Твоему благополучию ничто не угрожает.
— Я не хочу, чтобы в моем доме распоряжалась какая-то шлюха! — прошипела Хейзел с перекошенной физиономией. — Вон из моей жизни! Я покажу брату, с кем он связался!
— Главное — не забывай, что я тебе только что сказала. Иначе пожалеешь.
Кэтлин оставила Хейзел кипеть от бессильной злобы в одиночестве и направилась к дому.
Внешне Кэти была абсолютно спокойна, внутренне же была близка к отчаянию. Опасность, которой подвергся Терон, чуть не свела ее с ума, а разговор с Хейзел со всей очевидностью показал, что золовка способна на любую гнусность. Она ненормальная, это ясно. Иначе разве стала бы она отыгрываться на беззащитном ребенке? Мерзкая, сумасшедшая садистка. Зачем она это делает? Чего ей не хватает?
Все собрались на кухне. Кэтлин изобразила на лице жизнерадостную улыбку.
— Где ты была? — спросил Сет и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Эрик говорит, что вы обошли все магазины и накупили массу всяких чудесных вещей. Он очень тобой доволен.
Она взглянула на Эрика, увидела его вопрошающий, обеспокоенный взгляд и пояснила:
— У Эрика хороший вкус, поэтому задача оказалась нетрудной.
Эрик был в одежде, принадлежащей Сету, и Кэтлин заметила, как тесен ему этот наряд.
— Где Терон? — обеспокоенно спросила Кэти.
— Его уложили поспать перед ужином, — ответила Элис. — Малыш совсем выбился из сил.
— Может быть, тебе тоже поспать? — предложил Сет, нежно поцеловав ей руку. — Ты пережила такое потрясение. Прими ванну, расслабься. Все равно ужин будет готов не скоро. Надень что-нибудь полегче. Мы тут посоветовались и решили, что не будем жарить мясо, а лучше сварим омаров.
— Отличная мысль, — сказала Кэтлин и ласково поцеловала мужа в лоб. — С вашего разрешения, удаляюсь. — Она засмеялась. — По-моему, здесь и без меня кулинаров хватает.
Все были заняты работой: Джордж раскатывал тесто, Эрик резал салат. Сет колдовал над омарами, а Элис осуществляла общее руководство.
— Да, ты нам совершенно ни к чему, — пошутил Сет. — Иди, отдыхай.
Кэти устало поднялась по лестнице, чувствуя, что и в самом деле валится с ног. Она заглянула в детскую, посмотрела на малыша, пощекотала сонное личико, улыбнулась, увидев свисавшую из ротика ниточку слюны. При мысли о том, что Терон мог погибнуть, внутри у нее все похолодело.
Ванну она принимала долго и со вкусом. Потом выпила бокал белого вина из бутылки, заботливо приготовленной Сетом. После горячей воды тело размякло и отяжелело. Постель выглядела так маняще, что Кэтлин не устояла перед искушением — откинула покрывало, рухнула на простыню, обхватила руками подушку и тут же уснула.
Проснулась она, встревоженная звуками, доносившимися из детской. Кэти испуганно села на кровати, наскоро набросила на плечи белый халат, кое-как затянула пояс и бросилась в соседнюю комнату.
Над колыбелью, склонившись, стоял Эрик. Кэтлин облегченно прислонилась к притолоке.
— Что с тобой? — удивился Эрик, глядя на ее побледневшее лицо.
— Ничего. Просто я…
— Меня послали за тобой. Я заглянул в спальню, но ты так сладко спала, что не хотелось тебя будить. Тогда я решил сначала разбудить капитана.
Он улыбнулся, и у Кэти стало тепло на сердце — с таким нежным выражением лица смотрел Эрик на ее спящего сына.
Бесшумно ступая по толстому ковру, Кэти подошла к Эрику и подумала: «Если бы все сложилось нормально, эта сцена была бы вполне обыденной. Мы бы поженились и растили Терона вместе. Но Эрик лишен этого счастья. Как могу я искупить свою вину? Ведь мы расстались из-за моей дурацкой, непростительной ошибки».
— Я должна попросить у тебя прощения, Эрик.
— В самом деле? — тихо спросил он, чтобы не разбудить младенца.
— Я была так не уверена в себе, всего боялась. Как мне могло прийти в голову, что ты женат? Я сама убедила себя в этом и пустилась в бега, так ничего и не выяснив.
Она увидела, что в его глазах светится невыразимая нежность. Не часто смотрел он на нее такими глазами…
— Что бы ни произошло… между нами, — чуть севшим голосом продолжила она, — я должна была сообщить тебе о рождении сына. Прости меня.
Она сокрушенно повесила голову, но Эрик приподнял ее лицо за подбородок.
