— Какой красивый, правда, Джош, то есть, прости, Соколиный Глаз?— Наверное, он потерял свою маму, — с тревогой проговорил мальчик, вмиг забыв о своей роли.Как завороженные, они наблюдали за олененком, который медленно двигался к кустам.— Нет, посмотри-ка, — сказала Хани, указывая на взрослую олениху, стоявшую под большими деревьями в ожидании своего детеныша.Но тут залаял Амиго, и оленья семья мгновенно скрылась из виду.Путники продолжали прогулку. Вскоре тропа вывела их на край высокого обрыва, спускавшегося к реке.— Какой чудесный вид! — восхищенно воскликнула Хани. — Давай устроим ленч прямо здесь. — Она разложила на траве большую льняную салфетку с провизией, и они с аппетитом принялись за еду.Через некоторое время подул прохладный ветерок, на небе стали собираться темные тучи.— Мы отлично погуляли, Джош, — жуя яблоко, промолвила девушка, — пора возвращаться домой. Похоже, скоро пойдет дождь. — Не успела девушка подняться и собрать вещи, как на землю упали первые крупные капли. — Давай-ка побыстрее выбираться отсюда.Через несколько минут хлынул такой сильный ливень, что Джош и Хани мгновенно вымокли до нитки. Девушка остановилась, беспомощно озираясь вокруг.— Нам надо найти какое-то укрытие и переждать непогоду, — сказала она.Единственным местом, где они могли спрятаться, был необъятный ствол упавшего дуба.Завернувшись в одеяло, они съежились возле дерева, а мокрые ветки шатром нависали над ними. Хани крепко прижала к себе дрожащего мальчика, на коленях которого лежал мокрый Амиго.Лишь одна мысль вертелась в голове у Люка, когда он возвращался на дилижансе из Сакраменто. Сунув руки в карман, он вытащил оттуда часы, прежде принадлежавшие его отцу.Люк помнил, что мать не расставалась с этими часами, помнил, как часто она дотрагивалась до них и знакомым движением подносила к глазам, чтобы узнать время.Нажав на пружину, Люк открыл крышку часов и медленно провел пальцем по выгравированной надписи: Эндрю Джексон Маккензи.Люк был слишком мал, когда умер его отец, и почти не помнил его лица, зато в его памяти остался образ матери, с загадочной улыбкой прижимающей часы к груди.Люк захлопнул крышку часов и сжал их в кулаке. Гнев с новой силой стал подниматься в нем. Теперь он мог вычислить, кто был убийцей его матери и Сары. Он знал его имя: Чарли Уолден, тот самый бандит, который промышлял вокруг Стоктона. У Люка появилась еще одна причина схватить Уолдена — если сам Чарли и не участвовал в нападении на ранчо, то наверняка знал, чьих рук дело. К сожалению, Люк видел Чарли лишь однажды, да и то на большом расстоянии, так что не узнал бы его при встрече. Впрочем, Чарли ненавидел Люка за убийство брата, так что наверняка искал способ отомстить. В городе не будет покоя, и люди, которые дороги Люку, будут подвергаться опасности, пока этот мерзавец разгуливает на свободе.Могучий раскат грома прервал размышления Маккензи; по крыше дилижанса забарабанили тяжелые капли дождя, шериф положил часы в карман и хмуро посмотрел в окно. Он даже не заметил, когда начался дождь. Впрочем, начинающаяся гроза лишь ненадолго отвлекла его внимание, и Люк вернулся к прежним размышлениям. «Теперь мне известно его имя», — в который раз подумал он.Как только дилижанс прибыл в Стоктон, Люк соскочил на землю, взял свои вещи, попрощался с Уиллом Хатчинсом и поспешил домой.По дороге к дому он вымок насквозь. Удивленный тем, что Хани с Джошем не было дома, Люк быстро переоделся в сухую одежду и принялся разводить огонь. Через полчаса по его жилищу разнесся аромат кофе, а мокрые вещи Люка сушились на веревке перед пылающим очагом.Маккензи налил себе большую кружку кофе, но тревожное чувство не покинуло его — Хани и сын все еще не возвращались. Шериф принялся беспокойно мерить шагами комнату. Прошло полчаса, потом еще пятнадцать минут… Люк решил отправиться на поиски.Для начала он заглянул в их комнаты. Плащ Хани и пончо Джоша висели на крючках, так что, похоже, они ушли из дома еще до грозы. Закутавшись в свое пончо, шериф взял одежду Хани и Джоша и отправился искать их.Маккензи заглянул в магазин, ресторан, церковь, гостиницу и даже в банк. Он зашел и в тюрьму, но напрасно! Мэтт Бреннан не видел их с утра. И тут Люк стукнул себя по лбу за собственную недогадливость: наверняка они у Нельсонов!