Узнав, что случилось, мистер Орли велел Шэду срочно раздобыть для новой звезды «Розового кайфа» другую змею, на что Шэд резонно возразил, что в окрестностях вряд ли найдется зоомагазин, который работал бы круглосуточно. К несчастью, Лорелея категорически отказалась танцевать без своего Буббы – девятифутового бирманского питона.– Она говорит, что они работали в паре, – доложил Шэд мистеру Орли. – Она говорит, что эта змея ученая.Мистер Орли смял в кулаке пустую жестянку из-под «Доктора Пеппера» и метнул ее, как гранату, за стойку бара.– Во-первых, ученых змей не бывает, понятно? А во-вторых, ты видел, что у нас объявлено на сегодня? ЛОРЕЛЕЯ – вот такими буквами по всему фасаду. Кое-кто ради этого приехал аж из Майами. Так что скажи ей: чтобы через десять минут была на сцене вместе со всеми своими прелестями.Шэд глянул в сторону холла, где змеиная леди перешла от рыданий к всхлипываниям.– В десять минут она не уложится, – заметил он – Вид у нее – не дай Боже.Мистер Орли выругался, закашлялся, чихнул и принялся массировать себе ноздри.– Ты знаешь кого-нибудь, у кого есть какая-нибудь змея?Шэд минутку подумал.– Знаю одних ребят, которые разводят змей, но, кажется, ядовитых. Вряд ли они подойдут для выступления.– О Господи! – простонал мистер Орли. Потом, немного успокоившись, продолжил: – Вот что. Иди прямо сейчас к этим проклятым Лингам и спроси, сколько они хотят за ее питона.– Его зовут Бубба, – подсказал Шэд.– Да черт с ним, как бы ни звали! Предложи пятьсот.– Скорее всего они пошлют меня ко всем матерям сразу. Они же вас терпеть не могут, – возразил Шэд.– Это другой вопрос. А сейчас речь идет о деле. Давай, торопись.Шэд засунул книгу Камю под стойку бара, между мешочками кукурузы для попкорна, и направился в «Клубничную поляну», где братья Линг заставили его прождать целый час, рассчитывая, видимо, на менее крепкие, чем у него, нервы. Шэд употребил это время с пользой, попивая «Верджин Мэри» и наблюдая за танцовщицами на случай, если мистер Орли захочет узнать, остались ли в «Клубничной поляне» другие таланты. Однако его устрашающая внешность разогнала посетителей, что, как следствие, еще больше взбесило Лингов. Наконец-то Шэд был удостоен встречи, но братья отреагировали на его предложение о продаже питона гораздо хуже, нежели предполагалось.Вернувшись в «Розовый кайф», Шэд застал там полный бедлам. В центре событий, похоже, находилась Эрин. Медики накладывали повязку на шею бледного, пришибленного молодого человека; вокруг кольцом стояло еще с дюжину таких же бледных молодых людей с ошметками кукурузы в волосах. Издали это выглядело так, будто их забросала бомбами эскадрилья воробьев. Молодые люди, перекрывая оглушительную музыку, пытались о чем-то спрашивать медиков. Урбана Спрол в качестве меры предосторожности вдвинула свой необозримый бюст между Эрин и красным, взбешенным мистером Орли.– Черт побери, – пробормотал Шэд и ринулся в этот хаос. * * * Позже, в своем кабинете, мистер Орли произнес бурный монолог о людях, подводящих тех, кто им доверяет, о законах, и суде, и о своей лицензии на торговлю спиртными напитками.– Вы хоть слышите, что я вам говорю? – перебила его Эрин. – Этот тип начал лапать меня.Урбана Спрол, уже свежая после душа и одетая, вступилась за подругу:– Я все видела, мистер Орли. Он получил то, что заслужил.Мистер Орли гневно фыркнул.– Вывихнутую шею – это он заслужил? Ничего себе – человек попал в больницу только за то, что не сдержал своих чувств!– Он совал свои лапы куда не следует, – отрезала Эрин.– Но он же был пьян!Эрин повернулась к Урбане.– Вот поэтому я и ненавижу танцевать на столах.– Ты же могла искалечить его! – снова завопил мистер Орли. – Это же надо – так лягнуть его по голове!– А как же она должна была поступить? – грозно спросила Урбана. – Что – улыбаться и сказать: давай, мальчик, поработай пальчиком?Мистер Орли дернулся, но произнес уже более спокойно:– Ну ладно, хватит об этом. Чтобы больше такого не было.– Значит, Шэду можно вправлять им мозги, а нам – нет? Вы это имели в виду? – не унималась Урбана.– Хватит, я сказал, – повторил мистер Орли.– Урбана права, – вмешалась Эрин. – Это несправедливо.