Политики могут сколько угодно кричать о запрете проституции и азартных игр и о полном искоренении наркотиков, но это всего лишь слова и лозунги для поднятия собственных рейтингов. Однако эта перестрелка может послужить прекрасным поводом для широкомасштабной кампании по охоте на киборгов.
– Думаю, ты драматизируешь. – У меня было выше крыши личных проблем, чтобы пытаться осмыслить глобальные. – Через полгода очередные выборы мэра. И наш «папа» просто на время затянет гайки в своей феодальной вотчине, чтобы убедить избирателей: война с преступностью – не пустой звук, а долгосрочная программа, призванная навести порядок в этой огромной помойке. Если ты вдруг забыла – его прошлая предвыборная кампания проходила под лозунгом «Искореним наркотики!».
И что? На два месяца все наркоманы забились в подполье, а полиция, которая крышует и курирует точки по продаже этого дерьма, на время закрыла свои лавочки плюс перекрыла всем известные каналы поступления наркотиков в город. Тот же двенадцатый канал постоянно крутил ролики об успехах борьбы с наркодилерами. В общем, обычная предвыборная мишура, чтобы ввести в заблуждение наивных избирателей.
– Мне кажется, в данном случае ты не прав. – Герда приладила новое лицо напарнику и уже занималась своим. – Двенадцатый канал подчиняется непосредственно мэру. Значит, без согласования с городской администрацией он не может выпустить в эфир не то что кровавую резню, но даже обычный социальный сюжет об открытии нового памятника или фонтана. И если они среагировали настолько быстро, значит, у них был заказ при первом же удобном случае вывалить на обывателя столько крови и мяса, сколько вообще войдёт в кадр. Именно поэтому оператор так подчёркнуто жестоко смаковал убийства беззащитных людей.
– Да, это действительно очень интересно, – ответил я на ходу, не поворачивая головы, – однако вся беда в том, что планы мэра и наше спасение никоим образом не пересекаются. Поэтому давай оставим на время эти бесполезные разговоры и сконцентрируемся на сиюминутных проблемах.
– Ты опять ошибаешься. – На этот раз её голос звучал устало. – Если это начало войны, то властям непременно будут нужны головы зачинщиков, чтобы предъявить их народу. И, что самое неприятное, – состряпать фальшивку они не смогут, потому что по телевидению уже показали наши истинные лица.
– Герда, давай сначала выберемся из этой проклятой канализации, потом ограбим банк и только после всего этого начнём думать о других вещах. Не знаю, будет тебе от этого легче или нет, но незадолго до того, как спасти вас с Каем, я отбился от полиции. Причём двоих убил лично, а остальные пять или шесть были разорваны в клочья парой гольстерров.
– Кем? – Она не поняла, что я имею в виду.
– Кое-кем очень похожим на дьявольских тварей, вышедших из ада, чтобы показать людям, на что способно настоящее зло.
– Не слишком внятное объяснение.
– Извини, другого у меня нет.
– Хорошо, я поняла насчёт пары гольстерров, но не совсем поняла, зачем ты мне это рассказал.
– Ну, уж не для того чтобы похвастаться. – Я скривил рот в невесёлой усмешке. – Просто хотел внести ясность – мы по уши в дерьме. И выбраться из него можно, только имея очень много денег, которые нам предстоит заработать завтра. А затем уже можно сделать и пластическую операцию, и всё остальное.
– Ты чего-то не договариваешь.
Я почти физически ощутил, как она пытается проникнуть в моё сознание, чтобы узнать, о чём я умалчиваю.
– Знаешь, здесь, в канализации, у меня нет никакого желания думать о чём-то светлом, чистом возвышенном и, что самое главное, обнажённом. То есть – о красавице-псионике. Поэтому я удовлетворю твоё любопытство если не полностью, то хотя бы частично. У меня в организме столько всякой гадости, которую временно сдерживает нейтрализатор, что если через четырнадцать часов я не избавлюсь от неё и полностью не заменю кровь, то просто тихо умру. Плюс ко всему, в моей голове угнездилась пара «жучков», которые в любой момент могут или взорваться, или решить, что им слишком тесно вдвоём на таком ограниченном пространстве и неплохо было бы устроить рыцарский турнир. Можно было бы добавить ещё что-нибудь, но думаю, и этого хватит, чтобы понять – мои неприятности несколько серьёзнее твоих.
