Передо мной замаячил проблеск надежды. Я повторил опыт, и кролик снова выбрал более просторную клетку. В третий раз результат был тот же.– Похоже, мы на верном пути.Я снял со стойки второго кролика. Посадив его на то же место, я дал ему ту же команду, и он тоже выбрал большую клетку. Теперь в сияющей великолепием клетке сидели два кролика, взирая на окружающий мир сквозь прутья своего гостеприимного дома.– Проклятие, – сказала Тамсин.– Они не виноваты, – произнес я убитым голосом. – Это же кролики, а не почтовые голуби. Они не глупее нас. Предложи нам выбиратьмежду дворцом и лачугой, мы сделали бы то же самое.– Когда до тебя доберется Терри, тебе не понадобится ни то ни другое, – сухо сказал Пит. – Зато место в реанимации тебе обеспечено.Его равнодушие к моей судьбе возмутило меня до глубины души, но драться у меня уже не было сил. Я потерпел поражение. И в недалеком будущем меня ждала встреча с Терри. Оставалось лишь смириться с этой мыслью. Закрыв глаза, я стал размышлять о том, что, если хорошенько сгруппироваться, можно избежать серьезных травм...– Ребята, смотрите, – тихо сказала Тамсин. Я не шелохнулся. Я был слишком измучен.– Сэм, думаю, тебе стоит взглянуть, – добавила она.Я продолжал сидеть, не открывая глаз. Наверняка Тамсин придумала очередной способ различить кроликов, но мне было уже все равно. Я был тронут ее желанием помочь и не хотел показаться неблагодарным, но эти чертовы кролики действительно были похожи как две капли воды. Я больше не верил, что можно что-то сделать.Через секунду я услышал голос Пита:– Ух ты! – сказал он. – Здорово! Сэм, смотри, что творится!Я решил, что не открыть глаза будет невежливо. Смотреть там, ясное дело, не на что, ведь способа различить Бенсона и Винса не существует, но, как воспитанный человек, я должен выполнить их просьбу. Первым делом я увидел Пита, который не сводил глаз с клетки. В клетке сидели два розовых кролика. Ни один из них не изменился ни на йоту. Но это не имело значения.Важно было, чем они занимались.А занимались они именно тем, чем всегда славились кролики. Они делали это с великим усердием и с не меньшим наслаждением, которое, по-моему, было вполне объяснимо, и присутствие трех зрителей их нимало не смущало.Я посмотрел на Пита Пит посмотрел на Тамсин. Она посмотрела на меня. На долю секунды все мы замерли, а потом опрометью бросились к клетке.– Держи их!– Мне мешает дверца! Придержи ее!– Держу!– Теперь ты мне мешаешь! Из-за тебя мне до них не дотянуться!– Как я могу не мешать тебе и при этом держать дверцу?!– Зайди с той стороны и держи ее оттуда!– Иди сюда, паршивец!– Они не хотят расставаться.– А ты бы хотел?Должен сказать, это произвело на меня сильное впечатление. Не помню, кому в конце концов удалось разлучить кроликов и вытащить их из клетки, но я до сих пор не могу забыть, как среди царяще-го вокруг хаоса, невзирая на трех гигантов, которые столпились вокруг клетки и делали все, чтобы помешать любовным утехам страстной парочки, кролики продолжали делать свое дело. Тот, что был сверху, двигался размеренно и целеустремленно. Рвение, с которым он исполнял свой долг, а точнее – стремился извлечь максимум удовольствия, было просто поразительным. Но достичь цели бедняжке помешала безжалостная рука Тамсин. Я вытащил из клетки второго кролика. Оба выглядели очень возмущенными.– Думаю, теперь первым делом, – сказал я медленно и четко, – мы должны их пометить. Тамсин, у тебя тот, который во время... этого был сверху?– Да.– Значит, если я купил не Джорджа Майкла среди кроликов, я держу Бенсона, верно?Пит и Тамсин кивнули.– Пит, возьми два клочка бумаги и напиши имена кроликов.Вскоре к задней лапе каждого кролика были прикреплены резинками ярлычки с именами. Резинки в качестве дополнительной предосторожности были разных цветов, и это было зафиксировано на третьем клочке бумаги, который лежал у меня в кармане. После этого мы посадили каждого из них в свою клетку и сели подкрепиться очередной бутылкой пива.Такое развитие событий явно расстроило Винса.– Посмотрите на него, – засмеялся я. – Как он недоволен, что его лишили такой возможности.– Я его понимаю, – пробормотал Пит. Улыбка Тамсин за его спиной говорила о том,что горевать ему осталось недолго.