ретической рефлексии этой области психологической прак- Вместо того, чтобы брать слово, я хотел бы, чтобы оно
тики. Разумеется, специалисту необходимо иметь пред- само окутало меня и унесло как можно дальше, за любое
ставление о процессе становления своей профессиональ- возможное начало... Мне не хотелось бы самому входить в
ной отрасли, хотя бы для того, чтобы лучше представлять этот- рискованный порядок дискурса; мне не хотелось бы
себе сходства и различия отдельных подходов и стилей в иметь дела с тем, что есть в нем окончательного и резкого;
психотерапии, теоретические заимствования, источники g хотелось бы, чтобы он простирался вокруг меня, как
совпадений и разногласий в понимании теории и методов спокойная, глубокая и бесконечно открытая прозрачность,
исцеления души. где другие отвечали бы на мое ожидание и откуда одна за
В данной работе я буду рассматривать историю психо- другой появлялись бы истины; мне же оставалось бы при
терапии прежде всего как порядок дискурса. Это понятие дтом только позволить этому порядку нести себя -подобно
введено философом Мишелем Фуко для обозначения сие- некоему счастливому обломку, позволить нести себя в нем
темы правил, регулирующих речевые процессы (создание им (13, с. 50).
устных и письменных текстов) внутри общества или какого-
либо из его социальных институтов, традиций или профес- Если отвлечься от многочисленных "темных веков" пред-
сиональных сообществ. Такой подход оправдан, во-первых, ыстории врачевания душевных и телейных недугов посред-
спецификой самой психотерапии, которая, возникнув как ством слова и эмоционального воздействия, то можно го-
talking-cure (лечение разговором), в большинстве случаев .ворить о XX столетии как периоде возникновения, расцвета
и сейчас представляет собой институционализированную и начинающегося упадка психологического консультирова-
систему строго регламентированных речевых практик. Это пия и психотерапии. История отдельных школ и направле-
в равной степени справедливо в отношении психоанализа, "ий исчисляется несколькими десятилетиями, а психоана-
юнгианства, гештальт-терапии, когнитивных подходов, ро- лиз вправе гордиться своим столетним юбилеем. Традици-
джерианства, НЛП и эриксоновского транса. Во-вторых, ис- онно историю психотерапии принято отсчитывать с него.
ходным материалом, который позволяет реконструировать Датой рождения психоанализа принято считать 1895 г.,
теорию и методы конкретного психотерапевтического на- да молодой венский врач Зигмунд Фрейд после много-
правления или школы, как правило, служат тексты их созда- численных попыток усовершенствовать технику гипноти-
телей или сторонников. В-третьих, именно понятие дискур-
1(али
Н.Ф.Калина. Основы психотерапии
ПСИХОТЕРАПИЯ В XX СТОЛЕТИИ
ческого лечения больных неврозами открывает метод сво-
бодных ассоциаций. С помощью их интерпретации оказа-
лось возможным выявить бессознательное значение слов,
поступков и продуктов воображения (сновидений и фанта-
зий) и понять, как эти скрытые содержания связаны с бо-
лезненными симптомами. В дальнейшем психоаналитичес-
кое истолкование охватило и такие результаты человечес-
кой деятельности, где предварительная ассоциативная ра-
бота оказалась ненужной (художественные произведения,
философские и религиозные идеи, социальные институты,
нравы, обычаи, моду, язык и и.п.). Из метода исследования
и лечения психических заболеваний психоанализ постепен-
но превратился в универсальную форму культурной прак-
тики, научный статус которой продолжает вызывать острые
споры.
Наиболее часто психоанализу ставят в вину отсутствие
возможностей верификации (проверки) полученных с его
помощью результатов, как практических, так и теоретичес-
ких. Как замечает один из самых последовательных и упор-
ных критиков фрейдизма, патриарх британской психологии
Г.Ю.Айзенк, "тот факт, что пациент Джон Доу поправляется
после психоаналитического лечения, вовсе не значит, что
он поправляется вследствие такого лечения". Более того,
Айзенк уверен, что пациенты психоаналитиков поправляют-
ся гораздо реже и выздоравливают дольше и хуже, нежели
те, кто лечится с помощью иных методов (см. 1).
