– Пре…дам! Про…дам! Пре…про…дам!
Но в предательстве, как во всяком другом деле, одного желания мало, требуется ещё и умение. Фон Гадке по опыту знал, что многие были бы горазды предать, даже знали, кого предать, а вот как – не ведали.
И он думал: а как же пре-продать генерала Шито-Крыто?
В головке фон Гадке медленно возникала ма-а-аленькая мыслишка, такая ма-а-а-алюсенькая, что он не мог её уловить. Постепенно мыслишка росла, росла и часа через четыре заполнила всю фонгадскую головку целиком. Головка отяжелела.
Фон Гадке перестал есть. Сердечко сладко заныла от нахлынувшей на него невероятнейшей подлости.
– Берегись… – свистящим шёпотом прошептал господин оберфобергогердрамхамшнапсфюрер. – Съем я тебя, генерал Шито-Крыто. Скушаю!
Глава №39
Прощание агента Муравья с младшим сержантом Стрекозой
– Я умираю, – еле слышным голосом сказал агент Муравей младшему сержанту Стрекозе, когда они вдвоём остались в камере. – Перед смертью я хочу кое-что сообщить тебе очень важное. Ты можешь отсюда убежать.
– Ври давай больше, хрыченто муррито!
– Перед смертью не врут.
– Все всегда врут! – отрезала Стрекоза. – Я бы тебя придушила, да есть у меня более важные дела. Чего тебе от меня надо, старниг фентих?
– Только не обзывайся, пожалуйста, и не ругайся! Здесь тебе не площадка молодняка, а серьёзное, солидное заведение… Я бы сам сбежал отсюда и даже тебя не предупредил бы, но неожиданно оказался при смерти. Если ты хочешь убежать, тебе надо притвориться, что ты заболела, – шептал агент Муравей прямо в ухо младшему сержанту Стрекозе. – Заболей и…
– А это что такое?
– Ах, ведь ты ни разу не болела. Ну… как это?.. Притворись почти мёртвой.
– Дохлой, что ли?
– Ну дохлой, по-вашему. Дыши громко-громко. И кричи: «Ах! Эх! Ох! Юх!» Тебя перевезут в другое помещение. Там и в дороге никого не кусай и не царапай, – наставлял агент Муравей. – Ночью спокойно вылезай в форточку. Охраны почти нет. Дежурные только у ворот. Если вернёшься домой, передай моим родителям, что я погиб достойно, хотя и в чине рядового.
– Достойно, достойно! – проворчала Стрекоза, подозрительно его разглядывая. – Подыхай и ни о чём не беспокойся. К твоим старикам я не пойду. Ненавижу всех стариков и старух… Откуда же ты, такой дурак, узнал, как можно сбежать?
– Во-первых, я не дурак! – обиделся Батон. – Во-вторых, если ты не перестанешь грубить…
– Заткнись! Скажи мерсибо, что я оставила тебя в живых, хотя у меня руки чешутся от желания при-и-идушить тебя. Как называется то помещение, куда меня перевезут, когда я притворюсь почти дохлой?
– Больница.
– Больница? – переспросила Стрекоза. – Это что, подыхальня?
– По-вашему, да! Перестань ты… эти ваши шпиончиковские словечки… тошнит от них культурного человека!.. Главное, повторяю, никого не кусай и не царапай. Ночью вылезай в форточку и – ап! – через забор. И ты на свободе!… Но, если тебя снова схватят, а я не умру, а сбегу, что мне делать?
Стрекоза пожала плечами, но ответила:
– Тебя сюда послали только для того, чтобы ты не вернулся, муссорро.
– Это же безобразие! – Батон даже не поленился сесть. – Я же бывший генерал! У меня заслуги! Ведь я принимал на работу этого выскочку Шито-Крыто! Я, к вашему сведению…
– Хватит! – оборвала Стрекоза. – Никого ты не интересуешь! Ни ты, ни твои заслуги! Последний раз спрашиваю: не врёшь?
– Дело твоё. Уговаривать тебя я не собираюсь.
В камеру вошёл полковник Егоров, спросил:
– Поговорили?
– Благодарю вас, господин полковник, – загробным голосом ответил Батон, – что вы изволили выполнить мою предсмертную просьбу… Я чувствую, что мой командир – младший сержант госпожа Стрекоза – тоже серьёзно болеет. Неплохо бы её отправить в подыхальню.
– Куда? Куда?
– То есть в больницу… Ей плохо, по-моему.
– Ах! Эх! Ох! Юх! – произнесла Стрекоза.
– О, да она действительно больна! – воскликнул полковник Егоров. – Немедленно отправить заключённую Стрекозу в больницу! – И когда её увели, он спросил: – Она согласилась?