– Ладно, – сказала она. – Давайте заканчивать. Если я правильно поняла, осталось сделать Винса из розового черным?Она наполнила тазик чистой водой и принялась за работу. Я спросил:– Тамсин, я понимаю, что Бенсон – мужское имя. Но ведь ты красила его, неужели ты не заметила, что у него нет...– Ты же видел, какой у него мех. Даже если бы я специально занялась этим вопросом, не факт, что я сумела бы разобраться. Всякое бывает, сам знаешь.Я усмехнулся, посмотрев на Пита. Он бросил на меня злой взгляд и незаметно погрозил кулаком. Но сердился он недолго. Как только Вине снова стал черным, Тамсин села рядом с Питом и ласково прильнула к нему. Ее взгляд давал ясно понять, что остаток ночи она не намерена проводить в одиночестве. Я еще раз поблагодарил ее за помощь, подхватил клетку с Бенсоном и пожелал Питу и Тамсин доброй ночи. Я не сомневался, что они бросились друг к другу в объятия, прежде чем я успел погрузить клетку в машину. И вновь меня охватило прежнее теплое чувство, что-то вроде отеческого желания благословить их и ласково сказать: «Действуй, сынок». Мне хотелось, чтобы Пит отвел душу. По дороге домой я окунулся в отрадные воспоминания о той поре, когда я тоже предавался таким забав и воспоминания сделали поездку домой гораздо приятнее и помогли немного забыться после нелегкого дня.Большую часть следующего дня я разучивал рассказ про Бенсона, точнее про Бенсон, которая теперь к тому же превратилась в Винса. Историю про клетку я сочинил мигом: большую клетку мне дали в магазине, только чтобы доставить кролика домой, и ее пришлось заменить на клетку попроще. Вряд ли после вчерашнего Керсти сильно удивится. Меня немного беспокоило, что Вине оказался крольчихой вероятность того, что Керсти обнаружит это, была ничтожна. Даже если это случится, всегда можно свалить все на зоомагазин. Мне оставалось только бросить из головы имя «Бенсон» и, забыв про наркотики и черную краску для волос, дождаться возвращения Керсти.Интересно, сколько баллов я заработал? Торопливо царапая ручкой на старом конверте, я произвел несложные выкладки и вычислил, что к концу этой недели, восьмой из двенадцати, мне необходимо набрать шестьсот шестьдесят семь баллов. Сто восемьдесят пять баллов за неделю. Спортивные комментаторы называют такое «непомерными амбициями». Последний рекорд я поставил на прошлой неделе, когда получил сто шестьдесят. Но это было до того, как в нашем доме неожиданно появился очаровательный пушистый кролик. Керсти была в восторге, в этом не было ни малейших сомнений. Согласен, в этот момент ее глаза были немного замутнены, но если такой оригинальный подарок не стоит ста восьмидесяти пяти баллов, вряд ли есть другие пути.В пять часов мы с Бенсон, то есть с Вине, лежали на диване и смотрели документальный фильм про бенгальских тигров. Грозное рычание тигров явно пришлось ей по душе. Было видно, что собратья по животному миру ей не безразличны. Пытаясь вспомнить фамилию комедийного актера, который читал закадровый текст, я услышал, как скрипнула входная дверь.Я сел.– Пришла, – шепнул я Вине. – Веди себя хорошо. От тебя зависит моя оценка.Вопреки моим ожиданиям Керсти даже не заглянула в комнату. Я услышал, что на пол в передней со стуком упала сумочка, а Керсти нетвердыми шагами поднимается наверх, в спальню.– Керсти?В ответ последовало нечто невнятное. По-видимому, сказанное означало примерно следующее: «Привет, Сэм, прости мою невоспитанность, но я здорово перебрала и хочу побыстрее лечь в постель».Спустя минуту я следом за Керсти поднялся в спальню и увидел, что она залезла под одеяло прямо в одежде. Разумеется, подобное случается с каждым, но Керсти не сняла даже туфли. Теперь ее глаза были не просто затуманены, они были красными и воспаленными. Зато в лице не было ни кровинки.– Хорошо повеселились? – спросил я.– Мммм...– Опять пили «Малибу» или другой эликсир молодости? Что-нибудь вроде «Укуса змеи»?– Мммм...В голосе Керсти послышались угрожающие нотки, которые говорили о том, что я чрезмерно назойлив. Чтобы не лишиться драгоценных баллов, я поинтересовался, не принести ли ей пару таблеток от головной боли.– Мммм... – вновь изрекла она, кивком давая понять, что не возражает.