— Чего уж теперь извиняться. Я и сам в последние два года вел далеко не идеальный образ жизни. Такие штуки выкидывал, что теперь вспомнить стыдно. Я был обижен, зол на весь белый свет. Мне казалось, что мир наполнен ненавистью. Я совершил немало ошибок, однако все они в прошлом. Давай забудем о том, чего не исправишь.
Он вновь посмотрел на малыша. Его загорелая рука казалась темной рядом с белоснежной кожей Терона.
— Чудесный мальчуган. Ты хорошо поработала, Кэтлин.
— Да, он просто чудо.
Поддавшись непроизвольному порыву, она крепко взяла Эрика за руку, и он ответил на рукопожатие.
— Тебе… тебе было больно, когда ты его рожала?
Кэтлин улыбнулась. Мужчины такие смешные, когда говорят о родах.
— Не очень. Младенец был крупный, но мне повезло с акушером. Ах, как бы я хотела…
— Чего? — поинтересовался Эрик.
— Хотела сказать, что тебе нужно было бы познакомиться с доктором. Он был так добр ко мне. Сначала он должен был сделать мне аборт, а потом принял роды.
Эрик стиснул ей руку, как стальным обручем.
— Боже! Сколько тебе всего пришлось вынести!
— Да, об этом, действительно, лучше забыть.
Терон во сне чмокнул губами, и они оба рассмеялись.
— Я так и не поблагодарила тебя за то, что ты спас ему жизнь.
— Ты считаешь, что я рассчитывал на слова благодарности?
Кэтлин молча покачала головой, глядя в его лучистые голубые глаза.
— Я ведь тоже тебя не поблагодарил за то, что ты дала ему жизнь. Спасибо тебе за моего сына. — Нежно коснувшись губами ее щеки, Эрик спросил. — Ты его сама кормила?
Он покосился на ее грудь, едва прикрытую тонкой материей.
— Да, — чуть охрипшим голосом ответила она.
Его палец коснулся ее горла и прочертил линию до ложбинки бюста.
— Поразительно, но я ревную к собственному сыну, — срывающимся голосом прошептал Эрик.
Кэтлин зачарованно смотрела на его губы, любовалась шелковистыми усами, высматривала под ними пресловутую ямочку и белоснежные зубы.
Эрик заглянул ей в глаза и прочел в них приглашение к действию. С подчеркнутой неспешностью Эрик развязал пояс на ее халате и погладил обеими ладонями гладкую, атласную кожу на животе. Потом развел полы халата еще шире. Долго, очень долго он пожирал глазами ее тело — бесцеремонно и бесстыдно.
Сжав пальцами ее груди, Эрик поднес их к губам и поцеловал каждую по очереди — в благодарность за то, что они вскормили его сына.
Кэтлин чуть покачнулась, а Эрик опять отодвинулся, стал разглядывать ее живот.
— Ни одной растяжки, — прошептал он. — Само совершенство. Материнство лишь прибавило тебе красоты.
Он обвел пальцем контур каштанового треугольника волос. Кэтлин чуть не задохнулась от этого нежного прикосновения.
Тогда Эрик погладил руками ее бедра, взялся за упругие ягодицы и притянул Кэтлин к себе. Их тела соприкоснулись, губы слились в поцелуе.
Поцелуй был долгим, глубоким. Кэтлин чуть не растаяла, а язык Эрика сладостно и неторопливо исследовал закоулки ее рта.
Кэти крепко обхватила его за голову и стала целовать Эрику лицо, то поддразнивая, то соблазняя, то насыщая.
Но дальше объятий дело не зашло — внезапно детский голосок пропищал:
— Мама!
Они отскочили друг от друга и ошеломленно уставились на Терона, который привстал в своей колыбельке и нетерпеливо подпрыгивал на месте. Кэтлин поспешно запахнула халат.
— Ты проснулся? — дрожащим голосом спросила она.
Малыш расхохотался, замахал ручонками.
— По-моему, он хочет к нам присоединиться, — заметил Эрик.
— Как тебе не стыдно, — вспыхнула Кэтлин и закрыла лицо ледяными ладонями. — Хорошо, что он вовремя проснулся… Нас, наверное, давно уже хватились. Это не должно повториться!
Какой кошмар! Она чуть не изменила мужу, да еще в его же собственном доме. Охваченная чувством вины, Кэти старалась держаться от Эрика подальше.
— Ведь мы у Сета в доме, я — его жена!
— Нужно было напомнить мне об этом раньше. — Эрик с грустью взглянул на нее. — Я ни за что на свете не хотел бы обманывать Сета, но, когда ты рядом, я забываю обо всем.
Она ретировалась к себе в спальню и наскоро оделась, проклиная свои неуклюжие, дрожащие пальцы. Все наверняка заметят лихорадочный румянец на ее лице и распухшие от поцелуев губы!