– Н-да… Действительно, ты играешь по-крупному… – В её голосе проскальзывало если не восхищение, то что-то очень на него похожее.
– Ну, что-то типа того… Поэтому проблемы мэра, война против НОЙМов и прочее, прочее, прочее сейчас меня не слишком заботит.
Мы достигли шахты, ведущей наверх, и пропустили вперёд Кая. Он был единственным из нашей тройки, кто смог бы отодвинуть в сторону неподъемно тяжёлый люк.
– Он сделает всё как надо? – У меня не было особой уверенности в том, что огромный «танк» сейчас способен принимать какие бы то ни было решения.
– Я помогаю ему, – Герда не стала вдаваться в подробности, но этой короткой реплики хватило, чтобы меня успокоить.
Кай, словно робот, отодвинул в сторону крышку, после чего упёрся рукой в противоположную стенку колодца, так что получился своеобразный турникет.
Грациозная красавица легко подтянулась на импровизированной перекладине, быстро осмотрелась и, бросив через плечо «Всё чисто, выходим», – первой покинула шахту колодца.
Я повторил её манёвр, оказавшись снаружи, а затем вылез. Кай всё так же механически (как будто запрограммированный на определённые действия автомат) поставил крышку люка на место.
«Должно быть, у него что-то серьёзное с головой, раз Герда всадила ему такую чудовищную порцию транквилизатора», – успел подумать я на ходу.
Быстро сгущающиеся летние сумерки были нам на руку, но ночь ещё не вступила в свои права, поэтому надеяться на то, что мы находимся под прикрытием темноты, было преждевременно.
Кроме вертолёта телевидения к месту трагедии могли подтянуть ещё пару крылатых машин полиции, так что нужно было как можно скорее покинуть открытое пространство.
К счастью колодец, чёрные недра которого мы только что оставили позади, находился в небольшом переулке, в котором расположились трёхэтажные постройки.
Ещё не успев ничего толком понять, я побежал вслед быстро удаляющемуся псионику. Словно собака, взявшая след, Герда стремительно двигалась вдоль домов, как будто пытаясь найти спрятавшуюся добычу.
«Что ты делаешь?» – хотел было спросить я, но не стал. Псионика можно заподозрить в чём угодно, но только не в отсутствии здравого смысла. Если она не зашла в первую попавшуюся дверь, значит, у неё на то веские причины.
– Здесь. – Герда, наконец, остановилась как вкопанная перед ничем не примечательной дверью.
Это был трёхэтажный дом на шесть квартир. У двери подъезда был настолько примитивный замок, что его можно было открыть простой булавкой. Быстро преодолев эту преграду, мы очутились в небольшом вестибюле, куда выходили двери первых двух квартир. Они нас не интересовали. Лестница, ведущая наверх, привела на второй этаж, где было ещё три двери. И, наконец, наверху – на чердаке – приютилась небольшая квартира, одинокий жилец которой идеально подходил для наших замыслов.
В многоголосом шуме множества мыслей псионик обнаружила разум одинокой пожилой женщины, как раз в этот момент с ужасом внимавшей сводке последних новостей.
– Постучишься, представишься полицейским, если не откроет, сыграй на страхе. – Жаркие губы Герды почти прикасались к моему уху. – Скажи, что в случае отказа от сотрудничества полиция не несёт ответственности за её безопасность. У тебя есть что-нибудь наподобие удостоверения?
Я утвердительно кивнул.
– Водительские права подойдут?
– Да. Только поднеси их как можно ближе к глазку, чтобы была видна фотография.
– Ясно, но у меня сейчас совершенно другое лицо.
– Это не имеет никакого значения для людей такого типа, главное – увидеть даже не печать, а именно фотографию, причём не важно, будет она совпадать с оригиналом или нет.
Мы стояли на лестнице – три преследуемых и затравленных беглеца, – а я ощущал себя, чуть ли не школьником на первом свидании, которому подружка шепчет в ухо всякие нежные глупости. Может быть, ужасы последних часов наложили на сознание определённый отпечаток, и это была всего лишь защитная реакция мозга, чтобы не сойти с ума, или этому было другое объяснение – не знаю. Единственное, что я знаю, – мне хотелось, как можно дольше стоять на лестнице и чувствовать рядом со своим ухом жаркое дыхание Герды, рассказывающей…
– Ты слушаешь, что я говорю, или опять увлёкся фантазиями о молочных железах? – Очарование момента разом пропало. Взрослые со своим грубым цинизмом могут быть настолько прямолинейны и обыденны, когда дело касается возвышенных чувств, что порой становится не по себе.
