А тот, казалось, не замечал гарпунов и продолжал плыть, как ни в чем не бывало. Плот приблизился к зверю, шестеро воинов схватили копье и, раскачав его, глубоко вонзили в лоснящуюся тушу. Воины не бросали древка, а продолжали держать его, налегая всем телом на копье, стремясь вонзить его как можно глубже.
Копьями ударили и с других плотов, и тут вода взорвалась. Гигантской бабочкой взметнулся хвост морского великана, и один из плотов разлетелся вдребезги.
Брызги и волны обрушились на другие плоты. Как нитки лопнули ремни семи гарпунов. Зверь нырнул, но скоро всплыл. Теперь он тащил за собой только плот Волка, стремительно уплывая в открытое море, и прошло много времени, прежде чем, перебирая ремни руками, Береговым удалось опять приблизиться к зверю. Снова, мерно и слаженно раскачиваясь, Береговые ударили его копьем. Зверь дернулся, протащил плот еще несколько десятков метров и затих.
Только к вечеру Береговым удалось подтащить огромную тушу к галечной отмели. И сразу же люди облепили ее со всех сторон. Стоя по колено и по пояс в воде, они кромсали добычу, относили в стойбище куски жира и мяса и снова возвращались.
- Много мяса. Много жира, - улыбался Котик Волку. - Большой зверь - большой запас.
Калан помогал Береговым разделывать тушу, присматриваясь, как у них это получается. А Волк продолжал изучать оружие и плоты.
- Хорошие плоты, - сказал он, наконец, Котику, - не боятся волн. Можно плыть далеко. Почему Береговые люди не плавают вдоль страны Огня? Может быть, там новые земли?
- Зачем? - пожал плечами Котик. - Береговым хватает дичи. А там, - он махнул рукой на восток - сильная морская река. Она волнами разбивается о скалы, и волны эти разобьют любой плот. - А еще, - он испуганно оглянулся на море, - там царство Морской Хозяйки, и она утаскивает в воду плоты.
- Волк все запомнил? - подошел к ним Калан.
- Серый Медведь сделает и Птицам такое оружие, - кивнул Волк на копье и луки. - Но где Птицы возьмут рог морского зверя?
- Наконечник можно сделать из зуба мамонта, - подсказал Калан.
Перед стойбищем Волка и Калана встретил Ворон. Как всегда, его черная накидка из меха выглядела так, как будто ее только что сшили из новой шкуры. Гладко обрамляли голову иссиня-черные волосы. Но всегда серьезное, суровое лицо Ворона улыбалось. Разгладились морщины на вечно нахмуренном лице. Взгляд холодных глаз потеплел, и лицо Ворона казалось сейчас лицом мальчишки - ласковым и открытым.
- Хозяйка воды отпустила Волка, - обрадовано сказал Ворон и дружески толкнул Волка в плечо. - Иди к девочкам. Третий день Чайка ревет и отказывается от еды.
Обычно девочки жили в вигвамах матерей, но часто собирались в вигваме наставницы. Здесь они учились вышивать, красить шкуры, лечить больных и заживлять раны. Поссорившись, девочки опять-таки бежали к наставнице, и она мирила их. За советом тоже шли к ней. Толстая, неторопливая, с круглым добродушным лицом, наставница пользовалась всеобщей любовью, а слово ее было решающим не только для девочек, но часто и для всего племени, особенно когда охотники уходили надолго. Она жила одна в большом просторном вигваме, стенки которого были увешаны пучками сухих трав, цветов, корешками… Но почти всегда ее вигвам был полон молодежи. Девочки проводили здесь больше времени, чем в материнских вигвамах, пока не зажигали семейный костер.

Эти костры зажигали осенью, каждая девушка свой. Принаряженные, смущенные, сидели они у костров и ждали. Воины по одному приходили из темноты, но повелительным жестом девушки отсылали их прочь. И только избранникам позволено было остаться у огня и провести там ночь. А утром, взявшись за руки, они шли уже вдвоем в вигвам воина, где их ожидали друзья и подруги, подготовившие свадебное пиршество.
Когда Волк вошел в вигвам наставницы, девочки смолкли, а Розовая Чайка с радостным возгласом подбежала к нему. Они вышли из вигвама, сопровождаемые перешептыванием девочек и доброй улыбкой наставницы.
Медленно пошли они к берегу и уселись на кучу сухих водорослей, выброшенных еще осенними бурями. Всегда разговорчивая, Розовая Чайка молчала, опустив голову.
- Почему Чайка печальна? - наконец спросил Волк. - Ведь Хозяйка воды отпустила Волка.
