Это был не очень хороший день. Тому хмырю было лет пятнадцать, и он изводил девочку, которую на этой фотографии я обнимала за плечи. Я ему велела оставить ее в покое, а он меня толкнул так, что я полетела на землю, и тут я сорвалась. Я даже не знала тогда, как черпать из лей-линии – просто все само собой случилось. Пацан приземлился на дерево, упал и руку себе порезал. Крови столько было, что я перепугалась. Молодых вампиров в лагере пришлось вывезти на всю ночь на прогулку по озеру, чтобы успеть собрать землю, куда пролилась кровь, и сжечь.Папе тогда пришлось прилететь разбираться. Это был первый случай, когда я воспользовалась лей-линией и, в общем, последний до колледжа, потому что папенька тогда выдубил мне шкуру как следует. Мне еще повезло, что меня не выгнали на месте в ту же минуту.Я вернулась к столу и увидела его улыбку на фотографии. – Мам, можно я эту фотографию возьму? Мои пропали весной, когда… когда их сгубило неудачное колдовство.Я встретилась взглядом с Ником и получила подтверждение, что он ничего не сказал о смертельных опасностях, которые мне грозили.Мама пододвинулась ближе.– Очень хорошая фотография отца, – сказала она, вынимая ее из альбома и давая мне. Потом вернулась к плите.Я села на стул и стала разглядывать лица, пытаясь вспомнить имена. И не могла припомнить ни одного – мне это не понравилось.– Рэйчел? – позвал Ник, глядя в альбом.– Да? Аманда? – молча спросила я темноволосую. – Так тебя звали? Дженкс завертел крыльями, отчего у меня волосы затанцевали вокруг лица.– Черт побери! – воскликнул он.Я глянула на фотографию, открывшуюся под той, что была у меня в руке, и почувствовала, как бледнею. Это был тот же день, потому что снято на фоне того же автобуса. Но на этот раз отца окружали не девочки-подростки, а стоял рядом с ним некто – один в один Трент Каламак, только постаревший.Я никак не могла выдохнуть. Эти двое на снимке улыбались, щурясь против солнца. Они дружелюбно обнимали друг друга за плечи и явно были довольны.Мы с Дженксом испуганно переглянулись.– Мам? – сумела я наконец спросить. – Кто это?Она подошла поближе, присмотрелась, издала удивленный звук:– Я и забыла, что у меня такая есть. Это человек, которому принадлежал лагерь. Они с твоим отцом были очень близкими друзьями. Отец очень тяжело переживал его смерть. Трагически погиб, не прошло и шести лет со смерти его жены. Думаю, отчасти и поэтому твой отец утратил волю к борьбе. Они погибли с интервалом в неделю, если помнишь.– Нет, я не знала, – прошептала я, опустив глаза.Это не был Трент, но сходство – поразительное. Наверное, его отец. Мой отец был знаком с отцом Трента?От внезапной мысли я прижала руку к животу. Я поехала в нот лагерь с редкой болезнью крови, и с каждым годом мне становилось лучше. Трент замешан в генетических исследованиях, может быть, его отец занимался тем же. Мое выздоровление было названо чудом. А это могла быть незаконная и аморальная генетическая манипуляция.– Бог ты мой! – выдохнула я.Три лета в лагере. Месяцы лежания почти до самого заката. Необъяснимые боли в бедре. Все еще иногда преследующие меня кошмары – меня душит пар. Чего это стоило? Что взял с папы отец Трента в уплату за жизнь его дочери? Не отдал ли он за это свою?– Рэйчел, что с тобой? – спросил Ник.– Ничего. – Я стала успокаивать дыхание, разглядывая фотографию. – Мам, а можно, я и эту тоже возьму?Я сама слышала, как по-чужому звучит мой голос.– Бери, я ее не хочу у себя держать, – сказала она, и я вытащила фотографию дрожащими пальцами. – Потому-то она и внизу. Ты же знаешь, я ничего не могу выбросить, связанного с твоим отцом.– Спасибо, – шепнула я. Глава пятнадцатая Я сбросила пушистый розовый шлепанец и мрачно почесала себе икру ногтями ноги. Было уже за полночь, но в кухне было светло, блики флуоресцентного света играли на моих медных котлах для зелий и висящей утвари. Стоя у стола из нержавейки, я толкла пестом в ступке, растирая в зеленую пасту дикую герань. Дженкс нашел ее для меня на пустыре, выменяв на один из своих драгоценных грибов. Клан пикси, который обрабатывал пустырь, на этом наварил неплохо, но я думаю, Дженксу было их жаль. Ник где-то полчаса назад сделал нам сандвичи, а лазанью убрали в холодильник еще горячей. Мой сандвич с копченой колбасой оказался безвкусным. Не думаю, что все дело в том, что Ник не полил его кетчупом, как я просила, сказав, что не нашел его в холодильнике. Дурацкая человеческая фобия. Меня бы она даже умиляла, если бы не доставала так часто.