Он определенно не походил на Розового Банана, умевшего только глупо врать. Какими он тогда сыпал угрозами, а сейчас о нем и не слышно-то ничего, хотя буквально на днях Алдо столкнулся с ним нос к носу в баре, и тот опять принялся нести какую-то чушь о мести. Алдо воспринял было его слова всерьез и занервничал, но Джино только расхохотался.— Пусть сосет свой банан, — сказал Джино. — Ничего он даже не начнет, потому что знает, что не сможет закончить.— Но пушка-то при нем, — с рассудительностью, вызвавшей у Джино жалость, ответил Алдо. — Да, кстати, Ларри говорил, что та роскошная дама, миссис Дьюк, расспрашивала о тебе. У нее какое-то дело или что-то в этом роде. Не собираешься встретиться с ней?Да. Он собирался с пей встретиться. И теперь его уже ничто не остановит.Джино не заметил, как его новый ботинок ступил на оставленную собакой кучку. С проклятиями он остановился, чтобы пошаркать подошвой о бордюр.«Миссис Клементина Дьюк, я иду к вам». КЭРРИ. 1928 — Будем снимать фильм, — заявил в один из дней Белый Джек.— Фильм? — Глаза Кэрри расширились. — Правда?— Еще какая. — Он улыбнулся. — Мне казалось, что я говорил уже об этом.Но ни слова о том, что фильм предназначался для чисто мужской аудитории — из разряда тех, что снимают в спальне, держа камеру в руке и обжигая светом безжалостных юпитеров нежное женское тело. Ни слова о том, что роль главной героини отведена Кэрри, которая за двадцать минут экранного времени должна выступить в паре с четырьмя различными партнерами.Да это и не требовалось. Кэрри ни до чего не было дела. К тому времени, когда Джек привел ее в маленькую и жалко обставленную комнату, она до того уже накачалась наркотиками, что была готова на все.— Эта девчонка просто находка, — удивленно присвистнул режиссер. — Мне нужно было привести пса, чтобы она и с ним поработала.Белый Джек усмехнулся и держался в стороне до тех пор, когда в конце дня приятель режиссера, толстяк-коротышка, довел его до белого каления, попытавшись надуть с платой.— Вот что, членосос! — заорал на него Джек. — Ты заплатишь обещанное, или я превращу твою жирную белоснежную жопу в фарш!Режиссер вынул деньги.— Убирайся, черномазый, — рявкнул он. — И шлюху свою забирай с собой.Джек прижал мужчину к стене, раздумывая, не сломать ли ему пару ребер. Решив, что особого удовольствия он от этого не получит, взял Кэрри за руку, и оба они вышли.Так закончилась карьера Кэрри в кино.— Слишком дорого она нам обходится, — пожаловалась Долли несколько дней спустя.— Но и приносит немало, — заметил Белый Джек.— Согласна. Но как долго, по-твоему, это может продолжаться? Когда ты смотрел на нее в последний раз? Тощая, как палка, глаза вечно вытаращены, все руки исколоты. Пора нам сбагрить ее куда-нибудь.— Что значит «сбагрить»?— Если кто-нибудь обратит на нее внимание в этом дурацком фильме, у нас могут начаться крупные неприятности. Сколько ей — шестнадцать? Семнадцать? Когда станет известно, чем она у нас тут занимается, мы попадем в серьезный переплет. За это светит решетка.— Кто что узнает? У нее и родственников-то нет. Джек пил кофе маленькими глотками. Долли вечно придиралась к нему по поводу Кэрри. Это начинало его утомлять. Кэрри же восхищалась им, а ему ежедневно требовалась приличная доза чьего-либо восхищения.— Вот что я тебе скажу. — Долли поднялась из-за кухонного стола и решительно положила руки на свои широкие бедра. — Если тебе так хочется оставить ее, ну что ж, давай. Только тогда на нашем, деле ты можешь смело поставить крест. Больше я не готова подвергать себя такому риску.Белый Джек внимательно изучал свои ногти.— Ты угрожаешь мне, женщина?— Не угрожаю, а просто говорю. — Долли не ид тех женщин, которые легко поддаются давлению. Джек нравился ей, равно как и вся их затея — но не настолько, чтобы подвергать опасности свою свободу из-за какой-то глупенькой девчонки. — Я в состоянии подыскать на ее место другую, и без всякого труда. У меня есть одна на примете: двадцать лет, но выглядит четырнадцатилетней, она заткнет Кэрри за пояс. Кожа у нее почернее твоей, а страстности хватит на десятерых. Хочешь посмотреть?Искушение оказалось слишком велико.— Кто она?