Отряд Ингви потерял убитыми одиннадцать солдат, многие получил ранения. Отряд Ромперта, который шел в аръергарде и не подвергся нападению, потерял одного человека – его сразила стрела… Приняв доклады капитанов, граф дал приказ остановиться. Следовало похоронить убитых, оказать помощь раненым… Спустя пару часов после стычки из-за кустов вновь послышалось пение рожков. К лагерю гевцев направлялся какой-то сеньор, сопровождаемый двумя оруженосцами. Один из них непрерывно дудел, а другой размахивал «Гунгиллиными ветвями». Рыцарь был в полном вооружении, но без шлема, что должно было, очевидно, подтвердить миролюбивый характер его посольства.
Посланника проводили к графу, он спешился, представился и начал долго и путано объяснять все недавнее происшествие досадной ошибкой… При других обстоятельствах его извинения могли бы считаться образцом вежливости – но в данном случае было понятно, что они насквозь фальшивы. Ингви, прислушивавшийся к речи местного рыцаря, предположил, что это и есть тот самый дворянин, которому принц поручил сопровождать колонну гевцев. Скорее всего сам принц и благословил вассалов на это вероломное нападение (негласно и неофициально, понятное дело), но в случае неудачи расхлебывать все предстояло исполнителю. Что он и делал в меру сил. Свои извинения этот достойный дворянин подкрепил предложением сопровождать «любезных соседей», то есть сулил себя в качестве заложника.
Граф Гезнур размышлял несколько минут – затем утвердительно кивнул. Предложение местного рыцаря было принято. Однако близился вечер и граф велел расположиться лагерем прямо на месте недавней схватки. Хотя он и спешил, но два часа ничего не решали, а после драки солдатам полагался хоть какой-то отдых…
К Ингви обратился Мертвец:
– Прошу прощения, мастер Воробей. У меня к вам деликатная просьба, не могли бы вы прочесть для меня заклинание «вложения маны». Что-то устал я сегодня…
– Вам требуется зарядить какой-то амулет, мастер?
Сержант замялся:
– Да… То есть… Словом, просто постарайтесь сконцентрироваться на мне. Если не возражаете, я присяду – а вы прочтете прямо над моей головой.
Когда сеанс был окончен, Мертвец встал и потянулся, словно оценивая какие-то изменения в себе, затем заключил:
– Хорошо! У вас, мастер, отличные способности и прекрасное умение концентрировать поток. Сколько я вам должен?
– Пустяки, – отмахнулся демон, – тот, кто сражался с моими людьми плечом к плечу, всегда может рассчитывать на мою помощь. И спасибо за комплимент.
– Тогда примите мою благодарность. Я ваш должник, мастер Воробей. Но еще одна просьба – не нужно афишировать мои странные привычки.
– Разумеется…
* * *
На следующее утро мы двинулись в путь. Дворянин-болотник, сопровождавший нас в качестве проводника и заложника, обещал, что нападений больше не будет – и не обманул. Местные убедились, что добыча – какой бы заманчивой она ни выглядела – окажется не стоящей предстоящих потерь. Так что Болотный Край мы пересекли без приключений – если, конечно само путешествие по этой удивительной стране не считать приключением…
Да… Тот, кто побывал в Болотном Крае, никогда не назовет Геву «страной грязи»… Уже днем мы миновали всего лишь сырые заболоченные земли и вступили в бескрайнее царство болот. Болота здесь не просто встречались на каждом шагу – наоборот, сухие участки были небольшими островками среди топей. Сухие участки – это я выражаюсь фигурально, чтобы подчеркнуть, что кое-где сырая, перемешанная с тиной и гнилью почва не колыхалась под ногами…
«Люди есть везде» пояснял когда-то мне, пришельцу, эльф. Удивительно, но в этих местах люди жили тоже. Ни гномам, ни эльфам, ни даже оркам никогда бы, скорее всего, и в голову не пришло селиться в этом ужасающем месте… Только люди осмелились обосноваться здесь. И жили в дикости и нищете, что усугублялось тем обстоятельством, что «старшие» народы не оставили здесь следов своей древней культуры. Людям здесь не у кого было учиться, не у кого перенимать знания…
И возможно поэтому суеверий здесь было в избытке. Они – суеверия – во многом подменяли ортодоксальную религию, удивительным образом сплетаясь и срастаясь с ней… Сопровождавший нас дворянин охотно рассказывал страшные сказки здешних мест – одну за другой. И его рассказу вторил скрип деревьев, раскачивающихся на ненадежной почве при малейшем ветре, глухие вздохи трясины, пузырящейся болотными газами, да чавканье зеленоватой жижи под ногами. Эта отвратительная субстанция выступала между бревен и жердей, которыми была вымощена наша дорога, чмокала и квакала при каждом шаге, неохотно выпуская ноги пешеходов и конские копыта – словно болото, затаившееся под тонким слоем рукотворной тверди, тянуло жадные пальцы и пыталось схватить, удержать, подтащить поближе к своим бездонным омутам…
Все это, конечно, способствовало эффекту, производимому рассказам болотника – а тот не скупился на всякую жуть о болотных чудищах, гигантских змеях, оживших утопленниках и, естественно, упырях. Ннаонна при этом то морщилась, то скептически посмеивалась – она больше не пыталась искать родню…
– А что, сэр Антес, – спросил я как-то местного рыцаря после очередной его байки, – не обитают ли в ваших болотах еще и демоны?