Однако постепенное признание большинством исследова-
телей герменевтической природы психоанализа, акцент на
процессах объяснения и понимания вследствие истолкования
скрытых, бессознательных аспектов психики в конце концов
позволило "вписать" фрейдовское учение в общий контекст
современного гуманитарного знания. Ныне общепринятым
можно считать восходящее к работам Э.Гуссерля и П.Рикера
мнение о психоанализе как разновидности феноменологии,
в которой явления рассматриваются на непосредственно-чув-
ственном и образном уровне и в сознании интуитивно проиг-
рываются процессы, происходившие у других. Сама же тера-
певтическая процедура есть герменевтический метод, дейст-
вующий через сознание на процесс становления и расшире-
ния содержаний этого последнего.
Сам Фрейд называл психоанализом не только "способ
исследования психических процессов, иначе недоступных,
и метод лечения невротических расстройств, основанный
на этом исследовании", но также и "ряд возникших в ре-
зультате этого психологических концепций, постепенно разви-
вающихся и складывающихся в научную дисциплину"(цит. по 6,
С.395-394). Объяснение и лечение душевных болезней в психо-
аналитическом процессе возможно благодаря особым отноше-
ниям, устанавливающимся между аналитиком и пациентом. Эти
отношения складываются частично из переноса (трансфера) па-
циентом прежних, вытесненных и забытых эмоций и влечений
на аналитика, частично же являются реальными {терапевтичес-
кий альянс) отношениями врача с больным, нуждающимся в
помощи. Основным лечебным фактором в психоанализе явля-
ются интерпретации сопротивлений, психологических защит,
трансферентных реакций, возникающих при спонтанном проду-
цировании ассоциаций, пересказе сновидений и др.
Психоанализ считает процесс вытеснения в бессозна-
тельное сексуальных и агрессивных влечений, представле-
ний и переживаний главной причиной возникновения пси-
хических заболеваний и невротических расстройств. Спе-
циальная инстанция (супер-эго) следит за тем, чтобы недо-
зволенные мысли и чувства не проникали в сознание и не
оказывали влияния на поведение личности и ее поступки.
Либидная (преимущественно сексуальной природы) энер-
гия вытесненных содержаний создает сгущения внутренних
напряжений, приводящие к расстройствам, которые можно
устранить путем осознания и "выговаривания" на терапев-
тическом сеансе. Однако хороший аналитик не должен
удовлетворяться только терапевтическим успехом, он стре-
мится высветить генезис психических нарушений и выяс-
нить, как они изменяются в процессе лечения.
С первых этапов своего возникновения психоаналити-
ческий метод утверждал себя не только как терапия, но и
как метод научного исследования. Создавая свой подход в
рамках традиционной культуры позитивного научного зна-
ния, ассимилировавшего интеллектуальные навыки класси-
ческой науки XIX столетия, Фрейд считал исследовательс-
кую работу психоаналитика неотделимой от собственно
врачебной деятельности. Он писал:
2
36
Н.Ф.Калина. Основы психотерапии
ПСИХОТЕРАПИЯ В XX СТОЛЕТИИ
37
С самого начала в психоанализе существовала нераз-
рывная связь между лечением и исследованием. Знание
приносило терапевтический успех. Было невозможно ле-
чить пациента, не узнав что-то новое; было невозможным
достижение нового инсайта без понимания его благотвор-
ных результатов. Наша аналитическая процедура является
единственной, где гарантировано это ценное соединение.
Только благодаря проведению нашей пастырской работы
мы можем углубить наше брезжущее понимание челове-
ческого разума. Эта перспектива научных открытий состав-
ляет самую величавую и счастливую черту аналитической
работы (цит. по 12, T.I, с.25).
Соединяя в качестве терапевтического метода строгие
критерии научного анализа с принятием интимности при-
знаний пациента, фрейдовский подход вошел в историю как
яркий пример герменевтической (истолковывающей) про-
цедуры в противовес традиционным для медицины того
времени номотетическим (описательным) техникам. Одна-
ко созданные Фрейдом и его последователями описания
клинических случаев (историй болезни и психоаналитичес-
кого лечения) в процессе самоидентификации явно колеб-
лются между медицинскими и литературными аспектами.
