– Он развернулся к Вере Михайловне и зашипел ей на самое ухо: – Проси прощения! Слышишь, немедленно проси прощения, а то нам обоим так влетит, что мало не покажется!– Но за что?! – возмутилась Вера Михайловна. – Я у него что, украла? Что я, девочка?– Девочка ты или мальчик, меня не касается. Проси прощения, потом разберемся за что. Выговор хочешь?– Ладно, не ной. – Вера Михайловна повернулась к этому чопорному гомосексуалисту. – Я приношу вам свои извинения. Обещаю, что впредь этого не повторится и вы будете получать только ту одежду, на которую дадите жетон.Длинный выслушал, вежливо кивнул и повернулся к менеджеру, который нервно переминался с ноги на ногу.– И тем не менее я хотел бы подать жалобу.– Послушай, не надо, – пробормотал лысый, тронув его за плечо. – Перед нами же извинились.– И тем не менее! – настаивал тот.Вокруг начала собираться толпа людей, которые никак не могли забрать свою одежду.– Пройдемте к моему столу. – Менеджер вежливо взял длинного под локоток. – Попробуем как-нибудь уладить этот досадный инцидент.Они с менеджером ушли, а Вера Михайловна принялась обслуживать остальных клиентов. Теперь уже не улыбалась, не здоровалась. Еле сдерживалась, чтобы не нагрубить кому-нибудь. И еще подумала, что теперь понимает, почему все продавцы, кассиры, гардеробщики такие грубые… Глава 23 Приятно было чувствовать, как они все боятся. Улыбаются – и боятся. Разговаривают вежливо и боятся. Вон даже мурашки по коже, хотя тут совсем не холодно.– Что-нибудь еще? – И не ответить на этот вопрос тоже приятно. И смотреть, как она робко застыла в нерешительности с жалкой улыбкой на лице.– Ладно, иди пока… – Руслан махнул рукой, и официантку буквально сдуло с места.Они сидели втроем в небольшом кабинете за столом и ели. Вкусно, грубо, смачно, как должен есть настоящий мужчина. Мясо с ножа, зелень и овощи рукой прямо в рот, сок по подбородку. Вот это называется получать удовольствие от еды. Не вилочкой и ложечкой, как эти бабы в штанах, а с чувством. Рыча, икая, запивая хорошим дорогим вином из огромных бокалов. Так всегда ели сильные люди.Но аппетит еще всегда приходит после гашиша. Когда сходит дурман, хочется есть. Есть много и долго. И Руслан ел.Приятно еще было в этот момент смотреть, как мимо носится женщина, вовсю стараясь услужить, вовсю стараясь понравиться.Зря, конечно, Шакир изуродовал ту, рыженькую, утром. Руслан этого не приветствовал. Женщина нужна не для того, чтобы ее бить. Для этого есть мужчины. А женщину нужно иметь.– Эй! Я еще этого хочу! – крикнул Шакир, проглотив последнюю ложку салата.Тут же пустая миска исчезла и ее место заняла полная.– Эй, а мне! – воскликнул Арслан, шлепнув кусок мяса на тарелку и схватив официантку за руку. – Я тоже хочу.– Сейчас принесу, конечно… – закивала головой и заморгала испуганно девушка.– Толко бистро! – Он шлепнул ее по заду и загоготал.Снаружи, в ресторане, ничего не было слышно. За стойкой бара сидели несколько пожилых датчан и, потягивая пиво, неторопливо делились впечатлениями от посещения Большого театра. Даже не обращали внимания на девушку, которая носилась мимо них с бледным от страха лицом.– А давай ее трахнем? – тихо засмеялся Арслан, когда официантка выбежала.– Давай. – Руслан пожал плечами, обсасывая баранье ребро. – Почему не трахнуть…Когда она поставила на стол тарелку с салатом из красной рыбы, то услышала за своей спиной щелчок замка. И сразу все поняла…– Пожа-а-а-алуйста… – тихо заскулила, присев прямо на пол и стараясь рассмотреть лица кавказцев. – Ну пож-жа-алуйста… Не надо…Но все подернулось дымкой и расплылось из-за выступивших слез.– Э, молчи, а. Никто тебе не делает ничего… – Чьи-то сильные руки подхватили ее за талию и усадили за стол. – Мы тебя угощать хотим. Садись, ешь, пей с нами.В руке у нее оказался бокал с коньяком.– Пей, это дорогой коньяк, – сказал Арслан и протянул ей на вилке кусок лоснящейся жиром осетрины. – На, закусывай…Она хотела сделать только один глоток, но ее заставили выпить до дна. Сразу закружилась голова, краски стали ярче, а контуры прозрачнее. Но легче не стало.