Как и было условлено, вниз они спустились втроем.
— У тебя ужасно виноватый вид, Кэтлин, — прошептал Эрик» — Ведь ничего не случилось. К сожалению. Уж я-то это знаю наверняка.
У него было такое кислое выражение лица, что Кэтлин, не выдержав, рассмеялась.
— Садистка, — прорычал Эрик и посадил Терона себе на плечи.
Малыш крепко вцепился в волосы отца. Эрик взвыл от боли, и Терону это ужасно понравилось.
В общем, они спустились вниз, смеясь. Сет выкатился им навстречу.
— Ну наконец-то! Мы уж хотели послать кого-нибудь на поиски. Думали, вдруг Терон взял вас в заложники.
Раздался дружный общий смех, после чего Сет велел всем немедленно отправляться на кухню. Ужин готов. Хейзел, правда, ушла к себе — у бедняжки разболелась голова.
Сет пропустил их вперед, а сам въехал на кухню последним. И никто не видел, каким задумчивым вдруг стало его лицо.
В октябре у магазинов всегда много работы, и этот год не был исключением. Необычным было лишь то, что на сей раз фирма «Кирхоф» развернула широкую телерекламную кампанию. Эрик заканчивал съемки, рассчитывая выпустить свои ролики в эфир накануне декабрьского наплыва покупателей. Все были одного мнения: реклама удалась на славу. Правда, сам Эрик остался недоволен. Он говорил, что в будущем надеется добиться большего. После первых показов по местным кабельным сетям покупателей в магазинах «Кирхоф» стало еще больше, а у Эрика сразу же появилось множество новых клиентов.
Кэти часто виделась с Эриком, но сцен, подобных той, что произошла в спальне Терона, больше не повторялось. Влюбленные предпочитали не оставаться наедине. Когда рядом был кто-то из посторонних, они могли быть уверенными, что ничего недозволенного не произойдет. Встречи обычно происходили или в офисе фирмы, или в доме Кирхофов, на ужине или обеде. Возможно, кому-то и казалось странным, что Эрик так много времени проводит в обществе маленького Терона, но вслух эта тема не обсуждалась.
Хейзел вела себя по отношению к Кэтлин осторожнее, чем раньше. Разумеется, Кэти не думала, что эта мегера отказалась от своих коварных планов — просто затаилась, сменила тактику. Следовало удвоить меры предосторожности. Теперь Хейзел стала еще опасней.
Вот почему Кэтлин готовилась к очередной поездке в Нью-Йорк с нелегким сердцем. Вдвоем с Элиотом они должны были отправиться за товарами для грядущего весеннего сезона.
Перед отъездом Кэтлин улучила момент, когда они с экономкой остались вдвоем на кухне, и спросила:
— Элис, ты уверена, что справишься с Тероном, пока меня не будет? Может быть, взять для него няню? В последнее время малыш стал совсем несносным.
— Ты меня спрашиваешь об этом уже в десятый раз, и я опять скажу тебе: никого нам не нужно, я прекрасно справлюсь сама. Ты что, мне не доверяешь?
— Конечно, доверяю! — воскликнула Кэтлин. — Но может получиться так, что ты будешь чем-то занята, доверишь ребенка попечению кого-то другого… — Она запнулась, не решаясь сказать все начистоту.
Ведь нельзя же, в самом деле, заявить напрямую: «Никогда не оставляй его наедине с теткой».
Элис проницательно прищурилась:
— Кажется, я сообразила, что ты хочешь сказать. Если ты имеешь в виду тот случай… ну, с бассейном… я должна тебе кое-что сообщить. Я и тогда не хотела оставлять малыша с Хейзел. Она сама настояла. Говорит, иди, мол, готовь ужин, а я с ним поиграю на террасе. Ужасно мне это не понравилось, но возразить было нечего. Не хотела тебе об этом говорить, думала, ты скажешь, что я — старая подозрительная дура. Но я чувствовала, ей-Богу, чувствовала, что произойдет какая-нибудь неприятность.
Женщины отлично поняли друг друга. Экономка взяла Кэтлин за руки, крепко сжала их.
— Поезжай. Поработай там как следует для нашего Сета. Он надеется на тебя. А о Тероне не беспокойся. Я попрошу Джорджа, чтобы он поставил колыбельку в нашу комнату.
Кэтлин обняла добрую женщину, окончательно успокоившись. Слава Богу, Элис поняла, чего нужно опасаться.
В день отъезда Сет сам проводил ее до аэропорта.
— Покупай все, что сочтешь нужным. Весенний сезон будет напряженным, не забывай об этом. И образцы моделей нам нужно прислать пораньше. Они понадобятся Эрику для рекламных съемок.