– Нет, мастер капитан, с нас хватает и своей нечисти, а демоны – суть порождение досужих умов в больших городах…
– Отчего же, добрый сэр, вы так скептически настроены относительно демонов?
– Оттого, что места наши – грязны и мокры, а демон – существо огненное и чистое. Таковые качества фантазии подскажет лишь жизнь в чистоте, тепле и уюте, что присуще большим городам!
– Да вы философ, любезный сэр Антес! – ухмыльнулся даже слушавший нашу беседу граф Гезнур, в последнее время обычно хмурый и нетерпеливый.
– Вы чересчур добры, – отмахнулся тот, – хотя, впрочем, постойте. Мои же собственные сервы жаловались, что на них нападал какой-то демон! Представьте себе, они не могли придумать ничего более умного… Маленький такой крылатый демон… Укусил мальчишку и скрылся…
– А скажите, сэр, – заинтересовался я, – у мальчишки этого нет ли магических способностей?
– А кто его знает, – пожал плечами дворянин, – может и есть… Мальчишка подлого происхождения, сын колдуна…
Так-так, мой чертенок, похоже, побывал совсем недавно во владениях нашего заложника, то есть он продолжает двигаться впереди нас… А монахи с их караваном?..
– А монахи? Не проходили ли этим путем монахи с конвоем закованных в цепи людей?
– Были недавно, два дня тому назад… Да они постоянно этой же дорогой шастают, монахи…
– Интересно, интересно… А вы или ваши благородные соседи – не пытались ли устроить им… как бы это сказать…
Я замялся, не находя достаточно безобидных формулировок, чтобы спросить о разбойничьем нападении, но сэр Антес из Дашстеля меня понял с полуслова:
– Нет, мастер капитан, мы их не трогаем. Зачем? Рабов они всегда водят самых дешевых, пожилых… Такие в наших болотах долго не протянут… Что с них, с монахов-то, взять? Зато если история дойдет до церковного начальства – так потом вони и писку столько будет… Нет, пусть уж ходят…
Тут я не сдержался и мстительно заявил:
– А вот тут вы просчитались. Это не монахи, а переодетые контрабандисты и фальшивомонетчики. Они добывают золото в горах Страха и чеканят поддельные имперские кроны. А конвои дешевых рабов – прикрытие. Прошляпили вы, благородный сэр, уж не обижайтесь на меня…
– М-да? Ну кто бы мог подумать? – только и промолвил рыцарь.
Но по его задумчивому виду я заключил, что благородный сэр уже делает кое-какие выводы и строит кое-какие планы…
* * *
Аньг раскрыл глаза и попытался сесть. Резкая боль швырнула его обратно на жесткое ложе и выжала из пересохшего горла тихий стон. Тут же над ним склонился Счастливчик Кари. Удовлетворенно кивнув, авантюрист промолвил:
– Ну, что я говорил? А они еще сомневались в словах старого мудрого Кари! Ты жив!
– Жив? – машинально переспросил Аньг и попросил, – пить…
– Конечно, конечно, пей, – Кари осторожно приподнял золотоволосую голову юноши и принялся поить его из чашечки, – пей… пей… Это как лекарство…
С трудом оторвавшись от сосуда, Аньг спросил:
– Что это за гадость?