Руслан продолжал есть. Он сейчас женщину не хотел. Может, потом, попозже. Тут баранина на вертеле больно вкусная, неохота отвлекаться…– Давай, красавица, пей, закусывай… – Арслан сел на стол прямо перед официанткой и все подливал ей то вина, то коньяка, то сока, протягивая на вилке куски снеди. Она послушно пила и брала куски прямо с вилки.– Пей, ешь, дорогая, для такой красивой девушки ничего не жалко. У тебя муж есть? Или жених?Девушка только мотала головой, послушно выпивая бокал за бокалом. Арслан так и не понял, есть у нее кто-нибудь или нет. Да ему это было и не важно. Важно, что еще пару бокалов – и она станет послушной и податливой, как шлюха. И вообще ничего не будет соображать. Тогда ее можно раздеть, поставить на стол, заставить плясать, вытворять все, что придет в голову. Нет, конечно, можно было бы взять ее силой, порвав на ней всю одежду и дав пару раз хорошенько в нос, можно было бы просто вынуть пушку и приказать, чтобы разделась. И разденется, и ляжет сама, и даже не пикнет ни разу.Но это все неинтересно. Вот сейчас напьется, перестанет вообще соображать. И будет смеяться, и даже стонать будет, когда он ее…– Пей, пей, дорогая, еще много. Тебе чего, вина, коньяка?Руслан наконец наелся, облизал жирные пальцы и откинулся на спинку дивана. И принялся орудовать зубочисткой во рту, выковыривая застрявшие волокна мяса.– Как думаешь, готова? – спросил Арслан, похлопав девушку по щеке, от чего та потеряла зыбкое равновесие и чуть не свалилась со стула прямо на пол.– Тебе виднее. – Руслан пожал плечами и смачно икнул. – Это ты ее собираешься, а не я.– Так ты что, не будешь? – удивленно воскликнул чеченец.– Нет, не хочу сейчас. Может, потом, после тебя.– Ну как хочешь. – Арслан с хищной улыбкой посмотрел на свою добычу.Девушка раскачивалась из стороны в сторону, как дрессированная кобра, и удивленно оглядывалась вокруг. Нет, она не потеряла память, она прекрасно осознавала, что с ней происходит. Двое чеченцев затащили ее в отдельный кабинет и собираются насиловать. Только это совсем не показалось ей таким уж страшным, а даже наоборот, скорее забавным. Зачем-то напоили ее, сейчас начнут приставать, лезть под юбку, а она ужасно боится щекотки. Вот этот уже начинает, уже полез…– Ой! – официантка смешно взвизгнула и свалилась со стула прямо на ковер. – Ой, щекотно.– А ты сама, сама, – засмеялся Арслан, расстегивая на себе рубашку. – Давай, дорогая, не стесняйся, тут все свои.– А я и не стесняюсь! – Официантка через голову стянула блузку, выставив напоказ шикарную грудь, упакованную в атласный бюстгальтер. – Это ты стесняешься.– Эй, перестань. – Руслану вдруг стало неприятно. – Если хочешь трахнуть ее, иди в свой номер.– Да ты что, я ее до номера не дотащу, – захохотал Арслан, глядя, как она смешно пытается устоять на одной ноге, стаскивая с себя чулок.– А мне что? Я тут ем, а ты будешь ее трахать.– Так ты ж поел уже? – Арслан начал злиться.Против Руслана не попрешь, но и официантку отпускать нельзя. Пьяная женщина – редкая добыча.– Нет, не поел. Я еще есть буду. – Руслан с трудом выбрался из объятий мягкого дивана и сел за стол. – Эй, что там у вас на десерт?– У кого? У нас? – Девушка удивленно, даже как-то возмущенно посмотрела на Руслана и пожала голыми плечами. – Мороженое у нас, пятнадцать сортов, фрукты, пирожные всякие.– Ну так неси.– Нет, тут оставайся. – Арслан схватил ее за руку.– Эй, я че сказал? – Руслан злобно посмотрел на нее.– Она со мной будет. – Чеченец толкнул ее на диван.– Э-э, ты что? – Руслан удивленно посмотрел на товарища. – Ты из-за бабы, что ли, будешь с братом со своим драться?– Это ты будешь… – Арслан почувствовал, что у него ноги как ватные, но отступать было уже поздно. – Я тебе сказал, что трахать ее буду, ты сказал – давай. А теперь вдруг не нравится.– Эй, мальчики, можно я выйду? – тихо заскулила откуда-то из угла официантка. – Мне плохо.– Сиди тут! – грозно рявкнул Арслан.– Пусть идет. – Руслан отпер дверь.– С места тронешься – тебя зарежу и маму твою. – Слова предназначались девушке, но смотрел Арслан прямо на здоровяка Руслана.– Ой, мне совсем плохо… – Девушка вскочила и на негнущихся ногах направилась прямо к двери, прикрывая рот ладонью. – Совсем плохо…– Я сказал, сиди! – Арслан схватил ее за руку и хорошенько тряхнул.И еле успел отскочить в сторону от того потока, который хлынул из официантки.