Впечатление такое, что она родилась заново, что кто-то пришел и выбил из ее тела все долго копившееся напряжение и усталость.— Машина моя внизу. Когда будешь готова, водитель доставит тебя домой, — просто сказал ей Джино. — Да, и вот тебе небольшой подарок. Купи себе что-нибудь такое.Он протянул ей сто долларов. Он всегда давал женщинам, ложившимся в его постель, деньги в качестве подарка. В этом у него был пунктик, и ни одна еще не посмела отказаться. Даже гордячки из высших классов совали банкноту в сумочку, чтобы на следующий день забежать к Тиффани или Картье и купить себе на память о ночи с Джино Сантанджело «что-нибудь такое».— Сукин ты сын! — Кэрри выпрыгнула из постели. — По-твоему, я — проститутка.— Эй, ну конечно же нет…— Как ты посмел! Как ты посмел'.«Сумасшедшая какая-то — путается в своих тряпках и смотрит, как дикая кошка».— Послушай-ка, если бы я считал тебя проституткой, ты получила бы обычную плату. Я дал тебе эти деньги в подарок.— Мать твою! Будь я шлюхой, тебе пришлось бы заплатить мне гораздо больше!Швырнув деньги ему в лицо, она стремительно вышла из комнаты.В изумлении он покачал головой.Женщины.Никогда он не мог их понять. КЭРРИ. 1938 Не повернув головы к ожидавшему ее в машине водителю, Кэрри зашагала вдоль Парк-авеню. От быстрой ходьбы голова прояснялась. В ушах вновь зазвучало «гуталин» и «шоколадный крем». Она почувствовала, как внутри поднимается дикая, первобытная злоба.О чем, интересно, она думала, направляясь к столику Джино Сантанджело? Ну кто, кроме проститутки, может подсесть за столик к мужчине и ровно через полчаса оказаться в его постели?Гуталин. Шлюха. Отвязаться от этих слов было невозможно. А ведь она так старалась начать новую жизнь. И вот пожалуйста — одна ночь — и снова нужно возвращаться туда, в самый низ лестницы. Почему, ну почему Золотце не остановила ее? И вообще зачем ей было отправляться куда-то с ней и ее вшивыми друзьями?Она прошла пешком кварталов семь, прежде чем поймала такси. Шофер, окинув ее липким взглядом, предупредил:— В Гарлем я не поеду, ласточка. Она холодно посмотрела на него.— Я тоже, птенчик.Это пришлось ему не по вкусу. Всю дорогу до Гринвич-Вилледж он хранил ледяное молчание.Расплатившись, Кэрри преодолела три лестничных пролета, открыла ключом дверь квартиры. Она прошла в комнату и, пораженная, замерла: на ее кровати спал Фредди. На ее кровати. Она отказывалась верить своим глазам.— Убирайся отсюда вон! — свистящим шепотом потребовала она, тряся его за плечо.— Отстань, крошка, — пробубнил он пьяно, сделав слабую попытку открыть глаза. Было совершенно ясно, что ни вылезать из ее постели, ни тем более отправляться восвояси Фредди не собирался.— Освободишь ты мою кровать или нет? — прошипела Кэрри.— А почему бы тебе не присоединиться ко мне, а? Я ждал тебя всю ночь, — все так же невнятно бормотал он.— Чтоб ты сдох!Фредди схватил ее за запястье.— Брось, девочка, успокойся, ложись.— Отпусти меня.Он оказался на удивление сильным. Без особого труда ему удалось затащить ее в постель.— Если ты тотчас не прекратишь, я закричу!— Не стоит этого делать, солнышко мое.Ладонью он зажал ей рот, не давая крикнуть и одновременно вдавливая ее голову в подушку. Другой рукой Фредди сорвал с нее юбочку и трусики.Тело Кэрри обмякло. Сопротивляться она не могла, силы оставили ее.Фредди понял это как приглашение к действию. Он расстегнул брюки, извлек свой член и принялся запихивать его в нее.Из горла Кэрри рвались едва слышимые звуки. Ладонь Фредди не давала рыданиям вырваться наружу.— Да у тебя там совсем влажно! — удивился он. — Готов поклясться, что тебе это нравится, а? А, киска? Ей хотелось отключиться, потерять сознание. Он убрал свою руку с ее лица, и она не закричала.Дождавшись, когда он кончит, Кэрри почти спокойным голосом сказала:— С вас тридцать долларов, мистер. Тридцать зеленых.— Что? — не понял Фредди.— Когда трахаешь шлюху, ей полагается платить, — холодно пояснила она. — Особенно когда трахаешь «гуталин».— Но…— Плати, или я заору, что меня насилуют. Он заплатил.Кэрри не терпелось побыстрее съехать от Золотца, что она и сделала на следующий день, позвонив в театр и сообщив режиссеру, что больше не придет на репетиции.