Этот
страх вызван, следовательно, внешней неспособностью к удов-
летворению влечения и укореняется внутри, в характере, под
действием страха перед застойным сексуальным возбуждением.
Отсюда вытекает боязнь оргазма. Она представляет собой страх
<Я>, отчужденного от переживания удовольствия, перед на-
растающим возбуждением генитальной системы. Страх пере-
жить оргазм образует ядро общего страха перед удовольствием,
который порождается причинами структурного свойства (1934 г.).
Обычно он проявляется как страх перед любого рода вегета-
тивным ощущением и возбуждением или восприятием такого
ощущения и возбуждения. Радость жизни и удовольствие от
оргазма идентичны друг другу. Самое крайнее проявление страха
перед оргазмом образует общий страх перед жизнью.
Формы проявления и механизмы возникновения страха пе-
ред оргазмом многообразны. Общим для всех является страх
перед захлестывающим весь организм оргастическим гениталь-
ным возбуждением. Механизмы торможения различны. Их по-
нимание потребовало примерно восьми лет. До 1926 г. были
выявлены лишь некоторые наиболее типичные из них, лучше
всего поддававшиеся изучению на примерах женщин. У мужчин
страх перед оргазмом часто скрывается благодаря ощущению,
испытываемому при эякуляции. У женщин он проявляется в
чистом виде. Чаще всего они боятся испачкаться при воз-
буждении, допустить извержение газов или непроизвольное мо-
чеиспускание. Чем сильнее нарушение функции генитального
возбуждения, чем больше негенитальные представления и фан-
тазии овладевают генитальной сферой, тем сильнее торможение,
а следовательно, и страх оргазма.
127
Если оргастическое возбуждение заторможено, то оно ощу-
щается как физическое уничтожение. Женщины боятся ока-
заться <во власти мужчины>, быть ранеными или разорванными
им изнутри. Поэтому влагалище превращается в фантазиях в ор-
ган, способный на укус, стремящийся обезвредить член, не-
сущий угрозу. Так образуется вагинальная судорога. Если она
начинается до акта, это означает отказ во введении мужского
члена. Если она проявляется во время акта, это свидетельствует
о неосознанном желании удержать член, откусить его. При
наличии сильных деструктивных импульсов организм опасается
<быть захлестнутым переживаниями> из страха перед приступом
разрушительной ярости.
Женщины по-разному реагируют на страх оргазма. Боль-
шинство их с помощью полуосознанного внимания удерживают
тело в спокойном состоянии. Другие же двигают им очень
резко, так как более мягкие движения вызывают слишком силь-
ное возбуждение. Ноги прижимаются друг к другу, таз втя-
гивается. Для торможения оргастического ощущения регулярно
задерживается дыхание. Как ни странно, последнее явление
я наблюдал впервые только в 1935 г.
Пациентка, которую посещали мазохистские фантазии на
тему избиений, страдала от бессознательной фантазии. В со-
ответствии с ней она во время возбуждения пачкалась калом.
В четырехлетнем возрасте у женщины развилось фантастичес-
кое представление о том, что ее кровать оснащена специальной
аппаратурой, автоматически убирающей грязь. Неподвижность
во время акта, вызванная боязнью запачкаться, представляет
собой широко распространенный симптом торможения.
Страх оргазма очень часто переживается как страх смерти.
Если наблюдается ипохондрическая боязнь катастрофы, то лю-
бое сильное возбуждение тормозит собственный ход. Потеря
сознания превращается из приятного переживания в пережи-
вание, проникнутое страхом. Поэтому приходится все время
<быть настороже> и <не терять голову>. У тех, кто <следит
за собой>, позицию внимания выражают нахмуренный лоб и по-
ложение бровей.
Каждой форме невроза соответствует определенное гени-
тальное нарушение. Истерия у женщин сочетается с локальными
нарушениями вагинального возбуждения при общей гиперсек-
суальности. Типичным для них генитальным нарушением яв-
ляется воздержание, вызванное генитальным страхом. Мужчины-
истерики не способны на эрекцию при половом акте или стра-
дают преждевременной эякуляцией. Неврозы навязчивых со-
стояний сопровождаются жестким воздержанием, вызванным
аскетическим образом жизни и хорошо поддающимся устра-
нению с помощью рационального истолкования. Женщины,
128
страдающие истерией, фригидны, в целом не способны к воз-
буждению. Мужчины очень часто обладают эрективной потен-
цией, но никогда - оргастической. Наблюдая группу неврас-
теников, я смог выделить хроническую форму, которой со-
ответствовали извержение семени и прегенитальная структура.
Здесь пенис полностью потерял свою роль вторгающегося ор-
гана, приносящего удовольствие. Он воспринимается как грудь,
даваемая ребенку, или как выдавливаемый кал и т. д.
