– Он поднес руку девушки к губам. – Сегодня был длинный и тяжелый день. До свидания, мадемуазель.
Фэнси улыбнулась.
– Доброго пути, месье.
Князь повернулся к двери, но ее ладонь легла ему на руку, заставив остановиться.
– Спасибо за то, что вы так чудесно отнеслись к Белл. Не знаю, что бы мы делали без вас.
– Это комплимент? – Степан изогнул темную бровь. И уже серьезно добавил: – Берегите себя, Фэнси.
Глава 6
– Я желаю поговорить с бароном Уингейтом.
Дворецкий Уингейта поднял брови, услышав тон визитера.
– Семья завтракает, и час еще слишком ранний для визитов. Если вы дадите мне свою карточку…
– Я не собираюсь давать вам свою визитку, любезный. Я требую немедленно дать мне возможность поговорить с бароном.
– Хорошо, подождите здесь, пока…
– Я не ожидаю в холлах.
Дворецкий раздраженно глянул на него.
– Следуйте за мной, мистер…
– Князь Степан Казанов.
От лица дворецкого отхлынула вся кровь.
– Ваша светлость, пожалуйста, примите мои…
– Оставьте, – намеренно высокомерно произнес Степан. – Вы и так отняли у меня слишком много времени.
– Да, ваша светлость.
Степан шел по коридору к столовой. Говорят, можно судить о вельможе по его слугам. Похоже, старая русская аксиома утверждает правду: самые худшие снобы получаются из низших слоев. Единственный способ бороться со снобизмом – «переснобить» сноба, а это своего рода игра.
– Ваша светлость, какой сюрприз, – ахнула баронесса, и глаза ее загорелись при виде столь именитого визитера.
Степан кивнул обоим мужчинам и улыбнулся баронессе:
– Прошу простить за неожиданный визит. Скажите, как вам удается выглядеть такой красавицей в столь ранний час?
Баронесса хихикнула, как юная девушка.
– А я и не подозревала, что вы такой льстец!
– Мадам, клянусь, я говорю только правду.
Степан окинул взглядом столовую. Он отметил дорогой вустерский чайно-кофейный фарфоровый сервиз в буфете и надколотую чашку на обеденном столе. Обивка на кресле выглядела потертой. Вероятно, Уингейты едят говяжье жаркое на тарелках из веджвудского фарфора, в то время как истинный аристократ предпочтет филе-миньон и икру, сервированные на глиняной тарелке.
– Найгель, подайте его светлости яйца с сосисками и кофе, – приказала баронесса дворецкому.
– Да, мадам.
– Не думаю, что вы знакомы с моим сыном Джорджем, – сказала баронесса.
Степан слегка склонил голову в сторону Джорджа и обратился к Касперу:
– Я полагал, что барон – старший сын.
– Джордж – мой сводный брат, – пояснил Каспер. – Я единственный сын барона.
– Понятно. – Степан подумал, что это не очень устраивает Джорджа – тот не казался счастливым. Его младший брат унаследовал титул, пусть и незначительный, и контролирует кошелек. Хотя что может делать калека?
– Я и не подозревал, что вы знаете, где я живу. – Каспер Уингейт улыбнулся князю. – Чем обязаны честью вашего визита?
Степан позволил себе улыбнуться уголками рта, размышляя при этом, нет ли нотки сарказма в словах барона. А уж если есть, он разорит этого глупца еще до конца лета.
– Как вам, возможно, известно, я ухаживаю за мисс Фэнси Фламбо, – начал князь.
– Ухаживаете за оперной певичкой?! – воскликнула баронесса. – Вы шутите!
– В жизни своей не был более серьезным. – Степан огорченно взглянул на баронессу, дав почувствовать, что разочарован ее словами. – У сестер Фламбо вполне аристократические родственные связи.
– Я слышала сумасбродные сплетни, – произнесла баронесса. – Так кто же их отец?
– Ваше любопытство вскоре будет удовлетворено, – солгал Степан и повернулся к Касперу. – После того, как вы вчера привезли Белл домой, на нее напали.
– Что? – От удивления Каспер Уингейт вскочил со стула. – Я довел Белл прямо до дверей!
– Сядь, – приказала баронесса.
Он повиновался, и это очень многое сказало Степану о бароне. Если бы напали на Фэнси, князь бы не сидел спокойно.
– И что случилось с этим милым ребенком? – спросила баронесса.
– Кто-то поджидал ее в доме и рассек ей щеку.
– О, бедняжка.
– Ее красивое лицо! – запричитал Каспер, очень расстроившись.
Степан посмотрел на Джорджа. Тот сидел молча, не обращая внимания на их разговор, – беда женщины из «низшего» класса не волновала и не интересовала его.
