любой, кто пытается надуть Джино Сантанджело, — сует свою голову в петлю. Ясно, что я хочу сказать?— О да, мне все понятно.Почему-то у Джино было такое ощущение, что она над ним смеется.— Мне пора, — довольно грубо сообщил он ей. Клементина посмотрела на часы.— И мне тоже.— Так как, — проговорил он, складывая на груди руки, — мы занялись общим бизнесом?— Да. Очевидно, так.— Как с оплатой?Она провела кончиком языка по тонким, подведенным помадой губам.— Я подумала, что вам, может быть, захочется прийти к нам в субботу вечером? Будет весело. Уверена, что вам понравится.Она что, рехнулась? Приглашать его на вечер, когда там будет ее старик сенатор, а кроме него еще куча гостей?— Да. Конечно, я буду рад.— Уэстчестер. В восемь вечера. Если вам захочется остаться на ночь — у нас там достаточно комнат для гостей.Джино кивнул. Черт возьми, он идет на вечеринку, где будет бог знает сколько разных шишек. Он. Джино Сантанджело.— Да, кстати, — продолжала Клементина, — вечерний костюм, конечно. У вас ведь есть смокинг, не правда ли?Еще один согласный кивок. Смокинг? Он даже не представлял себе, что это такое.Клементина улыбнулась.— В таком случае, до субботы. — Ее аристократический носик чуть сморщился. — Вы не чувствуете… какого-то мерзкого запаха?Джино ухмыльнулся.— Ага. Собачье дерьмо. Я ступил в него прямо возле вашего дома. А в чем дело? Вы подумали, это от меня такая вонь?— Вовсе нет. — Она несколько смутилась. — Я решила, что это Скотт подкармливал растения новым… э-э… химикатом.Джино еще шире раздвинул губы.— Не-е-т. Это собачье дерьмо. Но ведь вы знаете, как говорят. — Он подмигнул. — Если ступишь в дерьмо, то потом удача никогда уже не отвернется от тебя. По-моему, это хороший знак для нас обоих, миссис Ди.— Зовите меня Клементиной.— Ладно. Почему бы и нет?Энергичным шагом Джино отправился к Алдо.— Ты слышал о пожаре? — поинтересовался у него Алдо.— Где?— В доме Катто. Вся его семья погибла в огне. Джино показалось, что он ослышался.— Что?— То, что слышал. Они оказались в ловушке. С Катто и отцом все в порядке — они в это время работали. Ужасно, да?— Ты виделся с Катто?— Нет.— Я иду к нему.По пути Джино думал о Катто. Последний раз они встретились около года назад, но какое это имеет значение в таких случаях?Вдоль улицы еще стояли пожарные машины, в воздухе был разлит запах гари. Усыпанный осколками стекла тротуар залит водой. На бордюрах, на ступенях подъездов — люди, многие в одном нижнем белье. Мужчины устало пытаются успокоить беззвучно плачущих женщин.Засунув руки поглубже в карманы верблюжьего пальто, Джино с неловкостью озирался по сторонам в поисках Катто.— Мистер Сантанджело, простите, мистер Сантанджело! — Кто-то потянул его за рукав. Обернувшись, Джино увидел перед собой Джэкоба Коэна, паренька, сводившего счеты со стариком Пуласки.— Да? В чем дело? — Он встряхнул рукой.— Вы бы видели, как тут горело! — воскликнул мальчишка, скривив перепачканное сажей лицо. — Пламя стояло так высоко, что можно было подумать — полыхает весь город.— Как же ты-то выбрался?— Выпрыгнул в окно.— А твои?— Все сгорели.По его виду нельзя было сказать, чтобы это повергло его в безутешную скорбь.— Через неделю мне исполнится пятнадцать. — Джэкоб почесал нос. — Не хочу, чтобы они отправили меня куда-нибудь в приют. Я и сам не пропаду.Джино вздохнул. Мальчишка напомнил ему его самого.— Что тебе нужно, Джэкоб?— Пятьдесят долларов. Этого хватит на то, чтобы выбраться отсюда и найти какую-нибудь комнату. Одному мне будет хорошо. Мне никто не нужен.— В приюте о тебе бы заботились. Долго там держать не будут — до шестнадцати.— Ну уж нет, мистер Сантанджело. Вы-то знаете, что для школы я не гожусь. Дайте мне взаймы денег, я вам их верну. Пара месяцев — и вы получите их назад с процентами.Джино нахмурил брови.— Не знаю…Джэкоб склонил голову набок.— Мистер Сантанджело, неужели такой славный еврейский мальчик, как я, позволит себе надуть вас?Джино вытащил из кармана пачку банкнот, отсчитал пять двадцаток.
