В фильме показано, как в гестапо пытают захваченного участника движения Сопротивления. На городском пустыре расстреливают священника, помогавшего партизанам. Посреди людной улицы от немецкой пули погибает женщина, бросившаяся вслед за арестованным мужем…
Действие происходит по преимуществу в плохо освещённом помещении, иногда почти в полной темноте. И это запоминается прежде всего. Итальянский киновед Дж. Феррара отмечал: «Ощущение тяжести усиливается и тягучим ритмом повествования, перемежаемого сценами леденящей душу трагедии (эсэсовцы оцепляют район); и только задушевная беседа (Манфрели и сын Пины) смягчает порой этот ритм. В каждой комнате — затаённая скорбь, хотя люди и не поддаются ей, борются с ней и не сдаются, даже погибая. Это ощущение тяжести не оставляет нас и в эпизодах, снятых на натуре, где моральное напряжение обретает трагическое звучание, причиняя подчас чисто физическую боль».
В «Риме…» мало натурных съёмок. В начале фильма показан рассвет, небо заволокли чёрные тучи, с трудом пробиваются солнечные лучи. Чуть освещённые крыши скрывают беглеца. Последняя сцена на натуре: место казни, стул на сером, выжженном пустыре, стоящие в ожидании солдаты.
Но подлинную атмосферу того времени создаёт в фильме не только место действия. В «Риме, открытом городе» впервые жили и действовали настоящие люди, настоящие герои Сопротивления, каждый из которых имел реальный прототип. У дона Пьетро Пеллегрини — это два расстрелянных фашистами священника-патриота: дон Морозини и дон Папагалло. Образ коммуниста Джорджо Манфреди (его сыграл Марчелло Пальеро) в значительной мере навеян воспоминаниями Челесте Негарвилле. Прототипом начальника гестапо Бергмана (Гарри Файст) явились Капплер, начальник эсэсовской банды на улице Тассо, и командующий немецкими оккупационными войсками в Риме Дольман.
Не выдуманы и некоторые диалоги и фразы. Слова, которые дон Пьетро произносит перед смертью, — это подлинные слова дона Морозини. Священник в фильме говорит: «Умереть не трудно. Жить трудно». Так сцена расстрела приобретает потрясающую достоверность.
Прообразом Пины являлась Мария Гулаччи, убитая немцами на улице Юлия Цезаря. «Это было точь-в-точь так, как в фильме: женщина призывала соседок — жительниц одного из беднейших кварталов Рима — кидать камни в фашистов, арестовавших её мужа», — пишет В. Джэррет.
Казалось бы, Пина попадает в героини случайно; скрывающийся от преследования коммунист Манфреди встретит простую римлянку, устало бредущую с кошёлками домой, и она, несмотря на смертельную опасность, спрячет у себя совершенно чужого, незнакомого ей человека. Картина принесла Анне Маньяни мировую славу. Разве можно забыть нехитрую историю её жизни и её смерти… Солдаты увозят на смерть Франческо, возлюбленного Пины. Она с криком бежит за грузовиком по улице и падает, подкошенная немецкой пулей. Аппарат показывает женщину на мостовой, задравшуюся юбку и порванный чулок с подвязкой…
Этот эпизод стал хрестоматийным в истории кино.
«Рим, открытый город» снимался в обстановке, максимально приближённой к реальности, по следам только что пережитых событий. «Мы не репетировали сцену смерти, — вспоминает Маньяни, — с таким великим режиссёром, каким был Росселлини, мы не репетировали, мы снимали. Когда я вышла из парадного, я снова попала в те дни, когда они увозили наших ребят. Там, на площади, стояли, прижавшись к стенам, люди, мой народ. И немцы были самыми настоящими. Женщины стояли бледные и слушали, как переговариваются между собой нацисты. От всего этого в моей душе поднялся такой ужас, такая тоска. Кто бы мог подумать, что я так почувствую всё это! Я вдруг перестала быть сама собой, понимаете? Я слилась со своей героиней».
Впервые «Рим, открытый город» был показан в узком кругу деловых людей, критиков и друзей. Практически все остались разочарованы. Итальянская премьера фильма состоялась 27 сентября 1945 года в рамках небольшого фестиваля.
Критика встретила «Рим…» множеством похвал, но в целом довольно сдержанно.
