Ей нужно многое объяснить, и она надеялась, что Коуди ее поймет. Она скажет ему, что ничем не отличается от других женщин: вед» они всегда ожидают возвышенного, романтичного предложения руки и сердца. То, что она вчера услышала от него, было хладнокровным и бессердечным заявлением, лишенным какой бы то ни было любви и теплоты. Женщина всегда ждет нежных слов, взаимопонимания. Она тоже ждала именно этого и что же получила взамен?..
— Это папа? — одновременно спросили Эми и Брэди, заметив всадников и присоединяясь к стоящей в ожидании Кэсси. — А кто там вместе с ним?
— Не знаю, — ответила девушка, и голос ее отчего-то дрогнул.
Непонятно почему, Кэсси вдруг ощутила холодок в сердце. В ее душу закралось сомнение; Кэсси даже начало слегка знобить. Когда же она разглядела, что Коуди сопровождает женщина, ее словно сжало в тисках какого-то тяжкого предчувствия. Сначала Кэсси отметила только, что незнакомка одета в кричащее ярко-красное платье, — лица на таком расстоянии было не видно. Но Кэсси и без того поняла, какого сорта особа едет рядом с Картером: подобный наряд имелся в гардеробе почти каждой девицы в заведении Сэл.
Когда Коуди заметил стоящих во дворе Кэсси и детей, ему показалось, что его сердце выпрыгнет из груди. Он так надеялся хоть на маленькую передышку перед тем, как представит Холли домочадцам! Впрочем, Мрачно подумал Коуди, нет никакой разницы, раньше или позже он сообщит о случившемся. Но когда он увидел выражение лица Кэсси, его охватила такая паника, что он еле удержался от того, чтобы не развернуть Лошадь и не умчаться прочь.
В ее глазах были не только тревога и сомнение: в них ясно читалась радость. Да, она обрадовалась его появлению, несмотря на их вчерашнюю серьезную ссору. На какой-то момент перед Коуди словно обнажилась ее душа. Он понял все! Она не испытывает к нему ненависти! Несмотря на ее жестокие слова, он ей дорог! Бессильная ярость охватила Коуди, когда он осознал, что ни он, ни она так и не были никогда до конца откровенны друг с другом. Он был зол на себя, на Кэсси, на весь мир!
Картер спешился, помог слезть с седла своей «жене» и наконец набрался смелости посмотреть на Кэсси и детей, которые разглядывали Холли с нескрываемым интересом.
— Кэсси, ребятки! Это Холли — моя жена, — с тяжелым вздохом произнес Коуди.
Холли! Как только Кэсси услышала это имя, она сразу же поняла, кто перед ней. Она несколько раз видела эту женщину на балконе «Длинной скамейки», когда приезжала по делам в город. Эта тварь была шлюхой.
А также женой Коуди. Он в точности выполнил свою угрозу — поехал в Додж-Сити и нашел себе спутницу жизни!
Сдерживая рыдания, Кэсси повернулась и бегом бросилась в дом.
В глазах Коуди на мгновение метнулась нестерпимая боль, но затем лицо его вновь превратилось в холодную, ничего не выражающую маску. Что сделано, то сделано. Он не в силах этого изменить. В приступе пьяного безумия он женился на абсолютно безразличной ему женщине, и теперь другая женщина, которую он действительно обожает, презирает и ненавидит его. Он тут же попытался оправдать себя — наверное, уже в десятый раз. Ведь именно Кэсси своим отказом выйти за него замуж толкнула его на этот поступок, достойный глупейшего из ослов. Ну почему она выбрала те самые слова, которыми когда-то, как помоями, окатила его Лайза?!
Коуди мрачно смотрел вслед Кэсси, ухитрявшейся даже на бегу держать голову высоко поднятой…
— И что все это значит? — нагло спросила Холли, когда девушка скрылась в доме.
Она моментально почувствовала в Кэсси врага. И в глубине души радовалась ее явному огорчению, причиной которого — тут Холли гордо вздернула подбородок — была она, жена Коуди.
От необходимости отвечать на ее вопрос Коуди избавила Ирен. Она заметила, что Кэсси как сумасшедшая пронеслась через холл, и вышла во двор — разобраться, что происходит.
— Что это случилось с Кэсси? Я только что ее видела, и она… — Ирен осеклась и широко открыла глаза, когда заметила стоящую рядом с Коуди Холли.
Ирен жила близ Додж-Сити достаточно долго, чтобы хорошо знать, кто такая эта женщина и чем она зарабатывает себе на жизнь. Озадаченная Ирен просто не могла понять, что могло заставить Коуди привезти на Каменное ранчо пташку подобного сорта. Неудивительно, что Кэсси так расстроилась! Да и самой Ирен все это было совсем не по нраву.
