— Разумеется, — простодушно ответил Луис. — Иначе он не смог бы вас разыскать.
— Справедливо! Значит, он скоро приедет?
— Возможно!
— Ну, хорошо!
Дон Хаиме прошелся по комнате и, приблизившись к Луису, стоявшему неподвижно, спросил:
— Вы один приехали в Мехико?
— Нет, вместе с Лопесом, ваша милость, я оставил его в гостинице у Белемской заставы, где он ожидает меня.
— Отправляйтесь к нему, но пока ничего не говорите, а через час, но не раньше, придете вместе с ним, может быть, вы оба мне понадобитесь!
— Не сомневайтесь, ваша милость, явимся!
— Ну, а теперь до свидания!
— Виноват, ваша милость, у меня к вам письмо.
— От кого?
Луис пошарил в кармане, вытащил аккуратно запечатанный конверт и отдал его дону Хаиме.
— Вот оно!
Дон Хаиме взглянул на конверт.
— Дон Эстебан! — воскликнул он с радостью и сорвал печать.
В конверте была шифровка:
«Все в порядке, наш человек сам идет в ловушку. В субботу, в полночь, пароль „Надежда“.
Корду.»
Дон Хаиме порвал записку и спросил Луиса:
— Какой сегодня день?
— Сегодня? — переспросил Луис с удивлением.
— Ну не о вчерашнем же и не о завтрашнем дне речь!
— Да, ваша милость, нынче вторник.
— Почему же ты сразу мне не ответил?
Когда дон Хаиме бывал взволнован, он обращался Луису на ты. Луис это знал и всегда угадывал настроение дона Хаиме.
Дон Хаиме снова прошелся по комнате, о чем-то размышляя.
— Могу я идти? — робко спросил Луис.
— Ты еще десять минут назад должен был уйти! — резко ответил дон Хаиме. Луис поклонился и вышел.
Не успел он уйти, как к дону Хаиме пришли донья Мария с дочерью. Лица их были взволнованы. Они робко приблизились к дону Хаиме, и донья Мария спросила:
— Плохие вести, дон Хаиме?
— О, да, сестра, хуже некуда!
— Не расскажете ли нам, что случилось?
— Не стану скрывать, тем более что речь идет о людях, вам небезразличных.
— О Боже! — вскричала Кармен, всплеснув руками. — Уж не о Долорес ли?
— Именно о ней, вашей лучшей подруге. Гасиенду Ареналь захватили и сожгли разбойники.
— О Господи! — вскричали женщины. — Бедная Долорес! А что с доном Андресом?
— Дон Андрес тяжело ранен!
— Слава Богу, что жив!
— И то и другое плохо!
— Где же они сейчас?
— В городе под защитой Лео Карраля.
— О, это преданный слуга!
— Да, но вряд ли ему одному удалось бы спасти своих господ; к счастью, на гасиенде находились два французских дворянина — граф де Соль…
— Жених Долорес? — с живостью спросила Кармен.
— Совершенно верно, и барон де Мериадек, — атташе при французском посольстве. Благодаря их отваге и удалось спасти этих благородных людей.
— Да поможет им Бог! — промолвила донья Мария. — Я их не знаю, но уже считаю друзьями.
— Скоро вы познакомитесь, по крайней мере, с одним из них — с минуты на минуту барон де Мериадек должен быть здесь.
— Мы примем его со всем радушием.
— Очень вас об этом прошу!
— Но Долорес не может оставаться в городе.
— Я тоже так думаю.
— Почему бы ей не приехать к нам? — сказала донья Кармен. — Здесь она будет в безопасности, и дон Андрес получит надлежащий уход.
— Вы совершенно правы, Кармен, пусть поживет некоторое время у нас. Но первым делом я должен увидеться с доном Андресом и узнать, в каком он состоянии, можно ли его перевезти сюда.
— Брат! — сказала донья Мария. — Вы говорите только о донье Долорес и ее отце, а о доне Мельхиоре ни слова! Дон Хаиме помрачнел.
— Не случилось ли с ним беды? — продолжала допытываться донья Мария.
— Дай Бог, чтобы случилось! — в сердцах ответил дон Хаиме. — Никогда больше не упоминайте имени этого человека. Он изверг!
— Боже мой! Вы не пугайте меня, дон Хаиме!
— Ведь я вам говорил, что гасиенда Ареналь захвачена разбойниками! А знаете, кто их туда привел? Дон Мельхиор де ля Крус!
— О Боже! — вскричали женщины.
— Мало того! Когда им удалось вырваться с гасиенды и отправиться в город, он вместе с бандитами напал на них по дороге.
— Какой ужас!
— Это еще не самое страшное! Дон Мельхиор задумал убить родного отца, чтобы завладеть наследством, на которое не имеет никакого права.