На Каннском кинофестивале в 1946 году «Рим, открытый город» был показан в дневное время и мало кто тогда написал о нём. И вдруг всё чудесным образом переменилось. Росселлини приехал в Париж спустя два месяца: всех буквально лихорадило, о фильме говорили только восторженно. Успех был такой, что даже людям в Италии пришлось пересмотреть своё отношение к режиссёру. Кинотеатры, где демонстрировался «Рим, открытый город», не могли вместить всех желающих.
А спустя некоторое время Берстин показал картину в Нью-Йорке, где она также прошла с триумфом.
«Рим, открытый город» — первый манифест неореализма, стал, может быть, одним из самых знаменитых фильмов в истории итальянского кино.
«ПОХИТИТЕЛИ ВЕЛОСИПЕДОВ»
(Ladri di biciclette)
Производство: Италия, 1948 г. Авторы сценария Ч. Дзаваттини, В. Де Сика, С.Ч. д'Амико, О. Бьянколи, А. Франчи и Дж. Гуэррьери по мотивам романа Л. Бартолини. Режиссёр В. Де Сика. Оператор К. Монтуори. Художник А. Траверсо. Композитор А. Чиконьини. В ролях: Л. Маджорани, Э. Стайола, Л. Карелл, Э. Альтьери, В. Антонуччи, Д. Сальтамеренда и др.
Фильм «Похитители велосипедов», яркий образец неореализма, с полным правом можно причислить к шедеврам не только итальянского, но и всего мирового киноискусства. Картину поставил итальянский режиссёр Витторио Де Сика по сюжету своего друга кинодраматурга Чезаре Дзаваттини, с которым он познакомился в 1942 году.
Дзаваттини считал, что кино должно заниматься «исследованием окружающей нас действительности». Темой фильмов должны быть не «выдуманные притчи», а «любой час дня, любое место, любой человек». Стремясь приблизить кинематограф к жизни, Дзаваттини выдвигает ряд жёстких требований — отказ от профессиональных актёров, от заранее написанного сценария, придуманной интриги.
Рассказать достоверно о жизни простого человека, раскрыть его чувства и поступки, показать условия его существования — вот о чём думал Дзаваттини, создавая сюжет «Похитителей велосипедов». Он писал сценарий вместе с Бьянколи, Де Сика, Сузо д'Амико, Франчи, Гуэррьери. «Сценарий „Похитителей велосипедов“, — подчёркивала Сузо Чекки д'Амико, — был задуман исключительно с ориентацией на Де Сику; хотела бы я посмотреть, что сумел бы сделать из этого сценария какой-нибудь другой режиссёр».
Влияние этих двух крупнейших художников взаимно. Если Дзаваттини принадлежала главенствующая роль в период написания сценария, то на последующих стадиях создания фильма она, естественно, переходила к Де Сика, а по окончании съёмок они вместе обсуждали результаты работы.
Критик Луиджи Кьярини по этому поводу заметает: «Я считаю важным подчеркнуть полное единство режиссёра и сценариста, проявляющееся даже в недостатках фильма. И это единство отличает фильмы Де Сика и Дзаваттини от любых других фильмов, где авторы действуют врозь».
В основу сценария «Похитители велосипедов» положен, казалось бы, ничем не примечательный случай из жизни одного из римских безработных. После вынужденного двухлетнего безделья сорокалетний Антонио Риччи наконец получает место расклейщика афиш. Он живёт на окраине и зарабатывает ровно столько, чтобы не умерли с голоду его жена и сын Бруно. Но для работы ему необходим велосипед. Жена Антонио Мария закладывает простыни, чтобы выкупить из ломбарда велосипед.
Расклейщик принимается за работу, но не проходит и часа, как некий парень похищает его велосипед. Антонио безуспешно пытается догнать вора, после чего обращается за помощью в полицию, но там от заявителя отмахиваются, мол, есть дела поважнее. Ему сочувствует лишь товарищ — уборщик улиц. Антонио с сыном Бруно ищут по всему городу вора. Они даже находят его в трущобах, но как доказать, что велосипед принадлежит им? Доведённый до отчаяния, Риччи решает в свою очередь украсть чей-то велосипед, но делает это так неумело, что его сразу же ловят, и только слёзы маленького Бруно спасают бедолагу от ареста.
Все события происходят в течение двух суток. Ритм повествования замедлен и почти совпадает с реальным временем в соответствии с принципами, провозглашёнными Дзаваттини.
Два года Де Сика искал продюсера, который согласился бы поставить сценарий «Похитителей велосипедов» — всех отпугивала социальная острота темы и боязнь, что будущая картина не окупит себя в финансовом отношении.