Тут, как назло, на дворе показался Реб.
— Привет, Коуди! А я как раз собирался ехать тебя искать. Кэсси беспокоилась и… — Он заметил Холли и недоуменно вытаращил глаза. — Гром и молния! Что это она здесь делает?! — обретя дар речи, возмущенно воскликнул он.
Понимая, что полностью заслужил его негодование, Коуди неохотно ответил:
— Холли — моя жена. Мы поженились вчера вечером.
Реб разразился хохотом.
— Ну-ну, давай! Ты что, за дураков нас принимаешь? Кого ты вздумал разыгрывать! — Он покрутил головой. — Да разве ты женился бы на женщине вроде Холли! — Осознав, что его слова не отличаются вежливостью, Реб смущенно взглянул на Холли: — Не обижайся на меня, милашка, но ты ведь и сама прекрасно понимаешь, что абсолютно не подходишь для Коуди.
Холли неприязненно посмотрела на Реба, придвинулась ближе к Картеру и вызывающе прижалась к нему всем телом, демонстрируя свои права на хозяина ранчо. Эми и Брэди расширившимися глазами смотрели на Холли, не в силах понять, что происходит.
— Это правда, Реб, я его жена, — промурлыкала Холли, плотоядно глядя на Коуди. — Мы действительно поженились вчера вечером. Или ты по обыкновению слишком пьян и не понимаешь того, что тебе говорят?
Глаза Реба сузились от негодования:
— Я трезв, как папа римский! А вот чем ты опоила Коуди? Подсыпала ему наркотик?
— Ну хватит! — заорал окончательно смешавшийся Коуди. Да уж, нечего сказать — произвел фурор! Но что он мог поделать? — Ирен, отведи Холли отдельную комнату. Я уверен, что ей хочется… — Коуди с отвращением окинул взглядом вульгарную фигуру в красном платье, — хочется отдохнуть перед обедом.
Поскольку Ирен, недоверчиво глядя на него, продолжала стоять как вкопанная, он повторил:
— Ну давай же, Ирен!
Холли начала было протестовать, но, заметив свирепый взгляд Коуди, сочла за лучшее повиноваться. Так как она намеревалась быть хозяйкой Каменного ранчо очень долго — по крайней мере до тех пор, пока кто-нибудь не раскроет их с Уэйном секрета, — то Холли решила, что у нее будет достаточно времени, чтобы постепенно забрать власть в свои руки. И первым делом она постарается отправить куда-нибудь подальше отсюда эту Кэсси, — слишком та молода и красива, чтобы оставаться в одном доме с Коуди. Ну, а пока… Холли по-хозяйски оглядела детей.
— Итак, вы и есть те самые пострелята, которые сумели затронуть в сердце Коуди нежные струны? Сразу видно, что вас до невозможности избаловали, — заявила она. — Но теперь, когда я здесь, вы научитесь настоящей дисциплине. Запомните: дети обязаны быть всегда на виду, но их абсолютно не должно быть слышно.
Эми сморщилась, наблюдая, как Холли шествует к дому, вызывающе покачивая пышными бедрами.
— Ты правда на ней женился, папа? Извини, но что-то она мне не очень нравится, — с детской непосредственностью сказала Эми.
— А что такое дисе… дициплина? — спросил Брэди, невольно коверкая незнакомое слово. — Мне совсем не хочется, чтобы Холли ею с нами занималась. А почему ты не женился на Кэсси?
Взгляд Коуди смягчился, он присел и обнял детей за плечи.
— Ни о чем не беспокойтесь, ребятки: Холли здесь ненадолго. Уверяю вас, ничего не изменится.
— А Кэсси не уедет?
— Уедет? Почему?
Подобная мысль как-то не приходила Коуди в голову. Ну уж нет! Даже если Кэсси соберется покинуть ранчо, он ее ни в коем случае не отпустит.
— Нет, дети, Кэсси совершенно точно останется здесь. Эх, вы еще слишком малы, чтобы понять, что произошло! Но даже будь вы взрослее, и то вряд ли бы это поняли, поскольку я и сам не знаю, как все случилось!
— А почему ты не предложил Кэсси выйти за тебя замуж? — продолжал настаивать Брэди.
— Я предлагал, — мягко ответил Коуди, — но она не захотела.
— Ну-ка, ну-ка! — вмешался в разговор Реб, расслышавший последнюю фразу. — Что-то я сильно сомневаюсь в правдивости твоих слов.
