Она взлетала на самый высокий гребень волны океана наслаждений и еще… и еще.
Вздрагивая всем телом, она почувствовала, как Йен напрягся и, застонав, извергнул в нее свое семя. Слившись в одно целое, они какое-то время лежали неподвижно. Потом Йен поцеловал ее благодарным коротким поцелуем, но Бригитта уже ничего не сознавала. Мягкий сон окутал ее, сон пресыщения.
Чувствуя, как что-то теплое и влажное щекочет ей лицо, Бригитта шевельнулась во сне и натянула одеяло до бровей.
– Не надо, Росс, – сонно пробормотала она и услышала его веселый смех.
– Я тут ни при чем, – сказал он, а щекотка продолжалась.
Морщась, она открыла глаза, и все сразу стало ясно: это Хитрец лизал ее щеку.
– Я выйду с ним, – сказала Бригитта.
Она встала с постели и, завернувшись в одеяло, вышла с лисенком из дома.
С удовольствием вдыхая свежий утренний воздух, Бригитта постояла на крыльце, дожидаясь, пока Хитрец нагуляется, и вернулась в дом. Там она опять улеглась на расстеленную, на полу шкуру, чувствуя истому во всем теле. Йен устроился рядом с ней и нежно поцеловал в губы.
– Я знаю, что женщина не должна быть слишком нетерпеливой, – сказала Бригитта, первой начав неизбежный разговор, – но я хочу, чтобы мы поженились.
– А мы уже сделали это, – ответил он и добавил, как нечто само собой разумеющееся: – Сегодня утром мы возвращаемся в Данридж.
– Что?.. – Бригитта непонимающе уставилась на него.
– Мы возвращаемся в Данридж, дорогая, и сегодня же утром.
– Но нам нельзя ехать туда! Ты разве забыл, кто я?
Йен рассмеялся и ласково обнял ее.
– Я прекрасно знаю, кто ты. Ты леди Бригитта, Моя жена.
– То есть как? Ты понимаешь, что говоришь?! – Она была ошеломлена. – Я жена твоего брата.
– Ты вовсе не жена моего брата, дорогая. Ты моя жена!
– Но ведь нас же… – запротестовала она и вскочила. – Нас с Йеном поженили по доверенности еще в Англии…
– Ну, вот видишь, дорогая, – мягко, но настойчиво прервал он. – А поскольку я и есть тот самый Йен Макартур, то, значит, я твой единственный и законный муж.
– Но ты же говорил, что ты Росс Макартур, побочный сын графа Данриджа…
– Меня зовут Йен Росс Макартур, так что это правда. Хотя я наследник графа Данриджа, – улыбаясь, сказал он. – А ты моя законная жена, графиня Данридж. – Его рука потянулась, чтобы погладить ее по щеке.
И тут Бригитта, наконец, все поняла. Она резко отбросила его руку и, вне себя от бешенства, взглянула на него.
– Ах, так?.. Значит, ты лжец… обманщик… Ты вероломный предатель!.. – закричала она, подыскивая самые оскорбительные слова, чтобы сильнее уязвить его.
Йен поднялся и встал во весь рост, нависая над ней. Вид у него был угрожающий. Улыбка исчезла с его лица, а глаза, еще недавно горевшие любовью, смотрели холодно и сурово.
– Это ты осмеливаешься называть меня обманщиком и лжецом? – сказал он. – Ты, которая твердила: «Я дочь цыганского барона… У меня много слуг. Я ясновидящая…» – издевательски передразнил он ее. – И теперь упрекаешь меня в обмане?!
Испугавшись, Бригитта отступила на шаг, но Йен железной хваткой схватил ее за руку.
– Мы возвращаемся в Данридж сегодня же, – повторил он.
– Я не поеду! – с вызовом заявила Бригитта, задетая его властным тоном. Никто, за исключением разве что самой королевы, не смел, разговаривать с Деверо таким тоном. – Я возвращаюсь в Англию, – уже более спокойно добавила она. – А брак наш будет аннулирован.
– Замолчи! – взревел Йен. – Наш брак осуществился – так что о расторжении его и речи быть не может.
– Негодяй! – взорвалась Бригитта. – Ты подлый, мерзкий, гнусный негодяй! Я ненавижу тебя!
Услышав это, Йен схватил ее за плечи и яростно тряхнул, впившись пальцами в ее нежную кожу.
– Ах, так?! Ты меня ненавидишь? – опасно понизив голос, с ледяным спокойствием спросил он. – Ну что ж, моя крошка, тогда тебе предстоит узнать, каково жить с мужем, который не любит тебя.
Сорвав одеяло с ее дрожащего тела, Йен протащил ее через комнату и швырнул на кровать.