Спустя несколько минут я снова стоял у кровати.– Вот и таблетки, – сказал я, протягивая ей стакан. – Я дождался, пока они растворятся, чтобы тебе не пришлось слушать противное шипение. – Я надеялся, что такая чуткость принесет мне не менее десяти очков, хотя не был уверен, что Кер-сти в состоянии ее оценить. Лекарство немного приободрило ее, и к ней вернулась способность членораздельно выражаться.– Господи, – было первым ее словом, – больше ни за что не буду пить со Стэйси Эстл. Видеть ее больше не желаю.– Что, вечеринка не удалась?– Да нет, все было нормально. Просто мы вели себя, как будто нам пятнадцать. А это не так.Три коротких слова – «Я же говорил», – и я потерял бы добрую сотню баллов. Поэтому я сдержался. К тому же меня осенила отличная идея. Я бросился вниз, схватил в охапку кролика и помчался обратно в спальню.– Кое-кто по тебе соскучился, – сказал я. Керсти приоткрыла глаза и подскочила отужаса. Шок помог ей протрезветь, но теперь выкрашенный в розовый цвет Вине не вызвал у нее и тени вчерашнего счастливого умиления. Только теперь я понял, что причиной ее восторгов было не обаяние Винса, а воздействие «Малибу». Сегодня очарование кролика померкло.– Черт, я совсем про это забыла, – Керсти содрогнулась от отвращения.Про это? Она хотела сказать «про Винса». Ведь у него, вернее, у нее было имя. Мне стало не по себе.– Но вчера ты сказала, что он тебе нравится.– Неужели? Боже мой, как же я напилась! Какого черта мы покрасили его в розовый цвет?– Вы решили, что это будет забавно.Керсти посмотрела на кролика и поморщилась. От ее вчерашней любви не осталось и следа. Еще вчера она была в полном восторге, и я думал, что кролик принес мне пропасть баллов. Теперь он вызывал у нее глубокое омерзение. Дело принимало очень неприятный оборот.Керсти немедленно подтвердила мои опасения.– С какой стати ты решил купить мне кролика? – спросила она с подозрением.Черт! Мало того, что она потеряла всякий интерес к кролику как к подарку, теперь она сомневается, был ли он вообще подарком.– Я думал, он тебе понравится. – Язык у меня стал сухим и шершавым, как сукно на бильярдном столе. Керсти пристально смотрела на меня опухшими глазами. Я старался держаться как ни в чем не бывало, но, не совладав с собой, виновато сглотнул.– Ты решил, что я хочу завести кролика? На какой-то момент мне захотелось рассказатьвсе как есть. Но признаваться во лжи и клясться, что говоришь чистую правду, – дело рискованное. Тому, кто солгал, могут не поверить и впредь. Нет, придется придерживаться версии про подарок.– Я случайно шел мимо зоомагазина, увидел его в витрине, и он показался мне таким... симпатягой.– Симпатягой?! Сэм, но он же настоящий гигант. И что значит «случайно шел мимо зоомагазина»?Час от часу не легче! Я понял, что единственно возможный для меня выход – это отступление.– Извини, я не знал, что он тебе не понравится. – Я схватил Винса в охапку и выскочил из спальни. – Завтра же отнесу его обратно в магазин.Ответа не последовало. Некоторое время я томился внизу, сокрушаясь, что Вине не добавил мне баллов. Я боялся, что он даже снизил мне оценку. Вставать Керсти, судя по всему, не собиралась, но звук портативного телевизора говорил о том, что она не спит. Из нас троих в прекрасном настроении был лишь кролик, который весело прыгал по гостиной.Я вспомнил, что сегодня воскресенье. Вечером мне предстояло узнать очередную сумму баллов. Но, может быть, Керсти предпочтет отложить решение до завтра? Боюсь, сейчас она накажет меня слишком сурово. Но завтра ее подозрения окрепнут, и все может обернуться еще хуже. Я решил разведать, как обстоят дела, и на цыпочках двинулся к лестнице. Предложу принести еще пару таблеток. Ответ на мой вопрос поджидал меняу дверей спальни. На ковре лежал сложенный вдвое листок. Я поднял его и с трепетом заглянул внутрь.Увидев цифры, я не поверил своим глазам. Четыреста восемьдесят пять баллов. За эту неделю мое сальдо составило три балла. Цифры были выведены слегка дрожащей рукой, но ошибки быть не могло: четыре, восемь, пять.