– Нет. – Я повернул голову так, что наши губы теперь находились на расстоянии полувздоха. – Я думал не о твоей груди и даже не о сексе, я думал о чём-то по-настоящему хорошем и светлом. О том, что уже давно ушло из нашей идиотской взрослой жизни.
– Проникнем в квартиру – и там сможешь думать о чём угодно.
Герда была псиоником, поэтому почувствовала: только что она меня обидела. И за этой напускной грубостью пыталась скрыть своё явное смущение.
– О'кей, – легко согласился я, возвращаясь из заоблачных романтических далей к беспощадной реальности текущего момента. – Давай проникнем в квартиру.
Герда положила руку на плечо Каю, и они присели на ступеньки. А я попытался придать своему лицу казённо-официальное выражение, обычно присущее стражам порядка и нажал на кнопку звонка.
Прошло не меньше минуты, которая показалась мне вечностью, прежде чем раздались звуки тяжёлой шаркающей походки и недовольный голос произнёс:
– Кто там?
– Полиция, – коротко рявкнул я и сам испугался звука собственного голоса.
Нам нужно было как можно тише и незаметнее проникнуть в квартиру этой пожилой женщины, а громкое эхо, разносящееся по пустому лестничному пролёту, могло привлечь внимание соседей.
– Я не вызывала никакой полиции, – проскрипел из-за двери по-прежнему крайне недовольный голос.
«Открывай по-хорошему, старая карга!» – с ненавистью подумал я про себя, начиная медленно наливаться ядом злобы.
Современные замки достигли такого высокого уровня, что без специальной подготовки открыть их практически невозможно. Дверь тоже была слишком крепкой для того, чтобы быстро её выломать. К тому же – со специальным покрытием, не позволяющим просто вырезать замки энергетическим ножом.
– Да, мэм вы не вызывали полиции, – с трудом сдерживаясь подтвердил я. – Но в связи с последними трагическими событиями, имевшими место в вашем районе, мы делаем профилактический рейд.
– Вы имеете в виду бойню, устроенную этими проклятыми киборгами?
Ей явно хотелось поговорить, но совершенно не хотелось открывать ворота своей неприступной крепости. В наше время полиция настолько дискредитировала себя различного рода скандалами, что у простого обывателя не осталось иллюзий насчёт честности и порядочности стражей правопорядка.
– Да, мэм, я имею в виду именно эту бойню.
– А для чего вы ходите по квартирам?
– Профилактический рейд.
Я и сам понимал всю глупость, и бессмысленность этой надуманной причины, но у меня в запасе не было никаких идей.
– Покажи ей фотографию! – прозвучала в голове подсказка Герды.
– Полиция, мэм, – тупо повторил я, поднося почти вплотную к глазку водительские права со своей фотографией.
– А почему вы здесь не в форме?
Герда была стопроцентно права: пожилую даму не интересовали ни печати, ни то, что там было написано. Имела значение только эта грёбаная фотография.
– Агенты, работающие в штатском, снимаются в обычной одежде.
Это была очередная глупость, но весь разговор больше походил на общение пары душевнобольных, чем на беседу нормальных людей, поэтому я даже набрался наглости продолжить свою мысль:
– Вы же видите, я и сейчас не в форме.
– Да, вижу. Но это ещё ни о чём не говорит и ничего не подтверждает.
Я неожиданно почувствовал себя ушлым взрослым дядей, который пытается обмануть шестилетнего мальчугана, всучив ему пару конфеток в обмен на бумажник отца.
– Мэм, – моя злость была не наигранной, а вполне натуральной, – если вам нет дела до того, что какой-нибудь киборг залезет в ваше окно, то мне тем более это безразлично. Я просто выполняю свою работу, пытаясь обеспечить вашу безопасность. Вы не желаете принять помощь полиции, поэтому в рапорте будет отображено ваше нежелание идти на контакт с органами правопорядка.
«Какую же несусветную чушь я несу», – промелькнула мысль на периферии сознания, но, быстро отбросив ее прочь, я продолжил:
– С этого момента вы находитесь вне юрисдикции полиции.
