Я не знаю, сколько клиентов Хайбека последовали примеру Билли, а сколько осталось на свободе, чтобы снова грабить и убивать.
— Еще раз спасибо за книгу.
— Если увидитесь с Томом Фарлайфом, потом скажете мне, стоит ли брать у него интервью.
— Когда же у тебя закончится рабочий день?
— Никогда, — Флетч сидел за пустующим столом в отделе городских новостей, делая выборку из обширного компьютерного досье Хайбека.
— Что у нас сегодня? — спросила Барбара на другом конце провода. — Свадебные объявления? Некрологи? Или заголовки к статьям, написанным другими?
— Слушай, я изо всех сил пашу на тебя. Пытаюсь убедить Амелию Шарклифф вставить в свою колонку строчку о галифе, которые можно купить в бутике Сесилии.
— Любая помощь сгодится. Мне осточертело их носить.
— Ты носишь галифе в магазине?
— Да. Роскошные галифе. Идея такова: покупательница, заходя в магазин, видит меня в галифе и восклицает; «О, дорогая, они божественны!» — и покупает пару себе или дочери.
— Идея срабатывает?
— Нет. Меня оглядывают с головы до ног, думая, а смогу ли я кого-нибудь обслужить в таком наряде. Увидимся в коттедже?
— Так далеко ехать?
— Он в моем распоряжении лишь на несколько дней. До свадьбы.
— Почему ты не перебралась в мою квартиру после того, как съехала со своей? Все было бы гораздо проще.
— Разве плохо пожить неделю в коттедже на берегу океана?
— А эту ночь мы не можем провести в моей квартире? Тогда мне не придется мотаться туда и обратно.
— Слушай, мне же платят за то, что я приглядываю за коттеджем. Пусть немного, но деньги-то нам нужны, так?
— Так. Просто я хотел бы остаться в городе и кое-что выяснить.
— Я слышала, этим утром кого-то угрохали на вашей автостоянке.
— Это точно.
— Какого-то адвоката.
— Совершенно верно.
— Одного из тех, чьи фамилии постоянно мелькают в газете. Современного Перри Мейсона. Убийства, наркотики.
— Его фамилия Хайбек. Дональд Эдвин Хайбек.
— Вот-вот. Интересная история. То есть я думаю, что интересная. С нетерпением жду утренней статьи Биффа Уилсона.
Флетч промолчал.
— Флетч, ты занялся расследованием убийства Дональда Хайбека?
— Знаешь, так получилось, что мне поручили встретиться с ним, но…
— Тебя уволят.
— Ты, я вижу, в меня не веришь.
— Ты написал слишком мало брачных объявлений, чтобы тебе поручали подготовку такого сенсационного материала.
— Мне и не поручали. Я намереваюсь посидеть в сторонке, понаблюдать, как идет расследование.
— Чтобы ты просто сидел? Да такое невозможно!
— Ну, может, посидеть не получится.
— Кто-нибудь знает, что ты суешь нос в чужие дела?
— Барбара…
— Флетч, в субботу мы женимся. Во-первых, у тебя нет времени для этой работы. Во-вторых, мне бы хотелось, чтобы, вернувшись после медового месяца, ты пошел в редакцию, а не на биржу труда. Я уверена, что за это время Сесилия не успеет распродать галифе.
— Успокойся. Если я найду что-нибудь интересное, заслуживающее внимания, ты думаешь, газета откажется от этих материалов?
— Флетч, редакция не поручала тебе этого расследования. Вот и держись от него подальше. В газете свою делянку оберегают так же ревностно, как и везде.
— Ты права, меня озадачили другой проблемой.
— Какой же?
— Сейчас я не хотел бы говорить об этом.
— Почему?
— Потому что это не такой уж большой шаг от свадебных объявлений и некрологов. Статья о путешествиях. Возможно, она выльется в медицинскую статью.
— Что-то я тебя не понимаю.
— Дело в том, что я еще не занялся этой статьей. Я пишу ее для отдела светской хроники.
— Флетч, мне-то казалось, что отделы светской хроники уже с полвека как ликвидированы в наших газетах.
— Ты понимаешь, что я имею в виду: жизнь наших сограждан, домашний уклад, привычки в одежде, повседневные заботы и тревоги…
— С тревогами ты, конечно, справишься.
— Несомненно. Каждому есть о чем тревожиться. И я пользуюсь своим новым статусом, пытаясь протолкнуть упоминание о галифе Сесилии в колонку Амелии Шарклифф.
— Молодец. Когда ты приедешь в коттедж?
— Как только освобожусь.
— А поконкретнее?
— Мне надо сделать несколько выписок из досье и позвонить в одно место.
— Только в одно?
— Да.
— Этот звонок не имеет отношения к Хайбеку?
