Его певчая птичка уверена, что он всего лишь богатый распутник. Он и в самом деле не беден, к тому же аристократ, не обделенный внешностью. Это правда, но богатство и красота не превратили его в распутника. Хотя, положа руку на сердце, он, конечно, не святой.
Степан распахнул дверь, впуская своих людей. В холл втиснулись Боунс, Феликс и Борис, оставив Гарри караулить карету князя. Каждый держал в руках несколько больших тарелок с крышками.
– Вот по этому коридору в кухню, – велел Степан. – Из нее можно пройти в столовую. – И вернулся в гостиную. – Будем ужинать?
Фэнси встала с дивана. Рука об руку они вышли через застекленную дверь в столовую.
Решив сесть во главе стола, Степан посадил Фэнси по правую руку от себя и тут же понял, что символичность этого жеста не ускользнула от девушки.
Она посмотрела на стул во главе стола, а потом на Степана:
– Это не мое место!
Его избраннице придется преодолеть свое стремление руководить. В семье должен быть один хозяин, и этим хозяином будет он.
От этой мысли князь даже вздрогнул. Он что, и в самом деле думает жениться на ней?
Степан улыбнулся Фэнси своей самой обворожительной улыбкой.
– Наверняка вы не откажете гостю в праве самому выбрать себе место?
Фэнси еще раз взглянула на свой прежний стул, поколебалась и осталась сидеть справа.
Степан сел во главе стола. Отношения определенно развиваются.
В столовую вошли Феликс и Борис и подали обед – нежнейший бифштекс под беарнским соусом и спаржу. Вслед за обоими русскими вошел Боунс с бутылкой охлажденного шампанского и двумя хрустальными фужерами.
Прежде чем выйти, внушительного вида русские кивнули и улыбнулись Фэнси в знак приветствия. Боунс задержался, чтобы открыть и разлить по фужерам искрящееся вино.
Степан поднял свой бокал:
– За самую дивную певчую птичку, какую когда-либо слышала Англия.
Фэнси прикоснулась своим фужером к его, глотнула шампанского и хихикнула:
– Пузырьки щекочут нос и горло.
Некоторое время они ели и пили в уютном молчании, но в конце концов, как и думал Степан, разговор коснулся ее семьи.
– Интересно, как чувствуют себя мои сестры на Парк-лейн? – сказала Фэнси. – Как по-вашему, они будут по мне скучать?
– Уверен, они думают о вас уже сейчас. – Степан снова наполнил ее фужер. – А я сочувствую герцогине – она может и не пережить нашествия ваших сестер.
– Блейз начала бунтовать против власти. – Фиалковые глаза Фэнси зажглись обезоруживающей улыбкой. – Но вы же не думаете всерьез, что герцогиня отправит их обратно ко мне?
Степан покачал головой.
– Рудольф упоминал, что перспектива взять на воспитание ваших сестер и вас очень обрадовала и взволновала герцогиню. Вы знаете, что она вырастила трех племянниц?
– А своих детей у нее нет?
– Нет. Хотя герцог Инверари не первый ее муж.
Фэнси отрезала небольшой кусочек бифштекса и стала его медленно жевать. Потом взяла в руки фужер с шампанским и посмотрела на князя.
Степан поманил ее пальцем, заставив наклониться вперед, и сам подался к девушке. Он легко прикоснулся к ее губам и лизнул языком уголок рта Фэнси.
Она отпрянула и сильно покраснела.
– Что?..
– Обожаю беарнский соус, – протянул Степан, – а у вас к губам прилипла капля. Знаете, что еще мне так нравится в вас, помимо невинности и бесчеловечной честности? Ваша пылкость. Светские леди в большинстве своем холодны, как рыбы, а вы взрываетесь от страсти, как вулкан.
Фэнси посмотрела прямо в его темные глаза.
– Надеюсь, завтра в ваших планах стоят, наконец, «поиски работы»?
– Только вы можете обидеть мужчину, сделавшего вам комплимент.
– А как отозвалась бы на ваши комплименты леди из высшего общества?
– Юная леди начала бы трепетать ресницами. Вот так. – Степан изобразил сказанное, и смех Фэнси заполнил столовую. – Потом она бы подняла повыше подбородок, чтобы продемонстрировать мне свою лебединую шею на случай, если я вдруг окажусь вампиром. А замужние леди и вдовы совершенно случайно задели бы грудью мою руку.
– До чего отвратительное поведение!
– Я с вами полностью согласен.
Фэнси расслабленно откинулась на спинку стула, глядя на остатки ужина на тарелке.
– Я, пожалуй, могла бы привыкнуть, чтобы повара готовили, а слуги убирали со стола.
