Не привыкшая к такому количеству зевак, Блайд уже начала жалеть о том, что они взяли с собой для защиты только двоих грумов.
Блайд с Мирандой вошли в загон и принялись рассматривать пони. Первый был молочно-белым с коричневыми пятнами, белым хвостом и белой гривой. У него были необычные светло-голубые глаза. Второй был черным как смоль, с белой звездой между блестящих карих глаз.
– Какого из них ты выбираешь? – спросила Блайд.
– Не знаю, – шепотом ответила Миранда и протянула руку к черному пони.
Тот фыркнул и уткнулся в протянутую ладошку теплой мордой. Девочка радостно засмеялась. Блайд хотела повернуться к Роджеру и попросить того осмотреть животных, но тут произошло нечто необычное: черный пони ткнул второго в шею, и голубоглазый поднял морду, потянулся вперед и лизнул Миранду в щеку. Девочка снова засмеялась, а голубоглазый пони отвесил ей самый настоящий поклон. Толпа снаружи разразилась восторженными криками.
Роджер улыбнулся и внимательно осмотрел черного пони.
– Кажется, он здоров, – заключил он. – Сколько вы за него хотите? – спросил он у торговца.
– Моя цена – двадцать пять гиней за каждого пони, – ответил шотландец.
– Это слишком высокая цена, – возразил Роджер. – К тому же мне нужен только один.
– Очень сожалею, милорд, – торговец лукаво посмотрел на Миранду, – но этих животных нельзя разлучать. Они умрут от тоски друг без друга. Понимаете, это волшебные пони.
– Как же, волшебные, – фыркнул Роджер. – Даю пятнадцать гиней за черного.
Шотландец с сожалением покачал головой:
. – Простите, милорд, я не могу пойти на это.
Блайд увидела, что Миранда была готова расплакаться.
– Милорд, пожалуйста, осмотрите второго пони, – попросила она мужа.
– Я не собираюсь покупать двух, – резко бросил Роджер.
– Я не прошу вас покупать двух пони, – улыбнулась Блайд. – Просто я хочу купить второго для моих сестер и брата, чтобы они катались на нем в замке Деверэ, когда мы будем навещать их. Если мы приведем одного пони, то дети могут поссориться.
– О Господи! – Роджер возвел глаза к небу затем осмотрел животное и сказал торговцу: – Эта кобыла слепая и не стоит ни пенса, не говоря уже о двадцати пяти гинеях.
– Она видит сердцем, – покачал головой шотландец. – Черный научился водить ее за собой. Они не могут жить друг без друга.
– Она слепая?! – воскликнула Блайд и подошла к кобыле поближе. Тут черный пони снова ткнул свою подругу в шею и та поклонилась. – Шотландец – честный человек, – сказала Блайд мужу.
– Честный? – возмутился тот. – Да этот проныра хочет всучить тебе бесполезное слепое животное за двадцать пять гиней!
– Милорд, ни одно существо не может быть бесполезным, – возразила Блайд. – Этот человек сказал правду о том, что пони нельзя разлучать.
– Почему?
– Было бы невероятно жестоко разлучать тех, кто любит друг друга.
– Животные не могут испытывать любовь или другие чувства, – парировал Роджер. – Я отказываюсь покупать испорченный товар. На ярмарке сотни пони. Пусть Миранда выберет другого.
– Правильно, ваша светлость! – крикнул из толпы какой-то мужчина. – Стойте на своем!
– Да, покажите жене, кто в доме хозяин, – добавил другой.
Блайд с негодованием посмотрела на советчиков из толпы.
– Гектор когда-нибудь бывал испуган? – спросила она, поворачиваясь к Роджеру.
– Да, конечно.
– Страх – это чувство.
Роджер холодно посмотрел на жену.
– А он когда-нибудь обижался на грума?
– Да.
– Это тоже чувство.
Щека Роджера начала нервно дергаться.
– Разве сегодня ты не просил Миранду не вертеться, чтобы не нервировать Гектора?
Роджер оставил вопрос без ответа. Тогда Блайд громко закончила:
– И это чувство.
В ответ у Роджера задергалась вторая щека.
– Если животное может испытывать страх или обиду, если оно нервничает, то способно любить, – продолжала Блайд. – Поскольку Миранда выбрала этих пони, я покупаю голубоглазую. – Она повернулась к торговцу: – Вы согласны уступить обоих за сорок пять гиней?
– Хорошо, по рукам, – согласился шотландец. – Я никогда не лгу, миледи. Это действительно волшебные животные.
– Я верю вам, сэр.
– Ты сумасшедшая, – прошипел Роджер.
