Дежурная была сама вежливость; она объяснила мне, что свой билет я могу сдать на следующий день или обменять на другой рейс. Все, что от меня требовалось, — это назвать номер билета. Поскольку я предусмотрительно записал номер к себе в блокнот, это было проще пареной репы.
С нашим делом надо было что-то решать, и я пошел к Берте Кул. Открыв дверь своего номера и едва взглянув на меня, она воскликнула:
— А-а! Заходи, ты как раз вовремя. Хорошенькую кашу ты заварил!
Я вошел в комнату. Стефенсон Бикнел сидел на краешке стула, обхватив руками набалдашник трости, с таким зверским лицом, словно собирался сожрать на завтрак пару плотницких гвоздей. Я проковылял мимо него к свободному стулу.
— Что это с тобой? — спросила Берта. — Ты еле ноги волочешь, как инвалид. — Последние слова сорвались у нее с языка явно необдуманно, и она поспешила исправить ошибку. — Ты что, попал в автокатастрофу? — Она с опаской покосилась на Бикнела: не воспринял ли он ее предыдущую фразу как оскорбление.
— Да нет, просто подрался немного, — ответил я, осторожно опустившись на стул.
— О Господи! — всплеснула руками Берта. — Опять ты позволил кому-то себя поколотить! И как это у тебя получается — понять не могу, честное слово! Все, кому не лень, колошматят тебя, как теннисный мяч! Скажи на милость, ты сам когда-нибудь кого-нибудь можешь побить?
— Видимо, нет, — ответил я.
— Ну ладно, — махнула рукой Берта. — В общем, мы опять влипли в историю.
Тут вступил Бикнел.
— Когда я кого-либо нанимаю, — отчеканил он, с ненавистью глядя на меня, — я рассчитываю на порядочность и преданность этого человека. Я доверяю ему и ожидаю, что и он будет играть по-честному.
Я поерзал на стуле, пытаясь усесться так, чтобы по возможности ослабить боль, мучительно вспыхивавшую в каждой мышце.
— Давайте не будем поспешно осуждать Дональда, — по-матерински вступилась за меня Берта. — Его, конечно, побили, но он все-таки смышленый чертенок и, наверное, сумеет довести дело до конца.
— Только не за мои деньги! — заявил Бикнел. — Что касается меня, то я больше доить себя не позволю.
— Но послушайте, — продолжала Берта, — все это можно еще уладить и…
Но Бикнел решительно замотал головой. Теперь уже у Берты в глазах появилось такое выражение, словно она его вот-вот убьет.
— А с чего, собственно, сыр-бор разгорелся? — осторожно спросил я.
— Я только что узнал, — сказал Бикнел, — причем впервые, что миссис Кул кое-что нашла в доме Бастиона.
— Подумаешь, какую-то старую кинокамеру! — выпалила Берта.
— Да я вам десять таких кинокамер куплю, если вы так переживаете.
— Дело не в камере, — раздраженно ответил он, — а в том, что в ней было. Ну-ка, Лэм, расскажите, куда все это делось?
— Она в полиции.
— Я хочу знать, куда делось то, что было в камере?
— В ней была пленка. В полиции ее проявили.
— Знаю, — отрезал Бикнел. — И обнаружили кадры уличного движения на Кинг-стрит, снятые через два часа после убийства. Боже мой, я-то думал, что могу вам доверять! Я же платил вам, был с вами абсолютно откровенен и совершенно не предполагал, что столкнусь со злостным обманом!
— Да кто вам сказал, что вас обманули?
— Я вам говорю!
— Неправда. Вы получаете именно то, за что платите.
— Нет, не получаю. Я нанял вас, чтобы…
— Вы наняли нас, — продолжил за него я, — чтобы мы защищали Мириам Вудфорд.
— Совершенно верно, — сказал он.
— Вот мы ее и защищаем.
— Нет, не защищаете! Вы должны были передать эту информацию мне, что бы там ни лежало.
Я отрицательно покачал головой.
— Вот именно это, — среагировал на мой жест Бикнел, — я и считаю абсолютной, злостной неисполнительностью!
— Бывают случаи, — спокойно сказал я ему, — когда целесообразно предоставлять клиенту всю имеющуюся информацию; а бывают и другие случаи, когда это нецелесообразно. Сейчас как раз тот самый случай.
— Я желаю знать, что лежало в этой камере, Лэм.
— Свернутый в рулончик микрофильм, — ответил я, — парочка квитанций за абонирование индивидуальных банковских сейфов и ключи от них.