Наконец о планах режиссёра узнал известный американский продюсер Дэвид Селзник. Он согласился финансировать проект с условием, что главная роль достанется голливудскому актёру Кэри Гранту. Де Сика не мог представить себе Гранта, обычно игравшего ковбоев и шерифов, в роли римского безработного и предложил в качестве компромисса пригласить более подходящего, по его мнению, Генри Фонда. Однако артист в тот период не котировался на голливудском рынке, и переговоры с Селзником зашли в тупик.
Тогда Де Сика решил поставить фильм на собственные средства. В этом ему помогли друзья.
Все роли в фильме исполняли непрофессиональные актёры, найденные Де Сика.
Безработного Антонио Риччи достоверно сыграл рабочий римского завода «Бреда» Ламберто Маджорани. Де Сика предложил ему: «Ты мне одолжишь на три месяца своё лицо, но должен дать честное слово, что по окончании съёмок вернёшься на свой завод». После съёмок Маджорани действительно вернулся на завод, но вскоре попал под сокращение штатов. В поисках заработка он вновь пришёл в кино и изредка снимался в маленьких ролях.
Незабываемый образ Бруно, взирающего на отца со страхом и любовью, создан Энцо Стайола — мальчик, приносивший Де Сика овощи от зеленщика. Роль Марии, хрупкой, но решительной и мужественной женщины, досталась журналистке Лионелле Карелл, с которой Де Сика познакомился во время подготовки к съёмкам «Похитителей велосипедов». «У неё такие глаза, как должны быть у Марии!» — воскликнул режиссёр и сразу включил её в состав труппы.
В своей работе с актёрами-непрофессионалами Де Сика достиг замечательных результатов, показав себя не только талантливым режиссёром, но и вдумчивым и терпеливым педагогом. Даже второстепенные персонажи — старик-нищий, соучастник кражи; парень, укравший велосипед; ясновидящая — поражали своей жизненностью, убедительной психологичностью.
Незабываемы финальные кадры фильма. Медленно бредут по улице Антонио и Бруно. Мимо проезжают машины, спешат по своим делам прохожие. Отца с сыном то и дело толкают. Антонио бросает взгляд на сына. Скупые слёзы катятся по его щекам. Бруно крепко сжимает руку отца, как бы желая подбодрить, показать, что, несмотря на происшедшее, он на его стороне. Чуть виноватой, горькой улыбкой отвечает старший Риччи на рукопожатие сына…
Если перед постановкой фильма «Шуша» Де Сика пришлось специально знакомиться с бытом маленьких беспризорных, ходить, смотреть, слушать, накапливая наблюдения, то в работе над «Похитителями велосипедов» режиссёр во многом опирался на впечатления своего детства и юности, полных лишений, забот, унижения.
Навсегда врезался в память Витторио приезд во Флоренцию. Не успело семейство выйти из поезда, как на вокзале у отца вытащили бумажник со всеми их скромными сбережениями. Семье Де Сика сразу же пришлось залезть в долги и ощутить горький вкус бедности. Мягкий, жизнерадостный, не теряющий обычного чувства юмора, Умберто Де Сика, обнаружив исчезновение бумажника, только воскликнул: «И после этого ещё говорят, что у нас в Неаполе полно воров!»
Не мог забыть Витторио и другой печальный эпизод. Как-то раз, уже в Риме, на его отца Умберто набросился с кулаками один из его кредиторов, требуя немедленной уплаты долга. Многие годы перед Де Сика стояло лицо отца, испытавшего и боль унижения, и стыд перед прохожими, а главное — перед сыном.
В «Похитителях велосипедов» наряду с моментами крайнего драматизма есть и мягкий юмор, и весёлая шутка, и острая сатира. Достаточно вспомнить сценку на толкучке, где Риччи разыскивает похищенный велосипед. Когда он рассматривает перекрашенную велосипедную раму, её продавец, подозрительный субъект, восклицает: «Здесь, на Пьяцца Виттория, все люди честные!»
И смешны, и горьки кадры, в которых Антонио, преследуя вора, врывается в дом терпимости, закрытый на «обеденный перерыв». Одна из девиц негодует: «И ещё мальчишку сюда привёл!»
Вызывают смех и кадры, в которых показаны разговаривающие по-немецки молодые монахи. Задрав рясы, они спасаются от дождя. Итальянские зрители воспринимали эти кадры особенно остро: в те годы в Риме в различных ватиканских школах нашло приют немало гитлеровцев.