Долли про себя усмехнулась. Ей хорошо известно, что путь к сердцу Джека лежал через его штаны. Для сутенера он слишком уж любил наслаждение.— Так, одна из моих подруг. Ну, что скажешь, чернокожий?Белый Джек сделал глоток кофе, и в голове его созрело решение. Долли права. Кэрри начинает приносить больше опасности, чем прибыли.— Как же мы с ней поступим?Долли ни секунды не колебалась с ответом.— Она угодит под машину где-нибудь подальше отсюда.— Не валяй дурака, — запротестовал он. — Почему бы нам не подбросить ее к дверям какой-нибудь больницы?— Блестящая идея, — злорадно заметила Долли. — Там ее поставят на ноги, а потом эта чертова наркоманка приведет полицию прямо к нам.— Она не станет этого делать.— Да? Ты готов держать пари? Джек покачал головой.— Простенькая автокатастрофа, без всяких затей, — продолжала свою мысль Долли. — А еще она может попасть под трамвай, броситься под вагон подземки или головой вниз с Бруклинского моста… Выбор за тобой.Белый Джек поднялся из-за стола.— За мной? Я этого делать не буду, женщина. В зрачках Долли холодно сверкнули две льдинки.— Ах не будешь, вот как?— Не буду.— Ну, тогда этим придется заняться мне. Взгляды их скрестились. Джеку нравились сильные женщины, но эта… Она и в самом деле готова убить! Неприятный холодок пробежал вдоль его спины.— Когда? — спросил он.Долли пожала своими квадратными плечами.— Как насчет сегодня?« — Нет, только не сегодня, — быстро ответил Белый Джек. — В субботу у нас большое шоу, и мне не нужны в нем никакие новички.— Хорошо, остается понедельник. Начнем неделю с новой жизни.— В понедельник. — Он смотрел на нее в надежде увидеть на ее лице хотя бы тень сомнения.Сомнений у Долли не было. Она ответила ему холодным ясным взглядом.— Хочешь еще кофе? — Голос звучал абсолютно ровно. У Джека заурчало в животе. Стараясь выглядеть невозмутимым, он сказал:— Да. И еще яичницу. Глазунью.Долли снисходительно улыбнулась. Ей понятно: он испуган до того, что готов наложить в штаны. Трусливый ниггер. И все-таки она почему-то его любит. При таком раскладе чем быстрее Кэрри исчезнет с горизонта, тем лучше. ДЖИНО. 1928 Если говорить честно, то такого дома в Нью-Йорке Джино еще не видел. Хотя, конечно, сказано чересчур сильно, потому что видеть-то он видел — в кино. Дом, особняк из какого-то коричневого камня, обнесенный высокой металлической оградой, впечатлял. Одного взгляда на фасад было достаточно, чтобы понять: вот они, деньги.Джино понял это сразу. Кто она, черт возьми, такая, эта миссис Клементина Дьюк? Без сомнений, какая-нибудь разбогатевшая шлюха. Кто, интересно, ее содержит? Кто ее муж?Не без волнения Джино дернул за ручку звонка, вытащил из кармана расческу и принялся разглаживать волосы, глядя на свое отражение в начищенном до зеркального блеска бронзовом колокольчике, висевшем сбоку от двери. Он должен предстать перед миссис Дьюк в самом представительном виде.Массивную дверь распахнул перед ним пожилой дворецкий. И вновь Джино вспомнил о голливудских картинах.— Да, сэр? — надменно осведомился старый слуга. Стараясь вытянуться повыше, Джино смерил дворецкого пристальным взглядом.— Эй, а миссис Дьюк дома?От удивления у старика отвисла челюсть. Он привык видеть на пороге дома молодых людей, но все они вели себя совсем по-другому.— Миссис Дьюк вас ожидает, сэр?— Да, она ждет меня.Он провел рукой по своим густым черным волосам и тут же пожалел об этом: кожа ладони вся покрылась жирным бриолином. Механическим движением Джино опустил руку и вытер ее о штанину брюк.От наметанного взгляда дворецкого не ускользнуло ровным счетом ничего. Губы его дрогнули в презрительной усмешке.— Как мне о вас доложить, сэр?— Скажите: Джино, Джино Сантанджело. С-А-Н-Т-А-Н-Д-Ж-Е-Л-О.— Хорошо, сэр. Соблаговолите подождать здесь. На мгновение Джино показалось, что старик захлопнет дверь прямо перед его носом. Этого однако не произошло.Насвистывая, Джино дождался, пока дворецкий скроется в глубине дома, а когда тот пропал из виду, переступил порог и оказался в просторном зале.— Фью! Ну и дела! — негромко пробормотал он. Роскошь била в глаза. Мраморный пол, мраморные ступени лестницы, хрустальные бра, дорогие портреты на стенах. А ведь это всего лишь прихожая! О Боже! Да если продать одно только это, то можно безбедно прожить годы! Взгляд вернувшегося дворецкого подернулся влагой.