— Хорошо, обязательно, непременно, — повторяла Кэтлин, через силу улыбаясь.
Когда Сет упомянул об Эрике, она нервно сглотнула. Эрика Кэтлин не видела уже больше недели.
— А ты работай поменьше, хорошо? — попросила она.
Сет стал совсем хрупким, бледным, изможденным. Вокруг рта и глаз залегла сетка морщин.
— Обо мне и Тероне не беспокойся. Отдохни там, расслабься. Ты так редко вырываешься на свободу.
— Немедленно перестань! — возмутилась она. — Я предпочла бы остаться с вами.
Не обращая внимания на любопытствующих пассажиров, она наклонилась над инвалидной коляской и крепко поцеловала Сета на прощание.
— Я люблю тебя, Кэтлин, — сказал он.
Когда Сет улыбался, лицо его делалось необычайно красивым. Темные глаза светились добротой и любовью.
— Я тоже тебя люблю, — искренне сказала Кэти.
Кэтлин обожала Нью-Йорк. Этот город заряжал ее энергией и жизненной силой. Разумеется, Кэти ни за что на свете не согласилась бы жить в этих каменных джунглях постоянно, но пять ежегодных поездок в Нью-Йорк были для нее праздником.
Этот город никогда не славился особенным гостеприимством, но владельцы оптовых магазинов всякий раз принимали ее с распростертыми объятиями. Владельцы домов моды обхаживали ее как дорогую гостью. Фирма «Кирхоф» в Нью-Йорке пользовалась безупречной репутацией. Жену Сета Кирхофа повсюду встречали, как королеву.
Несмотря на женственность и мягкость, Кэти обладала прекрасным деловым чутьем и твердым характером.
Президент компании по производству одежды получил возможность убедиться в этом на собственном примере.
— Мистер Джилберт! Как я рада вас видеть, — пропела Кэтлин, когда они с Элиотом вошли в кабинет президента.
Тот просиял улыбкой, довольный, что имеет дело с такой очаровательной клиенткой. Однако его ждал весьма неприятный сюрприз.
— Вы выслали нам заказ на две недели позже, чем компании «Магнен», — с порога заявила Кэти, лучезарно улыбаясь. — Если это еще когда-нибудь повторится, я верну вам заказ и не заплачу за него ни цента. Это понятно?
— Какой кошмар, миссис Кирхоф! Я даже не знаю, как мне…
— Может быть, посмотрим вашу новую коллекцию? — перебила его Кэти.
— Разумеется! Сию же минуту! Позвольте, я сам распоряжусь…
И он выбежал из кабинета, чтобы лично разыскать самого речистого из своих дилеров.
В таких поездках Элиот был поистине незаменим. Вечером они просматривали вдвоем все заказы и квитанции, просчитывали сметы, заполняли «листы покупок». Элиот обладал поистине феноменальной памятью.
— Кружевные блузки от «Валентино» отлично сочетаются с брюками от «Энн Кляйн». Какие размеры мы заказали? Шесть, восемь, десять. По три артикула для каждого из универмагов. — Он на минуту задумался. — Знаешь что, давай-ка закажем с шестого размера по двенадцатый. Причем двенадцатый — только черного цвета. Раскидаем брюки с разными блузками, и тогда покупательницы будут брать их в комплекте. Как по-твоему, а?
По вечерам Кэтлин уединялась у себя в номере, а Элиот отправлялся на поиски приключений. Она понятия не имела, с кем он встречался и как проводил время. Честно говоря, Кэти предпочитала об этом не знать. По утрам вид у Элиота был ужасающий, но, выпив три чашки черного кофе и выкурив полпачки сигарет, он приходил в норму и был вновь готов атаковать Седьмую авеню.
Принимали их всюду на высшем уровне, ибо в Нью-Йорке знали, как много в мире моды значит имя «Кирхоф». Один производитель блузок чуть не впал в отчаяние, когда понял, что ему не удается заключить сделку с гостями из Сан-Франциско. Бесполезные переговоры тянулись бесконечно долго, и в конце концов Элиот вскочил, подошел к бизнесмену и выдернул блузку у него из рук.
— Знаешь, что с этой блузкой не в порядке? — спросил он у Кэтлин, не обращая внимания на ошарашенного фабриканта.
— Галстук, — сразу же ответила она.
— Вот именно. Блузка, в принципе, шикарная, но галстук — ужас и кошмар. — Он обернулся к бизнесмену. — Я бы заказал шесть дюжин разных цветов и размеров, если вы уберете галстук. Иначе сделки не будет.
— Но… — зашлепал губами фабрикант.