– Вам стоит только попросить, и ваше желание исполнится. – Степан улыбнулся, увидев сомнение на ее лице. – Кстати, завтра вечером Рудольф ждет нас на бал.
– Нас? – Фэнси изогнула черную как смоль бровь.
– Не прикидывайтесь.
– Мне нечего надеть.
– Эту проблему решить очень легко. Мадам Жанетт доставит вам в гримерку еще одно платье вместе со всем необходимым.
– Мне не рады в ваших кругах. – Фэнси посмотрела на кружевные французские занавески, с которыми играл вечерний ветерок. Она не могла заставить себя пойти туда, где ее не хотели видеть. Слишком унизительно, если ее не будут там замечать.
Князь молчал, и любопытство взяло верх. Девушка перевела взгляд на него.
– Я вам рад в своих кругах. – Степан широко повел рукой. – Мои братья и их жены тоже рады вам. Герцог и герцогиня Инверари вам рады. Племянницы герцогини и их мужья. Мой кузен… Вам мало?
– Я поняла. – Фэнси не могла сопротивляться его логике и – впервые в жизни – достойно приняла свое поражение. – Купите мне ярко-розовое платье, и если можно – никаких оборочек и прочих украшений.
– Вы уже отдаете распоряжения, как настоящая принцесса. – Степан встал и показал на гостиную, спросив: – Идемте?
Фэнси села на диван и задумалась: чем же они будут заниматься эти несколько часов, пока не настанет время идти спать?
– Хочу запереть дверь за моими людьми. – Степан направился в коридор. – Пока я не вернусь, чувствуйте себя как дома.
– Это и есть мой дом!
Князь оглянулся и преувеличенно хитро подмигнул ей, заставив улыбнуться.
Вернувшись, Степан сел рядом с Фэнси и положил руку на спинку дивана. Фэнси замерла. Присутствие мужчины так близко только подогрело ее беспокойство.
Князь излучал мужественность. Аромат сандалового дерева, жар его тела, сила его мускулов – Фэнси слабела от желания. Прекрасный герой ее девических мечтаний и самый страшный ее кошмар объединились в одном лице.
Степан уронил руку ей на плечо.
– Успокойтесь, моя радость.
– Я спокойна.
– Будь вы чуть более окостеневшей, – усмехнулся он, – я бы сказал, что вы уже где-то в заоблачных высях.
Фэнси посмотрела в темные глаза Степана и почувствовала, как в ней загорается предвкушение блаженства, разливаясь по всему телу. Пытаясь сопротивляться этому гипнотическому притяжению, она опустила взгляд на его губы. Рука Степана начала медленно ласкать ее плечо, и по спине Фэнси пробежала восхитительная дрожь.
Ей захотелось поцеловать эти соблазнительно очерченные губы.
Ей захотелось провести кончиками пальцев по теплой коже, под которой скрывались твердые мускулы.
Ей захотелось забыть свою несчастную мать, мешавшую ей раствориться в князе.
– Не нужно раздумывать, – пробормотал Степан. Его красивое лицо приблизилось, и Фэнси почувствовала, что каждый ее нерв затрепетал.
Дали о себе знать природные инстинкты, подавив и робость, и прежние благонамеренные решения. Она подняла вверх лицо, губы их встретились, а ее тело прижалось к его.
Степан обняли ее и крепче прижал к себе. Ее руки скользнули вверх по его груди и обвились вокруг шеи.
Поцелуй становился все более чувственным. Он провел кончиком языка по губам Фэнси, убеждая их приоткрыться. Язык скользнул внутрь, наслаждаясь ее сладостью.
Его губы были теплыми и крепкими, его язык убеждал ее сдаться. Ее окутывал жар его тела, обволакивала его сила, а нежные прикосновения молили довериться ему.
Окружающий мир исчез. Ее тело, ее разум, ее душа сосредоточились на князе. Он превратился в целую вселенную.
Фэнси отвечала на поцелуй столь же страстно. Они упали на диван, и Степан накрыл ее своим мускулистым телом.
Скользнув руками ему под рубашку, Фэнси наслаждалась твердыми мускулами, упивалась его силой. Она настолько погрузилась в туман волнующих ощущений, что не замечала прохладного воздуха, овевавшего ее обнаженные упругие груди.
Степан благоговейно прикасался к ней губами, скользил вниз по изящной шейке, захватывал розовый сосок. Он сосал, и лизал, и целовал этот бугорок, а потом переносил внимание на другую грудь.
Фэнси гортанно застонала, и этот сексуальный звук наслаждения послужил ей холодным душем.
– Нет! – Она оттолкнула князя.
Степан протестующе вздохнул, но оторвался от Фэнси. Он поднял голову и посмотрел на нее. Его глаза пылали желанием.
