Немедленно.В груди Джордано стучал молоток судьи Моргенрота, маленькое, сморщенное, красное лицо судьи стояло перед глазами. «Порядок в зале. Я хочу, чтобы в зале был порядок, иначе прикажу очистить помещение». Он неожиданно вспомнил старый фильм «Муха». Черно-белый вариант с Винсентом Прайсом. О парне, который усох и остался с телом мухи и головой человека. Примерно таким же ему представился сейчас судья, и это бросило его в дрожь. Он лихорадочно, пока не передумал, стал набирать номер.Раздался гудок. Один... Второй... Третий... Ну давай же, сними ее. Четыре гудка. Тоцци ждет, когда он выйдет. Пять. Давай же. Шесть. Будь ты проклят, отвечай. Семь.– Спортзал «Джимбо».– Позовите Немо. Скажите ему, это Вин, – прошептал он.– Подождите.Он ждал вечность. Сердце бешено стучало. Наконец Немо взял трубку.– Да ты, сука...– Нет, подожди. Слушай меня.– Падаль, считай, что ты сдох. Я не собираюсь с тобой разговаривать.– Пожалуйста, выслушай меня. Я не могу долго говорить. Передай Саламандре, я не собираюсь давать против него показания. Скажи ему, я сделал это с умыслом, у меня... у меня есть план.– Какой еще план? Что ты несешь?Что я такое несу? Спасаю свою задницу. Вот мой план. Говори же ему что-нибудь...– Я хочу прекратить процесс. Скажи это Саламандре.– Что?– Хочу заставить судью прекратить дело. Огастин не справляется, это должен сделать я. Наболтаю им чего-нибудь, а в суде скажу совсем другое, разрушу, к черту, всю их защиту.– Ну и как это все будет?– Не могу сейчас объяснять. Я же сказал, что не могу долго разговаривать.– Что значит не можешь разговаривать? Нет уж, скотина, лучше поговори. Ты же знаешь, я за тебя отвечаю. Я поручился за тебя, чтоб ты сдох. Именно мне вставят кол в задницу.– Почему? Что сказал Саламандра?– Откуда, хрен тебя забери, я знаю? Думаешь, я звонил ему? Я что – сумасшедший? Мы сидим на горячей сковородке. Скорее всего они думают, что я с тобой заодно. И это самое плохое.– Почему они так думают?– Да потому, что на руках у меня... э-э... груз. Сорок галлонов шампуня. Ты понимаешь, о чем я говорю? И я не могу им его передать. Ты же знаешь, за ними следят. А они наверняка думают, что я их надуваю. Ты знаешь, сколько стоит этот груз?Сорок килограммов необработанного героина. По паре миллионов за килограмм. Почти восемьдесят миллионов. Господи, помилуй.– Эй, Вин, ты где? Почему молчишь?– Да-да, я здесь. Слушай, я не могу долго разговаривать, но я все улажу. И с Саламандрой мы все уладим. Ты и я. Хорошо? Хочу дать тебе один адресок. Карандаш есть? Привози твои сорок килограммов по этому адресу.– Ты что, спятил?– Слушай. Этот дом в Джерси-Сити. Когда-то здесь жил один старик. Старикашка умер, а дом до потолка забит всяким дерьмом. Если ты привезешь это сюда, никто ничего не заметит.– Да что ты несешь?– Груз будет в полной безопасности, потому что здесь ничего нельзя тронуть, пока не будет составлен перечень всего этого барахла. Поверь мне.– Да пошел ты...– Хочешь, чтобы люди Саламандры нашли тебя с сорока килограммами? Это после того, как ты надолго куда-то запропал?Ну, давай же, Немо, давай, ослиная ты задница.Немо молчал.– Эй, послушай, парень, ты хочешь, чтобы они нашли тебя с этим дерьмом? И со всеми отметками на твоих руках?Немо продолжал молчать. Он и не подозревал, что кто-то знает о его пристрастии.