На его стук дверь отворил сам доктор.— Люк? Что, черт возьми, ты делаешь здесь в такую непогоду? — удивился он. Последняя надежда рухнула.— Их здесь нет, — в отчаянии проговорил Маккензи.— Кого? — недоумевал доктор. — Зайди, не стой под дождем.— Спасибо, но мне надо искать Хани и Джоша.— Что случилось с Хани и Джошем? — подойдя к двери, спросила Синтия. — Ради Бога, Люк, войди в дом.— Я не хочу замочить вам пол.— Это же вода. Я все вытру. Маккензи неуверенно шагнул в дом.— Я вернулся из Сакраменто час назад и разыскиваю сына и Хани. Я надеялся, что они здесь.— А ты заходил в магазин? Люк кивнул:— Я обошел весь город.Вдруг Синтия испуганно прижала руки к лицу:— Боже мой! А что, если они…— Что, Синтия, что?! — нетерпеливо вскричал шериф.— Хани говорила, что они собираются пойти в лес на прогулку.— А она не сказала, куда именно они направятся?Покачав головой, Синтия всплеснула руками.— Нет. Она лишь сообщила, что они идут в поход. — Женщина схватила мужа за руку. — Ох, Дуг, наверное, с ними что-то случилось!Нельсон нежно обнял ее за плечи:— Ну что ты, дорогая, успокойся. Скорее всего они просто где-нибудь укрылись от дождя.— Господи! — застонал Маккензи. — Если бы только мне знать, откуда начинать поиски.— Погоди, я пойду с тобой, — заявил Дуг. — Дорогая, не беспокойся. Мы найдем их. У Хани, наверное, хватило ума спрятаться где-нибудь от дождя.— Надеюсь, ты прав, — проговорила Синтия. — Но я все-таки подожду в доме Люка, а не здесь.Благоразумно решив не спорить с женой, Дуг кивнул:— Хорошо. Мы вернемся туда. — Он закутал Синтию в плащ и накинул ей на голову шарф. — Пойдем. — Нельсон по привычке прихватил свой медицинский саквояж.Тесно прижавшись друг к другу, троица направилась к дому шерифа. К их большому разочарованию, Хани с Джошем не возвращались.Люк принялся строить предположения о том, что могло случиться с его близкими.— Не могли же они просто заблудиться, как ты думаешь? — обратился он к Нельсону.— Вряд ли, — отозвался тот. — Я считаю, что они просто пережидают где-то грозу. Ведь с ними Амиго, а собака всегда сумеет найти путь к дому.— Этот глупый пес!— Собаки не бывают глупыми, Люк, — заметил доктор. — Все домашние псы произошли от волков, а охотников и следопытов лучше, чем волки, не найти.— О чем ты говоришь, черт возьми?! — вскричал Люк.— Как это о чем? О волках!— Нашел время! — огрызнулся шериф.— Прости меня, приятель, просто я пытался отвлечь тебя от мрачных мыслей. — Нельсон бросил взгляд на жену.— Я не собираюсь бездействовать! Я и так уже довольно долго ждал их, — заявил Маккензи, набрасывая пончо. — Или с одним из них, или с обоими что-то случилось. Они пропадут без моей помощи.— Но почему ты не хочешь довериться четвероногому другу Джоша?— Черт возьми, Дуг! Я не могу сидеть и ждать сложа руки! Я пойду искать их, пока еще не совсем стемнело.— Куда же ты пойдешь? В каком направлении?— На запад, в сторону реки. Может, мне повезет, и я… — Люк прислушался. — Вы слышали?Все затаили дыхание. Послышался какой-то шорох, а затем приглушенный лай.— Амиго! — Люк рывком открыл дверь.В комнату ворвался грязный и мокрый пес. Он принялся отряхиваться, разбрызгивая вокруг себя воду. Не обращая на собаку внимания, Люк выглянул на улицу. Увидев за дверями Хани с Джошем на руках, шериф бросился им навстречу:— Он не ранен?— Нет, просто промок, — пролепетала девушка, крепче прижимая к себе ребенка.— А ты, — пытливо вглядываясь в лицо Хани, спросил Люк. — Как ты? Их глаза встретились.— Я тоже. — Хани дрожала от холода и усталости.— Дай его мне, сойка. — Взгляд Люка задержался на лице девушки, когда он забирал мальчика. — Дойдешь до дома?Хани закрыла глаза, когда Маккензи обнял ее своей сильной рукой и повел в дом.— Давай мне Джоша, — кинулась им на помощь Синтия. — Я переодену и вытру его.Маккензи отдал ей Джоша и повернулся к Хани. Чувство облегчения, которое он испытал, увидев их, сменилось гневом.— Не смей больше так поступать! Никогда! — закричал он. — Что, черт возьми, ты делала, разгуливая с моим сыном по лесу? Вас могли убить! В лесу полно диких зверей и разбойников! Здесь бродит банда Уолдена!