Очень скоро ее присутствие стало бы его раздражать, он увидел бы все ее недостатки и начал издеваться над ее промахами. На море они были почти ровней, на суше в той глупой роли, которую Кортни взяла на себя, она стала бы для него обузой.
Торопливо допив остатки остывшего чая, Кортни оставила на столе несколько монет, а хозяин, занятый с другим клиентом, оглянулся на нее и помахал рукой.
– Еще раз желаю удачи, мисс! Надеюсь, в Америке вы найдете свою судьбу и счастье.
Кортни улыбнулась, кивнула и тут же, оказавшись в шумной толпе, стерла из памяти его круглое лицо. Приятные ароматы кафе сменились запахами рыбы и плавающего мусора, и Кортни плотнее запахнула накидку, защищаясь от холодного ветра. На протяжении примерно ста ярдов она протискивалась и проталкивалась к концу причала, и в результате ей пришлось сделать небольшую передышку возле какой-то высокой кучи сваленных ящиков, чтобы успокоить нервы, прежде чем сойти на пирс, а потом подняться по сходням на «Сириус». Кричали чайки, бесконечными кругами летавшие над головой; мелкие торговцы расхваливали свой товар, стараясь продать его отбывающим в дальние страны морякам и пассажирам; коммерсанты и банкиры торопливо вели деловые переговоры и, не обращая внимания на толпу, размахивали руками.
Собрав все свое мужество, Кортни направилась к сходням. Глубоко вдохнув знакомый запах влажных парусов и смолы, она немного успокоилась и даже обрадовалась, услышав потрескивание парусов, когда освобожденные верхние бом-брамсели туго затянули канатами. Кортни специально не спешила подняться на борт, надеясь затеряться в суматохе последних минут. Достав документы, она крепко зажала их в руке и остановила взгляд на черноволосом мужчине, на которого еще раньше обратила внимание и который сейчас стоял у верхней ступеньки.
Кортни уже поставила одну ногу на широкий настил и приготовилась сделать следующий шаг, когда заметила человека, частично скрытого от нее грудой деревянных ящиков. Он стоял, повернувшись широкой спиной к сходням, и разговаривал с черноволосым мужчиной; его волосы были выжжены солнцем до золотого цвета, и несколько непокорных прядей выбились из аккуратно стянутого на затылке хвоста. У Кортни перехватило дыхание, но она заставила себя сделать еще один шаг. Следующий неуверенный шаг привлек к ней внимание первого мужчины с простоватым квадратным лицом, которое становилось почти красивым, когда он улыбался. Сейчас он улыбнулся и протянул Кортни руку, чтобы помочь ей сделать последние несколько шагов.
Светловолосая голова повернулась, и Кортни растерянно нахмурилась. В этот момент налетевший резкий порыв ветра обмотал подол ее накидки вокруг щиколоток, и она, споткнувшись, чуть не упала в проворно подставленные руки обоих мужчин.
– Оп! Будьте осторожны, мисс, – посоветовал мужчина с темными волосами, поддерживая ее. – После пребывания на земле приходится долго привыкать к качке. К вашим услугам первый помощник Лансинг, мисс... и капитан Джеффри Петтигрю.
Капитан улыбнулся и с явной неохотой выпустил руку Кортни, проводив ее на свободную часть палубы. При ближайшем рассмотрении его блестящие волосы оказались не такого золотистого оттенка, как у Баллантайна, черты лица не такими резкими, а взгляд не таким пронизывающим. Но сходство в росте и фигуре вызвало румянец на щеках Кортни – румянец, который привел в восхищение обоих офицеров.
– Вы должны простить нас за беспорядок, мисс, но так всегда бывает перед началом плавания. Могу я позволить себе спросить, что привело вас на борт этого корабля?
– Д-да, конечно, я...
– Мисс де Вильер направляется с нами в Норфолк, – ответил за Кортни первый помощник, с вежливым кивком возвращая ей документы. – Она последняя из пассажиров, внесенных в декларацию, сэр.
– В таком случае, мисс, вы прибыли как раз вовремя, – растягивая слова, произнес капитан Петтигрю. – Полагаю, ваш багаж уже на борту? Хорошо. Мистер Лансинг, не могли бы вы уделить время мисс де Вильер и проводить ее к свободному месту у поручней? Конечно, если вы, мисс, хотите посмотреть на отплытие нашего корабля.
– Да, благодарю вас, но не стоит беспокоиться, я и сама могу найти дорогу.