– Слушай меня, парень. Записывай адрес. Пускай твой малый, этот любитель жареной картошки, Чипс кажется, доставит груз мистеру Питу Тоцци. Т-о-ц-ц-и. Восемь, девять, четыре, Йорк-стрит. Это с Джерси-Сити. Ты понял?– Да, понял. Но я не знаю...– Сейчас доверься мне. Привози его сюда. Он будет здесь в полной сохранности, по крайней мере, пару недель, затем ты проберешься сюда и снова заберешь его. Просто привези его сюда, а потом свяжись с Саламандрой и скажи ему, что у меня все под контролем. Если не хочешь, чтобы обнаружилось, что ты сам употребляешь эту дрянь. Я ведь могу намекнуть об этом защитнику, и все тут же закрутится.Не будь таким твердолобым, Немо. Просто скажи, что все сделаешь.– Ладно-ладно. Но что мне сказать Уго? Он захочет знать, что он со всего этого поимеет?– Скажи ему, что я собираюсь прекратить процесс. Все выпускаются. И еще скажи, что я сохраню для него четырнадцать миллионов.– О чем ты болтаешь?– Я делаю работу за эту задницу, Огастина. Значит, ему не за что платить. Четырнадцать миллионов баксов останутся в копилке.– Эй, Джордано, ты там в порядке? – Это был Тоцци.Черт подери!Джордано подлетел к унитазу и спустил воду.– Да, сейчас выхожу.– Эй, Вин, что у тебя происходит? – произнес Немо.– Я должен идти, – прошептал Джордано в трубку. – Скажи, ты сделаешь это или нет?– А ты будешь держать язык за зубами? Насчет меня?– Не беспокойся.В трубке послышался облегченный вздох.– Ну, если это поможет снять всех с крючка да еще сохранит четырнадцать миллионов... Хорошо. Идет. Завтра утром Чипс на грузовике привезет все.– Прекрасно. Чем раньше, тем лучше. Я буду поддерживать связь.– Хорошо, не...Джордано положил трубку, сунул телефон под книгу и закопал все в ванне. Бачок унитаза все еще наполнялся водой.Его сердце продолжало бешено колотиться, пока он укладывал поверх этой кучи сломанные абажуры. Затем он вымыл руки, плеснул немного холодной воды в лицо и утерся драным полотенцем, висевшим на крючке. Надо, чтобы ничто не вызывало подозрений. Он глубоко вздохнул, закрыл глаза. Сердце немного успокоилось. Он сделал еще вдох и открыл дверь.Тоцци стоял, прислонившись к платяному шкафу, скрестив руки на груди.– С тобой все в порядке? А то уж я решил, что ты умер.– Нет, я в порядке. – Он выдавил улыбку. – Теперь мне значительно лучше. Правда. Глава 6 Джордано стоял на верхней площадке, свесившись вниз через перила и пытаясь увидеть, кто пришел. Сантьяго, агент-пуэрториканец, снова крикнул ему, чтобы он не высовывался, пока они не проверят – на всякий случай, – кто там за дверью. Но Джордано был как на иголках. Он волновался из-за ковра с наркотиками. Немо обещал доставить его сюда, и Джордано все утро прождал, когда же наконец появится этот чокнутый Чипс на своем фургоне, развозящем рождественские заказы. Куда же он, к черту, провалился? При каждом удобном случае Джордано выглядывал в окно, надеясь увидеть этот проклятый фургон, такие грузовички сновали по всей улице, но все мимо. Сегодня уже сочельник, а Чипс как сгинул. Не собирается же он заявиться в Рождество? Эти парни ничего не соображают.Куни, напарник пуэрториканца, стоял внизу у входной двери, проверяя, кто звонит. Джордано услышал стук двери, но ничего, кроме спины Куни, не увидел. Он наклонился еще ниже – безрезультатно. Не мог же Немо изменить свое решение? Этот треклятый ковер ему просто необходим. Тогда он сможет поторговаться. Героин, упакованный в небольшие пакетики, спрятанные внутри ковра, стоит восемьдесят миллионов. Вот он и потолкует с Саламандрой: его жизнь – за ковер. Все очень просто. Целая куча денег. Саламандра должен согласиться.