Рудольф прищурился.
– Чтобы разорить человека, нужно иметь неплохой капитал.
– Да, ваша светлость, я знаю. – Она неопределенно улыбнулась и посмотрела на Степана. – А теперь мне надо уединиться, чтобы подготовиться к выступлению.
«Черт, – подумал Степан, выходя с ней из буфета, – я должен на ней жениться. Моя певчая птичка ведет себя как принцесса».
Степан привел Фэнси в гостиную и подал стакан лимонной воды. Фэнси осмотрелась, желая удостовериться, что в комнате больше никого нет, сделала глоток воды, прополоскала рот и выплюнула воду в вазу.
Степан хмыкнул:
– Что это вы делаете?
– Смачиваю рот, – объяснила Фэнси. – Если я это проглочу, мне будет нехорошо.
В дверях появился князь Михаил.
– Герцогиня вас зовет.
Вернувшись в бальный зал, Степан проводил Фэнси к герцогине. Князь поцеловал девушке руку – вокруг послышались шепотки – и отошел.
– Леди и джентльмены! – произнесла герцогиня Инверари. – Представляю вам мою особую гостью – мисс Фэнси Фламбо.
– Прошу прощения за то, что на мне нет костюма Керубино – ни бриджей, ни камзола, – сказала Фэнси, заставив зрителей улыбнуться.
И запела а капелла, выбрав арию о неразделенной любви. Ее пленительный голос завораживал, волновал, проникал в сердца. Когда девушка замолчала, кто-то попросил ее спеть «За горизонтом» – песню, ставшую ее визитной карточкой. Когда Фэнси закончила петь, раздались восторженные аплодисменты.
У нее все получилось. Она принята в высшем обществе. Дебют прошел успешно. Теперь можно возвращаться в свое убежище на Сохо-сквер.
– Отвезите меня домой, – шепнула Фэнси князю.
– Скоро будет ужин, – ответил он. – Разве вы не хотите подкрепиться?
– Я лучше уеду.
– Ну что ж, как пожелаете.
Степан и Фэнси медленно пробирались к выходу. Кто-то хотел лично поговорить с новой лондонской знаменитостью; кто-то здоровался с князем; кое-кто из дам уничтожал Фэнси завистливыми взглядами, в особенности блондинка, стоявшая рядом с Каспером Уингейтом, брюнетка, беседовавшая с пожилым джентльменом, и рыжая, одетая в совершенно скандальное черное платье. Князь Рудольф перехватил их на лестнице.
– Супруги Инверари хотят поговорить с вами в кабинете герцога.
Фэнси тронула Степана за руку.
– Но я собралась домой…
Степан посмотрел на брата. Тот настаивал:
– Вам надо повидать их. Обещаю, вы скоро поедете домой.
В кабинете Инверари их ждали три человека. Сам герцог сидел за огромным письменным столом красного дерева, на котором стоял стакан с виски. Герцогиня примостилась на стуле рядом. Роберт Кемпбелл, прислонившись к книжному шкафу, потягивал виски.
Кабинет герцога был богато обставлен, как и полагалось лондонскому вельможе. Пол украшал персидский ковер, камин был облицован черным мрамором, над камином висел портрет красивой женщины, возможно, бабушки герцогини. Перед письменным столом стоял стул.
– У вас дивный голос, дорогая. Наше восхищение не выразить словами! – воскликнула герцогиня, едва Фэнси вошла в комнату.
– Рокси. – В голосе герцога звучало ласковое предостережение.
– Но я действительно взволнована! – Она улыбнулась, показав ямочки на щеках. – Сначала великолепные свадьбы моих племянниц, а теперь…
– Рокси!
Еще одна улыбка, опять ямочки.
– Извини, милый.
Герцог Инверари попросил Фэнси приблизиться. Она поколебалась – ей хотелось оказаться где угодно, только не в этом кабинете! Неужели этот вечер никогда не закончится?
– Я не кусаюсь, дитя.
– А вот за себя поручиться не могу, ваша светлость.
У Степана на лице появилось озадаченное выражение. Он слегка подтолкнул девушку вперед, и они оказались прямо перед столом.
Все молчали. Неожиданно стало совсем тихо.
– Как насчет виски? – спросил Рудольф брата, слегка разрядив напряжение.
– А водки нет?
– Не нашел…
– Ну, налей виски.
Взор фиалковых глаз Фэнси был устремлен на герцога. Она догадывалась, о чем он хочет сказать. Герцог выдержал паузу и тихо произнес:
– Я твой отец.
Фэнси уперлась ладонями в стол и наклонилась вперед, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.
– У меня нет отца.
– Что это значит? – Степан резко обернулся к брату. Рудольф хмыкнул. Ему очень понравилось диковинное зрелище – маленькая оперная певица смотрит на могущественного герцога сверху вниз.