– Это вовсе не беспокойство, мисс. Я хочу попросить у вас прощения за то, что не могу сделать этого сам. Но я надеюсь, вы не откажетесь сегодня вечером отужинать вместе с моими офицерами и вашими спутниками-пассажирами? Тогда у нас будет возможность познакомиться лучше. Восемь склянок?
– Я... Благодарю вас, сэр.
– Мисс. – Склонив голову, капитан передал Кортни заботам первого помощника, который, проведя ее вокруг множества клеток с кудахчущими цыплятами, нашел ей место у передних вантов, а затем извинился и вернулся к капитану.
На «Сириусе» вообще не было орудий, если не считать двух маленьких пушек на носу и еще двух на корме. Таким образом, его палубы оставались свободными, и их можно было чисто отмыть, после того как заканчивалась переправка грузов в трюм. Ухватившись за поручни, Кортни в смятении смотрела на суету на причале, на собравшуюся на берегу толпу, а потом перевела взгляд вверх, на возвышающийся огромный утес, с сотворения мира охраняющий выход в Атлантический океан. Город, корабли, люди выглядели игрушками по сравнению с ним, и Кортни задумалась, увидит ли она еще когда-нибудь эту величественную картину. Она отправлялась в неизвестность, позади остались две ее жизни, и она готовилась начать третью. Будет ли эта третья последней? Будет ли отец ждать на другом берегу – ждать с таким же нетерпением, с такой же надеждой увидеть в толпе знакомое лицо? Увидит ли она снова Адриана?
– Кортни? – Это было как шорох, как слабое дуновение ветерка. – Кортни, это вы?
Обернувшись, она лихорадочно искала глазами источник удивленного шепота. Он был там, менее чем в двух шагах от нее, совершенно реальный и абсолютно живой.
– Дэви! – тихо вскрикнула она. От изумления у нее защипало в глазах и комок подкатил к горлу, и она поняла, что вот-вот расплачется. – Дэви... что вы здесь делаете?
Кортни шагнула к коренастой фигуре, но Донн остановил ее, резко вскинув руку.
– Нет-нет, девочка! Вы не должны показывать, что знаете меня, – ради своей и моей безопасности!
Кортни перевела дух и вытерла с глаз не пролившиеся слезы. В голове вертелась тысяча вопросов, которые ей необходимо было задать, но лучшее, что она могла придумать, и самое нелепое – это спросить:
– Вы сбежали?
– Да, но ценой шкуры на заднице, – хмыкнул он и обвел взглядом палубу. – Мне повезло больше, чем «Ястребу».
– Он погиб?
– Горел всю проклятую ночь и весь день. Как, черт побери, мы сделали то, что сделали, до сих пор не могу понять, но мы это сделали! Шо выбросил за борт все, что не было привязано или прикреплено болтами. Меня тоже чуть было не выкинули вместе с другими, так как я уже слегка попахивал трупом. Я думал, вы не выжили, детка. Я думал, тот проклятый взрыв, который чуть не расколол мне черепушку, достал и вас тоже!
– О, Дэви, я... – Как сказать ему? Как объяснить?
– Не важно, детка. Вы живы, и это главное. И пользуетесь своей головой. Это хорошо. Отлично! Мы непременно схватим мерзавцев!
– Схватим их? Кого схватим?
– Шо и его подружку, разумеется. Кого бы еще мне так хотелось проводить до половины пути в ад ради удовольствия выколоть ему глаза и посадить в муравейник? Они первыми спрыгнули на землю, когда «Ястреб» подошел к берегу, и первыми предложили золото местным бандитам, чтобы те доставили их в Гибралтар.
– Они здесь? Гаррет и Миранда здесь?
– Т-ш-ш! Тысяча чертей, девочка, вы так накличете на нас беду! Да, здесь. Я следил за ними и именно здесь потерял их, Господи, прокляни их души. – Рыжая борода сожалению, уменьшившаяся до четверти дюйма – зашевелилась, и поток табачной жвачки полетел через поручень. – Но я знаю, куда они направляются. Туда же, куда и я, а теперь и вы.
– В Норфолк? – прошептала Кортни, и мысли ее пришли в смятение. Ей даже в голову не приходило, что кто-то из этих двоих или они оба могут изменить свой облик, как это сделала она, и покинуть Средиземное море. – Но... почему в Норфолк?