– Лекарство. Вино, родниковая вода из источника блаженного Мирна и кое-какие травы. Лола собрала. Знаешь ли, друг мой, что ты совершенно разрушил мою личную жизнь? Лола отказалась ночевать с тобой в одной палатке, а я боялся выпустить тебя из-под присмотра… А Лола сказала, что лучше будет спать под открытым небом и одна, чем делить кров с полупокойником, который вот-вот окочурится совсем… Но травы все же собрала какие-то и вот…
– Постой, Кари… Ты сказал – источник блаженного Мирна? Это же далеко…
– Ну да. Мы далеко ушли от того проклятого замка, где полегла вся твоя малышня…
– И тащили меня с собой? Но как, я же остался там?.. Должен был остаться…
– Верно, малыш. Ты сделал все, чтобы навеки остаться там – вопреки моим предупреждениям. Но я ведь – твой друг! Твой единственный друг, если желаешь знать. Я заставил Ренки и прочих вернуться и обшарить всю ту кормушку для ворон, которую сволочь Ирс устроил у своего замка…
– И все наши…
– Да, малыш. Они все лежали на том кровавом поле… Вся твоя «паства», наши мальчики – все как один… Уже остыли. Только в тебе теплилось дыхание… И знаешь, я был уверен, что найду тебя живым. Я всегда знал, что ты – не такой, как другие, ты не мог сдохнуть просто так… Ты должен был уцелеть – и старый Кари, твой друг Счастливчик Кари помог тебе…
– Не понимаю… Почему я – «не такой как другие»?
– Видишь ли, малыш, если бы я все еще мог верить, я бы сказал, что тебя хранит некое божество… Хотя бы твой «Гилфинг-дитя»… Если бы я все еще мог верить… Теперь же я поостерегусь пытаться что-то объяснить, но только я знаю – ты еще не исполнил своего предназначения в этом Мире… А значит – ты не можешь умереть. И все, кто окажется рядом с тобой – тоже будут живы… Может поэтому я держусь около тебя? – разбойник говорил уже, пожалуй, сам с собой, – нет, не знаю… Но все же я постараюсь, чтобы ты был жив, парень…
– Извини, Кари, – перебил старшего товарища Великий Пацан, – я посплю немного…
– Конечно, малыш, – улыбнулся тот, – делай все, что заблагорассудится…
Раненый закрыл глаза и глубоко вздохнул. Кари заботливо поправил на нем одеяло и вышел из палатки, стараясь ступать потише…
Перед палаткой его поджидал коренастый низкорослый разбойник, мрачную рожу которого украшала клочковатая бороденка. При появлении вожака он шагнул навстречу Кари:
– Ну, чего там с твоим молокососом?
– Теперь точно будет жить. Пришел в себя и выпил почти целую чашку отвара…
– Только я все же не пойму, атаман, какого рожна мы тащим его с собой уже через третью границу?
– Ты же подслушивал сейчас, верно? Ты всегда подслушиваешь…
– Это ты про то, что его хранит Гилфинг, а заодно – и всех, кто рядом? Дурость это, уж не обессудь…
– Я бы тоже так сказал, друг Ренки, но посуди сам. Парень получил двенадцать ран, как минимум две из них смертельные… Он почти месяц не приходил в себя, вы все его считали трупом, а кто оказался прав? Я! Он выжил, Гангмар забери меня, он выжил и теперь пойдет на поправку… А что до трех границ – то скажи, разве хоть у одной из них нас ждала беда? Мы шутя уходим от любой опасности! И так будет впредь, пока среди нас Аньг. Он наш талисман, он наша защита. Можешь мне не верить Ренки…
– Верю, Кари. Один Гангмар знает, что творится у тебя в башке, но ты всегда оказываешься прав…
– То-то… Я ведь замечаю, что и ты сам постоянно крутишься неподалеку от раненого. Тоже, значит, понимаешь, что рядом с ним – больше шансов выжить, а?.. То-то…
ГЛАВА 15
Наконец, к исходу пятого дня пути сухие островки между болотами стали попадаться чаще и чаще. Пока отряд шел через Болотный Край, графу Гезнуру не было нужды поторапливать капитанов – наемники сами стремились миновать негостеприимные земли как можно быстрее. Уж больно тяжелый, гнетущий какой-то, дух витал над этой проклятой страной – всем не терпелось поскорее выбраться из трясин и снова оказаться на твердой земле… Впрочем, местных жителей вроде бы не тяготила столь жалкая природа их родины – хотя, с другой стороны, они ведь не знали ничего другого. Попадавшиеся по пути болотники не были отмечены печатью угрюмости или чем-то другим в таком духе – наоборот, по сравнению с забитыми гевскими крестьянами, они выглядели более живыми и веселыми. Таким их сделал образ относительной свободный жизни – они ведь обитали на своих островках посреди болот, куда зачастую можно было попасть лишь по трясущимся хилым мосткам через топи. Так что господа и сборщики налогов не часто жаловали их посещениями и здешние сервы могли пользоваться некоторой волей внутри своих мокрых угодий… Свобода узника, которого никогда не посещает тюремщик, свобода отшельника, замурованного в келье…