— Не волнуйся. С Хайбеком он никак не связан. Касается другой статьи. О заботах и тревогах.
После короткого колебания Флетч нажал клавишу, и принтер начал распечатывать отобранные материалы из досье Хайбека.
Затем снял трубку внутреннего редакционного телефона и трижды повернул диск.
— Кэрридайн, — ответил мужской голос.
— Джек, это Флетч.
— Кто?
— Флетчер. Я работаю в «Ньюс трибюн».
— Вы уверены? — в голосе ведущего автора финансового отдела звучало любопытство. — О, да. Вам мы обязаны заголовку, появившемуся на страницах газеты пару месяцев тому назад? Как же он звучал… Ага, вспомнил. «Уэстерн Кэн Со» сидит на своем богатстве».
— Да, это мой заголовок.
— Ваш, значит? Конечно, мы тоже были молоды, в свое время.
— Не понимаю, почему вы так на него набросились.
— Потому что все мы видели его не один раз. Вы хотите попросить прощения, Флетчер, или у вас есть ценная информация по зарубежному долгу Соединенных Штатов?
— Вы знаете человека, которого убили этим утром?
— Хайбека? Нет. Я его не знаю. Виделся с ним однажды на деловом ленче.
— Кое-кто утверждает, что он был очень богат.
— Как вы отличаете просто богатого от очень богатого?
— Он собирался пожертвовать пять миллионов долларов.
— Позвольте в этом усомниться. Он — работяга. Высокооплачиваемый, но работяга. Едва ли у него были какие-либо доходы, кроме заработка. Что у него за душой? Партнерство в процветающей юридической фирме. Сколько это приносило, год за годом? Плюс гонорары. Возможно, он удачно вкладывал деньги, но, думаю, я бы знал об этом. Наследства он не получал. Если б он женился на состоятельной наследнице, эти сведения не прошли бы мимо нас.
— А как насчет мафии?
— Вы думаете, он был связан с мафией?
— Криминальный адвокат.
— Несомненно, среди его клиентов были и мафиози. Но мафия не обогащает никого, кроме мафии. Несмотря на все, что о ней пишут, главная проблема мафии — «отмывание» денег. В этом мафия сталкивается с такими трудностями, что я просто не понимаю, зачем им грести деньги лопатой.
— И каким состоянием владел Хайбек этим утром, когда его убили?
— Чисто умозрительно?
— Естественно.
— Работая всю жизнь, уклоняясь в разумных пределах от уплаты налогов, не вкладывая деньги в рискованные предприятия, в лучшем случае он мог иметь на банковском счету пять миллионов долларов.
Флетч собрал в стопку листы с распечатками, сверху положил полученный от Мортона Рикмерза томик стихов Тома Фарлайфа «Нож. Кровь».
Долго не решался снять трубку и набрать номер заведения, в котором, как он когда-то думал, продавали пиццу.
Ему ответил молодой дружелюбный женский голос.
— «Дружеские услуги Бена Франклина». Вам нужен друг?
Отбросив мысли об анчоусах и перчиках, Флетч ответил:
— Возможно.
— Мы оказываем эскорт-услуги. В любое время, двадцать четыре часа в сутки. Как у вас дома, так и у себя. Но прежде всего скажите, кто рекомендовал вам «Бена Франклина».
Флетч шумно глотнул.
— Мой отец.
— У вас есть какие-то проблемы? — после короткой паузы спросила девушка.
— Абсолютно никаких.
— Хороший парень, ваш отец.
— Да, старик у меня молодец.
— Не хочет оставлять вас одного в большом городе, да?
— Он не хочет… чтобы я обзавелся друзьями… от которых потом не смог бы отделаться.
Внезапно его бросило в жар.
— Понятно. Как фамилия вашего отца?
— Он не пользовался вашими услугами. Я хочу сказать, сам.
— А я в этом далеко не уверена. Так как его фамилия?
— Джефф. Арчибальд Джефф. Да хватит о нем. Меня зовут Флетчер Джефф. И приеду к вам я. Надеюсь, что приеду.
— Ладно, Флетчер. А почему бы вам не приехать? Мы проверим, как у вас со здоровьем.
— У меня все в порядке, благодарю.
— Мы в этом не сомневаемся. Но под здоровьем мы подразумеваем все. Таких друзей, как мы, у вас никогда не было. Мы позаботимся о вас. Вы делаете зарядку, не так ли?
— Я? Да.
— Мы проверим у вас упругость кожи, мышечный тонус. Покажем, как достичь сексуальной удовлетворенности через физические упражнения. Повторяю, таких друзей у вас не было.
— Это я уже понял.
— С нами вы пройдете весь путь, от подтягиваний через углубленное дыхание до экстаза.
— Экстаз! Это прекрасно.
— Вы не верите?
— Просто раньше я не слышал, чтобы слово «экстаз» использовалось в предложении.
