Но необходимо
обратить особое внимание на соображение, доставленное нам опытом, нашей
собственной природой. Ибо самое важное для нас - понять, что вовсе не в
течение всего дня человек остается человеком; до этого далеко.
Бюффон, если мне не изменяет память, отрицая у животных всякое разумение,
приписывает им в то же время своего рода сознание собственного бытия52.
Странная мысль! Всегда ли я сам имею это сознание? Более того, не нужно ли
мне сделать известное усилие, чтобы придти к этому сознанию? Неужели
животное обладает чем-то таким, чем и я не обладаю постоянно? Вздор!
75. Будем повторять непрестанно: как можем мы быть несчастными? Разве мы
не сотворены по образу Божьему53?
76. Да, все отражается в сознании. Нет в природе того закона, который не
повторялся бы в моем Я. Все явления физического мира воспроизводятся в мире
интеллектуальном. Мысль внутри себя воспроизводит все движения природы. Но
мысль знает, а природа не знает. Жизнь мысли есть познание, жизнь природы
есть пассивное движение54. Когда мысль перестает сознавать, она перестает
существовать. Вот почему Спаситель сказал: Вечная жизнь состоит в том, чтобы
познать тебя, Отец мой55.
77. Человек на протяжении всей своей жизни может верить в уничтожение
своего бытия; но за минуту до смерти он в него никогда не верил и никогда не
поверит. В то самое мгновение, когда он чувствует, что распадается, он
чувствует, что продолжает существовать. Вот, я полагаю, великое начало
всеобщей устойчивости сущего, на этот раз выраженное в высшей степени нашего
Я56.
78. В природе есть пластическая сила, творящая одни формы. Это и есть,
вероятно, истинное жизненное начало, заключающее в себе все естественные
силы. Нигде она не проявляется так наглядно, как в кристаллизации: там нужно
ее изучать и о ней размышлять. Действительно, странное это явление -
кристаллизация57. Чистая геометрия! И обратите внимание, так действует
природа при образовании первоначальных тел: необъятный предмет для
размышления.
79. Есть сила разума и есть соответствующая ей сила воображения. Не ближе
ли подходят эти две силы всемирной природы к силе творящей, не лучше ли
всего подражают ей? Весьма возможно.
80. Что делают, совершая молитву? Даруют жизнь своей душе: труд поистине
божественный. Тот же, кто даровал жизнь бесчисленному множеству душ, тот,
кто не перестает даровать ее вечно, тот, кто до скончания веков не будет
делать ничего иного, как всегда и везде распространять, сеять жизнь, -
является ли он Богом или нет, я вас об этом спрашиваю?
81. Что такое разум? Я не знаю иного разума, кроме своего собственного;
его же не называю разумом; я называю его ничтожеством: скажите, разве я не
властен над ним?
82. Думаете ли вы, что человек от природы лучше понимает смерть, чем
рождение? Конечно, нет. Он видит, как вокруг него существа образуются и
разрушаются, и, среди прочих, - существа ему подобные; он не знает,
существовали ли они ранее в ином образе - прежде, чем обрести образ
нынешний; он не знает, будут ли они жить, если его утратят; однако он думает
некоторым образом постичь смерть, поскольку он ее боится. Боится он отнюдь
не страдания, поскольку он не знает, будет ли страдание; также боится он не
уничтожения, поскольку что же устрашающего в прекращении существования?
Выходит, он узнал, не знаю как, что после смерти он еще будет жить. Но он не
знает, какой будет та, другая жизнь, и жить этой новой жизнью, и образом,
отличным от образа настоящего, кажется ему ужасным. Вот еще одно из великих
преданий, зародившееся в незапамятные времена точно так же, как и
фундаментальные идеи человеческого ума, которые он также не сам себе
даровал, но которые должны были быть ему сообщены в то время, когда во
вселенной создавалось разумение.
83. Но что же такое смерть? Не что иное, как то мгновение в целом бытии
человека, когда он перестает ощущать себя в своем теле, - и ничего более.
84. Ни бессмертие души, ни ее бесплотность не могут быть строго доказаны.
