В конце концов троица усаживалась в «олдсмобиль» и отправлялась куда-нибудь в город.Излюбленным районом Белого Джека была Сто тридцать третья улица. Он считался своим человеком в бесчисленных ресторанах, кафе, дансингах. И каждую ночь заводил все новых друзей — он был щедр, он платил.Кэрри обычно усаживалась рядом с ним, с жадностью впитывая в себя звуки и картины нового для нее мира, о существовании которого она и не подозревала. А после того как ее покровитель дал возможность распробовать травку, все для Кэрри стало на свои места. Травка стала ответом на мучившие ее вопросы. Она помогала уйти прочь от суровости реальной жизни и с особой остротой ощутить прелесть безоблачного существования.Каждый вечер они втроем уезжали из дому и возвращались только под самое утро, иногда Кэрри и Джек после этого занимались любовью. Всякий раз был новым и волнующим, Кэрри это даже начало нравиться, несмотря на то что раньше она смотрела на постель исключительно как на средство заработать себе на жизнь.Неожиданно и как-то само собой случилось так, что этот высокий, с голым черепом и пронизывающими глазами человек, у которого такой мягкий и мелодичный голос, стал ее человеком.Неожиданно случилось так, что она совсем забыла о бизнесе и целиком отдалась на волю несущего ее куда-то потока.Неожиданно она влюбилась.— Кэрри, — как бы из тумана донесся до нее голос Люсиль.— Что, дорогая? — лениво откликнулась она.— Джек хочет, чтобы мы с тобой устроили этим двум парням сеанс страсти.— М-м?Люсиль рукой указала на двух музыкантов, растянувшихся на подушках.— По-моему, мы опять приступаем к работе. Кэрри вытаращила глаза.— Ты — может быть, моя милочка. Что же касается меня, то не думаю, чтобы Джеку так уж хотелось этого. О нет, такая жизнь больше не для меня.Люсиль вздохнула и, понизив голос, сказала:— Он сам велел мне сказать тебе об этом.— Ошибка. — Кэрри потянулась и зевнула. — Здесь какая-то ошибка.На проигрывателе вертелась пластинка Бесси Смит, ее нежный и страстный голос заполнял комнату. У Кэрри не было никакого желания двигаться, у нее вообще не было никаких желаний.— Держи. — Один из парней протянул ей дымящуюся сигарету.Она приняла ее с благодарностью, глубоко затянулась, повернулась, чтобы передать ее Белому Джеку. Но того рядом не оказалось.— А в тебе что-то есть, по правде говоря, — обратился к ней один из музыкантов. — Я положил было на тебя глаз, только вот не уверен, что мне что-нибудь достанется. Мне показалось, что с Джеком у тебя все серьезно, но он сам заявил мне, что мы с тобой можем трахаться так, как нам захочется.Кэрри заставила себя сесть. В голове что-то гудело.— Послушай, — губы и язык с трудом повиновались ей, — ты ошибся.— Брось. Я дал ему двадцать долларов, а это значит, что я прав, Очень медленно до Кэрри начало доходить, что Люсиль сказала ей правду. Они уже приступили к работе.И все же было бы куда лучше, если бы Джек сам сказал ей об этом, а не уползал тайком в сторону, как тать в нощи.Любовь. Любовь — это дерьмо. И жизнь — тоже дерьмо.Парень положил ей на плечи свои руки, осторожно высвобождая Кэрри из красного шелкового платья, купленного Белым Джеком на этой неделе.— Уа-у! — издал парень восторженный вопль. — Таких сисек я еще ни разу в жизни не видел!Но на нее это не произвело никакого впечатления. В конце концов, ведь она уже давно потеряла счет мужчинам, платившим за то, чтобы воспользоваться ее телом. Но Джек мог бы, по крайней мере, сначала спросить ее. Она поняла бы его, если уж им действительно так необходимы сейчас деньги. Ему следовало позволить ей самой принять решение вновь взяться за работу, черт бы се побрал!Парень ласкал языком ее соски — то правый, то левый — и не ощущал солоноватого вкуса слез, которые беззвучно капали ему на лицо из глаз Кэрри.Два часа ночи.Ровно два часа назад ей исполнилось пятнадцать лет. ДЖИНО. 1926 — 1927 Позиции Джино Сантанджело и Алдо Динунцио в бутлеггерском бизнесе неуклонно упрочнялись. Начали они с малого, объединив свои капиталы и вложив их в закупку партии высококачественного канадского виски. Не желая идти ни на какой риск, связанный с привлечением чужаков, они сами гнали тяжело груженные машины, наняв только нескольких знакомых ребят для охраны, чтобы не быть по дороге ограбленными какими-нибудь конкурентами.