Она куталась в теплую, на шерстяной подкладке куртку, которую получила от пего. Куртка, как бы в насмешку, была ее размера. Такая предусмотрительность тоже вызывала у нее страх.
У Харрела в руках оказалось все, кроме той карты. Металлический ящик находился в расположенном позади них двухэтажном охотничьем доме. Она ступила на крошечный причал. В блестевшей воде на фоне камней мелькала разноцветными пятнами форель – завидев тень, стрелой метнулась прочь. Харрел мог использовать ее, чтобы заманить Хайда. Кеннет пошлет его сюда, и он сгоряча нагрянет, чтобы безо всякой пользы попасть в ловушку. После этого она... исчезнет, может быть, с привязанным к ногам ящиком с остальными уликами. Отвернувшись от приводящего в смятенно невозмутимого взгляда Харрела, она робко зашагала по заскрипевшему причалу. Снова зазнобило.
Она видела на карте крестик на голубом пятне озера, который спутала с обозначением этого дома. Место катастрофы, да, оно было обозначено. Больше ничего, больше ничего, б ольше ничего! В конечном счете Харрел ей поверил, как она поверила себе. Теперь ее неудержимо трясло. Слава Богу, хоть утро холодное. Она знала, что где-то там был еще один крестик. Исподтишка глянула чуть к северу, за втекавший на противоположном берегу ручей. Где-то там. Теперь она довольно отчетливо представляла себе карту в дрожащих руках Хайда. Это ее испугало, будто Харрел мог увидеть, что у нее в голове. Она потерла руки, но стало больно, и она оставила их в покое. Обернулась к Харрелу.
– Он еще сюда не добрался. – Ей было известно, зачем ее здесь выставляют напоказ: не ради же прогулки.
– Скоро явится, – негромко произнес Харрел, еще больше приводя ее в смятение. Казалось, ему совершенно безразлично, какое впечатление он производит на нее, и, пожалуй, хуже всего, он делал вид, будто мысли его заняты чем-то куда более важным. Даже не Хайдом. – Не волнуйтесь, мисс Обри. Он явится, – заверил с улыбкой Харрел. С веселой, широкой улыбкой, не обращенной к ней.
– Не явится, если у него осталась хоть капля здравого смысла!
– Но у вас есть дядюшка, так? А Хайд работает у него. Дядюшка будет о вас беспокоиться... а ему некого больше послать. Что и требовалось доказать. – Пожал плеча ли, разглядывая серые и бурые скалы и холмы на западном берегу озера, останавливая взгляд на трещинах и складках рельефа. – Нет, явится.
– II вы убьете его, как убили Джона? Не моргнув глазом?
Харрел согласно кивнул.
– Жаль, по так надо. Хайд встал на нашем пути, как и ваш любовник. И вы. Без дураков, мне на самом деле жаль. Вам надо было научиться держаться подальше от вещей, которые вас не касаются.
– Боже милостивый, да я почти всю жизнь придерживаюсь именно этого!
– Обидно, что отказались от своих привычек, ухмыльнулся он.
– Но ведь Обри знает! – возразила она, сжав руками похолодевшие виски. Волна лениво хлюпала о камин и опоры причала.
– Знает что? – ответил он, передернув плечами. Думает, что знает, мисс Обри. Подозревает. Но вот что я вам скажу. Никому не интересно, что он подозревает До тех пор, пока не будет неопровержимых улик, ваш дядюшка ничего, черт возьми, не сможет поделать. Извините за прямоту, но такова правда. Без вас, без Хайда и... – Боже, да он смотрит сквозь нее прямо туда, где Джон на карте поставил крестик! – ...одним словом, без него и вас – ничего, абсолютно ничего. Все сходится на вас двоих. И ваш дядюшка, как никто, черт возьми, знает это.
– Вы – убийца невинных людей! Вы убили Джона! – Говорить что угодно, лишь бы отвлечь его, заставить думать, что она просто напугана, что ей холодно и страшно!
– Это было... как бы вам сказать, в то время необходимо. И русская. Так было нужно.
– Господи, помилуй Америку! – усмехнулась она.
– Возможно, мисс Обри... возможно. Не думаю, что будет много пользы, если я возьмусь вам все объяснять. Вы не захотите понять всего зла...
– Проклятый убийца! – крикнула она ему в лицо, яростно изогнувшись, сжав маленькие кулачки.