— Так! — сказал Бикнел, резко выпрямившись на своем стуле. — Ну наконец-то! Ведь это же именно то, что нам нужно. Теперь все меняется. Теперь мы действительно сможем защитить Мириам Вудфорд.
— Значит, вы довольны? — спросил я.
— Вы еще спрашиваете!
— Отлично, — сказал я. — Значит, Берта выкрала эту камеру, а я достал из нее то, что нужно, и переправил в надежное место. Вы же сами хотели, чтобы эти материалы были обезврежены, вот они и обезврежены. Теперь ни один злоумышленник не сможет ими воспользоваться, и вам не о чем беспокоиться. Вместо того чтобы тут сидеть и ругаться, могли бы поздравить нас с отличной работой.
— А вы не могли рассказать мне все это раньше, чтобы я не волновался?
Я вновь отрицательно покачал головой: — Не забывайте, что полиция нашла квитанцию за фотокопирование и узнала о факте покупки яда.
— Да, — задумчиво произнес он, — это верно.
Я тем временем посмотрел на Берту и вопросительно поднял брови.
— Ну да, я ему рассказала, — сердито ответила Берта на мой молчаливый вопрос. — Меня мучила совесть, и я сообщила ему про камеру под строгим секретом, а он взорвался и начал метать громы и молнии.
— Ну и что? — недовольно спросил Бикнел. — Мы же должны работать вместе, а я только в первый раз случайно узнал, что мы нашли что-то важное.
— Вы ведь не знали этого, когда вас допрашивали в полиции, не так ли? — спросил я.
— Нет.
— Когда сегодня будете перед сном молиться, — сказал я, — не забудьте вознести за это хвалу Господу.
— Это еще почему?
— Потому, что если бы вы об этом знали, то и полиция узнала бы. Берта все правильно сделала. Кстати, насколько я припоминаю, у вас были легкие перчатки, в которые вы закатали некие документы и спрятали все это в каменной стене.
— Совершенно верно.
— Вы их забрали?
— Вы хотите сказать, достал ли я их из стены?
— Да.
— Нет, не достал.
— Где же они?
— Полагаю, все еще там, в стене.
— Вы никого не посылали забрать их оттуда?
— Нет.
— И никому о них не говорили?
— Нет. Об этом знала только миссис Кул.
— Тем не менее их там нет, — сказал я.
— Вы уверены?
— Не совсем уверен, потому что у меня не было возможности засунуть в дырку руку и пошарить как следует. Но тот камень, который прикрывал дырку, лежал на земле. Насколько можно было разглядеть при лунном свете, там ничего не было. Иначе, я думаю, я бы увидел.
Он нахмурился:
— Да, это может оказаться серьезно. Я промолчал.
— Все равно, — упрямо продолжал он, — я настаиваю на том, что с вашей стороны имела место явно нечестная игра.
— Я так не считаю.
— А я считаю.
— Вы ведь наняли нас, чтобы защищать Мириам, — начал я снова сказку про белого бычка.
— Совершенно верно.
— Отлично. Мы ее и защищаем.
— От чего?
— Насколько я помню, мы должны были защищать ее от всего, что ей угрожает.
— Правильно, — сказал он. — И при этом первое, что вы делаете, — это утаиваете полученные вами ценные сведения.
— Да. И мы сделали это, чтобы защитить Мириам.
— Что вы хотите сказать? Что не могли доверить мне сведения, касающиеся Мириам?
— Совершенно верно.
— Что-о? — завопил Бикнел.
— Ну-ну, Дональд, давай-ка полегче, — заволновалась Берта. — Нам надо выяснить все это и…
— Никаких выяснений! — кричал Бикнел. — Все кончено! Вы свое дело сделали, вы оба! С этого момента вы уволены! Жаль, конечно, что я не могу вернуть деньги по уже выданному чеку, вы успели его обналичить, но теперь уж будьте любезны оплачивать свои расходы сами! Если хотите, можете попробовать отсудить у меня свое жалованье или оплату расходов. Я вас сам по судам затаскаю! Я выставлю вас как самых настоящих жуликов! Я и пятидесяти тысяч долларов не пожалею, если понадобится, лишь бы вы не получили ни одного паршивого цента!
Берта злобно посмотрела на меня.
— Как так получилось, Бикнел, — сказал я как можно спокойнее, — что утром у вас в кармане оказались эти перчатки?