— Раньше вы не звонили в «Дружеские услуги Бена Франклина».
— Во всяком случае, за чем-либо без сыра.
— Простите?
— Не обращайте внимания.
— Вы хотите приехать прямо сейчас?
— Сейчас не могу. Меня ждут. Может, завтра?
— Почему бы и нет. В какое время?
— В одиннадцать часов.
— Утра?
— Да. Я хочу, чтобы вы проверили мне упругость кожи.
— Флетчер Джефф. Одиннадцать утра. Будем рады вас видеть. А вы, надеюсь, порадуетесь, увидев нас. — И за щелчком последовали гудки отбоя.
Флетч положил трубку.
Несколько раз глубоко вдохнул, выдыхая через нос.
Глава 13
— Потрясающе!
— Эти мухи меня достали.
— К черту мух! Ты только послушай.
Сидя на пляже в купальнике, Барбара почесывала локоть одной рукой, а спину — другой.
— Флетч, как только солнце скатывается к горизонту, эти мухи оккупируют пляж.
— Разве можно сравнить мух с тем, что ты сейчас услышишь, — Флетч привалился спиной к пляжной сумке Барбары и начал декламировать:
«Юная плоть,
Упругая кожа,
Натянутая поверх мышц,
Гладкая над суставами.
Обнаженная,
Осознанная,
Изученная,
Использованная.
Столь легко
Представляется
Оскорбленной,
Восставшей,
Остановленной,
Взорванной.
Острота,
Крепость,
Блеск
Стали
В лезвии,
Режущем плоть.
Кровь пузырится, затем
Повторяет разрез,
Становится линией
Крови.
Найдя свой путь,
Стекает
Густой, красный поток,
Заливающий мягкую
Розовость кожи.
Коснись языком крови,
Искупайся в ней губами,
Засоси ее сквозь зубы.
Пройдись взглядом по разрезу,
Кожа усыхает, белея,
Особенно около раны.
Понаблюдай, как вибрирует
Кожа
Во все убыстряющемся ритме,
В котором сердце гонит кровь
На воздух,
Чтобы она изливалась
Багряным потоком.
Чем можно пронзить
Теплоту плоти
Столь же легко,
Как хладостью стали?
И правда,
Не созданы ли они
Лишь друг для друга?»
Барбара более не почесывалась, хотя над ней по-прежнему вились мухи.
— Тошниловка какая-то.
— Написано сильно.
По красному от лучей заходящего солнце телу Барбары пробежала дрожь.
— Мерзопакость.
Флетч провел пальцем по ее бедру.
— Но суть ты уловила.
— Очень уж натуралистично.
— Но не без иронии.
— А что ты мне читал? — Барбара чуть повернула руку Флетча, держащую книгу, чтобы взглянуть на обложку.
— Поэму Тома Фарлайфа «Нож. Кровь».
— Это поэзия? Я-то представляла ее несколько иначе.
— Насколько я понял, услышанное тобой называется Поэзией насилия. Фарлайф — создатель этого направления. Он его и развивает.
— А где ты взял эту книгу? На слете рокеров?
— Возможно, Фарлайф — зять Дональда Хайбека.
— Я бы предпочла в зятья Аттилу, предводителя гуннов.
Флетч перекатился на живот.
— Конечно, у него чувствуется сентиментальность.
— Я бы лучше читала Браунинга.
— Во всяком случае, он сумел охарактеризовать и плоть, и нож.
— Сумел. Но почему, Ирвин, ты привез с собой книгу стихов зятя Хайбека в день убийства самого Хайбека?
Флетч потянулся.
— Любопытная поэма.
— Захватывающая! — В голосе Барбары слышался сарказм. — И вся книга такая?
— Я прочитаю тебе еще одно стихотворение. — Он потянулся к лежащему на песке томику.
— Только не перед ужином, — Барбара поднялась. — Мухи и сатанинские стихи. Ты привез что-нибудь из еды?
— Да. В машине есть сухие крендельки с солью.
— Великолепно. А куда ты заезжал по пути сюда? Ты приехал в одних плавках.
— Я знаю, как подают на стол крендельки.
— Да брось ты. Я купила бараньи ребрышки. Уж, наверное, пользы от них больше, чем от крендельков.
— А я пока поплаваю, — Флетч встал. — Смою песок.
— Ты расскажешь мне о своем новом задании? — Барбара держала пляжную сумку под мышкой, словно футбольный мяч. — Оно никак не связано с людьми, умирающими с пулей в виске?
— Обязательно, — рассеянно ответил Флетч и зашагал к воде.
«…И правда,
Не созданы ли они
Лишь друг для друга?»
Глава 14
— Так какое тебе дали задание? — Барбара стояла у плиты в фартуке, надетом поверх купальника. Флетч жевал кренделек.