– Да, но для этого есть причины, – ответила Блайд. Она подвела пони к груму, пока торговец не передумал. – Слепота – это не бесплодие. Я собираюсь заняться разведением пони и вытеснить шотландцев с рынка.
– Она действительно дочь Мидаса! – воскликнул кто-то в толпе.
Не обращая внимания на возгласы зевак и неодобрительные взгляды мужа, Блайд сказала, обращаясь к Миранде:
– Теперь мы должны дать им имена, потому что нехорошо приводить в дом безымянных животных. Это может принести несчастье.
– Большей глупости я в жизни не слышал, – пробормотал Роджер.
– Не обращай на него внимания, – прошептала Блайд девочке на ухо. – Как ты хочешь их назвать?
Малышка в нерешительности переводила взгляд с одного животного на другое, а потом сказала:
– Мама Блайд, помоги мне.
«По крайней мере хоть кто-то в семье Дебре ценит мой ум и нуждается в моей помощи», – с улыбкой подумала Блайд. Давай назовем черного Периклом, – раздумчиво произнесла она, – а его подругу Аспазией.
– Пери и Аспа! – восторженно воскликнула Миранда.
– Перикл и Аспазия, – повторила Блайд. – Во времена древних греков Перикл правил большим городом, который назывался Афины. У него была любовница Аспазия, которая управляла и Афинами, и самим Периклом. – Блайд искоса посмотрела на мужа. – Аспазия была очень красива и умна, а Перикл проявил достаточно мудрости, чтобы прислушиваться к ее советам.
Только глухой мог не уловить скрытого смысла этих слов, и Роджер состроил недовольную мину.
– Отведи Перикла и Аспазию к нашим лошадям, – приказала Блайд груму. Когда слуга ушел, она повернулась к мужу и добавила: – Я не взяла с собой деньги. Одолжи мне, чтобы я могла заплатить за Аспазию.
Увидев на лице Роджера выражение крайнего раздражения, многие зеваки разразились хохотом. Даже шотландец не удержался от неуважительной усмешки.
– Ты просишь у меня двадцать пять гиней, не так ли? – криво улыбнулся Роджер. – Плюс еще пять гиней, потому что я не стал бы платить больше пятнадцати гиней за черного.
Блайд согласно кивнула. Пусть насладится этим глупым чувством публичного торжества. Сегодня она заработает куда больше тридцати гиней на торговых сделках по зерну и шерсти. Кроме того, тридцать гиней было слишком маленькой платой за то, чтобы доставить радость ребенку.
– Значит, ты согласна взять у меня в долг тридцать гиней, ну, скажем, на четыре часа? – спросил Роджер.
– Да, милорд, – ответила Блайд, не понимая, к чему он клонит.
– И ты согласна заплатить мне проценты по пять гиней в час? – спросил он, вызвав очередной взрыв смеха в толпе.
– Святой Свитун! Таких процентов не бывает! – возмутилась Блайд.
– У меня бывает, – ответил Роджер и широко улыбнулся.
– Я согласна на твои условия, – произнесла Блайд ледяным тоном. – Заплати торговцу, и я отдам тебе деньги позже.
С этими словами она двинулась через почтительно расступившуюся толпу.
– Я хочу посмотреть лошадей, – проговорил Роджер, догнав Блайд. – А потом мы пообедаем.
– Мама Блайд! – Миранда потянула мачеху за палец. Блайд наклонилась, и девочка что-то прошептала ей на ухо.
– Милорд, Миранде нужно полить кустик, – сообщила Блайд, пряча улыбку.
– Разве я не велел тебе сделать все дела перед отъездом? – сердито спросил Роджер дочь.
– Папа, но мне нужно прямо сейчас, – виновато пожала плечами девочка.
Роджер громко вздохнул. По выражению его лица Блайд поняла, что общение с женщинами и детьми начинает ему надоедать.
– Мы сами все сделаем, – сказала она.
– Отведи ее в лес на краю ярмарки, – посоветовал Роджер. – Я буду поблизости. Если будет нужно, позовите меня.
Они дошли до крайнего торговца лошадьми. Роджер остановился и сказал:
– Я буду ждать вас здесь.
– Сомневаюсь, что ты можешь нам понадобиться, – улыбнулась Блайд.
За торговыми рядами начинался негустой лес. Листья кленов уже начали расцвечиваться желтыми и пурпурными бликами; березы казались увешанными золотыми монетами. И только ели сохраняли свой привычный зеленый наряд. После шума ярмарки в лесу казалось необычайно тихо. Блайд снова ощутила странную тревогу. Она огляделась, но вокруг никого не было. К счастью, девочка быстро сделала свои дела, и они поспешили обратно. Вдруг Миранда подняла вверх палец и воскликнула:
– Смотри!