– Потому что Норфолк – это то место, где находится золото вашего отца, – ответил Донн, словно объяснял простую истину бестолковому ребенку. – Я говорил вам, что Шо пронюхал об этом, и если он думает, что вы мертвы он, конечно, уверен в этом, – тогда ничто не помешает ему привезти Эту сучку в Норфолк – что он и делает воспользоваться ею, чтобы заявить свои права на состояние Дункана.
Побелев, Кортни смотрела на Дэви Донна, а его лицо, наоборот, потемнело, и живые голубые глаза взглянули поверх ее плеча. Выругавшись, он отошел к линям и сделал вид, что возится с бухтой каната.
– У этого первого помощника глаза на затылке, – проворчал Дэви. – Нам больше нельзя разговаривать, детка. Я придумаю какой-нибудь условный знак, что-нибудь такое, что можно использовать для назначения встреч. Чтобы пересечь океан, я нанялся на эту галошу под именем Маккатчен, потому что слишком любопытные могут докопаться до истины. А вы теперь выглядите как надо: чопорно и жеманно. – Он внезапно выпрямился и усмехнулся: – Их хитрость не пройдет, эти недотепы не сумеют спрятаться... Ну и ну! Удивительно, что эта галоша еще плавает! – Высказав это и мрачно взглянув на первого помощника, Дэви проворно вскарабкался вверх по вантам, потом забрался на брам-стеньгу и, наконец, скрылся из виду за надувшимися полотнищами парусов.
Кортни опустила руку, которой придерживала капюшон, и прижала к губам холодные дрожащие пальцы. Ей стало немного легче от того, что она встретила здесь друга, и все же от одной только мысли о том, что в Норфолке она вновь столкнется с Гарретом и Мирандой, у нее на затылке встали дыбом короткие густые волосы. С самого утра она не могла избавиться от смертельного страха, с которым проснулась, и только теперь поняла причину.
Боцманская дудка пронзительно засвистела, сходни подняли на борт, поручень опустили и закрепили болтами, и самообладание Кортни окончательно рассыпалось в прах. Матросы на берегу отдали швартовы, а буксировщики выбрали слабину буксирных линей. Пристань начала удаляться, суета на причале стихла, рабочие остановились и, уперев руки в бедра или вытирая рубашкой потные лица, наблюдали, как «Сириус» плавно выходит из гавани. Паруса потрескивали под легким порывистым ветром и через несколько минут уже сверкали ярко-белыми пятнами на сером небе.
Пока корабль медленно двигался, взгляд Кортни снова остановился на «Аргусе», а потом обратился к «Каролине» – она была украшена и подготовлена для празднества, которое должно начаться завтра в полдень и закончиться, когда отдадут швартовы и судно покинет гавань, унося домой Адриана Баллантайна.
Кортни отвернулась от поручней и от соленого ветра, который вызвал слезы у нее на глазах.
Каюта Кортни была меблирована скромно, но удобно. Обстановка состояла из кровати, туалетного столика, комода и умывальника, полок на одной из стен и лоскутного ковра для создания в каюте домашней атмосферы. Ее каюта была одной из пяти, располагавшихся на нижней палубе и предназначенных для пассажиров, готовых заплатить дороже за роскошь жить одному. Большая кладовая внизу, заполненная рядами коек, перевозила тех, у кого было мало денег, и они делили помещение с козами, овцами и цыплятами. Первый помощник Лансинг лично проводил Кортни в ее каюту и подробно рассказал о шести других пассажирах, с которыми она сможет познакомиться за обедом: два американских бизнесмена, возвращающихся домой, пара среднего возраста, которая, как он предполагает, совершала паломничество в Рим, и молодая испанка, путешествующая под присмотром дуэньи.
И тогда наступило время для первого испытания выдержки Кортни. Она с иронией спросила первого помощника, безопасны ли морские пути, ведь у них мало пушек для защиты в случае нападения врага. «Единственные грабители, – заверил он Кортни, – это французы, но сейчас их слишком донимают британские конвои. Корсары? Нет, мисс. Они никогда не забираются так далеко от своих домов на побережье Северной Африки. И к тому же разве вы не слышали, что братьев Фарроу поймали несколько недель назад, а другой банды трусливых воришек, настолько глупых или настолько сильных, чтобы нападать на атлантические рейсы, не существует».
Трусливые воришки!
Кортни изо всей силы сжала в руке медальон. Корабль, подобный «Сириусу», превратился бы в корм для рыб после единственного выстрела носового орудия «Дикого гуся»! Захватить его груз и команду было не сложнее, чем выполнить какой-нибудь скучный обряд.