- Песец ходит за Чайкой, - неохотно ответила девушка. - Он хочет, чтобы Чайка для него зажгла семейный костер.
- Но Чайка может прогнать Песца от костра, - удивился Волк.
- Чайка боится шамана. Шаман любит Песца. Он рассердится, если Чайка прогонит Песца.
- Чайка примет Песца? - нахмурился Волк.
- Чайка не зажжет костра. Так посоветовала наставница.
- Но первым к костру мог бы прийти Волк, - все еще недоумевал молодой охотник.
- Чайка боится, - повторила девочка, - боится за Волка. Шаман любит Песца. Чайка примет Волка, а шаман накличет на Волка беду. - И, как бы желая отвлечь друга, затараторила: - А какие наряды шьют девочки к празднику Длинного дня! Гагарка достала немного священных красок и выкрасит платье, а сверху нашьет мелких ракушек и морских звезд… А самое красивое платье будет у Кайры. Шкурка калана, а сверху блестки из черного льда и бусы из моржового зуба. Ей хорошо, - вздохнула Чайка. - Ее дружок приносит ей разные зубы, а его отец вырезает из кости не только бусы, но и зверей. Все их носят, но, конечно же, лучшие достаются Кайре.
- Волк принесет Чайке каменные цветы и попросит Серого Медведя сделать из них украшения, - пообещал молодой охотник.
- Откуда возьмет их Волк? - недоверчиво усмехнулась Розовая Чайка.
- Волк пойдет в долину горячих водяных столбов. В Горячую долину. Говорят, там есть.
- Не надо, не нужно Чайке каменных цветов, - испугалась девочка. - Пусть Волк не ходит. Лучше Чайка разошьет платье оленьими жилами: это тоже красиво. Волк может погибнуть.
- Чайка! Чайка! - донесся от вигвама голос наставницы. Девочка поднялась с водорослей.
- Не надо цветов! - прокричала она уже на бегу. - Ничего не надо!
Волк завернулся в плащ, устроился поудобнее на мягких водорослях и заснул, убаюканный прибоем.
Проснулся он, когда солнце поднялось уже высоко, умылся морской водой и побежал в стойбище.
В своем вигваме молодой охотник застал только женщин. Дядя Волка - Черный Лось - был в дозоре, а его сына - Маленького Бобра - месяц назад отдали в вигвам мальчиков. Женщины работали. Мать Волка, низко склонившись над шкурой, вычиняла ее скребком. Жена Черного Лося на прутиках поджаривала куропаток. Двоюродная сестра Волка толкла ивовую кору на плоском камне, чтобы сварить из нее коричневую краску, а ее подружка расшивала мокасины оленьими жилами.
- Волк уходит, - кивнул он женщинам, и мать Волка начала собирать в кожаный мешок вяленую рыбу и сухие ягоды. Никто не спросил молодого охотника, куда он уходит, так как злые духи могли бы подслушать ответ и подстеречь его в пути.
Глава 4
ГОРЯЧИЕ СТОЛБЫ
Волк шел по ярко-зеленой летней тундре, обходил голубые озера, ночевал у прозрачных ручьев. Подшибал копьем зайцев, куропаток, то и дело взлетавших из-под ног, бил рыбу в ручьях и озерах. Тундра оживала, наполнялась птичьим щебетом, ревом проснувшихся медведей, лаем лисиц, расцветала.
Местность повышалась. Все круче и выше поднимались холмы, и, наконец, небосклон заслонили каменные громады гор.
Волк шел вдоль ручьев по узким ущельям. Гладкие стены, отполированные водами в течение тысячелетий, сверкали свежими, будто умытыми красками - синими, красными, голубыми.
«Вот бы племени такие краски», - подумал Волк. Не удержавшись, он попытался наскрести красок со стен ущелья, но только затупил копье о твердые скалы.
Травы здесь почти не было, кусты опушились маленькими зелеными листочками, ягоды еще не поспели. Поэтому не было и дичи, и Волку пришлось питаться запасами, сделанными по дороге.
Каменные люди, животные, птицы окружили его со всех сторон и, казалось, двигались, когда охотник начинал идти быстрее.
За каменной страной начались травяные равнины. Травы здесь были не такие зеленые, но зато очень высокие, так что Волк иногда полностью скрывался в них. Идти стало труднее. Появились первые деревья: береза, ива, ольха. Их становилось все больше, они соединялись в редкие рощицы, которые, в свою очередь, переходили в леса, заросшие кустарником.