— Вот тебе сотня. На полгода. И не забудь про проценты.Джэкоб не верил своему везению. Схватив деньги, он готов был уже пуститься со всех ног, но Джино остановил его.— Ты знаком с Боннио?— Конечно.— Катто видел?— Да. Его отца хватил удар, когда он узнал. Сейчас он в больнице, Катто поехал с ним.Джино достал еще одну двадцатидолларовую купюру и сунул ее Джэкобу за ремень брюк.— Держи, малыш. Без процентов.— Спасибо!Глядя вслед убегавшему пареньку, Джино размышлял о том, что ждет его в будущем. Но это уже его трудности. Развернувшись, он отправился в больницу.Синди мучилась от скуки. Она навела порядок в маленькой квартирке, правда, не слишком утруждая себя. Но разве она поступила в прислуги? Какое-то время ей удалось убить, крутясь перед зеркалом и примеряя то или другое платье.Наигранная скромность была ей чужда. Она знала, что ее привлекательность заставляет мужчин терять голову, стоило ей лишь посмотреть на них. По-детски широко распахнутые голубые глаза. Пухлые розовые губки. Остается только чуть-чуть выпятить и без того высокую грудь, и — voild — она неотразима.Все мужчины — простаки. Девушки — совсем другое дело.Кое-что о жизни Синди уже знала.Крутя плечиками перед зеркалом, она решила, что должна стать кинозвездой. В красоте Синди им не уступит.Зеркало тоже надоело. Синди упала на кровать.Неплохо было бы также стать шпионкой, обольстительным секретным агентом, выполняющим опасные задания, кочуя из одной постели в другую. Собственно, все, что имеет какое-то отношение к траханью, ее полностью устроит.Она громко хихикнула. Она очень любила любовь.Постепенно Синди начала приходить в возбуждение, оно охватывало ее целиком — теплое, засасывающее ощущение, поднимавшееся от кончиков пальцев на ногах до окруженной нимбом золотистых волос головки.Ладонь ее скользнула между ног, тело погрузилось в жаркую истому.Синди хорошо знала, что она собирается делать, рядом не было никого, кто смог бы ее остановить. Когда она жила с Бананом, самоублажение превратилось у нее в ежедневную потребность. Банана никогда не интересовало, что ощущает во время занятий любовью женщина. Он умел только одно: пихать свою штуку то туда, то сюда.Со смехом она принялась срывать с себя одежду. На мгновение ей захотелось, чтобы Джино оказался дома. С ним получилось бы лучше. Вот уж кто знал, как распорядиться своим отлично налаженным прибором.Сосальщик чертов! Пропал куда-то, когда он так нужен ей здесь! Впервые за то время, что она поселилась у Джино, Синди пришлось начать свою любимую игру в полном одиночестве.Теперь уже обе руки включились в работу. Из головы вылетели все мысли о Банане, о Джино, о них всех. Да и кому вообще нужны мужчины? Кому нужны эти сосальщики?..Увидев выходящего из дверей больницы Катто, Джино побежал навстречу. Ему хотелось обнять друга, однако Катто отстранился от него.— Ну? — спросил Джино. — Отцу лучше?— Он умер, — каким-то пустым голосом ответил Катто; лицо его сделалось абсолютно неподвижным.— Умер? — переспросил Джино. — Да ведь твой старик всегда был крепче дуба.Катто прошел мимо Джино, тот устремился следом. Слова вылетели из головы.Странную пару представляли они оба: высокий, худой Катто в поношенных брюках и старом пиджаке рядом с одетым в роскошное пальто Джино.— Что ты собираешься делать? — с тревогой задал вопрос Джино.Катто промолчал.— У тебя есть деньги?