– К чертям собачьим вашу справедливость, – буркнул мистер Орли, надувая щеки. – Дело Шэда – наводить порядок в заведении. А ваше дело – танцевать. Понятно?Шэд, до этого молча стоявший у двери, нехотя проговорил:– Вы же сами послали меня к этим китайцам. Иначе бы ничего подобного не случилось.Мистер Орли с натугой рассмеялся.– Чудесно! Значит, это я во всем виноват. Черт бы побрал всех вас!Урбана изменилась в лице. Подойдя к столу мистера Орли, ока нависла над ним своим мощным бюстом и ткнула ярко-красным ногтем чуть ли не в лицо хозяину.– Никто не смеет меня лапать, – прошипела она, – пока я сама этого не захочу. Особенно на работе. Мне трижды плевать на то, кто они и сколько денег у них в кармане: меня на это не купишь! Этому ублюдку еще повезло, что он отделался вывихнутой шеей! Если бы он полез ко мне, я бы оторвала ему к чертовой матери все его распрекрасное мужское достоинство – вот так, голыми руками!Мистер Орли вздрогнул и невольно отодвинулся – настолько натурально Урбана продемонстрировала ему, как она собирается это проделать.– И не думайте, что я с этим не справлюсь! – свирепо закончила она и, повернувшись, гордо вышла из кабинета.Несколько мгновений никто не шевелился.– Что-то она сегодня разошлась, – произнес наконец мистеру Орли.Эрин встала.– Ладно. Сегодня я беру отгул.– Постой, постой, – попытался было задержать ее мистер Орли.– Нет. Мне нужно поехать к дочери.После ее ухода Шэд, чтобы как-то защитить ее, рассказал хозяину, что она в последнее время особенно нервничает, потому что уж слишком много навалилось всего сразу: и проблемы с опекой над дочерью, и кто-то шарил в ее квартире, а теперь вот еще и какой-то конгрессмен проходу не дает.– Вот она и взорвалась, – закончил он. – У нее сейчас трудное время.Мистер Орли вытер вспотевшую шею замусоленным носовым платком.– Похоже, в этой лавочке только мы с тобой нормальные люди. И то насчет тебя я не всегда уверен.– Это все от музыки, – усмехнулся Шэд. – У меня от нее сердечные колики.– Так поговори с Кевином.– А Кевин говорит – поговори с мистером Орли.Мистер Орли вздохнул.– А что «с мистером Орли»? Мне-то вообще без разницы, что рэп, что рэгги – я их просто не различаю. Знаешь, какой у меня секрет? Я просто не слушаю. – Он сделал рукой движение, словно поворачивал в ухе невидимой тумблер. – Вот так: выключил – и все. Ничего не слышу... Кстати, как там у тебя с Лингами?– Хреново, – коротко ответил Шэд.– Что, у них нет этой змеи?– Есть, есть. Только они не продадут ее.Мистер Орли поднял брови.– Почему, черт побери? Бизнес есть бизнес.– Главным образом потому, что они терпеть вас не могут.– Из-за того, что я переманил Лорелею?– Из-за всего, – последовал лаконичный ответ.– Значит, не продадут, – резюмировал мистер Орли. – Ты потратил целых два часа на то, чтобы получить простое «нет» от двух распроклятых японцев, или кто они там. А у меня тем временем свихнувшаяся стриптизерша изображает из себя Чака Норриса, практикуясь на моих клиентах...– Я получил не только «нет», – прервал его Шэд, кладя на стол хозяина продолговатый сверток. – Еще и вот это. Братья Линг хотели, чтобы я передал это вам.Мистер Орли воззрился на странный предмет, завернутый в фирменные салфетки «Клубничной поляны» и обмотанный клейкой лентой.– Что это, черт побери?– Дюймов этак двенадцать покойного Буббы.Мистер Орли подпрыгнул в кресле и выскочил из-за стола, подальше от нераспечатанного свертка.– Я же всегда говорил, что они скоты! Я же говорил! О Господи! Что они еще сказали, эти проклятые китайцы?– Сказали, что у них его еще много, – невозмутимо ответствовал Шэд. Глава 23 Утром третьего октября, когда небо сияло яркой синевой, Перри Криспин и Уилла Оукли Криспин, симпатичная пара молодоженов, пришли на пляж.Расстелив на белом песке махровые полотенца с эмблемой отеля «Брейкерс», они улеглись рядышком и принялись мазать друг друга кремом от ожогов. Перри аккуратно вывел на обнаженном животе молодой жены слова «Я люблю тебя» с множеством восклицательных знаков, а Уилла, в свою очередь, нарисовала на щедро усыпанной веснушками пояснице мужа большое сердце.