Фэнси встрепенулась, быстро прикрывая наготу. Князь нарушил свое обещание не соблазнять ее! Фиалковые глаза девушки смотрели обвиняюще.
Степан провел рукой по своим черным волосам.
– Вы обещали не соблазнять меня, – произнес он. – Пожалуй, мне придется запереть мою дверь.
– Что?! – Фэнси не могла поверить своим ушам. Как смеет эта свинья королевской крови обвинять ее в соблазнении, если она даже никогда не целовалась с мужчинами!
Степан плотоядно улыбнулся.
– Прошу прощения за то, что потерял контроль. Я вовсе не собирался… – Он пожал плечами.
Фэнси сообразила, что он так отреагировал на ее отклик. Оба виноваты в том, что чересчур увлеклись.
– Прощаю вас, – ответила она, – и полагаю, что частично тут есть и моя вина.
– Вы слишком великодушны, милая, потому что мужчина должен уметь держать себя в руках. – Степан посмотрел на нее долгим взглядом. – Но теперь вы наверняка понимаете, что мы созданы друг для друга.
Фэнси отодвинулась подальше от князя. Она не вполне понимала, куда он клонит.
– Я… я не хочу сегодня об этом говорить.
– Я уважаю ваше желание. Пойдемте спать?
– Вместе? – Фэнси словно со стороны услышала свой перепуганный писк.
Степан улыбнулся, увидев такую панику.
– Сегодня я буду ночевать в другой комнате.
Показав ему комнату и пожелав спокойной ночи, Фэнси заперлась у себя в спальне. Она переоделась в ночную рубашку и упала на кровать, но тревожные мысли не давали ей уснуть. Она едва не поддалась слабости, почти влюбилась в мужчину. Она такая же, как ее мать! Нужно тщательнее охранять свое сердце.
Глубоко вздохнув, Фэнси поняла, что с этим, пожалуй, поздно. Она сделала немыслимое – полюбила аристократа.
Однако еще не все потеряно. Надо только не подпускать его к своему телу.
Фэнси перевернулась на спину. Очень трудно расслабиться, зная, что князь спит всего через две двери от тебя. Фэнси крутилась и вертелась, но в конце концов задремала.
И проснулась сразу после полуночи. Мир был укутан тьмой, но Фэнси сообразила, что ее разбудил какой-то шум. Князь ищет ее комнату? В дом забрался вор? Или, что еще ужаснее, тот человек, что оставил на пороге угрожающее цветочное послание?
Но тут Фэнси услышала негромкие рыдания. С тяжелым сердцем она прошлепала босыми ногами к двери и вышла в коридор. Здесь рыдания слышались громче.
Фэнси прошла мимо спальни князя, подошла к комнате матери, чуть приоткрыла дверь и остановилась на пороге.
Габриэль Фламбо лежала поперек кровати и оплакивала свою утраченную любовь. Терзания матери разрывали душу Фэнси. Может быть, отец и любил маму, но он ее бросил, и она была несчастна.
К плечу девушки прикоснулась чья-то рука, и рыдания тотчас же оборвались. Фэнси подскочила и обернулась. Почти вплотную к ней стоял князь. Она скользнула взглядом по его лицу и обнаженным плечам, и у нее перехватило дыхание. Его великолепная мускулистая грудь была покрыта густыми черными волосами, которые, сужаясь, сбегали вниз и исчезали под бриджами.
– Что вы делаете? – воскликнула Фэнси шепотом. Степан коснулся ее щеки.
– Услышал, как вы плачете, и встревожился.
Сначала князь учуял запах няниной корицы. Теперь услышал рыдания матери? Он должен узнать правду.
– Эта спальня принадлежала маме. Вы слышали, как плачет она, а не я.
Степан вскинул брови, и губы его тронула улыбка.
– Я не общаюсь с духами, милая.
* * *
– Любит, не любит…
Высокий джентльмен в строгом вечернем костюме стоял на опустевшей территории ярмарки Святого Варфоломея в Смитфилде. Сквозь предрассветный туман он смотрел на женщину, лежавшую у его ног, такую безмятежную в смерти. Мужчина раскладывал по одному лепестки роз вдоль ее тела, от головы до ног.
– Мне холодно, – пожаловался хриплый голос.
Не раздумывая, мужчина резко ударил стоявшую рядом с ним невысокую полную женщину:
– Возвращайся в карету. Мне нужно остановиться еще в одном месте.
Он снова набрал пригоршню лепестков.
– Любит, не любит…
Золотисто-оранжевый свет на востоке протянул к миру свои пальцы, возвещая новую зарю. Небо прорезали розовые и лиловатые полосы, сгущаясь на западе в индиго.