Какая тупость. Откуда у Катто могут быть деньги, если он по-прежнему сидит за баранкой мусоровоза? Даже запах от него идет тот же. Господи!— Вот что я тебе скажу. Если хочешь, можешь жить у меня. Я обзавелся неплохой квартиркой на Сороковых улицах.Катто отрицательно покачал головой.— Почему? Тебе же некуда больше идти.— Откуда ты знаешь? — резко повернулся к нему Катто. — Мы не виделись несколько месяцев. Откуда ты можешь хоть что-нибудь обо мне знать?— Но ведь мы же друзья… — начал Джино.— Друзья? Дерьмо! Ты связался с Бананом. Мне ты не друг.— С Бананом все покончено. Тогда ты был прав.— Ну конечно. Значит, теперь ты нанял вместо него другого громилу? Такого же, как он, убийцу? Джино рассмеялся.— Наемный убийца! Да ты просто чушь какую-то несешь.— Парня, за которого собиралась замуж моя сестра, убила шайка подонков, занимавшихся контрабандой спиртного. Какая разница, твои это были люди или нет? Все вы одинаковы. Вы мне не нужны.Джино почувствовал себя задетым.— Эй, — бросил он.— Твоя пушка с тобой? Носишь под этой пижонской штукой?— У меня есть пистолет. Но я ни разу им не пользовался… — Но тут же Джино вспомнил Чикаго! С чего это вдруг его потянуло на откровенность с Катто? — Ладно! Я пришел к тебе, потому что слышал, что случилось, а вовсе не затем, чтобы выслушивать оскорбления. Я-то думал, что мы оставались все это время друзьями. Извини за беспокойство.Он остановился, поднял воротник пальто, пригладил волосы, затем повернулся и зашагал в сторону.— Эй, Джино… Прости меня. — Катто догнал его. — Я рад, что ты разыскал меня.Они стояли и смотрели друг другу в глаза.— Да… ладно… — Джино легонько постукивал носком ботинка по бордюру. — Так что же ты намерен делать?— Сесть в поезд и уехать отсюда. Выйду на первой же остановке.0 — Деньги тебе нужны?— Нет. — Катто похлопал себя по карману. — Обойдусь своими.В наличности у него было пятнадцать долларов двадцать два цента.— Чем-нибудь я могу помочь?— Есть одно дело…— Говори.— Их нужно похоронить…— Можешь быть уверенным.— Спасибо, Джино.— Забудь. — Шаркнув ногой по асфальту, Джино очистил подошву ботинка от остатков собачьего дерьма. — Ну ладно, увидимся…— Непременно.Катто развернулся и пошел вдоль улицы.Джино смотрел ему вслед до тех пор, пока фигура друга не скрылась из виду. Простояв минуту-другую, он направился к Ларри, где уселся за столик и заказал себе двойную порцию шоколадного мороженого; попросил влить в вазочку ложку виски.На столик упала чья-то тень. Джино медленно поднял глаза — перед ним стоял Банан, а с обеих сторон его топтались два типа.— Как дела. Банан?— Они не стоят твоего долбаного беспокойства, — ухмыльнулся тот. — Я прослышал, моя маленькая писька теперь живет с тобой?— Не знал, что у тебя писька. Мне казалось, что у тебя должен быть член. Но если ты сам это говоришь… Глаза Банана налились злобой.— Долбаный остряк! Просто так это тебе не пройдет. Джино поднялся.— Кто же мне помешает? — ледяным голосом спросил он.Банан прищурился.— Какой-нибудь темной ночью…— Да-да. Я уже обмираю от страха.Оттолкнув Банана и его спутников, Джино направился к двери.И с чего это его понесло в родные места? Здесь кругом одно дерьмо.— Милый! — позвала Синди, прихорашиваясь у зеркала.— Да, — отозвался Джино, сражаясь с галстуком-бабочкой.— Знаешь, чего бы мне хотелось?— Чего?— Научиться водить машину.— Чертов галстук! Просто тошно становится! Синди отняла у него «бабочку» и ловкими пальчиками со знанием дела пропустила под воротничком рубашки.— Можно?— Научиться водить? Для чего тебе?