Глядя на темный пиджак Куни, Джордано неожиданно вспомнил того человека с мешком на голове, которого они с Огастином должны были удавить. Итальянский трюк с веревкой. Он вспомнил, каким дьявольски жестоким оказался Огастин, будто всю свою жизнь только и убивал людей. Он вспомнил также, как Зучетти поинтересовался, не было ли у того парня жены и детей, прежде чем его прикончить. У того не было семьи. У Джордано пересохло в горле. У него тоже нет семьи.Опять начались спазмы желудка, и Джордано задержал дыхание. Даже если Саламандра и получит свой ковер, скорее всего Зучетти все равно с ним расправится – ему не понять, что произошло, он решит, что Джордано доносчик. Но если, придержав здесь этот ковер, ему удастся выиграть хоть немного времени и все обдумать, при первой же возможности он исчезнет. И они никогда не найдут его. Ни Саламандра, ни Зучетти, ни ФБР – никто.Адвокат Джордано Марти Блюм вошел в прихожую и поднял руки над головой. Сантьяго водил по нему специальным детектором, проверяя наличие металла, а Куни осматривал содержимое кейса.– Надеюсь, вы проделаете эту процедуру и с Томом Огастином, когда он сюда придет.– А что? Вы находите, что это нарушение ваших гражданских прав, мистер Блюм? – спросил Куни.– Вовсе нет. Просто не хочу, чтобы он пропустил дармовое удовольствие.Оба агента засмеялись, чтобы не показаться невежливыми. Шутки Блюма тонкими не назовешь.Стаскивая шляпу и кашне, Блюм посмотрел наверх.– С добрым утром, Винсент. Как ты сегодня?Я все еще жив. Пока.– О'кей, Марти. А ты?Джордано спустился по лестнице и за руку поздоровался с адвокатом.– У меня все в порядке, Винсент. Не могу пожаловаться.– Не думал, что мы сегодня увидимся. Сочельник и все такое.– Как ты думаешь, Винсент, почему все советуют нанимать адвокатом еврея? Не только потому, что мы такие ловкие, но и потому, что мы работаем и в Рождество, и в Пасху.Блюм рассмеялся своей шутке, но никто его примеру не последовал.– А что насчет Тома Огастина? Тоже собирается прийти? – поинтересовался Сантьяго.Блюм пожал плечами.– Сказал, что зайдет.– У него не рождественские каникулы?– У прокурора-то? Да у него одна религия – вынесение приговоров. – Блюм поверх очков посмотрел на Сантьяго. – Ты же не проболтаешься Тому о том, что я сказал?Сантьяго покачал головой.– Не беспокойтесь.– А я беспокоюсь. Государственные служащие – все заодно.Блюм посмотрел на своего клиента и сморщил лоб.Куни вернул Блюму его кейс.– Все чисто, бомбы нет.– Разумеется, нет. Все свои бомбы я отправил в Израиль. – Куни вытаращил глаза. – Вам обоим надо завести детей, вы это знаете? Дети – благословение Божье. Будь у вас дети, вы бы здесь не торчали:Сантьяго широко улыбнулся.– Теперь уже скоро. Моя жена должна в марте родить.– Прими поздравления, Сантьяго.– Спасибо.Боль в желудке ворочалась как огромный удав. Провалился бы он к черту, этот Блюм, с его болтовней. И что ему не сидится дома? А еще этот гребаный Огастин... Ну кому он здесь сегодня нужен? Делал бы свою дерьмовую работу как надо, ничего бы этого не случилось. Чертовы законники.В дверь позвонили. Куни и Сантьяго подскочили, как испуганные крысы. Сантьяго схватился за кобуру.Блюм показал на дверь.