Блайд посмотрела на небо: черная туча наполовину скрыла солнце, которое теперь казалось поблекшим и тусклым.
– Я никогда не видела такого темного солнца! – громко прошептала Миранда.
«Остерегайся темного солнца!»
Вспомнив это пророчество, Блайд похолодела от ужаса.
– Роджер! Это темное солнце! – закричала она и, схватив Миранду за руку, бросилась к мужу.
Роджер, стоявший рядом с торговцем лошадьми, обернулся на крик и сделал шаг вперед.. В этот момент мимо его уха просвистела стрела и вонзилась в ствол дерева, растущего на опушке леса.
– Что за черт! – выругался Роджер и бросился к Блайд и Миранде. Убедившись, что с ними все в порядке, он вернулся к побелевшему от страха торговцу. – Вы ранены?
– Нет, милорд, – Дрожащим голосом ответил тот. – Слава Господу нашему, лошади тоже все целы.
– Кто мог стрелять в вас из лука? – спросил Роджер. – У меня нет врагов. Скорее, это хотели убить вас. Роджер промолчал. Блайд видела, что он был напуган, но это не был страх за свою жизнь, – его ужасала мысль о том, что могли пострадать она или Миранда.
– Нужно осмотреть стрелу, – посоветовал торговец.
– Сомневаюсь, что убийца станет писать свое имя на стрелах, – ответил Роджер.
– Я хочу вернуться домой прямо сейчас, – встревоженно проговорила Блайд.
Она прижимала к себе Миранду, словно хотела собой заслонить девочку от возможной опасности.
Роджер кивнул и повернулся к торговцу.
– Мне жаль, что ваши лошади были напуганы стрелой, предназначавшейся мне, – сказал он. – Я покупаю их всех.
– Все пятнадцать?
– В полдень приведите их в замок Дебре, – распорядился Роджер и, взяв дочь за руку, направился к ожидавшим их лошадям. Уже через пятнадцать минут все сидели верхом и двигались в сторону дома. К седлу одного из грумов были привязаны поводья двух пони.
– Опасность миновала, – проговорила Блайд. Роджер вопросительно посмотрел на нее, и она показала на небо, где не было ни облачка, а солнце сияло, как прежде.
– Кто хотел убить тебя? – спросила Блайд мужа.
– У тебя есть несколько часов, чтобы заслушать список моих врагов? – с горькой усмешкой ответил он вопросом на вопрос.
– Не стоит относиться к этому с такой иронией. Просто чудо, что ты не пострадал.
– Как ты думаешь, может быть, какой-то торговец шерстью и зерном решил таким образом прекратить ценовую войну?
Эта шутка тоже не нашла понимания у Блайд: она была слишком взволнована.
– Мои поставщики не терпят убытков, – ответила она.
– Мои – тоже, – улыбнулся Роджер.
– Я хочу покататься на моих пони, – заявила Миранда, как только лошади въехали во двор имения Дебре.
– У Перикла и Аспазии был трудный день. Им нужно привыкнуть к новому дому, – сказала Блайд. – Пусть они поедят и немного отдохнут. Позже мы навестим их и угостим морковкой.
Миранда согласно кивнула, и грум увел животных на конюшню. Взяв девочку за руки, Блайд и Роджер вошли в дом и в этот момент услышали громкий разговор, доносившийся из главного зала.
– Что это значит? – требовательно спрашивал мужской голос.
– А то и значит, – отвечала женщина. – Я понятия не имею, когда они вернутся.
Блайд узнала голос Дейзи.
– Вы говорите неправду, – вступил в разговор второй мужской голос. – Немедленно скажите нам, где мы можем найти его светлость. Любая задержка грозит ему потерей существенной суммы денег.
Это торговые агенты мужа, догадалась Блайд и предусмотрительно пропустила Роджера вперед. Сама же осталась в холле, чтобы помочь Миранде снять плащ.
– Пойдем выпьем по глоточку сидра с дороги, – предложила она девочке, направляясь в зал.
Блайд уже догадалась, по какой причине торговые агенты так срочно хотели видеть Роджера.
– Что случилось? – спросила она, входя в зал. Мистер Ныоэлл и мистер Эндрюс, торговые агенты по зерну и шерсти, повернули головы в ее сторону.
– Это все ваша жена! – с негодованием воскликнул Ныоэлл, указывая на Блайд пальцем.
– При всем моем уважении, милорд, вы женились на настоящей разбойнице, – добавил Эндрюс.
– Должно быть, она подслушала наш вчерашний разговор, – вставил Ныоэлл. – Потому что Родейл и Хибберт снизили цены раньше нас.