– Э-э, ты что делаешь?! Сука. Ты что делаешь?! Ты выйти не могла?! – закричал он. – Ты нам весь обед испортила, паскуда, да я тебя за это!…Он уже размахнулся, но его запястье вдруг оказалось в крепких пальцах Руслана.– Оставь ее. Она хотела выйти, ты сам ее не пускал, – спокойно сказал Руслан, с отвращением глядя на скорчившуюся на полу фигурку голой официантки, которую буквально выворачивало наизнанку от непрекращающихся приступов рвоты.– Только весь обед испортил, – вздохнул он, вынул сигарету и закурил. – Эй, кто-нибудь! Уберите тут!Уже через минуту трое человек носились по кабинету с ведрами, щетками, тряпками, унося посуду, сворачивая безнадежно испачканный ковер и откачивая потерявшую последние остатки человеческого облика официантку.А в соседнем кабинете для Руслана и Арслана уже накрывали для десерта…Скоро Арслан и Руслан уже обнимались, хохотали, вспоминая пьяную официантку.Шакир все это время молчал. Не вмешивался. Ему было почему-то совсем не весело.Они дурачки, думал он, они смеются, потому что никогда в жизни не воевали. А я знаю, что такое война. Нет, не танки и самолеты, а настоящая война между людьми. И эта война началась.– Шакир, пойдем есть! – позвал Арслан.– Иди наедайся, – ответил Шакир мрачно, – пока живой. Глава 24 Пока не скрылся из виду «математик», он все смотрел ему вслед, словно стараясь разгадать его мысли и действительные намерения. Естественно, за ним стояли другие силы, они-то уж до поры до времени будут оставаться в тени, но непременно потребуют свой кусок пирога. Кто же все-таки умудрился снять убийство американца на видео? Карченко решил еще раз подъехать на место преступления.Это произошло больше года назад. Вечером.Значит, света могло не хватить. Хотя, с другой стороны, современная «восьмерка» с ее разрешающей способностью, да в умелых руках… Впрочем, он не знал, в чьих руках могла оказаться камера в тот вечер и как умудрился киллер, если это был профессионал, не заметить, что его снимают.Секьюрити пересек площадь и остановился на пятачке. Кругом бурлил народ – рядом вокзал. Здесь толчея до самой глубокой ночи. Да и ночью вовсе не безлюдно. Чуть поодаль, всего метрах в ста, стеклянная витрина павильона: обувь, кожа, игровые автоматы, орг– и видеотехника.Какая-то мысль назойливой мухой билась в мозгу. Он снова медленно пересек дорогу и пошел вдоль витрины. Продукция его как покупателя не интересовала. Он искал ту вещь, которая послужила толчком для зарождения мысли. Карченко разглядывал плейеры устаревших модификаций, на которые мог клюнуть разве что провинциал из глубокой дыры Малороссии; вполне сносные по виду кофры с яркими картонными вкладышами. Изготовленные в Китае и Индии, они к концу сезона непременно расползутся по швам. Видеокамеры… Вот! Конечно, видеокамеры. Карченко представил себе, что неизвестный мог купить камеру именно здесь и именно в тот вечер. Опробовал ее вместе с продавцом, потом, даже не запаковывая в коробку, взял в руки и начал снимать все подряд: вокзал, часы, сквер, толпу потенциальных пассажиров, гаишника – вон он, какой пузан стоит. И почему это инспекторы всегда так расставляют ноги? Для солидности? И так боров.Вполне убедительная мотивировка для съемки. Теперь надо было решить, кто это мог быть. Ни один здравомыслящий человек здесь, на площади, видеотехнику покупать не будет. Для этого есть соответствующие магазины. Дороже, но с гарантией.Или это транзитник, и тогда ищи ветра в поле, или… Или это иностранец, у которого забарахлила техника и он может себе позволить купить не лучшую модель, которую у себя дома выбросит или отдаст детям. И тогда понятна спешка, почему купили здесь. Кого-то провожали. Хотели отснять последние кадры в столице, а дальше поезд, возвращение…Возможно, надо искать пассажира или пассажирку, иностранцев, которые в тот вечер уезжали поездом. Возможно, он или она взяли кассету с собой. А что, если снимал иностранец и сделал презент провожавшему человеку? Ну, это было бы счастье!Карченко даже тряхнул головой, когда мысли приняли такое романтическое направление.Он решительно толкнул входную дверь и подошел к продавцу. Продавец сразу поскучнел, стоило секьюрити отказаться от покупки.