– Смею предположить, там доктор Огастин.Куни кивнул в сторону столовой.– Все туда, – приказал Сантьяго, заталкивая их в столовую, где они кое-как примостились среди кресел, коробок и прочего хлама. Сантьяго заблокировал их там, продолжая держаться за револьвер.Куни приоткрыл дверь настолько, насколько позволяла цепочка, и посмотрел в щель. Револьвер он держал наготове, спрятав его за дверь.– Служба доставки. У меня посылка для мистера Пита Тоцци.Удав, сидевший внутри, сдавил своими кольцами сердце Джордано. Он встал на цыпочки, вытянулся и через гору коробок, лежавших на комоде рядом с окном, выглянул на улицу. Там стоял коричневый фургон с включенными фарами. На приборной доске навалены пакеты, обертки и чашки от Макдональдса. Это была машина Чипса.– Никакой посылки мы не ждем, – произнес Куни с решительным видом.Удав обхватил Джордано поперек талии. Черт!Он потянулся, чтобы из-за Блюма и Сантьяго разглядеть происходящее. В зеркале, висевшем в прихожей, он увидел отражение рубашки Чипса, складки жира, оттягивающие пуговицы, но не мог разглядеть лица – только кольцо на гигантской руке с его инициалами. В руке пачка квитанций. О черт, Куни догадается. Поймет, что это подставка. Работники службы доставки так не выглядят. Они не носят таких колец. Они не разбрасывают мусор по приборной доске. Черт! Куни обязательно догадается.– Вы отказываетесь от посылки, сэр?– А что в ней?– Не знаю. Так берете или нет?– Подожди.Куни закрыл дверь и посмотрел на Сантьяго.– Тоцци говорил тебе что-нибудь об этом?– Нет.– Так что это может быть? – вмешался Блюм. – Почему бы вам не воспользоваться той штукой, которой вы обследовали меня? Может быть, кто-нибудь прислал еще одного адвоката? – Он рассмеялся собственной шутке.Вот задница.– Действительно. Давай проверим на наличие металла, – предложил Сантьяго.Куни кивнул и открыл дверь.– Пожалуйста, отойди от двери, – сказал он Чипсу. – Потому что, если ты не отойдешь, я не возьму посылку.– Вот еще!В зеркало Джордано увидел, как Чипс спускается по ступенькам. Куни снял цепочку и присел, двигая руками. Джордано представил, как он водит детектором по огромному, тяжелому тюку, свернутому и упакованному в коричневую бумагу. Его охватила паника. Он стал лихорадочно вспоминать, нет ли чего-нибудь железного во внутреннем слое ковра. Кажется, только героин и пластик. Ведь его проносили через таможню. Немо наверняка позаботился об этом. Или нет? Сердце его билось как кролик, попавший в капкан, когда к нему приближается удав.Куни встал и заговорил с Сантьяго, не глядя в сторону Джордано.– Кажется, все в порядке.– Распишись за него, но не вноси, пока парень не уедет.– Хорошо.Куни опять накинул цепочку и приоткрыл дверь.– Поднимайся! – позвал он Чипса. – Я распишусь за него. Пачка квитанций пролезла в щель.– Поставьте подпись около шестого номера.Куни расписался и вернул квитанции.– Веселого вам Рождества, – пожелал Чипс.– И тебе тоже.Джордано как раз успел встать на цыпочки, чтобы увидеть, как Чипс затаскивает свою толстую задницу в кабину. Он сел за руль, перегнулся через него, набрал горсть чипсов из пакета и отправил их в рот. Мотор взревел, и фургон рванулся с места.Сердце Джордано разрывалось на части.Куни принялся волоком затаскивать посылку в дом.– Господи, ну и тяжесть. – Сверток был обернут коричневой бумагой и перевязан шпагатом.