По мнению постюнгианца Дж.Хиллмана, психоанализ явля-
ется не только терапевтическим методом, но и примером
нового литературного жанра: "Его психоанализ мог продви-
нуться в мире медицины дальше только тогда, когда для
него нашлась бы форма "рассказа", способного передать
если не суть, то убедительность эмпирической медицины.
Фрейд объединил обе традиции, поскольку одновременно
занимался и литературой, и историями болезни. С тех пор
в истории психоанализа они идут нераздельно" (15, с. 8).
Как письменная, так и устная формы психоаналитичес-
кого дискурса имеют ряд особенностей, обусловленных за-
дачами терапии и требованиями жанра. Психоанализ-это
прежде всего разговор, где собеседниками являются мол-
чаливый аналитик и бессознательное. "Можно даже ска-
зать, - пишет Поль Рикер, - что психоанализ расширяет
язык за логические пределы рационального дискурса в на-
правлении алогичных областей жизни, и что тем самым он
заставляет говорить ту часть нашего существа, которая не
столько нема, сколько вынуждена молчать" (10, с.7).
Рассматривая аналитическую ситуацию как речевое от-
ношение, одну из основных целей психоаналитика можно
описать как стремление заставить бессознательное паци-
ента (желания, травмы, фантазии, влечения) говорить, вы-
сказываться другому человеку. Психоанализ знает бессо-
знательное лишь как то, что может быть выражено в про-
цессе терапии, причем именно в вербальной форме, пос-
редством языка. Выраженное первоначально как симптом,
болезненное проявление, разрушительная эмоция, вытес-
ненное содержание перестает быть источником невроти-
ческих расстройств, потому что облекается в слова, кото-
рые могут быть услышаны и поняты. Так через анализ про-
исходит синтез - восстановление целостности личности.
Необходимой частью психоаналитической работы явля-
ется создание контекста, в котором непонятные для паци-
ента чувства, действия и мысли, являющиеся источником
невротических и психотических нарушений, могут быть объ-
яснены, т.е. обретают смысл, связываются в последова-
тельный и понятный рассказ. С помощью психоаналитика
пациент "включается в семиотическое прочтение своего
опыта и поднимает его на уровень приемлемого и понятно-
го рассказа или истории"(10, с.8). Лечение словом превра-
щается в исцеляющий вымысел. Не случайно Фрейд срав-
нивал написанные им истории болезни с романами и даже
получил (в 1930 г.) литературную премию имени Гете.
Более радикальные представления о языковой природе
бессознательного и лингвистических основах психоанали-
тической терапии разработаны учеником, последователем
и оппонентом Фрейда Жаком Лаканом. Создатель струк-
турного психоанализа является одной из наиболее ярких
Лакан сформулировал новое понимание личности как изна-
чально расщепленного, двойственного существа, испыты-
вающего желания вследствие своей символической приро-
ды. Это расщепление происходит на начальных стадиях
психического развития ребенка, а роль периода становле-
ния целостности ("стадии зеркала") имеет существенные
отличия от фрейдовской трактовки бессознательной детер-
М
38
Н.Ф.Калина. Основы психотерапии
ПСИХОТЕРАПИЯ В XX СТОЛЕТИИ
39
минации жизненного пути ранним детским опытом. В то же
время он неустанно провозглашал лозунг "Назад, к Фрей-
ду!", утверждая, что нынешние психоаналитики слишком
сильно увлечены проблемами социальной адаптации своих
пациентов, забывая о главной задаче психоанализа - ис-
следовании бессознательного.