– Когда мужчина вынужден жить с женщиной, которая его ненавидит, она становится для него лишь породистой самкой, предназначенной для рождения наследников, – мрачно проговорил он. – Сейчас ты увидишь, как это делается.
– Не надо! Пожалуйста, не надо! – взмолилась Бригитта со слезами на глазах.
Йен остановился, как будто только сейчас осознав, что намеревался сделать с женщиной, которую любил.
– Черт бы тебя побрал! – выругался он и, повернувшись, выскочил из домика, хлопнув дверью.
Уязвленная до глубины души, Бригитта сжалась на кровати, глотая слезы. Потом подобрала одеяло и вновь завернулась в него. Она сидела, уставившись в одну точку, и проклинала тот день, когда впервые услышала имя Макартура.
– Какие же они вероломные обманщики! – простонала она и, не выдержав, разразилась бурными рыданиями.
Как ужасно, что она отдала свое тело и свое сердце этому Россу, который внезапно превратился в чудовище по имени Йен. Права была ее сестра Хэтти: эти горцы убивают ради развлечения. И мучают для собственного удовольствия ничего не подозревающих невинных людей!
Вернувшись в дом, Йен уселся за стол и молча смотрел на всхлипывающую Бригитту. Понемногу его начали мучить угрызения совести за то, что он так жестоко обошелся с ней. Он ведь понимал, что, несмотря на свою зрелую красоту, жена его была все еще ребенком, не знающим жизни, не знающим мужчин. Но сам-то он взрослый человек и должен был бы владеть собой. Ему следовало бы проявить больше терпения, но эти в запальчивости, брошенные ею, слова о ненависти совершенно лишили его способности здраво рассуждать. Теперь он уже сожалел об этом.
Нагнувшись, Йен потянулся, чтобы погладить лисенка, но Хитрец вдруг оскалил зубы и угрожающе зарычал. А затем прыгнул на кровать к своей хозяйке, злобно сверкая глазами.
По мере того как утихал гнев в душе, Йену захотелось приласкать жену, но разум возобладал над этим сердечным порывом. Бригитта должна научиться слушаться и уважать мужа, его молодая жена сама должна сделать первый шаг к примирению, а уж потом и он проявит к ней участие. А если она этого не сделает?.. Но Йен отказывался даже вообразить себе такое. Этого просто не могло быть.
Впервые за все время они провели ночь порознь – она, всхлипывая во сне на кровати, а он без сна, завернувшись в свой плед, на полу.
5
– Вставай!
Услышав сквозь сон этот приказ, Бригитта покрепче зажмурила глаза и притворилась, что спит. Перевернувшись на бок, она натянула на голову одеяло.
– Вставай, я сказал! – Йен сдернул с нее одеяло, и, ошеломленная, она села, сердито уставившись на него.
Несмотря на свои опухшие покрасневшие глаза, Бригитта выглядела очень соблазнительно, словно только что встала с ложа любви. Йен почувствовал, как им вновь овладевает желание, но усилием воли сдержал этот порыв. Впереди у них дальняя дорога, целый день придется ехать верхом, а потом у него будет еще много ночей, чтобы не спеша, с чувством удовлетворить свои желания.
– Каша готова, – сказал он, с сожалением отворачиваясь от жены. – Поторопись. Нам пора выезжать.
Бригитта спустила ноги с кровати и встала. Взяв свою рубашку, она натянула ее через голову и с хмурым видом села за стол. У нее совершенно не было аппетита.
«Росс – нет, Йен – он лгал мне, – молча, размышляла она. – Он разыграл меня, как дурочку».
– Я выйду на минуту, – резко сказал Йен, он вообще теперь был весьма холоден и даже грубоват, – а ты быстрее собирайся.
Перед тем как выйти, он задержался в дверях и долгим взглядом посмотрел на жену, но она так и не подняла на него глаза.
Слезы гнева и отчаяния душили ее, но Бригитта сдержала себя. Она, давясь, доела овсянку, потом оделась и занялась уборкой в комнате в тщетной надежде отогнать печальные мысли. Не хотелось думать о той долгой и несчастной жизни, которая ей предстояла. «Мне только семнадцать лет, – трагически размышляла она, – и сколько же еще мне придется терпеть своего мужа, пока смерть наконец не освободит меня от него?» Будущее рисовалось ей в мрачных тонах, но и настоящее было ничем не лучше – ведь она лишилась человека, которого успела уже полюбить. «Что за чушь! – оборвала она себя. – Росс никогда не существовал». Ах, что за дурой она была!
Йен вернулся и погасил все еще тлеющий огонь в очаге. Они вышли из охотничьего домика, лисенок не отставал от них.