— Не знаю, — раздраженно проговорил он. — Хотел поберечь руки. Они у меня немного обгорели и…
— В Гонолулу никто перчаток не носит, — прервал его я.
— А я ношу!
— Потому что вы заранее знали, что будете шарить в доме Бастиона, и не хотели оставлять отпечатков пальцев.
— Да что вы такое несете? Его убили как раз тогда, когда мы подъехали.
— Кто убил?
— Какая-то женщина.
— Шалите, шалите, Бикнел! — Я покачал головой. — Как не стыдно утаивать важные вещи от своих детективов?
— Что вы еще выдумали?
— Вы все замечательно спланировали… — начал я, но тут Берта не выдержала.
— Нет, нет, Дональд! Куда тебя заносит? Как можно предполагать такое? Ты же знаешь, что Бикнел все утро был на пляже, пока я не рассказала ему про Бастиона. Потом мы туда поехали вместе. Я все время была с ним.
— Ну-ка, когда было совершено убийство? — спросил я Берту.
— Как раз когда мы подъехали, — выпалила она. — Или прямо перед этим.
— Или когда ты пошла звонить в полицию, — добавил я.
— Что?! — воскликнула Берта.
— Да ты с ума сошел! Я же звонила в полицию после… — И тут она осеклась.
— Вот именно, — сказал я. — Ты ведь до этого не вылезала из машины. Ты ведь не видела тело. Бикнел взошел на крыльцо, потом заглянул в окно, побежал обратно и сообщил тебе, что Бастиона убили выстрелом между глаз и он лежит мертвый в постели, а рядом на полу скомканная газета.
Берта уставилась на меня, моргая своими зелеными глазками.
— Ну да, — проговорила она. — Я же видела тело собственными глазами.
Я только усмехнулся.
— После того как ты вернулась, позвонив по телефону в полицию, на постели действительно лежало мертвое тело. А вот когда Бикнел заглядывал в окно, Бастион просто спокойно лежал в постели и читал газету. — Наступила тишина, и я продолжал: — Да, Бастион действительно стал шантажировать Мириам. Но Селма, большой дока в этом деле, быстро понял, что тут пахнет гораздо более крупной игрой, что здесь есть другая жертва, у которой на самом деле совесть нечиста, а значит, она вдвойне уязвима.
— Вы о чем сейчас говорите, позвольте вас спросить? — вмешался Бикнел.
— Об убийстве Бастиона.
— Вот и говорите об этом.
— Хорошо. — Я снова повернулся к Берте. — Бикнел сказал, чтобы ты пошла позвонила в полицию, а он останется ждать. Ты стала карабкаться по лесенке в соседний дом, думая только о том, что ты будешь говорить полиции. Тем временем Бикнел вошел в дом, достал из кармана пистолет, выстрелил Бастиону точно между глаз и снова вышел на крыльцо. Все это он проделал еще до того, как ты успела объяснить соседке, что тебе от нее нужно, и добраться до телефона, откуда ты уже видела Бикнела через окно. Он, правда, рассчитывал, что успеет не только убить Бастиона, но и найти нужные ему документы. Однако времени до твоего возвращения оказалось мало и ничего найти он не успел, поэтому пришлось уговорить тебя войти в дом вместе с ним и поискать как следует.
— Вы лжец и предатель! — не выдержал Бикнел. — Я добьюсь, что вас лишат лицензии!
Я не обращал внимания на его крики и продолжал объяснять Берте.
— Бикнел плевать хотел на Мириам Вудфорд. Все это сплошной спектакль. Да, Мириам Вудфорд покупала мышьяк, но Эзра Вудфорд был отравлен совсем не этим мышьяком. Эзра действительно попросил ее купить мышьяк, но только потому, что Бикнел попросил Эзру сделать это для него: он якобы собирался попробовать заняться набиванием чучел. Так что вся история с мышьяком просто дымовая завеса.
Тут Бикнел произнес ледяным голосом:
— Я не знаю, как именно можно лишить вас обоих права заниматься расследованиями, но сколько бы ни потребовалось от меня времени, денег, сил и терпения, — я это сделаю. Вы самые гадкие, самые дрянные детективы, какие только бывают на свете, вы отбросы этой профессии! Подонки, предатели своих же собственных клиентов!
Я усмехнулся. Берта посмотрела на меня испепеляющим взглядом и прошипела:
Чтоб мне провалиться, Дональд, если я понимаю, что ты вытворяешь! Один раз в жизни нам попался клиент — настоящий Санта-Клаус, так ты сам же рубишь сук, на котором сидишь!