— Просто хочется, — честно ответила Синди. — Это будет так здорово, а потом и польза ведь тоже большая. Взять, к примеру, сегодняшний вечер. Скажем, тебе с Алдо нужно срочно куда-то отправиться. Двое мужчин и машина, груженная спиртным. Если вас остановит полиция — хорошего будет мало. Но с девушкой за рулем…Это рассуждение имело какой-то смысл. Синди только не знала, что товар уже доставлен в Уэстчестер еще рано утром. Не знала она и того, что как раз в это самое время Алдо сидел с гостями, пришедшими отметить его обручение с Барбарой Риккадди. Но было еще и третье неизвестное: Джино ехал в Уэстчестер в качестве гостя мадам Дьюк, а вовсе не водителя грузовика, в кузове которого покоятся несколько ящиков бутылок.— Неплохая мысль, — протянул в ответ Джино. — Я дам тебе, пожалуй, несколько уроков.Он подошел к зеркалу и взыскательным взглядом окинул свою затянутую в новенький смокинг фигуру. За покупкой ему пришлось отправиться в один из самых дорогих магазинов на Пятой авеню. Обошелся смокинг недешево, но денег этих стоил.— Когда? — гнула свое Синди.— Скоро. — Джино отступил на шаг от зеркала. — Эй, малышка, что скажешь? Вид у меня о'кей?— Блеск, Джино. Просто блеск! РАУТ. 1928 — Мне нужно уколоться, — жалобно простонала Кэрри.— Не волнуйся, женщина, — прогудел Джек. — Папочка уже заряжает новую порцию замечательного снадобья. Сейчас ты будешь качаться на волнах.Она в нетерпении покатывалась по кровати. Отвратительное ощущение. Какой же он сукин сын, Белый Джек — заставлять ее ждать. Кэрри готова была бы выцарапать ему глаза, если бы только предвкушаемое счастье не ставило ее в полную зависимость от этого подонка.Мечась по простыням, Кэрри задрала рукав кимоно и с готовностью выставила вперед левую руку.— Быстрее, — торопила она.Из иглы поднятого вверх шприца брызнула тонкая струйка. Маленькая Кэрри стала полной дурочкой. Зелье для нее — все равно что для собаки кость. Да, Долли права. Если не избавиться от девчонки в ближайшее время, всех их ждут крупные неприятности.— Ну вот, женщина, — ободряюще бросил ей Джек. Кэрри потуже стянула ремень, перехватывающий руку — под кожей отчетливо проступила набухшая вена. На обеих руках бесчисленные отметины от старых уколов, но, тем не менее, можно еще отыскать свободное местечко, где игла входила свободно.Когда поршень шприца пошел вниз, Кэрри громко застонала.— Сейчас тебе будет хорошо, женщина, по-настоящему хорошо, и ты сможешь оторвать свою ленивую попку от постели и начать скакать перед зеркалом, укладывая свои кудряшки, возиться с кремами и помадой, а потом мы все вместе двинем на роскошную вечеринку.Он выдернул иглу.Кэрри каталась, подогнув колени к груди. Стоявший у постели Белый Джек смотрел на нее сверху вниз. Наконец тело Кэрри расслабленно выпрямилось, обмякло. С лицом происходили удивительные перемены: гримаса боли исчезла, как внезапно снятая маска, уступив место счастливой улыбке. Она простерла к нему руки.— Иди ко мне! — Вздох. — Давай устроим свою собственную вечеринку, вдвоем — ты и я.Ах, как ей сейчас хорошо. А Джек — разве он не замечательный мужчина?— Поднимайся, — скомандовал он. — У тебя есть полчаса.С этими словами он вышел из комнаты.Кэрри встала с постели и закружилась по комнате в медленном танце, напевая слабым, дрожащим голоском:«Ты как сливки в чашке с кофе…»В комнату прокралась Люсиль и плотно притворила за собой дверь.— Что с тобой происходит? — спросила она. — Неужели ты не знаешь, что они хотят сделать?— Что? — легко спросила Кэрри, продолжая танцевать. Люсиль нервно оглянулась на дверь.— Тебе нужно немедленно убираться отсюда, — скороговоркой выпалила она. — Они собираются… избавиться от тебя.Кэрри рассмеялась.— Подожди, Люсиль! Вот я скажу Джеку то, что ты мне сейчас сказала!— Я пошутила, — тут же сдала назад Люсиль, закусив нижнюю губу так, что на ней появилась кровь.