– Ты будешь вести себя тихо всю дорогу. Иначе я свяжу тебя и перекину через седло, словно тюк, – пригрозил Йен. – Ты поняла?
Бригитта только кивнула в ответ.
Он помог ей сесть в седло и уже было собрался вскочить на коня позади нее, но Бригитта его остановила.
– Хитрец не сможет пробежать такое большое расстояние. Подай мне его, пожалуйста.
Йен хмуро посмотрел ей прямо в глаза.
– Лисенок останется здесь.
– Что? – Этого она никак не ожидала.
– Что слышала, – холодно сказал он. – Зверь останется в лесу, где ему и положено жить.
– Хитрец мой друг!
– Не смей разговаривать со мной таким сварливым тоном, – предупредил Йен. – Данридж не подходящее место для лис. Там у тебя найдутся более важные дела, и вряд ли останется время для капризов.
– Ну, пожалуйста, – взмолилась она. – Хитрец ведь не выживет здесь один. – Йен, не обращая внимания на ее слова, вскочил в седло. Она тихо пробормотала: – Я тебя ненавижу.
– Чем чаще ты это повторяешь, – с угрозой прошептал он ей прямо в ухо, – тем больше вредишь себе.
Они отъехали от охотничьего домика. Слезы безостановочно катились по щекам Бригитты, она не в силах была заглушить рыдания, сотрясавшие ее. Хитрец, затрусил вслед за ними, временами сворачивая с дороги, но всегда возвращаясь, чтобы следовать за лошадью.
Увидев, что Хитрец не отстает, Бригитта, наконец, перестала плакать. Она поминутно оглядывалась, чтобы посмотреть, где ее рыжий любимец. «Но что будет с ним, когда мы приедем в Данридж?» – подумала она. Если это чудовище, которое называет себя ее мужем, станет причиной гибели лисенка, то… «То я сделаю так, – поклялась себе Бригитта, – что он будет жалеть об этом до конца своих дней».
С каждой последующей милей лисенок все больше уставал, а его хозяйка все больше беспокоилась. Наконец за спиной раздался жалобный визг, и Бригитта оцепенела. Йен остановил лошадь. Оглянувшись, они увидели, что Хитрец в изнеможении растянулся прямо посреди дороги.
– Он слишком устал, чтобы бежать дальше, – сказала Бригитта. – И я уверена, что одному ему не выжить, он слишком мал.
– Ну что ж, – угрюмо произнес Йен, – подожди минуту, только не сходи с лошади.
Он спешился и вытащил из ножен кинжал, вызвав испуганный вздох Бригитты.
– Если ты сделаешь это, – ахнув от ужаса, пригрозила она, – то клянусь, при первой же возможности я сделаю с тобой то же самое.
– Закрой рот, или ты пожалеешь об этом. Намеренно неторопливым шагом Йен направился к лисенку, который, видя это, радостно замахал своим пушистым хвостом. Он перекатился на спину, глядя на Йена снизу вверх черными глазами-бусинами.
Оглянувшись на Бригитту, плечи которой горестно вздрагивали от рыданий, Йен посмотрел вниз на зверька. Потом сунул кинжал в ножны и взял Хитреца на руки, слегка потрепав его по загривку.
– Перси поднимет меня на смех, – пробормотал он себе под нос, когда, вернувшись к лошади, положил Хитреца Бригитте на колени.
Удивленная, она подняла глаза и сквозь слезы благодарно улыбнулась ему, еще не веря своему счастью.
– Спасибо, – прошептала она, губы ее еще слегка дрожали.
Йен коротко кивнул и вскочил на коня. Прижав своего любимца к груди, Бригитта успокоилась и теснее прижалась к мужу. «Ну что ж, – решил он, сдерживая довольную улыбку, – пускай смеются, но, пожалуй, я поступил сейчас мудро».
Уже наступил полдень, когда впереди показался замок Данридж. Выстроенный в средние века, он показался Бригитте довольно мрачным, хотя сама она всю жизнь прожила в таком же старинном замке Басилдон.
Не доезжая немного до наружных ворот, Йен остановил коня.
– Добро пожаловать в ваш новый дом, миледи. – Голос его прозвучал почти дружелюбно.
– А где озеро Лох-Эйв?
– Там, позади замка, – ответил он, довольный, что жена выказала интерес к своему новому жилищу. – Кстати, ты должна вести себя в замке как подобает леди, хозяйке и госпоже, – добавил Йен назидательным тоном. – И не позорь меня перед моими…
Сразу помрачнев, Бригитта бросила на него колючий взгляд. Да, пожалуй, он говорит совсем не то, что надо. Йен осекся и тронул поводья коня.