Работа одного из опытнейших итальянских операторов — Карло Монтуори была подчинена общему режиссёрскому замыслу: поставить фильм подчёркнуто достоверно, почти хроникально. Заслуга Монтуори — в создании и прекрасных портретов Антонио и Бруно, и сурово-реалистических пейзажей нескончаемых улиц Рима, по которым бредут в своих поисках Антонио с сыном.
Композитор Алессандро Чиконьини (он создал музыку и для фильма «Шуша») также сознательно отказался от каких-либо эффектов. Мелодии Чиконьини удивительно просты, но полны беспокойных интонаций, они значительно усиливают драматизм происходящего, убедительно раскрывают настроение и чувства главного героя.
«Похитители велосипедов» были закончены в октябре 1948 года — в один год с фильмом Висконти «Земля дрожит» и фильмом Джерми «Во имя закона» («Под небом Сицилии»). Одновременное появление этих фильмов ознаменовало расцвет неореализма. Переход Де Сика от критики павшего фашистского режима к критике послевоенного итальянского общества вызвал недовольство государственных органов, ведающих кинематографией, и настроил их против режиссёра. Де Сика, как и Дзаваттини, был причислен к «красным».
Особенно были раздражены фильмом католические круги, задетые сатирическим показом мессы для бедных, немцев-монахов и общим духом фильма. Они рекомендовали смотреть картину в общественных залах только взрослым, полностью созревшим в нравственном отношении.
Многие итальянские критики правого толка, увидев «Похитителей велосипедов», пытались утверждать, что сюжет настолько слаб, что «не держит» фильма. Что такое велосипед? В Риме полно велосипедов. Их крадут десятками в день. Стоит ли де впадать в такое отчаяние из-за какого-то украденного велосипеда? Они не понимали, что велосипед для героев фильма — символ лучшей жизни. Действительно, сюжет фильма «Похитители велосипедов» весьма бесхитростен и прост. Но именно в его безыскусственности, «непридуманности» — сила произведения.
Поэт Жан Кокто после выхода «Похитителей велосипедов» на французский экран писал, что Де Сика удалось «заснять механизм человеческой души. Этот киношедевр можно сравнить с произведениями Гоголя, в которых вокруг незначительного происшествия складывается драма».
Фильм Де Сика с неслыханным успехом прошёл во всём мире, был отмечен премией «Оскар», шестью «Серебряными лентами» и другими итальянскими и иностранными премиями, в том числе на кинофестивале в Локарно. По опросу Бельгийской синематики «Похитители велосипедов» вошли в число двенадцати лучших картин всех времён и народов.
«ТРЕТИЙ ЧЕЛОВЕК»
(The Third Man)
Производство: Великобритания, 1949 г. Автор сценария Г. Грин. Режиссёр К. Рид. Оператор Р. Краскер. Композитор А. Караш. Художники В. Корда, Д. Хоуксворт, Д. Бато. В ролях: Д. Коттен, А. Валли, О. Уэллс, Т. Хоуард, Б. Ли, Э. Дойч, З. Брейер и др.
«Третий человек» признан Британским институтом кино и телевидения лучшим британским фильмом XX века. Чёрно-белый психологический триллер снял крупнейший английский режиссёр Кэрол Рид. В 1945–1950 годах он переживал пик своего творчества. Почувствовав уверенность в себе после успеха фильма «Путь вперёд», Рид выпускает на экран одну за другой три картины: «Выбывший из игры» (1947), «Павший идол» (1948) и «Третий человек» (1949), отразив в них эпоху послевоенного хаоса, разочарований и неуверенности.
Продюсер Александр Корда очень гордился, что именно у него родилась идея «Третьего человека». Однажды он ужинал в ресторане с австрийским корреспондентом газеты «Таймс». Журналист показал сэру Алексу план-схему Вены. Город был разделён на четыре зоны влияния — советскую, американскую, французскую и английскую. Центр контролировался международным патрулём. Город кишел шпионами, спекулянтами, авантюристами всех мастей. Процветал чёрный рынок.