Он шагнул вперед. Она отпрянула, на этот раз не удержавшись, потрогала свое избитое лицо. Он улыбнулся и спокойно произнес:
– Мисс Обри, идет война, хотя вы, может быть, этого не осознаете, потому что на телевидении нет никого, кто бы сказал вам об этом. Войну ведут такие, как я. Благодаря таким, как я, вы имеете возможность спать, есть, перепихиваться, словом, жить во сне. Поджаривать на пляже задок и передок, сидеть у телевизора, пить мартини и жевать маслины – все это благодаря тому, что мы, немногие, не спим, следим за тем, что происходит вокруг. Не ожидаю от вас ни понимания, ни согласия, но тем не менее все это правда. – Он снова улыбнулся. – Мы не ищем благодарности. Лишь бы вы не стояли на пути.
Кожу на щеках стянуло, то ли от холода, то ли в предчувствии новых истязаний. Она откинула голову, будто бесстрашно ожидая удара его тяжелой руки и издевательски крикнула:
– Аллилуйя, я лицезрела Землю Обетованную!
– Но, мисс Обри, пользуясь словами одного известного в недавнем прошлом лидера чернокожих, с нами вы можете туда не попасть. – Он поднял глаза, скользя взглядом по лесу, голым скалам, воде, затем оглянулся на дом и теснившиеся позади сосны. В стеклах пришвартованного к причалу катера поблескивало солнце. На эту сторону рукава, образованного рекой Макклауд, не было дороги, даже туристской тропы, добраться можно было только по воде. – По-моему, пора возвращаться в дом, мисс Обри. Вы, кажется, озябли.
13
Расспросы прежних друзей
– Зачем так? Его познания в юриспруденции...
– Польше шуму...
– А ты, Джеймс, промолчал, что тебя можно поздравить.
– О, всего лишь небольшой приварок, Кеннет. Чтобы не помереть с голоду.
– Не сомневаюсь, пригодился твой недавний опыт. Не знал, что в Америке, как и у нас, – имею в виду опыт государственной службы.
– Да нет... – Мелстед смущенно заерзал на стуле. Обри был озадачен. В течение всего обеда Джеймс непринужденно отвечал на все его зондирующие вопросы. Теперь же только из-за того, что, сожалея о напрасной трате времени, Обри проявил более живой интерес, Мелстед насторожился и стал юлить. Экспортные лицензии, знание разных стран, сам знаешь... – Проглотив остатки крем-брюле, захрустел карамелью.
Часы на каминной доске показывали девять. Обри сразу подумалось, что в Калифорнии около полудня. – Ну что ж, они получили то, что нужно, Джеймс. Остается надеяться, что ты не продешевил. – Мелстеду было не спрятать подозрительного взгляда. – Можно спросить, какой фирме так повезло? – спросил Обри, склонившись над тарелкой с, пудингом.
– Вряд ли это о чем-нибудь говорит, по Шапиро...
– И ты об этом умолчал, когда мы говорили о «Шапиро электрикс» и участии этой компании в...
– Ну, Кеннет, ты не знаешь, каким занудой ты становишься, когда начинаешь повсюду видеть загадки, низменные мотивы и коварные связи! – Мелстед начал протестующим тоном, но потом, махнув рукой и улыбнувшись, постарался сгладить впечатление. – Словом, ты себя знаешь.
Обри промокая губы салфеткой, всем видом показы вал, что не находит ничего смешного. Потом, тщательно расправив салфетку на коленях, сказал, не поднимая глаз:
– Видишь ли, Джеймс, возможно, это предложено тебе по старой дружбе. У меня же есть основания считать... Он бросил на собеседника наивный взгляд, ...что твой друг Шапиро, как это ни неприятно, имеет отношение к утечке высокой технологии... – Он поднял руку, предупреждая рвущийся из искаженного злой обидой рта Мелстеда протест. – Постой, я знаю, что это было давно и что ты за него ручаешься, но к нему, как представляется, ведет не один след. Не просто в Силиконовую долину, а поточнее.
– Полагаю, что это дружеское предупреждение, Кеннет?
– Нет. Пожалуй, мне не следовало ничего говорить. Просто эта новость была для меня большой неожиданностью.
– Кеннет, ведь твоя племянница тоже работает у Шап... черт, извини Кеннет, честное слово! Но ты понял, что я хотел сказать?
Наконец-то разговор пошел, слава Богу. Совсем неожиданно. Выходит, его приласкали и вознаградили за старание и умение молчать!
Мелстед указал официанту на тележку с сыром. Судорожно схватил бокал с кларетом и, чуть пригубив, взглянув на Обри.
– Понял, – с мрачным видом ответил Обри.
– А твои дела ужасны, – как можно мягче заметил Мелстед.