По подъемному мосту они въехали во внешний двор. Часовые встретили Йена радостными криками. Пока лорд проезжал мимо, они провожали взглядами Бригитту и пушистый рыжий комочек у нее на руках. Во внутреннем дворе Йен остановил коня перед входом в главное здание.
– Наконец-то! – бросился к ним Перси. – Добро пожаловать. С приездом!
Йен спешился и помог сойти с коня жене, которая тепло улыбнулась его брату. По мнению Йена, даже слишком тепло.
– А что это у тебя? – поинтересовался Перси.
– Это мой ручной лисенок.
Но не успела Бригитта договорить, как одна из охотничьих собак, живущих тут же в замке, кинулась к ним, заметив повизгивающий рыжий комочек. Вздыбив шерсть на загривке, собака грозно зарычала на лису, а потом громко залаяла. Испугавшись, Хитрец спрыгнул с рук Бригитты и кинулся наутек.
– Стой!.. – закричала она и бросилась за ним вдогонку.
Йен и Перси припустились следом.
Гончая неслась за лисенком по пятам, но Хитрец был быстрее. Он стремительно обогнул главное здание и кинулся к караульному помещению, обитатели которого, заслышав шум, тут же высыпали наружу.
Их глазам предстало весьма странное зрелище. По пятам за невесть откуда взявшимся в замке маленьким лисенком гналась одна из охотничьих собак, за ней с истошным криком мчалась растрепанная женщина, за которой, в свою очередь, гнались двое мужчин. В одном они тут же узнали Перси, другим оказался Йен. Вот чудеса!
Хитрец бросился в сад и там быстро шмыгнул в щель между лежащими на земле бревнами. Разъяренная гончая запрыгала перед узким отверстием и яростно залаяла, не в силах добраться до зверька.
Объятая ужасом при мысли, что ее любимца могут разорвать на куски, Бригитта вбежала в сад следом за собакой, но, запутавшись в подоле юбки, потеряла равновесие и упала в густую траву. Испуганный визг лисенка и бешеный лай собаки вконец лишили ее присутствия духа. От стыда и бессилия она уткнулась лицом в траву и безутешно зарыдала.
Наконец появились Йен и Перси. Они вихрем ворвались в сад. Сразу за ними показалось несколько солдат из замковой стражи, остановившиеся при виде такой сцены. Йен подбежал к лежащей в траве Бригитте, в то время как Перси бросился унимать собаку.
– Джеми! – крикнул он, оттаскивая гончую от бревен, под которыми прятался лисенок. – Уведи ее обратно на псарню. Да следите, черт возьми, за собаками!
Сильными руками Йен поднял жену с земли. Близкая к истерике, Бригитта горестно рыдала в его объятиях, и вид у нее был весьма плачевный: юбка порвана, лицо испачкано грязью и залито слезами, волосы в беспорядке.
– Тебе больно? – спросил он.
Бригитта отрицательно покачала головой и, не переставая всхлипывать, бессвязно пробормотала:
– Х-х-хитрец…
– Он в полном порядке, – заверил жену Йен.
Тут подошел Перси и положил дрожащего лисенка ей на руки. Уткнувшись лицом в грудь мужа, Бригитта облегченно вздохнула. Зажатый между их телами, Хитрец царапался и ерзал, пытаясь вырваться. Чтобы успокоить жену, Йен поцеловал ее в макушку, а потом бросил на непрошеных зрителей предостерегающий взгляд. Солдаты неохотно разошлись.
– Черный Джек хочет немедленно вас видеть, – сообщил им Перси. – Лучше не заставлять его ждать. Ему не терпится познакомиться с твоей женой.
Йен поднял лицо Бригитты за подбородок и ободряюще улыбнулся ей.
– Ты готова, дорогая?
Все еще всхлипывая, она кивнула. Зная, что отец предпочтет встретиться с ними наедине, Йен отправился не в главный зал, а в кабинет графа, ведя за собой Бригитту.
Когда они вошли, старик поднялся с кресла, стоящего перед камином. Джон Эндрю Макартур, по прозвищу Черный Джек, выглядел в свои годы весьма внушительно. Очень высокий, больше шести футов ростом, он был крепок, как столетний дуб. У него были такие же, как у сына, жгуче-черные глаза, в волосах все же, как дань возрасту, блестела седина, лицо было загорелым и обветренным. В этом старом человеке не было, однако, и намека на дряхлость.
С удивлением граф уставился на двух растрепанных, перепачканных путешественников и на их пушистого рыжего спутника. Рядом с сыном стояла миниатюрная молодая женщина, хорошенькая с виду, но какая-то взъерошенная и грязная, скорее похожая на нищенку. Неужели это дочь покойного графа Деверо, за которой он посылал в Англию?
Граф прищурился и перевел взгляд на сына.