Корда предложил использовать тему послевоенной Вены своему другу писателю Грэму Грину, но литератор отказался. Наконец, когда настойчивость Алекса ему надоела, он написал начало повести — прямо за обедом, на обороте конверта: «Неделю назад я в последний раз попрощался с Гарри, когда его гроб опускали в промёрзшую февральскую землю, так что я с некоторым удивлением заметил, как, не узнав меня, он прошёл мимо в толпе на Стрэнде».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Действие происходит по преимуществу в плохо освещённом помещении, иногда почти в полной темноте. И это запоминается прежде всего. Итальянский киновед Дж. Феррара отмечал: «Ощущение тяжести усиливается и тягучим ритмом повествования, перемежаемого сценами леденящей душу трагедии (эсэсовцы оцепляют район); и только задушевная беседа (Манфрели и сын Пины) смягчает порой этот ритм. В каждой комнате — затаённая скорбь, хотя люди и не поддаются ей, борются с ней и не сдаются, даже погибая. Это ощущение тяжести не оставляет нас и в эпизодах, снятых на натуре, где моральное напряжение обретает трагическое звучание, причиняя подчас чисто физическую боль».
В «Риме…» мало натурных съёмок. В начале фильма показан рассвет, небо заволокли чёрные тучи, с трудом пробиваются солнечные лучи. Чуть освещённые крыши скрывают беглеца. Последняя сцена на натуре: место казни, стул на сером, выжженном пустыре, стоящие в ожидании солдаты.
Но подлинную атмосферу того времени создаёт в фильме не только место действия. В «Риме, открытом городе» впервые жили и действовали настоящие люди, настоящие герои Сопротивления, каждый из которых имел реальный прототип. У дона Пьетро Пеллегрини — это два расстрелянных фашистами священника-патриота: дон Морозини и дон Папагалло. Образ коммуниста Джорджо Манфреди (его сыграл Марчелло Пальеро) в значительной мере навеян воспоминаниями Челесте Негарвилле. Прототипом начальника гестапо Бергмана (Гарри Файст) явились Капплер, начальник эсэсовской банды на улице Тассо, и командующий немецкими оккупационными войсками в Риме Дольман.
Не выдуманы и некоторые диалоги и фразы. Слова, которые дон Пьетро произносит перед смертью, — это подлинные слова дона Морозини. Священник в фильме говорит: «Умереть не трудно. Жить трудно». Так сцена расстрела приобретает потрясающую достоверность.
Прообразом Пины являлась Мария Гулаччи, убитая немцами на улице Юлия Цезаря. «Это было точь-в-точь так, как в фильме: женщина призывала соседок — жительниц одного из беднейших кварталов Рима — кидать камни в фашистов, арестовавших её мужа», — пишет В. Джэррет.
Казалось бы, Пина попадает в героини случайно; скрывающийся от преследования коммунист Манфреди встретит простую римлянку, устало бредущую с кошёлками домой, и она, несмотря на смертельную опасность, спрячет у себя совершенно чужого, незнакомого ей человека. Картина принесла Анне Маньяни мировую славу. Разве можно забыть нехитрую историю её жизни и её смерти… Солдаты увозят на смерть Франческо, возлюбленного Пины. Она с криком бежит за грузовиком по улице и падает, подкошенная немецкой пулей. Аппарат показывает женщину на мостовой, задравшуюся юбку и порванный чулок с подвязкой…
Этот эпизод стал хрестоматийным в истории кино.
«Рим, открытый город» снимался в обстановке, максимально приближённой к реальности, по следам только что пережитых событий. «Мы не репетировали сцену смерти, — вспоминает Маньяни, — с таким великим режиссёром, каким был Росселлини, мы не репетировали, мы снимали. Когда я вышла из парадного, я снова попала в те дни, когда они увозили наших ребят. Там, на площади, стояли, прижавшись к стенам, люди, мой народ. И немцы были самыми настоящими. Женщины стояли бледные и слушали, как переговариваются между собой нацисты. От всего этого в моей душе поднялся такой ужас, такая тоска. Кто бы мог подумать, что я так почувствую всё это! Я вдруг перестала быть сама собой, понимаете? Я слилась со своей героиней».
Впервые «Рим, открытый город» был показан в узком кругу деловых людей, критиков и друзей. Практически все остались разочарованы. Итальянская премьера фильма состоялась 27 сентября 1945 года в рамках небольшого фестиваля.
Критика встретила «Рим…» множеством похвал, но в целом довольно сдержанно.
На Каннском кинофестивале в 1946 году «Рим, открытый город» был показан в дневное время и мало кто тогда написал о нём. И вдруг всё чудесным образом переменилось. Росселлини приехал в Париж спустя два месяца: всех буквально лихорадило, о фильме говорили только восторженно. Успех был такой, что даже людям в Италии пришлось пересмотреть своё отношение к режиссёру. Кинотеатры, где демонстрировался «Рим, открытый город», не могли вместить всех желающих.