— Настоящее чудовище! — произнесла донья Мария. Женщины были дружны с семьей де ля Крус, донья Кармен и донья Долорес с детства вместе воспитывались. Девушки любили друг друга, как сестры.
Неудивительно поэтому, что несчастье семьи дона Андреса глубоко опечалило и донью Марию, и ее дочь. Однако на их просьбы привести дона Андреса и донью Долорес к ним дон Хаиме ответил:
— Я постараюсь, но обещать не могу. Сегодня же отправлюсь в Пуэбло, вот только дождусь барона де Мериадека.
— Впервые я отпущу вас с легкой душой, — ласково сказала донья Мария.
В это время заскрипели ворота и послышался топот копыт.
— Вот и барон! — сказал дон Хаиме и вышел навстречу гостю.
На самом деле это был Доминик, явившийся под видом барона.
Дон Хаиме протянул ему руки и, выразительно на него посмотрев, обратился к нему по-французски:
— Добро пожаловать, дорогой барон, я с нетерпением ждал вас!
Молодой человек понял, что еще какое-то время должен оставаться инкогнито.
— Весьма сожалею, что заставил вас ждать, дон Хаиме, я мчался во весь опор, но вы сами знаете, путь неблизкий.
— Да, знаю, — с улыбкой ответил дон Хаиме, — но позвольте мне вас представить дамам, они жаждут познакомиться с вами.
— Барон Карл де Мериадек, атташе при французском посольстве, мой лучший друг, — произнес дон Хаиме, подводя гостя к донье Марии и донье Кармен.
— Дорогой барон, честь имею представить вам донью Марию, мою сестру, и ее дочь, донью Кармен. Молодой человек почтительно поклонился.
— А теперь, — весело сказал дон Хаиме, — будьте как дома, испанское гостеприимство вам известно, располагайте нами, как вам будет угодно, мы к вашим услугам!
Они сели за стол подкрепиться, и дон Хаиме сказал:
— Вы можете говорить совершенно откровенно, барон, дамам уже известно ужасное происшествие в Аренале.
— Оно более ужасно, чем вы, вероятно, предполагаете, — заметил молодой человек. — Вы не безразличны к судьбе этой несчастной семьи, и я боюсь вас огорчить дурными вестями.
— Да, мы очень дружны с доном Андресом и его прелестной дочерью! — сказала донья Мария.
— Увы, ничего хорошего я вам сообщить не могу. Он замолчал в нерешительности.
— Расскажите, пожалуйста, все!
— Много говорить не придется. Бандиты Хуареса овладели Пуэбло — город сдался без сопротивления.
— Подлые трусы! — вскричал дон Хаиме, ударив кулаком по столу.
— Разве вы не знали?
— Конечно нет! Я был уверен, что город находится под властью Мирамона.
— В городе начались грабежи, иностранцев, особенно испанцев, бросают в тюрьмы, многих расстреляли без суда. Всем арестованным места не хватает, и под тюрьмы стали использовать монастыри. Словом, творится что-то невообразимое!
— Продолжайте, мой друг! А что дон Андрес?
— Вы ведь знаете, что дон Андрес тяжело ранен?
— Да, знаю.
— Вряд ли он выживет, однако начальник Пуэбло, не вняв просьбам знатных горожан, вступившихся за старика, приказал схватить его по обвинению в государственной измене. Так написано в приказе. Как плакала бедная донья Долорес, как умоляла пощадить ее несчастного отца! Ничего не помогло. Его бросили в тюрьму, а дом, где он жил, разграбили и разрушили.
— Какое варварство!
— О, это еще не все! Дон Андрес на суде отрицал свою виновность, и тогда его стали пытать.
— Пытать! — вскричали все, охваченные ужасом.
— Да, умирающего старика подвергли страшным пыткам, но он оставался непреклонен, и палачи ничего не могли сделать.
— Но это за гранью возможного! — вскричал дон Хаиме. — Несчастный, конечно, умер?
— Когда я уезжал, был еще жив. Суд над ним продолжается, палачи не спешат, они играют со своей жертвой.
— А Долорес, бедняжка! — воскликнула Кармен. — Как она, должно быть страдает!
— Донья Долорес исчезла, ее похитили.
— Похитили? — вскричал дон Хаиме. — И вы не покончили с собой, и смеете мне об этом рассказывать?!
— Я хотел умереть, но не удалось, — с жаром промолвил мнимый барон.
— Я найду ее! — сказал дон Хаиме. — Ну, а где граф?
— Граф в отчаянии, вместе с Лео Карралем они отправились на поиски, а я поспешил к вам!
— И хорошо сделали! На мою помощь можете рассчитывать. Ну, а граф и Лео Карраль в Пуэбло?