Но что может быть доказано, так это ее существование после того мгновения,
которое мы называем смертью; и ничего более не нужно для всеобщей
нравственности58.
85. Христианин непрестанно переходит с земли на небо и с неба на землю, и
кончает тем, что поселяется на небе.
85-а. Имеется больше законных верований, чем сомнений: вот что означают
возвышенные слова Св. Павла: милосердие всему верит59.
86. Никто не считает себя вправе что-либо получить, не дав себе труда по
крайней мере протянуть за этим руку. Одно есть только исключение - счастье.
Считают совершенно естественным обладать счастьем, не сделав ничего для
того, чтобы приобрести его, т.е. чтобы его заслужить.
87. Единственный способ верить в Бога - надеяться на него: вот почему тот
не верует, кто не молится60.
88. Христианское бессмертие - это жизнь без смерти, а вовсе не жизнь
после смерти61.
89. Вы любили этого недавно умершего человека, вы его почитали. Сейчас же
для вас он является печальным воспоминанием, воспоминанием печальным и,
может быть, светлым одновременно. Но вы его больше не любите, вы его больше
не почитаете, вы лишь его помните. Да и как же, в самом деле, любить и
почитать прах? Но если бы случайно этот человек еще жил, не знаю где - в
каком-нибудь отдаленном краю, в какой-нибудь неизвестной стране? Если бы он
лишь отсутствовал, как многие ваши друзья? Почему же в таком случае вам не
испытывать к нему тех же чувств, которые вы испытывали прежде? Я не вижу к
тому никаких препятствий. И вот поклонение святым. Верить серьезно,
добросовестно в бессмертие души и не почитать достойных нашего почитания
людей лишь потому, что они не живут здесь, на земле, - разве это не
абсурдно?
90. Помните ли вы, что было с вами в первый год вашей жизни? Нет,
говорите вы. Так что же странного в том, что вы не помните, что было с вами
до вашего рождения?
91. Нам предписано любить ближнего, но почему? Для того чтобы мы любили
кого-нибудь, кроме самих себя. Это не мораль, это просто логика. Что бы я ни
делал, между истиной и мной всегда становится что-то: это что-то - я сам;
истину заслоняю я себе сам. Поэтому есть одно только средство открыть ее -
устранить себя. Не худо бы почаще повторять себе то, что, знаете, однажды
сказал Александру Диоген: отойди, друг, ты заслоняешь мне солнце62.
92. Только око милосердия ясновидяще: вот вся философия христианства63.
93. Что производят люди при совместной жизни? Азот: они убивают друг
друга64.
94. Чувствуете ли вы, как зарождается в вас истина? Нет. А ложь?
Конечно65.
95. Все мое существо возмущается при мысли о том, что Богу приписывают
какую-нибудь неспособность. Это делают всякий раз, когда представляют себе
вечные законы, недвижимый порядок, предустановленную гармонию, вечную
материю, монады, элементы или что-либо в ином роде. Всегда предполагают, что
Бог не способен устранить это, говорят об этом или нет.
96. Декарт, как известно, не мог переносить мысли об ограниченности
божественного могущества66. Что же касается меня, то я не могу в нем
усомниться; страх, который я всегда испытывал перед этой мыслью, был звездой
моей жизни.
97. Какое ни дать определение органическому существу, оно всегда будет
вполне применимо к земному шару. Природу разделили на органическую и
неорганическую. Небесные тела не могут быть отнесены ни к той, ни к другой
категории, а принимая во внимание безмерность пространства, в которых они
движутся, их пока что превратили просто в математические точки. Что касается
той планеты, на которой мы живем, мы знаем лишь одну ее наружную оболочку, и
эта оболочка стала предметом обширной науки. Что вы можете возразить против
этого? Разве эмпиризм не вполне удовлетворен таким разделением? Чего же вам
больше67?
