Телефон молчал. Я посмотрела на Трента и повернулась к нему спиной. Интересно, насколько у него хороший слух.– Да, – сказал Ник. – Но он владеет двумя третями моей пуши и третью твоей. Что если…– Души не складываются как дроби, Ник, – ответил я го-носом, хриплым от тревоги. – С душами – все или ничего. Он недостаточно владеет тобой. Он недостаточно владеет мной. И я не уйду отсюда, не доказав, что эту женщину убил Трент. Что там за заклинание?Я ждала, чувствуя, как слабеют колени.– Ручка есть? – спросил он наконец, и я кивнула, забыв, что он не видит.– Да, – ответила я, отодвигая телефон, чтобы писать на ладони, как пишут шпаргалку.– О'кей, оно не длинное. Я тебе все переведу на английский, кроме ключевого слова – только потому, что у нас нет слова, означающего светящийся пепел мертвых, а мне кажется очень важным не отклоняться именно в этой части. Секунду, я сейчас даже зарифмую.– Вполне подойдет и без рифмы, – медленно произнесла я, чувствуя, как ситуация продолжает улучшаться. «Светящийся пепел мертвых»? Что за язык такой, где для этого нужно отдельное слово?Он прокашлялся, я приготовила ручку.– Мертвые к мертвым, луной воссияйте. Молчите все, кроме неупокоенных. – Он замолчал нерешительно. – И вот слово-ключ: fa villa .– Фавилла, – повторила я, записывая по звукам. – А жест есть?– Нет. Физически оно ни на что не воздействует, и потому не надо ни жеста, ни фокусирующего объекта. Мне повторить еще раз?– Нет, – сказала я, глядя на ладонь с некоторым отвращением. Я действительно хочу это сделать? – Рэйчел, – сказал он встревоженным голосом. – Поосторожнее.– Ага, – сказала я, и пульс мой уже заранее зачастил. – Спасибо, Ник… – я прикусила губу от внезапной мысли. – Ты, это… подержи книгу у себя, пока я не скажу, ладно?– В чем дело, Рей-Рей? – настороженно спросил он.– Потом расскажу, – ответила я, метнув взгляд на Эддена, потом на Трента. Больше ничего мне говорить не надо было – Ник, он сообразительный.– Постой, не вешай трубку, – сказал он, и от тревоги в его голосе я остановилась. – Пусть я буду на линии. Не могу я сидеть, чувствовать, как меня дергает, и не знать, что там с тобой.Я облизала губы, заставила себя убрать руку от кончика косы, который перебирали пальцы. Использовать Ника как фамилиара – это было вопреки всем моим моральным убеждениям – а у меня, я думаю, их полно, – но просто взять и уйти я тоже не могла. Я ведь даже пытаться не стала бы, не будь я уверена, что Ника это не зацепит.– Я дам трубку капитану Эддену, годится?– Эддену? – спросил он едва слышно.Его тревога слегка окрасилась инстинктом самосохранения. Я обернулась к тем троим.– Капитан! – привлекла я его внимание. – Перед тем, как мы уйдем, я бы хотела попробовать иное заклинание поиска.Кругло лицо Эддена скривилось недовольной гримасой:– Мы здесь закончили, Морган, – ответил он недружелюбно. – И отняли у мистера Каламака более чем достаточно времени.Я сглотнула слюну, пытаясь придать себе такой вид, будто каждый день такие заклинания использую.– Эти чары по-другому действуют. Он шумно выдохнул.– Могу я сказать тебе пару слов в коридоре? – произнес он многозначительно.В коридоре? Ну уж нет. Нечего меня выводить из комнаты, как ребенка, который плохо себя ведет. Я повернулась к Тренту:– Мистер Каламак возражать не будет, правда ведь? Ему ведь скрывать нечего?Лицо Трента было маской профессиональной вежливости. А вот длинная физиономия Джонатана скривилась мерзкой гримасой.– В той мере, в какой это будет в рамках вашего ордера, – спокойно ответил Трент.Я радостно вздрогнула, услышав в его голосе озабоченность, которую он пытался скрыть. Беспокоится, значит. Я впрочем тоже. Медленно пройдя через офис, я передала телефон Эддену.– Это заклинание поиска неотмеченных могил. Ник вам про него расскажет, капитан, чтобы вы не сомневались в его законности. Ника ведь вы помните?Эдден взял телефон – маленький розовый прямоугольник смешно смотрелся в его ручище.– Если это так просто, почему вы мне раньше не сказали? Я улыбнулась ему нервной улыбкой:– Здесь используются лей-линии.