Обри было возмутился, но усилием воли сдержался, сохранив печальное выражение.
– Рад сообщить, что не так плохи, как боялся поначалу Клайв. Оррелл навел справки и, насколько известно, тамошние полицейские службы стараются нас успокоить. Теперь она проходит как свидетельница, а не как основная подозреваемая. – Он изобразил слабую страдальческую улыбку.
– Слава Богу. Я так пережинал за тебя все это время, Кеннет, – Обри знал, что так оно и было. Он же был Мелстеду другом.
Подъехала тележка с сыром, Мелстед жестом уступил очередь Обри, по тот отказался.
– Спасибо, не хочу.
– О, тогда я взял бы кусочек этого свежего на вид стилтонского... и, это глостерский? Хорошо, и его... Так, бокал портвейна. Ты, Кеннет?
– Нет, спасибо, Джеймс. – Приветствуя Мелстеда, мимо прошел банкир, потом постоянный секретарь, с которым они учились в Оксфорде. Сидевший ярдах в десяти молодой человек помахал Обри, будто подзывая официанта. Новичок из Форин оффис, пару раз доставлявший ему депеши. Мелстед принялся за сыр с крекерами, приговаривая про себя:
– Не могу терпеть воображающих черт-те что заведений, где тебе навязывают сыр до десерта, – провозгласил он, расплывшись в улыбке.
– Согласен. Прежде всего важно чувствовать себя удобно, находиться среди знакомых лиц, а не в безликой массе.
– Ты сегодня несколько не в духе, Кеннет? – В глазах нерешительность.
Сверху смотрел примостившийся на позолоченной раме потускневшего зеркала ангел.
– Я очень беспокоюсь за тебя, Джеймс. Поэтому рад, что мы нашли возможность вместе пообедать.
– За меня? Можно подумать, что ты мой домашний врач!
– Твои связи с этим типом, Шапиро, и в конечном счете с Маланом... – Он поднял ладонь, предупреждая возражения. – Видишь ли, Джеймс... мне не следовало бы говорить тебе это, совсем не следовало, во всяком случае не теперь... – Да, не следовало. Он представил себе, как бы был поражен и раздосадован Годвин, если бы услышал его сейчас. Обри заранее предупреждал Малана и Шапиро, возможно, сводя на нет все расследование. Давал Прябину и Малану время и возможность разобраться в обстановке. Но Кэтрин для него должна отодвинуть на задний план все остальное. Приложив к губам салфетку, продолжал: – Нет, не следовало ничего говорить. Видишь ли, их связывает очень многое, и, кроме того, очень многое связывает Малана с такими людьми, как, например, советский резидент. Постой, Джеймс, дай мне закончить, пожалуйста. – Он прокашлялся. – Дело больше не ограничивается утечками из Силиконовой долины или таких компаний, как «Рид». Петля затягивается, картина обретает очертания. Я вполне определенно чувствую, что Шапиро с Маланом по уши завязли в этом деле.
Мелстед побледнел, напряженно глядя на Обри.
– Кеннет, это ужасно! – только и мог произнести он. – Если в этом есть хотя бы доля правды, тогда это ужасно!
– Именно. – Еще в машине, но пути в клуб, он понял, что нет другого способа, кроме как потрясение, которое бы могло выбить Мелстеда из равновесия. Нужно было говорить об утечке, краже высокой технологии, намекать на преступление, даже измену родине только тогда можно было подойти к...
– Уверен, ты что-то предпринимал в связи с аннулированным проектом дистанционно управляемых лета тельных аппаратов, который разрабатывала фирма Рида. Я в этом убежден, Джеймс.
– Но Малан спас «Рид электроникс»! – выкручивался Мелстед.
– Возможно, это входило в его планы. Он – один из основных держателей акций компании Шапиро и многих других, работающих по секретным контрактам.
– Как хочешь, Кеннет, но в моей голове это не укладывается. – Сыр оставался без внимания. – Я, право, думаю, что ты идешь по ложному следу.
– Моя бригада так не думает, Джеймс. Я тоже. Мы считаем, что Малан – очень опасный парень, и очень давно. Его связи с Москвой по линии золота и алмазов ни для кого не секрет, а ДПЛА, видно, его еще одна побочная махинация, – горячо зашептал Обри, заговорщически подавшись вперед. Дотронулся до руки Мелстеда. Тот нервно ее отдернул. – Джеймс, пусть даже это запрещено, но я обязан был хотя бы частично сказать об этом такому старому близкому другу, как ты. Мы думаем, что Малан переправил эти аппараты в Америку, к Шапиро в Сан-Хосе, а оттуда они просто исчезли! Джеймс, в этих аппаратах и пультах управления были детали, технологии, всякая всячина, отдельные системы, которые не имели никакого отношения к компании Шапиро! Почему их отправили туда? Лескомб мне говорил, что...