— И рукав перешейте, — надменно заявил Элиот. — Неужели неясно? Никто не будет покупать блузку, если у нее короткий рукав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Я не хочу, чтобы в моем доме распоряжалась какая-то шлюха! — прошипела Хейзел с перекошенной физиономией. — Вон из моей жизни! Я покажу брату, с кем он связался!
— Главное — не забывай, что я тебе только что сказала. Иначе пожалеешь.
Кэтлин оставила Хейзел кипеть от бессильной злобы в одиночестве и направилась к дому.
Внешне Кэти была абсолютно спокойна, внутренне же была близка к отчаянию. Опасность, которой подвергся Терон, чуть не свела ее с ума, а разговор с Хейзел со всей очевидностью показал, что золовка способна на любую гнусность. Она ненормальная, это ясно. Иначе разве стала бы она отыгрываться на беззащитном ребенке? Мерзкая, сумасшедшая садистка. Зачем она это делает? Чего ей не хватает?
Все собрались на кухне. Кэтлин изобразила на лице жизнерадостную улыбку.
— Где ты была? — спросил Сет и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Эрик говорит, что вы обошли все магазины и накупили массу всяких чудесных вещей. Он очень тобой доволен.
Она взглянула на Эрика, увидела его вопрошающий, обеспокоенный взгляд и пояснила:
— У Эрика хороший вкус, поэтому задача оказалась нетрудной.
Эрик был в одежде, принадлежащей Сету, и Кэтлин заметила, как тесен ему этот наряд.
— Где Терон? — обеспокоенно спросила Кэти.
— Его уложили поспать перед ужином, — ответила Элис. — Малыш совсем выбился из сил.
— Может быть, тебе тоже поспать? — предложил Сет, нежно поцеловав ей руку. — Ты пережила такое потрясение. Прими ванну, расслабься. Все равно ужин будет готов не скоро. Надень что-нибудь полегче. Мы тут посоветовались и решили, что не будем жарить мясо, а лучше сварим омаров.
— Отличная мысль, — сказала Кэтлин и ласково поцеловала мужа в лоб. — С вашего разрешения, удаляюсь. — Она засмеялась. — По-моему, здесь и без меня кулинаров хватает.
Все были заняты работой: Джордж раскатывал тесто, Эрик резал салат. Сет колдовал над омарами, а Элис осуществляла общее руководство.
— Да, ты нам совершенно ни к чему, — пошутил Сет. — Иди, отдыхай.
Кэти устало поднялась по лестнице, чувствуя, что и в самом деле валится с ног. Она заглянула в детскую, посмотрела на малыша, пощекотала сонное личико, улыбнулась, увидев свисавшую из ротика ниточку слюны. При мысли о том, что Терон мог погибнуть, внутри у нее все похолодело.
Ванну она принимала долго и со вкусом. Потом выпила бокал белого вина из бутылки, заботливо приготовленной Сетом. После горячей воды тело размякло и отяжелело. Постель выглядела так маняще, что Кэтлин не устояла перед искушением — откинула покрывало, рухнула на простыню, обхватила руками подушку и тут же уснула.
Проснулась она, встревоженная звуками, доносившимися из детской. Кэти испуганно села на кровати, наскоро набросила на плечи белый халат, кое-как затянула пояс и бросилась в соседнюю комнату.
Над колыбелью, склонившись, стоял Эрик. Кэтлин облегченно прислонилась к притолоке.
— Что с тобой? — удивился Эрик, глядя на ее побледневшее лицо.
— Ничего. Просто я…
— Меня послали за тобой. Я заглянул в спальню, но ты так сладко спала, что не хотелось тебя будить. Тогда я решил сначала разбудить капитана.
Он улыбнулся, и у Кэти стало тепло на сердце — с таким нежным выражением лица смотрел Эрик на ее спящего сына.
Бесшумно ступая по толстому ковру, Кэти подошла к Эрику и подумала: «Если бы все сложилось нормально, эта сцена была бы вполне обыденной. Мы бы поженились и растили Терона вместе. Но Эрик лишен этого счастья. Как могу я искупить свою вину? Ведь мы расстались из-за моей дурацкой, непростительной ошибки».
— Я должна попросить у тебя прощения, Эрик.
— В самом деле? — тихо спросил он, чтобы не разбудить младенца.
— Я была так не уверена в себе, всего боялась. Как мне могло прийти в голову, что ты женат? Я сама убедила себя в этом и пустилась в бега, так ничего и не выяснив.
Она увидела, что в его глазах светится невыразимая нежность. Не часто смотрел он на нее такими глазами…
— Что бы ни произошло… между нами, — чуть севшим голосом продолжила она, — я должна была сообщить тебе о рождении сына. Прости меня.
Она сокрушенно повесила голову, но Эрик приподнял ее лицо за подбородок.