98. Вы все, не испытывающие доверия к христианству, - вы считаете себя
очень сильными. Так знайте же, что даже этой силы, которой вы так кичитесь,
ввиду того освещения, в котором вам представлено христианство, гораздо
больше заложено в том, чтобы быть христианином, нежели в том, чтобы им не
быть. Вас страшат предрассудок и суеверие; и что же, именно в неверии, а не
в веровании и заключаются предрассудок и суеверие. Скажите, как вы сделались
таким, какой вы есть? Не так ли, как народ становится христианином? Разве вы
не так, как народ, повторяете катехизис, не понимая его? То, что вы
излагаете с такой уверенностью, - не воображаете ли вы, что сами это
придумали? Бедные люди! Оглянитесь: не приходской ли священник вас этому
научил?
99. Когда философ произносит слово человек, всегда ли он хорошо знает,
что он хочет сказать? Не думаю.
100. Человек родится так же, как и другие животные; он отличается от них
только организацией, свойственной ему одному и благодаря которой он
составляет особый вид в животном царстве. Это, конечно, еще не человек
разумный, т.е. человек образованный, - особое существо, которому нет места в
природе. Когда пишут трактаты о человеческом разумении68, стараются
объяснить себе, как человек-животное становится существом разумным. Здесь
заблуждение и неясность. Человек-животное становится человеком разумным -
это так, но не по необходимости, а случайно.
101. Гипотеза о человеке-животном - говорю: гипотеза, ибо такого человека
никто никогда не видел, ибо он, родившись среди себе подобных, ни минуты не
может оставаться таким, каким явился на свет, - гипотеза эта, повторяю,
очень полезна для научной патологии и для философической гигиены. Но что
делать с ней философии в настоящем смысле слова? Когда философия этим
занимается, то из философии человека она превращается в философию животного
и становится уже тем отделом естественной истории, который изучает нравы
животных, главой о человеке в зоологии69.
10270. Народ русский, народ певучий, а не говорящий. В одной громогласной
русской песне заключается более русской жизни, нежели как в целой кипе
русских летописей71.
10372. Предложите ***73 основать премию за то, чтобы найти идею,
родившуюся в России74.
104. Пусть мне скажут, что создала золотая середина75 или чему она
помогла расцвести. В этом весь вопрос.
105. Вы хотите создать славянский мир: почему бы татарам не попытаться в
свою очередь создать мир татарский? Сравните прошлые судьбы двух этих рас и
вы убедитесь, что у татар больше шансов на успех, чем у вас. Они себя
зарекомендовали как завоеватели, как основатели. Магометанство изжило себя,
это правда, и пока они будут магометанами, они не смогут с блеском снова
появиться на мировой арене, но пусть они в один прекрасный день обратятся в
христианство - и вы увидите! Странное будущее, ожидающее вселенную, -
полумир славянский и полумир татарский. Пан-славизм и пан-татаризм; вот
отныне две руководящие идеи человечества. Надо признать, что эта система
удивительно упрощает движение вперед человеческого общества76.
106. Говорят про Россию, что она не принадлежит ни к Европе, ни к Азии,
что это особый мир77. Пусть будет так. Но надо еще доказать, что
человечество, помимо двух сторон, определяемых словами - запад и восток,
имеет еще и третью сторону.
107. Я предпочитаю бичевать свою родину, предпочитаю огорчать ее,
предпочитаю унижать ее, только бы ее не обманывать.
108. Русский либерал - бессмысленная мошка, толкущаяся в солнечном луче;
солнце это - солнце запада78.
109. За каждым предметом в природе имеется нечто, что вкладывается в него
нашим умом или нашим воображением; это и есть невидимое, что художник должен
воплотить в своем произведении79, ибо это именно нас трогает, нас волнует, а
вовсе не сам предмет, нами созерцаемый.
110. Горе народу, которого рабство не смогло унизить, - он создан быть
рабом.
111. Граф де Местр говорил: "Преувеличение есть правда честных людей"80,
т.е. людей с убеждениями, потому что честный человек не может не иметь их.
112. Недоброжелательство смертельно для красноречия, если только оно не
вызывает негодования или презрения.
113. Есть лица, на которых написано "нет"; человек с убеждениями
инстинктивно от них отворачивается.