Айви еще не показывалась, а одна есть лазанью в присутствии Ника я не стану. Мне надо было с Айви поговорить, но придется ждать, пока она будет готова. Более замкнутой личности я не знаю – она даже себе не сознается в собственных чувствах, пока не найдет им логического оправдания.Рыбка Боб плавал в моем втором по величине котле для зелий, стоящем на столе рядом со мной. Я его собиралась использовать как своего фамилиара. Нужно животное – а рыбы являются животными, кто может что возразить? Кроме того, если я хотя бы намекну на котенка, Дженкс сорвется с нарезки. А своих сов Айви отдала сестре, после того как одну из них чуть не разорвали на части, когда она поймала младшую дочь Дженкса. С Джезебл ничего не случилось, а сова тоже сможет снова летать. Когда-нибудь, быть может.Я продолжала мрачно толочь листья в кашу. Магия земли получается более сильной, если творить ее от заката до полуночи, но сегодня мне трудно было сосредоточиться, и уже было больше часа ночи. Мои мысли все возвращались и возвращались к фотографии лагеря «Загадай желание». И я тяжело вздохнула.Ник посмотрел на меня с другой стороны кухонного стола, где устроился на барной табуретке, доедая последний сандвич с колбасой.– Плюнь, Рэйчел, – сказал он, улыбаясь, чтобы смягчить свои слова: он знал, о чем я думаю. – Вряд ли тебя генетически модифицировали, а если даже и так – как это сможет кто-нибудь доказать?Я выпустила из рук пест и отодвинула ступку.– Из-за меня погиб мой отец, – сказала я. – Если бы не я с моей проклятой болезнью крови, он был бы жив до сих пор. Я это знаю.Ник опечалился.– Наверное, он думал, что это он виноват в твоей болезни. Вот уж от чего мне получшало. Я где стояла, там и хлопнулась на пол.– Может, они были просто друзьями, как говорит твоя мама? – предположил Ник.– А может, отец Трента пытался втянуть моего отца во что-то противозаконное. И он погиб, потому что не согласился. Но хотя бы отца Трента прихватил с собой. Ник вытянул руку и подобрал фотографию, оброненную мною на стол.– Не знаю, – сказал он тихо, разглядывая ее. – Судя по виду, они были друзьями.Я вытерла руки о джинсы и потянулась за фотографией. В глазах защипало, когда я рассматривала лицо отца. Подавив эмоции, я отдала ему фото обратно.– Поправилась я не от трав и заклинаний. Мне поменяли гены.Впервые я произнесла это вслух, и в груди встал ком.– Зато ты жива, – напомнил Ник.Я отвернулась и отмерила шесть чашек ключевой воды. Она громко журчала, переливаясь в самый большой медный котел.– Что если это выйдет наружу? – спросила я, не в силах поднять глаза на Ника. – Меня арестуют и вышлют на какой-нибудь ледяной остров, как прокаженную – из страха, что эти изменения могут дать опасные мутации и породить новую эпидемию.– Послушай, Рэйчел! – Ник слез с табуретки. Я без нужды стала вытирать мерную чашку. Он подошел ко мне сзади, обнял, потом повернул к себе лицом. – Никакая чума от тебя не пойдет, не пугай себя, – сказал он ласково и тихо, глядя мне в глаза. – Если отец Трента вылечил тебя от твоей болезни, то вылечил. Но это и все. Ничего больше не случится. Смотри, я еще здесь. – Он улыбнулся. – Живой и невредимый.Я потянула носом, расстроенная, что это меня так задело.– Я не хочу быть ему ничем обязана.– Ты и не обязана. Это было дело между твоим отцом и отцом Трента – если вообще там что-то было. – Я ощущала на талии тепло его рук. Мои ноги стояли между его ногами, и я сплела пальцы у него за спиной, откинувшись назад. – Подумаешь – твой отец и отец Трента были знакомы. Это еще ничего не значит. Ага, так я и поверила!.. Мы одновременно отпустили друг друга, неохотно отступили каждый назад. Ник сунул голову в кладовую, а я посмотрела рецепт для среды переноса. Текст, который был у меня для привязки фамилиара, был написан на латыни, но я достаточно хорошо знала научные названия растений, чтобы его понять. И надеялась, что с произнесением заговоров мне поможет Ник.