– Разве Лескомб не погиб?
– Джеймс, похоже, ты собираешься все отрицать.
– Разумеется, нет!
– Джеймс, может быть, мне следует сказать тебе, что я намерен преуспеть в этом деле. Джеффри и премьер-министр считают мою должность чем-то вроде санитарной службы при авгиевых конюшнях, но я намерен доказать, что способен не только на неудачи, но и на успех. Я собираюсь принести кабинету на блюде головы Малана и Шапиро! – закончил он, бросая свирепые взгляды. Симулировать гнев не было нужды.
Мелстед до того струсил, что побледнели щеки.
– Ясно, – пробормотал он после долгого молчания, гоняя ножом по тарелке порушенные остатки сыра. При этих скребущих звуках у Обри заныли оставшиеся зубы. С бешено бьющимся сердцем он хищно следил за Мелстедом. – Какими уликами ты располагаешь, Кеннет? Хочу сказать, теперь, когда Лескомба... м-м, нет в живых!
– Кое-что имеется. Согласен, не столько, сколько хотелось бы. Но кое-что есть. Картина начинает вырисовываться, и довольно неприглядная картина; боюсь, причастные к ней лица хорошо известны нам обоим. Что еще можно раскопать и как скоро – пока не знаю. Но уверен, что докопаемся.
– Ясно.
– Джеймс, на твоем месте я бы отказался от должности консультанта у Шапиро. И, возможно, стал бы помаленьку освобождаться от компрометирующих директорских постов, если такие у тебя имеются.
– Я? Ты совсем не...
– Ну, разумеется. Но в чем я убежден, так это в том, что если ты напряжешь свою память, то вспомнишь много полезного для меня... для нас. Ты встречался с Маланом за ленчем в тот самый день, когда проект выбросили на свалку, так что ты, возможно...
– Нет!
– Возможно, нечаянно обмолвился, что могло его насторожить или ускорить развитие событий. ДПЛА выскользнули из страны сразу же после этого. Так ты обсуждал с Маланом этот проект?
– Я, э-э... конечно, нет! Не помню... – Он густо покраснел. Нетерпеливо махнул рукой, подзывая официанта. – Кофе, Кеннет?
– Пожалуй, да. И не помешало бы немножко арманьяка. Может быть, и тебе? Я сегодня разговорился. Возможно, мне удастся убедить тебя последовать моему примеру. – Он простодушно улыбался, похлопывая по лежавшей на усыпанной крошками скатерти руке Мелстеда. – Джеймс, я помогу при малейшей нужде, ты это знаешь. А ты в свою очередь мог бы помочь мне, уверен в этом. – Затем надавил: – Пентагон отказался от своих обязательств по проекту ДПЛА, даже не проведя испытаний. И те ДПЛА никто не собирался демонстрировать Пентагону. Это был лишь предлог, чтобы переправить их, и к тому же в целости и сохранности, через Атлантику, как только министерство обороны вышло из игры. Ты должен мне в этом помочь, Джеймс.
Нет, сначала он не знал. По крайней мере в этом можно быть уверенным, что даже приносило какое-то утешение и, возможно, оправдывало то, как он держал себя со старым другом. Да, возможно, понимание того, что имела место всего лишь тайная сделка, а не какой-то неопровержимо преступный заговор, лучше поможет расколоть Джеймса.
Где-то, в какой-то момент, Джеймс догадался. А теперь он знал, как убили Ирину.
* * *
Плотина была чужеродной, ее очертания не вписывались в созданную им мысленно картину. Чем больше он шарил биноклем, тем реже возникало виденное прежде и тем увереннее различались детали окрестностей. Низкие лесистые холмы, спускающиеся к заливам искусственного похожего на трехпалую кисть озера; голые острые гребни более высоких откосов; и вдали на севере окутанная белым гора Шаста. Ни одна особенность в точности не совпадала с той картиной. Местность была менее суровой на вид, во множестве двигались люди. И, конечно, никаких трупов, ни лежащей головой в воде Ирины, ни солдата с перерезанным горлом. Тем не менее он понимал, почему они выбрали это место – озеро Шаста: чтобы доказать русским, что ДПЛА решит их вожделенные замыслы. Их устраивало некоторое сходство с крутыми склонами, долинами и открытыми водными пространствами в двадцати тысячах футах ниже воздушного коридора между Советским Союзом и Афганистаном. Именно здесь они впервые определенно осознали, что Ирина будет убита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
У Харрела в руках оказалось все, кроме той карты. Металлический ящик находился в расположенном позади них двухэтажном охотничьем доме. Она ступила на крошечный причал. В блестевшей воде на фоне камней мелькала разноцветными пятнами форель – завидев тень, стрелой метнулась прочь. Харрел мог использовать ее, чтобы заманить Хайда. Кеннет пошлет его сюда, и он сгоряча нагрянет, чтобы безо всякой пользы попасть в ловушку. После этого она... исчезнет, может быть, с привязанным к ногам ящиком с остальными уликами. Отвернувшись от приводящего в смятенно невозмутимого взгляда Харрела, она робко зашагала по заскрипевшему причалу. Снова зазнобило.