— Бен Франклин.
Снаружи стемнело. В коттедже Барбара зажгла все лампы.
— Почему-то мне кажется, что Бен Франклин не так уж интересен читателям.
Флетч нашел большой бумажный пакет, в котором Барбара привезла бараньи ребрышки, картофель, фасоль и молоко. Засунул в него костюм Дональда Хайбека, рубашку, галстук, подтяжки, носки и туфли.
— Есть тут бечевка?
— Посмотри вон в том ящике. — Она указала на нижний ящик комода. — Так что нового можно сказать о Бенджамине Франклине?
— Сторонник здорового образа жизни. Очень современный взгляд. — Флетч обвязал пакет бечевкой. — Изобретатель. Дипломат. Большой ценитель женщин, да еще и бизнесмен. Он был хорошим бизнесменом, не так ли?
— Ты любишь ребрышки позажаристей?
— Если ты начинаешь задавать такие вопросы, лучше не подходи к плите.
— Я собираюсь позвонить твоей матери. — С этими словами Барбара села за стол, поставив перед собой и Флетчем полные тарелки.
— Что я натворил на этот раз?
— Надо же пригласить ее на свадьбу. Показать, что нас порадует ее приезд.
— Я ей писал. Не думаю, что она сможет позволить себе эту поездку. Ты знаешь, она бедная писательница. Я хочу сказать, она писательница и она бедна. Если же мы оплатим ей дорогу из Сиэтла и обратно, у нас не останется денег на медовый месяц.
— И все же, ее сын женится.
— Голый? — спросил Флетч. — Ты по-прежнему хочешь, чтобы нас расписывали голышом?
— Нет. — Барбара отправила в рот ложку картофельного пюре. — Я не смогу избавиться от лишних восьми фунтов.
— Ага, — улыбнулся Флетч, — значит, тебе есть, что скрывать.
— Я еще раз хочу спросить о твоем отце.
— Что именно?
— Все.
— Он умер при родах. — Флетч пожал плечами. — Так мне всегда говорила мать.
— Современная американская семья. — Барбара вздохнула и посмотрела на свое отражение в окне.
— Да и зачем это только нужно?
— Что нужно?
— Олстон спросил, уверен ли я, что хочу жениться. После того, как я предложил ему быть шафером на нашей свадьбе.
— Олстон работает в юридической фирме Хайбека, не так ли?
— Да.
— Ему там нравится?
— Не очень.
— И что ты ответил?
— Не помню.
— Адвокаты всегда задают трудные вопросы. Такая у них работа. Тем самым они пытаются доказать собственное превосходство. Создают иллюзию, что они не зря требуют столь высокие гонорары.
— Френк Джефф сказал сегодня, что жениться надо только в одном случае — если хочешь заводить детей.
— Он прав. Почти.
— Мы собираемся заводить детей?
— Конечно. — Барбара опустила глаза, разглядывая деревянные доски пола. — Но сначала мы должны поднакопить денег. Зарабатываем мы немного. Твою профессию не назовешь высокооплачиваемой. А у меня вообще нет профессии. Дети стоят дорого.
— От кого-то я это уже слышал.
— Чем ты сегодня занимался, собирал аргументы против женитьбы?
— Сегодня я повсеместно распространял известие о нашем субботнем бракосочетании, и все спрашивали меня: «Зачем?» — Барбара вскинула глаза на Флетча. — То есть в большинстве своем люди удивлялись нашему намерению.
— Должно быть, это не очень хорошие люди.
— Тут я с тобой согласен.
— И все потому, что у многих других семейных пар не складываются отношения.
— Есть у нас критерии, определяющие, из чего должны складываться семейные отношения?
— Я думаю, наше бракосочетание имеет смысл.
— Я тоже.
— Мы можем поддерживать друг друга.
— Точно. Сегодня я пытался помочь тебе выбраться из сесильиных галифе.
— Строить семью, создавать свой образ жизни.
— Особенно с этими паршивыми заданиями, которые я получаю от редакции.
— Оберегать друг друга, понимать с полуслова. Вместе стариться. Иметь на все одну точку зрения. Делиться общими воспоминаниями.
— Все правильно. А ты знаешь хоть одну такую пару?
— Это не означает, что у нас так не получится.
— Совершенно верно.
— Я считаю, мы должны пожениться.
— Я тоже.
Зазвонил телефон.
— Кто это? — спросила Барбара.
— Я просил Олстона позвонить. Возможно, он кое-что выяснил насчет Дональда Хайбека.
— Хайбек, — Барбара поднялась и понесла свою тарелку к раковине. — Ты сумасшедший.
— Да, — встал и Флетч, подошел к телефону, снял трубку. — Есть немного.
Глава 15
— Неприятно это признавать, старина, но ты, возможно, прав.