У Трента закаменело лицо. Взгляд его метнулся к метке демона у меня на руке, сам он откинулся назад, в глубину кресла и под защиту Джонатана. Я удивленно выгнула брови, хотя брюхо у меня стянуло узлом. Если он станет возражать – будет выглядеть виновным. Его руки беспокойно метались, когда он взялся за очки в металлической оправе и постучал ими по столу. – Пожалуйста, – разрешил он, будто кто-то его разрешения здесь спрашивал. – Стройте свое заклинание. Мне интересно будет посмотреть, как много колдунья земли вроде вас может знать о лей-линиях.– Мне тоже, – сухо отозвался Эдден и приложил» трубку к уху. Он заговорил с Ником тихим и уверенным голосом – очевидно, желая удостовериться, что мои действия вполне разрешены в пределах выданного ФВБ ордера.– Надо будет перейти, – сказала я почти про себя. – Мне нужно найти лей-линию, чтобы в нее встать.– Ах, миз Морган! – произнес Трент, явно заинтересованный, и сел в кресле прямо. Очки придавали ему менее изысканный, почти безобидный вид. И еще он слегка побледнел. Ну, ладно, подумала я, закрывая глаза и включая второе зрение для поиска лей-линии. Наверняка же у тебя лей-линия в саду проходит. Потянувшись мыслью наружу, я искала красные мазки безвременья – и тут дыхание вырвалось из меня со свистом, глаза распахнулись, и я уставилась на Трента.У этого хмыря эта трепаная лей-линия проходила прямо через этот трепаный офис. Глава двадцатая Разинув рот, я через весь офис уставилась на Трента. Он сидел с напряженным вытянутым лицом, а рядом с ним телохранителем стоял Джонатан, тоже не лучась радостью. У меня пульс понесся вскачь. Трент знал, что здесь есть лей-линия. Он умеет пользоваться лей-линиями. Значит, он или человек, или колдун. Вампиры из лей-линий черпать не умеют, а люди, зараженные вирусом вампиризма, такую способность теряют. Не знаю уж, что меня испугало больше – что Трент умеет использовать лей-линии или что знает, что я об этом знаю. Помоги мне Бог, но я была на полпути к самой глубокой тайне Трента – кто он, к чертям, такой.Дверь в приемную Трента распахнулась, грохнув об стену; до боли резко хлестнул по нервам адреналин, я вскинулась в тщитную стойку, и ворвался Квен.– Са… сэр! – рявкнул он, на ходу сменив титул Са'ан на более обычный, и тут же резко остановился, увидев мою напряженную фигуру в углу и Эддена в своем кресле – с моим телефоном возле уха, подчеркнуто не шевельнувшегося ни на дюйм.Зеленые глаза Квена впились в меня, у меня забилось сердце, но мы оба медленно вышли из боевой стойки, я одернула юбку на положенное ей место. Дверь уже почти закрылась, как в оставшуюся щель порхнул Дженкс.– Эй, Рейч! – крикнул он. Крылья его возбужденно покраснели. – Кто-то нашел лей-линию и кое-кто другой от этого начал икру метать… – Он замолчал, увидев воцарившееся в комнате напряжение. – А, это ты нашла! – сказал он, ухмыльнувшись и стрекоча крыльями, уселся было ко мне на плечо, но тут же перелетел к Эддену – послушать, что говорит Ник.Трент наклонился вперед и оперся локтями на стол. Под самыми волосами у него на лбу выступил бисеринами пот. Я попыталась проглотить слюну, но рот пересох.– Миз Морган демонстрирует нам свое умение работать с лей-линиями, – сказал он. – Мне это весьма интересно. Еще бы!.. Оставалось только гадать, насколько глубоко вступила я в эту кучу. Магия лей-линий широко используется в охране, и Квен наверняка почувствовал, когда я нашла линию.А пока что я воспользовалась возможностью вторым зрением оглядеть ауру каждого. Дженкс искрился радугами, как свойственно почти всем пикси. У Эддена аура была ровного синего цвета, слегка над головой желтеющая. У Квена – темно-темно-зеленая, почти черная, с яркими мазками оранжевого у середины тела и на кистях рук – нехорошо. Джонатан – тоже зеленая аура, намного светлее и почти успокаивающая в своей однородности. У Трента… я задумалась, вглядываясь.У него аура была солнечно-желтая с четкими мазками ярко-красного. Алые штрихи наводили на мысль, что у него в прошлом хватало трагедий, замаравших душу. Аура вокруг него была необычно плотна, отороченная серебряными блестками, как у Айви. Серебряные искры вспыхивали и парили вокруг него, когда он рукой проводил по голове, приглаживая волосы. Он чего-то искал – судя по тому, насколько глубоко погружались эти искры в его основную ауру, он этим поискам посвятил свою жизнь. Деньги, власть, напор – все это служило какой-то высшей цели. Так что же он ищет? Я не знала.