А спустя некоторое время Берстин показал картину в Нью-Йорке, где она также прошла с триумфом.
«Рим, открытый город» — первый манифест неореализма, стал, может быть, одним из самых знаменитых фильмов в истории итальянского кино.
«ПОХИТИТЕЛИ ВЕЛОСИПЕДОВ»
(Ladri di biciclette)
Производство: Италия, 1948 г. Авторы сценария Ч. Дзаваттини, В. Де Сика, С.Ч. д'Амико, О. Бьянколи, А. Франчи и Дж. Гуэррьери по мотивам романа Л. Бартолини. Режиссёр В. Де Сика. Оператор К. Монтуори. Художник А. Траверсо. Композитор А. Чиконьини. В ролях: Л. Маджорани, Э. Стайола, Л. Карелл, Э. Альтьери, В. Антонуччи, Д. Сальтамеренда и др.
Фильм «Похитители велосипедов», яркий образец неореализма, с полным правом можно причислить к шедеврам не только итальянского, но и всего мирового киноискусства. Картину поставил итальянский режиссёр Витторио Де Сика по сюжету своего друга кинодраматурга Чезаре Дзаваттини, с которым он познакомился в 1942 году.
Дзаваттини считал, что кино должно заниматься «исследованием окружающей нас действительности». Темой фильмов должны быть не «выдуманные притчи», а «любой час дня, любое место, любой человек». Стремясь приблизить кинематограф к жизни, Дзаваттини выдвигает ряд жёстких требований — отказ от профессиональных актёров, от заранее написанного сценария, придуманной интриги.
Рассказать достоверно о жизни простого человека, раскрыть его чувства и поступки, показать условия его существования — вот о чём думал Дзаваттини, создавая сюжет «Похитителей велосипедов». Он писал сценарий вместе с Бьянколи, Де Сика, Сузо д'Амико, Франчи, Гуэррьери. «Сценарий „Похитителей велосипедов“, — подчёркивала Сузо Чекки д'Амико, — был задуман исключительно с ориентацией на Де Сику; хотела бы я посмотреть, что сумел бы сделать из этого сценария какой-нибудь другой режиссёр».
Влияние этих двух крупнейших художников взаимно. Если Дзаваттини принадлежала главенствующая роль в период написания сценария, то на последующих стадиях создания фильма она, естественно, переходила к Де Сика, а по окончании съёмок они вместе обсуждали результаты работы.
Критик Луиджи Кьярини по этому поводу заметает: «Я считаю важным подчеркнуть полное единство режиссёра и сценариста, проявляющееся даже в недостатках фильма. И это единство отличает фильмы Де Сика и Дзаваттини от любых других фильмов, где авторы действуют врозь».
В основу сценария «Похитители велосипедов» положен, казалось бы, ничем не примечательный случай из жизни одного из римских безработных. После вынужденного двухлетнего безделья сорокалетний Антонио Риччи наконец получает место расклейщика афиш. Он живёт на окраине и зарабатывает ровно столько, чтобы не умерли с голоду его жена и сын Бруно. Но для работы ему необходим велосипед. Жена Антонио Мария закладывает простыни, чтобы выкупить из ломбарда велосипед.
Расклейщик принимается за работу, но не проходит и часа, как некий парень похищает его велосипед. Антонио безуспешно пытается догнать вора, после чего обращается за помощью в полицию, но там от заявителя отмахиваются, мол, есть дела поважнее. Ему сочувствует лишь товарищ — уборщик улиц. Антонио с сыном Бруно ищут по всему городу вора. Они даже находят его в трущобах, но как доказать, что велосипед принадлежит им? Доведённый до отчаяния, Риччи решает в свою очередь украсть чей-то велосипед, но делает это так неумело, что его сразу же ловят, и только слёзы маленького Бруно спасают бедолагу от ареста.
Все события происходят в течение двух суток. Ритм повествования замедлен и почти совпадает с реальным временем в соответствии с принципами, провозглашёнными Дзаваттини.
Два года Де Сика искал продюсера, который согласился бы поставить сценарий «Похитителей велосипедов» — всех отпугивала социальная острота темы и боязнь, что будущая картина не окупит себя в финансовом отношении.