С тех пор прошло уже несколько часов, но Кортни все еще не могла успокоиться. Пока она одевалась к обеду, ее изумрудные глаза то и дело поглядывали в небольшое овальное зеркало, висевшее над туалетным столиком. Незнакомка, смотревшая на нее оттуда, даже отдаленно не напоминала Корт Фарроу, еще месяц назад чувствовавшую себя уверенно и спокойно. Сейчас, глядя на отражение, одетое в светло-желтое платье и короткое зеленое болеро, она с трудом могла поверить, что бегала босая и грязная по песку Змеиного острова, смеялась и работала на мачтах «Дикого гуся» наравне с сильными мужчинами, умела обращаться с саблей и мушкетом, и для нее так же просто было разобрать и почистить револьвер, как вымыть руки. «Интересно, как бы отреагировал первый помощник на мои откровения?» – ехидно подумала она.
Корт Фарроу – Кортни де Вильер. Это два разных человека или один и тот же? Может она надевать маску и снова снимать ее когда захочет? Может она довести до конца этот маскарад независимо от того, что ожидает ее? Жив ли ее отец? Предатель ли Гаррет Шо?
Прижав к вискам кончики пальцев, Кортни потерла пульсирующие жилки. До нее донесся приглушенный звон корабельного колокола, сообщавший команде время: восемь склянок. Кортни должна была идти на обед в капитанскую кают-компанию, несмотря на полное отсутствие аппетита.
Она убрала со щеки непослушный завиток. Ее рука дрожала, в желудке что-то вибрировало, напоминая, что за весь день она съела только одну пшеничную лепешку.
– Вперед, Кортни, моя девочка! – прошептала она, поправляя короткое бархатное болеро. – Ты решила путешествовать как леди, так что, думаю, тебе нужно и держаться как леди.
Последний раз стиснув на счастье медальон, Кортни вышла в коридор. Все пять пассажирских кают располагались на корме, все пять дверей выходили к крутому трапу, ведущему на главную палубу. Закрывая замок, Кортни услышала, как открылась вторая дверь, и, обернувшись, встретила изумленный взгляд Адриана Баллантайна.
Глава 24
Казалось, они стояли целую вечность в тускло освещенном коридоре и, не веря своим глазам, ошеломленно смотрели друг на друга. События бурных двух недель, проведенных вместе, сменялись перед глазами Кортни как в калейдоскопе. Она вспомнила выражение его лица, когда он впервые обнаружил, что она женщина, и грубое, жгучее желание, горевшее в его глазах, когда на борту «Орла» он нес ее к кровати. А потом она вспомнила его тихую мольбу, когда он лежал, страдая от ранений...
– Кортни?
Звук его голоса пробудил еще тысячу воспоминаний, но она безжалостно прогнала их прочь и осталась холодной.
– Янки, что вы делаете на «Сириусе»? Я слышала, что вы собираетесь отплыть из Гибралтара на «Каролине».
Его глаза светились, как расплавленное серебро, когда он разглядывал ее лицо, наряд, блестящую корону золотисто-каштановых завитков.
– Я не очень общительный человек, – признался Баллантайн, – и решил, что можно избежать скопления народа и тихо исчезнуть. А вы? Самое последнее место, где я мог бы ожидать встретить вас, – это торговое судно, направляющееся в Америку.
– У меня там... дела.
– Дела? – Адриан насмешливо скривил губы. – Надеюсь, не связанные с вашей профессией?
У Кортни слегка порозовели щеки, глаза широко раскрылись и стали темными, как далекие зеркала. Она осторожно окинула его взглядом, и Баллантайн увидел' себя таким, каким она видела его. Он был одет, как и подобает большинству деловых людей, в темно-синий сюртук и черные бриджи, светло-серый жилет из парчи с вплетенными в нее тонкими синими нитями и белую накрахмаленную рубашку. Шейный платок и воротник, поднимавшиеся под подбородок, резко контрастировали со смуглой кожей и золотым блеском волос; глубокий грубый шрам проходил на виске от конца брови до линии волос; под глазами еще оставались едва заметные признаки утомления, но сами глаза были ясными, внимательными и волнующими, какими Кортни всегда их видела.
– Вижу, вы полностью оправились от ранений.
– Рука еще плохо работает, но уже начинает слушаться.
– Доктор – он не с вами?