— Миссис Дьюк примет вас немедленно, сэр. Позвольте ваше пальто?— Конечно. Почему нет?Джино сбросил ему на руки пальто.— Будьте любезны пройти за мной.Джино последовал за стариком. Поднявшись по мраморной лестнице, они вошли в комнату, напоминавшую чем-то оранжерею или сад. Дворецкий произнес его имя и незаметно исчез.Миссис Дьюк сидела в кресле-качалке с высокой спинкой в окружении пальм и папоротников. Не поворачивая головы, она смерила Джино долгим холодным взглядом.— Вы опоздали. Я же говорила, что принимаю между одиннадцатью и полуднем, а сейчас, — она сделала паузу и многозначительно посмотрела на циферблат каминных часов, — ровно двенадцать сорок четыре.— Да? — Джино было трудно запугать. — Так что же мне делать: уйти или остаться?— Уж если вы здесь, то, думаю, лучше вам остаться.— Н-да, не очень-то радушно вы меня встречаете! Она улыбнулась: опущенные уголки ее рта очаровательным образом приподнялись. Джино подошел к стулу и уселся.— Садитесь, пожалуйста, мистер Сантанджело, — промурлыкала она.— Можете звать меня Джино.— Благодарю вас.Осторожными взглядами они изучали друг друга. Сейчас она выглядела старше, чем в полумраке бара Ларри, хотя привлекательность ее от этого ничуть не уменьшилась. Короткая белая юбка давала возможность Джино любоваться ее длинными мускулистыми ногами, и он тут же представил себе, как эти дивные ножки миссис Дьюк забросит ему за спину. Под тончайшей просвечивающей тканью блузки явственно угадывались острые соски высоких грудей.— Эй, — торопливо начал Джино, — вы хотели видеть меня по какому-то делу?Она кивнула, удивляясь про себя, по чьему совету Джино вырядил себя в такой нелепый наряд. Но даже безвкусная одежда не в состоянии скрыть того, что Клементина поняла еще тогда: он и вправду на редкость красивый молодой человек.— Да, мистер Сантанджело…— Джино, — поправил он.— Джино. Мне и в самом деле казалось, что у нас с вами могут появиться общие дела. — Изящным движением она скрестила ноги.Джино не сводил с этих ног глаз.Клементина это заметила, но, даже поняв, что его поймали, Джино не смутился и взгляд свой не отвел.Она приняла прежнюю позу.— Может, выпьете чаю, мистер Сан… Джино?— Да.Протянув руку, она подняла со стоявшего рядом с креслом столика колокольчик и позвонила. Было в этом что-то фантастическое, нереальное. Она, Клементина Дьюк, искушенная тридцатисемилетняя женщина, состоятельная светская львица, чей муж — мультимиллионер, взволнована и возбуждена видом какого-то уличного мальчишки. Боже мой! Да ведь ему не больше девятнадцати, ну, двадцати.Вот уже несколько недель подряд она думала о нем, изыскивая всякую возможность под тем или иным предлогом заглянуть к Ларри. А он, черт побери, все не появлялся! В конце концов она, проглотив собственную гордость, обратилась к Ларри с просьбой: пусть он передаст Джино, чтобы тот зашел к ней.— Чем он занимается? — спросила миссис Дьюк как бы между прочим.— Бутлеггерством.Тем лучше. Значит, они действительно могут заняться бизнесом вместе.— Как ваша невеста? Клементина. вежливо поинтересовалась — С ней все о'кей. А в чем дело?— Я всего лишь хотела узнать, когда вы отправитесь в Сан-Франциско.Джино неловко дернулся на стуле.— Пока я не спешу. Слишком много дел накопилось здесь. Я… м-м… отложил обручение. Клементина кивнула.— Вы слишком молоды, чтобы жениться сейчас.— Вам так кажется?— Да. Ведь вам не больше…— Мне двадцать два года. А вам?— О! — Какая бестактность! Она почувствовала, что щеки наливаются краской. — Джентльмен никогда не обратится к даме с подобным вопросом!— Да? Но я ведь никогда и не говорил, что я — джентльмен.Она изо всех сил делала вид, что ничего не произошло.— А может, вам стоит попробовать вести себя так, как будто вы им уже стали?Вошел дворецкий с серебряным подносом в руках, осторожно поставил его на столик.— Дэвис просил меня напомнить вам, мадам, что в час пятнадцать у вас деловой обед, — с почтением проговорил он.— Благодарю вас, Скотт.И вновь вышколенный слуга незаметно вышел. Чуть подавшись из кресла вперед, Клементина начала разливать чай.