– Ещё раз напомни про окно, – посоветовала Герда.
– И пусть хоть десять или сто киборгов залезут в ваше окно, нас это уже не будет интересовать.
– Но я же живу на третьем этаже… – Теперь в этом надрывном скрипении начала явно прослеживаться тревога.
– Мэм, проклятые киборги обожают крыши. Они способны залезть даже по отвесной стене на сто сороковой этаж, не говоря о каком-то жалком третьем, но не станут этого делать. Потому что намного проще и эффективнее спуститься с крыши. Мы специально обходим все близлежащие дома, чтобы лично убедиться – законопослушным гражданам ничто не грозит.
За дверью воцарилось подозрительное молчание. Мне даже показалось, что я слышу, как поскрипывают несмазанные шестерёнки в голове этой одинокой пожилой женщины, слишком усталой от жизни, людей и от самой себя.
– Значит, вы проверите мои окна и уйдёте?
«Нет, останусь на ночь!» – чуть было не сорвалось с языка, однако в последний момент я всё-таки сумел сдержаться.
– Да, мэм, только проверю ваши окна и сразу уйду.
Ещё несколько мучительно долгих секунд она переваривала эту информацию, после чего, наконец, решилась.
Дверь чуть приоткрылась, удерживаемая дверной цепочкой, и в образовавшуюся щель выглянуло старческое лицо.
Она была в точности такой, какой я её себе представлял – дряблая кожа, слегка заострённый нос, обожающий лезть в чужие дела, подозрительно сощуренные глаза, привыкшие видеть в каждом встречном если не маньяка, то, как минимум, жулика и проходимца.
– Вы один?
– Разумеется. – Я понял: ещё один вопрос – и чаша моего терпения переполнится, после чего может произойти непоправимое.
– Ну-у… – Она явно не хотела меня пускать, но не находила подходящих аргументов для отказа. В то же время её сковывал ужас перед этими монстровидными киборгами, проникающими в окна законопослушных граждан, чтобы надругаться над их слабой плотью. – Ну-у, что ж… Проходите.
Я попытался располагающе улыбнуться, однако, судя по всему, получилось нечто наподобие оскала хищника, готового вцепиться в горло несчастной добыче. И эта ошибка чуть было не поставила жирный крест на всех наших далеко идущих планах.
Женщина уже подняла цепочку, удерживая её в руке. Одно лёгкое движение – и ворота спасительной крепости захлопнутся прямо перед лицом поверивших в удачу беглецов. Искра страха, промелькнувшая в глубине её взгляда, сказала мне больше, чем все слова, вместе взятые.
Я не хотел причинять ей боль, но выхода не оставалось – речь шла о жизни и смерти. Нашей жизни и смерти.
Короткий сильный удар ногой в дверь откинул женщину назад в глубь квартиры, после чего внутрь помещения ворвалась «банда ужасных киборгов».
Она хотела закричать. Так громко и отчаянно, чтобы разбудить не только этот равнодушно-сонный квартал, но и весь город. Однако этому желанию не суждено было сбыться. Огромная рука сдавила горло жертвы, перекрыв доступ кислорода, а мгновение спустя всё растворилось в беспроглядной тьме обжигающего холодного мрака.
Киборги всё же достали ее, проникнув в квартиру. Только не через окно, а воспользовавшись парадной дверью.

Глава 11

– Они безжалостно убивают людей прямо на улицах! – Голос телевизионного диктора почти натурально дрожал от боли и ярости.
Бешеным хороводом кружились кадры кровавой драмы, без конца повторяя один и тот же эпизод, где девочка-женщина продолжала своё бесконечно долгое движение в никуда, убивая всех, кто оказался у неё на пути.
– Если сегодня мы не предпримем решительных мер и не уничтожим убийц всех до единого, то завтра этим миром будут править бесчувственные киборги и машины!
Автомат в руках НОЙМа посылающий веер пуль к свету далёких звёзд, скорее всего, символизировал бесчувственный мир машин, а сам стрелок олицетворял собой отвратительного киборга, чьей целью является уничтожение всего прогрессивного человечества.
– Выключи, пожалуйста, это дерьмо!
Я не сразу понял, что Герда обращается ко мне, и уже хотел было исполнить её просьбу, но тут кадры кровавой вакханалии сменились крупным планом диктора в студии, чей прерывающийся от волнения голос произнёс:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33