С единственным чемоданчиком в руке она ходила по соседним домам, задавая один и тот же вопрос — не сдаст ли кто ей комнату. Желающих не находилось. После того как двери стали захлопывать перед ней, даже не дослушав до конца, Кэрри все поняла. Сев на автобус, она отправилась в другой, давно уже обжитый ею район города.Гарлем выглядел еще более мрачно, чем обычно, но здесь была ее, так сказать, родина. Довольно быстро она нашла комнату и тут же завалилась спать. Денег у нее достаточно, чтобы протянуть месяца два ничего не делая, а только размышляя над тем, чем ей теперь придется заняться.Через шесть недель Кэрри с удивлением поняла, что беременна. Это казалось и в самом деле странным, поскольку она давно уже привыкла считать, что не способна зачать.— Ты просто бесплодна, — неоднократно внушал ей Белый Джек.И вот теперь она носила в себе ребенка, не зная даже, кто бы мог быть его отцом.Джино Сантанджело. Фредди Лестер. Любой из них. Она понятия не имела, что делать или к кому обратиться. ДЖИНО. 1939 Пробормотав что-то во сне, Пчелка прижалась к Джино. Она была без трусиков — ему нравилось, когда делившие с ним постель женщины были полностью обнажены.Она так и жила в своей квартирке в Гринвич-Вилледж, но кое-какие перемены все же произошли. Джино купил целиком весь дом. Квартиру расширили, теперь в ней была отдельная спальня для Марко и просторная кухня, где Пчелка могла без помех готовить его любимые блюда. Обстановка сохранилась, в общем-то, прежней. Джино это было по вкусу — уютно и по-домашнему. А поскольку у него никогда не было того, что он представлял себе домом…Зато у Джино имелась личная резиденция. Особняк на крыше небоскреба, почти точная копия того, что когда-то он делил с Синди. Над его элегантным внутренним убранством поработал опытный дизайнер. Джино там почти не показывался.На паях с Освальдом Дьюком он купил здание по соседству с Уолл-стрит. Наступала пора входить в большой легальный бизнес, хотя и о своих более скромных незаконных источниках доходов Джино продолжал ревностно заботиться.Он являлся владельцем компании по производству спиртного. Принадлежали ему и две прачечные, фирма, занимающаяся грузовыми перевозками и несколько демонстрационных залов, где торговали машинами. Вовсе неплохо для парня, который начал с того, с чего начал он.Ежедневно Джино приходил в свой офис, сражался какое-то время с «Уолл-стрит джорнэл», диктовал секретарше несколько писем, а затем перебирался в свой кабинет «У Клемми», где чувствовал себя гораздо более удобно.Удовольствия ради он завел себе три автомобиля.Шестьдесят костюмов. Целую библиотеку, сквозь которую продирался теперь — медленно, но упорно. «Гэтсби» оставался его фаворитом.Хранившиеся в сейфе письма Освальда Дьюка постоянно напоминали Джино, что больше он уже никому не обязан оказывать услуги.В целом Освальд был признателен. Клементина совершенно переменилась. Она попросту отказывалась признать тот факт, что все любовные отношения между ними закончились. Забыв о своей элегантной выдержке, она настойчиво домогалась его внимания. Они как бы поменялись местами. Когда Джино впервые встретился с Клементиной, та была на вершине своего могущества, а он — всего лишь зеленым юнцом, которому отчаянно не хватало всего того, что она могла предложить. Теперь же главенствовал он. Неужели десять лет совместных любовных утех — недостаточная плата за все? Почему бы ей не отвесить грациозный поклон и не превратиться просто в друга?Положив ладони на большие и белые ягодицы Пчелки, Джино легонько сжал их.— Вставай. Вставай.Она повернулась к нему, ее полные груди будили желание.— Уложи волосы повыше, — потребовал он. Пчелка покорно выбралась из постели. Ему всегда нравилось в ней то, что она никогда не вступала в спор.Обнаженная, она подошла к туалетному столику, села перед зеркалом и принялась расчесывать свои роскошные волосы.Откинувшись на подушки, Джино сбросил на пол простыни, лениво следя взглядом за тем, как его член постепенно набирал силу.К тому времени, как она была готова, был готов и он.Пчелка поднялась, закрыла дверь спальни и чувственной походкой приблизилась к постели. Опустившись на колени у кровати, она склонила голову и губами и языком начала ласкать его. Джино молчал, уставившись широко раскрытыми глазами в пространство.