– Это и есть твоя жена? – удивленно и недоверчиво спросил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Вздрагивая всем телом, она почувствовала, как Йен напрягся и, застонав, извергнул в нее свое семя. Слившись в одно целое, они какое-то время лежали неподвижно. Потом Йен поцеловал ее благодарным коротким поцелуем, но Бригитта уже ничего не сознавала. Мягкий сон окутал ее, сон пресыщения.
Чувствуя, как что-то теплое и влажное щекочет ей лицо, Бригитта шевельнулась во сне и натянула одеяло до бровей.
– Не надо, Росс, – сонно пробормотала она и услышала его веселый смех.
– Я тут ни при чем, – сказал он, а щекотка продолжалась.
Морщась, она открыла глаза, и все сразу стало ясно: это Хитрец лизал ее щеку.
– Я выйду с ним, – сказала Бригитта.
Она встала с постели и, завернувшись в одеяло, вышла с лисенком из дома.
С удовольствием вдыхая свежий утренний воздух, Бригитта постояла на крыльце, дожидаясь, пока Хитрец нагуляется, и вернулась в дом. Там она опять улеглась на расстеленную, на полу шкуру, чувствуя истому во всем теле. Йен устроился рядом с ней и нежно поцеловал в губы.
– Я знаю, что женщина не должна быть слишком нетерпеливой, – сказала Бригитта, первой начав неизбежный разговор, – но я хочу, чтобы мы поженились.
– А мы уже сделали это, – ответил он и добавил, как нечто само собой разумеющееся: – Сегодня утром мы возвращаемся в Данридж.
– Что?.. – Бригитта непонимающе уставилась на него.
– Мы возвращаемся в Данридж, дорогая, и сегодня же утром.
– Но нам нельзя ехать туда! Ты разве забыл, кто я?
Йен рассмеялся и ласково обнял ее.
– Я прекрасно знаю, кто ты. Ты леди Бригитта, Моя жена.
– То есть как? Ты понимаешь, что говоришь?! – Она была ошеломлена. – Я жена твоего брата.
– Ты вовсе не жена моего брата, дорогая. Ты моя жена!
– Но ведь нас же… – запротестовала она и вскочила. – Нас с Йеном поженили по доверенности еще в Англии…
– Ну, вот видишь, дорогая, – мягко, но настойчиво прервал он. – А поскольку я и есть тот самый Йен Макартур, то, значит, я твой единственный и законный муж.
– Но ты же говорил, что ты Росс Макартур, побочный сын графа Данриджа…
– Меня зовут Йен Росс Макартур, так что это правда. Хотя я наследник графа Данриджа, – улыбаясь, сказал он. – А ты моя законная жена, графиня Данридж. – Его рука потянулась, чтобы погладить ее по щеке.
И тут Бригитта, наконец, все поняла. Она резко отбросила его руку и, вне себя от бешенства, взглянула на него.
– Ах, так?.. Значит, ты лжец… обманщик… Ты вероломный предатель!.. – закричала она, подыскивая самые оскорбительные слова, чтобы сильнее уязвить его.
Йен поднялся и встал во весь рост, нависая над ней. Вид у него был угрожающий. Улыбка исчезла с его лица, а глаза, еще недавно горевшие любовью, смотрели холодно и сурово.
– Это ты осмеливаешься называть меня обманщиком и лжецом? – сказал он. – Ты, которая твердила: «Я дочь цыганского барона… У меня много слуг. Я ясновидящая…» – издевательски передразнил он ее. – И теперь упрекаешь меня в обмане?!
Испугавшись, Бригитта отступила на шаг, но Йен железной хваткой схватил ее за руку.
– Мы возвращаемся в Данридж сегодня же, – повторил он.
– Я не поеду! – с вызовом заявила Бригитта, задетая его властным тоном. Никто, за исключением разве что самой королевы, не смел, разговаривать с Деверо таким тоном. – Я возвращаюсь в Англию, – уже более спокойно добавила она. – А брак наш будет аннулирован.
– Замолчи! – взревел Йен. – Наш брак осуществился – так что о расторжении его и речи быть не может.
– Негодяй! – взорвалась Бригитта. – Ты подлый, мерзкий, гнусный негодяй! Я ненавижу тебя!
Услышав это, Йен схватил ее за плечи и яростно тряхнул, впившись пальцами в ее нежную кожу.
– Ах, так?! Ты меня ненавидишь? – опасно понизив голос, с ледяным спокойствием спросил он. – Ну что ж, моя крошка, тогда тебе предстоит узнать, каково жить с мужем, который не любит тебя.
Сорвав одеяло с ее дрожащего тела, Йен протащил ее через комнату и швырнул на кровать.