Свою ауру я не видела. Для этого надо было бы встать на магическое зеркало – а я этого в жизни больше не сделаю. Но я точно знала, что Трент на нее смотрит, и мне не нравилось, что он видит метку демона у меня на запястье, пульсирующую мерзким черным мазком, или что у моей ауры тоже есть эти уродливые красные мазки, а еще – что, если не считать его искр, ауры у нас одинаковые.Эдден настороженно глядел на нас обоих, понимая, что что-то сейчас происходит, но не зная, что. Пощипывая бровь, он сдвинулся на край кресла и вел отрывистый приглушенный разговор с Ником.– У вас лей-линия проходит через офис? – спросила я, ощущая головокружение.– У вас она на заднем дворе, – ответил Трент ровным голосом.Стиснув зубы, он смотрел на Эддена. Его желание, чтобы капитана ФВБ здесь не было, было почти видно невооруженным глазом. И в его лице читался намек на предостережение с угрозой. То, что лишь люди и колдуны могут работать с лей-линиями, не публиковалось, но это кто угодно мог сообразить, и я знала, что он хочет, чтобы я на эту тему промолчала. Я этого тоже более чем хотела, зная, что иметь такие сведения – то же самое, что держать кобру за хвост.У меня пальцы дрожали от адреналина, и я сжала их в кулаки, повернувшись к трехфутовой ширины полосе безвременья, идущей через приемную Трента. Она тянулась с востока на запад у него перед столом, указывая точнее компаса, и я сообразила, что через его кабинет она тоже проходит, скорее всего. Как только я в нее встану, смогу выдать обоснованное предположение.Разглядывая линию, я почувствовала, как пот выступает у меня на пояснице. Я никогда до сих пор в линию не становилась. Если не делать попыток из линии черпать, через нее можно просто пройти и ничего не ощутить.Я медленно вдохнула, заставляя себя успокоиться. Если покажется Алгалиарепт, мне только и надо будет, что шагнуть прочь из линии. Он не сможет выйти из безвременья, пока солнце еще над горизонтом.В последний раз глянув устало на двоих, стоящих охраной у Трента за спиной, я закрыла глаза, собралась и коснулась линии собственной волей.В меня хлынула сила, дерзкая в своей настойчивости. Пульс заскакал – наверное, меня качнуло. Дыша быстро и неглубоко, я подняла руку, предостерегая Эддена, чтобы не коснулся меня – было слышно, как он встал.Эдден быстро и тихо задал Нику какой-то вопрос, а я опустила голову и ничего не делала, плывя на волнах силы, поднимающейся во мне еще более мощными импульсами. Волны омывали мне конечности, в голове пульсировала боль, когда они отступали назад и снова налетали нескончаемым потоком. Сила росла и росла, меня на миг охватила паника. Насколько же мощна эта штука?Ощущение было – как у перекачанного воздушного шара, я вот-вот взорвусь или сойду с ума. Вот зачем, подумала я, тяжело дыша, и нужны лей-линейщикам фамилиары. Животные-компаньоны фильтровали сырую энергию, и их более простой разум такое напряжение выдерживал. Но я не перегружу этот риск на Ника, я должна выдержать все сама.А ведь мне еще только предстояло вступить в линию. И насколько там мощнее все это будет, чем можно даже предполагать…Постепенно требовательный поток схлынул, став почти терпимым. Ощущая изнутри покалывание, я сделала глубокий вдох, подозрительно похожий на всхлип. Кажется, энергия наконец уравновесилась. Я чувствовала, как трепыхаются выбившиеся из косы пряди, щекоча шею, на проносящемся сквозь меня и мимо ветру вечности.– Бог ты мой! – ахнул Эдден, и я только надеялась, что не утратила только что его доверия. Вряд ли он до этого момента понимал, насколько мы разные, а теперь видел, как трепыхаются мои волосы на ветру, который ощущала только я.– Так себе колдунья, – услышала я голос Джонатана. – Шатается в потоке силы, как пьяный среди бела дня.– Это если бы она черпала энергию, как все, – отозвался горловым шепотом Квен, и я напряглась, прислушиваясь. – Она не использует фамилиара, Са'ан. Всю эту здоровенную линию она каналирует сама.Приступ тревоги у Джонатана вызвал у меня злорадство – до той секунды, когда он произнес:– Убить ее. Сегодня же. Нельзя так рисковать.