— Они явно ее не слишком любят.
— Как тебе не стыдно!
Но Адам и не подумал извиниться. Вместо этого он сделал несколько шагов вперед и положил цветы на столик у кровати.
— Как ее назвали?
— Милли.
— Милли? Забавно. Сколько она весит?
— Восемь фунтов пять унций. А где твоя коляска?
— Больше восьми фунтов? Ничего себе. Мне больше не нужна эта проклятая коляска.
— А что ты делаешь с костылем?
— Я теперь хожу.
— При помощи одного костыля? Без всякой другой поддержки? У твоего нового методиста что, проблемы с мозгами?
— Он полагает, что я уже готов к этому.
— Мне так не кажется.
— Но ты больше не являешься моим методистом, забыла? — Голос Адама звучал ласково, но в глазах застыл лед. — Почему они решили назвать девочку Милли?
— Что? А, они позволили Мэтту выбрать имя.
— Мэтту?
— Он очень расстроился, когда узнал, что у него сестренка, а не братик. Он бы предпочел мальчика. Чтобы его утешить, родители позволили ему самому придумать имя. Он остановился на Милли, потому что это подходит к Мэтту и Мэган. Все на букву М, как ты понял. На мой вкус, это несколько претенциозно, но они… Послушай, я, конечно, больше не твой методист, но я могу отличить хороший медицинский совет от плохого. Я не думаю, что ты можешь ходить на костылях, не говоря уж об одном костыле.
— Откуда тебе знать, к чему я готов, а к чему нет? Ты не видела меня две недели и три дня.
Семь часов и пятьдесят две минуты, могла бы добавить Лила, но промолчала. Вместо этого она сказала:
— Ты не мог успеть укрепить эти мускулы настолько, чтобы они поддерживали тебя.
— Я работал день и ночь.
— Еще одна ошибка твоего методиста. Я знала, что Бо Арно просто шарлатан, — вскипела она. — Если ты станешь чрезмерно эксплуатировать эти мускулы, ты можешь растянуть связки или вообще порвать их. Ты не должен заставлять ноги делать то, к чему они еще не готовы.
— Мне казалось, что ты понимала, к чему я готов, а к чему нет, — темные глаза Адама заглянули прямо в душу Лиле. — Верно?
Неожиданно малышка зашевелилась и коснулась крохотной ручкой подбородка своей тетки. Лила мысленно поблагодарила малышку. Это позволило ей отвернуться и сменить тему разговора:
— Как ты перенес долгий перелет?
— Отлично, — холодно ответил Адам. — Стюардессы великолепно обо мне заботились.
Лила резко подняла голову. От его довольной улыбки у нее заныли зубы.
— Держу пари, что так и было.
— Просто замечательные девушки. Они так трогательно помогали мне встать с кресла и сесть потом обратно. Массировали мне ноги, когда возникала судорога, стимулировали кровообращение.
— Как мило, — процедила Лила.
— Да, было очень приятно.
— Ты мог бы и не торопиться. Элизабет и Тед отнеслись бы к этому с пониманием. Тебе не следовало лететь через океан только ради того, чтобы взглянуть на Милли.
— Я крестный отец девочки. Мне не терпелось на нее взглянуть.
— Даже если это вызовет рецидив и отправит тебя обратно в инвалидное кресло?
— Я никогда больше не сяду в инвалидное кресло. Оно делает человека заложникам нечестных, не стоящих доверия людей.
— Я полагаю, ты намекаешь на меня?
— На воре шапка горит.
— Пошел ты к черту.
Милли запищала, выразив тем самым свое неудовольствие их перебранкой. Лила начала укачивать ее. Ребенок продолжал плакать. Лила метнула в Адама свирепый взгляд.
— Посмотри только, что ты наделал. Кавано подошел к кровати и присел на краешек, прислонив костыль к стене.
— Неужели у тебя нет материнского инстинкта?
— Разумеется, он у меня есть. Этот инстинкт есть у каждой женщины.
— Тогда сделай так, чтобы Милли перестала плакать.
— Что ты предлагаешь?
— Возможно, она мокрая.
— Тед уже отнес памперсы в машину.
— Или девочка хочет есть.
— И здесь ей тоже не повезло. Я недостаточно экипирована.
— Ты экипирована.