Бриз в это утро был довольно силен; он наполнял воздух над пляжем соленым ароматом океана и заставлял волны крепко шлепать о песчаный берег, взбивая ослепительно белую пену. Криспины решили поплавать попозже, когда вспотеют. Они нежились под флоридским солнцем – оба в одинаковых темных очках «Рэй-Бэн» и розовых козырьках, какие носят теннисисты, – улыбаясь, перешептываясь и используя любой повод, чтобы прикоснуться друг к другу: словом, вели себя так, как это делают обычно все молодожены на свете. Уилла и Перри происходили из многочисленных здесь богатых коннектикутских семей, так что их свадьба была обставлена со всей возможной пышностью. Палм-Бич являлся первым из этапов их четырехнедельного медового месяца; отсюда они собирались перебраться во Фрипорт, затем в Сент-Бартс и, наконец, в Козьюмел. Солнце жарило вовсю, так что тела молодоженов, распростертые на ярких полотенцах, так и блестели от крема и пота. Мистер и миссис Криспин всецело отдались во власть романтики, были полностью поглощены друг другом и своей любовью, и никакие заботы не омрачали их счастья. Совместное будущее казалось им сияющим и лучезарным, поскольку в нем обоих ждало весьма солидное наследство.К полудню очаровательный носик Уиллы заметно порозовел. Перри забеспокоился: его отец являлся совладельцем четырех дерматологических клиник, так что рак кожи довольно часто служил темой семейных разговоров. Обладавший, несмотря на молодость, наметанным глазом на пигментные и обесцвеченные пятна на спине и разные подозрительные проявления, Перри сказал жене, что, пожалуй, пора укрыться от ультрафиолетовых лучей.– Я приехала сюда, чтобы загореть как следует, – запротестовала она.– У нас впереди еще четыре недели, дорогая, – мягко, но настойчиво возразил Перри.Они собрали вещи и пошли через пляж по направлению к своему отелю. За ними последовал стройный белокурый молодой человек в грязных джинсах и ковбойских сапогах, но Криспины не замечали его, поглощенные обсуждением невысокой эффективности крема от ожогов и возможности использования вместо него окиси цинка – хотя бы для носа.Человек, шедший сзади, окликнул их:– Простите, молодые люди!Перри и Уилла обернулись. Он был одет не так, как одеваются на Палм-Бич; его голубые глаза были налиты кровью и беспокойно рыскали, а волосы с одной стороны примяты, как будто он, проснувшись, забыл причесаться.– У вас есть машина? – спросил он.Уилла почувствовала, что ей становится страшно. Перри, смерив взглядом незнакомца, сделал маленький шаг вперед. Незнакомец вытащил откуда-то огромный, чуть ли не мясницкий нож и продемонстрировал его молодоженам:– Не заставляйте меня повторять вопрос.Криспины отвели Дэррелла Гранта к своему светло-коричневому «сандерберду», который взяли напрокат на время медового месяца.– Что ж, неплохо, – одобрил Дэррелл. Он взял у Перри ключи и приказал молодой паре сесть сзади.– Зачем? – спросила Уилла.– Это ненадолго – пока не переедем мост, – успокоил ее Дэррелл Грант.Пролив или канал, именуемый «Интракостэл Уотеруэй», отделяет Палм-Бич от Уэст-Палм-Бич, и трудно себе представить два более разных мира. Уэст-Палм-Бич предназначен для обыкновенных смертных, Палм-Бич – для эксцентричных богачей. Полицейские на острове неусыпно бдят, чтобы туда не проникали нежелательные личности – черные всех оттенков, разные там латиноамериканцы, да и вообще люди, одетые не так. Если ты служишь в одном из отелей, Бог с тобой, проходи. Если нет – вали к чертовой матери обратно, за мост. Дэррелл Грант решил, что Криспины могут понадобиться ему, когда он будет проезжать полицейский пост.– Сумочка при тебе? – спросил он, обращаясь к Уилле.Молодожены посмотрели на руки друг друга. Перри вздохнул с облегчением, увидев, что Уилла оставила в отеле свое обручальное кольцо с двухкаратным бриллиантом, и в душе понадеялся, что она сделала то же самое и с трэвел-чеками.– Ну, так что? – повторил Дэррелл Грант.– Да, при мне.– Умница девочка.– У меня там всего сорок долларов.Дэррелл презрительно фыркнул.– А у тебя что, парень?– Только кредитные карточки.– Это же надо! – Дэррелл на красный свет проскочил на Уорт-авеню. Ему понравилось, как машина слушается руля. – Ладно, детка, давай сюда наличные. И свои таблетки тоже.