, я тут поговорил в деревне с мужичками здешними – днем раньше по этой вот самой, слышь-ка, дороге прошел караван. Три монаха гнали старичков, закованных в цепи. Это…
– Наши монахи, что ли?
– Ну уж не ведаю – наши или не наши, а только я не думаю, слышь-ка, что таких вот монахов в здешних местах множество бродит.
– Это верно. Это ты молодец, Никлис, что узнал. Постарайся и впредь послушать, что об этих монахах слышно… Постой, ты сказал «три монаха»?
– Три…
– А в Акенре их было восемь, верно?
– Верно, твое демонское… Я вот и смекаю, не те ли монахи за нами по кустам-то шастали? Троих они, слышь-ка, вперед отправили с кандальниками с этими, а остальные… А?..
– Похоже, Никлис, ой похоже на то… Ты знаешь что – ты меня позови, когда местные что-то будут говорить.
– Не, твое демонское. Тебе, слышь-ка, ничего не скажут. И мне тоже, ежели твое величество поблизости вертеться будет. Побоятся мужички-то… Они и без того здесь, в Геве в этой, словно сказать, пришибленные какие-то. И сеньоров боятся до того, что просто срам… Ежели твое величество рядом окажется – ничего не скажут, да еще и разбегутся, пожалуй…
Ну что ж, Никлис и тут был прав. Здешние сервы в присутствии сеньоров словно впадают в ступор – если, конечно, не успели куда-то заблаговременно скрыться при приближении важного господина… Мне и в самом деле ничего не скажут, а у сержанта есть к простым людям нужный подход… Кстати, он никогда не забывает стребовать под это дело монетку-другую – мол, пришлось кое-кого угощать… Так не из своего же кармана ему это оплачивать, верно?.. Но я не в обиде – да и не внакладе, собственно говоря…
Но, как ни странно, в следующий раз интересную информацию я получил не от Никлиса. В одной довольно большой деревне мое внимание (да и не только мое) привлекла такая сцена. Толпа местных окружила своего приходского священника. Крестьяне дергали попа за рукава и что-то с большой страстью в голосах ему выговаривали. Они настолько увлеклись этим занятием, что прозевали приближение нашего войска, так что, не успев разбежаться, теперь посрывали шапки и стали кланяться, как болванчики. Сам не знаю почему я заинтересовался всем этим… Я направил своего коня прямо к священнику (паства при моем приближении торопливо расплеснулась в стороны) и поинтересовался:
– Что здесь у вас?
– Да вишь, ваша милость, недовольны все… – засопел попик, – Я уж два раза службу служил, чтобы беса этого изгнать, а они все недовольны…
– Это какого же беса?
– Да не поймешь их, ваша милость. Вроде маленький, бес-то, красный и крылатый… А кто говорит – девка пригожая ростом в палец… Бестолковый народ, дурачье – все путают… Поняли, дурачье, – это уже в толпу крестьян, – не стану в третий раз служить об изгнании!.. Не стану!..
* * *
Итак мы все шли о дорогам Гевы, а где-то впереди нас двигался караван оглушенных магическими средствами пожилых рабов, которых вели три лже-монаха, где-то впереди нас крался по селениям и полям мой крошечный «демон»… Попросив Кендага выпустить мою «зверушку», я поступил совершенно легкомысленно. О последствиях не думал вовсе… Просто я каким-то образом знал, что это существо, сотворенное магией и вспоенное моей кровью, стремится в Ренприст, всеми силами стремится… Ну и подумал – а почему бы и нет?..
А мой чертенок оказался куда более мудрым и целеустремленным, чем можно было ожидать от такого существа. Он и в самом деле сумел добраться до своей подружки, выкрасть ее и более того – добраться самому и дотащить ее в такую даль. Питанием этим малышам могла служить кровь чародея – а я не сомневался, что Бибнон говорит правду по поводу нападения на него. Еще силы этих магических тварей могла поддержать целенаправленная магия, но я не представляю, как «демон» и «дева», даже найдя такого мага, чтобы при виде их не наложил в штаны или не попытался бы с ними разделаться – даже найдя такого, как они убедят его прочесть над ними формулу «вложения маны»…
А впрочем, если у этой бестии хватило ума сделать все, что она сделала – так может и дальше сможет выкручиваться сама?.. А у меня много других забот – например, эти фальшивые монахи. Ну не могу я быть в ответе за всех… Да еще и граф Гезнур. С каждым днем он становился все более нетерпелив. Он гнал нас и гнал – хотя не мог не знать, что такое обычная скорость пеших солдат, идущих маршем. Мы с Ромпертом не сговариваясь старались как-то отвлечь нашего заказчика, заговорить ему зубы – чтобы не лез со своим «скорей, скорей». Если гнать людей слишком быстро и делать слишком длинные переходы – они выбьются из сил и будут злы на своих командиров, а и то, и другое – недопустимо перед боем…
Но граф, видимо, что-то знал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42