— Да? — поддразнила ее Кэрри, забавляясь очевидным испугом своей маленькой подруги.— Ну конечно, — Люсиль заставила себя кое-как улыбнуться. Ее мучил страх. Она не представляла себе, что делать, совершенно случайно подслушав, как Белый Джек и Долли строили планы устранения Кэрри. Стоя у кухонной двери, она слышала каждое слово. Но что она могла сделать? Одно то, что она узнала о готовящемся, уже подвергало ее собственную жизнь смертельной опасности.— Мы отправляемся на вечеринку, — распевала Кэрри, — и это так здорово, во! — Пение перешло в истерический смех.— Хочешь, я расчешу тебе волосы? — со слезами на глазах предложила Люсиль.— О, мне будет так при-ят-но!Взяв щетку, Люсиль занялась прической подруги.Джино сидел за рулем старенького «форда» с новым, более мощным двигателем. Он давно уже подумывал о покупке другой машины, поприличнее, но руки все не доходили. Так что приходилось пока довольствоваться «фордом». И это направляясь в Уэстчестер. Если миссис Дьюк останется недовольна, хорошего будет мало.Он предполагал, что дом окажется просто шедевром, однако действительность превзошла всякие ожидания. Расположенный в удивительно красивом уголке, умело подсвеченный скрытыми фонарями, особняк больше всего походил на сказочный замок.Джино проехал мимо распахнутых створок ворот из кованого железа, направляя машину к освещенному подъезду. Вдоль асфальтовой дорожки по обеим ее сторонам стояли роскошные автомобили. Сверкающие «роллс-ройсы» соседствовали с дорогими спортивными моделями — очевидно, европейского производства. Вон поблескивает бронзовой краской дюсенберг» с белыми шинами. «Пирсэрроу», «корды», черно-белые «мерседесы» — да за любую из этих машин, как легко представил себе Джино, запросто можно отнять у человека жизнь.Какая, к черту, вечеринка? Да он был бы счастлив торчать здесь и любоваться этими последними достижениями автомобильной техники.Оставив на стоянке свой «форд», Джино устремился к дверям — развлекаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
— Вот тебе сотня. На полгода. И не забудь про проценты.Джэкоб не верил своему везению. Схватив деньги, он готов был уже пуститься со всех ног, но Джино остановил его.— Ты знаком с Боннио?— Конечно.— Катто видел?— Да. Его отца хватил удар, когда он узнал. Сейчас он в больнице, Катто поехал с ним.Джино достал еще одну двадцатидолларовую купюру и сунул ее Джэкобу за ремень брюк.— Держи, малыш. Без процентов.— Спасибо!Глядя вслед убегавшему пареньку, Джино размышлял о том, что ждет его в будущем. Но это уже его трудности. Развернувшись, он отправился в больницу.Синди мучилась от скуки. Она навела порядок в маленькой квартирке, правда, не слишком утруждая себя. Но разве она поступила в прислуги? Какое-то время ей удалось убить, крутясь перед зеркалом и примеряя то или другое платье.Наигранная скромность была ей чужда. Она знала, что ее привлекательность заставляет мужчин терять голову, стоило ей лишь посмотреть на них. По-детски широко распахнутые голубые глаза. Пухлые розовые губки. Остается только чуть-чуть выпятить и без того высокую грудь, и — voild — она неотразима.Все мужчины — простаки. Девушки — совсем другое дело.Кое-что о жизни Синди уже знала.Крутя плечиками перед зеркалом, она решила, что должна стать кинозвездой. В красоте Синди им не уступит.Зеркало тоже надоело. Синди упала на кровать.Неплохо было бы также стать шпионкой, обольстительным секретным агентом, выполняющим опасные задания, кочуя из одной постели в другую. Собственно, все, что имеет какое-то отношение к траханью, ее полностью устроит.Она громко хихикнула. Она очень любила любовь.Постепенно Синди начала приходить в возбуждение, оно охватывало ее целиком — теплое, засасывающее ощущение, поднимавшееся от кончиков пальцев на ногах до окруженной нимбом золотистых волос головки.