– Иньярра! Где ты витаешь? – удивленно тряхнул меня за плечо магистр. – Так что ты думаешь по этому поводу?
Позорно спрашивать «какому?» стала бы только семикурсница. Мне же моя голова в последнее время стала напоминать некий механизм, который, в случае необходимости, можно было переключить только на одну линию приема, заблокировав на кворр все остальные. Что я тотчас и сделала, мгновенно возродив в памяти последнюю фразу Винрагера: «Получается, что одной силой воли мы можем заставить свое тело быть таким, каким захотим. Значит, первична воля, а не тело, не так ли?»
– Не всегда! – тут же заспорила я. – Ведь если вспомнить, то ни одного определения жизни не существует без привязки к материальной оболочке. И, какой бы волей человек ни обладал, если тело состарилось или заболело, то ему уже будет не до своей гениальной миссии в этом мире! Так или иначе, но наша жизнь слишком сильно зависит от организма, чтобы сбрасывать его со счетов.
Маг заспорил было, но очень быстро сдался. Помолчал немного, а потом задумчиво пробормотал:
– Знаешь, мне порой кажется, что ты ставишь всей целью своего обучения посадить в лужу учителя!
Я ответила ему нежной улыбкой вьютры перед свежим трупом и послушно с головой окунулась в «сладостный» мир энергий, векторов, констант и тому подобной дряни…

Еле дотянув до долгожданного окончания вечерней (но затянувшейся в силу энтузиазма энных личностей на половину ночи) тренировки, я устало плюхнулась на землю, жестом показав Галираду, что поднимать мое хладное тело и тащить в Храм нет надобности: вот посижу чуток, помедитирую на холодное черное небо – да, глядишь, и сама встану.
– Ладно, заканчиваем на сегодня. А то, гляжу, тебя уже ноги не держат, – проницательно заметил мечник и строго добавил: – А сейчас – иди спать.
– Ага, – машинально согласилась я, бессмысленно пытаясь поплотнее запахнуться в плащ, хотя и без того было жарко.
– Не «ага», Иньярра! – одернул Галирад. – Спать, а не как всегда!
– Ага, – уже с усталой улыбкой на губах повторила я. – Доброй ночи.
Мечник еще раз внимательно на меня посмотрел, прикидывая, сумею ли я вообще сегодня подняться с этой земли, задумчиво хмыкнул и коротко кивнул головой на прощание, беззвучно разворачиваясь и уходя в ночь.
Звезды стеклянно белели между рваными клочьями рыжеватых облаков, от леса, стоявшего темной стеной в десяти локтях левее, интуитивно веяло сыростью и теплом.
Над головой захлопали черные крылья, и Велир привычно опустился на плечо. Я с хитрой усмешкой повернула голову и заглянула в зеленые, вопреки всякой логике, птичьи глаза:
– Ну что, Велир, снова бесстыже нарушаем все существующие и половину несуществующих заповедей?..
Ворон стыдливо спрятал голову под крыло и ехидно раскаркался.
– Значит, единогласно, – задумчиво заключила я, поднимаясь с холодеющей земли.
Шумная корчма после половины версты темного, призрачно-зыбкого леса, обнимающего со всех сторон зловещими ветвистыми тенями, казалась уже единственным оплотом дерзкого света и хохота в этом мире. Я, облегченно выдохнув (ибо вторую часть пути шла уже чисто интуитивно, уверенная в том, что напрочь заблудилась) и зябко передернув плечами – весенние ночи бодрили, – торопливо толкнула дубовую дверь. Над головой тонко тренькнул колокольчик, но на него никто и не обратил внимания, ибо разобрать что-либо во всем этом шуме, гаме и пьяных воплях было довольно сложно.
Велир злобно щелкнул клювом, попав в чью-то наглую руку, по неведомой причине решившую, что меня можно бесцеремонно хватать за плечи. Я тут же развернулась и добавила уже от себя лично, резко выбросив пальцы в ударной Рюргена. Нахал тотчас загнулся, скрючившись пополам и по инерции откатившись на несколько шагов назад. Инцидент особого внимания не привлек: половина студентов Храма большую часть свободного времени проводили именно в «Волчьем стоне», распуская пьяные сопли на тему «как плохо жить» и требуя, чтобы их пожалели. И неизменно находились добросердечные личности, действительно готовые пожалеть жертву собственной бесхарактерности.