Итак, преодолев наконец болота, наемники, чихая и ругаясь (многие, естественно, простудились во время ночевок в сырости), вышли наконец к южной границе Болотного Края… Вдали непрерывной полосой, вытянутой вдоль всего горизонта, синели горы… Горы Страха…
Здешние болотники не выглядели более похожими на прочих людей мира, чем их земляки с трясин – болота надежно отделяли их от всякого влияния цивилизации. Они сохранили в почти что первозданном виде быт и нравы «детей Хаверка»…
Сэр Антес из Дашстеля охотно пояснил, что, согласно преданиям, Болотный Край некогда заселили беглецы из прочих владений Мира и жили они в условиях патриархальной свободы, или «дикости», как выразился сей достойный дворянин – и лишь после Священных походов и Великой войны, перемешавших весь Мир и сдвинувших с места народы, этим краем заинтересовались сеньоры. Постепенно господа словно заново освоили этот уголок Мира, уже заселенный их будущими вассалами – тяжелая поступь цивилизации отозвалась в Болотном Крае позвякиванием рыцарских шпор… И никому не ведомо, сколько благородных сеньоров нашли вечное успокоение в трясине, прежде чем местные крестьяне покорились господам с севера.
Впрочем, это своеобразное завоевание длилось довольно долго и закончилось относительно недавно, а болота стали свидетелями немалого числа драм и весьма занятных приключений… Но Мир никогда не узнает о разыгравшихся здесь некогда трагедиях – болота умеют хранить тайны лучше кого бы то ни было…
Итак, наемники миновали болота, кляня их и ругая – и, естественно, не задумываясь о тех трагедиях, что разыгрались здесь за прошедшие века – их впереди ждали собственные приключения…
Дорога, вымощенная гнилыми бревнами и пропитанная болотной жижей мало-помалу сменилась под ногами наемников утрамбованными колеями, прекрасно заметными даже на каменистой почве предгорий. Старая дорога, которой постоянно пользовались местные крестьяне до недавнего времени. По этой дороге они возили всевозможные продукты своего натурального хозяйства на прииски в горы Страха. Жалкие плоды их труда скупали имперские чиновники, чтобы кормить рабов в рудниках. По этой же дороге местные разбойники и дворяне (тоже, впрочем, разбойники) ходили в набеги на прииски… Дорога называлась «золотой». Золото, кстати, по этой дороге не возили никогда – его отправляли по «старой» дороге, которая вела окружным путем через Андрух – до того места, где Золотая река становилась судоходной… Там драгоценную кладь грузили на барки…
Все это поведал демону словоохотливый Дашстельский рыцарь по пути к северной границе своей страны. Заночевать граф решил на территории Болотного Края. Все-таки здесь им скорее всего ничего не грозило, а чуть подальше начнутся горы Страха, которые не случайно получили некогда это название. Собственно говоря, еще более красноречиво говорил о горах тот факт, что там никогда не селились гномы – хотя весь Мир знал о месторождениях золота… Если уж даже это алчное и храброе племя не рискнуло добывать там благородный металл – значит эти горы и впрямь грозили неописуемыми опасностями… И вот только люди, уступающие гномам во всем, пожалуй, кроме алчности – только люди осмелились основать в горах Страха постоянные поселения и покуситься на тамошнее золото… Впрочем, добывали золото осужденные преступники – и они никогда не жили там подолгу… Считалось, что заключенный, умудрившийся продержаться на рудниках пять лет, получит помилование. Но ни разу ни один человек этим правом воспользоваться не сумел…
* * *
Собственно, сами горы Страха с их мрачными тайнами и золотыми приисками лежали восточнее, граф Гезнур планировал пересечь лишь невысокие отроги хребта – так что скоро кавалькада свернула с Золотой дороги и вскоре наемники достигли официальной границы Болотного Края.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Посланника проводили к графу, он спешился, представился и начал долго и путано объяснять все недавнее происшествие досадной ошибкой… При других обстоятельствах его извинения могли бы считаться образцом вежливости – но в данном случае было понятно, что они насквозь фальшивы. Ингви, прислушивавшийся к речи местного рыцаря, предположил, что это и есть тот самый дворянин, которому принц поручил сопровождать колонну гевцев. Скорее всего сам принц и благословил вассалов на это вероломное нападение (негласно и неофициально, понятное дело), но в случае неудачи расхлебывать все предстояло исполнителю. Что он и делал в меру сил. Свои извинения этот достойный дворянин подкрепил предложением сопровождать «любезных соседей», то есть сулил себя в качестве заложника.