– Только будьте начеку, – сказал Батон. – Она может улизнуть. Это же не человек, а шпиончик. И вообще, что за типы в нашей организации! Меня, бывшего руководителя, оказывается, посылали сюда на верную, то есть запланированную смерть. И учтите, господин полковник, что я выполнил ещё одну вашу просьбу.
– Это была не просьба, а приказ. Не забывайте, господин Батон, что мы с вами враги. Вы много лет работали против нас.
– Ха, я так работал против вас, что меня разжаловали в рядовые! – воскликнул Батон. – Если бы так все работали против вас… Мне сохранят три матраца и одиночное заключение?
– Вполне возможно, что суд учтёт ваше раскаяние и некоторые заслуги перед нами.
Когда полковник Егоров ушёл, Батон, облегчённо вздохнув, начал погружаться в сон. Не его дело, как закончится история со Стрекозой… пропади она пропадом вместе со своим Шитом-Крытом… со своей Шитой-Крытой… баю-бай, баю-бай… спи, Батончик, засыпай…
Глава №40
Откровения офицера Лахита ставят генерала Шито-Крыто в грандиозный тупик
И хотя все испытания всех отрядов, групп, десантов и рот операции «Братцы-тунеядцы» проходили по заранее намеченному плану, генерал Шито-Крыто был мрачен и зол.
За последние дни он разбил в щепки три дубовых письменных стола, и ему в кабинет поставили огромный чугунный стол на толстых стальных ногах.
Стрекоза опять замолчала, и это было в высшей степени подозрительно. Фон Гадке врал, что он очень захворал, не выполнял своего смертельного обязательства, и это тоже было в высшей степени подозрительно.
И генерала Шито-Крыто грыз вопрос: почему он не может всё делать один? Ведь никому нельзя верить! На каждом шагу тебя могут обмануть, надуть, предать, продать!
Но ещё страшнее, до мурашек по огромной, без единого волоска голове, был другой вопрос: а можно ли доверять самому себе? А вдруг предашь самого себя?! Ведь был же случай самодоносас бывшим генералом Батоном!
В озлобленном, воспалённом воображении генерала Шито-Крыто возникал большой лист бумаги. На нём длинными буквами его, генерала Шито-Крыто, почерком был написан донос на него, на генерала Шито-Крыто!!!
Лоб покрывался очень холодной испариной, поджилки очень мелко тряслись, сердце очень сладко и больно сжималось от невероятного ощущения нечеловеческой подлости. Ещё бы мгновение – и он бросился бы к столу и настрочил бы, что генерал Шито-Крыто есть изменник, предатель и надуватель… Самое Высокое Самое Верховное Главнокомандование сначала бы не поверило своим собственным глазам, а потом бы приказало восхищённо и растроганно:
– Арестовать, расстрелять и поставить памятник! Это первый среди нас самопредатель!В честь его памяти раз, два – взвыли!
«Уж не болен ли я?» – пронеслось в его похожей на арбуз, футбольный мяч и глобус голове, и он закричал:
– Офицер Лахит! Быстро ко мне! Отвечай, не задумываясь, я нормальный или нет?
– Никак нет, шеф.
– Что – никак нет? Я нормальный или ненормальный?
– Так точно, шеф.
– Что – так точно?
– Вы гениальный, а значит, и ненормальный. Что вас беспокоит, шеф?
– Временами мне кажется, что я могу предать… самого себя!
– О, это наше профессиональное заболевание от переутомления. Например, вы слишком много читаете доносов. Зачем? Поручите это мне, пусть ваша гениальная голова отдохнёт хотя бы от них. Зачем вам тратить на пустяки ваше драгоценное время и не менее драгоценное здоровье? – очень льстиво говорил офицер Лахит.
– А-а-а-аааа! – рявкнул генерал Шито-Крыто. – А тебе, вот тебе, Лахит ты этакий, можно верить?
– Конечно, нет, – скромно, но с достоинством ответил офицер Лахит. – Верить мне нельзя, но следить за мной можно. Вообще лучше следить, чем доверять.
– Хорошо, занимайся доносами. Как быть со Стрекозой и Муравьем? Ведь если Самое Высокое Самое Верховное Главнокомандование узнает об этом провале, мне несдобровать вместе с тобой.
– Нет, я-то выкручусь, шеф. Обо мне не беспокойтесь. Я думаю о вашей участи. Стрекозу и Муравья надо забыть.
– То есть как это – забыть?
– То есть так: забыть – и всё. Вычеркнуть Стрекозу и Муравья из памяти и документов. Как будто их и не было. Значит, и провала не было и быть не могло.
Тут даже генерал Шито-Крыто растерялся. Он еле пробормотал неуверенным тоном:
– Но ведь… ведь но… но ведь они были! Может быть, даже и сейчас есть!