— Разумеется, прав. — Флетч уселся в кресло у телефона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
— Еще раз спасибо за книгу.
— Если увидитесь с Томом Фарлайфом, потом скажете мне, стоит ли брать у него интервью.
— Когда же у тебя закончится рабочий день?
— Никогда, — Флетч сидел за пустующим столом в отделе городских новостей, делая выборку из обширного компьютерного досье Хайбека.
— Что у нас сегодня? — спросила Барбара на другом конце провода. — Свадебные объявления? Некрологи? Или заголовки к статьям, написанным другими?
— Слушай, я изо всех сил пашу на тебя. Пытаюсь убедить Амелию Шарклифф вставить в свою колонку строчку о галифе, которые можно купить в бутике Сесилии.
— Любая помощь сгодится. Мне осточертело их носить.
— Ты носишь галифе в магазине?
— Да. Роскошные галифе. Идея такова: покупательница, заходя в магазин, видит меня в галифе и восклицает; «О, дорогая, они божественны!» — и покупает пару себе или дочери.
— Идея срабатывает?
— Нет. Меня оглядывают с головы до ног, думая, а смогу ли я кого-нибудь обслужить в таком наряде. Увидимся в коттедже?
— Так далеко ехать?
— Он в моем распоряжении лишь на несколько дней. До свадьбы.
— Почему ты не перебралась в мою квартиру после того, как съехала со своей? Все было бы гораздо проще.
— Разве плохо пожить неделю в коттедже на берегу океана?
— А эту ночь мы не можем провести в моей квартире? Тогда мне не придется мотаться туда и обратно.
— Слушай, мне же платят за то, что я приглядываю за коттеджем. Пусть немного, но деньги-то нам нужны, так?
— Так. Просто я хотел бы остаться в городе и кое-что выяснить.
— Я слышала, этим утром кого-то угрохали на вашей автостоянке.
— Это точно.
— Какого-то адвоката.
— Совершенно верно.
— Одного из тех, чьи фамилии постоянно мелькают в газете. Современного Перри Мейсона. Убийства, наркотики.
— Его фамилия Хайбек. Дональд Эдвин Хайбек.
— Вот-вот. Интересная история. То есть я думаю, что интересная. С нетерпением жду утренней статьи Биффа Уилсона.
Флетч промолчал.
— Флетч, ты занялся расследованием убийства Дональда Хайбека?
— Знаешь, так получилось, что мне поручили встретиться с ним, но…
— Тебя уволят.
— Ты, я вижу, в меня не веришь.
— Ты написал слишком мало брачных объявлений, чтобы тебе поручали подготовку такого сенсационного материала.
— Мне и не поручали. Я намереваюсь посидеть в сторонке, понаблюдать, как идет расследование.
— Чтобы ты просто сидел? Да такое невозможно!
— Ну, может, посидеть не получится.
— Кто-нибудь знает, что ты суешь нос в чужие дела?
— Барбара…
— Флетч, в субботу мы женимся. Во-первых, у тебя нет времени для этой работы. Во-вторых, мне бы хотелось, чтобы, вернувшись после медового месяца, ты пошел в редакцию, а не на биржу труда. Я уверена, что за это время Сесилия не успеет распродать галифе.
— Успокойся. Если я найду что-нибудь интересное, заслуживающее внимания, ты думаешь, газета откажется от этих материалов?
— Флетч, редакция не поручала тебе этого расследования. Вот и держись от него подальше. В газете свою делянку оберегают так же ревностно, как и везде.
— Ты права, меня озадачили другой проблемой.
— Какой же?
— Сейчас я не хотел бы говорить об этом.
— Почему?
— Потому что это не такой уж большой шаг от свадебных объявлений и некрологов. Статья о путешествиях. Возможно, она выльется в медицинскую статью.
— Что-то я тебя не понимаю.
— Дело в том, что я еще не занялся этой статьей. Я пишу ее для отдела светской хроники.
— Флетч, мне-то казалось, что отделы светской хроники уже с полвека как ликвидированы в наших газетах.
— Ты понимаешь, что я имею в виду: жизнь наших сограждан, домашний уклад, привычки в одежде, повседневные заботы и тревоги…
— С тревогами ты, конечно, справишься.
— Несомненно. Каждому есть о чем тревожиться. И я пользуюсь своим новым статусом, пытаясь протолкнуть упоминание о галифе Сесилии в колонку Амелии Шарклифф.
— Молодец. Когда ты приедешь в коттедж?
— Как только освобожусь.
— А поконкретнее?
— Мне надо сделать несколько выписок из досье и позвонить в одно место.
— Только в одно?
— Да.
— Этот звонок не имеет отношения к Хайбеку?
— Не волнуйся. С Хайбеком он никак не связан. Касается другой статьи. О заботах и тревогах.