Клубы пара и дыма заволокли горизонт. Чем ближе подходил к ним Волк, тем выше поднимались они, сливаясь в серовато-черные тучи. Эти тучи время от времени прорезали белые столбы, которые поднимались над ними, застывали на мгновение и падали, рассыпаясь. Местность теперь понижалась, и, перевалив через очередной пологий холм, Волк, наконец, вступил в долину горячих водяных столбов.
Здесь царствовал серый цвет. Каменные изваяния навеки застыли над зелеными и голубыми озерами, кипящими в каменных чашах, обрамленных каменными кружевами. Струи пара с шипением пробивались сквозь почву, плотным горячим туманом заволакивая воздух. Лопались пузыри в грязевых лужах.
Резкий противный запах мешал дышать, и даже сквозь толстые мокасины Волк чувствовал, как обжигает ему ноги горячая земля. Серые горбики здесь и там вздувались над почвой. На вершинах горбиков в углублениях кружилась зеленоватая вода. Время от времени из глубины доносились раскаты грома, и в воздух взлетали клубы пара и горячие водяные фонтаны. Они рассыпались вверху мелкой белой пылью и падали вниз, растекаясь горячими ручейками, заполнявшими каменные чаши, углубления.
Одни горбики извергали фонтаны почти беспрерывно, другие затихали на какое-то время, а из самого большого горба струились только редкие струйки пара.
Волк подошел к нему поближе и тут же отскочил, напуганный страшным грохотом. Высоко в воздух взлетел огромный водяной столб, заливая окрестности струями кипятка. Толщиною с небольшой вигвам, он подбрасывал камни, гальку, песок, которые градом падали на землю.
Обваренный паром, Волк едва успел укрыться за скалу, а столб продолжал бить вверх с шипением, гулом, грохотом. Постепенно он желтел, становился все темнее, а когда стал темно-коричневым, исчез.
Волк обошел верхнюю часть долины и неподалеку от большого горба наткнулся на остатки шалаша.
«Наверное, шаман ночевал», - решил он и начал внимательно обследовать долину, заглядывая во все щели и углубления…
Услышав грохот, Волк возвращался к Большом столбу и любовался чарующим зрелищем.
«Но ведь не смотреть на водяной столб приходил сюда шаман», - думал Волк и продолжал искать, отходя все дальше от остатков шалаша.
И вот, обшаривая отдаленный уголок долины, он наткнулся на щель в скале.

Волк снял лук и ослабил тетиву. Из мешочка, висевшего на поясе, он достал дощечку с ямочкой посредине, палочку и хорошо высушенный древесный порошок, завернутый в шкуру. Насыпал порошок в ямочку, захлестнул тетивой палочку и, опустив ее конец в ямку, начал водить луком взад и вперед. Легкий дымок появился над ямкой, вспыхнул небольшой огонек. Волк начал подкладывать в ямочку мелкие ветки, и, когда они разгорелись, высыпал их на сложенный в кучу хворост. Костер разгорелся, Волк вытащил из него горящую ветку и засунул в щель.
Там, в глубине скалы, щель переходила в небольшую пещеру, весь пол и стены которой сверкали и переливались синими и желтыми огнями.
- Каменные цветы, - восхищенно прошептал Волк.
Два дня он трудился, расширяя щель, и еще три дня выколачивал кристаллы из твердой породы. Здесь были большие и малые кристаллы, фиолетовые, светло-синие, почти совсем прозрачные. Волк отбивал самые крупные, красивые, прозрачные и складывал их в мешочек.
Молодой охотник был доволен. Никто никогда не приносил в стойбище таких цветов. Розовая Чайка обрадуется.
Он продолжал искать и еще несколько раз находил каменные цветы. Но эти цветы были не такие красивые, как пещерные, кривые и мутные. «Может, шаман ходил в долину за каменными цветами? - думал Волк. - Надо спросить ребят, что он приносил из долины».
Еда кончилась. Дичи в долине не было, и Волк решил уходить. Он улегся у шалаша, рассчитывая проснуться и выйти пораньше, но…
Могучий шум поднял его глубокой ночью. Это был уже не грохот, это был какой-то адский рев, от которого качались скалы, дрожала земля. Большой столб, освещаемый отблесками подземного пламени, поднялся над долиной. Брызги кипятка долетали до шалаша. Всю ночь ревел Большой столб и затих только к утру.
Когда первые лучи солнца осветили долину, Волк огляделся и испугался. Вся долина вокруг Большого столба была залита кровавыми лужами. Кровь залила прозрачные озера, ручьи, камни. Волк зачерпнул ладонью жидкость из ближайшей лужи и понюхал ее.
- Вода, простая вода, - удивленно пробормотал он и уселся на ветки, ожидая, что будет дальше.