Каспер глянул на мать:
– Мне поехать к ней?
– Сомневаюсь, что бедное дитя чувствует себя достаточно хорошо, чтобы принимать посетителей, мой дорогой.
– Не думаю. – Степан поднялся. – Визит Каспера поможет ей быстрее прийти в себя.
Барон тоже встал.
– Верно, ваша светлость. Значит, я еду.
– Вы получили приглашение на бал от Инверари? – Степан смотрел на баронессу, покрасневшую от злости и конфуза. Очевидно, приглашения она не получила. – Должно быть, ваше затерялось в пути. Сегодня вечером я встречаюсь с его светлостью и скажу ему, чтобы он прислал вам другое. – Он глянул на барона. – Едемте, Каспер?
Барон Уингейт вместе с князем вышел из столовой и они прошли по коридору к холлу.
– Если мы поедем в моей карете, получится быстрее, – сказал Степан.
Барон Уингейт притронулся к его руке.
– Ваша светлость, Белл… изнасиловали?
– К счастью, нет. – Степан подумал, что барон, несмотря на то что живет под каблуком у матери, искренне любит сестру Фэнси.
– Слава Богу! – выдохнул Каспер. – Я бы не смог подойти к Белл, если бы она подверглась насилию.
Услышав это, Степан едва не упал со ступенек. Теперь он точно знал три вещи. Каспер Уингейт – отвратительная дрянь, он заслуживает того, чтобы его разорили, да еще и отдубасили; его визит к Белл – самая неудачная мысль, какая только могла прийти в голову князю; очень сомнительно, что баронесса получит приглашение на бал к Инверари.
Александр Боулд и констебль Амадеус Блэк ждали, когда им разрешат поговорить с лордом и леди Паркхерст.
– Паркхерсты – странная чета, – сказал Амадеус. – Леди на несколько лет старше своего мужа.
– Деньги принадлежат ей?
Амадеус усмехнулся:
– Мы мыслим одинаково.
– А где Лоуинг? – спросил Александр.
– К несчастью, Лоуингу пришлось сегодня утром отправиться в суд.
– Как это удачно.
– Да, мне тоже так подумалось.
– Констебль Блэк! – В гостиную торопливо вошла леди Паркхерст. – Рада вас видеть. Муж сейчас спустится.
Леди Паркхерст, дама за сорок, была невысокой и весьма пухлой особой с простыми, но приятными чертами лица.
– Позвольте представить моего помощника Александра Боулда.
Леди улыбнулась:
– О, ваш дед…
– Леди Паркхерст, мы возвращаем вам кольцо вашего супруга, – с ноткой торжества в голосе объявил Александр.
Амадеус Блэк вытащил массивное золотое кольцо из кармана и протянул его даме.
Леди Паркхерст долго смотрела на кольцо.
– Тут какая-то ошибка.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
В гостиную вошел лорд Паркхерст, высокий, довольно привлекательный мужчина лет тридцати пяти.
– Джентльмены, чем могу помочь?
– Мы бы хотели задать вам несколько вопросов, – ответил констебль.
– Обязательно ли при этом присутствие моей жены?
– Нет, милорд.
Лорд Паркхерст посмотрел на супругу:
– Что ж, иди, дорогая, возможно, тебе повезло.
Леди замялась.
– Может быть, я потребуюсь позже?
– Едва ли, – улыбнулся Паркхерст.
Амадеус вытянул руку:
– Милорд, вы узнаете эту вещицу?
– Нет.
– Разве это не ваше кольцо?
Паркхерст улыбнулся:
– Мой вкус изысканнее.
«Но не в выборе жены», – подумал Александр.
– Возможно, это кольцо принадлежало Пэнси?
Лорд Паркхерст поднял брови.
– Я не знаю никого по имени Пэнси.
Александру ужасно захотелось встряхнуть этого надменного лгуна, чтобы вытрясти из него правду.
– Разве у вас не было любовной интрижки с балериной по имени Пэнси?
Паркхерст тотчас же принял оскорбленный вид.
– Сэр, я женатый человек!
Амадеус склонил голову.
– Извините, что отняли у вас время, милорд. Пойдем, Александр.
– Боулд, передавайте привет вашему деду, – произнес Паркхерст.
Как только дверь за ними закрылась, Александр повернулся к констеблю:
– Паркхерст лжет.
– Успокойся, Алекс. – Констебль коснулся его плеча. – Ты что, рассчитывал, что он признается в убийстве?
Перед особняком Паркхерстов их ждал Барни.
– Узнали что-нибудь?
– Узнали, что Паркхерст не гнушается враньем, – ответил Амадеус. – Начиная с сегодняшнего дня, Барни, ты будешь тенью этой сиятельной особы от заката до рассвета. Докладывай мне каждое утро. И ради всего святого, смотри, чтобы он не обнаружил за собой «хвоста».