— Я вам еще кое-что скажу, — снова заговорил Бикнел, обращаясь ко мне. — Существует такая вещь, как доказательство. Уж и не знаю, слышали вы о ней или нет, но если не слышали, то сейчас как раз самое время вам о ней узнать. Вы, видно, начитались детективных романов, в которых стоит только мудрому сыщику ткнуть в кого-нибудь пальцем, как тот или моментально падает духом и признается, или вынимает пистолет и пытается пустить себе пулю в лоб, или бросается в бегство. Должен вам заявить, что я поступлю совершенно противоположным образом. Вы выдвинули против меня ложное, клеветническое обвинение в присутствии свидетеля, и я подам на вас в суд за клевету. И попробуйте доказать хотя бы часть ваших диких обвинений, молодой человек. Дело кончится тем, что я разоблачу вас и покажу, кто вы есть на самом деле.
— Ну, раз пошло такое дело, — не выдержала Берта, — то мы тебе, сукиному сыну, скрипучему паралитику, зададим такую трепку, какой ты в жизни не видел! Если хочешь знать, я думаю…
И тут раздался требовательный стук в дверь. Берта моментально замолчала. А Бикнел, озабоченно посмотрев на меня, сказал:
— Наверно, сейчас нам лучше обойтись без посторонних. В конце концов, мы, похоже, наговорили друг другу много лишнего. Пора спуститься на землю, прийти к какому-то здравому соглашению и…
Стук в дверь повторился, на этот раз еще решительнее. Я встал и открыл дверь. На пороге стоял сержант Хуламоки, согнувшись в полупоклоне и улыбаясь.
— Можно войти? — вежливо спросил он. Нет! — пронзительно вскрикнул Бикнел.
— Нет! — завопила и Берта.
Я сделал шаг в сторону. Сержант Хуламоки вошел в номер и поблагодарил:
— Спасибо. Большое спасибо. Я прикрыл дверь.
— Вы здесь что-то говорили насчет доказательств, мистер Бикнел, — начал сержант Хуламоки. — Это очень, очень интересная тема, и мне кажется, я смогу внести посильный вклад в ее обсуждение. Я, собственно, поэтому и решил заглянуть на минутку.
— Вы что, слышали, о чем мы говорили? — испуганно спросила Берта.
— Конечно, — ответил сержант Хуламоки. — Должен вам сказать, что ваш номер прослушивается. Мы следим за вашей беседой из соседней комнаты.
— И все записывается? — ахнула Берта.
— Да, безусловно. Записывается и подтверждается свидетелями. Не подумайте ничего такого — обычная полицейская рутина, миссис Кул.
— Отлично! — нашелся Бикнел. — Значит, у меня есть еще свидетели, которые мне так нужны. Теперь я имею прекрасную возможность возбудить дело против Дональда Лэма за распространение порочащих меня сведений.
— Так вот, о доказательствах, мистер Лэм, — обратился ко мне сержант Хуламоки. — Вы сделали ряд очень интересных выводов или, я бы даже сказал, умозаключений…
— Назовите их хотя бы подозрениями! — гневно запротестовал Бикнел.
— …А мы со своей стороны, вероятно, можем представить некоторые доказательства.
— Правда?
— Например, пистолет в туалетном бачке, — продолжал сержант, — орудие убийства. Уже нет сомнений в том, кто и когда именно его туда положил.
Бикнел хотел еще что-то возразить, но передумал.
— Конечно, сразу стало ясно, — сказал сержант Хуламоки, — что если кто-то решил воспользоваться таким удачным стечением обстоятельств — когда можно убить шантажиста и навлечь подозрения на миссис Вуд-форд, — то этот пистолет так или иначе должны были подбросить в ее дом. Судя по всему, именно так вы и рассуждали, мистер Лэм, когда настаивали на самом тщательном проведении обыска у нее в квартире.
Я кивнул.
— И я конечно же рассуждал точно так же, — пояснил сержант.
Бикнел саркастически хмыкнул.
— Что же тогда ваши гориллы не заглянули в бачок во время обыска? Все было бы значительно проще.
— Конечно, согласился сержант Хуламоки. Обыск — это тоже обычная полицейская рутина. И мы конечно же туда заглянули.
— Заглянули? — переспросил Бикнел, у которого буквально отпала челюсть.
— Несомненно, — строго заметил сержант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24