Граф Гезнур размышлял несколько минут – затем утвердительно кивнул. Предложение местного рыцаря было принято. Однако близился вечер и граф велел расположиться лагерем прямо на месте недавней схватки. Хотя он и спешил, но два часа ничего не решали, а после драки солдатам полагался хоть какой-то отдых…
К Ингви обратился Мертвец:
– Прошу прощения, мастер Воробей. У меня к вам деликатная просьба, не могли бы вы прочесть для меня заклинание «вложения маны». Что-то устал я сегодня…
– Вам требуется зарядить какой-то амулет, мастер?
Сержант замялся:
– Да… То есть… Словом, просто постарайтесь сконцентрироваться на мне. Если не возражаете, я присяду – а вы прочтете прямо над моей головой.
Когда сеанс был окончен, Мертвец встал и потянулся, словно оценивая какие-то изменения в себе, затем заключил:
– Хорошо! У вас, мастер, отличные способности и прекрасное умение концентрировать поток. Сколько я вам должен?
– Пустяки, – отмахнулся демон, – тот, кто сражался с моими людьми плечом к плечу, всегда может рассчитывать на мою помощь. И спасибо за комплимент.
– Тогда примите мою благодарность. Я ваш должник, мастер Воробей. Но еще одна просьба – не нужно афишировать мои странные привычки.
– Разумеется…
* * *
На следующее утро мы двинулись в путь. Дворянин-болотник, сопровождавший нас в качестве проводника и заложника, обещал, что нападений больше не будет – и не обманул. Местные убедились, что добыча – какой бы заманчивой она ни выглядела – окажется не стоящей предстоящих потерь. Так что Болотный Край мы пересекли без приключений – если, конечно само путешествие по этой удивительной стране не считать приключением…
Да… Тот, кто побывал в Болотном Крае, никогда не назовет Геву «страной грязи»… Уже днем мы миновали всего лишь сырые заболоченные земли и вступили в бескрайнее царство болот. Болота здесь не просто встречались на каждом шагу – наоборот, сухие участки были небольшими островками среди топей. Сухие участки – это я выражаюсь фигурально, чтобы подчеркнуть, что кое-где сырая, перемешанная с тиной и гнилью почва не колыхалась под ногами…
«Люди есть везде» пояснял когда-то мне, пришельцу, эльф. Удивительно, но в этих местах люди жили тоже. Ни гномам, ни эльфам, ни даже оркам никогда бы, скорее всего, и в голову не пришло селиться в этом ужасающем месте… Только люди осмелились обосноваться здесь. И жили в дикости и нищете, что усугублялось тем обстоятельством, что «старшие» народы не оставили здесь следов своей древней культуры. Людям здесь не у кого было учиться, не у кого перенимать знания…
И возможно поэтому суеверий здесь было в избытке. Они – суеверия – во многом подменяли ортодоксальную религию, удивительным образом сплетаясь и срастаясь с ней… Сопровождавший нас дворянин охотно рассказывал страшные сказки здешних мест – одну за другой. И его рассказу вторил скрип деревьев, раскачивающихся на ненадежной почве при малейшем ветре, глухие вздохи трясины, пузырящейся болотными газами, да чавканье зеленоватой жижи под ногами. Эта отвратительная субстанция выступала между бревен и жердей, которыми была вымощена наша дорога, чмокала и квакала при каждом шаге, неохотно выпуская ноги пешеходов и конские копыта – словно болото, затаившееся под тонким слоем рукотворной тверди, тянуло жадные пальцы и пыталось схватить, удержать, подтащить поближе к своим бездонным омутам…
Все это, конечно, способствовало эффекту, производимому рассказам болотника – а тот не скупился на всякую жуть о болотных чудищах, гигантских змеях, оживших утопленниках и, естественно, упырях. Ннаонна при этом то морщилась, то скептически посмеивалась – она больше не пыталась искать родню…
– А что, сэр Антес, – спросил я как-то местного рыцаря после очередной его байки, – не обитают ли в ваших болотах еще и демоны?