Она видела на карте крестик на голубом пятне озера, который спутала с обозначением этого дома. Место катастрофы, да, оно было обозначено. Больше ничего, больше ничего, б ольше ничего! В конечном счете Харрел ей поверил, как она поверила себе. Теперь ее неудержимо трясло. Слава Богу, хоть утро холодное. Она знала, что где-то там был еще один крестик. Исподтишка глянула чуть к северу, за втекавший на противоположном берегу ручей. Где-то там. Теперь она довольно отчетливо представляла себе карту в дрожащих руках Хайда. Это ее испугало, будто Харрел мог увидеть, что у нее в голове. Она потерла руки, но стало больно, и она оставила их в покое. Обернулась к Харрелу.
– Он еще сюда не добрался. – Ей было известно, зачем ее здесь выставляют напоказ: не ради же прогулки.
– Скоро явится, – негромко произнес Харрел, еще больше приводя ее в смятение. Казалось, ему совершенно безразлично, какое впечатление он производит на нее, и, пожалуй, хуже всего, он делал вид, будто мысли его заняты чем-то куда более важным. Даже не Хайдом. – Не волнуйтесь, мисс Обри. Он явится, – заверил с улыбкой Харрел. С веселой, широкой улыбкой, не обращенной к ней.
– Не явится, если у него осталась хоть капля здравого смысла!
– Но у вас есть дядюшка, так? А Хайд работает у него. Дядюшка будет о вас беспокоиться... а ему некого больше послать. Что и требовалось доказать. – Пожал плеча ли, разглядывая серые и бурые скалы и холмы на западном берегу озера, останавливая взгляд на трещинах и складках рельефа. – Нет, явится.
– II вы убьете его, как убили Джона? Не моргнув глазом?
Харрел согласно кивнул.
– Жаль, по так надо. Хайд встал на нашем пути, как и ваш любовник. И вы. Без дураков, мне на самом деле жаль. Вам надо было научиться держаться подальше от вещей, которые вас не касаются.
– Боже милостивый, да я почти всю жизнь придерживаюсь именно этого!
– Обидно, что отказались от своих привычек, ухмыльнулся он.
– Но ведь Обри знает! – возразила она, сжав руками похолодевшие виски. Волна лениво хлюпала о камин и опоры причала.
– Знает что? – ответил он, передернув плечами. Думает, что знает, мисс Обри. Подозревает. Но вот что я вам скажу. Никому не интересно, что он подозревает До тех пор, пока не будет неопровержимых улик, ваш дядюшка ничего, черт возьми, не сможет поделать. Извините за прямоту, но такова правда. Без вас, без Хайда и... – Боже, да он смотрит сквозь нее прямо туда, где Джон на карте поставил крестик! – ...одним словом, без него и вас – ничего, абсолютно ничего. Все сходится на вас двоих. И ваш дядюшка, как никто, черт возьми, знает это.
– Вы – убийца невинных людей! Вы убили Джона! – Говорить что угодно, лишь бы отвлечь его, заставить думать, что она просто напугана, что ей холодно и страшно!
– Это было... как бы вам сказать, в то время необходимо. И русская. Так было нужно.
– Господи, помилуй Америку! – усмехнулась она.
– Возможно, мисс Обри... возможно. Не думаю, что будет много пользы, если я возьмусь вам все объяснять. Вы не захотите понять всего зла...
– Проклятый убийца! – крикнула она ему в лицо, яростно изогнувшись, сжав маленькие кулачки.