Я подошла к стойке, деловито просмотрела меню, заказала себе кубок красного вина и кусок хорошо прожаренного мяса и ленивым взглядом окинула зал. Шумная компания студентов угнездилась в углу, наверняка без спроса сдвинув сразу три стола, посредине комнаты на спор танцевал стриптиз какой-то парень, причем его «мощные» бицепсы лично меня ни на что не вдохновили. У темного, распахнутого настежь, но не спасающего от духоты окна, свободно откинувшись на спинку стула и забросив ноги на соседний, восседал Фрель, поймавший мой рассеянный взгляд и тут же кивнувший на свободное место рядом.
Я пожала плечами, поняла, что других незанятых мест в корчме нет, и решила, что от меня не убудет.
– Ночь добрая, – с хищной улыбкой на губах поздоровалась я, непринужденно усаживаясь рядом с пиратом.
– Добрая, – усмехнулся он. – А ты, я вижу, спать по ночам привычки не имеешь?
– Что ты! – возмутилась я. – Я с воспаленными, красными от бессонницы глазами летаю над Новью и злорадно вою, прикидывая, кого бы мне загрызть в этот раз!
– Я так и понял, – с такой непроницаемо серьезной физиономией подтвердил Фрель, что я, не выдержав, рассмеялась. Пират довольно, словно пригревшийся волк, прищурился и как-то искоса на меня глянул: – Эх, и кто ж ты все-таки такая, а?
…По-моему, мы сегодня это уже проходили…
– Инь-яр-ра, – медленно, почти по слогам ответила я и, хитро прищурившись, доверительно сообщила: – Знаешь, повторение одного и того же действия с ожиданием иного результата – первый признак ненормальности.
– А какой нормальный пират пошел бы ночью в корчму, где до кворра и больше ненавидящих его людей? – не растерявшись, парировал он.
– Зачтено, – кивнула я. – Еще острословие предвидится?
– Сколько угодно! – обнадежил меня Фрель и задумчиво продолжил: – Значит, чародейка…
– Ведьма, – привычно скривившись, поправила я.
– Ну ведьма, – согласился пират, явно не видя особой разницы. Я в объяснители набиваться не стала. – А живешь ты, по-видимому, в Храме?
– По-видимому, в Храме, – язвительно предположила я, с удовлетворением отметив, что корчмарь пробирается сквозь толпу ко мне с подносом. На оном вольготно распластался шикарный кусок хорошо прожаренного мяса, оплетенная бутыль с багровым вином и резной кубок.
– Так ты студентка? – докапывался пират, злорадно следя, как я даже не знаю, с какой стороны мне подступиться к мясу. Ситуация из разряда «в какой руке джентльмен должен держать вилку, если в левой у него котлета?». Впрочем, уж лучше так, ибо, когда есть нечего, то все равно, в какой руке вилка и нож.
– А что, похоже? – иронично отозвалась я, кивая головой в сторону студентов, уже давно руководствующихся мантрой «если вы можете лежать, ни за что не держась, то не так уж вы и пьяны!».
– Не очень, – согласился пират. – А что ж ты тогда в Храме делаешь?
Я честно задумалась и с отвращением объяснила сквозь первый сочный кусок мяса:
– Гублю лучшие годы жизни!
Фрель честно попытался скрыть смех за кашлем, но не преуспел. И, решив переменить тему, поднял свой фужер с ликером:
– Что ж, твое здоровье!
Я скептически скривилась, но вино все же пригубила и тут же с совсем уж перекошенной физиономией отставила кубок куда подальше, зарекшись брать его еще раз.
– Ты чего? – удивился Фрель, без смущения стаскивая с моей тарелки кусочек мяса и невозмутимо кладя себе в рот. – В вине – истина!
– В вине – истина, – согласилась я. – В пиве – сила. В воде – микробы. Кому что больше нравится. Просто настолько паленого вина я ни разу в своей жизни не пила!
Пират слегка нахмурился, протянул руку за моим кубком, слегка поболтал, подозрительно принюхался и, осторожно сделав маленький глоток, сразу же сплюнул дивный напиток в салфетку.
– Дрянь какая!..
– А я так и сказала, – флегматично отозвалась я, почти физически ощущая, как давит на плечи усталость и желание завалиться в кровать.
Флибустьер недовольно заоглядывался по сторонам, явно собираясь высказать корчмарю все, что он думает о его гостеприимном заведении в общем и об этом вине в частности, причем в глубоко нецензурной форме, но я успокаивающе положила руку ему на плечо:
– Брось. Глупо было надеяться, что за дюжину сантэров мне предложат что-то стоящее.