– Нет, мастер капитан, с нас хватает и своей нечисти, а демоны – суть порождение досужих умов в больших городах…
– Отчего же, добрый сэр, вы так скептически настроены относительно демонов?
– Оттого, что места наши – грязны и мокры, а демон – существо огненное и чистое. Таковые качества фантазии подскажет лишь жизнь в чистоте, тепле и уюте, что присуще большим городам!
– Да вы философ, любезный сэр Антес! – ухмыльнулся даже слушавший нашу беседу граф Гезнур, в последнее время обычно хмурый и нетерпеливый.
– Вы чересчур добры, – отмахнулся тот, – хотя, впрочем, постойте. Мои же собственные сервы жаловались, что на них нападал какой-то демон! Представьте себе, они не могли придумать ничего более умного… Маленький такой крылатый демон… Укусил мальчишку и скрылся…
– А скажите, сэр, – заинтересовался я, – у мальчишки этого нет ли магических способностей?
– А кто его знает, – пожал плечами дворянин, – может и есть… Мальчишка подлого происхождения, сын колдуна…
Так-так, мой чертенок, похоже, побывал совсем недавно во владениях нашего заложника, то есть он продолжает двигаться впереди нас… А монахи с их караваном?..
– А монахи? Не проходили ли этим путем монахи с конвоем закованных в цепи людей?
– Были недавно, два дня тому назад… Да они постоянно этой же дорогой шастают, монахи…
– Интересно, интересно… А вы или ваши благородные соседи – не пытались ли устроить им… как бы это сказать…
Я замялся, не находя достаточно безобидных формулировок, чтобы спросить о разбойничьем нападении, но сэр Антес из Дашстеля меня понял с полуслова:
– Нет, мастер капитан, мы их не трогаем. Зачем? Рабов они всегда водят самых дешевых, пожилых… Такие в наших болотах долго не протянут… Что с них, с монахов-то, взять? Зато если история дойдет до церковного начальства – так потом вони и писку столько будет… Нет, пусть уж ходят…
Тут я не сдержался и мстительно заявил:
– А вот тут вы просчитались. Это не монахи, а переодетые контрабандисты и фальшивомонетчики. Они добывают золото в горах Страха и чеканят поддельные имперские кроны. А конвои дешевых рабов – прикрытие. Прошляпили вы, благородный сэр, уж не обижайтесь на меня…
– М-да? Ну кто бы мог подумать? – только и промолвил рыцарь.
Но по его задумчивому виду я заключил, что благородный сэр уже делает кое-какие выводы и строит кое-какие планы…
* * *
Аньг раскрыл глаза и попытался сесть. Резкая боль швырнула его обратно на жесткое ложе и выжала из пересохшего горла тихий стон. Тут же над ним склонился Счастливчик Кари. Удовлетворенно кивнув, авантюрист промолвил:
– Ну, что я говорил? А они еще сомневались в словах старого мудрого Кари! Ты жив!
– Жив? – машинально переспросил Аньг и попросил, – пить…
– Конечно, конечно, пей, – Кари осторожно приподнял золотоволосую голову юноши и принялся поить его из чашечки, – пей… пей… Это как лекарство…
С трудом оторвавшись от сосуда, Аньг спросил:
– Что это за гадость?