Фэнси стояла в холле, переводя взгляд со Степана на Каспера Уингейта и обратно. Она никак не могла решить, удачная ли это была мысль – пригласить барона. Ее сестра со своей нежной душой находилась в очень подавленном состоянии и не могла защитить себя. Если барон ранит ее неосторожным словом…
– Я спрошу, хочет ли она вас видеть. – Фэнси открыла дверь гостиной и шагнула внутрь. – Каспер ждет в холле.
Белл подняла руку и прикоснулась к зашитой щеке.
– Тебе не обязательно видеться с ним, – сказала Фэнси.
Белл посмотрела на нее, и ее глаза затуманились всей скорбью мира. Она покачала головой, готовая принять любой предназначенный ей жребий.
– Пусть войдет.
Фэнси открыла дверь и кивнула барону. Когда он вошел, девушка выскользнула в коридор и неплотно прикрыла дверь, оставив небольшую щель.
– Подслушиваете? – прошептал Степан.
– Защищаю свою сестру. – Упрямое выражение ее лица не допускало споров.
Князь обнял Фэнси за плечи и привлек к себе.
– Будем защищать ее вместе.
– О, милая моя бедняжка! – воскликнул Каспер. – Я чувствую себя таким виноватым!
– Вы не должны винить себя, – произнесла Белл.
– Позвольте взглянуть на ваше прелестное лицо.
– Оно больше не прелестное. У меня останется шрам.
– Глупости, дорогая моя. Позвольте взглянуть.
Тишина.
Фэнси посмотрела на князя, думая, поморщился ли барон, увидев на лице возлюбленной свежую рану. Степан выглядел на удивление виноватым. Молчание в гостиной заставляло его думать, что он совершил грубую ошибку.
– Вы поправитесь, дорогая моя.
Сомневающийся голос барона не прибавил оптимизма Фэнси. Она снова посмотрела на князя. Казалось, он тоже пал духом.
– Мне следовало проводить вас в дом, – произнес барон.
– Мои сестры уехали на пикник, – напомнила ему Белл. – Если бы мы остались наедине, это было бы слишком большим искушением. Я хочу в нашу брачную ночь прийти к вам девственницей.
Снова молчание. Долгое молчание.
Фэнси охватила тревога. Барон не может быть настолько жестоким, чтобы отказаться от Белл на следующий же день после нападения на нее.
– Как вы думаете, барон ее целует? – с надеждой спросил князь.
– Нет. – В ее глазах сверкала вся ненависть к аристократам, которую Фэнси вынашивала долгих пятнадцать лет.
– Видите ли, дорогая, дело в том… – Барон Уингейт замялся. – Моя мать считает, что мы не подходим друг другу.
– Баронесса была так добра и любезна вчера!
– Она не могла бы вести себя по-другому, – ответил Уингейт. – Истинная аристократичность моей матери всегда возьмет верх, не важно, что она при этом думает.
– Истинная аристократичность? – переспросила Белл. – Разве ее отец не был викарием, а первый муж – сквайром?
Фэнси уловила сарказм в голосе сестры. Негодяй не смог лишить ее силы духа и гордости.
– Это не имеет никакого значения.
– Моя мать была графиней, – сказала Белл, – а отец – герцог. Вы отказываете нашей семье в знатности?
– Ваши родители не были женаты, – заявил барон с ноткой неприязни в голосе. – Вы внебрачный ребенок, поэтому брак с вами, к сожалению, неприемлем для меня.
– Ах ты, мерзкая свинья! – Степан шагнул было к двери, но Фэнси загородила ему дорогу. – Отойдите, я его сейчас убью!
– Месть не то блюдо, которое подают с пылу с жару, ваша светлость.
– Уходите прочь. – В голосе ее сестры слышалась мучительная боль.
– Я хотел сказать… мне нужно время, чтобы убедить мою мать, доказать, что наш с вами союз может быть очень выгодным…
– У вас теперь будет много времени, Каспер. А обо мне можете забыть.
Не сговариваясь, Фэнси и Степан поспешно вышли в холл. Остановившись возле двери, они сделали вид, что заняты беседой.
В холл вышел барон Уингейт с пылающим лицом.
– Я бы хотел уйти.
Степан открыл дверь и показал барону, что никто его не удерживает. Уингейт шагнул наружу, но князь не сдвинулся с места.
– Ваша светлость, я очень расстроен и хотел бы поехать домой, – сказал Уингейт.
– Я не развожу по домам тех, кто менее знатен, – отрезал Степан и захлопнул дверь перед носом у барона.
Фэнси кинулась ему на шею.
– Вы были великолепны!