– Было бы трудно улизнуть сразу нам двоим. Я уговорил его остаться и от моего имени принимать венки и поздравительные речи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Торопливо допив остатки остывшего чая, Кортни оставила на столе несколько монет, а хозяин, занятый с другим клиентом, оглянулся на нее и помахал рукой.
– Еще раз желаю удачи, мисс! Надеюсь, в Америке вы найдете свою судьбу и счастье.
Кортни улыбнулась, кивнула и тут же, оказавшись в шумной толпе, стерла из памяти его круглое лицо. Приятные ароматы кафе сменились запахами рыбы и плавающего мусора, и Кортни плотнее запахнула накидку, защищаясь от холодного ветра. На протяжении примерно ста ярдов она протискивалась и проталкивалась к концу причала, и в результате ей пришлось сделать небольшую передышку возле какой-то высокой кучи сваленных ящиков, чтобы успокоить нервы, прежде чем сойти на пирс, а потом подняться по сходням на «Сириус». Кричали чайки, бесконечными кругами летавшие над головой; мелкие торговцы расхваливали свой товар, стараясь продать его отбывающим в дальние страны морякам и пассажирам; коммерсанты и банкиры торопливо вели деловые переговоры и, не обращая внимания на толпу, размахивали руками.
Собрав все свое мужество, Кортни направилась к сходням. Глубоко вдохнув знакомый запах влажных парусов и смолы, она немного успокоилась и даже обрадовалась, услышав потрескивание парусов, когда освобожденные верхние бом-брамсели туго затянули канатами. Кортни специально не спешила подняться на борт, надеясь затеряться в суматохе последних минут. Достав документы, она крепко зажала их в руке и остановила взгляд на черноволосом мужчине, на которого еще раньше обратила внимание и который сейчас стоял у верхней ступеньки.
Кортни уже поставила одну ногу на широкий настил и приготовилась сделать следующий шаг, когда заметила человека, частично скрытого от нее грудой деревянных ящиков. Он стоял, повернувшись широкой спиной к сходням, и разговаривал с черноволосым мужчиной; его волосы были выжжены солнцем до золотого цвета, и несколько непокорных прядей выбились из аккуратно стянутого на затылке хвоста. У Кортни перехватило дыхание, но она заставила себя сделать еще один шаг. Следующий неуверенный шаг привлек к ней внимание первого мужчины с простоватым квадратным лицом, которое становилось почти красивым, когда он улыбался. Сейчас он улыбнулся и протянул Кортни руку, чтобы помочь ей сделать последние несколько шагов.
Светловолосая голова повернулась, и Кортни растерянно нахмурилась. В этот момент налетевший резкий порыв ветра обмотал подол ее накидки вокруг щиколоток, и она, споткнувшись, чуть не упала в проворно подставленные руки обоих мужчин.
– Оп! Будьте осторожны, мисс, – посоветовал мужчина с темными волосами, поддерживая ее. – После пребывания на земле приходится долго привыкать к качке. К вашим услугам первый помощник Лансинг, мисс... и капитан Джеффри Петтигрю.
Капитан улыбнулся и с явной неохотой выпустил руку Кортни, проводив ее на свободную часть палубы. При ближайшем рассмотрении его блестящие волосы оказались не такого золотистого оттенка, как у Баллантайна, черты лица не такими резкими, а взгляд не таким пронизывающим. Но сходство в росте и фигуре вызвало румянец на щеках Кортни – румянец, который привел в восхищение обоих офицеров.
– Вы должны простить нас за беспорядок, мисс, но так всегда бывает перед началом плавания. Могу я позволить себе спросить, что привело вас на борт этого корабля?
– Д-да, конечно, я...
– Мисс де Вильер направляется с нами в Норфолк, – ответил за Кортни первый помощник, с вежливым кивком возвращая ей документы. – Она последняя из пассажиров, внесенных в декларацию, сэр.
– В таком случае, мисс, вы прибыли как раз вовремя, – растягивая слова, произнес капитан Петтигрю. – Полагаю, ваш багаж уже на борту? Хорошо. Мистер Лансинг, не могли бы вы уделить время мисс де Вильер и проводить ее к свободному месту у поручней? Конечно, если вы, мисс, хотите посмотреть на отплытие нашего корабля.
– Да, благодарю вас, но не стоит беспокоиться, я и сама могу найти дорогу.