– Лекарство. Вино, родниковая вода из источника блаженного Мирна и кое-какие травы. Лола собрала. Знаешь ли, друг мой, что ты совершенно разрушил мою личную жизнь? Лола отказалась ночевать с тобой в одной палатке, а я боялся выпустить тебя из-под присмотра… А Лола сказала, что лучше будет спать под открытым небом и одна, чем делить кров с полупокойником, который вот-вот окочурится совсем… Но травы все же собрала какие-то и вот…
– Постой, Кари… Ты сказал – источник блаженного Мирна? Это же далеко…
– Ну да. Мы далеко ушли от того проклятого замка, где полегла вся твоя малышня…
– И тащили меня с собой? Но как, я же остался там?.. Должен был остаться…
– Верно, малыш. Ты сделал все, чтобы навеки остаться там – вопреки моим предупреждениям. Но я ведь – твой друг! Твой единственный друг, если желаешь знать. Я заставил Ренки и прочих вернуться и обшарить всю ту кормушку для ворон, которую сволочь Ирс устроил у своего замка…
– И все наши…
– Да, малыш. Они все лежали на том кровавом поле… Вся твоя «паства», наши мальчики – все как один… Уже остыли. Только в тебе теплилось дыхание… И знаешь, я был уверен, что найду тебя живым. Я всегда знал, что ты – не такой, как другие, ты не мог сдохнуть просто так… Ты должен был уцелеть – и старый Кари, твой друг Счастливчик Кари помог тебе…
– Не понимаю… Почему я – «не такой как другие»?
– Видишь ли, малыш, если бы я все еще мог верить, я бы сказал, что тебя хранит некое божество… Хотя бы твой «Гилфинг-дитя»… Если бы я все еще мог верить… Теперь же я поостерегусь пытаться что-то объяснить, но только я знаю – ты еще не исполнил своего предназначения в этом Мире… А значит – ты не можешь умереть. И все, кто окажется рядом с тобой – тоже будут живы… Может поэтому я держусь около тебя? – разбойник говорил уже, пожалуй, сам с собой, – нет, не знаю… Но все же я постараюсь, чтобы ты был жив, парень…
– Извини, Кари, – перебил старшего товарища Великий Пацан, – я посплю немного…
– Конечно, малыш, – улыбнулся тот, – делай все, что заблагорассудится…
Раненый закрыл глаза и глубоко вздохнул. Кари заботливо поправил на нем одеяло и вышел из палатки, стараясь ступать потише…
Перед палаткой его поджидал коренастый низкорослый разбойник, мрачную рожу которого украшала клочковатая бороденка. При появлении вожака он шагнул навстречу Кари:
– Ну, чего там с твоим молокососом?
– Теперь точно будет жить. Пришел в себя и выпил почти целую чашку отвара…
– Только я все же не пойму, атаман, какого рожна мы тащим его с собой уже через третью границу?
– Ты же подслушивал сейчас, верно? Ты всегда подслушиваешь…
– Это ты про то, что его хранит Гилфинг, а заодно – и всех, кто рядом? Дурость это, уж не обессудь…
– Я бы тоже так сказал, друг Ренки, но посуди сам. Парень получил двенадцать ран, как минимум две из них смертельные… Он почти месяц не приходил в себя, вы все его считали трупом, а кто оказался прав? Я! Он выжил, Гангмар забери меня, он выжил и теперь пойдет на поправку… А что до трех границ – то скажи, разве хоть у одной из них нас ждала беда? Мы шутя уходим от любой опасности! И так будет впредь, пока среди нас Аньг. Он наш талисман, он наша защита. Можешь мне не верить Ренки…
– Верю, Кари. Один Гангмар знает, что творится у тебя в башке, но ты всегда оказываешься прав…
– То-то… Я ведь замечаю, что и ты сам постоянно крутишься неподалеку от раненого. Тоже, значит, понимаешь, что рядом с ним – больше шансов выжить, а?.. То-то…
ГЛАВА 15
Наконец, к исходу пятого дня пути сухие островки между болотами стали попадаться чаще и чаще. Пока отряд шел через Болотный Край, графу Гезнуру не было нужды поторапливать капитанов – наемники сами стремились миновать негостеприимные земли как можно быстрее. Уж больно тяжелый, гнетущий какой-то, дух витал над этой проклятой страной – всем не терпелось поскорее выбраться из трясин и снова оказаться на твердой земле… Впрочем, местных жителей вроде бы не тяготила столь жалкая природа их родины – хотя, с другой стороны, они ведь не знали ничего другого. Попадавшиеся по пути болотники не были отмечены печатью угрюмости или чем-то другим в таком духе – наоборот, по сравнению с забитыми гевскими крестьянами, они выглядели более живыми и веселыми. Таким их сделал образ относительной свободный жизни – они ведь обитали на своих островках посреди болот, куда зачастую можно было попасть лишь по трясущимся хилым мосткам через топи. Так что господа и сборщики налогов не часто жаловали их посещениями и здешние сервы могли пользоваться некоторой волей внутри своих мокрых угодий… Свобода узника, которого никогда не посещает тюремщик, свобода отшельника, замурованного в келье…