– Когда мужчина вынужден жить с женщиной, которая его ненавидит, она становится для него лишь породистой самкой, предназначенной для рождения наследников, – мрачно проговорил он. – Сейчас ты увидишь, как это делается.
– Не надо! Пожалуйста, не надо! – взмолилась Бригитта со слезами на глазах.
Йен остановился, как будто только сейчас осознав, что намеревался сделать с женщиной, которую любил.
– Черт бы тебя побрал! – выругался он и, повернувшись, выскочил из домика, хлопнув дверью.
Уязвленная до глубины души, Бригитта сжалась на кровати, глотая слезы. Потом подобрала одеяло и вновь завернулась в него. Она сидела, уставившись в одну точку, и проклинала тот день, когда впервые услышала имя Макартура.
– Какие же они вероломные обманщики! – простонала она и, не выдержав, разразилась бурными рыданиями.
Как ужасно, что она отдала свое тело и свое сердце этому Россу, который внезапно превратился в чудовище по имени Йен. Права была ее сестра Хэтти: эти горцы убивают ради развлечения. И мучают для собственного удовольствия ничего не подозревающих невинных людей!
Вернувшись в дом, Йен уселся за стол и молча смотрел на всхлипывающую Бригитту. Понемногу его начали мучить угрызения совести за то, что он так жестоко обошелся с ней. Он ведь понимал, что, несмотря на свою зрелую красоту, жена его была все еще ребенком, не знающим жизни, не знающим мужчин. Но сам-то он взрослый человек и должен был бы владеть собой. Ему следовало бы проявить больше терпения, но эти в запальчивости, брошенные ею, слова о ненависти совершенно лишили его способности здраво рассуждать. Теперь он уже сожалел об этом.
Нагнувшись, Йен потянулся, чтобы погладить лисенка, но Хитрец вдруг оскалил зубы и угрожающе зарычал. А затем прыгнул на кровать к своей хозяйке, злобно сверкая глазами.
По мере того как утихал гнев в душе, Йену захотелось приласкать жену, но разум возобладал над этим сердечным порывом. Бригитта должна научиться слушаться и уважать мужа, его молодая жена сама должна сделать первый шаг к примирению, а уж потом и он проявит к ней участие. А если она этого не сделает?.. Но Йен отказывался даже вообразить себе такое. Этого просто не могло быть.
Впервые за все время они провели ночь порознь – она, всхлипывая во сне на кровати, а он без сна, завернувшись в свой плед, на полу.
5
– Вставай!
Услышав сквозь сон этот приказ, Бригитта покрепче зажмурила глаза и притворилась, что спит. Перевернувшись на бок, она натянула на голову одеяло.
– Вставай, я сказал! – Йен сдернул с нее одеяло, и, ошеломленная, она села, сердито уставившись на него.
Несмотря на свои опухшие покрасневшие глаза, Бригитта выглядела очень соблазнительно, словно только что встала с ложа любви. Йен почувствовал, как им вновь овладевает желание, но усилием воли сдержал этот порыв. Впереди у них дальняя дорога, целый день придется ехать верхом, а потом у него будет еще много ночей, чтобы не спеша, с чувством удовлетворить свои желания.
– Каша готова, – сказал он, с сожалением отворачиваясь от жены. – Поторопись. Нам пора выезжать.
Бригитта спустила ноги с кровати и встала. Взяв свою рубашку, она натянула ее через голову и с хмурым видом села за стол. У нее совершенно не было аппетита.
«Росс – нет, Йен – он лгал мне, – молча, размышляла она. – Он разыграл меня, как дурочку».
– Я выйду на минуту, – резко сказал Йен, он вообще теперь был весьма холоден и даже грубоват, – а ты быстрее собирайся.
Перед тем как выйти, он задержался в дверях и долгим взглядом посмотрел на жену, но она так и не подняла на него глаза.
Слезы гнева и отчаяния душили ее, но Бригитта сдержала себя. Она, давясь, доела овсянку, потом оделась и занялась уборкой в комнате в тщетной надежде отогнать печальные мысли. Не хотелось думать о той долгой и несчастной жизни, которая ей предстояла. «Мне только семнадцать лет, – трагически размышляла она, – и сколько же еще мне придется терпеть своего мужа, пока смерть наконец не освободит меня от него?» Будущее рисовалось ей в мрачных тонах, но и настоящее было ничем не лучше – ведь она лишилась человека, которого успела уже полюбить. «Что за чушь! – оборвала она себя. – Росс никогда не существовал». Ах, что за дурой она была!
Йен вернулся и погасил все еще тлеющий огонь в очаге. Они вышли из охотничьего домика, лисенок не отставал от них.
– Ты будешь вести себя тихо всю дорогу. Иначе я свяжу тебя и перекину через седло, словно тюк, – пригрозил Йен. – Ты поняла?