– Спасибо, что составил мне компанию, – сказала я, зная, что у него завтра смена на полдня в университете и еще ночная смена в музее. Если он сейчас не уедет, то даже не успеет поспать перед работой.Ник глянул в черный коридор и сел на табурет с пакетом чипсов.– Я хотел присутствовать, когда вернется Айви. Почему бы тебе не переночевать у меня?Я улыбнулась:– Все будет хорошо. Она не вернется домой, пока не успокоится. Но если ты хочешь остаться, не начертишь ли мне несколько пентаграмм?Хруст пластика прекратился. Ник посмотрел на черную бумагу и серебристый мел, подозрительно выложенные на стол, потом на меня. Глаза его весело блеснули, и он перестал откатывать края пакета.– Я не буду за тебя домашнее задание делать, Рей-Рей.– Я знаю, как они выглядят! – возмутилась я, кладя обрезки собственных волос в котел для зелий и топя их фарфоровой ложкой. – И обещаю, что потом их сама перерисую. Но если я завтра их не сдам, она меня выгонит, а Эдден вычтет стоимость обучения из моего гонорара. Так нечестно, Ник! Эта женщина против меня настроена.Ник сжевал чипе, сочась скептицизмом.– Значит, ты их знаешь? – Я кивнула, и он, обтерев пальцы о джинсы, подтянул к себе мой учебник. – Ладно, – сказал он, наклоняя книжку так, чтобы я не видела. – Как выглядит пентаграмма защиты?Я с облегчением шумно выдохнула и добавила отвар подлесника, который сделала заранее.– Стандартный граф и две переплетенные линии во внешнем круге.– О'кей… а пентаграмма гадания?– Молодые месяцы на остриях и лента Мебиуса в центре – пня равновесия.Веселый блеск в глазах Ника сменился удивлением:– А вызов?Я улыбнулась и положила в зелье растертые листья герани. Зеленые кусочки повисли в воде, как в желе. Отлично.– Который? Вызов внутренней мощи или физической сущности?– Оба.– Для внутренней силы – желуди и дубовые листья во внутренних точках, а для вызова сущности – кельтская цепь, связывающая вершины.Довольная собой от его удивленного вида, я подрегулировала огонь под котлом и полезла в ящик со столовыми приборами за иглой для пальца.– О'кей. Я впечатлен.Книга легла на стол, а Ник взял из пакета горсть чипсов.– Так ты их мне начертишь?– Обещаешь, что потом сама сделаешь?– Договорились, – сказала я радостно.С эссе я уже справилась, теперь только еще сделать Боба фамилиаром – и готово. Проще простого. Посмотрев на Боба, я невольно съежилась. Ага, проще простого. – Спасибо, – тихо добавила я, когда Ник расправил черную бумагу, прикатав концы к столу.– Я их криво нарисую, чтобы она подумала, будто это твоя работа, – сказал он.Я повернулась к нему, приподняв брови:– Огромное спасибо, – сказала я сухо, и он ухмыльнулся.Закончив варить зелье, я уколола палец и выдавила три капли крови. Они упали в котел, от него пошел запах красного дерева, и зелье забурлило. Пока все как надо. – Колдуньи земли с пентаграммами не работают, – сказал Ник, затачивая мелок трением о наждак. – Откуда ты их знаешь?Отставив кровоточащий палец, я протерла магическое зеркало бархатным шарфом, одолженным у Айви. Меня бросило в дрожь от холода, которым пахнуло зеркало. Терпеть не могу смотреть в магическое зеркало – у меня от него мурашки по коже.– От банок варенья с пентаграммами, – ответила я. Ник поднял глаза, и от выражения его лица мне почему-то стало хорошо. – Сам знаешь. Видел банки с вареньем, которые потом можно использовать как стаканы для сока? У них на донышке пентаграммы, а сбоку написано, как ими пользоваться. Я целый год прожила на арахисовом масле и сандвичах с вареньем.Чуть грустновато мне стало, когда я вспомнила, как папа меня экзаменовал за столом.Ник закатал рукава и начал чертить.– А я себя считал плохим мальчиком, за то что откапывал игрушки со дна картонок с хлопьями.Я закончила подготовительную работу и была готова начинать колдовать всерьез. Пора было чертить круг.– Туда или сюда, – велела я Нику, и он поднял глаза от задания, заморгал. – Я сейчас буду чертить круг. Ты в нем будешь или снаружи?Он задумался:– Ты хочешь, чтобы я пересел?– Только если не хочешь быть в круге. Он посмотрел недоверчиво:– Ты весь кухонный островок хочешь включить?– А что, это проблема?