— Только Лео Карраль, граф укрылся со своими слугами на ранчо. Один из слуг, Ибарри, кажется, так его зовут, каждый день отправляется в город к мажордому.
— Вы сами решили прийти ко мне?
— Да, но прежде посоветовался с графом.
— Вы поступили правильно. Сестра, приготовьте для доньи Долорес комнату.
— Вы привезете ее?
— Привезу или погибну!
— Мы отправляемся? — с нетерпением спросил Доминик.
— Без промедления. Подождем только Луиса и Лопеса. Они сейчас подойдут.
— А Луис здесь?
— Да. Это он сообщил мне о захвате гасиенды.
— Я прислал его к вам.
— Знаю. Ваша лошадь устала и останется здесь, я дам вам другую.
— Согласен!
— Надеюсь, вам известны имена главных преследователей дона Андреса?
— Их трое: первый — дон Антонио де Касебар.
— С чем вас и поздравляю! — с иронией произнес дон Хаиме. — Это тот самый негодяй, которому вы так благородно спасли жизнь.
— Я уничтожу его! — крикнул Доминик.
— Вы разве его ненавидите? — удивился дон Хаиме.
— Убить его и то мало! Через два дня после вступления в город войск Хуареса он появился и тотчас исчез. Но кровавый след за ним тянется.
— Мы его отыщем. Кто еще?
— Неужели не догадываетесь?
— Дон Мельхиор, верно?
— Да!
— Отлично! Теперь я знаю, где искать донью Долорес:
это он похитил ее.
— Вполне возможно.
— Кто третий?
— Третий — молодой человек элегантной наружности, с нежным голосом и аристократическими манерами. Говорят, он опаснее двух других вместе взятых и, хотя не занимает никакого поста, обладает огромной властью. Я слышал, он тайный агент Хуареса.
— Как его имя?
— Дон Диего Исагирре.
— Прекрасно, — с улыбкой сказал дон Хаиме, — дело не так безнадежно, как я предполагал.
— В самом деле?
— Уверен в этом.
— Да поможет вам Бог! — вскричали женщины, молитвенно сложив руки.
Донья Мария с той самой минуты, как в доме появился барон, то есть Доминик, все время испытывала беспокойство и не сводила глаз с молодого человека, пока он разговаривал с доном Хаиме. Сама не зная отчего, она так расчувствовалась, что комок подступил к горлу и она готова была расплакаться, хотя видела барона впервые в жизни. Напрасно старалась она припомнить, где могла слышать этот проникающий в душу голос, видеть это прекрасное благородное лицо с такими знакомыми чертами. Воспоминания путались, скрыв прошлое глухой стеной.
Дон Хаиме следил за выражением лица доньи Марии, догадывался, в каком она состоянии, но сохранял невозмутимый вид.
Пришли Луис и Лопес. Доминик уже успел оседлать лошадь, которую дал ему дон Хаиме.
— Едем, — сказал дон Хаиме, вставая, — время не терпит!
Доминик простился с дамами.
— Надеюсь, мы еще увидимся? — спросила донья Мария.
— Вы очень любезны. Почту за счастье воспользоваться вашим приглашением!
Когда мужчины выходили, донья Мария удержала брата за руку.
— Вы знаете этого человека? — спросила она дрожащим голосом.
— Разумеется!
— Он в самом деле француз?
— По крайней мере, все так считают, — ответил дон Хаиме, внимательно глядя на сестру.
— Я, наверное, сошла с ума, — прошептала она с глубоким вздохом, выпустив руку брата.
Дон Хаиме улыбнулся, но ничего не ответил. Вскоре послышался топот копыт — всадники мчались во весь опор.
ГЛАВА XX. Неожиданность
Всю дорогу, до самого вечера, всадники хранили молчание. Уже на заходе солнца показалось на обочине разрушенное ранчо. По знаку дона Хаиме все остановились.
Из ранчо вышел человек, бросил взгляд на приехавших и молча ушел. Через несколько минут он снова появился, но уже с задней стороны ранчо, ведя на поводу двух оседланных лошадей. На них пересели дон Хаиме и Доминик. Еще на двух, которых вывел незнакомец, пересели Луис и Лопес.
— В путь! — скомандовал дон Хаиме.
Всадники мчались так быстро, что в темноте ночи были похожи на летящих по воздуху призраков. Они проскакали всю ночь. Около пяти утра снова переменили коней и двинулись дальше. Уже пятнадцать часов не сходили они с седла, но не обнаруживали ни малейших признаков усталости.
Время близилось к десяти, когда в лучах яркого солнца засверкали купола собора в Пуэбло.
Примерно в полулье от города они по знаку дона Хаиме свернули с дороги на еле заметную тропинку, скрытую в тростнике, и через час достигли широкой лужайки, где стоял шалаш.