— Чего уж теперь извиняться. Я и сам в последние два года вел далеко не идеальный образ жизни. Такие штуки выкидывал, что теперь вспомнить стыдно. Я был обижен, зол на весь белый свет. Мне казалось, что мир наполнен ненавистью. Я совершил немало ошибок, однако все они в прошлом. Давай забудем о том, чего не исправишь.
Он вновь посмотрел на малыша. Его загорелая рука казалась темной рядом с белоснежной кожей Терона.
— Чудесный мальчуган. Ты хорошо поработала, Кэтлин.
— Да, он просто чудо.
Поддавшись непроизвольному порыву, она крепко взяла Эрика за руку, и он ответил на рукопожатие.
— Тебе… тебе было больно, когда ты его рожала?
Кэтлин улыбнулась. Мужчины такие смешные, когда говорят о родах.
— Не очень. Младенец был крупный, но мне повезло с акушером. Ах, как бы я хотела…
— Чего? — поинтересовался Эрик.
— Хотела сказать, что тебе нужно было бы познакомиться с доктором. Он был так добр ко мне. Сначала он должен был сделать мне аборт, а потом принял роды.
Эрик стиснул ей руку, как стальным обручем.
— Боже! Сколько тебе всего пришлось вынести!
— Да, об этом, действительно, лучше забыть.
Терон во сне чмокнул губами, и они оба рассмеялись.
— Я так и не поблагодарила тебя за то, что ты спас ему жизнь.
— Ты считаешь, что я рассчитывал на слова благодарности?
Кэтлин молча покачала головой, глядя в его лучистые голубые глаза.
— Я ведь тоже тебя не поблагодарил за то, что ты дала ему жизнь. Спасибо тебе за моего сына. — Нежно коснувшись губами ее щеки, Эрик спросил. — Ты его сама кормила?
Он покосился на ее грудь, едва прикрытую тонкой материей.
— Да, — чуть охрипшим голосом ответила она.
Его палец коснулся ее горла и прочертил линию до ложбинки бюста.
— Поразительно, но я ревную к собственному сыну, — срывающимся голосом прошептал Эрик.
Кэтлин зачарованно смотрела на его губы, любовалась шелковистыми усами, высматривала под ними пресловутую ямочку и белоснежные зубы.
Эрик заглянул ей в глаза и прочел в них приглашение к действию. С подчеркнутой неспешностью Эрик развязал пояс на ее халате и погладил обеими ладонями гладкую, атласную кожу на животе. Потом развел полы халата еще шире. Долго, очень долго он пожирал глазами ее тело — бесцеремонно и бесстыдно.
Сжав пальцами ее груди, Эрик поднес их к губам и поцеловал каждую по очереди — в благодарность за то, что они вскормили его сына.
Кэтлин чуть покачнулась, а Эрик опять отодвинулся, стал разглядывать ее живот.
— Ни одной растяжки, — прошептал он. — Само совершенство. Материнство лишь прибавило тебе красоты.
Он обвел пальцем контур каштанового треугольника волос. Кэтлин чуть не задохнулась от этого нежного прикосновения.
Тогда Эрик погладил руками ее бедра, взялся за упругие ягодицы и притянул Кэтлин к себе. Их тела соприкоснулись, губы слились в поцелуе.
Поцелуй был долгим, глубоким. Кэтлин чуть не растаяла, а язык Эрика сладостно и неторопливо исследовал закоулки ее рта.
Кэти крепко обхватила его за голову и стала целовать Эрику лицо, то поддразнивая, то соблазняя, то насыщая.
Но дальше объятий дело не зашло — внезапно детский голосок пропищал:
— Мама!
Они отскочили друг от друга и ошеломленно уставились на Терона, который привстал в своей колыбельке и нетерпеливо подпрыгивал на месте. Кэтлин поспешно запахнула халат.
— Ты проснулся? — дрожащим голосом спросила она.
Малыш расхохотался, замахал ручонками.
— По-моему, он хочет к нам присоединиться, — заметил Эрик.
— Как тебе не стыдно, — вспыхнула Кэтлин и закрыла лицо ледяными ладонями. — Хорошо, что он вовремя проснулся… Нас, наверное, давно уже хватились. Это не должно повториться!
Какой кошмар! Она чуть не изменила мужу, да еще в его же собственном доме. Охваченная чувством вины, Кэти старалась держаться от Эрика подальше.
— Ведь мы у Сета в доме, я — его жена!
— Нужно было напомнить мне об этом раньше. — Эрик с грустью взглянул на нее. — Я ни за что на свете не хотел бы обманывать Сета, но, когда ты рядом, я забываю обо всем.
Она ретировалась к себе в спальню и наскоро оделась, проклиная свои неуклюжие, дрожащие пальцы. Все наверняка заметят лихорадочный румянец на ее лице и распухшие от поцелуев губы!