Бригитта только кивнула в ответ.
Он помог ей сесть в седло и уже было собрался вскочить на коня позади нее, но Бригитта его остановила.
– Хитрец не сможет пробежать такое большое расстояние. Подай мне его, пожалуйста.
Йен хмуро посмотрел ей прямо в глаза.
– Лисенок останется здесь.
– Что? – Этого она никак не ожидала.
– Что слышала, – холодно сказал он. – Зверь останется в лесу, где ему и положено жить.
– Хитрец мой друг!
– Не смей разговаривать со мной таким сварливым тоном, – предупредил Йен. – Данридж не подходящее место для лис. Там у тебя найдутся более важные дела, и вряд ли останется время для капризов.
– Ну, пожалуйста, – взмолилась она. – Хитрец ведь не выживет здесь один. – Йен, не обращая внимания на ее слова, вскочил в седло. Она тихо пробормотала: – Я тебя ненавижу.
– Чем чаще ты это повторяешь, – с угрозой прошептал он ей прямо в ухо, – тем больше вредишь себе.
Они отъехали от охотничьего домика. Слезы безостановочно катились по щекам Бригитты, она не в силах была заглушить рыдания, сотрясавшие ее. Хитрец, затрусил вслед за ними, временами сворачивая с дороги, но всегда возвращаясь, чтобы следовать за лошадью.
Увидев, что Хитрец не отстает, Бригитта, наконец, перестала плакать. Она поминутно оглядывалась, чтобы посмотреть, где ее рыжий любимец. «Но что будет с ним, когда мы приедем в Данридж?» – подумала она. Если это чудовище, которое называет себя ее мужем, станет причиной гибели лисенка, то… «То я сделаю так, – поклялась себе Бригитта, – что он будет жалеть об этом до конца своих дней».
С каждой последующей милей лисенок все больше уставал, а его хозяйка все больше беспокоилась. Наконец за спиной раздался жалобный визг, и Бригитта оцепенела. Йен остановил лошадь. Оглянувшись, они увидели, что Хитрец в изнеможении растянулся прямо посреди дороги.
– Он слишком устал, чтобы бежать дальше, – сказала Бригитта. – И я уверена, что одному ему не выжить, он слишком мал.
– Ну что ж, – угрюмо произнес Йен, – подожди минуту, только не сходи с лошади.
Он спешился и вытащил из ножен кинжал, вызвав испуганный вздох Бригитты.
– Если ты сделаешь это, – ахнув от ужаса, пригрозила она, – то клянусь, при первой же возможности я сделаю с тобой то же самое.
– Закрой рот, или ты пожалеешь об этом. Намеренно неторопливым шагом Йен направился к лисенку, который, видя это, радостно замахал своим пушистым хвостом. Он перекатился на спину, глядя на Йена снизу вверх черными глазами-бусинами.
Оглянувшись на Бригитту, плечи которой горестно вздрагивали от рыданий, Йен посмотрел вниз на зверька. Потом сунул кинжал в ножны и взял Хитреца на руки, слегка потрепав его по загривку.
– Перси поднимет меня на смех, – пробормотал он себе под нос, когда, вернувшись к лошади, положил Хитреца Бригитте на колени.
Удивленная, она подняла глаза и сквозь слезы благодарно улыбнулась ему, еще не веря своему счастью.
– Спасибо, – прошептала она, губы ее еще слегка дрожали.
Йен коротко кивнул и вскочил на коня. Прижав своего любимца к груди, Бригитта успокоилась и теснее прижалась к мужу. «Ну что ж, – решил он, сдерживая довольную улыбку, – пускай смеются, но, пожалуй, я поступил сейчас мудро».
Уже наступил полдень, когда впереди показался замок Данридж. Выстроенный в средние века, он показался Бригитте довольно мрачным, хотя сама она всю жизнь прожила в таком же старинном замке Басилдон.
Не доезжая немного до наружных ворот, Йен остановил коня.
– Добро пожаловать в ваш новый дом, миледи. – Голос его прозвучал почти дружелюбно.
– А где озеро Лох-Эйв?
– Там, позади замка, – ответил он, довольный, что жена выказала интерес к своему новому жилищу. – Кстати, ты должна вести себя в замке как подобает леди, хозяйке и госпоже, – добавил Йен назидательным тоном. – И не позорь меня перед моими…
Сразу помрачнев, Бригитта бросила на него колючий взгляд. Да, пожалуй, он говорит совсем не то, что надо. Йен осекся и тронул поводья коня.
По подъемному мосту они въехали во внешний двор. Часовые встретили Йена радостными криками. Пока лорд проезжал мимо, они провожали взглядами Бригитту и пушистый рыжий комочек у нее на руках. Во внутреннем дворе Йен остановил коня перед входом в главное здание.