Изначально фрагментарный субъект строит образ свое-
го Я как Другого, создавая воображаемую инстанцию, в ко-
торой он себя отчуждает. Рассматривая Я как сумму свой-
ственных ему защит, Лакан указывает, что "деятельность
эго, характеризующегося в первую очередь теми вообра-
жаемыми инерциями, которые сосредоточиваются им про-
тив исходящих от бессознательного сообщений, направле-
на исключительно на то, чтобы компенсировать смещение,
которое и есть субъект (выделено мною - Н.К.), сопротив-
лением, присущим дискурсу как таковому (4, с. 49). Созна-
ние и бессознательное реализуются в речи, борются друг
с другом за право определять ее смысл. Психотерапевт
участвует в этой борьбе как дирижер и переводчик, вслу-
шиваясь не столько в то, что говорит пациент, сколько в те
места, где он проговаривается. Лакан подчеркивает:
Чего бы ни добивался психоанализ -исцеления ли, проф-
ессиональной подготовки или исследования - среда у него
одна: речь пациента. Очевидность этого факта вовсе не дает
нам права его игнорировать. Всякая же речь требует себе
ответа.
Мы покажем, что речь, когда у нее есть слушатель, не
остается без ответа никогда, даже если в ответ встречает
только молчание. В этом, как нам кажется, и состоит самая
суть ее функции в анализе. Ничего об этой функции речи
не зная, психоаналитик ощутит ее зов тем сильнее. Расслы-
шав же в этом зове лишь пустоту, он испытает эту пустоту
в самом себе, и реальность, способную ее заполнить, ста-
нет искать уже по другую сторону речи. Тем самым он пе-
рейдет к анализу поведения субъекта, рассчитывая именно
в нем обнаружить то, о чем тот умалчивает (5, с. 18).
Иными словами, задача психоаналитика состоит в том,
чтобы помочь пациенту в языковой проработке душевного
опыта, подключить его к символическому порядку, в кото-
ром невыразимое реальное (бессознательное, нечто внут-
ри субъекта) может быть обозначено не только симптомами
невроза или фантазмами раннего детства, но обрести ре-
чевое выражение и стать понятным воображаемому (созна-
тельному Я). Триада "реальное - воображаемое - симво-
лическое", примерно соответствующая фрейдовским пред-
ставлениям о бессознательном, сознании (как функции эго,
подчиненного принципу реальности) и культурных ограничени-
ях Супер-эго (социальных, нравственных, религиозных), явля-
ется основной системой понятий структурного психоанализа.
Рассматривая психоаналитическую терапию как основан-
ную на разговоре практику, основная цель которой - дать
выговориться бессознательному, Лакан пишет о двух принци-
пиально различных типах психотерапевтического дискурса -
речи пустой и речи полной, называя первую "призраком мо-
нолога" и "услужливой болтовней", а вторую-"принудитель-
ным, не знающим лазеек трудом". Терапевтическую фрус-
трацию он считает имманентно присущей самому процессу
лечения разговором, в ходе которого пациент обнаружива-
ет свою отчужденность, мнимость, вненаходимость соб-
ственной внутренней природы:
Не коренится ли фрустрация в самом дискурсе субъек-
та? Создается впечатление, что субъект все более отлуча-
ется от своего собственного существа и, после честных
попыток описать его, отнюдь не увенчивающихся создани-
ем сколько-нибудь связного о нем представления, после
всевозможных уточнений, к сущности его нас нимало не
приближающих, после напрасных стараний укрепить и за-
щитить его пошатнувшийся статус, после нарциссических
объятий, тщащихся вдохнуть в него жизнь, признает, нако-
нец, что "существо" это всегда было всего-навсего его со-
бственным созданием в сфере воображаемого, и что со-
здание это начисто лишено какой бы то ни было достовер-
ности. Ибо в работе, проделанной им по его воссозданию
для другого, он открывает изначальное отчуждение, за-
ставлявшее конструировать это свое существо в виде дру-
гого, и тем самым всегда обрекавшее его на похищение
этим другим (5, с.20).
40
Н.Ф. Калина. Основы психотерапии
Таким образом, в психотерапевтическом диалоге вос-
производится изначальная расщепленность, дискретность
субъекта. Аналитик постепенно обнаруживает те "зияния",
которые заполнены бессознательным и предстают созна-
нию в виде белых пятен или искажений, обусловленных дей-
ствием цензуры. Цель анализа - восстановить утраченные
места, точнее, их смысл, подобрав для невыразимой ре-
альности бессознательного иную форму выражения вместо
невроза или психоза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33