Пират только усмехнулся:
– Приходи к нам – угостим настоящим вином. Ручаюсь, ты такого ни разу в жизни не пила!
Лично я в этом сильно сомневалась, ибо чего только за свои восемьдесят лет в этой жизни не перепробовала и чем только не перетравилась. Но разочаровывать Фреля не стала, только иронично прищурившись в ответ:
– Значит, приглашаешь?..
Он серьезно кивнул:
– Приглашаю. Только не завтра, а дня через три. Приходи на побережье – отправлю кого-нибудь за тобой.
– А почему только через три?
– Дело есть, – отрезал пират, и я поняла, что больше никаких объяснений не получу. Впрочем, Фрель и сам почувствовал, что ответил резче, чем хотел, и постарался смягчить впечатление: – Так ты придешь?
Я пожала плечами. В принципе планов особых не было, но соглашаться вот так сразу было неинтересно.
– Посмотрим.
…В Храм я попала только на рассвете и завалилась спать прямо в одежде, с ужасом предвкушая пробежку через полтора часа…

Взяв в руки камень, обезьяна, мстительно хихикая, повесила его на шею всему будущему человечеству. Впрочем, лично я избытком трудолюбия никогда не страдала, успешно подменяя его талантом или умением сваливать совсем уж противную работу на кого-нибудь еще. Вот и сейчас, вместо того чтобы в поте лица зубрить длиннющий свиток заклятий, пройденных вчера с магистром Винрагером, я вольготно развалилась на кровати, расплескав по зеленоватому шелковому покрывалу гриву черных волос.
– Эх, Велир, ну кому будет легче, если надо мной станут измываться не только наставники на этих йыровых тренировках и пробежках, но и я сама в порыве нездорового мазохизма?! – нудно провыла я на одной ноте.
Ворон, лениво прикрывший глаза, молчаливо соглашался, что никому, так что хватит отвлекать его своими сопливыми стенаниями, призванными заглушить вяло вякающую на задворках сознания совесть. На тренировках или пробежках его со мной никогда не бывает: видимо, боится – и небезосновательно! – случайно получить мечом по шее. Боюсь, для него это вряд ли пройдет так же неприятно, но все же не смертельно, как для меня или Галирада.
Дверь после короткого, но душевного стука распахнулась, и на пороге материализовались ведьмы.
– Как ты вот так спокойно тут лежишь?!! – с места в карьер кинулась ругаться Ильянта, влетая в комнату и предпринимая не увенчавшуюся успехом попытку скинуть меня с кровати (подозреваю – чтобы улечься на нее самой!).
– Лежу, – «вот так спокойно» ответила я. – А что? Девяносто процентов людей вокруг ленивы не менее моего, а остальные попросту врут, что не ленивы!
Тая насмешливо хмыкнула и, подойдя, неспешно растянулась рядом, подвинув мое тело и отобрав половину кровати. Мои ответные пихания ни к чему не привели, так что пришлось довольствоваться тем, что осталось.
Ильянта недобро прищурилась, разворачиваясь лицом ко мне:
– Ты вообще в курсе, что через два дня приезжает комиссия из Гильдии?
Я мысленно застонала. Хранящие, как же меня это достало!!!
– Ну в курсе…
– Иньярра, что это значит – «ну в курсе»? – возмущенно передразнила она. – Ты понимаешь, что в твоем Храме НЕЛЬЗЯ принимать комиссию?! Иначе тебя вообще отсюда никогда не отпустят!..
– И что вам всем так мой Храм не нравится, – обиженно пробурчала я, переворачиваясь набок и кончиками пальцев гладя клюв Велира.
– Да нам-то нравится… – попыталась смягчить меня Тая, осторожно положив руку на мое плечо. Я раздраженно дернулась и села на край кровати. – Но вот Гильдии, боюсь…
Ведьма только беспомощно развела руками. Я, где-то в глубине души признавая их несомненную правоту, тяжело вздохнула:
– Ну и что вы предлагаете?
Ильянта автоматически расставляла бутыльки и коробочки на моем трюмо. Кремы вставали в одну шеренгу, флаконы – в другую. Цепочки дружно вытянулись по струнке, а кольца улеглись друг на друга Вавилонской башней. Только вот браслеты в силу своей непоправимой разномастности никак не хотели ложиться в порядке: одни ехидно бренчали спутавшимися монистами, другие свивались в кольца шипящими змеями, третьи вредно соединялись тоненькими цепочками с кольцами, не поддаваясь таким образом точной классификации. Ильянта мучительно кусала губы, упрямо раскладывая их по столику перед зеркалами.