Он шагнул вперед. Она отпрянула, на этот раз не удержавшись, потрогала свое избитое лицо. Он улыбнулся и спокойно произнес:
– Мисс Обри, идет война, хотя вы, может быть, этого не осознаете, потому что на телевидении нет никого, кто бы сказал вам об этом. Войну ведут такие, как я. Благодаря таким, как я, вы имеете возможность спать, есть, перепихиваться, словом, жить во сне. Поджаривать на пляже задок и передок, сидеть у телевизора, пить мартини и жевать маслины – все это благодаря тому, что мы, немногие, не спим, следим за тем, что происходит вокруг. Не ожидаю от вас ни понимания, ни согласия, но тем не менее все это правда. – Он снова улыбнулся. – Мы не ищем благодарности. Лишь бы вы не стояли на пути.
Кожу на щеках стянуло, то ли от холода, то ли в предчувствии новых истязаний. Она откинула голову, будто бесстрашно ожидая удара его тяжелой руки и издевательски крикнула:
– Аллилуйя, я лицезрела Землю Обетованную!
– Но, мисс Обри, пользуясь словами одного известного в недавнем прошлом лидера чернокожих, с нами вы можете туда не попасть. – Он поднял глаза, скользя взглядом по лесу, голым скалам, воде, затем оглянулся на дом и теснившиеся позади сосны. В стеклах пришвартованного к причалу катера поблескивало солнце. На эту сторону рукава, образованного рекой Макклауд, не было дороги, даже туристской тропы, добраться можно было только по воде. – По-моему, пора возвращаться в дом, мисс Обри. Вы, кажется, озябли.
13
Расспросы прежних друзей
– Зачем так? Его познания в юриспруденции...
– Польше шуму...
– А ты, Джеймс, промолчал, что тебя можно поздравить.
– О, всего лишь небольшой приварок, Кеннет. Чтобы не помереть с голоду.
– Не сомневаюсь, пригодился твой недавний опыт. Не знал, что в Америке, как и у нас, – имею в виду опыт государственной службы.
– Да нет... – Мелстед смущенно заерзал на стуле. Обри был озадачен. В течение всего обеда Джеймс непринужденно отвечал на все его зондирующие вопросы. Теперь же только из-за того, что, сожалея о напрасной трате времени, Обри проявил более живой интерес, Мелстед насторожился и стал юлить. Экспортные лицензии, знание разных стран, сам знаешь... – Проглотив остатки крем-брюле, захрустел карамелью.
Часы на каминной доске показывали девять. Обри сразу подумалось, что в Калифорнии около полудня. – Ну что ж, они получили то, что нужно, Джеймс. Остается надеяться, что ты не продешевил. – Мелстеду было не спрятать подозрительного взгляда. – Можно спросить, какой фирме так повезло? – спросил Обри, склонившись над тарелкой с, пудингом.
– Вряд ли это о чем-нибудь говорит, по Шапиро...
– И ты об этом умолчал, когда мы говорили о «Шапиро электрикс» и участии этой компании в...
– Ну, Кеннет, ты не знаешь, каким занудой ты становишься, когда начинаешь повсюду видеть загадки, низменные мотивы и коварные связи! – Мелстед начал протестующим тоном, но потом, махнув рукой и улыбнувшись, постарался сгладить впечатление. – Словом, ты себя знаешь.
Обри промокая губы салфеткой, всем видом показы вал, что не находит ничего смешного. Потом, тщательно расправив салфетку на коленях, сказал, не поднимая глаз:
– Видишь ли, Джеймс, возможно, это предложено тебе по старой дружбе. У меня же есть основания считать... Он бросил на собеседника наивный взгляд, ...что твой друг Шапиро, как это ни неприятно, имеет отношение к утечке высокой технологии... – Он поднял руку, предупреждая рвущийся из искаженного злой обидой рта Мелстеда протест. – Постой, я знаю, что это было давно и что ты за него ручаешься, но к нему, как представляется, ведет не один след. Не просто в Силиконовую долину, а поточнее.
– Полагаю, что это дружеское предупреждение, Кеннет?
– Нет. Пожалуй, мне не следовало ничего говорить. Просто эта новость была для меня большой неожиданностью.
– Кеннет, ведь твоя племянница тоже работает у Шап... черт, извини Кеннет, честное слово! Но ты понял, что я хотел сказать?
Наконец-то разговор пошел, слава Богу. Совсем неожиданно. Выходит, его приласкали и вознаградили за старание и умение молчать!
Мелстед указал официанту на тележку с сыром. Судорожно схватил бокал с кларетом и, чуть пригубив, взглянув на Обри.
– Понял, – с мрачным видом ответил Обри.
– А твои дела ужасны, – как можно мягче заметил Мелстед.
Обри было возмутился, но усилием воли сдержался, сохранив печальное выражение.