– Merci, мадемуазель.
И тут они услышали душераздирающие рыдания Белл. Фэнси резко повернулась, собираясь бежать к сестре, но Степан оказался быстрее, обнял ее за талию и привлек к себе. Фэнси начала вырываться.
– Отпустите меня!
– Дайте ей спокойно погоревать, – посоветовал князь. – Сейчас вы ее ничем не утешите, а вот когда слез не останется, она сможет выслушать и вас.
Фэнси открыла рот, собираясь спорить.
– Как насчет того, чтобы поупражняться в стрельбе из рогатки?
Она покачала головой:
– Настроения нет.
– Я позволю вам сбить яблоко с собственной головы.
– Правда? – Это явно вызвало интерес.
– Шутка. – Степан улыбнулся, увидев разочарованное лицо девушки. – Меня ждут братья. – Он легонько поцеловал Фэнси и вышел за дверь.
Девушка была благодарна князю за то, что он поддержал их в такое тяжелое время. Но лучше бы он ее не целовал. По крайней мере без разрешения.
Она слышала, как плачет в гостиной сестра, но решила, что князь был прав. Белл имеет право погоревать спокойно.
Чуть позже Степан поднялся по лестнице в кабинет герцога Инверари на втором этаже. Он постучал в дверь и вошел, не дожидаясь разрешения. Четверо мужчин, сидевших за столом, от удивления разинули рты. Князь усмехнулся, глядя на герцога Инверари и трех своих старших братьев.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Рудольф – он первым обрел дар речи, оправившись от изумления.
Степан удобно устроился в просторном кожаном кресле.
– Пришел на ваше деловое собрание.
– Зачем? – осторожно поинтересовался Виктор.
– У тебя неприятности? – уточнил Михаил.
– Никаких неприятностей. – Степан налил себе виски. – Мужчина без профессии – это мужчина без цели в жизни.
Все три князя и герцог расхохотались. Когда же братья начнут считать его ответственным взрослым человеком? Или они так и будут всю жизнь видеть в нем маленького мальчика, оставшегося без матери и нуждающегося в их покровительстве?
– Мисс Фламбо считает, что мне нужно найти доходное занятие.
Сидевшие за столом снова захохотали.
– Если ты захотел работать, – сказал герцог Инверари, – твои отношения с мисс Фламбо должны быть весьма серьезными.
– Намекаете на интимные отношения? – уточнил Степан. – Должен разочаровать: у нас их нет. Но я оказался втянут в семейные неприятности семьи Фламбо.
Михаил улыбнулся:
– И что за неприятности? Не могут прийти к общему мнению о нарядах?
– О мехах? – добавил Виктор, присоединяясь к поддразниванию.
– Или о драгоценностях? – подлил масла в огонь Рудольф.
Степан глотнул виски, прежде чем ответить:
– На Белл Фламбо, вторую по старшинству, вчера вечером напали прямо у них в доме. Негодяй рассек ей лезвием щеку.
Поддразнивание прекратилось, лица стали серьезными.
– Она сильно пострадала? – спросил Инверари.
– Пришлось зашивать щеку от скулы до уголка рта.
Инверари грохнул кулаком по столу.
– Выходит, у несчастной девушки останется шрам?
Степан угрюмо кивнул.
– Может быть, послать к ней моего врача, чтобы ее осмотрел?
– Не нужно, ваша светлость. – Степан снова глотнул виски, жалея, что это не водка. – Мы помогли ей не хуже любого врача.
– Ты был там? – спросил Рудольф.
– Я возил шестерых сестер и собаку на пикник, – объяснил Степан, и братья снова засмеялись.
– Думаю, человеку, который любит чаепития, понравятся и пикники.
Степан проигнорировал насмешку старшего брата.
– Мы нашли Белл на полу в холле, и самая младшая из сестер зашила ей рану.
– А почему она не поехала с вами на пикник? – спросил Инверари.
– У Белл была договоренность встретиться с матерью барона Уингейта. – Степан поморщился, вспоминая о страданиях девушки. – Этот ублюдок сегодня утром увидел ее зашитую щеку и объявил Белл, что не может на ней жениться.
Повисла тишина. Каждый из пятерых мужчин молчал, думая о пострадавшей девушке.
Степан нарушил тишину, презрительно фыркнув.
– Разумеется, Уингейт не сказал, что все дело в шраме. Он заявил, что Белл не подходит его матери, потому что незаконнорожденная. К счастью, она не успела ради него расстаться со своей девичьей честью.
Рудольф ошеломленно уставился на него:
– А ты откуда знаешь?
– Мы с Фэнси подслушивали. – На его губах заиграла улыбка. – Когда барон попросил отвезти его домой, я ответил, что не вожу тех, кто менее знатен, и захлопнул перед его носом дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Фэнси улыбнулась.