С закупкой собственно спиртного никаких трудностей не было; проблемы появились лишь на долгом и довольно изнурительном пути от канадской границы до центра Нью-Йорка. Непредвиденных сложностей хватало: то ломалось что-нибудь в грузовиках, то выборочные проверки дорожной полиции, а ведь существовали еще и бесчисленные мелкие воришки, а то и просто откровенные грабители.Джино скрупулезно принимал в расчет все возможные рискованные ситуации. Несмотря на то что многие грузы в пути следования к месту назначения расхищались или портились, принося своим владельцам огромные убытки, его товар прибыл в целости и сохранности.Они неплохо сработались с Алдо. Питая полное доверие друг к другу, они медленно, не торопясь, окружили себя небольшой, но сплоченной группой помощников.Год пролетел незаметно. Джино уже исполнилось двадцать, но если судить по внешности и манере действовать, ему можно было дать и больше. Соседи уважали его за хватку и решительность. Им и Алдо откровенно восхищались.Уверенность маленькому коллективу придавало присутствие в его рядах Розового Банана, носившего в кобуре под мышкой револьвер и без колебаний пустившего бы его в дело, попытайся кто-нибудь остановить их в пути. От своей работы, может, противной человеческому естеству, но такой полезной, Банан получал удовольствие. Он так и жил с Синди — по-прежнему острой на язык маленькой блондиночкой. К ней на редкость подходило данное кем-то прозвище Дразнилка.От долгих, выматывающих поездок в Канаду и обратно накапливалась усталость. У парней потихоньку стали сдавать нервы. В банде Сантанджело, как называли их люди, временами вспыхивали стычки между ее членами. Это было плохим знаком. Джино быстро пришел, к пониманию того, что напряжение росло из-за регулярных, полных опасностей ездок туда и сюда. Он решил собрать информацию о других возможностях. То, что «сухой закон» имел множество лазеек, — общеизвестно. Одной из наиболее удобных являлось то, что спиртное употреблять все-таки разрешалось — по медицинским показаниям. Если врачи могли его прописать, то кто-то должен его изготовить. Поэтому правительство выдавало отдельным компаниям лицензии, наделяя их правом на законном основании выпускать спиртные напитки.Благодаря своим связям двоюродный брат Алло, Энцо Боннатти, имел доступ в несколько таких компаний в самом Чикаго и его окрестностях. Поговаривали даже, что влияние его простирается еще дальше.— Почему бы нам не договориться с ним о встрече? — предложил Джино. Ему уже давно хотелось поближе познакомиться с Боннатти.Но Алдо почему-то наоборот, казалось, старался держаться подальше от своего родственника.— С ним трудно ладить, — не переставая, повторял он.— Трудно! — с негодованием фыркал на это Джино. — Ради Бога, ведь он же твой брат. Он такая же фигура, как этот долбаный Капоне. Да нажми ты на свои родственные связи!Алдо с неохотой обещал, и, переговорив с Чикаго несколько раз по телефону, друзья уселись в поезд.Под стук колес оба расслабились. Алдо быстро заснул, Джино смотрел в окно и размышлял о своей жизни. Ну что ж, пока вес складывается очень неплохо. В банке его уже дожидалась довольно приличная сумма. Это самое главное. Это настолько значимо, что еще совсем немного — и можно будет посылать за Леонорой. Еженедельно с помощью мистера Пуласки Джино слал ей письма. Он старался сделать все, чтобы она помнила о нем. Ее ответные письма были такими наивными и такими хорошими, что ни разу Джино не позволил себе разозлиться на нее за долгое молчание.Его послания были полны любви и планов на будущее.Ее — напоминали детские записочки: школьные проделки, новости из дому, и ни слова об их совместном будущем.Вполне понятно, ей не хотелось заглядывать туда, ее пугали мысли о том, что, возможно, потребует для своей реализации долгих, томительных лет. Как же удивится Леонора, когда он сообщит ей, что до их женитьбы буквально рукой подать!Он разыскал приличную квартиру, сделал за нее солидный взнос. Квартира небольшая, но находилась в хорошем районе: чуть в стороне от Пятой авеню, неподалеку от Сороковых улиц. Леоноре она придется по вкусу. Обставит она ее так, как сама захочет. Единственное, что Джино собирался купить еще до ее приезда, — это удобную, роскошную двухспальную кровать.