– Рад сообщить, что не так плохи, как боялся поначалу Клайв. Оррелл навел справки и, насколько известно, тамошние полицейские службы стараются нас успокоить. Теперь она проходит как свидетельница, а не как основная подозреваемая. – Он изобразил слабую страдальческую улыбку.
– Слава Богу. Я так пережинал за тебя все это время, Кеннет, – Обри знал, что так оно и было. Он же был Мелстеду другом.
Подъехала тележка с сыром, Мелстед жестом уступил очередь Обри, по тот отказался.
– Спасибо, не хочу.
– О, тогда я взял бы кусочек этого свежего на вид стилтонского... и, это глостерский? Хорошо, и его... Так, бокал портвейна. Ты, Кеннет?
– Нет, спасибо, Джеймс. – Приветствуя Мелстеда, мимо прошел банкир, потом постоянный секретарь, с которым они учились в Оксфорде. Сидевший ярдах в десяти молодой человек помахал Обри, будто подзывая официанта. Новичок из Форин оффис, пару раз доставлявший ему депеши. Мелстед принялся за сыр с крекерами, приговаривая про себя:
– Не могу терпеть воображающих черт-те что заведений, где тебе навязывают сыр до десерта, – провозгласил он, расплывшись в улыбке.
– Согласен. Прежде всего важно чувствовать себя удобно, находиться среди знакомых лиц, а не в безликой массе.
– Ты сегодня несколько не в духе, Кеннет? – В глазах нерешительность.
Сверху смотрел примостившийся на позолоченной раме потускневшего зеркала ангел.
– Я очень беспокоюсь за тебя, Джеймс. Поэтому рад, что мы нашли возможность вместе пообедать.
– За меня? Можно подумать, что ты мой домашний врач!
– Твои связи с этим типом, Шапиро, и в конечном счете с Маланом... – Он поднял ладонь, предупреждая возражения. – Видишь ли, Джеймс... мне не следовало бы говорить тебе это, совсем не следовало, во всяком случае не теперь... – Да, не следовало. Он представил себе, как бы был поражен и раздосадован Годвин, если бы услышал его сейчас. Обри заранее предупреждал Малана и Шапиро, возможно, сводя на нет все расследование. Давал Прябину и Малану время и возможность разобраться в обстановке. Но Кэтрин для него должна отодвинуть на задний план все остальное. Приложив к губам салфетку, продолжал: – Нет, не следовало ничего говорить. Видишь ли, их связывает очень многое, и, кроме того, очень многое связывает Малана с такими людьми, как, например, советский резидент. Постой, Джеймс, дай мне закончить, пожалуйста. – Он прокашлялся. – Дело больше не ограничивается утечками из Силиконовой долины или таких компаний, как «Рид». Петля затягивается, картина обретает очертания. Я вполне определенно чувствую, что Шапиро с Маланом по уши завязли в этом деле.
Мелстед побледнел, напряженно глядя на Обри.
– Кеннет, это ужасно! – только и мог произнести он. – Если в этом есть хотя бы доля правды, тогда это ужасно!
– Именно. – Еще в машине, но пути в клуб, он понял, что нет другого способа, кроме как потрясение, которое бы могло выбить Мелстеда из равновесия. Нужно было говорить об утечке, краже высокой технологии, намекать на преступление, даже измену родине только тогда можно было подойти к...
– Уверен, ты что-то предпринимал в связи с аннулированным проектом дистанционно управляемых лета тельных аппаратов, который разрабатывала фирма Рида. Я в этом убежден, Джеймс.
– Но Малан спас «Рид электроникс»! – выкручивался Мелстед.
– Возможно, это входило в его планы. Он – один из основных держателей акций компании Шапиро и многих других, работающих по секретным контрактам.
– Как хочешь, Кеннет, но в моей голове это не укладывается. – Сыр оставался без внимания. – Я, право, думаю, что ты идешь по ложному следу.
– Моя бригада так не думает, Джеймс. Я тоже. Мы считаем, что Малан – очень опасный парень, и очень давно. Его связи с Москвой по линии золота и алмазов ни для кого не секрет, а ДПЛА, видно, его еще одна побочная махинация, – горячо зашептал Обри, заговорщически подавшись вперед. Дотронулся до руки Мелстеда. Тот нервно ее отдернул. – Джеймс, пусть даже это запрещено, но я обязан был хотя бы частично сказать об этом такому старому близкому другу, как ты. Мы думаем, что Малан переправил эти аппараты в Америку, к Шапиро в Сан-Хосе, а оттуда они просто исчезли! Джеймс, в этих аппаратах и пультах управления были детали, технологии, всякая всячина, отдельные системы, которые не имели никакого отношения к компании Шапиро! Почему их отправили туда? Лескомб мне говорил, что...