Наконец о планах режиссёра узнал известный американский продюсер Дэвид Селзник. Он согласился финансировать проект с условием, что главная роль достанется голливудскому актёру Кэри Гранту. Де Сика не мог представить себе Гранта, обычно игравшего ковбоев и шерифов, в роли римского безработного и предложил в качестве компромисса пригласить более подходящего, по его мнению, Генри Фонда. Однако артист в тот период не котировался на голливудском рынке, и переговоры с Селзником зашли в тупик.
Тогда Де Сика решил поставить фильм на собственные средства. В этом ему помогли друзья.
Все роли в фильме исполняли непрофессиональные актёры, найденные Де Сика.
Безработного Антонио Риччи достоверно сыграл рабочий римского завода «Бреда» Ламберто Маджорани. Де Сика предложил ему: «Ты мне одолжишь на три месяца своё лицо, но должен дать честное слово, что по окончании съёмок вернёшься на свой завод». После съёмок Маджорани действительно вернулся на завод, но вскоре попал под сокращение штатов. В поисках заработка он вновь пришёл в кино и изредка снимался в маленьких ролях.
Незабываемый образ Бруно, взирающего на отца со страхом и любовью, создан Энцо Стайола — мальчик, приносивший Де Сика овощи от зеленщика. Роль Марии, хрупкой, но решительной и мужественной женщины, досталась журналистке Лионелле Карелл, с которой Де Сика познакомился во время подготовки к съёмкам «Похитителей велосипедов». «У неё такие глаза, как должны быть у Марии!» — воскликнул режиссёр и сразу включил её в состав труппы.
В своей работе с актёрами-непрофессионалами Де Сика достиг замечательных результатов, показав себя не только талантливым режиссёром, но и вдумчивым и терпеливым педагогом. Даже второстепенные персонажи — старик-нищий, соучастник кражи; парень, укравший велосипед; ясновидящая — поражали своей жизненностью, убедительной психологичностью.
Незабываемы финальные кадры фильма. Медленно бредут по улице Антонио и Бруно. Мимо проезжают машины, спешат по своим делам прохожие. Отца с сыном то и дело толкают. Антонио бросает взгляд на сына. Скупые слёзы катятся по его щекам. Бруно крепко сжимает руку отца, как бы желая подбодрить, показать, что, несмотря на происшедшее, он на его стороне. Чуть виноватой, горькой улыбкой отвечает старший Риччи на рукопожатие сына…
Если перед постановкой фильма «Шуша» Де Сика пришлось специально знакомиться с бытом маленьких беспризорных, ходить, смотреть, слушать, накапливая наблюдения, то в работе над «Похитителями велосипедов» режиссёр во многом опирался на впечатления своего детства и юности, полных лишений, забот, унижения.
Навсегда врезался в память Витторио приезд во Флоренцию. Не успело семейство выйти из поезда, как на вокзале у отца вытащили бумажник со всеми их скромными сбережениями. Семье Де Сика сразу же пришлось залезть в долги и ощутить горький вкус бедности. Мягкий, жизнерадостный, не теряющий обычного чувства юмора, Умберто Де Сика, обнаружив исчезновение бумажника, только воскликнул: «И после этого ещё говорят, что у нас в Неаполе полно воров!»
Не мог забыть Витторио и другой печальный эпизод. Как-то раз, уже в Риме, на его отца Умберто набросился с кулаками один из его кредиторов, требуя немедленной уплаты долга. Многие годы перед Де Сика стояло лицо отца, испытавшего и боль унижения, и стыд перед прохожими, а главное — перед сыном.
В «Похитителях велосипедов» наряду с моментами крайнего драматизма есть и мягкий юмор, и весёлая шутка, и острая сатира. Достаточно вспомнить сценку на толкучке, где Риччи разыскивает похищенный велосипед. Когда он рассматривает перекрашенную велосипедную раму, её продавец, подозрительный субъект, восклицает: «Здесь, на Пьяцца Виттория, все люди честные!»
И смешны, и горьки кадры, в которых Антонио, преследуя вора, врывается в дом терпимости, закрытый на «обеденный перерыв». Одна из девиц негодует: «И ещё мальчишку сюда привёл!»
Вызывают смех и кадры, в которых показаны разговаривающие по-немецки молодые монахи. Задрав рясы, они спасаются от дождя. Итальянские зрители воспринимали эти кадры особенно остро: в те годы в Риме в различных ватиканских школах нашло приют немало гитлеровцев.