Дьявол! Прошло восемь недель, две трети срока, а я не заработал и половины. На какой-то момент я почувствовал гнев и был уже готов ворваться в спальню и сказать Керсти все, что я думаю по поводу этих трех баллов. Но делать этого не стоило по двум причинам. Во-первых, она бы поняла, что я потерял самообладание. Если все видят, что вы уверены в победе, считайте, что вы на полпути к ней. Не зря же «Олл Блэкс» перед началом матчей по регби всегда исполняют боевой танец. Во-вторых, если я расскажу ей всю правду про кролика, я потеряю еще больше баллов. «Дорогая, тебе кажется, я что-то недоговариваю... По правде сказать, это действительно так, но это сущие пустяки. Видишь ли, чтббы сделать тебе приятное, я решил немного подзаработать, но, хотя речь и шла о перевозке кокаина и за это можно в два счета попасть за решетку, не волнуйся, его было совсем чуть-чуть, и в нашей квартире он находился совсем недолго». Услышав такое, она мигом успокоится. Нет, пойду-ка я лучше в «Митр». Введу членов Кабинета в курс дела и послушаю, что они скажут.Как и следовало ожидать, Пит был в отличном настроении и держался весело и беспечно, как и подобает ловеласу, который одержал очередную победу. Узнав о моей катастрофе, он беззаботно заявил, что это «временное падение курса акций».– Временное падение курса?! – взвился я. – Кто втравил меня в историю с кроликом? Временное падение?! У меня осталось четыре недели, чтобы набрать пятьсот пятьдесят очков.– Успокойся, – сказал Джордж. – Да, у тебя осталось четыре недели. Но ты без труда наберешь это количество, если будешь держаться на уровне прошлой недели, когда ты получил сто шестьдесят баллов. Даже набирая сто пятьдесят в неделю, ты все равно выйдешь на нужную сумму.– Но за эту неделю я получил всего три балла!– Видимо, Керсти догадалась, что кролик был не для нее.Аманда кивнула.– К тому же у нее болела голова. Сэм, мне кажется, они правы. Времени еще достаточно.Должно быть, она заметила, что это меня не успокоило. Она обняла меня за плечи и мягко сказала:– Не переживай, ты же знаешь, что ты это сделаешь.– Ты уверена? – Я снова вспомнил про «Олл Блэкс». Держись победителем – и победа твоя. – Ладно, постараюсь успокоиться.Аманда убрала руку, и я встал:– Я это сделаю. Я заработаю эти баллы. – Я снова сел. Сказав это, я почувствовал прилив оптимизма. – Какой песней мы начнем нашу вечеринку?– «Беги, кролик, беги», – предложил Пит. Я сузил глаза и пристально посмотрел на него.– Ты можешь заработать хорошую затрещину. Сдерживая смех, он поспешно удалился и занялся посетителями.Дальнейшую беседу мы вели попарно – Пит с Джорджем, а я – с Амандой.– Как там эта история с «Таймпулом»? – спросила она.– Дэнни? Сплошная головная боль.– Хочешь прекратить это занятие?– Я бы и рад, – мрачно сказал я. – Беда в том, что мальчишка меня зацепил. Ведет он себя отвратительно и изводит меня как может. Каждый раз думаю: довольно, завтра же скажу Алану, что я сыт по горло. Но не хватает духу это сделать. В школе проводятся дополнительные занятия, и для Дэнни это последний шанс. Я не могу его бросить. Хотя мне совершенно не до него. У меня и своих проблем по горло.Я рассказал Аманде, как в первый же раз я заметил, что Дэнни похож на старика, а не на ребенка, и как меня это расстроило. Это просто не выходило у меня из головы.– Хочешь сказать, у него не было детства? – спросила она. – Действительно грустно.Я кивнул.– Беда не только в этом. Если ты не был мальчишкой, трудно стать мужчиной. Ведь мужчина во многом остается ребенком.– Хочешь открыть для меня Америку?– Не смейся. Именно поэтому мужчинам любого возраста так легко найти общий язык.– Вот как?– Да. Им это гораздо проще, чем женщинам. Держу пари, все твои подруги, близкие подруги, примерно тех же лет, что и ты.– Ну... в общем, да. Пожалуй, ты прав. Раньше я как-то об этом не думала.– У меня всегда были друзья старше и младше меня. Например, Пит. Он моложе меня на шесть лет и смотрит на жизнь иначе, чем я, но разницы в возрасте я не чувствую. В любом мужчине живет мальчишка. Мы можем взглянуть на мир его глазами. И это помогает нам понимать друг друга.Аманда задумалась.– Но ведь женщины тоже помнят свое детство.– Да, но у них это по-другому. Ты предпочитаешь дружить со сверстницами. Они пережили то же, что и ты, и смотрят на мир твоими глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27