После короткого колебания Флетч нажал клавишу, и принтер начал распечатывать отобранные материалы из досье Хайбека.
Затем снял трубку внутреннего редакционного телефона и трижды повернул диск.
— Кэрридайн, — ответил мужской голос.
— Джек, это Флетч.
— Кто?
— Флетчер. Я работаю в «Ньюс трибюн».
— Вы уверены? — в голосе ведущего автора финансового отдела звучало любопытство. — О, да. Вам мы обязаны заголовку, появившемуся на страницах газеты пару месяцев тому назад? Как же он звучал… Ага, вспомнил. «Уэстерн Кэн Со» сидит на своем богатстве».
— Да, это мой заголовок.
— Ваш, значит? Конечно, мы тоже были молоды, в свое время.
— Не понимаю, почему вы так на него набросились.
— Потому что все мы видели его не один раз. Вы хотите попросить прощения, Флетчер, или у вас есть ценная информация по зарубежному долгу Соединенных Штатов?
— Вы знаете человека, которого убили этим утром?
— Хайбека? Нет. Я его не знаю. Виделся с ним однажды на деловом ленче.
— Кое-кто утверждает, что он был очень богат.
— Как вы отличаете просто богатого от очень богатого?
— Он собирался пожертвовать пять миллионов долларов.
— Позвольте в этом усомниться. Он — работяга. Высокооплачиваемый, но работяга. Едва ли у него были какие-либо доходы, кроме заработка. Что у него за душой? Партнерство в процветающей юридической фирме. Сколько это приносило, год за годом? Плюс гонорары. Возможно, он удачно вкладывал деньги, но, думаю, я бы знал об этом. Наследства он не получал. Если б он женился на состоятельной наследнице, эти сведения не прошли бы мимо нас.
— А как насчет мафии?
— Вы думаете, он был связан с мафией?
— Криминальный адвокат.
— Несомненно, среди его клиентов были и мафиози. Но мафия не обогащает никого, кроме мафии. Несмотря на все, что о ней пишут, главная проблема мафии — «отмывание» денег. В этом мафия сталкивается с такими трудностями, что я просто не понимаю, зачем им грести деньги лопатой.
— И каким состоянием владел Хайбек этим утром, когда его убили?
— Чисто умозрительно?
— Естественно.
— Работая всю жизнь, уклоняясь в разумных пределах от уплаты налогов, не вкладывая деньги в рискованные предприятия, в лучшем случае он мог иметь на банковском счету пять миллионов долларов.
Флетч собрал в стопку листы с распечатками, сверху положил полученный от Мортона Рикмерза томик стихов Тома Фарлайфа «Нож. Кровь».
Долго не решался снять трубку и набрать номер заведения, в котором, как он когда-то думал, продавали пиццу.
Ему ответил молодой дружелюбный женский голос.
— «Дружеские услуги Бена Франклина». Вам нужен друг?
Отбросив мысли об анчоусах и перчиках, Флетч ответил:
— Возможно.
— Мы оказываем эскорт-услуги. В любое время, двадцать четыре часа в сутки. Как у вас дома, так и у себя. Но прежде всего скажите, кто рекомендовал вам «Бена Франклина».
Флетч шумно глотнул.
— Мой отец.
— У вас есть какие-то проблемы? — после короткой паузы спросила девушка.
— Абсолютно никаких.
— Хороший парень, ваш отец.
— Да, старик у меня молодец.
— Не хочет оставлять вас одного в большом городе, да?
— Он не хочет… чтобы я обзавелся друзьями… от которых потом не смог бы отделаться.
Внезапно его бросило в жар.
— Понятно. Как фамилия вашего отца?
— Он не пользовался вашими услугами. Я хочу сказать, сам.
— А я в этом далеко не уверена. Так как его фамилия?
— Джефф. Арчибальд Джефф. Да хватит о нем. Меня зовут Флетчер Джефф. И приеду к вам я. Надеюсь, что приеду.
— Ладно, Флетчер. А почему бы вам не приехать? Мы проверим, как у вас со здоровьем.
— У меня все в порядке, благодарю.
— Мы в этом не сомневаемся. Но под здоровьем мы подразумеваем все. Таких друзей, как мы, у вас никогда не было. Мы позаботимся о вас. Вы делаете зарядку, не так ли?
— Я? Да.
— Мы проверим у вас упругость кожи, мышечный тонус. Покажем, как достичь сексуальной удовлетворенности через физические упражнения. Повторяю, таких друзей у вас не было.
— Это я уже понял.
— С нами вы пройдете весь путь, от подтягиваний через углубленное дыхание до экстаза.
— Экстаз! Это прекрасно.
— Вы не верите?
— Просто раньше я не слышал, чтобы слово «экстаз» использовалось в предложении.