От этой мысли он чуть не застонал. Постель. Секс. Женское тело.Как же давно это было. Но ведь он дал Леоноре обещание, а слово Джино Сантанджело крепче всяких клятв.Он решил показать квартиру Вере. Та пришла от нее в восторг.— Джино, твоей маленькой леди она очень понравится, — промурлыкала Вера. — Лучшего гнездышка я еще в жизни не видела.Она была выпивши — как обычно, но это не тревожило Джино. Если спиртное помогало ей прожить еще один день — пусть пьет. Он попытался дать ей денег. Хотелось, чтобы она нашла себе новое жилье, однако Вера отказалась.— У меня куча постоянных клиентов — не могу же я их бросить, — объяснила она.Джино знал, что это не более чем отговорка. Он слышал, что Паоло опять угодил за решетку, и она, по каким-то одной ей ведомым причинам, хочет быть там, где после выхода на свободу он сможет без особого труда разыскать ее.— Я не собираюсь все время присматривать за тобой, если ты решишься вновь пустить его к себе, — предупредил он Веру.— Конечно, дорогой, я и сама о себе позабочусь.Да. Так же, как в последний раз. Джино очень надеялся на то, что Паоло еще не скоро опять начнет шляться по нью-йоркским улицам.Когда поезд прибыл в Чикаго, там вовсю шел снег. Крупные белые хлопья падали на волосы, на одежду и медленно таяли, оставляя после себя капельки воды.— Стоило проделать такой путь, чтобы очутиться в этой мерзости! — пожаловался Алдо.Правда же заключалась в том, что ему нисколько не хотелось отдалять себя сотнями километров от процесса бурных взаимоотношений с Барбарой Риккадди. После их первой встречи, имевшей место более года назад, Алдо неустанно преследовал ее. Поначалу она безжалостно посылала его прочь своей совершенно мужской манерой речи. Однако мало-помалу Аздо удалось растопить лед до такой степени, что Барбара расторгла помолвку с полисменом и все чаще начала проводить время в обществе своего бывшего противника. Она по-прежнему при малейшей возможности обрушивала на Алдо потоки ругательств, но он, казалось, уже не обращал на них никакого внимания.— Это первая настоящая дама, которую я встретил, — время от времени повторял он с легким подобием улыбки.До гостиницы, где была запланирована встреча с Энцо, они добрались на такси. Администратор в холле предложил им подняться в лифте на пятый этаж. Двое телохранителей Энцо уже поджидали их там, чтобы удостовериться в отсутствии у гостей дурных намерений.Алдо почувствовал себя оскорбленным до глубины души.— Он — мой долбаный брат. Ну, кто я, по-вашему? Вам нужна моя пушка? — Вот она, пожалуйста.Он передал им свой маленький револьвер 25-го калибра, однако громилы настаивали на более тщательном осмотре.Под брючиной обнаружился шестидюймовый охотничий нож, прихваченный прочным кожаным ремешком к ноге чуть выше щиколотки.Алдо пожал плечами.— Вы что, думаете, я решил перерезать своему двоюродному брату горло?В этот момент в номер вошел Энцо. Его мощную фигуру облегал строгий темный костюм, Алдо всегда напоминал Джино белку. Двадцати лет от роду, преждевременно поседевший, с выдающимися вперед зубами и очень любящий поесть — вот каков он был. Джино почему-то и Боннатти представлял себе похожим на него. Тут он ошибся. Энцо Боннатти оказался привлекательным молодым человеком. Двадцати двух лет, высокий, великолепного телосложения, с прямыми темными волосами, глубоко посаженными глазами и репутацией человека весьма крутого нрава. Когда говорили о Каноне, говорили и о Боннатти. Вдвоем они надежно подчинили Чикаго своей власти.Обменявшись официальным рукопожатием со своими гостями, Энцо сделал знак одному из телохранителей побеспокоиться о напитках. Вкусы Алдо и Джино его совершенно не интересовали. Всем подали массивные стаканы с неразбавленным виски.— Так. — Он уселся. — И что же вы, бездари, решили вынюхать здесь, в Чикаго?Говорил Джино. Алдо сидел рядом с ним и молчал.