Несмотря на столь ранний час, Фэнси молча сидела в столовой и пила кофе. С приближением рассвета она поднялась с постели, на которой толком не сомкнула глаз, и приготовила князю завтрак.
Степан сидел во главе стола, с наслаждением поглощая яйца, сосиски и бисквиты. Он оделся наскоро, оставив рубашку незастегнутой. Фэнси время от времени бросала взгляды на его обнаженную грудь, и дыхание ее сладко замирало.
– Очень вкусно, – сказал Степан. – Вы единственная женщина за тридцать лет, которая для меня готовит.
– Рада это слышать, – сухо отозвалась Фэнси. – Но почему вы не приказали доставить сюда завтрак?
Степан улыбнулся и сменил тему:
– Сегодня утром я загляну к мадам Жанетт. А потом буду занят серьезным делом – чаепитием.
Теперь улыбнулась Фэнси. Из князя получится превосходный отец – ему так нравятся дети!
– А чем будете заниматься вы?
Фэнси пожала плечами:
– Наверное, подремлю немного, а потом буду упражняться в стрельбе из рогатки.
– Вы не собираетесь снова мстить Пэтрис Таннер?
– Нет, просто следую совету младшей сестрички.
– Послушайтесь моего совета, любовь моя. Не рассказывайте никому о призраке вашей матери.
– У меня нет желания отдохнуть в Бедламе.
– Вот и хорошо. – Степан взял чашку, сделал последний глоток кофе и застегнул рубашку. – Должно быть, частная жизнь обыкновенных людей просто восхитительна.
Фэнси закатила глаза.
– Очень сомневаюсь, что жены, которым приходится готовить и убираться, чувствуют себя осчастливленными.
– Гарри ждет. – Степан надел жилет, не застегивая его, накинул на шею галстук, схватил сюртук и перебросил его через плечо.
– Проводите меня до холла, – сказал он, вставая со стула, – и заприте за мной дверь.
Когда Фэнси встала, Степан обнял ее одной рукой и чмокнул в макушку. Держась за руки, они прошли по коридору в холл.
Князь отпер дверь.
– Кто-то оставил для вас розы. – Он наклонился, чтобы поднять их, резко выпрямился и воскликнул: – Yadrona vosh, svinya!
– Что вы сказали?
– Я выругался. – Степан показал на порог. – Кто-то принес вам обезглавленные розы.
Фэнси ахнула, побелела как полотно и посмотрела на князя.
– Но вы же не думаете, что это сделал убийца «с лепестками роз», нет?
– Мне не нравится, что вы живете одна. – Степан протянул ей обезглавленные розы. – Или переезжайте на Парк-лейн, или поехали ко мне домой.
Фэнси уперлась, как упрямый осел.
– Ни за что на свете!
– Черт возьми, я не могу жить, каждую минуту опасаясь за вас, – заспорил Степан. – Вы нуждаетесь в защите.
– Чуть позже я расскажу обо всем Алексу, – пообещала Фэнси. – Может быть, этим займется констебль Блэк.
Степан расстроенно посмотрел на нее.
– Фэнси, предупреждаю вас – я добьюсь, чтобы вас передали под мой личный надзор.
– Я не преступница!
– Я не допущу, чтобы вы участвовали в играх сумасшедшего. А сейчас заприте эту чертову дверь.
Глава 10
Он опаздывал.
Солнце уже входило в зенит, время близилось к полудню, когда Александр Боулд отпер парадную дверь своего дома. Он потер темную щетину на подбородке. Если бриться и переодеваться, опоздаешь еще больше. Пожалуй, имеет смысл оставить кое-какие предметы первой необходимости у Женевьевы.
Александр открыл окно в гостиной и вдохнул теплый весенний воздух. Ветерок заигрывал с занавесками. Уставший после ночи, полной любовных игр, он налил себе виски и сел на диван.
Любит ли он Женевьеву? Она милая и – о! – такая чувственная. Ночью он едва не сделал ей предложение, но что-то ему помешало.
Александр пригубил виски, закрыл глаза и тут же пожалел об этом. Перед его мысленным взором тотчас же появился другой образ.
Черные как смоль волосы. Фиалковые глаза. Пышная грудь, спрятавшаяся под прозрачной ночной рубашкой.
Рейвен Фламбо слишком юна, чтобы думать о ней как о любовнице. Боже милостивый, она просто маленькая сестренка, которой у него никогда не было! Если он и вправду любит Женевьеву, почему то и дело представляет себе Рейвен в ночной рубашке, которая почти не скрывает ее девичьих прелестей?
После того как они разберутся с убийцей «с лепестками роз», он сделает Женевьеве предложение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29