— Почему бы вам, ребятки, не поиграть с Чернышом? — предложил Коуди, не желая спорить с Лоуренсом в присутствии Эми и Брэди, — Мне нужно поговорить с Ребом. А наши с вами проблемы мы обсудим позже. Кстати, постарайтесь все-таки поладить с Холли, по крайней мере пока… — он чуть было не сказал: «Пока не приедет адвокат из Сент-Луиса», но быстро одернул себя, — пока все не уляжется само собой.
Дети неохотно ушли играть, оставив Коуди и Реба с глазу на глаз.
— Ну давай, Реб, высказывайся, Я же знаю, что тебе не терпится.
— Ты чертовски прав, — ворчливо ответил Реб. — Я, конечно, понимаю, что не мое собачье дело лезть в твою жизнь и все такое прочее… но то, что ты наделал, выходит за всякие рамки. Как ты мог жениться на шлюхе, когда рядом с тобой, в одном доме, живет такая отличная женщина? Кэсси так тебя любит!
— Черта с два, — печально произнес Коуди. — После того как Уиллоуби сказал, что, если у меня будет жена, мои шансы выиграть дело об усыновлении ребят могут оказаться вполне реальными. Я просил ее выйти за меня замуж. А Кэсси мне отказала.
— И тогда ты поехал в город и сделал предложение первой встречной, — саркастически продолжил Реб.
— Ну, все произошло не совсем так…
— Ты хоть дал Кэсси возможность с тобой объясниться? Или настолько завелся, что сразу же помчался в Додж-Сити?
— А что еще она могла сказать? Она и так яснее ясного дала понять, что в качестве мужа я ее не устраиваю.
— Гром и молния! Коуди, тут что-то не так. Почему бы тебе не поговорить с ней сейчас?
— Может, и поговорю, — задумчиво произнес Коуди, завершая разговор.
Ему и самому крайне не нравился оборот, который приняли события, но дело-то уже было сделано! Но после того, как он усыновит детей, можно будет подумать о том, как избавиться от Холли. То, что ему могут отказать в суде, Коуди даже представить боялся, поскольку тогда его женитьба обретала уж совсем невероятную степень идиотизма…
КЭССИ ДО самой ночи просидела в своей комнате. Она пыталась взять себя в руки, но слишком устала за этот долгий день от изнуряющей душу боли, слишком много утратила надежд, чтобы суметь вести себя как обычно. Даже необходимость подать детям ужин не смогла заставить ее покинуть свое убежище. Ей претила сама мысль сесть за один стол с женой Коуди.
«Почему он так поступил со мной? Как он мог!» — в бешенстве думала она. Кэсси и не предполагала, что ее отказ заставит его понестись во всю прыть в объятия другой женщины. Какая несусветная глупость! Разве он не мог подождать, пока она остынет после ссоры, а потом обсудить с ней все проблемы, как это делают нормальные взрослые люди?
Теперь Кэсси понимала, что Коуди избрал такую неудачную форму предложения только из-за любви к детям и нежелания отдавать их в сиротский дом, и больше не осуждала его за это. Она сожалела о своих запальчивых словах. По какой-то причине они пробудили в Коуди необузданную ярость. Кэсси подумала, что, возможно, какая-то другая женщина уже говорила ему нечто похожее и в подобной же ситуации. Впрочем, теперь все ее размышления и догадки не имели смысла. Коуди женился, а значит, ей нельзя больше оставаться на Каменном ранчо. Придется подыскивать себе новое жилье. К сожалению, сделать это гораздо проще, чем справиться с главной проблемой — постараться поскорее забыть Коуди… Кэсси не подозревала, что ее отсутствие за ужином крайне расстроило Коуди и детей. Картер чуть не взвыл, когда Холли вышла к столу в облегающем платье ядовито-зеленого цвета с розовыми оборками и декольте, из которого грудь едва не вываливалась. Обычно за вечерней трапезой дети без умолку болтали, но сегодня из-за пугающего их присутствия Холли робко молчали, в то время как Коуди делал все возможное, чтобы отвлечь их внимание от выреза ее платья. Если бы не Брэди и Эми, он, ей-богу, отправился бы ужинать вместе с работниками во флигель! Но Коуди не решился оставить ребят наедине со своей супругой, у которой явно не было ни малейшего опыта в обращении с детьми.
Коуди все время поглядывал на пустующее место Кэсси, испытывая острую тоску, которая становилась сильнее с каждой минутой. Он встал из-за стола сразу же, как только покончил с едой, объяснив, что у него накопилось множество неотложной работы.