– Очевидно, мисс Фламбо и ее сестры – дочери его светлости.
Фэнси гневно сверкнула глазами в сторону старшего русского князя:
– У меня нет отца!
Ну уж нет, она не останется в этом кабинете. Этот человек утратил свое право быть выслушанным пятнадцать лет назад.
Бледная, вся дрожа, Фэнси повернулась к князю.
– Я хочу немедленно уехать!
– Чем скорее вы сядете и послушаете, – ответил Степан, – тем быстрее мы уедем.
Глядя в черные глаза князя, Фэнси поняла: он будет поддерживать и утешать ее, что бы ни случилось, но сейчас добьется, чтобы она села и выслушала герцога. Она, подчиняясь неизбежному, села на стул лицом к герцогу. Степан встал рядом с ней, олицетворяя моральную поддержку.
Фэнси с благодарностью посмотрела на него, но вдруг заметила, что Кемпбелл и старший брат Степана улыбаются. Совершенно непонятно, чему тут можно улыбаться. Лично она в создавшейся ситуации не находит ничего веселого.
Фэнси уставилась прямо перед собой, ничего толком не видя. Хорошо, она будет сидеть до тех пор, пока герцог не замолчит, а потом сразу уйдет.
– Фэнси, ты сидишь, но не слушаешь. – Он говорил ласково, с отеческим упреком.
– Называйте меня «мисс Фламбо».
Герцог кивнул:
– Я знаю, у тебя есть основания не доверять мне…
– Я вас ненавижу.
– Она так не думает! – ахнула герцогиня. – Это говорит ее гнев!
– Я это понимаю, Рокси. – Инверари долго смотрел на Фэнси, и чем дольше он смотрел, тем сильнее она злилась.
– Ты не все знаешь, Фэнси. – Герцог показал на двоих мужчин, стоявших рядом. – Роберт Кемпбелл и князь Рудольф Казанов – твои сводные братья.
Фэнси с изумлением глянула на князя Рудольфа. Тот поднял свой стакан с виски.
– Я рад, что мы познакомились, сестренка.
Фэнси резко повернулась к Степану. На лице ее отразился страх.
– У нас с Рудольфом разные отцы, – успокоил девушку Степан. – Поверьте, мы с вами не в родстве.
Герцог Инверари прокашлялся.
– Хочу, чтобы ты знала – я по-своему очень любил твою мать.
– Вы ее так сильно любили, что своим пренебрежением преждевременно свели в могилу.
– Я не мог жениться на Габриэль. – Герцог подался вперед. – У меня уже была жена.
Фэнси тоже подалась вперед, не в силах сдержать негодования.
– Вот и сидели бы с ней дома и оставили мою мать в покое.
– Я раскаиваюсь… В юности трудно охладить сердечный пыл.
– Тридцать лет вы называете юностью?
– Что поделаешь? Габриэль беременела, едва я подходил к ней чуть ближе!
– А, понятно. Значит, мама сама во всем виновата. А дети у нее появлялись от Святого Духа – Фэнси с презрением посмотрела на герцога; пожалуй, такое случилось с ним впервые в жизни. – А вам никто не сказал, как они появляются на свет.
– Я не отказывался от своей ответственности! – воскликнул ее отец. – Вы ни в чем не нуждались и…
– Мне не нужны были ваши деньги! – вскричала Фэнси, вскакивая со стула. – Мне был нужен… – Она замолчала, не в силах договорить, и вытянула вперед руку, отказываясь выслушивать его дальнейшие слова.
Все молчали. Тишина становилась невыносимой. Фэнси пыталась проглотить душивший ее комок в горле, повернувшись к герцогу спиной.
– Я хочу уйти. – Голос ее был едва слышен.
– Что же тебе было нужно? – негромко спросил герцог.
Фэнси пыталась совладать с собой, ее нижняя губа подозрительно дрожала. Она смотрела на князя своими фиалковыми глазами, в которых отражались боль и охватившая ее горечь.
– Скажи, что тебе было нужно, Фэнси?
Она стиснула маленькие руки в кулачки и резко повернулась к отцу.
– Мне были нужны вы. – Голос ее дрогнул, грудь вздымалась и опускалась.
– О Господи! – негромко воскликнула герцогиня. Фэнси почувствовала, что Степан жестом велел остальным отойти подальше, и его рука обвила ее плечи.
Фэнси прижалась к нему, глядя прямо в виноватое, полное раскаяния лицо отца. С ее губ сорвались едкие слова обвинения, копившиеся целых пятнадцать лет:
– Вы бросили нас и больше не вернулись. Я стояла у окна каждый день и все смотрела, ждала, надеялась. Слушала, как плачет мама. Няня Смадж не смогла бы отогнать меня от этого окна даже силой. И в конце концов она сказала мне, что вы умерли и поэтому уже никогда не придете.