– Доброго пути, месье.
Князь повернулся к двери, но ее ладонь легла ему на руку, заставив остановиться.
– Спасибо за то, что вы так чудесно отнеслись к Белл. Не знаю, что бы мы делали без вас.
– Это комплимент? – Степан изогнул темную бровь. И уже серьезно добавил: – Берегите себя, Фэнси.
Глава 6
– Я желаю поговорить с бароном Уингейтом.
Дворецкий Уингейта поднял брови, услышав тон визитера.
– Семья завтракает, и час еще слишком ранний для визитов. Если вы дадите мне свою карточку…
– Я не собираюсь давать вам свою визитку, любезный. Я требую немедленно дать мне возможность поговорить с бароном.
– Хорошо, подождите здесь, пока…
– Я не ожидаю в холлах.
Дворецкий раздраженно глянул на него.
– Следуйте за мной, мистер…
– Князь Степан Казанов.
От лица дворецкого отхлынула вся кровь.
– Ваша светлость, пожалуйста, примите мои…
– Оставьте, – намеренно высокомерно произнес Степан. – Вы и так отняли у меня слишком много времени.
– Да, ваша светлость.
Степан шел по коридору к столовой. Говорят, можно судить о вельможе по его слугам. Похоже, старая русская аксиома утверждает правду: самые худшие снобы получаются из низших слоев. Единственный способ бороться со снобизмом – «переснобить» сноба, а это своего рода игра.
– Ваша светлость, какой сюрприз, – ахнула баронесса, и глаза ее загорелись при виде столь именитого визитера.
Степан кивнул обоим мужчинам и улыбнулся баронессе:
– Прошу простить за неожиданный визит. Скажите, как вам удается выглядеть такой красавицей в столь ранний час?
Баронесса хихикнула, как юная девушка.
– А я и не подозревала, что вы такой льстец!
– Мадам, клянусь, я говорю только правду.
Степан окинул взглядом столовую. Он отметил дорогой вустерский чайно-кофейный фарфоровый сервиз в буфете и надколотую чашку на обеденном столе. Обивка на кресле выглядела потертой. Вероятно, Уингейты едят говяжье жаркое на тарелках из веджвудского фарфора, в то время как истинный аристократ предпочтет филе-миньон и икру, сервированные на глиняной тарелке.
– Найгель, подайте его светлости яйца с сосисками и кофе, – приказала баронесса дворецкому.
– Да, мадам.
– Не думаю, что вы знакомы с моим сыном Джорджем, – сказала баронесса.
Степан слегка склонил голову в сторону Джорджа и обратился к Касперу:
– Я полагал, что барон – старший сын.
– Джордж – мой сводный брат, – пояснил Каспер. – Я единственный сын барона.
– Понятно. – Степан подумал, что это не очень устраивает Джорджа – тот не казался счастливым. Его младший брат унаследовал титул, пусть и незначительный, и контролирует кошелек. Хотя что может делать калека?
– Я и не подозревал, что вы знаете, где я живу. – Каспер Уингейт улыбнулся князю. – Чем обязаны честью вашего визита?
Степан позволил себе улыбнуться уголками рта, размышляя при этом, нет ли нотки сарказма в словах барона. А уж если есть, он разорит этого глупца еще до конца лета.
– Как вам, возможно, известно, я ухаживаю за мисс Фэнси Фламбо, – начал князь.
– Ухаживаете за оперной певичкой?! – воскликнула баронесса. – Вы шутите!
– В жизни своей не был более серьезным. – Степан огорченно взглянул на баронессу, дав почувствовать, что разочарован ее словами. – У сестер Фламбо вполне аристократические родственные связи.
– Я слышала сумасбродные сплетни, – произнесла баронесса. – Так кто же их отец?
– Ваше любопытство вскоре будет удовлетворено, – солгал Степан и повернулся к Касперу. – После того, как вы вчера привезли Белл домой, на нее напали.
– Что? – От удивления Каспер Уингейт вскочил со стула. – Я довел Белл прямо до дверей!
– Сядь, – приказала баронесса.
Он повиновался, и это очень многое сказало Степану о бароне. Если бы напали на Фэнси, князь бы не сидел спокойно.
– И что случилось с этим милым ребенком? – спросила баронесса.
– Кто-то поджидал ее в доме и рассек ей щеку.
– О, бедняжка.
– Ее красивое лицо! – запричитал Каспер, очень расстроившись.
Степан посмотрел на Джорджа. Тот сидел молча, не обращая внимания на их разговор, – беда женщины из «низшего» класса не волновала и не интересовала его.
Каспер глянул на мать:
– Мне поехать к ней?