Как и было условлено, вниз они спустились втроем.
— У тебя ужасно виноватый вид, Кэтлин, — прошептал Эрик» — Ведь ничего не случилось. К сожалению. Уж я-то это знаю наверняка.
У него было такое кислое выражение лица, что Кэтлин, не выдержав, рассмеялась.
— Садистка, — прорычал Эрик и посадил Терона себе на плечи.
Малыш крепко вцепился в волосы отца. Эрик взвыл от боли, и Терону это ужасно понравилось.
В общем, они спустились вниз, смеясь. Сет выкатился им навстречу.
— Ну наконец-то! Мы уж хотели послать кого-нибудь на поиски. Думали, вдруг Терон взял вас в заложники.
Раздался дружный общий смех, после чего Сет велел всем немедленно отправляться на кухню. Ужин готов. Хейзел, правда, ушла к себе — у бедняжки разболелась голова.
Сет пропустил их вперед, а сам въехал на кухню последним. И никто не видел, каким задумчивым вдруг стало его лицо.
В октябре у магазинов всегда много работы, и этот год не был исключением. Необычным было лишь то, что на сей раз фирма «Кирхоф» развернула широкую телерекламную кампанию. Эрик заканчивал съемки, рассчитывая выпустить свои ролики в эфир накануне декабрьского наплыва покупателей. Все были одного мнения: реклама удалась на славу. Правда, сам Эрик остался недоволен. Он говорил, что в будущем надеется добиться большего. После первых показов по местным кабельным сетям покупателей в магазинах «Кирхоф» стало еще больше, а у Эрика сразу же появилось множество новых клиентов.
Кэти часто виделась с Эриком, но сцен, подобных той, что произошла в спальне Терона, больше не повторялось. Влюбленные предпочитали не оставаться наедине. Когда рядом был кто-то из посторонних, они могли быть уверенными, что ничего недозволенного не произойдет. Встречи обычно происходили или в офисе фирмы, или в доме Кирхофов, на ужине или обеде. Возможно, кому-то и казалось странным, что Эрик так много времени проводит в обществе маленького Терона, но вслух эта тема не обсуждалась.
Хейзел вела себя по отношению к Кэтлин осторожнее, чем раньше. Разумеется, Кэти не думала, что эта мегера отказалась от своих коварных планов — просто затаилась, сменила тактику. Следовало удвоить меры предосторожности. Теперь Хейзел стала еще опасней.
Вот почему Кэтлин готовилась к очередной поездке в Нью-Йорк с нелегким сердцем. Вдвоем с Элиотом они должны были отправиться за товарами для грядущего весеннего сезона.
Перед отъездом Кэтлин улучила момент, когда они с экономкой остались вдвоем на кухне, и спросила:
— Элис, ты уверена, что справишься с Тероном, пока меня не будет? Может быть, взять для него няню? В последнее время малыш стал совсем несносным.
— Ты меня спрашиваешь об этом уже в десятый раз, и я опять скажу тебе: никого нам не нужно, я прекрасно справлюсь сама. Ты что, мне не доверяешь?
— Конечно, доверяю! — воскликнула Кэтлин. — Но может получиться так, что ты будешь чем-то занята, доверишь ребенка попечению кого-то другого… — Она запнулась, не решаясь сказать все начистоту.
Ведь нельзя же, в самом деле, заявить напрямую: «Никогда не оставляй его наедине с теткой».
Элис проницательно прищурилась:
— Кажется, я сообразила, что ты хочешь сказать. Если ты имеешь в виду тот случай… ну, с бассейном… я должна тебе кое-что сообщить. Я и тогда не хотела оставлять малыша с Хейзел. Она сама настояла. Говорит, иди, мол, готовь ужин, а я с ним поиграю на террасе. Ужасно мне это не понравилось, но возразить было нечего. Не хотела тебе об этом говорить, думала, ты скажешь, что я — старая подозрительная дура. Но я чувствовала, ей-Богу, чувствовала, что произойдет какая-нибудь неприятность.
Женщины отлично поняли друг друга. Экономка взяла Кэтлин за руки, крепко сжала их.
— Поезжай. Поработай там как следует для нашего Сета. Он надеется на тебя. А о Тероне не беспокойся. Я попрошу Джорджа, чтобы он поставил колыбельку в нашу комнату.
Кэтлин обняла добрую женщину, окончательно успокоившись. Слава Богу, Элис поняла, чего нужно опасаться.
В день отъезда Сет сам проводил ее до аэропорта.
— Покупай все, что сочтешь нужным. Весенний сезон будет напряженным, не забывай об этом. И образцы моделей нам нужно прислать пораньше. Они понадобятся Эрику для рекламных съемок.