Герцог Инверари вздрогнул и залпом выпил виски, словно пытаясь прийти в себя от этой эмоциональной встряски.
– Я очень горевала. Когда наступила весна, я стала уговаривать мальчика из соседнего дома помочь мне нарвать цветов для вашей могилы. Но Алекс знал правду. Однажды он привел меня в Гайд-парк и показал вас. Я увидела вас воочию, крепкого и бодрого. Вы ехали верхом по Роттен-роу, смеялись и флиртовали с красивой леди – вовсе не с той женщиной с портрета над камином. – Ее губы тронула горькая улыбка. – Я подумала, что Господь являет мне чудо, хотела броситься к вам. К счастью, Алекс меня удержал. Вы увидели меня и равнодушно отвернулись. Я незаконнорожденная, ваша светлость, но как прикажете называть вас?
Ее отец с трудом обрел голос.
– Я знаю, что заслуживаю твое презрение.
– Вы заслуживаете куда худшего, чем мое презрение.
– Ты не поверишь, – продолжал он, – но после того дня я пережил пятнадцать лет кошмара.
– Я тоже. – Фэнси умоляюще посмотрела на князя: – Отвезите меня домой.
Князь Степан переводил взгляд с нее на герцога и обратно. Он никак не мог решить, что делать.
– Я знаю, что это больно, Степан, но надо довести все до конца, – нарушил тишину его брат. – Рану нельзя исцелить, пока из нее не выйдет весь яд.
– Я хочу все исправить и признать свое отцовство, – заявил герцог.
– Я больше не ребенок и не нуждаюсь в отце. – Заметив потрясенное лицо герцога, Фэнси решила его добить: – Я никогда не прощу и не признаю вас.
– Простишь ты меня или нет, но мои дочери будут жить здесь, со мной, – проговорил герцог, словно Фэнси его не перебивала. – Мы с Рокси введем вас в высшее общество и, – тут он глянул на князя, – подыщем вам подходящие партии.
– Я не буду здесь жить даже ради спасения души! – Фэнси кинулась к двери, крикнув через плечо: – Идемте же, ваша светлость, или я пойду домой пешком!
– Не открывать дверь! – Голос герцога звучал сердито и решительно – он привык к беспрекословному повиновению.
Тут с места сдвинулся князь Рудольф. Он встал перед дверью, перегородив выход.
– У меня хватит власти погубить твою карьеру, – пригрозил Фэнси отец.
– Магнус! – Теперь предостережение звучало в голосе герцогини.
– Чего вы от меня хотите? – резко повернулась к нему Фэнси. – Я никогда не смогу полюбить, простить или уважать вас. Я презираю всех аристократов! – Она глянула на князя Степана. – Почти всех… Я ненавижу землю, по которой вы ходите, воздух, которым вы дышите…
– Такая ненависть – тяжкое бремя для столь миниатюрной женщины, – сказал Рудольф, прервав ее речь.
Фэнси проигнорировала его.
– Хотите, чтобы я объявила о вашем отцовстве после следующего представления? – Ее голос источал сарказм. – Или дать интервью тому репортеру из «Таймс»?
– Я признаю, что совершил серьезную ошибку, – сказал Инверари, – но я все осознал, раскаиваюсь и хочу вернуть себе дочерей.
– Да мы-то не хотим вас, ваша светлость! – Фэнси внутренне сжалась, заметив его потрясенное лицо. Она удивлялась сама себе – какая-то часть ее души все еще любила человека, так сильно ранившего ее когда-то.
– Ты уже решила за своих сестер?
– Мои сестры не узнают вас, даже если столкнутся с вами на улице. А если хотите уничтожить мою карьеру – пожалуйста, приступайте. – Фэнси повернулась к нему спиной, и что-то в ее лице подсказало Рудольфу, что лучше отойти в сторону, что он и сделал. Девушка взялась за ручку двери.
– Если бы Белл жила здесь, она бы не пострадала.
Эти слова остановили Фэнси, чего не смогла сделать угроза. Она опустила руку. Отец сказал правду. Он сможет защитить сестер.
– Можете забрать моих сестер, – произнесла она, уставившись в пол. – Но не меня.
– А они переедут без тебя?
– Сестры меня послушают. – Фэнси обернулась. – Только Блейз не поедет без собаки. Блейз – это та, которая рыжая, на случай если вы не знаете. – И почувствовала угрюмое удовлетворение, увидев, как побагровел отец. Вот и хорошо – ему должно быть стыдно, что он не знает имен собственных дочерей.
Отец кивнул:
– Собака может жить здесь, с нами.