Ладонь ее скользнула между ног, тело погрузилось в жаркую истому.Синди хорошо знала, что она собирается делать, рядом не было никого, кто смог бы ее остановить. Когда она жила с Бананом, самоублажение превратилось у нее в ежедневную потребность. Банана никогда не интересовало, что ощущает во время занятий любовью женщина. Он умел только одно: пихать свою штуку то туда, то сюда.Со смехом она принялась срывать с себя одежду. На мгновение ей захотелось, чтобы Джино оказался дома. С ним получилось бы лучше. Вот уж кто знал, как распорядиться своим отлично налаженным прибором.Сосальщик чертов! Пропал куда-то, когда он так нужен ей здесь! Впервые за то время, что она поселилась у Джино, Синди пришлось начать свою любимую игру в полном одиночестве.Теперь уже обе руки включились в работу. Из головы вылетели все мысли о Банане, о Джино, о них всех. Да и кому вообще нужны мужчины? Кому нужны эти сосальщики?..Увидев выходящего из дверей больницы Катто, Джино побежал навстречу. Ему хотелось обнять друга, однако Катто отстранился от него.— Ну? — спросил Джино. — Отцу лучше?— Он умер, — каким-то пустым голосом ответил Катто; лицо его сделалось абсолютно неподвижным.— Умер? — переспросил Джино. — Да ведь твой старик всегда был крепче дуба.Катто прошел мимо Джино, тот устремился следом. Слова вылетели из головы.Странную пару представляли они оба: высокий, худой Катто в поношенных брюках и старом пиджаке рядом с одетым в роскошное пальто Джино.— Что ты собираешься делать? — с тревогой задал вопрос Джино.Катто промолчал.— У тебя есть деньги?Какая тупость. Откуда у Катто могут быть деньги, если он по-прежнему сидит за баранкой мусоровоза? Даже запах от него идет тот же. Господи!— Вот что я тебе скажу. Если хочешь, можешь жить у меня. Я обзавелся неплохой квартиркой на Сороковых улицах.Катто отрицательно покачал головой.— Почему? Тебе же некуда больше идти.— Откуда ты знаешь? — резко повернулся к нему Катто. — Мы не виделись несколько месяцев. Откуда ты можешь хоть что-нибудь обо мне знать?— Но ведь мы же друзья… — начал Джино.— Друзья? Дерьмо! Ты связался с Бананом. Мне ты не друг.— С Бананом все покончено. Тогда ты был прав.— Ну конечно. Значит, теперь ты нанял вместо него другого громилу? Такого же, как он, убийцу? Джино рассмеялся.— Наемный убийца! Да ты просто чушь какую-то несешь.— Парня, за которого собиралась замуж моя сестра, убила шайка подонков, занимавшихся контрабандой спиртного. Какая разница, твои это были люди или нет? Все вы одинаковы. Вы мне не нужны.Джино почувствовал себя задетым.— Эй, — бросил он.— Твоя пушка с тобой? Носишь под этой пижонской штукой?— У меня есть пистолет. Но я ни разу им не пользовался… — Но тут же Джино вспомнил Чикаго! С чего это вдруг его потянуло на откровенность с Катто? — Ладно! Я пришел к тебе, потому что слышал, что случилось, а вовсе не затем, чтобы выслушивать оскорбления. Я-то думал, что мы оставались все это время друзьями. Извини за беспокойство.Он остановился, поднял воротник пальто, пригладил волосы, затем повернулся и зашагал в сторону.— Эй, Джино… Прости меня. — Катто догнал его. — Я рад, что ты разыскал меня.Они стояли и смотрели друг другу в глаза.— Да… ладно… — Джино легонько постукивал носком ботинка по бордюру. — Так что же ты намерен делать?— Сесть в поезд и уехать отсюда. Выйду на первой же остановке.0 — Деньги тебе нужны?— Нет. — Катто похлопал себя по карману. — Обойдусь своими.В наличности у него было пятнадцать долларов двадцать два цента.— Чем-нибудь я могу помочь?— Есть одно дело…— Говори.— Их нужно похоронить…— Можешь быть уверенным.