Их глаза встретились, и на мгновение враждебность сменилась нежностью. Они оба вспомнили, как губы Адама яростно ласкали ее соски.
Лила заставила себя отвернуться. Она боялась, что еще минута, и она упадет перед ним на колени, умоляя обнять ее и никогда больше не отпускать.
— Милли успокаивается, — заметила Лила, хотя это было ясно и без ее слов.
— Да.
Когда малышка снова сонно засопела, Лила вгляделась в лицо Адама.
— Ты выглядишь усталым.
— Ты раньше тоже лучше выглядела.
— Спасибо на добром слове. — Она криво улыбнулась. — Я даже обидеться не могу, потому что ты прав. Последние несколько дней оказались просто ужасными. Я бегала с поручениями Лиззи, старалась удержать Теда в рамках разумного и помочь миссис Элдер, их няне. Мэган и Мэтт просто как с цепи сорвались. Я уверена, они почувствовали угрозу со стороны новорожденной. Дети вели себя как настоящие сорванцы, и все только для того, чтобы убедиться, что их тоже не обойдут вниманием. — Ты разбираешься в психологии, верно? Что-то в голосе Адама заставило Лилу насторожиться.
— Иногда, — ответила она бесстрастно.
— Но особенно хорошо ты знаешь психологию своих пациентов. Ты понимаешь, что им нужно, и даешь им это, будь то шутка, ругань или… что-нибудь еще.
— Если у тебя что-то на уме, Кавано, почему бы тебе не высказаться прямо, без околичностей?
— Отлично, согласен. Почему ты от меня сбежала?
— Я выполнила свою задачу.
— Соблазнить меня?
Глаза Лилы гневно сверкнули.
— Заставить тебя ходить.
— Я еще не ходил.
— Но ты был очень близок к этому. Утром перед моим отъездом ты сам сказал, что можешь делать все. Ты больше во мне не нуждался, — Разве так решили врачи? Или я так говорил? Или ты от природы умнее всех остальных?
— Я не собиралась просто так прохлаждаться на Гавайях.
— Это за тысячу-то баксов в день?! — недоверчиво воскликнул Адам. — У тебя должна была быть очень веская причина, чтобы уехать.
— Я устала от хорошей погоды.
— Почему ты легла со мной в постель, Лила? — резко спросил Адам. — Что это было? Прощальный подарок? Или ты была призом, который я заслужил? Или таким призом стал для тебя я?
Лила дернулась, как будто Адам ударил ее.
— Как ты смеешь так говорить?!
— Тогда почему? Объясни мне.
— Я понимала, что ты должен доказать самому себе, что ты полноценный мужчина. Он рассмеялся, но совсем невесело.
— А ты не преувеличиваешь? Все молодые мужчины — твои пациенты — об этом беспокоятся. Но мы оба знаем, что ты им в этом не помогала. Чем же я отличаюсь от них? Почему ты спала со мной?
— Потому что мне этого хотелось! — рявкнула Лила. Малышка Милли вздрогнула от резкого звука.
— Почему?
— Из любопытства, — последовал беззаботный ответ. — Это давно следовало сделать. Мне захотелось узнать, из-за чего столько шума.
— Врешь. — На скулах Адама загорелись красные пятна. — Ты с первой же нашей встречи прореагировала на то напряжение, что возникло между нами. — Он придвинулся ближе к Лиле. — Мне захотелось немедленно затащить тебя в постель и все выяснить. Тебя тоже ко мне тянуло, хотя мы оба отказывались это признать.
Но это все-таки произошло. Мы сдались, и все было замечательно, но это тебя чертовски испугало. Поскольку тебе удавалось все время блефовать в отношениях с другими мужчинами, ты не смогла вынести хоть что-то реальное в своей жизни. Как только ты узнала, что на самом деле скрывается за сексуальной болтовней, ты поджала хвост и сбежала.
— Сколько же в тебе дерьма, Кавано.
— Ты просто трусиха. Ты сбежала до того, как что-то могло пойти не так.
— А почему бы и нет? Я не собиралась сшиваться около тебя, выхаживать, обхаживать до тех пор, пока ты не встанешь на ноги и не сбежишь к этой своей Белоснежке фон Эльзхауз…
— Хауэр. Фон Эльзхауэр.