114. Есть натуры, лишенные способности утверждать что-либо, которые
боятся произнести роковое "да", как молодая девушка, брошенная неумолимою
волей родителей в объятия ненавистного человека.
115. Слово звучит лишь в отзывчивой среде.
116. Слово - цветок, который распускается лишь в сочувственной атмосфере.
117. Люди, всегда красно говорящие, никогда не бывают красноречивыми.
118. Есть глупцы столь бесплодные, что и солнце гения не в силах сделать
их плодовитыми.
119. Есть умы столь лживые, что даже истина, высказанная ими, становится
ложью.
120. Болезнь одна лишь заразительна, здоровье - нет; то же самое с
заблуждением и истиной. Вот почему заблуждения распространяются быстро, а
истина так медленно81.
121. Бог создал красоту, чтобы помочь нам понять его82.
122. Очевидно, что в тот день, когда Бог предоставил человеку свободу
воли, он отказался от части своего владычества в мире и предоставил место
этому новому началу в мировом порядке; вот почему можно и должно
беспрестанно взывать к нему о пришествии царствия его на земле, т.е. о том,
чтобы он соблаговолил восстановить порядок вещей, господствовавший в мире,
пока злоупотребление человеческой свободой еще не ввело в него зло. Но
просить его, как этого требуют некоторые из наших учителей, чтобы царство
его наступило на небе, бессмысленно, потому что там царство его никогда не
прерывалось, так как мы знаем, что умы, по своей природе предназначенные
обитать на небе, которые ослушались Бога, были оттуда изгнаны, прочие же,
просветленные неизъяснимым светом, там сияющим, никогда не злоупотребляли
своей свободой и шествовали всегда по божьим путям. Надо еще сказать, что
если бы указанная система была верна, пока не настало царство Бога, он не
царствует нигде, ни на земле, ни на небе. Мы хотели бы верить, что это
следствие не было утрачено сторонниками этого учения.
123. Благо, привнесенное христианством, утверждают еще наши "учителя",
если оно и воспоследовало, вовсе не должно было произойти, а явилось чисто
случайно; христианство должно было воздействовать на личность: до общества и
всего рода человеческого ему нет дела. Человечество, по их мнению, шествует
к погибели и должно к ней идти; И<исус> Х<ристос> не пришел и не должен был
придти ему на помощь. Повторяю, христианство обращается именно к личности,
если же оно было полезно человечеству, то произошло это по недосмотру. К
тому же христианство вовсе не заботится о земных благах, оно занимается лишь
благами небесными. Мир неизбежно должен придти в полное расстройство; отнюдь
не останавливайте его движения, несущего его к разрушению! Наконец, эта
предписанная Спасителем возвышенная молитва: "да приидет царствие твое"83,
которая как бы заключает в себе всю социальную идею христианского учения,
согласно этому взгляду, есть лишь нескромное пожелание, которому никогда не
суждено сбыться. Ясно, что эта точка зрения чрезмерного или непросвещенного
аскетизма в сущности не отличается вовсе или очень мало от взгляда
неверующих, так как те также отрицают благодеяния христианства или же
рассматривают их как невольное последствие этой религии на том бесспорном
основании, что ей дела нет до земных интересов84.
124. Есть люди, которые умом создают себе сердце, есть и другие, которые
сердцем создают себе голову; последние успевают больше первых, потому что в
чувстве гораздо больше разума, чем в разуме чувств.
125. Религия начинает с веры в то, что она хочет познать: это путь веры;
наука принимает что-либо на веру, лишь подтвердив это путем ряда совпадающих
фактов: это путь индукции; и та и другая, как видите, разными путями
приходят к одному и тому же результату - к познанию.
126. Религия есть познание Бога. Наука есть познание вселенной. Но с еще
большим основанием можно утверждать, что религия научает познавать Бога в
его сущности, а наука - в его деяниях; таким образом, обе приводят к Богу.
В науке имеются две различные вещи: содержание или достижения, с одной
стороны, и приемы или методы - с другой; поэтому, когда речь идет об
определении ее отношения к природе, следует ясно указать, хотят ли говорить
о самой сущности науки или об ее методе;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10