— Спасибо, Джино.— Забудь. — Шаркнув ногой по асфальту, Джино очистил подошву ботинка от остатков собачьего дерьма. — Ну ладно, увидимся…— Непременно.Катто развернулся и пошел вдоль улицы.Джино смотрел ему вслед до тех пор, пока фигура друга не скрылась из виду. Простояв минуту-другую, он направился к Ларри, где уселся за столик и заказал себе двойную порцию шоколадного мороженого; попросил влить в вазочку ложку виски.На столик упала чья-то тень. Джино медленно поднял глаза — перед ним стоял Банан, а с обеих сторон его топтались два типа.— Как дела. Банан?— Они не стоят твоего долбаного беспокойства, — ухмыльнулся тот. — Я прослышал, моя маленькая писька теперь живет с тобой?— Не знал, что у тебя писька. Мне казалось, что у тебя должен быть член. Но если ты сам это говоришь… Глаза Банана налились злобой.— Долбаный остряк! Просто так это тебе не пройдет. Джино поднялся.— Кто же мне помешает? — ледяным голосом спросил он.Банан прищурился.— Какой-нибудь темной ночью…— Да-да. Я уже обмираю от страха.Оттолкнув Банана и его спутников, Джино направился к двери.И с чего это его понесло в родные места? Здесь кругом одно дерьмо.— Милый! — позвала Синди, прихорашиваясь у зеркала.— Да, — отозвался Джино, сражаясь с галстуком-бабочкой.— Знаешь, чего бы мне хотелось?— Чего?— Научиться водить машину.— Чертов галстук! Просто тошно становится! Синди отняла у него «бабочку» и ловкими пальчиками со знанием дела пропустила под воротничком рубашки.— Можно?— Научиться водить? Для чего тебе?— Просто хочется, — честно ответила Синди. — Это будет так здорово, а потом и польза ведь тоже большая. Взять, к примеру, сегодняшний вечер. Скажем, тебе с Алдо нужно срочно куда-то отправиться. Двое мужчин и машина, груженная спиртным. Если вас остановит полиция — хорошего будет мало. Но с девушкой за рулем…Это рассуждение имело какой-то смысл. Синди только не знала, что товар уже доставлен в Уэстчестер еще рано утром. Не знала она и того, что как раз в это самое время Алдо сидел с гостями, пришедшими отметить его обручение с Барбарой Риккадди. Но было еще и третье неизвестное: Джино ехал в Уэстчестер в качестве гостя мадам Дьюк, а вовсе не водителя грузовика, в кузове которого покоятся несколько ящиков бутылок.— Неплохая мысль, — протянул в ответ Джино. — Я дам тебе, пожалуй, несколько уроков.Он подошел к зеркалу и взыскательным взглядом окинул свою затянутую в новенький смокинг фигуру. За покупкой ему пришлось отправиться в один из самых дорогих магазинов на Пятой авеню. Обошелся смокинг недешево, но денег этих стоил.— Когда? — гнула свое Синди.— Скоро. — Джино отступил на шаг от зеркала. — Эй, малышка, что скажешь? Вид у меня о'кей?— Блеск, Джино. Просто блеск! РАУТ. 1928 — Мне нужно уколоться, — жалобно простонала Кэрри.— Не волнуйся, женщина, — прогудел Джек. — Папочка уже заряжает новую порцию замечательного снадобья. Сейчас ты будешь качаться на волнах.Она в нетерпении покатывалась по кровати. Отвратительное ощущение. Какой же он сукин сын, Белый Джек — заставлять ее ждать. Кэрри готова была бы выцарапать ему глаза, если бы только предвкушаемое счастье не ставило ее в полную зависимость от этого подонка.Мечась по простыням, Кэрри задрала рукав кимоно и с готовностью выставила вперед левую руку.— Быстрее, — торопила она.Из иглы поднятого вверх шприца брызнула тонкая струйка. Маленькая Кэрри стала полной дурочкой. Зелье для нее — все равно что для собаки кость. Да, Долли права. Если не избавиться от девчонки в ближайшее время, всех их ждут крупные неприятности.— Ну вот, женщина, — ободряюще бросил ей Джек. Кэрри потуже стянула ремень, перехватывающий руку — под кожей отчетливо проступила набухшая вена. На обеих руках бесчисленные отметины от старых уколов, но, тем не менее, можно еще отыскать свободное местечко, где игла входила свободно.