— Раньше вы не звонили в «Дружеские услуги Бена Франклина».
— Во всяком случае, за чем-либо без сыра.
— Простите?
— Не обращайте внимания.
— Вы хотите приехать прямо сейчас?
— Сейчас не могу. Меня ждут. Может, завтра?
— Почему бы и нет. В какое время?
— В одиннадцать часов.
— Утра?
— Да. Я хочу, чтобы вы проверили мне упругость кожи.
— Флетчер Джефф. Одиннадцать утра. Будем рады вас видеть. А вы, надеюсь, порадуетесь, увидев нас. — И за щелчком последовали гудки отбоя.
Флетч положил трубку.
Несколько раз глубоко вдохнул, выдыхая через нос.
Глава 13
— Потрясающе!
— Эти мухи меня достали.
— К черту мух! Ты только послушай.
Сидя на пляже в купальнике, Барбара почесывала локоть одной рукой, а спину — другой.
— Флетч, как только солнце скатывается к горизонту, эти мухи оккупируют пляж.
— Разве можно сравнить мух с тем, что ты сейчас услышишь, — Флетч привалился спиной к пляжной сумке Барбары и начал декламировать:
«Юная плоть,
Упругая кожа,
Натянутая поверх мышц,
Гладкая над суставами.
Обнаженная,
Осознанная,
Изученная,
Использованная.
Столь легко
Представляется
Оскорбленной,
Восставшей,
Остановленной,
Взорванной.
Острота,
Крепость,
Блеск
Стали
В лезвии,
Режущем плоть.
Кровь пузырится, затем
Повторяет разрез,
Становится линией
Крови.
Найдя свой путь,
Стекает
Густой, красный поток,
Заливающий мягкую
Розовость кожи.
Коснись языком крови,
Искупайся в ней губами,
Засоси ее сквозь зубы.
Пройдись взглядом по разрезу,
Кожа усыхает, белея,
Особенно около раны.
Понаблюдай, как вибрирует
Кожа
Во все убыстряющемся ритме,
В котором сердце гонит кровь
На воздух,
Чтобы она изливалась
Багряным потоком.
Чем можно пронзить
Теплоту плоти
Столь же легко,
Как хладостью стали?
И правда,
Не созданы ли они
Лишь друг для друга?»
Барбара более не почесывалась, хотя над ней по-прежнему вились мухи.
— Тошниловка какая-то.
— Написано сильно.
По красному от лучей заходящего солнце телу Барбары пробежала дрожь.
— Мерзопакость.
Флетч провел пальцем по ее бедру.
— Но суть ты уловила.
— Очень уж натуралистично.
— Но не без иронии.
— А что ты мне читал? — Барбара чуть повернула руку Флетча, держащую книгу, чтобы взглянуть на обложку.
— Поэму Тома Фарлайфа «Нож. Кровь».
— Это поэзия? Я-то представляла ее несколько иначе.
— Насколько я понял, услышанное тобой называется Поэзией насилия. Фарлайф — создатель этого направления. Он его и развивает.
— А где ты взял эту книгу? На слете рокеров?
— Возможно, Фарлайф — зять Дональда Хайбека.
— Я бы предпочла в зятья Аттилу, предводителя гуннов.
Флетч перекатился на живот.
— Конечно, у него чувствуется сентиментальность.
— Я бы лучше читала Браунинга.
— Во всяком случае, он сумел охарактеризовать и плоть, и нож.
— Сумел. Но почему, Ирвин, ты привез с собой книгу стихов зятя Хайбека в день убийства самого Хайбека?
Флетч потянулся.
— Любопытная поэма.
— Захватывающая! — В голосе Барбары слышался сарказм. — И вся книга такая?
— Я прочитаю тебе еще одно стихотворение. — Он потянулся к лежащему на песке томику.
— Только не перед ужином, — Барбара поднялась. — Мухи и сатанинские стихи. Ты привез что-нибудь из еды?
— Да. В машине есть сухие крендельки с солью.
— Великолепно. А куда ты заезжал по пути сюда? Ты приехал в одних плавках.
— Я знаю, как подают на стол крендельки.
— Да брось ты. Я купила бараньи ребрышки. Уж, наверное, пользы от них больше, чем от крендельков.
— А я пока поплаваю, — Флетч встал. — Смою песок.
— Ты расскажешь мне о своем новом задании? — Барбара держала пляжную сумку под мышкой, словно футбольный мяч. — Оно никак не связано с людьми, умирающими с пулей в виске?
— Обязательно, — рассеянно ответил Флетч и зашагал к воде.
«…И правда,
Не созданы ли они
Лишь друг для друга?»
Глава 14
— Так какое тебе дали задание? — Барбара стояла у плиты в фартуке, надетом поверх купальника. Флетч жевал кренделек.
— Бен Франклин.