– Да не-ет, – протянул Ник, придвигаясь ближе. – Колдуны наверняка умеют держать больше лей-линейной мощи, чем люди. У меня не получился бы круг больше трех футов в диаметре.Я улыбнулась:– Я не знаю. Спросила бы доктора Андерс, если бы она не заставляла меня чувствовать себя идиоткой. Я думаю, это по-разному. Моя мама тоже не может держать круг больше трех Футов диметром. Так ты внутри или снаружи?– Внутри.Я с облегчением выдохнула.– Отлично, я на это надеялась. – Наклонившись над кухонным столом, я положила рядом с ним мою книгу заклинаний. – Мне нужна твоя помощь вот это перевести.– Это чтобы я твое домашнее задание делал, да еще и помог тебе фамилиара привязать? – возмутился он.Я виновато поежилась:– Единственное заклинание, которое я у себя в книге нашла – на латыни.Ник посмотрел на меня, будто не веря:– Рэйчел, я по ночам сплю!Я глянула на часы над раковиной:– Сейчас только полвторого.Он вздохнул и подвинул книгу к себе. Я знала заранее, что он не сможет сопротивляться, когда мы уже начнем. И действительно, его легкая досада сменилась горячим интересом, когда он прочел первый абзац:– Послушай, это же на старой латыни!Я наклонилась через стол, так что моя тень легла на страницы:– Я могу прочесть названия растений, и уверена, что рецепт среды переноса пойму правильно, потому что это стандартно, но в заклинании сомневаюсь.Он уже не слушал, наморщив лоб и двигая по тексту длинным пальцем.– Твой круг надо будет модифицировать, чтобы изменять и собирать силу.– Спасибо, – сказала я, радуясь, что он будет помогать.Я вообще-то не против копать наугад, но колдовство – наука точная. А мне от самой мысли, что мне нужен фамилиар, уже становилось не по себе. У многих колдунов и колдуний они есть, но лей-линейщикам они нужны просто для безопасности. Разделить свою ауру – это помогает не дать демону утащить тебя в безвременье. Бедняга Боб.Ник снова принялся за пентаграммы, поглядывая, как я вытащила двадцатифунтовый пакет соли из-под стола и со стуком взгромоздила его на столешницу. Ощущая на себе взгляд Ника, я наскребла пригоршню слежавшейся соли. По настоянию Айви я когда-то сняла защитный слой и выцарапала в линолеуме неглубокий круг. Айви мне помогала – на самом деле, она все это и сделала, веревочкой и мелом начертив его, чтобы круг был идеальным. Я сидела на кухонном столе и не мешала ей работать – ее бы раздражало, если бы я путалась под ногами. В результате круг получился действительно кругом. Она даже взяла компас и черным лаком для ногтей обозначила север, чтобы я знала, где начинать круг.Теперь, вглядываясь в пол в поисках черной отметки, я тщательно сеяла соль, двигаясь по часовой стрелке вокруг островка, пока не нашла начальной точки. Я добавила предметы для защиты и для гадания, поставила на нужные места зеленые свечи, зажгла их от пламени, которое использовала для создания среды переноса.Ник смотрел на все это вполглаза. Мне нравилось, как он спокойно относится к тому, что я колдунья. Когда мы познакомились, я боялась, что раз он один из немногих людей, практикующих черные искусства, мне придется когда-нибудь шмякнуть его по башке и сдать властям, но Ник занялся демонологией, чтобы практиковаться в латыни и сдать историю языков, а не чтобы вызывать демонов. А новизна человека, который с такой легкостью воспринимает магию, вполне заводила.– Последний шанс уйти, – предупредила я, выключая газ и ставя среду на стол.Ник издал горловой звук, отложил идеально начерченную пентаграмму и начал следующую. Завидуя этим ровным прямым линиям, я отодвинула свои параферналии, чтобы очистить на столе место напротив него.Мелькнуло воспоминание, как меня наказали, когда я ненароком зачерпнула из лей-линии, и лагерный хулиган оказался на дереве. Я считала глупостью, что моя нелюбовь к лей-линиям связана с этим детским поступком, но я знала, что дело не только в нем. Не доверяла я магии этих линий: слишком легко при этом забыть, на какой ты стороне.А с магией земли все куда проще. Если приходится убивать коз, то почти наверняка это черная магия. Магия лей-линий тоже требует в уплату смерть, но эта смерть менее очевидная, берется из твоей души, ее куда труднее измерить и легко не замечать – пока не станет поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48