— Какая разница! Я не собиралась дожидаться того момента, когда ты побежишь к ней, распустив хвост! — К своему ужасу, Лила вдруг поняла, что плачет. Она яростно вытерла слезы. — Будь ты проклят, ирландский идиот! Тебе отлично известно, почему я переспала с тобой. Я в тебя влюбилась. Да, я на все бы пошла, только бы ты снова начал ходить и смог вернуться к прежнему образу жизни.
Мне больше всего на свете хотелось увидеть, как ты сделаешь первый шаг ко мне. Но я не хотела смотреть, как ты уйдешь от меня. Я не собиралась оставаться с тобой и ждать, пока стану тебе не нужна. Я не собиралась позволять тебе заниматься со мной любовью, когда ты ошибочно принимал благодарность за пылкую страсть, чтобы ты оттачивал свое мастерство, намереваясь испробовать его потом на других женщинах. И наконец, я не считаю, что ты уже готов пользоваться костылями. Разве ты не знаешь, какой вред…
— Лила!
— ..ты можешь причинить себе? Ты дурак. И потом…
— Лила!
— ..твой методист, который меня заменил, тоже, вне всякого сомнения, не большого ума.
— Лила!
— И вот еще что. — Лила смахнула слезы с ресниц. — Я так и знала, что все пойдет наперекосяк, если я пересплю с мужчиной. Так оно и вышло. У меня уже неделя задержки. Я бы с удовольствием убила тебя, Кавано!
Его пальцы сжали ее руки.
— Черт побери, я знаю только одно действенное средство, чтобы заставить тебя замолчать. — Адам закрыл ей рот поцелуем. И это подействовало. Секунду спустя они уже страстно целовались, стараясь не задеть малышку Милли.
Оторвавшись наконец от губ Лилы, Адам прорычал:
— Мне бы следовало удавить тебя за то, что ты заставила меня так мучиться. Не вздумай больше никогда меня бросать. Никогда в жизни.
— Ты скучал без меня?
— Нет, черт возьми! Я скучал по шуму, неразберихе и абсолютному хаосу, которые всегда тебя окружают.
— Тебе просто не хватало рядом человека, с которым можно вдоволь поругаться.
— Гм-м. С тобой мне нравилось сражаться.
— Неужели? Почему?
— Потому что, когда ты выходила из себя, твои груди начинали трепетать. — Рука Адама проскользнула под свитер Лилы и сжала выпуклый сосок. — Этого достаточно, чтобы мертвец…
— Мы вам не помешали?
Лила и Адам повернулись к дверям. Там стояли Элизабет и Тед. Старшая сестра Лилы смотрела на них во все глаза в полном изумлении. А они едва сдерживались, чтобы не расхохотаться во все горло. Адам вытащил руку из-под свитера Лилы, но он не слишком торопился.
И все четверо не знали, как вести себя в такой неловкой ситуации. Первой нашлась Лила:
— Послушайте, не надо так стоять. И рот закройте. Заберите ребенка, чтобы мы с Адамом могли поехать ко мне и насладиться друг другом. Мы так соскучились!
— Что я буду делать с этим прелестным ротиком и его оригинальной манерой выражаться?
— Что делать с моим прелестным ротиком? — Улыбка Лилы получилась определенно соблазнительной. — У меня есть потрясающая идея.
Адам осторожно покосился на нее:
— Даже слышать не хочу.
— Нет, хочешь. Ты просто умираешь от желания услышать. — Она прошептала что-то ему на ухо, и ухо Адама заалело.
— Ты права, — хрипло ответил он, — идея просто замечательная. Мы немедленно примемся за ее воплощение, как только кое о чем договоримся. Например, о том, что я буду делать с твоим прелестным ротиком, когда ты не лежишь со мной рядом обнаженная в постели и вокруг посторонние люди. Важные, высокомерные, весьма достойные и богатые люди, которые оказывают финансовую поддержку моим отелям.
— Неужели я так много времени буду проводить с тобой рядом?
— Если ты миссис Адам Кавано, то ты должна не отходить от меня ни на шаг.
— А разве я собираюсь стать миссис Адам Кавано?
— Совершенно верно. Неделя задержки является весьма веским основанием для брака, если я правильно тебя понял.
— И ты женишься на мне только поэтому?