— Успокойся, Люк, — попытался утихомирить его Дуг. — Они оба в целости и сохранности.— Черта с два я успокоюсь! — неистовствовал шериф. — Это самая идиотская ее проделка!Неожиданные обвинения Люка лишили Хани последних сил.Опустив голову, девушка молча выслушала его гневную тираду.— Прости, пожалуйста, — пробормотала она, когда он замолчал. — Я не подумала об опасности.— Ты никогда не думаешь! Если бы хоть раз ты остановилась, чтобы пораскинуть мозгами, то у нас было бы куда меньше забот.В комнату вернулась Синтия, держа в руках завернутого в одеяло Джоша.— Я собираюсь уложить этого молодого человека в постель.— Я сам сделаю это, — все еще сердито проговорил Люк, забирая у нее сына.— Хани, тебе тоже надо снять мокрую одежду, пока ты не схватила воспаления легких, — мягко сказал доктор Нельсон.Из глаз девушки покатились слезы, смешиваясь с каплями дождя.— Мне очень жаль… Мне так жаль, — пролепетала она, бросаясь в свою комнату.— Бедняжка, — вымолвила Синтия. — Пойду-ка помогу ей.— Мне так стыдно, Синтия, — прошептала Хани, едва подруга вошла в комнату.— Не обращай внимания, дорогая. Люк просто выпускает пар. Он до смерти испугался за вас обоих. Видела бы ты его — он метался по комнате, как дикий зверь. — Она помогла девушке снять вымокшее платье.— Нет, дело не в этом. Он ненавидит меня, Синтия. В самом деле, ненавидит. И ненависть его так сильна, что мне кажется, я могу протянуть руку и ощутить ее всей кожей, — пожаловалась Хани, натягивая ночную рубашку.Она села на кровать и принялась вытирать волосы.— Это неправда, Хани, — возразила ее подруга. — Я хорошо знаю Люка Маккензи. Он очень вспыльчивый человек, но гаев его всегда быстро проходит. — Синтия стала собирать мокрую одежду. — Я повешу твои вещи у камина. А ты ложись и попытайся уснуть. К утру все неприятности забудутся.В своей спальне Маккензи вытирал сухой тряпкой Амиго. Когда пес почти высох, мальчик протянул к нему руки, и Амиго тут же очутился в его постели.— Не стоило волноваться за нас, папочка. Амиго нашел дорогу домой даже под дождем. — Джош погладил своего любимца. — Настоящий Соколиный Глаз — это Амиго, а не я. — Джош захихикал, когда пес начал облизывать его лицо, а потом вытянулся рядом с ним. — Я люблю его, а он любит меня. И Хани он тоже любит. — Мальчуган зевнул и закрыл глаза. — Думаю, он и тебя любит, папочка, хоть ты к нему плохо относишься. — Голос мальчика становился все тише. — Амиго любит всех — всех на свете. Вот кошки ему не нравятся…Люк смотрел на спящего сына. Этот малыш был смыслом его жизни. Раньше Люк часто впадал в отчаяние, опасаясь, что с Джошем может что-то случиться или он попадет в лапы Чарли Уолдена, но с появлением в их жизни Хани Бер он стал спокойнее.В одном Хани была права: слишком долго Люк отгораживался от собственного сына. Он упустил драгоценные мгновения, которые уже никогда не повторятся. В своей слепоте Маккензи не понимал, что рядом с ним находится человечек, ради которого стоит жить.— Я люблю тебя, сынок, — прошептал Люк. И, наклонившись, он запечатлел на лбу ребенка поцелуй. Глава 18 …Ей было жарко, но она дрожала. Приоткрыв глаза, Хани с усилием приподняла голову и попыталась всмотреться в темноту. Где она? Содрогаясь от боли и лихорадки, девушка уронила голову на подушку.— Люк… — хрипло прошептала она. Потом все закрутилось у нее перед глазами.Хани слышала низкий гул голосов. Она попыталась приподнять веки, но они отяжелели и не слушались ее. Наконец она открыла глаза и увидела рядом какой-то темный предмет, но не смогла понять, что это такое.— Док, она приходит в себя! Давай же, сойка, открой свои огромные голубые глаза!Голос Люка! У Хани было такое чувство, словно ее окатило теплой волной.— Люк! — с улыбкой прошептала она и снова впала в забытье.— Она опять потеряла сознание, док, но на несколько секунд приходила в себя. Она даже узнала меня, — сказал Маккензи.— Это хороший знак, — заявил Дуг. — Хотя, если бы я был на месте Хани и выслушал все, что ты наговорил ей вчера, я бы не хотел, открыв глаза, увидеть тебя перед собою. Ну да ладно. Выйди из комнаты, а я осмотрю ее. Это касается и тебя, Синди.— Но, Дуг… — взмолилась женщина.— Синди, если хочешь помочь, то поставь на плиту кастрюлю с водой.