Лицо Уиллы выразило колебание и растерянность, но муж кивком головы указал ей на сумочку. Вынув две бумажки по двадцать долларов, Уилла через спинку переднего сиденья протянула их Дэрреллу боязливым движением, каким в зоопарке протягивают печенье медведю.– А таблеток у меня нет. Только противозачаточные.– Сойдет. Давай сюда. – На миг оторвав правую руку от баранки, он взял деньги. В левой он держал свой кошмарный нож, время от времени почесывая покрытым пятнами лезвием подбородок, заросший светлой щетиной.– Простите, – донесся с заднего сиденья голос Уиллы. – Но вы не можете принимать мои таблетки.– Да что ты говоришь! – Это заявление явно позабавило Дэррелла.– Вы заболеете, – продолжала робко настаивать Уилла. – Они ведь не для мужчин!– Я? Заболею?– Они же сделаны из гормонов!– С ума сойти! – усмехнулся Дэррелл Грант. – Значит, от них у меня могут отрасти буфера? А может, и еще что-нибудь? Это ты хотела сказать?– Нет, совсем не...– Ладно, – перебил ее Дэррелл. – Будь умницей и давай сюда эти чертовы таблетки. – Рука его с ножом сделала резкое движение сверху вниз, и ржавое лезвие вонзилось в белую обивку, с треском распарывая упругий винил.– Уилла, – сказал Перри Криспин, – отдай ему то, что он требует.– Нет!– О Господи, не будь дурой!– Хорошо, Перри. А чем, в таком случае, мы должны заниматься в ближайшие четыре недели – гулять под ручку? – Уилла обеими руками прижала сумочку к себе. – Наша аптека находится в Уэстпорте Ты хоть помнишь это?– Ну, наверное, мы будем не только гулять, – пробормотал Перри Криспин.– Так ты что – хочешь, чтобы я залетела?Дэррелл Грант на переднем сиденье мурлыкал себе под нос мелодию из «Звуков музыки» – любимого фильма его сестры Риты. Хотя, впрочем, возможно, это была мелодия из «Мэри Поплинс» – он вечно путал их.– Который из них с Диком ван Дейком? – спросил он, не оборачиваясь. – Я верно угадал?Криспины не могли понять, о чем он спрашивает. Для них все это прозвучало какой-то дикой тарабарщиной. Уилла наклонилась вперед и снова заговорила о своем:– Прошу вас, не забирайте мои таблетки. У нас медовый месяц, понимаете?Впереди показался один из подъемных мостов, ведущих на Уэст-Палм-Бич. «Наконец-то, – подумал Дэррелл, – я смогу отделаться от этих сопливых придурков». Он прибавил скорость.– Моя сестра – медик, – продолжала между тем Уилла. – Я точно знаю, что вы заболеете от этих таблеток. Они очень сильные.Впереди створки ворот сдвинулись, прозвенел звонок, и мост начал подниматься. Дэррелл яростно выругался и резко рванул на себя рукоятку тормоза.Перри Криспин произнес нетвердым голосом:– Сейчас должен подойти катер. Это займет у вас совсем немного времени.Дэррелл Грант всем корпусом повернулся к ним и, сунув свою загрубевшую ладонь чуть ли не в лицо Уилле, коротко потребовал:– Давай.Она упрямо тряхнула головой. Ее муж, казалось, онемел.– Слушай, ты, сучка безмозглая, – заговорил Дэррелл. – Я не собираюсь жрать эти чертовы таблетки – я собираюсь их продать. Тебе ясно? Я собираюсь перебраться через этот мост и сбыть их каким-нибудь идиотам, которые не способны отличить противозачаточное от ЛСД. Усекла?На глазах Уиллы выступили слезы. Растерянно мигая, она повернулась к мужу.– Ты слышал, Перри? Он назвал меня сучкой.Перри Криспин чувствовал себя премерзко. Он понимал, что ему следует выступить на защиту чести своей жены. Но, с другой стороны, руки и ноги у него стали ватными от страха, и он с ужасом ощущал, что его мочевой пузырь с минуты на минуту предаст его.– Не волнуйся, – выговорил он. – Мы купим другие таблетки.– Как мы их купим? Мой рецепт остался в Уэстпорте! – Ее голос дрожал от отчаяния.– Мы позвоним, и нам его перешлют. А сейчас, пожалуйста, сделай то, что он говорит.Мост начал понемногу опускаться. Увидев это, Дэррелл Грант сообщил, что сейчас он сосчитает до пяти, а потом вырежет из груди Уиллы сердце и заставит Перри съесть его вместо обеда. Уилла немедленно открыла сумочку и отдала ему таблетки. Дэррелл переехал мост, остановился за первым же углом, отобрал у Перри очки «Рэй-Бэн» и горячий от солнца и пота теннисный козырек и велел молодоженам проваливать ко всем чертям.Раскаленный асфальт обжег босые ступни Уиллы и Перри, и они, переваливаясь, как больные фламинго, запрыгали к ближайшему островку тени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52