— Хорошо, обязательно, непременно, — повторяла Кэтлин, через силу улыбаясь.
Когда Сет упомянул об Эрике, она нервно сглотнула. Эрика Кэтлин не видела уже больше недели.
— А ты работай поменьше, хорошо? — попросила она.
Сет стал совсем хрупким, бледным, изможденным. Вокруг рта и глаз залегла сетка морщин.
— Обо мне и Тероне не беспокойся. Отдохни там, расслабься. Ты так редко вырываешься на свободу.
— Немедленно перестань! — возмутилась она. — Я предпочла бы остаться с вами.
Не обращая внимания на любопытствующих пассажиров, она наклонилась над инвалидной коляской и крепко поцеловала Сета на прощание.
— Я люблю тебя, Кэтлин, — сказал он.
Когда Сет улыбался, лицо его делалось необычайно красивым. Темные глаза светились добротой и любовью.
— Я тоже тебя люблю, — искренне сказала Кэти.
Кэтлин обожала Нью-Йорк. Этот город заряжал ее энергией и жизненной силой. Разумеется, Кэти ни за что на свете не согласилась бы жить в этих каменных джунглях постоянно, но пять ежегодных поездок в Нью-Йорк были для нее праздником.
Этот город никогда не славился особенным гостеприимством, но владельцы оптовых магазинов всякий раз принимали ее с распростертыми объятиями. Владельцы домов моды обхаживали ее как дорогую гостью. Фирма «Кирхоф» в Нью-Йорке пользовалась безупречной репутацией. Жену Сета Кирхофа повсюду встречали, как королеву.
Несмотря на женственность и мягкость, Кэти обладала прекрасным деловым чутьем и твердым характером.
Президент компании по производству одежды получил возможность убедиться в этом на собственном примере.
— Мистер Джилберт! Как я рада вас видеть, — пропела Кэтлин, когда они с Элиотом вошли в кабинет президента.
Тот просиял улыбкой, довольный, что имеет дело с такой очаровательной клиенткой. Однако его ждал весьма неприятный сюрприз.
— Вы выслали нам заказ на две недели позже, чем компании «Магнен», — с порога заявила Кэти, лучезарно улыбаясь. — Если это еще когда-нибудь повторится, я верну вам заказ и не заплачу за него ни цента. Это понятно?
— Какой кошмар, миссис Кирхоф! Я даже не знаю, как мне…
— Может быть, посмотрим вашу новую коллекцию? — перебила его Кэти.
— Разумеется! Сию же минуту! Позвольте, я сам распоряжусь…
И он выбежал из кабинета, чтобы лично разыскать самого речистого из своих дилеров.
В таких поездках Элиот был поистине незаменим. Вечером они просматривали вдвоем все заказы и квитанции, просчитывали сметы, заполняли «листы покупок». Элиот обладал поистине феноменальной памятью.
— Кружевные блузки от «Валентино» отлично сочетаются с брюками от «Энн Кляйн». Какие размеры мы заказали? Шесть, восемь, десять. По три артикула для каждого из универмагов. — Он на минуту задумался. — Знаешь что, давай-ка закажем с шестого размера по двенадцатый. Причем двенадцатый — только черного цвета. Раскидаем брюки с разными блузками, и тогда покупательницы будут брать их в комплекте. Как по-твоему, а?
По вечерам Кэтлин уединялась у себя в номере, а Элиот отправлялся на поиски приключений. Она понятия не имела, с кем он встречался и как проводил время. Честно говоря, Кэти предпочитала об этом не знать. По утрам вид у Элиота был ужасающий, но, выпив три чашки черного кофе и выкурив полпачки сигарет, он приходил в норму и был вновь готов атаковать Седьмую авеню.
Принимали их всюду на высшем уровне, ибо в Нью-Йорке знали, как много в мире моды значит имя «Кирхоф». Один производитель блузок чуть не впал в отчаяние, когда понял, что ему не удается заключить сделку с гостями из Сан-Франциско. Бесполезные переговоры тянулись бесконечно долго, и в конце концов Элиот вскочил, подошел к бизнесмену и выдернул блузку у него из рук.
— Знаешь, что с этой блузкой не в порядке? — спросил он у Кэтлин, не обращая внимания на ошарашенного фабриканта.
— Галстук, — сразу же ответила она.
— Вот именно. Блузка, в принципе, шикарная, но галстук — ужас и кошмар. — Он обернулся к бизнесмену. — Я бы заказал шесть дюжин разных цветов и размеров, если вы уберете галстук. Иначе сделки не будет.
— Но… — зашлепал губами фабрикант.
— И рукав перешейте, — надменно заявил Элиот. — Неужели неясно? Никто не будет покупать блузку, если у нее короткий рукав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31