После грозы прошли уже целые сутки. Теперь, когда Джош и Хани снова оказались под его защитой, Маккензи немного успокоился.— Ясно, мы с тобой здесь не нужны, — промолвил Люк, обнимая Синтию за плечи. — Пойдем, я сам поставлю воду на плиту, а ты почитай Джошу на ночь.Вода в кастрюле уже успела закипеть, когда Синтия вышла из спальни мальчика и уселась за стол рядом с Люком.— Ну, как там Джош? — спросил шериф.— Малыш спит, как ангел, — улыбнулась Синтия. — Он такой милый, Люк, такой хороший, и я так люблю его.— Знаю, Синтия, я очень благодарен тебе и Дугу за все, что вы сделали для нас. И не только за последние два дня, а вообще за все время, что мы живем здесь.Синтия знала, что Люк был скрытным человеком, и понимала, что ему нелегко давались такие признания.— Что-то уж очень долго Дуг осматривает Хани, — с тревогой взглянув на дверь, промолвил Маккензи.— Он очень внимательный врач. Знаешь, я абсолютно уверена, что с Хани все будет в порядке. По-моему, и Джош в это верит, несмотря на то что очень напуган. Представляю, каково ему было обнаружить Хани в бессознательном состоянии. Любой ребенок на его месте перепугался бы до смерти. — Синтия подошла к плите. — Хочешь кофе?— Еще бы! — Люк взял из рук миссис Нельсон кружку кофе. — Ох, как хорошо! Этот напиток сохраняет жизнь. — Он сделал несколько больших глотков. — Ты святая, Синтия. Если бы ты не была замужем, я бы попросил тебя стать моей женой.Сам того не желая, Маккензи затронул тему, которая больше всего интересовала жену доктора.— Кажется, ты послал новое объявление о поиске жены? — спросила она, усаживаясь за стол.— Нет, на сей раз я написал, что ищу экономку, с женами мне что-то не везет. — Лицо шерифа помрачнело при воспоминании о полученном с утренней почтой письме.— Ну, раз уж речь зашла о жене, шериф, то зачем же покупать кота в мешке, когда… как это говорится… лучше синица в руках, чем журавль в небе?— Хани и не помышляет о замужестве, Синтия.— Но ты же и не спрашивал ее об этом! — возразила женщина.— Я предложил ей выйти за меня замуж в тот день, когда мы приехали в Стоктон. — Люк предпочел не упоминать слова Хани о том, что она выйдет только за очень богатого человека.— Ну-у… — протянула Синтия. — Может, за это время она передумала, — с надеждой добавила она.Люк понимал, что Синтии не понравилась новость, которую ему пришлось сообщить ей, но откладывать было бессмысленно. Он уже открыл было рот, чтобы возразить ей, но тут их перебил вышедший из спальни девушки Дуг:— Синди, если вода согрелась, я попрошу тебя обтереть Хани губкой и сменить ей ночную рубашку.Синтия поспешно поднялась.— Как она, Дуг?— У нее сильный жар, а легкие полны мокроты. Когда будешь мыть ее, проследи, чтобы не было сквозняков, а то как бы ей хуже не стало.— Губка и полотенце в верхнем ящике комода, — сообщил Люк. — Я принесу воды и кусок мыла.Маккензи перелил горячую воду в большой кувшин и отнес его в спальню. Синтия плеснула воды в таз и приготовилась обтирать девушку, но Люк медлил, заглядевшись на Хани. Она была мертвенно бледна, длинные светлые пряди липли к ее лицу, покрытому каплями пота. Шериф протянул руку, чтобы убрать волосы с лица, и почувствовал, как горит кожа девушки. Синтия подала ему знак уходить.Вернувшись в кухню, Люк налил себе еще одну чашку кофе и присоединился к доктору, который уже попивал ароматный напиток.— Ты уверен, что с ней все хорошо, Дуг?— Жаль, что она еще не пришла в сознание. Интересно, сколько времени они шли под дождем? Как бы она не подхватила бронхит или двустороннее воспаление легких.— Но как предотвратить это?— Она должна все время быть в тепле. Продолжим давать ей жаропонижающее. Салициловая кислота снимает боль и понижает температуру, а это поможет выздоровлению. Завтра начнем солевые ванны.— Я ни слова не понимаю, но буду тебя слушаться.— Давно пора. А мне, кстати, давно пора вести жену домой. Ей в ее положении нужен отдых. Пошли за мной, если Хани вдруг станет хуже. У нее может начаться горячка, она будет бредить. Давай ей лекарства каждые три часа и не забывай о холодных компрессах.— Я обтерла ее и надела свежую рубашку, — сказала Синтия, выходя из спальни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34