– Белл необходим садик с цветами и травами, – говорила Фэнси. – Серена играет на флейте и поет, и любит деревья, особенно ивы. Софии потребуются холст и краски. Блисс будет благодарна за книги по математике.
– А как насчет самой младшей?
– Рейвен заботится о талантах других, а не о своем.
– А какой талант у нее?
– А вот это выясняйте самостоятельно. – Фэнси помолчала, потом глянула на отца. – Когда вы хотите их забрать?
– Завтра, если ты не возражаешь.
– Я привезу их после обеда. – Фэнси отвернулась. Ей было просто необходимо как можно скорее уйти отсюда – она не знала, как долго сможет сдерживать пятнадцать лет душевной боли, горечи и неуверенности, а плакать перед отцом она не собиралась.
И тут он произнес слова, которые ее ошарашили:
– Прости, что тебе так и не удалось прокатиться со мной в карете.
Фэнси была слишком ожесточена, она уже плохо понимала происходящее. Гордо выпрямив спину, она взялась за дверную ручку.
– Надеюсь, что ни один из твоих будущих детей от тебя не отречется, – услышала она вслед.
Ей хотелось крикнуть, что это он отрекся от нее, но душевная боль не давала произнести ни слова. Она затравленно глянула на князя, рывком распахнула дверь и выскочила из кабинета.
Степан догнал ее в коридоре.
– Клянусь, я ничего об этом не знал.
Слезы затуманивали глаза и катились по щекам.
– Пожалуйста, отвезите меня домой, я больше не могу…
Степан протянул ей носовой платок.
– Сначала зайдите в дамскую комнату и освежитесь.
Дамская комната оказалась пустой. Глядя в зеркало, Фэнси вытерла щеки и промокнула глаза. Руки ее дрожали, ей требовалось время, чтобы немного прийти в себя. Темный уголок роскошного туалета манил к себе – это было убежище, где никто ее не заметит.
Фэнси вздохнула и закрыла глаза. Сестрам будет хорошо у отца, ведь они его совсем не помнят. Конечно, она будет скучать без них, но не сможет жить с отцом, который однажды ушел от нее.
И от мамы.
Много раз по ночам Фэнси просыпалась, услышав горькие рыдания матери. Герцог Инверари обрек несчастную на вечную скорбь по потерянной любви. А теперь хочет прощения? Да гори он синим пламенем в аду! Пусть черти его прощают.
– Ты видела лицо леди Кларк, когда князь Степан поцеловал руку этой оперной певичке?
Гортанный смех.
– Мне показалось, что ее хватит удар!
Услышав имя князя, Фэнси открыла глаза. В дамскую комнату вошли брюнетка и рыжеволосая девушка, они не заметили Фэнси в углу.
– Надеюсь, этой «всемогущей» леди Синтии хоть раз в жизни не удастся получить то, чего она так жаждет, – произнесла брюнетка.
Рыжая согласилась:
– Придется Синтии обратить свои взоры на кого-нибудь попроще, чем князь.
– Например, на Каспера Уингейта и его деспотичную мамашу, – отозвалась брюнетка. – А что ты думаешь об оперной певичке?
– С ней все понятно. Станет любовницей князя, – ответила рыжеволосая. – Он уложит незаконнорожденную малышку в постель, но женится на ком-нибудь из общества.
Девушки вышли из комнаты, оставив Фэнси наедине со своим горем. Жестокие слова, которые она только что услышала, прозвучали как предупреждение свыше. О чем, ради всего святого, она вообще думала? Ведь она поклялась никогда не иметь никаких отношений с аристократом! Похоже, она готова превзойти собственную мать. Если уж герцог не пожелал жениться на женщине, родившей ему семерых детей, разве князь будет думать всерьез о какой-то певичке, которая не хочет ложиться с ним в постель?
Фэнси чувствовала, что понемногу начинает влюбляться в князя, но гордость не позволяла ей уступить. Она никогда не ляжет с ним в постель и не выйдет за него замуж. Дочь хорошо выучила жестокий урок, преподанный матерью.
Жить, но сопротивляться. Боже правый, она ведь теперь как муха, попавшая в паутину.
Фэнси встала, подошла к зеркалу и еще раз промокнула глаза, готовясь выйти к князю.
К ее плечу прикоснулась чья-то рука.
– Могу я помочь вам, мисс Фламбо?
Девушка посмотрела на леди Эмбер и покачала головой:
– У меня состоялась трудная беседа с давно пропавшим отцом.
Леди Эмбер недоуменно посмотрела на нее:
– Я не понимаю.
– Попробую объяснить. Моя мама была французской графиней, а отец – английским герцогом. Но они так и не поженились. Прошло пятнадцать лет. Мама уже умерла, а теперь отец, который столько времени не обращал на нас внимания, хочет, чтобы мы жили с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29