— Дорогой, мы же с тобой новобрачные! — обиженно заявила Холли. — Разве тебя не может кто-нибудь заменить? Ну, например, Реб? Я понимаю, что калека, да к тому же пьяница на многое не способен, но должен же он делать хоть что-то, чтобы отрабатывать свой хлеб!
— Реб учит меня ездить на лошади! — покраснев от обиды, вступился за своего друга Брэди: ему было больно слышать, что о Ребе говорят так небрежно и презрительно. — Он спас нам жизнь!
— И он здорово помогает папе в делах, — добавила Эми. — И вовсе он не пьяница. Он теперь не пьет никакого виски.
Когда дети торопливо вышли из столовой, Холли нахмурилась и, назидательно подняв палец, изрекла:
— Коуди, тебе нужно что-то делать с этими неслухами! Они слишком распущены. Так как я теперь хозяйка на ранчо, придется мне позаботиться об их манерах. Например, научить не влезать в разговоры взрослых.
Лицо Коуди стало мрачнее тучи.
— Оставь детей в покое, Холли! Кэсси и Ирен воспитывают Эми и Брэди именно так, как нужно, и я не вижу необходимости что-то в этом менять.
Холли скривила рот в недовольной гримаске.
— Сомневаюсь, что твоя сводная сестра останется на ранчо. Должно быть, она понимает, что теперь заботиться о тебе буду я и в ее присутствии здесь нет никакого смысла.
— Не думаю, что Кэсси уедет, — спокойно ответил Коуди. — Равно как и не думаю, что тебе нужно вмешиваться в дела, которые тебя не касаются. Пока мы с тобой официально женаты. Будь довольна и этим.
Глубоко вздохнув, Холли кисло улыбнулась.
— Конечно, Коуди, — сказала она. — Все будет так, как ты хочешь. Вы с Кэсси можете воспитывать детей, как вам нравится. Дети меня вообще не интересуют, они меня нервируют, именно поэтому у меня никогда не возникало желания их заводить. Естественно, пока я не вышла замуж за тебя, — добавила она поспешно, заметив нарастающее раздражение Коуди.
Кэсси никак не могла заснуть. Она металась на постели, представляя, что Коуди сейчас занимается любовью с этой опытной, развратной, мерзкой Холли, па которую и смотреть-то настоящему мужчине противно. Как он может! Она — в который уже раз! — перевернула горячую подушку; уже несколько часов она проклинала Коуди самыми последними словами. Ах, как ей хотелось бы услышать от него самого, почему он женился на этой шлюхе, когда должен был прекрасно сознавать, что это будет ударом для всех, кто живет на ранчо! Но Кэсси была так зла на Коуди, что даже не пыталась получить от него каких-либо объяснении. Вряд ли она вообще сможет когда-нибудь с ним снова заговорить! Кэсси проглотила комок в горле и в очередной раз взбила подушку. Сон не приходил. Господи, хоть на минутку} забыться! Она была просто в отчаянии оттого, что придется оставить Эми и Брэди здесь, с такой приемное матерью. Но другого выхода нет. Несмотря на героические попытки сохранять мужество, чтобы никто не заметил, как она страдает, Кэсси не выдержала: уткнувшись лицом в истерзанную подушку, она разрыдалась. Коуди на цыпочках шел по коридору; с особой осторожностью он миновал комнату Холли, на секунду задержался возле детской и заглянул внутрь. Был уже поздний час, дети крепко спали, и он решил их не тревожить. Он специально не заходил в дом до тех пор, пока не убедился, что свет во всех окнах погас. Коуди не собирался проводить в объятиях «новобрачной» ни эту ночь, ни следующие. Желанной для него была лишь одна-единственная женщина на свете — женщина, которая его безжалостно отвергла… Коуди уже хотел как можно тише проскользнуть мимо комнаты Кэсси, но тут до его слуха донеслись приглушенные рыдания. Беззвучно отворив дверь, он вошел и прислонился к стене, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте.
Ночь была лунной, и Коуди без особого труда увидел лежащую на кровати Кэсси. Плечи ее вздрагивали. Она действительно плакала. Если это из-за него… У Коуди болезненно сжалось сердце; и в то же время он почувствовал какую-то странную и неуместную гордость оттого, что Кэсси так страдает из-за его глупой женитьбы на Холли.
— Кэсси! — тихо окликнул Коуди, почувствовав настоятельную потребность хоть как-то облегчить ее боль.
Рыдания стихли, оборвались приглушенным всхлипом.
— Коуди? — недоуменно спросила Кэсси, полагая, что это либо сон, либо игра воображения.
Заметив направляющуюся к ней фигуру, она поняла, Что видит реального человека, а не плод своей фантазии.
— Что ты здесь делаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37