– Уничтожить всяческие о них упоминания, – вкрадчиво советовал офицер Лахит. – Ведь они провалились, это уже ясно, шеф. А раз они не будут значиться в документах, значит, повторяю, они и не проваливались. Значит, вы опять работали безошибочно и беззаминочно.
– Недопонимаю, – совершенно растерянно признался генерал Шито-Крыто. – Впервые в жизни недопонимаю… Был ли Батон?
– Не был. Никогда никакого Батона не было, шеф.
– А кто же руководил «Тиграми-выдрами» до меня?
– Главный штаб.
– Ты далеко пойдёшь, – устало произнёс, опускаясь в кресло, начальник «Гроба и молнии». – До такого даже я не мог додуматься. Однако ты предлагаешь мне ни больше ни меньше, как исказить историю нашей организации!
– Не исказить, шеф, а подчистить. Подметаем же мы улицы, моем же мы полы, почему же из истории нашей организации не убрать… ну, те незначительные факты, которые кого-нибудь, например, раздражают? Отдайте мне устное распоряжение, я всё сделаю.
– Ты… – Генерал Шито-Крыто долго и неуверенно думал. – В общем… подметай! И ещё вот что. Припугни фон Гадке. Он медлит.
– Слушаюсь, шеф.
И офицер Лахит выскользнул из кабинета, а начальник «Гроба и молнии» изо всех сил сдерживал себя, чтобы в диком отчаяньи не застукать об стол своей огромной, без единого волоска головой. Как же так случилось, что какой-то офицерик Лахитик смел подсказывать ему… но ведь правильно подсказывал… Значит, в отдельных случаях он может быть умнее своего начальника?! Что нужно делать начальнику, когда он обнаружит, что подчиненный умнее его хотя бы в отдельных случаях? Сначала – проследить… А пока – работать, работать, работать!
Генерал Шито-Крыто включил телевизор, пододвинул к себе микрофон и сказал в него:
– Проверяю готовность первой части операции «Братцы-тунеядцы». Докладывайте.
Нажатие кнопки – и на экране появился старикан с ехидной физиономией и заговорил:
– Шеф, первая рота агентов будто бы ворчливых пенсионеров находится в наиполнейшей боевейшей готовности. Состав укомплектован, почти обучен, горит желанием действовать в рамках инструкции. Господа офицеры, средние и нижние чины! – скомандовал он. – Выполняйте задачку номер тринадцать. Мальчишки во дворе не хулиганят, не безобразничают, а мирно беседуют, играют в шахматы, поливают цветы. Вы должны детей обидеть, оскорбить, вывести из себя. Начинай!
На экране один за другим появлялись старики и ворчали:
– Хулиганить им и то лень стало!
– Они, видите ли, беседуют. Болтуны!
– Я в их годы сено возил. Отцу помогал.
– А они цветочками занялись, делать им больше нечего!
– Сообщить надо по месту работы родителей!
– Ну и молодежь нынче пошла! Глаза бы мои не видели!
Генерал Шито-Крыто удовлетворённо ухмыльнулся, довольно хмыкнул, нажал кнопку – и на экране появилась тётенька в огромных круглых очках и нудным, чуть ли не скрипучим голосом затянула:
– Шеф, первая группа агенток будто бы учителок-мучителок находится в почти полной боевой готовности. Состав не то что не укомплектован, а… сойдёт и так. Похоже, что все вроде бы обучены и вроде бы горят желанием действовать, если конечно, получится… Госпожи офицеры, средние и нижние чинки! – тем же нудным и скрипучим голосом скомандовала она. – Продолжаем тренировку. Выполняем задачку номер семнадцать. Вы должны так уморить учащихся, чтобы они заснули на уроке, а вы потом будете пилить и нудить, пилить и нудить, пилить и нудить, пилить и нудить…
Генерал Шито-Крыто выключил телевизор. Первый и второй десанты сверхзаботливых бабушек-агенток он проверять не стал – это были лучшие боевые соединения, сформированные из самых опытных шпионок, которые были способны из вполне нормального ребёнка за неделю сделать несусветного лодыря.
Ещё месяц-полтора подготовки – и по воздуху, по воде и под водой, по земле и под землёй агенты и агентки «Гроба и молнии» отправятся на выполнение первой части операции «Братцы-тунеядцы».
Близок, близок заветный день… Но почему так тревожно на душе?
В кабинет прошмыгнул офицер Лахит с криками:
– Шеф! Шеф! Шеф! Возвращается Стрекоза!
– Прекрасно. Значит, она выполнила задание.
– Не вижу в этом ничего прекрасного, шеф, – растерянно сказал офицер Лахит. – Она не может возвратиться.