Когда поршень шприца пошел вниз, Кэрри громко застонала.— Сейчас тебе будет хорошо, женщина, по-настоящему хорошо, и ты сможешь оторвать свою ленивую попку от постели и начать скакать перед зеркалом, укладывая свои кудряшки, возиться с кремами и помадой, а потом мы все вместе двинем на роскошную вечеринку.Он выдернул иглу.Кэрри каталась, подогнув колени к груди. Стоявший у постели Белый Джек смотрел на нее сверху вниз. Наконец тело Кэрри расслабленно выпрямилось, обмякло. С лицом происходили удивительные перемены: гримаса боли исчезла, как внезапно снятая маска, уступив место счастливой улыбке. Она простерла к нему руки.— Иди ко мне! — Вздох. — Давай устроим свою собственную вечеринку, вдвоем — ты и я.Ах, как ей сейчас хорошо. А Джек — разве он не замечательный мужчина?— Поднимайся, — скомандовал он. — У тебя есть полчаса.С этими словами он вышел из комнаты.Кэрри встала с постели и закружилась по комнате в медленном танце, напевая слабым, дрожащим голоском:«Ты как сливки в чашке с кофе…»В комнату прокралась Люсиль и плотно притворила за собой дверь.— Что с тобой происходит? — спросила она. — Неужели ты не знаешь, что они хотят сделать?— Что? — легко спросила Кэрри, продолжая танцевать. Люсиль нервно оглянулась на дверь.— Тебе нужно немедленно убираться отсюда, — скороговоркой выпалила она. — Они собираются… избавиться от тебя.Кэрри рассмеялась.— Подожди, Люсиль! Вот я скажу Джеку то, что ты мне сейчас сказала!— Я пошутила, — тут же сдала назад Люсиль, закусив нижнюю губу так, что на ней появилась кровь.— Да? — поддразнила ее Кэрри, забавляясь очевидным испугом своей маленькой подруги.— Ну конечно, — Люсиль заставила себя кое-как улыбнуться. Ее мучил страх. Она не представляла себе, что делать, совершенно случайно подслушав, как Белый Джек и Долли строили планы устранения Кэрри. Стоя у кухонной двери, она слышала каждое слово. Но что она могла сделать? Одно то, что она узнала о готовящемся, уже подвергало ее собственную жизнь смертельной опасности.— Мы отправляемся на вечеринку, — распевала Кэрри, — и это так здорово, во! — Пение перешло в истерический смех.— Хочешь, я расчешу тебе волосы? — со слезами на глазах предложила Люсиль.— О, мне будет так при-ят-но!Взяв щетку, Люсиль занялась прической подруги.Джино сидел за рулем старенького «форда» с новым, более мощным двигателем. Он давно уже подумывал о покупке другой машины, поприличнее, но руки все не доходили. Так что приходилось пока довольствоваться «фордом». И это направляясь в Уэстчестер. Если миссис Дьюк останется недовольна, хорошего будет мало.Он предполагал, что дом окажется просто шедевром, однако действительность превзошла всякие ожидания. Расположенный в удивительно красивом уголке, умело подсвеченный скрытыми фонарями, особняк больше всего походил на сказочный замок.Джино проехал мимо распахнутых створок ворот из кованого железа, направляя машину к освещенному подъезду. Вдоль асфальтовой дорожки по обеим ее сторонам стояли роскошные автомобили. Сверкающие «роллс-ройсы» соседствовали с дорогими спортивными моделями — очевидно, европейского производства. Вон поблескивает бронзовой краской дюсенберг» с белыми шинами. «Пирсэрроу», «корды», черно-белые «мерседесы» — да за любую из этих машин, как легко представил себе Джино, запросто можно отнять у человека жизнь.Какая, к черту, вечеринка? Да он был бы счастлив торчать здесь и любоваться этими последними достижениями автомобильной техники.Оставив на стоянке свой «форд», Джино устремился к дверям — развлекаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52