– Сомневаюсь, что бедное дитя чувствует себя достаточно хорошо, чтобы принимать посетителей, мой дорогой.
– Не думаю. – Степан поднялся. – Визит Каспера поможет ей быстрее прийти в себя.
Барон тоже встал.
– Верно, ваша светлость. Значит, я еду.
– Вы получили приглашение на бал от Инверари? – Степан смотрел на баронессу, покрасневшую от злости и конфуза. Очевидно, приглашения она не получила. – Должно быть, ваше затерялось в пути. Сегодня вечером я встречаюсь с его светлостью и скажу ему, чтобы он прислал вам другое. – Он глянул на барона. – Едемте, Каспер?
Барон Уингейт вместе с князем вышел из столовой и они прошли по коридору к холлу.
– Если мы поедем в моей карете, получится быстрее, – сказал Степан.
Барон Уингейт притронулся к его руке.
– Ваша светлость, Белл… изнасиловали?
– К счастью, нет. – Степан подумал, что барон, несмотря на то что живет под каблуком у матери, искренне любит сестру Фэнси.
– Слава Богу! – выдохнул Каспер. – Я бы не смог подойти к Белл, если бы она подверглась насилию.
Услышав это, Степан едва не упал со ступенек. Теперь он точно знал три вещи. Каспер Уингейт – отвратительная дрянь, он заслуживает того, чтобы его разорили, да еще и отдубасили; его визит к Белл – самая неудачная мысль, какая только могла прийти в голову князю; очень сомнительно, что баронесса получит приглашение на бал к Инверари.
Александр Боулд и констебль Амадеус Блэк ждали, когда им разрешат поговорить с лордом и леди Паркхерст.
– Паркхерсты – странная чета, – сказал Амадеус. – Леди на несколько лет старше своего мужа.
– Деньги принадлежат ей?
Амадеус усмехнулся:
– Мы мыслим одинаково.
– А где Лоуинг? – спросил Александр.
– К несчастью, Лоуингу пришлось сегодня утром отправиться в суд.
– Как это удачно.
– Да, мне тоже так подумалось.
– Констебль Блэк! – В гостиную торопливо вошла леди Паркхерст. – Рада вас видеть. Муж сейчас спустится.
Леди Паркхерст, дама за сорок, была невысокой и весьма пухлой особой с простыми, но приятными чертами лица.
– Позвольте представить моего помощника Александра Боулда.
Леди улыбнулась:
– О, ваш дед…
– Леди Паркхерст, мы возвращаем вам кольцо вашего супруга, – с ноткой торжества в голосе объявил Александр.
Амадеус Блэк вытащил массивное золотое кольцо из кармана и протянул его даме.
Леди Паркхерст долго смотрела на кольцо.
– Тут какая-то ошибка.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
В гостиную вошел лорд Паркхерст, высокий, довольно привлекательный мужчина лет тридцати пяти.
– Джентльмены, чем могу помочь?
– Мы бы хотели задать вам несколько вопросов, – ответил констебль.
– Обязательно ли при этом присутствие моей жены?
– Нет, милорд.
Лорд Паркхерст посмотрел на супругу:
– Что ж, иди, дорогая, возможно, тебе повезло.
Леди замялась.
– Может быть, я потребуюсь позже?
– Едва ли, – улыбнулся Паркхерст.
Амадеус вытянул руку:
– Милорд, вы узнаете эту вещицу?
– Нет.
– Разве это не ваше кольцо?
Паркхерст улыбнулся:
– Мой вкус изысканнее.
«Но не в выборе жены», – подумал Александр.
– Возможно, это кольцо принадлежало Пэнси?
Лорд Паркхерст поднял брови.
– Я не знаю никого по имени Пэнси.
Александру ужасно захотелось встряхнуть этого надменного лгуна, чтобы вытрясти из него правду.
– Разве у вас не было любовной интрижки с балериной по имени Пэнси?
Паркхерст тотчас же принял оскорбленный вид.
– Сэр, я женатый человек!
Амадеус склонил голову.
– Извините, что отняли у вас время, милорд. Пойдем, Александр.
– Боулд, передавайте привет вашему деду, – произнес Паркхерст.
Как только дверь за ними закрылась, Александр повернулся к констеблю:
– Паркхерст лжет.
– Успокойся, Алекс. – Констебль коснулся его плеча. – Ты что, рассчитывал, что он признается в убийстве?
Перед особняком Паркхерстов их ждал Барни.
– Узнали что-нибудь?
– Узнали, что Паркхерст не гнушается враньем, – ответил Амадеус. – Начиная с сегодняшнего дня, Барни, ты будешь тенью этой сиятельной особы от заката до рассвета. Докладывай мне каждое утро. И ради всего святого, смотри, чтобы он не обнаружил за собой «хвоста».