– В принципе вариант есть… – осторожно начала Тая. – Тебе нужно написать прошение в Гильдию, чтобы они отложили этот визит.
– С чего бы это? – скептически скривилась я.
– А вот и придумай, с чего! – рассеянно отозвалась Ильянта, смахивая с освободившегося пространства на трюмо пыль моим же шелковым шарфиком. Я, не выдержав, подошла и тремя касаниями привела вещи в привычный беспорядок. Ведьма обиженно отвернулась.
Я задумалась. По сути, придумать какую-нибудь приличную причину не так уж и сложно: сколько объяснительных я написала за время обучения – не сосчитать. Но почему, интересно, этим вообще должна заниматься я?!
– Слушайте, дорогие мои ведьмы, объясните мне, почему вы не занимаетесь у себя в Храмах подобной ерундой, появляясь там раз в год?! – взбунтовалась я.
– Если бы ты нашла в свой Храм путного директора – то и сама могла бы расслабиться, – ехидно ответила Ильянта. Я решила пока спустить ей эту шпильку, задав более насущный вопрос:
– Интересно, а как ты себе это представляешь?! Вывесить на всех заборах объявления: «Требуется маг средних лет с ровным спокойным характером, титановыми нервами и без вредных привычек на должность директора Храма»?!!
Ильянта оскорбленно вспыхнула, но промолчала: как искать директора в мой Храм, не знал никто, и она в том числе. Я расстроенно прошлась туда-сюда по комнате, не утруждая себя обхождением предметов мебели, а попросту перепрыгивая их. Ручаюсь, со стороны это выглядело по меньшей мере странно, но ведьмы давным-давно уже привыкли.
– Ладно, в каком хоть стиле писать это послание потомкам? – тоскливо провыла я, обреченно доставая из ящика стола лист бумаги.
– Да в обычном стиле, – пожала плечами Ильянта.
Я скорчила саркастическую гримасу:
– А ты знаешь, какой у меня обычно стиль?
– Нет, а что?
– Вон, на краю подоконника, возьми верхний свиток и почитай.
На подоконнике лежали мои непутевые заметки, от дурацкой привычки вести которые я не могла отделаться вот уже восемьдесят лет. Да особо и не старалась: половина из них, конечно, терялась, но зато другая служила неизменным отличным средством от любой, пусть жесточайшей ипохондрии. Ильянта осторожно, двумя пальцами взяла за краешек свиток, пробежала глазами пару строк и в ужасе содрогнулась. Тая, не выдержав, заглянула за ее плечо и тоже судорожно подняла руку, дабы пригладить вставшие дыбом волосы. Перед ними был мой ночной опус, оптимистично заканчивающийся словами: «Вот так этот маразм и окончился. Впрочем, счастливых концов не бывает, если счастливый – то это не конец…»
– Что это?!! – ошарашенно выдохнула наконец Ильянта.
Я, пожав плечами, отобрала у зачитавшейся Таи свиток.
– Мой обычный стиль. Мне так и писать?
– НЕТ! – в ужасе возопили обе ведьмы.
– Ну ладно, ладно, – ворчливо отозвалась я, смахивая груду потрепанных фолиантов и присаживаясь на краешек письменного стола. Именно так, сидя на столе и положив свиток на высокий подоконник, я писала, напрочь игнорируя доброжелателей, пытающихся донести до моего искалеченного магией сознания, что на самом деле для чего предназначается. Я попробовала на ногте перо, обругала чернильницу и крепко задумалась. Написала: «В силу концептуальных расхождений материальной формы с йыровым содержанием…» Подумала и заменила «йыровым» на «абстрактным». Что такое «концептуальность» я себе тоже представляла весьма слабо, но звучало это весомее и солиднее, чем «маразм».
Через двадцать минут моих титанических усилий злорадно хихикающие в противоположном конце комнаты ведьмы получили-таки это бессмертное творение литературы. Надо было их видеть…
Плод творческих мук гласил:
«Самому Главному Йыру Гильдии
от Хранящей Срединного Храма – Иньярры

Заявление
В силу концептуальных расхождений материальной формы с абстрактным содержанием и несоответствий аналитических методов управленческого типа между МНОЙ и всеми остальными, прошу перенести планируемую вами проверку на две недели, дабы я успела («показать им всем, кто тут главный» – зачеркнуто) навести долженствующий порядок в подведомственном мне заведении.
Подпись:
(«Хранящая Храма» – зачеркнуто: слишком претенциозно)
(«Иньярра» – зачеркнуто:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52