– Разве Лескомб не погиб?
– Джеймс, похоже, ты собираешься все отрицать.
– Разумеется, нет!
– Джеймс, может быть, мне следует сказать тебе, что я намерен преуспеть в этом деле. Джеффри и премьер-министр считают мою должность чем-то вроде санитарной службы при авгиевых конюшнях, но я намерен доказать, что способен не только на неудачи, но и на успех. Я собираюсь принести кабинету на блюде головы Малана и Шапиро! – закончил он, бросая свирепые взгляды. Симулировать гнев не было нужды.
Мелстед до того струсил, что побледнели щеки.
– Ясно, – пробормотал он после долгого молчания, гоняя ножом по тарелке порушенные остатки сыра. При этих скребущих звуках у Обри заныли оставшиеся зубы. С бешено бьющимся сердцем он хищно следил за Мелстедом. – Какими уликами ты располагаешь, Кеннет? Хочу сказать, теперь, когда Лескомба... м-м, нет в живых!
– Кое-что имеется. Согласен, не столько, сколько хотелось бы. Но кое-что есть. Картина начинает вырисовываться, и довольно неприглядная картина; боюсь, причастные к ней лица хорошо известны нам обоим. Что еще можно раскопать и как скоро – пока не знаю. Но уверен, что докопаемся.
– Ясно.
– Джеймс, на твоем месте я бы отказался от должности консультанта у Шапиро. И, возможно, стал бы помаленьку освобождаться от компрометирующих директорских постов, если такие у тебя имеются.
– Я? Ты совсем не...
– Ну, разумеется. Но в чем я убежден, так это в том, что если ты напряжешь свою память, то вспомнишь много полезного для меня... для нас. Ты встречался с Маланом за ленчем в тот самый день, когда проект выбросили на свалку, так что ты, возможно...
– Нет!
– Возможно, нечаянно обмолвился, что могло его насторожить или ускорить развитие событий. ДПЛА выскользнули из страны сразу же после этого. Так ты обсуждал с Маланом этот проект?
– Я, э-э... конечно, нет! Не помню... – Он густо покраснел. Нетерпеливо махнул рукой, подзывая официанта. – Кофе, Кеннет?
– Пожалуй, да. И не помешало бы немножко арманьяка. Может быть, и тебе? Я сегодня разговорился. Возможно, мне удастся убедить тебя последовать моему примеру. – Он простодушно улыбался, похлопывая по лежавшей на усыпанной крошками скатерти руке Мелстеда. – Джеймс, я помогу при малейшей нужде, ты это знаешь. А ты в свою очередь мог бы помочь мне, уверен в этом. – Затем надавил: – Пентагон отказался от своих обязательств по проекту ДПЛА, даже не проведя испытаний. И те ДПЛА никто не собирался демонстрировать Пентагону. Это был лишь предлог, чтобы переправить их, и к тому же в целости и сохранности, через Атлантику, как только министерство обороны вышло из игры. Ты должен мне в этом помочь, Джеймс.
Нет, сначала он не знал. По крайней мере в этом можно быть уверенным, что даже приносило какое-то утешение и, возможно, оправдывало то, как он держал себя со старым другом. Да, возможно, понимание того, что имела место всего лишь тайная сделка, а не какой-то неопровержимо преступный заговор, лучше поможет расколоть Джеймса.
Где-то, в какой-то момент, Джеймс догадался. А теперь он знал, как убили Ирину.
* * *
Плотина была чужеродной, ее очертания не вписывались в созданную им мысленно картину. Чем больше он шарил биноклем, тем реже возникало виденное прежде и тем увереннее различались детали окрестностей. Низкие лесистые холмы, спускающиеся к заливам искусственного похожего на трехпалую кисть озера; голые острые гребни более высоких откосов; и вдали на севере окутанная белым гора Шаста. Ни одна особенность в точности не совпадала с той картиной. Местность была менее суровой на вид, во множестве двигались люди. И, конечно, никаких трупов, ни лежащей головой в воде Ирины, ни солдата с перерезанным горлом. Тем не менее он понимал, почему они выбрали это место – озеро Шаста: чтобы доказать русским, что ДПЛА решит их вожделенные замыслы. Их устраивало некоторое сходство с крутыми склонами, долинами и открытыми водными пространствами в двадцати тысячах футах ниже воздушного коридора между Советским Союзом и Афганистаном. Именно здесь они впервые определенно осознали, что Ирина будет убита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53