Итак, преодолев наконец болота, наемники, чихая и ругаясь (многие, естественно, простудились во время ночевок в сырости), вышли наконец к южной границе Болотного Края… Вдали непрерывной полосой, вытянутой вдоль всего горизонта, синели горы… Горы Страха…
Здешние болотники не выглядели более похожими на прочих людей мира, чем их земляки с трясин – болота надежно отделяли их от всякого влияния цивилизации. Они сохранили в почти что первозданном виде быт и нравы «детей Хаверка»…
Сэр Антес из Дашстеля охотно пояснил, что, согласно преданиям, Болотный Край некогда заселили беглецы из прочих владений Мира и жили они в условиях патриархальной свободы, или «дикости», как выразился сей достойный дворянин – и лишь после Священных походов и Великой войны, перемешавших весь Мир и сдвинувших с места народы, этим краем заинтересовались сеньоры. Постепенно господа словно заново освоили этот уголок Мира, уже заселенный их будущими вассалами – тяжелая поступь цивилизации отозвалась в Болотном Крае позвякиванием рыцарских шпор… И никому не ведомо, сколько благородных сеньоров нашли вечное успокоение в трясине, прежде чем местные крестьяне покорились господам с севера.
Впрочем, это своеобразное завоевание длилось довольно долго и закончилось относительно недавно, а болота стали свидетелями немалого числа драм и весьма занятных приключений… Но Мир никогда не узнает о разыгравшихся здесь некогда трагедиях – болота умеют хранить тайны лучше кого бы то ни было…
Итак, наемники миновали болота, кляня их и ругая – и, естественно, не задумываясь о тех трагедиях, что разыгрались здесь за прошедшие века – их впереди ждали собственные приключения…
Дорога, вымощенная гнилыми бревнами и пропитанная болотной жижей мало-помалу сменилась под ногами наемников утрамбованными колеями, прекрасно заметными даже на каменистой почве предгорий. Старая дорога, которой постоянно пользовались местные крестьяне до недавнего времени. По этой дороге они возили всевозможные продукты своего натурального хозяйства на прииски в горы Страха. Жалкие плоды их труда скупали имперские чиновники, чтобы кормить рабов в рудниках. По этой же дороге местные разбойники и дворяне (тоже, впрочем, разбойники) ходили в набеги на прииски… Дорога называлась «золотой». Золото, кстати, по этой дороге не возили никогда – его отправляли по «старой» дороге, которая вела окружным путем через Андрух – до того места, где Золотая река становилась судоходной… Там драгоценную кладь грузили на барки…
Все это поведал демону словоохотливый Дашстельский рыцарь по пути к северной границе своей страны. Заночевать граф решил на территории Болотного Края. Все-таки здесь им скорее всего ничего не грозило, а чуть подальше начнутся горы Страха, которые не случайно получили некогда это название. Собственно говоря, еще более красноречиво говорил о горах тот факт, что там никогда не селились гномы – хотя весь Мир знал о месторождениях золота… Если уж даже это алчное и храброе племя не рискнуло добывать там благородный металл – значит эти горы и впрямь грозили неописуемыми опасностями… И вот только люди, уступающие гномам во всем, пожалуй, кроме алчности – только люди осмелились основать в горах Страха постоянные поселения и покуситься на тамошнее золото… Впрочем, добывали золото осужденные преступники – и они никогда не жили там подолгу… Считалось, что заключенный, умудрившийся продержаться на рудниках пять лет, получит помилование. Но ни разу ни один человек этим правом воспользоваться не сумел…
* * *
Собственно, сами горы Страха с их мрачными тайнами и золотыми приисками лежали восточнее, граф Гезнур планировал пересечь лишь невысокие отроги хребта – так что скоро кавалькада свернула с Золотой дороги и вскоре наемники достигли официальной границы Болотного Края.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42