– Это вовсе не беспокойство, мисс. Я хочу попросить у вас прощения за то, что не могу сделать этого сам. Но я надеюсь, вы не откажетесь сегодня вечером отужинать вместе с моими офицерами и вашими спутниками-пассажирами? Тогда у нас будет возможность познакомиться лучше. Восемь склянок?
– Я... Благодарю вас, сэр.
– Мисс. – Склонив голову, капитан передал Кортни заботам первого помощника, который, проведя ее вокруг множества клеток с кудахчущими цыплятами, нашел ей место у передних вантов, а затем извинился и вернулся к капитану.
На «Сириусе» вообще не было орудий, если не считать двух маленьких пушек на носу и еще двух на корме. Таким образом, его палубы оставались свободными, и их можно было чисто отмыть, после того как заканчивалась переправка грузов в трюм. Ухватившись за поручни, Кортни в смятении смотрела на суету на причале, на собравшуюся на берегу толпу, а потом перевела взгляд вверх, на возвышающийся огромный утес, с сотворения мира охраняющий выход в Атлантический океан. Город, корабли, люди выглядели игрушками по сравнению с ним, и Кортни задумалась, увидит ли она еще когда-нибудь эту величественную картину. Она отправлялась в неизвестность, позади остались две ее жизни, и она готовилась начать третью. Будет ли эта третья последней? Будет ли отец ждать на другом берегу – ждать с таким же нетерпением, с такой же надеждой увидеть в толпе знакомое лицо? Увидит ли она снова Адриана?
– Кортни? – Это было как шорох, как слабое дуновение ветерка. – Кортни, это вы?
Обернувшись, она лихорадочно искала глазами источник удивленного шепота. Он был там, менее чем в двух шагах от нее, совершенно реальный и абсолютно живой.
– Дэви! – тихо вскрикнула она. От изумления у нее защипало в глазах и комок подкатил к горлу, и она поняла, что вот-вот расплачется. – Дэви... что вы здесь делаете?
Кортни шагнула к коренастой фигуре, но Донн остановил ее, резко вскинув руку.
– Нет-нет, девочка! Вы не должны показывать, что знаете меня, – ради своей и моей безопасности!
Кортни перевела дух и вытерла с глаз не пролившиеся слезы. В голове вертелась тысяча вопросов, которые ей необходимо было задать, но лучшее, что она могла придумать, и самое нелепое – это спросить:
– Вы сбежали?
– Да, но ценой шкуры на заднице, – хмыкнул он и обвел взглядом палубу. – Мне повезло больше, чем «Ястребу».
– Он погиб?
– Горел всю проклятую ночь и весь день. Как, черт побери, мы сделали то, что сделали, до сих пор не могу понять, но мы это сделали! Шо выбросил за борт все, что не было привязано или прикреплено болтами. Меня тоже чуть было не выкинули вместе с другими, так как я уже слегка попахивал трупом. Я думал, вы не выжили, детка. Я думал, тот проклятый взрыв, который чуть не расколол мне черепушку, достал и вас тоже!
– О, Дэви, я... – Как сказать ему? Как объяснить?
– Не важно, детка. Вы живы, и это главное. И пользуетесь своей головой. Это хорошо. Отлично! Мы непременно схватим мерзавцев!
– Схватим их? Кого схватим?
– Шо и его подружку, разумеется. Кого бы еще мне так хотелось проводить до половины пути в ад ради удовольствия выколоть ему глаза и посадить в муравейник? Они первыми спрыгнули на землю, когда «Ястреб» подошел к берегу, и первыми предложили золото местным бандитам, чтобы те доставили их в Гибралтар.
– Они здесь? Гаррет и Миранда здесь?
– Т-ш-ш! Тысяча чертей, девочка, вы так накличете на нас беду! Да, здесь. Я следил за ними и именно здесь потерял их, Господи, прокляни их души. – Рыжая борода сожалению, уменьшившаяся до четверти дюйма – зашевелилась, и поток табачной жвачки полетел через поручень. – Но я знаю, куда они направляются. Туда же, куда и я, а теперь и вы.
– В Норфолк? – прошептала Кортни, и мысли ее пришли в смятение. Ей даже в голову не приходило, что кто-то из этих двоих или они оба могут изменить свой облик, как это сделала она, и покинуть Средиземное море. – Но... почему в Норфолк?