Так продолжалось минут пятнадцать. Затем он не выдержал, пальцы вцепились в ее волосы, скреплявшие их шпильки полетели в стороны, и в момент наивысшего наслаждения ее густые медно-рыжие волосы рассыпались, скрывая под собой его содрогающуюся в оргазме плоть.Он кончил.— Вера звонила, — сказал Алдо.— Вера? Когда она вернулась? Алдо пожал плечами.— Этого я не знаю. Просила, чтобы ты позвонил ей. Джино неслышно выругался. Два года молчания должны были значить, что там все наладилось. Он отправил Веру в Аризону с двадцатью тысячами долларов в кармане. Паоло был при ней.— Я не хочу его видеть, — прямо заявил ей Джино. — Вот тебе деньги, и чтобы я никогда больше его не видел. Поняла?— Да, Джино.— Поезжай в Аризону, попробуй начать там все сначала. Купишь небольшой магазинчик или что-нибудь в этом роде. Устроишься.— Да, Джино.— Захочешь — напиши, я буду не против услышать о тебе. Но если известий не будет, значит, у вас все о'кей.Она взяла деньги и была такова. Ни слова. Ни почтовой открытки. И вот она вернулась. Черт побери, что это может значить?— Пришел последний платеж от Парнишки Джейка. Плюс проценты. Сегодня утром, — проинформировал его Алдо.— Вот как? — Джино улыбнулся.Вскоре после того как он принял решение посчитаться с Джейком, раздался телефонный звонок. Парнишку видели в ресторане на бульваре Ла Сьенега в Лос-Анджелесе. По его следу послали человека. В него стреляли. Но Парнишка выкарабкался. И сам позвонил Джино.— Поверь мне, — умолял он. — Я знаю, что был тогда не прав. Только поверь мне и отзови своих парней. Я рассчитаюсь с тобой до последнего доллара. С процентами.Вот что значит иметь яйца. Джино всегда восхищался им. Он решил дать Парнишке шанс.— Ты сошел с ума! — заявил тогда Алдо.— Посмотрим.А теперь он улыбался. Деньги возвращены, и Джейк — его должник до конца своих дней. Это неплохо. Это даже очень хорошо.— Где она остановилась? — спросил он у Алдо. Тот дал ему телефон убогого отеля, расположенного в южной части Ист-Сайда.Джино снял трубку и принялся накручивать диск.Она врала ему по телефону. Она врала и сейчас. На такие вещи у Джино был нюх.— Вера, — негромко сказал он, — неужели ты всерьез рассчитываешь на то, что я поверю, будто все двадцать тысяч, которые ты вложила в химчистку, ушли в канализацию?Они сидели в гриль-баре отеля «Уолдорф-Астория». Вера выглядела настоящей развалиной в своем дешевеньком голубом костюмчике, с растрепанными волосами, опухшим и покрытым толстым слоем пудры лицом.— Честное слово, Джино. — Она не поднимала глаз от скатерти. — Нам просто не везло. Сотня уходила за сотней — и ничего путного.— В чем же дело?— Да все эти новомодные машины и прочие штуки, — уклончиво ответила Вера, избегая встречаться с ним взглядом.Он вздохнул. Какой смысл допрашивать эту старую суку? Он готов был поклясться, что никаких химчисток и в природе не существовало. Паоло ни дня не отработал честно в своей жизни.— Твой старик так старался, — жалобно добавила она, впервые за время их беседы с мольбой посмотрев ему в глаза. — Понимаешь, еще бы чуть-чуть монет — и мы бы остались на плаву.— Из-за этого ты и приехала? Из-за денег? Она виновато съежилась в кресле.— Я же знала, что если тебе объяснить…— Где Паоло?— Э… — глаза ее суетливо забегали по сторонам, — он… э… подумал, что лучше… вернее, это я подумала, что будет лучше… ну, что ты так к нему относишься… и вообще…— Он в городе?Вера взяла со стола салфетку и принялась скручивать ее в жгут.— Он стал совершенно другим, правда. Зачем мне тебя обманывать. А потом, не забывай — ом твой отец.С какой, черт возьми, стати он должен об этом помнить?— Он здесь, нет?— Да. — Она быстрыми глотками пила виски из принесенного официантом бокала. — Он хотел бы повидаться с тобой. Ведь ты у него единственный, Джино.Ну конечно. А что, если бы он, оставаясь его единственным, не был богат и влиятелен? Тогда этому сукину сыну по-прежнему хотелось бы его увидеть?Черта с два.— Я же говорил тебе, — устало произнес Джино, — двадцать тысяч предназначались на то, чтобы он никогда уже не стоял у меня перед глазами.Впечатление было такое, что она его и не слышала.