Блайд с тревогой посмотрела на Роджера, который явно был удивлен и рассержен не меньше своих агентов. Не хватало только ему устроить ей сцену в их присутствии. Однако Блайд вес же не ожидала услышать от мужа то, что услышала.
– Леди Блайд – герцогиня Иденская. И если вы еще раз позволите себе неуважительно отзываться о моей жене, то можете забыть о том, что работаете на меня. Вы меня поняли? – гневно произнес Роджер, обращаясь к мужчинам.
– Простите нас, милорд, – торопливо извинился Ньюэлл.
– Мы ни в коем случае не хотели проявить неуважение, – смущенно добавил Эндрюс.
Несмотря ни на что, муж защищал ее, с радостью подумала Блайд. Это был очень хороший знак.
– Поговорим завтра утром. Мне нужно время, чтобы все обдумать, – произнес с недовольным видом Роджер и жестом отправил агентов прочь.
Те откланялись и поспешили уйти.
Оставшись наедине с мужем, Блайд почувствовала желание извиниться. В конце концов, он только что защитил ее честь. Нежно улыбаясь, она подошла к Роджеру, но холодное выражение его лица заставило ее замереть на месте.
– Ты подлая шпионка! – в негодовании выпалил Роджер.
– Прошу тебя, говори тише. Твой крик может испугать Миранду.
– Миранда – моя дочь, а не твоя! – выкрикнул Роджер.
– Ты сам мне все рассказал вчера ночью, – попыталась защититься Блайд. – Почему я не должна была воспользоваться этим?
– Это ты наняла убийцу, который стрелял в меня? – сквозь зубы процедил Роджер.
Блайд не могла поверить своим ушам. Забыв обо всех советах матери и бабушки, она гневно воскликнула:
– Что за глупое предположение! Это не я, а ты гнил в Тауэре, и это я сделала тебе одолжение, выйдя за тебя замуж!
Роджер молча повернулся и направился к выходу.
– Куда ты идешь?
– Нюхать гардении! – бросил через плечо Роджер и вышел из дома.
– Сукин сын, – тихо выругалась Блайд и, обессилев, прислонилась к стене. Еще никогда ей не было так горько. Тут только она заметила, что в доме царит невероятная тишина, словно все его обитатели замерли, внимательно слушая перепалку между ней и мужем.
Конечно, было неэтично воспользоваться откровенностью Роджера, подумала Блайд. Не будь она его женой, он никогда не поделился бы с ней своими планами. И вот теперь, когда муж начал проявлять к ней доверие, их отношения стали еще хуже, чем в первый день замужества.
Но почему Роджер рассказан о своем намерении снизить цены? Хотел проверить ее? Или игра на рынке была для него своего рода шахматной партией?
В любом случае Блайд не стоило действовать у него за спиной. Потеря однодневного дохода не могла обанкротить ее компанию. День ото дня противоречия между делами и личной жизнью становились все серьезнее.
И тут Блайд вспомнила об убийце, следившем за Роджером, и ее сердце сжалось от страшного предчувствия. Как она сможет жить, если с мужем случится самое худшее?
Блайд медленно побрела по холлу, но, услышав детский плач, остановилась.
Миранда!
Маленькая девочка сидела в кресле перед камином и горько плакала. Рядом стояли Боттомз и Дейзи, явно растерянные, и не знали, что им делать.
– Что случилось, малышка? – спросила Блайд, опускаясь перед девочкой на колени.
– Р-ругань и к-крики, – сквозь рыдания проговорила Миранда. – Как с леди Дарнел.
– Нет, это совсем не так, – поспешила успокоить ее Блайд. – Мы с твоим папой не кричали и не ругались.
– А что вы делали? – недоверчиво спросила Миранда.
– Садись ко мне. на колени, и я все тебе объясню, – улыбнулась Блайд.
Девочка встала, чтобы дать мачехе возможность сесть, и тут же залезла к ней на колени. Блайд вытерла слезы со щек малышки и нежно прижала ее к себе.
– Мы с твоим папой не ругались, – повторила она. – Мы просто не соглашались друг с другом.
– А разве это не одно и то же?
– Конечно, нет. Ругаются только те, кто не любит друг друга. Те же, кто любит, иногда могут друг с другом не соглашаться.
– А ты любишь папу? – спросила Миранда.
– Очень, – призналась Блайд.
– А он тебя любит?
– Да, но сам еще не знает об этом, – улыбнулась Блайд. – Но ты всегда должна помнить, что тебя он любит больше всех на свете.
– Тогда почему вы кричали?
– Ах это, – махнула рукой Блайд, как будто крик был каким-то пустяком, не стоящим внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32