Фэнси стояла в холле, переводя взгляд со Степана на Каспера Уингейта и обратно. Она никак не могла решить, удачная ли это была мысль – пригласить барона. Ее сестра со своей нежной душой находилась в очень подавленном состоянии и не могла защитить себя. Если барон ранит ее неосторожным словом…
– Я спрошу, хочет ли она вас видеть. – Фэнси открыла дверь гостиной и шагнула внутрь. – Каспер ждет в холле.
Белл подняла руку и прикоснулась к зашитой щеке.
– Тебе не обязательно видеться с ним, – сказала Фэнси.
Белл посмотрела на нее, и ее глаза затуманились всей скорбью мира. Она покачала головой, готовая принять любой предназначенный ей жребий.
– Пусть войдет.
Фэнси открыла дверь и кивнула барону. Когда он вошел, девушка выскользнула в коридор и неплотно прикрыла дверь, оставив небольшую щель.
– Подслушиваете? – прошептал Степан.
– Защищаю свою сестру. – Упрямое выражение ее лица не допускало споров.
Князь обнял Фэнси за плечи и привлек к себе.
– Будем защищать ее вместе.
– О, милая моя бедняжка! – воскликнул Каспер. – Я чувствую себя таким виноватым!
– Вы не должны винить себя, – произнесла Белл.
– Позвольте взглянуть на ваше прелестное лицо.
– Оно больше не прелестное. У меня останется шрам.
– Глупости, дорогая моя. Позвольте взглянуть.
Тишина.
Фэнси посмотрела на князя, думая, поморщился ли барон, увидев на лице возлюбленной свежую рану. Степан выглядел на удивление виноватым. Молчание в гостиной заставляло его думать, что он совершил грубую ошибку.
– Вы поправитесь, дорогая моя.
Сомневающийся голос барона не прибавил оптимизма Фэнси. Она снова посмотрела на князя. Казалось, он тоже пал духом.
– Мне следовало проводить вас в дом, – произнес барон.
– Мои сестры уехали на пикник, – напомнила ему Белл. – Если бы мы остались наедине, это было бы слишком большим искушением. Я хочу в нашу брачную ночь прийти к вам девственницей.
Снова молчание. Долгое молчание.
Фэнси охватила тревога. Барон не может быть настолько жестоким, чтобы отказаться от Белл на следующий же день после нападения на нее.
– Как вы думаете, барон ее целует? – с надеждой спросил князь.
– Нет. – В ее глазах сверкала вся ненависть к аристократам, которую Фэнси вынашивала долгих пятнадцать лет.
– Видите ли, дорогая, дело в том… – Барон Уингейт замялся. – Моя мать считает, что мы не подходим друг другу.
– Баронесса была так добра и любезна вчера!
– Она не могла бы вести себя по-другому, – ответил Уингейт. – Истинная аристократичность моей матери всегда возьмет верх, не важно, что она при этом думает.
– Истинная аристократичность? – переспросила Белл. – Разве ее отец не был викарием, а первый муж – сквайром?
Фэнси уловила сарказм в голосе сестры. Негодяй не смог лишить ее силы духа и гордости.
– Это не имеет никакого значения.
– Моя мать была графиней, – сказала Белл, – а отец – герцог. Вы отказываете нашей семье в знатности?
– Ваши родители не были женаты, – заявил барон с ноткой неприязни в голосе. – Вы внебрачный ребенок, поэтому брак с вами, к сожалению, неприемлем для меня.
– Ах ты, мерзкая свинья! – Степан шагнул было к двери, но Фэнси загородила ему дорогу. – Отойдите, я его сейчас убью!
– Месть не то блюдо, которое подают с пылу с жару, ваша светлость.
– Уходите прочь. – В голосе ее сестры слышалась мучительная боль.
– Я хотел сказать… мне нужно время, чтобы убедить мою мать, доказать, что наш с вами союз может быть очень выгодным…
– У вас теперь будет много времени, Каспер. А обо мне можете забыть.
Не сговариваясь, Фэнси и Степан поспешно вышли в холл. Остановившись возле двери, они сделали вид, что заняты беседой.
В холл вышел барон Уингейт с пылающим лицом.
– Я бы хотел уйти.
Степан открыл дверь и показал барону, что никто его не удерживает. Уингейт шагнул наружу, но князь не сдвинулся с места.
– Ваша светлость, я очень расстроен и хотел бы поехать домой, – сказал Уингейт.
– Я не развожу по домам тех, кто менее знатен, – отрезал Степан и захлопнул дверь перед носом у барона.
Фэнси кинулась ему на шею.
– Вы были великолепны!
– Merci, мадемуазель.