— Здесь мы остановимся, — сказал дон Хаиме. — Пусть Луис отправится на свое ранчо, где сейчас находится граф де ля Соль со своими слугами, и приведет их сюда, а ты, Лопес, пойдешь за провиантом.
— А мы с вами останемся здесь? — спросил Доминик.
— Нет, я отправлюсь в Пуэбло! — ответил с улыбкой дон Хаиме.
Но как только Лопес и Луис ушли, дон Хаиме с Домиником вошли в шалаш.
Такие шалаши мексиканцы называют «эрманадо», что значит «сплетенный из веток». Несмотря на неказистый вид, они очень удобны. Защищают и от дождя, и от солнца. Внутри шалаша, разделенного на две половины плетеной перегородкой, было очень уютно.
Дон Хаиме, а за ним и Доминик сразу перешли во вторую половину. Вдруг дон Хаиме остановился, вытащил из-под кучи сена клинок и стал копать землю.
Доминик взглянул на него с удивлением.
— Что вы делаете?
— Как видите, открываю вход в подземелье, помогите же мне!
Вдвоем они быстро докопались до каменной плиты с приделанным к ней металлическим кольцом.
Как только плита была сдвинута, показались высеченные в скале ступеньки.
— Спустимся! — сказал дон Хаиме и зажег факел. Доминик с интересом огляделся вокруг. Они спустились на семь-восемь метров под землю и очутились перед просторным восьмиугольным помещением с расходящимися в разные стороны подземными галереями.
Здесь сложено было всевозможное оружие и одежда. Тут же находилось ложе, покрытое листьями, заменяющими тюфяк, и шкурами вместо одеял, и висела полка с книгами.
— Это одно из моих убежищ, — сказал, улыбаясь, дон Хаиме, — есть еще несколько таких же, разбросанных по всей Мексике. Это подземелье времен ацтеков. Очень давно мне рассказал о нем один старый индеец. Ведь эта провинция когда-то была святым местом, где совершались языческие обряды и стояло множество храмов. Подземные ходы позволяли священникам незаметно перемещаться и, словно бы чудом, появляться то здесь, то там, будто они вездесущи. Позднее эти подземелья превратились в убежища для индейцев во время преследований их испанцами. Проникнуть сюда незаметно нельзя. Ходы, которые перед вами, с одной стороны ведут к обелиску в Чолулу, с другой — к центру Пуэбло, есть также и другие выходы. Во время борьбы за независимость повстанцы с большой пользой для себя пользовались подземельем, нынче же про него совсем забыли.
— Позвольте, — сказал Доминик, внимательно выслушав дона Хаиме, — вы говорите, что проникнуть сюда незаметно нельзя.
— Совершенно верно.
— Не могу понять, почему?
— Очень просто. Видите эту галерею?
— Вижу.
— Так вот, она доходит до единственной тропинки, по которой можно к нам проникнуть и кончается небольшим, скрытым ветвями отверстием, через которое, я не берусь вам объяснить почему, сюда доносятся все звуки, даже едва уловимые, причем с необыкновенной отчетливостью. Поэтому, если кто-то приблизится, мы сразу услышим.
— В таком случае все в порядке.
— К тому же в случае необходимости это отверстие можно закрыть, есть другой ход, по галерее, которая за вами.
Вдруг дон Хаиме стал раздеваться.
— Зачем вы это делаете? — спросил Доминик.
— Хочу облачиться в монашеское одеяние и пойти за «языком», чтобы узнать, как обстоят дела в Пуэбло. Жители там очень религиозны, и в монашеском одеянии я, не вызывая подозрений, добуду нужные мне сведения.
Доминик сел и задумался.
— Что с вами, мой друг, вы грустите?
— Да, мне грустно, — вздрогнув, ответил молодой человек почти шепотом.
— Почему? Разве я не обещал вам отыскать донью Долорес?
Доминик побледнел и опустил голову.
— Презирайте меня, я подлец!
— Вы, дон Доминик? Великий Боже, вы нарушили клятву?
— Нет, но я предал друга, — он тяжело вздохнул, — я полюбил его невесту. — Последние слова он произнес едва слышно.
Дон Хаиме остановил на Доминике взгляд своих ясных глаз и сказал:
— Я знал это.
— Знали? — вскричал Доминик.
— Да, знал! — повторил дон Хаиме.
— И вы не презираете меня?
— За что? Разве волен человек в своих чувствах?
— Но ведь она невеста графа!
— А она любит вас? — спросил дон Хаиме.
— Откуда мне знать? Я сам себе боюсь признаться в своей любви.
Настало долгое молчание. Дон Хаиме неспеша переодевался, внимательно глядя на молодого человека, и вдруг сказал:
— Граф не любит донью Долорес!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26