– Наконец-то! – бросился к ним Перси. – Добро пожаловать. С приездом!
Йен спешился и помог сойти с коня жене, которая тепло улыбнулась его брату. По мнению Йена, даже слишком тепло.
– А что это у тебя? – поинтересовался Перси.
– Это мой ручной лисенок.
Но не успела Бригитта договорить, как одна из охотничьих собак, живущих тут же в замке, кинулась к ним, заметив повизгивающий рыжий комочек. Вздыбив шерсть на загривке, собака грозно зарычала на лису, а потом громко залаяла. Испугавшись, Хитрец спрыгнул с рук Бригитты и кинулся наутек.
– Стой!.. – закричала она и бросилась за ним вдогонку.
Йен и Перси припустились следом.
Гончая неслась за лисенком по пятам, но Хитрец был быстрее. Он стремительно обогнул главное здание и кинулся к караульному помещению, обитатели которого, заслышав шум, тут же высыпали наружу.
Их глазам предстало весьма странное зрелище. По пятам за невесть откуда взявшимся в замке маленьким лисенком гналась одна из охотничьих собак, за ней с истошным криком мчалась растрепанная женщина, за которой, в свою очередь, гнались двое мужчин. В одном они тут же узнали Перси, другим оказался Йен. Вот чудеса!
Хитрец бросился в сад и там быстро шмыгнул в щель между лежащими на земле бревнами. Разъяренная гончая запрыгала перед узким отверстием и яростно залаяла, не в силах добраться до зверька.
Объятая ужасом при мысли, что ее любимца могут разорвать на куски, Бригитта вбежала в сад следом за собакой, но, запутавшись в подоле юбки, потеряла равновесие и упала в густую траву. Испуганный визг лисенка и бешеный лай собаки вконец лишили ее присутствия духа. От стыда и бессилия она уткнулась лицом в траву и безутешно зарыдала.
Наконец появились Йен и Перси. Они вихрем ворвались в сад. Сразу за ними показалось несколько солдат из замковой стражи, остановившиеся при виде такой сцены. Йен подбежал к лежащей в траве Бригитте, в то время как Перси бросился унимать собаку.
– Джеми! – крикнул он, оттаскивая гончую от бревен, под которыми прятался лисенок. – Уведи ее обратно на псарню. Да следите, черт возьми, за собаками!
Сильными руками Йен поднял жену с земли. Близкая к истерике, Бригитта горестно рыдала в его объятиях, и вид у нее был весьма плачевный: юбка порвана, лицо испачкано грязью и залито слезами, волосы в беспорядке.
– Тебе больно? – спросил он.
Бригитта отрицательно покачала головой и, не переставая всхлипывать, бессвязно пробормотала:
– Х-х-хитрец…
– Он в полном порядке, – заверил жену Йен.
Тут подошел Перси и положил дрожащего лисенка ей на руки. Уткнувшись лицом в грудь мужа, Бригитта облегченно вздохнула. Зажатый между их телами, Хитрец царапался и ерзал, пытаясь вырваться. Чтобы успокоить жену, Йен поцеловал ее в макушку, а потом бросил на непрошеных зрителей предостерегающий взгляд. Солдаты неохотно разошлись.
– Черный Джек хочет немедленно вас видеть, – сообщил им Перси. – Лучше не заставлять его ждать. Ему не терпится познакомиться с твоей женой.
Йен поднял лицо Бригитты за подбородок и ободряюще улыбнулся ей.
– Ты готова, дорогая?
Все еще всхлипывая, она кивнула. Зная, что отец предпочтет встретиться с ними наедине, Йен отправился не в главный зал, а в кабинет графа, ведя за собой Бригитту.
Когда они вошли, старик поднялся с кресла, стоящего перед камином. Джон Эндрю Макартур, по прозвищу Черный Джек, выглядел в свои годы весьма внушительно. Очень высокий, больше шести футов ростом, он был крепок, как столетний дуб. У него были такие же, как у сына, жгуче-черные глаза, в волосах все же, как дань возрасту, блестела седина, лицо было загорелым и обветренным. В этом старом человеке не было, однако, и намека на дряхлость.
С удивлением граф уставился на двух растрепанных, перепачканных путешественников и на их пушистого рыжего спутника. Рядом с сыном стояла миниатюрная молодая женщина, хорошенькая с виду, но какая-то взъерошенная и грязная, скорее похожая на нищенку. Неужели это дочь покойного графа Деверо, за которой он посылал в Англию?
Граф прищурился и перевел взгляд на сына.
– Это и есть твоя жена? – удивленно и недоверчиво спросил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32