Работа одного из опытнейших итальянских операторов — Карло Монтуори была подчинена общему режиссёрскому замыслу: поставить фильм подчёркнуто достоверно, почти хроникально. Заслуга Монтуори — в создании и прекрасных портретов Антонио и Бруно, и сурово-реалистических пейзажей нескончаемых улиц Рима, по которым бредут в своих поисках Антонио с сыном.
Композитор Алессандро Чиконьини (он создал музыку и для фильма «Шуша») также сознательно отказался от каких-либо эффектов. Мелодии Чиконьини удивительно просты, но полны беспокойных интонаций, они значительно усиливают драматизм происходящего, убедительно раскрывают настроение и чувства главного героя.
«Похитители велосипедов» были закончены в октябре 1948 года — в один год с фильмом Висконти «Земля дрожит» и фильмом Джерми «Во имя закона» («Под небом Сицилии»). Одновременное появление этих фильмов ознаменовало расцвет неореализма. Переход Де Сика от критики павшего фашистского режима к критике послевоенного итальянского общества вызвал недовольство государственных органов, ведающих кинематографией, и настроил их против режиссёра. Де Сика, как и Дзаваттини, был причислен к «красным».
Особенно были раздражены фильмом католические круги, задетые сатирическим показом мессы для бедных, немцев-монахов и общим духом фильма. Они рекомендовали смотреть картину в общественных залах только взрослым, полностью созревшим в нравственном отношении.
Многие итальянские критики правого толка, увидев «Похитителей велосипедов», пытались утверждать, что сюжет настолько слаб, что «не держит» фильма. Что такое велосипед? В Риме полно велосипедов. Их крадут десятками в день. Стоит ли де впадать в такое отчаяние из-за какого-то украденного велосипеда? Они не понимали, что велосипед для героев фильма — символ лучшей жизни. Действительно, сюжет фильма «Похитители велосипедов» весьма бесхитростен и прост. Но именно в его безыскусственности, «непридуманности» — сила произведения.
Поэт Жан Кокто после выхода «Похитителей велосипедов» на французский экран писал, что Де Сика удалось «заснять механизм человеческой души. Этот киношедевр можно сравнить с произведениями Гоголя, в которых вокруг незначительного происшествия складывается драма».
Фильм Де Сика с неслыханным успехом прошёл во всём мире, был отмечен премией «Оскар», шестью «Серебряными лентами» и другими итальянскими и иностранными премиями, в том числе на кинофестивале в Локарно. По опросу Бельгийской синематики «Похитители велосипедов» вошли в число двенадцати лучших картин всех времён и народов.
«ТРЕТИЙ ЧЕЛОВЕК»
(The Third Man)
Производство: Великобритания, 1949 г. Автор сценария Г. Грин. Режиссёр К. Рид. Оператор Р. Краскер. Композитор А. Караш. Художники В. Корда, Д. Хоуксворт, Д. Бато. В ролях: Д. Коттен, А. Валли, О. Уэллс, Т. Хоуард, Б. Ли, Э. Дойч, З. Брейер и др.
«Третий человек» признан Британским институтом кино и телевидения лучшим британским фильмом XX века. Чёрно-белый психологический триллер снял крупнейший английский режиссёр Кэрол Рид. В 1945–1950 годах он переживал пик своего творчества. Почувствовав уверенность в себе после успеха фильма «Путь вперёд», Рид выпускает на экран одну за другой три картины: «Выбывший из игры» (1947), «Павший идол» (1948) и «Третий человек» (1949), отразив в них эпоху послевоенного хаоса, разочарований и неуверенности.
Продюсер Александр Корда очень гордился, что именно у него родилась идея «Третьего человека». Однажды он ужинал в ресторане с австрийским корреспондентом газеты «Таймс». Журналист показал сэру Алексу план-схему Вены. Город был разделён на четыре зоны влияния — советскую, американскую, французскую и английскую. Центр контролировался международным патрулём. Город кишел шпионами, спекулянтами, авантюристами всех мастей. Процветал чёрный рынок.
Корда предложил использовать тему послевоенной Вены своему другу писателю Грэму Грину, но литератор отказался. Наконец, когда настойчивость Алекса ему надоела, он написал начало повести — прямо за обедом, на обороте конверта: «Неделю назад я в последний раз попрощался с Гарри, когда его гроб опускали в промёрзшую февральскую землю, так что я с некоторым удивлением заметил, как, не узнав меня, он прошёл мимо в толпе на Стрэнде».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63