— Я предложила бы вам чего-нибудь более крепкого, но, по-моему, это как раз ваш бизнес?— Кто вам это сказал?— О, здесь все в порядке, я ведь не из Бюро расследований или полиции.— Просто смех. А я-то подумал, что под вашей юбкой прячется сам Джон Эдгар Гувер.— Гм… Шутник.— Мне нравится смешить людей.— В таком костюме, как ваш, это не представит особого труда.— Что-то не так с костюмом? — Он поднял голову выше.Клементина почувствовала, что замечание задело его, и как можно мягче сказала:— Не слишком ли он кричащий?Что бы она понимала! Самодовольная шлюха. Он усмехнулся, демонстрируя этим, что до ее критики ему нет ровным счетом никакого дела.— Ну а что, если и кричащий? А мне так нравится.Пусть люди знают, что это я!— Думаю, они смогут понять это в любом случае. — Клементина протянула ему чашку чая. — А теперь, Джино, поговорим о бизнесе.Он посмотрел на нее в упор.— Для этого я и пришел сюда, леди.Богатая сучка. Но на нем она никакого барыша не заработает.— Нам с мужем очень часто приходится принимать гостей. Здесь, — она обвела рукой комнату, — но большей частью в нашем поместье в Уэстчестере.Джино кивнул. «А она ведь наверняка уже успела выпить», — решил он.— Естественно, наши гости не могут обойтись без спиртного.Естественно Джино хрипловато рассмеялся.— Хорошая еда, музыка, танцы и, — она со значением подчеркнула, — само собой, изысканная выпивка.«Само собой. Чего еще изволите, мистер и миссис Дьюк?»— Могу вам признаться, что в прошлом у нас были… некоторые не очень приятные случайности. Поддельный джин, разбавленное виски и прочая дрянь, которую вы, наверное, зовете между собой пойлом. Одному только Богу известно, как нам удалось выжить после такой… отравы.— Вам это все же удалось.— Да, вы сами тому свидетель. — Она поднялась, разглаживая руками юбку. — Мистер Сантанджело. Джино. Не заинтересует ли вас предложение стать нашим постоянным поставщиком?— Эй, — начал он.— Нет-нет, вам не придется размениваться на мелочи, — не дала ему закончить Клементина. — По меньшей мере двадцать пять ящиков в месяц. И, конечно, при первоклассном качестве вы получите самую высокую цену. — Она начала расхаживать по комнате, а сам Джино не отводил взгляда от ее прекрасных ног. — Я, безусловно, понимаю, что для вас это, возможно, и не очень большой заказ, но вы оказали бы своим согласием огромную нам услугу. А потом, я уверена, что если только мой муж будет в состоянии оказаться чем-то вам полезным…— Чем занимается мистер Дьюк?— Сенатор Дьюк. Разве я вам не говорила? Джино с трудом сглотнул слюну. Сенатор Дьюк. Вот это да! Надо же так вляпаться.— Вот что, — торопливо заговорил он, — то, с чем я имею дело, — высшего качества, лучшее из того, что вообще можно достать. Мне будет только приятно… э-э… помочь вам и э-э… сенатору.От радости она захлопала в ладоши — детский жест, который так не вязался со всем ее поведением.— О, отлично! Я уже довольна.Джино встал со стула. Клементина приблизилась к нему. В туфлях на высоченном каблуке она оказалась сейчас примерно одного с ним роста. Их разделяло расстояние всего в несколько дюймов.— Мне кажется, мы сможем помочь друг другу, — ровным голосом произнесла Клементина, буравя его своими глазами.— Да, — отозвался Джино, не поняв, намекает она на что-то или нет. Сам-то он ничуть не возражал. Он видел перед собой только прекрасную, распаленную желанием женщину.Внезапно она резко отвернулась от своего гостя, подошла к креслу и опустилась в него.— В этот уик-энд мы устраиваем раут в нашем загородном доме. Думаю, что нам понадобятся два ящика виски, шампанское, джин, бренди…— Стоп, — перебил ее Джино. — Напишите на бумаге все, что вам требуется, а я прослежу за тем, чтобы заказ был выполнен без промедления.— Я сделаю это сию же минуту.Взяв со стола блокнот и карандаш, Клементина быстро набросала несколько строчек, вырвала лист, поднялась и протянула бумагу Джино.— Вот адрес — постарайтесь, по возможности, доставить все в субботу.Джино пробежал взглядом написанное.— А вы не собираетесь надуть меня? Она рассмеялась.— Как вам такое могло взбрести в голову?— У меня хорошее воображение. Так что вам лучше запомнить вот что:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52