На этот раз не было ни грохота, ни рева. Бесшумно поднялся над землею красный столб, дрожа и переливаясь, бесшумно опал и исчез. Зачарованный величественным зрелищем, Волк просидел у шалаша целый день, не чувствуя голода и усталости. Да и неудивительно. С ранних лет люди Красной Птицы привыкали подолгу обходиться без еды, сидеть без движения в засаде, ждать, не замечая времени.
Только к полудню следующего дня молодой охотник выбрался из долины. Он уже почти достиг гор, когда сильный вертикальный удар подбросил его в воздух. Падая, он успел заметить, что земля под ним вспучилась, будто шкура под ветром, а деревья стегают друг друга вершинами.
Не умолкая, грохотали подземные духи. Плясали скалы, стряхивая камни. В земле открывались трещины, в которые проваливались кусты, деревья, и закрывались, покрытые клубами пыли.
Одна из трещин подползла к ногам Волка, но он отпрыгнул и снова упал, сбитый новым подземным ударом. Тряслась земля, раскалывались горы, и между ними возникали глубокие провалы.

Молодой охотник перебегал с места на место, перепрыгивая трещины, увертываясь от каменных обломков, падающих сверху. Потом толчки стали слабее и слабее и, наконец, затихли. Медленно рассеивались пылевые облака, стихал грохот камнепадов.
«Если бы Волк успел войти в ущелье, он бы погиб», - подумал молодой охотник и долго еще стоял на краю равнины, не решаясь углубиться в горную страну.
Глава 5
СЛУГИ КАМЕННОГО ХОЗЯИНА
Когда Волк вошел в стойбище, он не узнал родных мест. Толстый слой черного пепла покрыл траву, кустарник, вигвамы. Не было больше речки: на ее месте громоздились каменные поля, над которыми кое-где клубились дымки.
Недалеко от стойбища образовалась огромная яма, из которой поднимались клубы черного дыма, вылетали раскаленные камни, сыпался пепел.
Часть вигвамов была уже перенесена за холмы. Люди снимали оставшиеся вигвамы.
- Что здесь было! - подбежал к Волку Заяц. - Подземный гром, черные тучи, а потом потекли огненные реки, а потом падали раскаленные камни. Они подожгли три вигвама и убили охотника и двух женщин.
- Пошли переносить вигвам и вещи шамана, - подошел к ним Тупик.
- Скажи, - вспомнил Волк, - шаман приносил что-нибудь из Горячей долины?
- Н-н-нет, - нерешительно протянул Заяц. - Заяц не помнит.
- А Тупик? - спросил Тупика Волк.
- Нет. Он ничего не приносил из Горячей долины. Тупик помнит. У шамана не было с собой даже мешка.
«Что же делал шаман в Горячей долине?» - снова задумался Волк.
Ребята убежали, а Волк отправился помогать соплеменникам.
Вигвам шамана разобрали последним. Люди быстро сняли шкуры, сложили шесты, но когда очередь дошла до маленького вигвама внутри, шаман отослал всех и перенес имущество сам. А двое стариков охраняли вигвам, когда он уходил с очередным грузом.
Четвертый раз за последние два года люди племени Красной Птицы меняли место стойбища. Первый раз их выгнала черная туча, бешеным бизоном пронесшаяся над долиной. Ее палящее дыхание выжгло траву, высушило озеро, задушило все живое. К счастью, наткнувшись на холмы, за которыми было стойбище, туча слегка изменила направление, но струйки ядовитого воздуха просочились в стойбище, и люди, глотнувшие его, долго болели.
Второй раз стойбище разместили слишком близко к горам, надеясь, что их каменные спины защитят людей от ядовитых туч. Но горы не захотели жить рядом с людьми и обрушили на стойбище камнепад. Пришлось уйти. Ну а третий раз стойбище стояло у моря.
Как-то утром люди с изумлением увидели, что море ушло. Там, где только что пенились морские волны, блестела мокрая галька, ракушки, морские звезды, трепыхались рыбы, прятались в небольшие лужицы крабы. А потом на горизонте появился водяной горб. Он с ревом мчался к берегу, превращаясь в водяную гору, и на сушу обрушилась волна высотою в три вигвама. Она докатилась до стойбища и отхлынула, оставив на траве пучки водорослей, рыб, стволы деревьев, гальку. А на горизонте уже поднималась новая волна, выше первой, увенчанная шапкой грязно-желтой пены. С ревом летела она к берегу и налетела на сушу, залив ее водяной толщей высотой с дерево. Люди бежали из стойбища к недалеким холмам и оттуда, бессильные, с горечью наблюдали, как гибнут их вигвамы, имущество, оружие, запасы пищи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20