– Почему?
– Потому что её не существует и не существовало.
– Не морочь мне голову, – сквозь зубы процедил генерал Шито-Крыто. – Как это – не существовало?
– Я только что по вашему приказанию, шеф, уничтожил все документы и все упоминания о Стрекозе.
– Болва-а-а-ан… – изумлённо протянул генерал Шито-Крыто. – Кретин… дегенерат… проныра несчастный!
– Это моя специальность, – с невинным видом сказал офицер Лахит. – Я считаю, что нет никакого смысла…
– Молчать! – заорал начальник «Гроба и молнии». – Ты хочешь запугать меня! Сначала ты меня убедил, что Стрекоза провалилась. Потом ты доказал мне, что надо подчистить историю нашей организации. А сейчас оказалось, что Стрекоза возвращается! Я не верю тебе, не доверяю! Ни единому твоему слову не верю! За левую ногу к потолку тебя!
– Успокойтесь, шеф! – взмолился офицер Лахит. – У вас просто нервное переутомление. Ваш гениальный мозг устал от титанической работы и непрерывной деятельности! Успокойтесь, поберегите себя для великих дел! Не занимайтесь пустяками! Вам суждено…
– Ладно, ладно! – грубо прервал его генерал Шито-Крыто, с трудом сдержав довольную улыбку. – Я чую, что ты самым нахальным образом обманываешь меня, но не могу определить, в чём именно и как.
– Не тратьте зря силы, шеф. Вам это всё равно не узнать. Я служу вам честно, и если иногда вас немножко обманываю, то для вашей же пользы… Итак, надо решить вопрос со Стрекозой.
– Она выполнила задание. Я должен узнать результат.
– А если она не выполнила задания?
– Не может быть!
– Всё может быть. Так я отдаю, шеф, ей ваш приказ: если не выполнила задания, выполняй во что бы то ни стало.
Генерал Шито-Крыто всё ещё злился, но офицер Лахит смотрел на него таким влюблённым, преданным и верным взглядом, что начальник «Гроба и молнии» сказал уже почти без раздражения:
– Действуй… Но чтоб всё было решено в самое ближайшее время. Да, кстати. Почему у тебя такой странный чин – офицер? Не лейтенант, не капитан, не майор?
– Видите ли, шеф, я не мелочен. Какая мне разница – лейтенант или майор? Всё разно офицер. Я сразу стану генералом.
– А как ты оказался моим помощником? Я вот только сейчас вспомнил, что не отдавал такого приказа.
– Я и не ждал приказа. Когда моего бывшего шефа из генералов разжаловали в рядовые, я сразу перешёл в ваш кабинет, первым поздравил вас с генеральским чином и выполнил ваше первое генеральское приказание.
– В таком случае, по документам ты не являешься моим помощником?
– Никак нет, являюсь. Однажды, когда у вас было замечательное настроение, я сам напечатал на пишущей машинке приказ, а вы подписали.
Генерал Шито-Крыто побагровел, затем побелел, потом посинел и, снова став багровым, хрипло спросил:
– Не много ли на себя берёшь, нахал, наглец и проходимец? Не метишь ли ты на моё место?
Офицер Лахит с почтением поклонился и ответил:
– Грош цена подчинённому, который не мечтает занять место начальника. Но мечты – это всего лишь мечты. Я служу вам с большой радостью, гордостью и страхом. Я боюсь вас, уважаю и обожаю, но дурак я буду, если откажусь от возможности занять ваше кресло.
Отпустив его, генерал Шито-Крыто с ненавистью подумал: «Хорошая растёт у нас смена. Не перевелись ещё на земле крупные негодяи. Ей пальца в рот не клади, отгрызёт. Надо только усилить воспитательную работу, чтобы никакая сила не сбила смену с подлого пути!»
Поспав пять с половиной минут, генерал Шито-Крыто отправился на площадку молодняка, которую обязательно посещал ежедневно. Любовь его к шпиончикам всё росла и росла, особенно после их замечательной победы над фон-гадскими гавриками.
Очень нравилось генералу Шито-Крыто наблюдать за шпиончиками в непогоду. Как-то налетела гроза и буря с дождём и градом с биллиардный шар. Градом убило шесть сторожевых собак, двух солдат из охраны и трёх дежурных, а шпиончики отделались только здоровенными шишками и синяками.
Генералу Шито-Крыто было радостно смотреть, как мужественно переносят любые муки его воспитаннички.
Когда долго стояла хорошая погода, шпиончиков из пожарных шлангов обливали ледяной водой, а потом обдували мощными ветродуями.
Сейчас в клетках сидела новая партия, поэтому на площадке молодняка стоял сплошной плач и вой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28