И тут они услышали душераздирающие рыдания Белл. Фэнси резко повернулась, собираясь бежать к сестре, но Степан оказался быстрее, обнял ее за талию и привлек к себе. Фэнси начала вырываться.
– Отпустите меня!
– Дайте ей спокойно погоревать, – посоветовал князь. – Сейчас вы ее ничем не утешите, а вот когда слез не останется, она сможет выслушать и вас.
Фэнси открыла рот, собираясь спорить.
– Как насчет того, чтобы поупражняться в стрельбе из рогатки?
Она покачала головой:
– Настроения нет.
– Я позволю вам сбить яблоко с собственной головы.
– Правда? – Это явно вызвало интерес.
– Шутка. – Степан улыбнулся, увидев разочарованное лицо девушки. – Меня ждут братья. – Он легонько поцеловал Фэнси и вышел за дверь.
Девушка была благодарна князю за то, что он поддержал их в такое тяжелое время. Но лучше бы он ее не целовал. По крайней мере без разрешения.
Она слышала, как плачет в гостиной сестра, но решила, что князь был прав. Белл имеет право погоревать спокойно.
Чуть позже Степан поднялся по лестнице в кабинет герцога Инверари на втором этаже. Он постучал в дверь и вошел, не дожидаясь разрешения. Четверо мужчин, сидевших за столом, от удивления разинули рты. Князь усмехнулся, глядя на герцога Инверари и трех своих старших братьев.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Рудольф – он первым обрел дар речи, оправившись от изумления.
Степан удобно устроился в просторном кожаном кресле.
– Пришел на ваше деловое собрание.
– Зачем? – осторожно поинтересовался Виктор.
– У тебя неприятности? – уточнил Михаил.
– Никаких неприятностей. – Степан налил себе виски. – Мужчина без профессии – это мужчина без цели в жизни.
Все три князя и герцог расхохотались. Когда же братья начнут считать его ответственным взрослым человеком? Или они так и будут всю жизнь видеть в нем маленького мальчика, оставшегося без матери и нуждающегося в их покровительстве?
– Мисс Фламбо считает, что мне нужно найти доходное занятие.
Сидевшие за столом снова захохотали.
– Если ты захотел работать, – сказал герцог Инверари, – твои отношения с мисс Фламбо должны быть весьма серьезными.
– Намекаете на интимные отношения? – уточнил Степан. – Должен разочаровать: у нас их нет. Но я оказался втянут в семейные неприятности семьи Фламбо.
Михаил улыбнулся:
– И что за неприятности? Не могут прийти к общему мнению о нарядах?
– О мехах? – добавил Виктор, присоединяясь к поддразниванию.
– Или о драгоценностях? – подлил масла в огонь Рудольф.
Степан глотнул виски, прежде чем ответить:
– На Белл Фламбо, вторую по старшинству, вчера вечером напали прямо у них в доме. Негодяй рассек ей лезвием щеку.
Поддразнивание прекратилось, лица стали серьезными.
– Она сильно пострадала? – спросил Инверари.
– Пришлось зашивать щеку от скулы до уголка рта.
Инверари грохнул кулаком по столу.
– Выходит, у несчастной девушки останется шрам?
Степан угрюмо кивнул.
– Может быть, послать к ней моего врача, чтобы ее осмотрел?
– Не нужно, ваша светлость. – Степан снова глотнул виски, жалея, что это не водка. – Мы помогли ей не хуже любого врача.
– Ты был там? – спросил Рудольф.
– Я возил шестерых сестер и собаку на пикник, – объяснил Степан, и братья снова засмеялись.
– Думаю, человеку, который любит чаепития, понравятся и пикники.
Степан проигнорировал насмешку старшего брата.
– Мы нашли Белл на полу в холле, и самая младшая из сестер зашила ей рану.
– А почему она не поехала с вами на пикник? – спросил Инверари.
– У Белл была договоренность встретиться с матерью барона Уингейта. – Степан поморщился, вспоминая о страданиях девушки. – Этот ублюдок сегодня утром увидел ее зашитую щеку и объявил Белл, что не может на ней жениться.
Повисла тишина. Каждый из пятерых мужчин молчал, думая о пострадавшей девушке.
Степан нарушил тишину, презрительно фыркнув.
– Разумеется, Уингейт не сказал, что все дело в шраме. Он заявил, что Белл не подходит его матери, потому что незаконнорожденная. К счастью, она не успела ради него расстаться со своей девичьей честью.
Рудольф ошеломленно уставился на него:
– А ты откуда знаешь?
– Мы с Фэнси подслушивали. – На его губах заиграла улыбка. – Когда барон попросил отвезти его домой, я ответил, что не вожу тех, кто менее знатен, и захлопнул перед его носом дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29