Энцо внимательно слушал. Но сути, они были ему ни к чему: две какие-то крошечные картофелины из Нью-Йорка — о чем можно с ними говорить? Что ему действительно необходимо, так ото люди в своем ближайшем окружении, которым можно было бы доверять. Чем более сильным он себя чувствовал, тем с большими трудностями приходилось сталкиваться. Постоянное соперничество с Капоне делало его жизнь невыносимой. Даже в туалет он не мог сходить без того, чтобы туда сначала не заглянули его гориллы.Алдо — родственник. Значит, они не виделись с ним уже лет десять, когда тот перебрался из Чикаго в Нью-Йорк. Своя кровь. Должен на что-нибудь сгодиться.А сделка, о которой говорил этот Джино, не так уж и плоха. Может принести немалые деньги, причем для этого и пальцем пошевелить не придется. Пара телефонных звонков… шепнуть кое-кому, что с этими двумя можно иметь дело без опаски…— Слушай, Джино, давай без всяких обид. Мне нужно поговорить с Алдо с глазу на глаз.— Конечно.Джино поднялся. Энцо потратил на них два часа своего времени. Джино знал, что они добились своего.Сальваторе, один из головорезов, проводил его в заказанный для них номер.— Понадобится что-нибудь — позвони дежурному, — довольно дружелюбно сказал он. — Женщина, выпивка — что угодно. За все уже заплачено.Джино развалился на одной из двух стоявших в номере удобных широких кроватей, забросил руки за голову. Имея поддержку такой фигуры, как Боннатти, они вступят в большую игру. И кусок пирога будет теперь куда толще. Немного времени — и они встанут в один ряд с Луканиа, Мейером Лански, Сигалом и Костелло. А от дальнейших перспектив просто дух захватывает — только бы не расшибить по дороге свои яйца.Теперь Джино понимал, что заставляло Луканиа вечно рыскать по городу в поисках молодого пополнения своих рядов: ему нужна преданность, она всем им нужна. Поэтому-то Боннатти и поможет им. Как-никак Алдо — его двоюродный брат, от которого трудно ожидать, что он воткнет тебе нож в спину…Чужому на такое решиться все-таки легче.Алдо вошел в номер, сияя от радости.— Нас взяли в дело! — воскликнул он. — Ты оказался прав, ловчила! Сегодня вечером он приглашает нас поужинать вместе — отметить нашу договоренность. Мне следовало привезти с собой Барбару.Джино усмехнулся.— Я знал, что так оно и будет. Я еще год назад говорил тебе, что нам нужно связаться с ним.— Мне хотелось быть в этом уверенным. Приехав сегодня, мы не походили с тобой на двух нищих, вымаливающих милостыню. Мы привезли ему свою готовую идею, и она пришлась ему по душе.Джино хлопнул друга по плечу.— Мы вступаем в высшую лигу, парень! Произнеся эту фразу, Джино неожиданно осознал, что теперь он без всякой опаски может отправляться за Леонорой. Деньги больше не проблема — они сами идут в руки. Заниматься на абсолютно законной основе поставками спиртного из Чикаго, да еще с долгосрочной перспективой — ото же целое долбаное состояние!Клуб «Атлас», расположенный в пригороде Чикаго, принадлежал к числу наиболее престижных. Его члены представляли собой цвет местного общества: политики, высшее чиновничество, наиболее состоятельные граждане города и, конечно же, прекрасные дамы.Энцо был в числе совладельцев заведения. Ему же принадлежала и Пэш Ла Мур — очаровательная певичка из клубного шоу.Джино вместе с Алдо сидели за одним столиком с Энцо, Пэш и двумя ее подругами. За соседним помещались пятеро телохранителей — и никаких девушек.Энцо считал, что оказал своим гостям великую честь. Две самые лакомые киски в Чикаго. О Леоноре и Барбаре ему не было известно абсолютно ничего. Он и представить себе не мог, что ни Джино, ни Алдо вовсе не собирались играть ни в какие игры с чикагскими кисками.— Как вам здесь, парни? — пропищала Пэш. От голоса этой крашеной блондинки свернулось бы молоко.— Отличное место, — отозвался Джино. Он и в самом деле так думал. До этого ему еще не приходилось бывать в подобных местах. Впечатляла сама атмосфера заведения. Запах дорогих сигар и женских духов наталкивал на мысль, что настоящая жизнь — вот она! А здорово было бы привести сюда Леонору. Она дала бы сто очков любой здешней красотке — и без всяких следов пудры или помады на лице! Ей вполне хватало того, что дала природа.— Скоро мой номер, мальчики, — вновь подала голос Пэш. — Вам представляется возможность оценить меня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52