У меня чуть не открылись глаза, но я сдержалась, и они не узнали, что я их слышала. Сердце оглушительно стучало у меня в ушах, впридачу к медленному разрастанию еще накапливающейся лей-линейной силы.– Джонатан, – отозвался Трент усталым голосом. – Не надо убивать того, кто сильнее тебя, только потому, что он сильнее. Надо найти способ его использовать. Меня? Только через мой труп. Надеясь, что это не предсказание, я подняла голову, скрестила пальцы на счастье, помолилась, чтобы все обошлось – и вошла в линию.Колени подкосились, когда сила, разбухающая во мне, исчезла с болезненной внезапностью. Ее просто не стало. Неприятно вливающийся поток безвременья прекратился. Не в силах этому поверить, я заметила, что рухнула на одно колено, и поднялась. Не открывая глаз, чтобы не утратить второе зрение, я шлепком сбросила руку Эддена со своего плеча.Сила лей-линии клубилась во мне и сквозь меня, кожу покалывало, волосы парили в воздухе, но равновесие было идеальным. Меня еще трясло, но уже не было необходимости бороться с потоком энергии. Почему мне никто раньше этого не сказал? Стоять в линии было куда как легче, чем поддерживать с ней связь, даже если приходится привыкать к царапающему ветру.Все еще с закрытыми глазами, я глянула на безвременье, подумав, что под демонским солнцем оно выглядит еще страннее. Стены приемной Трента исчезли, и только приглушенный разговор Эддена с Ником еще держал меня на земле, сообщая потрясенному разуму, что нет, я не пересекла границу безвременья, я стою у входа в него.Во все стороны тянулся пейзаж из разбросанных по холмам рощ и широких открытых пространств. На восток и на запад простиралась туманная и довольно длинная лента лей-линейной силы. Я стояла примерно в трети от ее конца, и понятно было, что она действительно проходит в кабинет Трента. Небо вылиняло до желтизны, и солнце палило, будто пыталось вбить в землю суковатые приземистые деревья. Оно будто просвечивало меня насквозь, отражаясь от земли и согревая мне подошвы. Даже жесткая трава, казалось, остановилась в росте, едва доходя до середины икры. В далекой дымке на западе возвышалось над местностью скопление резких углов и линий. Жутковатый и странный город демонов явно был разрушен.– Класс, – выдохнула я, а Эдден цыкнул на Ника в ответ на требование информации.Не видя Трента, но зная, что он наблюдает за мной, я повернулась спиной к нему, чтобы он не прочел мои слова по губам, и прошептала первую половину заклинания. К счастью, короткую переведенную фразу я запомнила, и мне не пришлось открывать глаза, читая ее с ладони.Когда я произнесла слова, у моих ног заклубилось слабое возмущение энергии безвременья, взметнувшееся вверх и остановившееся у меня в животе. Колени подогнулись, трава наклонилась ко мне со всех сторон. Лей-линейная сила хлестала в меня, приятно покалывая. Я забеспокоилась, не усилится ли еще это ощущение, не желая признавать, что оно действительно приятно.Волосы вдруг подняло вихрем силы, когда я приступила ко второй половине заклинания. Я договорила все, кроме последнего слова, и энергия нависла гребнем волны, по коже разбежалось щекотное ощущение. Застыв на миг во мне на высшей точке, энергия хлынула из меня желтым мелко пульсирующим потоком, рябью разбежавшись по земле.– Черт побери! – сказала я и тут же закрыла рот рукой, надеясь, что не сгубила заклинание – я же его еще не окончила. У меня на глазах – вторым зрением если смотреть – мчался в стороны ровный пласт энергии безвременья. У этого потока был цвет моей ауры, и мне стало не по себе, хотя я все время про себя повторяла, что заклинание взяло лишь оттенок моей ауры, а не саму ауру.Круг ширился, пока не потерялся вдали. Я не знала, радоваться или тревожиться, что он устремился до самого еле видного города. Расходящаяся рябь не оставила ландшафт безвременья неизменным, и мое ошеломление сменилось тревогой, когда я заметила, что за ней тянется след из разбросанных блестящих зеленых мазков.Тела. Они были повсюду. Рядом со мной – мелкие, некоторые не больше ногтя на мизинце. Дальше уже можно было различить только те, что побольше. Сперва у меня живот свело судорогой, но потом отпустило, когда до меня дошло, что чары показывают все, что тут есть мертвого:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48