– Потому что Норфолк – это то место, где находится золото вашего отца, – ответил Донн, словно объяснял простую истину бестолковому ребенку. – Я говорил вам, что Шо пронюхал об этом, и если он думает, что вы мертвы он, конечно, уверен в этом, – тогда ничто не помешает ему привезти Эту сучку в Норфолк – что он и делает воспользоваться ею, чтобы заявить свои права на состояние Дункана.
Побелев, Кортни смотрела на Дэви Донна, а его лицо, наоборот, потемнело, и живые голубые глаза взглянули поверх ее плеча. Выругавшись, он отошел к линям и сделал вид, что возится с бухтой каната.
– У этого первого помощника глаза на затылке, – проворчал Дэви. – Нам больше нельзя разговаривать, детка. Я придумаю какой-нибудь условный знак, что-нибудь такое, что можно использовать для назначения встреч. Чтобы пересечь океан, я нанялся на эту галошу под именем Маккатчен, потому что слишком любопытные могут докопаться до истины. А вы теперь выглядите как надо: чопорно и жеманно. – Он внезапно выпрямился и усмехнулся: – Их хитрость не пройдет, эти недотепы не сумеют спрятаться... Ну и ну! Удивительно, что эта галоша еще плавает! – Высказав это и мрачно взглянув на первого помощника, Дэви проворно вскарабкался вверх по вантам, потом забрался на брам-стеньгу и, наконец, скрылся из виду за надувшимися полотнищами парусов.
Кортни опустила руку, которой придерживала капюшон, и прижала к губам холодные дрожащие пальцы. Ей стало немного легче от того, что она встретила здесь друга, и все же от одной только мысли о том, что в Норфолке она вновь столкнется с Гарретом и Мирандой, у нее на затылке встали дыбом короткие густые волосы. С самого утра она не могла избавиться от смертельного страха, с которым проснулась, и только теперь поняла причину.
Боцманская дудка пронзительно засвистела, сходни подняли на борт, поручень опустили и закрепили болтами, и самообладание Кортни окончательно рассыпалось в прах. Матросы на берегу отдали швартовы, а буксировщики выбрали слабину буксирных линей. Пристань начала удаляться, суета на причале стихла, рабочие остановились и, уперев руки в бедра или вытирая рубашкой потные лица, наблюдали, как «Сириус» плавно выходит из гавани. Паруса потрескивали под легким порывистым ветром и через несколько минут уже сверкали ярко-белыми пятнами на сером небе.
Пока корабль медленно двигался, взгляд Кортни снова остановился на «Аргусе», а потом обратился к «Каролине» – она была украшена и подготовлена для празднества, которое должно начаться завтра в полдень и закончиться, когда отдадут швартовы и судно покинет гавань, унося домой Адриана Баллантайна.
Кортни отвернулась от поручней и от соленого ветра, который вызвал слезы у нее на глазах.
Каюта Кортни была меблирована скромно, но удобно. Обстановка состояла из кровати, туалетного столика, комода и умывальника, полок на одной из стен и лоскутного ковра для создания в каюте домашней атмосферы. Ее каюта была одной из пяти, располагавшихся на нижней палубе и предназначенных для пассажиров, готовых заплатить дороже за роскошь жить одному. Большая кладовая внизу, заполненная рядами коек, перевозила тех, у кого было мало денег, и они делили помещение с козами, овцами и цыплятами. Первый помощник Лансинг лично проводил Кортни в ее каюту и подробно рассказал о шести других пассажирах, с которыми она сможет познакомиться за обедом: два американских бизнесмена, возвращающихся домой, пара среднего возраста, которая, как он предполагает, совершала паломничество в Рим, и молодая испанка, путешествующая под присмотром дуэньи.
И тогда наступило время для первого испытания выдержки Кортни. Она с иронией спросила первого помощника, безопасны ли морские пути, ведь у них мало пушек для защиты в случае нападения врага. «Единственные грабители, – заверил он Кортни, – это французы, но сейчас их слишком донимают британские конвои. Корсары? Нет, мисс. Они никогда не забираются так далеко от своих домов на побережье Северной Африки. И к тому же разве вы не слышали, что братьев Фарроу поймали несколько недель назад, а другой банды трусливых воришек, настолько глупых или настолько сильных, чтобы нападать на атлантические рейсы, не существует».
Трусливые воришки!
Кортни изо всей силы сжала в руке медальон. Корабль, подобный «Сириусу», превратился бы в корм для рыб после единственного выстрела носового орудия «Дикого гуся»! Захватить его груз и команду было не сложнее, чем выполнить какой-нибудь скучный обряд.