Снаружи стемнело. В коттедже Барбара зажгла все лампы.
— Почему-то мне кажется, что Бен Франклин не так уж интересен читателям.
Флетч нашел большой бумажный пакет, в котором Барбара привезла бараньи ребрышки, картофель, фасоль и молоко. Засунул в него костюм Дональда Хайбека, рубашку, галстук, подтяжки, носки и туфли.
— Есть тут бечевка?
— Посмотри вон в том ящике. — Она указала на нижний ящик комода. — Так что нового можно сказать о Бенджамине Франклине?
— Сторонник здорового образа жизни. Очень современный взгляд. — Флетч обвязал пакет бечевкой. — Изобретатель. Дипломат. Большой ценитель женщин, да еще и бизнесмен. Он был хорошим бизнесменом, не так ли?
— Ты любишь ребрышки позажаристей?
— Если ты начинаешь задавать такие вопросы, лучше не подходи к плите.
— Я собираюсь позвонить твоей матери. — С этими словами Барбара села за стол, поставив перед собой и Флетчем полные тарелки.
— Что я натворил на этот раз?
— Надо же пригласить ее на свадьбу. Показать, что нас порадует ее приезд.
— Я ей писал. Не думаю, что она сможет позволить себе эту поездку. Ты знаешь, она бедная писательница. Я хочу сказать, она писательница и она бедна. Если же мы оплатим ей дорогу из Сиэтла и обратно, у нас не останется денег на медовый месяц.
— И все же, ее сын женится.
— Голый? — спросил Флетч. — Ты по-прежнему хочешь, чтобы нас расписывали голышом?
— Нет. — Барбара отправила в рот ложку картофельного пюре. — Я не смогу избавиться от лишних восьми фунтов.
— Ага, — улыбнулся Флетч, — значит, тебе есть, что скрывать.
— Я еще раз хочу спросить о твоем отце.
— Что именно?
— Все.
— Он умер при родах. — Флетч пожал плечами. — Так мне всегда говорила мать.
— Современная американская семья. — Барбара вздохнула и посмотрела на свое отражение в окне.
— Да и зачем это только нужно?
— Что нужно?
— Олстон спросил, уверен ли я, что хочу жениться. После того, как я предложил ему быть шафером на нашей свадьбе.
— Олстон работает в юридической фирме Хайбека, не так ли?
— Да.
— Ему там нравится?
— Не очень.
— И что ты ответил?
— Не помню.
— Адвокаты всегда задают трудные вопросы. Такая у них работа. Тем самым они пытаются доказать собственное превосходство. Создают иллюзию, что они не зря требуют столь высокие гонорары.
— Френк Джефф сказал сегодня, что жениться надо только в одном случае — если хочешь заводить детей.
— Он прав. Почти.
— Мы собираемся заводить детей?
— Конечно. — Барбара опустила глаза, разглядывая деревянные доски пола. — Но сначала мы должны поднакопить денег. Зарабатываем мы немного. Твою профессию не назовешь высокооплачиваемой. А у меня вообще нет профессии. Дети стоят дорого.
— От кого-то я это уже слышал.
— Чем ты сегодня занимался, собирал аргументы против женитьбы?
— Сегодня я повсеместно распространял известие о нашем субботнем бракосочетании, и все спрашивали меня: «Зачем?» — Барбара вскинула глаза на Флетча. — То есть в большинстве своем люди удивлялись нашему намерению.
— Должно быть, это не очень хорошие люди.
— Тут я с тобой согласен.
— И все потому, что у многих других семейных пар не складываются отношения.
— Есть у нас критерии, определяющие, из чего должны складываться семейные отношения?
— Я думаю, наше бракосочетание имеет смысл.
— Я тоже.
— Мы можем поддерживать друг друга.
— Точно. Сегодня я пытался помочь тебе выбраться из сесильиных галифе.
— Строить семью, создавать свой образ жизни.
— Особенно с этими паршивыми заданиями, которые я получаю от редакции.
— Оберегать друг друга, понимать с полуслова. Вместе стариться. Иметь на все одну точку зрения. Делиться общими воспоминаниями.
— Все правильно. А ты знаешь хоть одну такую пару?
— Это не означает, что у нас так не получится.
— Совершенно верно.
— Я считаю, мы должны пожениться.
— Я тоже.
Зазвонил телефон.
— Кто это? — спросила Барбара.
— Я просил Олстона позвонить. Возможно, он кое-что выяснил насчет Дональда Хайбека.
— Хайбек, — Барбара поднялась и понесла свою тарелку к раковине. — Ты сумасшедший.
— Да, — встал и Флетч, подошел к телефону, снял трубку. — Есть немного.
Глава 15
— Неприятно это признавать, старина, но ты, возможно, прав.
— Разумеется, прав. — Флетч уселся в кресло у телефона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21