— Уже два года, как он вышел из тюрьмы. И ведет себя хорошо. Заботится обо мне.О да. Пока на руках были двадцать тысяч — почему бы и нет?— Чего ты сейчас от меня хочешь, Вера?— Только дай своему отцу шанс, и все.— Не употребляй этого слова. — В голосе Джино звучала злость.— Какого?— «Отец» и всю эту прочую чушь. Забудь про это.— Он — твой отец, и с этим ничего не поделаешь. — Она не отрывала теперь от Джино своего взгляда, в глазах — слезы. — Я же дала ему шанс. Почему ты не можешь?Он поднял свой стакан, пригубил.Вера уловила этот момент колебания.— Я никогда в жизни ни о чем тебя не просила. Поверь ему. Ради меня, ну хотя бы повидайся с ним. Джино кивнул, сам не зная почему.— О'кей, я увижусь с ним. Ее заплывшее лицо просияло.— Я так и знала, что ты не подведешь меня.— Я сказал, что увижусь с ним. Больше ничего. Это вовсе не значит, что я брошусь ему в объятия с криком «кто старое помянет»!Вера поднялась.— Пойду приведу его.— Что?— Он здесь, в вестибюле. Я же знала, что ты мне не откажешь.Она исчезла, прежде чем он смог остановить ее. Проклиная себя в душе, Джино потел, тер пальцем шрам на щеке.Он сделал знак официанту принести еще порцию виски и попытался вспомнить, каким он видел Паоло в последний раз. Сколько, интересно, лет прошло? Шестнадцать? Семнадцать? Во всяком случае, немало. И все-таки недостаточно много. Он был тогда мальчишкой. Но даже тогда он был больше мужчиной, чем его отец.С удовлетворением Джино вспомнил взбучку, которую когда-то задал отцу.Взгляд его переместился ко входу в бар, и в этот момент вошла Вера. Но вошла она не с Паоло, а с тощим прихрамывающим стариком, чьи редкие седые волосы едва прикрывали вспотевший череп. По мере их приближения до Джино начало доходить — и все-таки это Паоло, в конце концов. Неужели годы могут так обойтись с человеком?Джино помнил, что отец, правда, всегда был худым и жилистым, но куда делись густые каштановые волосы и правильные в целом черты лица? Сейчас к столику подходил человек с лицом спившегося забияки и драчуна. Сломленный судьбой, он стоял перед Джино. Наконец, пьяновато улыбнувшись, Паоло похлопал его по плечу.— Привет, сынок. Давно не виделись.Привет, сынок? Джино не верил своим ушам. Привет, сынок? Что этот тип себе тут представил? Что он герой сентиментальной пьески?— Паоло, — обратился Джино к отцу, стряхивая с плеча его руку, — сядь.Паоло уселся. Села и Вера.— Ну, сынок… — начал Паоло.— Завязывай с этим дерьмом — «сынок» и все прочее, — холодно приказал Джино.Улыбка на лице Паоло дрогнула, но не исчезла бесследно.— Джино, — с придыханием заговорила Вера, — не нужно так, а? Никаких драк у нас больше не предвидится.— Это так, согласен, — великодушно подтвердил Паоло. Джино смерил его тяжелым взглядом.— Что тебе от меня нужно? Еще денег — чтобы проссать и их?— С деньгами нам просто не повезло. — Паоло покраснел.— Да? — голос Джино звучал устало. — Тебе нужна работа, и я тебе ее дам. Но больше ты у меня ни доллара не выпросишь. Я, так и быть, подыщу тебе какое-нибудь занятие, но один неверный шаг — и вое. Ты понял меня?Паоло бросил на него угрюмый взор.— Он переменился, — встряла в разговор мужчин Вера. — Ты и сам это увидишь, Джино. Ты не пожалеешь, что дал ему работу. — Она подтолкнула Паоло. — Правда же, милый?Рот его вновь растянулся в пьяной усмешке.— Правда.Джино поднялся из-за стола.— Значит, договорились. Приведешь его завтра в клуб, к шести вечера. — Он щелкнул пальцами официанту. — Накорми их обедом. Счет пришлешь мне.— Будет исполнено, мистер Сантанджело. Не сказав больше ни слова, Джино вышел из ресторана. Остановившись у бровки тротуара, он сплюнул. Ему всегда этого хотелось при виде Паоло. КЭРРИ. 1939 Аборт. Дорогая и опасная затея. Она действительно этого хочет?Да.Грязная квартира. Все ее сбережения. Старая негритянка с парой ржавых ножниц в руке.Раздирающая боль и чувство унижения.Чтобы она не кричала, ей дали выпить отвратительного самогона, который обжег горло.Наконец Кэрри вернулась в свою комнату. Без сил. В полном одиночестве. Кровотечение длилось целый день. А потом ничего, кроме отчаяния. Прервать беременность не удалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52