— Ты полагаешь, что если бы я не был вынужден на тебе жениться, то я бы на это никогда не пошел, так, что ли? — Лила потерлась о бедро Адама, и тот застонал. — Может быть, ты и права. — Рука Лилы скользнула вниз, и она ощутила его возбуждение. — Ладно-ладно, я бы в любом случае на тебе женился.
Лила коснулась его губ поцелуем.
— Я обещаю тебе всегда быть милой.
— Надеюсь, ты будешь не слишком милой. Только предупреди меня, когда соберешься сделать или сказать что-то совсем уж из ряда вон выходящее, чтобы я успел спрятаться. И никогда, никогда не вздумай быть милой в постели. — Адам перекатил Лилу на спину и лег сверху.
— Отличный трюк, пират. — Лила улыбнулась ему. — Кто тебя этому научил?
— Один методист по лечебной физкультуре, настоящая заноза в заднице.
— Если мне не изменяет память, у тебя и в самом деле были проблемы с задницей. Помнишь пролежни?
— Еще бы.
— Все прошло. — Лила погладила его упругие ягодицы. Они поцеловались. Когда Адам наконец поднял голову, в его глазах она прочла тревогу. — Что? — быстро спросила Лила. — Тебе больно?
Адам покачал головой.
— Нет-нет, дело не в этом. — Он на мгновение отвел взгляд, потом снова посмотрел на нее. — Лила, мое будущее до сих пор не определено. Накануне я виделся с доктором Арно. Он провел серию тестов. Он до сих пор убежден, что наступит день, когда я буду как новенький, но существует вероятность того, что я буду ходить с палочкой и заметно хромать.
Я думал, что, если бы мне пришлось, я бросил бы свой костыль и бегал бы за тобой по коридорам больницы, пока не поймаю. — Адам помолчал:
— Но правда такова, что, возможно, я никогда не смогу побежать за тобой. Я просто хотел, чтобы ты об этом знала.
Лила склонила голову к плечу.
— Кавано, ты меня и в самом деле провоцируешь. Неужели ты даже сейчас не понял, что я все равно буду любить тебя, даже если всю жизнь ты будешь ползать на животе? Если ты сможешь терпеть мое сквернословие, то я попросту не замечу твою палку или хромоту.
Адам запустил пальцы в ее волосы и принялся исступленно целовать.
— Господи, как же я люблю тебя!
— Что ж, аллилуйя. Мне казалось, что ты этого никогда не скажешь. И еще тебе на заметку — в тот вечер, когда я ездила в Лахаину, я ни с кем не знакомилась в «Ночной бабочке».
Губы Адама прокладывали дорогу вниз. Они мягко обхватили ее сосок.
— Я знаю.
— Откуда?
— Гм-м. Мы же все уже выяснили. Единственным мужчиной, которого ты хотела в тот вечер, был я. — Его проворный язык очерчивал круги вокруг груди Лилы.
Она со стоном выгнулась ему навстречу и выдохнула:
— Ты настолько был уверен в себе?
— Я совсем не был в себе уверен. — Адам пожертвовал удовольствием, поднял голову и посмотрел на Лилу. — Влюбиться в тебя, Лила Мэйсон, было куда страшнее, чем свалиться с той проклятой горы. Ты же помнишь, как Элизабет всегда повторяет, что я все время несусь вперед, заставляя остальных глотать пыль на дороге? — Лила, удивленная искренностью его взгляда, только кивнула. — Что ж, ты не только заставила меня сбросить скорость. Я встал как вкопанный. И я говорю не о том времени, когда был прикован к постели. Ты свалила с ног могущественного Адама Кавано в первую же нашу встречу, когда я увидел тебя в тех неподражаемых кожаных штанах. С той самой минуты ты не оставила мне ни единого шанса убежать, и я знал об этом. Именно поэтому я так отчаянно сопротивлялся.
У Лилы в горле стоял комок, и она никак не могла его проглотить и сказать хоть слово.
Адам негромко рассмеялся:
— Только не говори, что лишил тебя дара речи.
И получил в ответ улыбку и едкое замечание:
— Ну это вряд ли, Кавано. Просто я устала разговаривать. Считаю до трех, и ты начинаешь другое шоу.
— Или что будет?
Лила озорно улыбнулась ему:
— Или я буду считать до четырех!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17