– Как видно, спрос у вас невелик, – констатировал Карченко и представился: – Я из отеля напротив. Вот моя визитка. Надо будет, могу помочь.Визитка и название отеля произвели на продавца положительное впечатление. Он стал разговорчив.– Мне, собственно, надо узнать, кому вы продали видеокамеру год назад, двадцать второго марта. Время суток – вечер.– Год назад… – продавец задумался. – Ничего себе…– Крупная покупка, – наводил Валерий молодого человека. – Их могло быть двое… Или группа. Скорее всего, мужчина и женщина.– Да, – просветлел продавец. – Вспомнил. Действительно. Иностранец. Она – наша. Без претензий. А что, нынче снова нельзя спать с иностранцем?– Почему нельзя? Можно. Но только осторожно.– У них претензии к товару? – забеспокоился молодой человек. – Так у нас гарантия всего шесть месяцев.– Нет. Совсем нет. Я, понимаешь, брат той девушки, – секьюрити перешел на интимный полушепот. – Этот пообещал вернуться и… А мне, сам понимаешь, небезразлично, кто пудрит мозги сестренке.– Да нет вроде. Тут солидняк. Я даже удивился, что он в ней нашел… Извините. Я хотел сказать, что обычно такие мужики ищут дам поэффектнее. А ваша сестра… Она какая-то, извините, скромненькая, что ли… – Продавец смутился.– Да. Она у нас скромница. Вот я и удивился, и хотел узнать. У тебя глаз наметанный. Опиши его.– Ну… – продавец задумался, – лет сорок, волосы с сединой, живота нет. Все время губы облизывал. На директора нашего похож. Пал Иваныч, – позвал он мужчину из служебки.В зал вышел директор магазина:– В чем дело? Желаете что-то приобрести?– Интересуются одним нашим покупателем, – объяснил продавец. – Я сказал, что вы на него похожи. Вы точно похожи.– Займись лучше делами. Почему коробки в зале стоят? Мало ли кто у нас покупает. Всех не упомнишь. Голова распухнет, шапка слетит.Карченко вышел на площадь.Открылись двери зала игровых автоматов, и оттуда вывалилась целая толпа кавказцев. Веселых, под кайфом и шумных…Вот здесь или в другом подобном месте они и могли ждать американца, тем более что заведение открыто двадцать четыре часа в сутки, подумал Карченко и спустился в подземный переход.Он дошел до поворота. Именно на этом месте американец получил первую пулю. Чуть дальше за углом – вторую. Но он еще пытался бежать. Карченко машинально посмотрел себе под ноги. Естественно, никаких следов крови не осталось. И не могло остаться. Тысячи ног москвичей и гостей столицы наступили с тех пор на место преступления.Такие же люди шли здесь в тот вечер. Может быть, не так много. Но были. И были два человека: он и она. Иностранец и русская. Кто из них снимал? Скорее всего, он. Он мог подарить ей камеру на память о днях, проведенных в Москве, а себе оставить видеозапись.Карченко миновал переход и вошел в здание вокзала. Прямо перед ним на стене висело расписание движения поездов. Он нашел нужную строку. Все сходилось. Три раза в неделю в вечернее время, почти ночью, в Софию уходил экспресс. Были и другие поезда. В Европу можно попасть на любом.В машине Карченко набрал номер гэбэшника и изложил ему свои соображения. «Математик» буркнул, что версия красивая, но бесполезная. Скоро видео будет в Москве.Карченко не сомневался, что эту версию тем не менее проверят. Что им еще остается делать? И в другом он не сомневался. Эту версию его недавний собеседник выдаст за свою. К гадалке не надо ходить. Такие уж они, сотруднички. И что интересно, всегда оправдываются интересами дела. Общего. Шарашка.Другое дело – работать на ГРУ. Почетно. А эти серые мыши уже никогда от прежних дел не отмоются. Это там, у них ФБР, – почетно. У нас как ни назови: ОГПУ, НКВД, МГБ, КГБ, ФСБ – все равно народ шарахаться будет.Пересказав свою версию «математику», Карченко словно оживил в своем воображении картинку. Вот парочка заходит в магазин. Она весела. Он тоже. Впрочем, нет. Во всем должен быть привкус прощания. Эти двое смотрят друг на друга и не могут наглядеться.– Люблю, – шепчут его губы.– Люблю, – отвечают ее глаза.Каждый жест полон смысла для обоих. Окружающее не существует. Оно где-то за пределами их жизни, их сегодняшнего существования. Да полноте, а существует ли вообще другой мир?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33