С тех пор прошло уже несколько часов, но Кортни все еще не могла успокоиться. Пока она одевалась к обеду, ее изумрудные глаза то и дело поглядывали в небольшое овальное зеркало, висевшее над туалетным столиком. Незнакомка, смотревшая на нее оттуда, даже отдаленно не напоминала Корт Фарроу, еще месяц назад чувствовавшую себя уверенно и спокойно. Сейчас, глядя на отражение, одетое в светло-желтое платье и короткое зеленое болеро, она с трудом могла поверить, что бегала босая и грязная по песку Змеиного острова, смеялась и работала на мачтах «Дикого гуся» наравне с сильными мужчинами, умела обращаться с саблей и мушкетом, и для нее так же просто было разобрать и почистить револьвер, как вымыть руки. «Интересно, как бы отреагировал первый помощник на мои откровения?» – ехидно подумала она.
Корт Фарроу – Кортни де Вильер. Это два разных человека или один и тот же? Может она надевать маску и снова снимать ее когда захочет? Может она довести до конца этот маскарад независимо от того, что ожидает ее? Жив ли ее отец? Предатель ли Гаррет Шо?
Прижав к вискам кончики пальцев, Кортни потерла пульсирующие жилки. До нее донесся приглушенный звон корабельного колокола, сообщавший команде время: восемь склянок. Кортни должна была идти на обед в капитанскую кают-компанию, несмотря на полное отсутствие аппетита.
Она убрала со щеки непослушный завиток. Ее рука дрожала, в желудке что-то вибрировало, напоминая, что за весь день она съела только одну пшеничную лепешку.
– Вперед, Кортни, моя девочка! – прошептала она, поправляя короткое бархатное болеро. – Ты решила путешествовать как леди, так что, думаю, тебе нужно и держаться как леди.
Последний раз стиснув на счастье медальон, Кортни вышла в коридор. Все пять пассажирских кают располагались на корме, все пять дверей выходили к крутому трапу, ведущему на главную палубу. Закрывая замок, Кортни услышала, как открылась вторая дверь, и, обернувшись, встретила изумленный взгляд Адриана Баллантайна.
Глава 24
Казалось, они стояли целую вечность в тускло освещенном коридоре и, не веря своим глазам, ошеломленно смотрели друг на друга. События бурных двух недель, проведенных вместе, сменялись перед глазами Кортни как в калейдоскопе. Она вспомнила выражение его лица, когда он впервые обнаружил, что она женщина, и грубое, жгучее желание, горевшее в его глазах, когда на борту «Орла» он нес ее к кровати. А потом она вспомнила его тихую мольбу, когда он лежал, страдая от ранений...
– Кортни?
Звук его голоса пробудил еще тысячу воспоминаний, но она безжалостно прогнала их прочь и осталась холодной.
– Янки, что вы делаете на «Сириусе»? Я слышала, что вы собираетесь отплыть из Гибралтара на «Каролине».
Его глаза светились, как расплавленное серебро, когда он разглядывал ее лицо, наряд, блестящую корону золотисто-каштановых завитков.
– Я не очень общительный человек, – признался Баллантайн, – и решил, что можно избежать скопления народа и тихо исчезнуть. А вы? Самое последнее место, где я мог бы ожидать встретить вас, – это торговое судно, направляющееся в Америку.
– У меня там... дела.
– Дела? – Адриан насмешливо скривил губы. – Надеюсь, не связанные с вашей профессией?
У Кортни слегка порозовели щеки, глаза широко раскрылись и стали темными, как далекие зеркала. Она осторожно окинула его взглядом, и Баллантайн увидел' себя таким, каким она видела его. Он был одет, как и подобает большинству деловых людей, в темно-синий сюртук и черные бриджи, светло-серый жилет из парчи с вплетенными в нее тонкими синими нитями и белую накрахмаленную рубашку. Шейный платок и воротник, поднимавшиеся под подбородок, резко контрастировали со смуглой кожей и золотым блеском волос; глубокий грубый шрам проходил на виске от конца брови до линии волос; под глазами еще оставались едва заметные признаки утомления, но сами глаза были ясными, внимательными и волнующими, какими Кортни всегда их видела.
– Вижу, вы полностью оправились от ранений.
– Рука еще плохо работает, но уже начинает слушаться.
– Доктор – он не с вами?
– Было бы трудно улизнуть сразу нам двоим. Я уговорил его остаться и от моего имени принимать венки и поздравительные речи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57