Сантьяго убрал револьвер в кобуру и вышел в прихожую, чтобы запереть за ним дверь.– Развернем его.У Джордано перехватило дыхание, когда он увидел, как Куни открывает свой перочинный нож, чтобы перерезать шпагат. Что, если он нечаянно повредит ковер, проколет один из пакетов и наркотик просыплется наружу? О черт!Но Куни не повредил ковер. Он разрезал шпагат и снял бумагу. Ковер был неплотно скатан и свернут вдвое. Он походил на большой многослойный бутерброд, лежащий на бумаге. Куни развернул ковер, затем раскатал наполовину, Сантьяго расправил его ногой.– Никакой записки? – спросил Блюм.Куни покачал головой. Он с подозрением смотрел на ковер. Удав опять сдавил желудок Джордано.Блюм спустился вниз и потрогал ковер.– Очень миленький коврик. Спорю, он натуральный. Персидский? Турецкий? Как вы думаете?Джордано неожиданно осознал, что Блюм обращается к нему. Он пожал плечами.– Не знаю. Я ничего не смыслю в коврах.Интересно, как это прозвучало? Не слишком ли поторопился с ответом?Агенты молча стояли и хмуро разглядывали ковер. Сантьяго посмотрел на Куни.– Может, сообщим об этом?Куни скривил губы и покачал головой.– Стоит ли? Сделаем отметку в журнале, и все; должно быть, старик посылал его в чистку или еще что-нибудь в этом роде.У Сантьяго эта мысль вызвала сомнение.– Похоже, он никогда ничего не чистил. Зачем же ему отдавать в чистку ковер?Как он не подумал об этом. Немо надо было вложить в ковер расписку или квитанцию.Марти Блюм встал, качая своей косматой головой, на лице – снисходительная улыбка.– Вам, ребята, во всем видится преступление. Может быть, дядя Тоцци купил ковер перед смертью. Может быть, он отсылал его в починку, возможно, это рождественский подарок. Не исключено также, что он его кому-то одалживал, и этот кто-то, услышав о его смерти, вернул ковер. А может...– Хорошо-хорошо, советник, вы высказали свою точку зрения, – смеясь, сказал Куни. – Иногда ковер – это только ковер, не так ли?Сантьяго прищурился.– Если только это не что-нибудь еще и вы не устраиваете тут дымовую завесу.– Вполне возможно, Сантьяго, но зачем мне приносить сюда ковер? Может быть, это орудие убийства? А я – участник заговора, цель которого – убийство моего собственного клиента и похищение его тела, завернутого в этот ковер? Вам кажется это разумным, Сантьяго?Сантьяго по-прежнему стоял со сложенными на груди руками. Куни продолжал посмеиваться. Блюм ждал ответа. В конце концов Сантьяго улыбнулся.– Ладно, все в порядке. – Он принялся скатывать ковер. – Давай уберем его с дороги и не забудь сказать о нем Тоцци, – посоветовал он Куни.Агенты вдвоем скатали и сложили ковер, затем упаковали его так, как он был упакован раньше, и втащили в комнату, где валялись сломанные велосипеды. Джордано облегченно вздохнул.Блюм взял свой кейс.– Итак, Винсент, не подняться ли нам на второй этаж, чтобы устроиться поудобнее?– Кто-нибудь хочет кофе? – предложил Куни. – Мы только что поставили кофейник.– Не откажусь, – сказал Блюм, – и немного молока. Сахар у меня свой. Благодарю вас.– А как ты, Джордано?– Нет-нет, спасибо, – ответил тот, следуя за Блюмом вверх по лестнице. Ему хотелось уйти подальше от ковра. Он не мог заставить себя не смотреть на него и опасался, что Куни и Сантьяго это заметят.Как только они поднялись на второй этаж, раздался звонок в дверь. Джордано подскочил от неожиданности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27