В качестве четвертой группы я смог обособить мужчин,
которые обладают эрективной сверхпотенцией, вызванной стра-
хом перед женщиной и стремлением дать отпор неосознанным
гомосексуальным фантазиям. Они доказывают себе свою по-
тенцию и используют половой член как орган для просвер-
ливания, сопровождающегося садистскими фантазиями. Это
мужчины фаллически -нарциссистского типа, которых всегда
можно встретить среди офицеров, националистически настро-
енных студентов, беспутных совратителей и прочих самоуве-
ренных типов. Все они страдают тяжелыми оргастическими
нарушениями. Акт для них - не что иное, как <опорожнение>
с наступающей потом реакцией отвращения. Такие типы не
обнимают женщину, они ее <используют>. Их сексуальное по-
ведение создает среди женщин глубокое отвращение к половому
акту. Женщины не хотят, чтобы их <использовали>.
Я изложил часть результатов этих клинических наблюдений
на конгрессе в Гамбурге в 1925 г., выступив с сообщением
<О хронической ипохондрической неврастении>. В нем я спе-
циально исследовал <генитальную астению>. Она возникает в
том случае, если по отношению к половым органам допускаются
не гснитальные, а лишь одни прегенитальные представления
и вызванные ими возбуждения.
Вторую часть темы я выделил в работу под названием
<Источники невротического страха>. Она появилась в мае
1926 г. в юбилейном сборнике к 70-летию Фрейда. В ней
я разъяснил различия между страхом, проистекающим из по-
давленной агрессии, страхом совести и страхом сексуального
застоя. Чувство вины возникает из сексуального страха, раз-
виваясь окольным путем - через усилившуюся деструктивную
агрессию. Следовательно, я включил роль деструктивноеT в
процесс возникновения страха. Шесть месяцев спустя Фрейд
также вывел страх совести из вытесненного влечения к де-
струкции, одновременно ослабив связь страха совести с сек-
суальным страхом. Для его системы это было логично, ведь
он рассматривал влечение к деструкции как изначальное био-
логическое влечение, параллельное сексуальности. Я же тем
временем вывел интенсивность влечения к деструкции из сте-
пени сексуального застоя и отличал <агрессию> от <деструкции>.
5 Зак. № 474 129
Эти различия, звучащие столь теоретически и сформулиро-
ванные на языке специалистов, имеют важнейшее практиче-
ское значение. Они вели совсем в другом направлении, чем
фрейдовское понимание деструкции.
Главную часть результатов клинических наблюдений я обоб-
щил в книге <Функция оргазма>, рукопись которой с посвя-
щением Фрейду передал ему в его квартире 6 мая 1926 г.
Реакция Фрейда при чтении заглавия не обрадовала меня. Он
посмотрел на рукопись, помедлил мгновение и спросил как
бы с беспокойством: <Такая толстая?> Я почувствовал досаду.
Эта реакция не была рациональной. Фрейд, обычно очень веж-
ливый, не говорил бы без причины в таком оскорбительном
тоне. До сих пор он имел обыкновение читать рукопись в те-
чение нескольких дней, после чего давал письменный отзыв.
На этот раз прошло более двух месяцев, прежде чем я получил
письмо Фрейда. Оно гласило: <Дорогой г-н доктор! Я позволил
себе затратить довольно много времени, но в конце концов
прочитал рукопись, которую получил от Вас в день рождения.
Я считаю работу ценной, богатой наблюдениями и содержа-
тельной. Вы знаете, что я отнюдь не отвергаю Вашу попытку
решения проблемы неврастении, объясняющую возникновение
этой болезни отсутствием превосходства гениталъной сферы...>
Фрейд писал по поводу одной из ранних работ о проблеме
неврастении: <Я уже давно знаю, что моя постановка вопроса
об актуальном неврозе и его понимание бьыи поверхностными
и нуждаются в существенных исправлениях. Мс-ьно было ожи-
дать выяснения проблемы в результате ряда исследований. Ваши
усилия оставляют впечатление, что Вы прокладываете новый
и обнадеживающий путь... Я не знаю, удастся ли разгадать
загадку с помощью Вашего предположения. У меня остаются
некоторые сомнения. Вы сами оставили без объяснения ряд
характерологических симптомов, да и все Ваше представление
о перемещении генитального либидо, на мой взгляд, еще не вполне
созрело . Я надеюсь тем не менее, что Вы не упустите проблему
из виду и найдете ее удовлетворительное решение...>
Вот что можно сказать о частичном решении вопроса не-
врастении в 1925 г., о подробном изложении проблемы оргазма
и роли телесного сексуального застоя в возникновении невроза.
Заметно охлаждение со стороны Фрейда, но я сначала не понял
этого. Почему Фрейд отверг <теорию оргазма>, которую при-
ветствовало большинство молодых аналитиков? Я не предчув-
ствовал, что именно подходы, отпугивавшие Фрейда, имели
важные последствия для судьбы всего учения о неврозах.
Курсив автора.
130
Фрейд сказал нам во время празднования своего 70-летия,
что мы не должны доверять миру. Торжества, по его словам,
це говорят ни о чем, а психоанализ принимают лишь для
того, чтобы впоследствии его вернее можно было разрушить,
имея в виду прежде всего сексуальную теорию. Я представил
доклад, как раз укрепляющий фундамент сексуальной теории,
но именно самые важные его положения Фрейд отвергал. Поэ-
тому я задержал издание книги об оргазме еще на несколько
месяцев, чтобы поразмышлять. В набор она пошла только в
январе 1927 г.
В декабре 1926 г. я выступил в узком кругу приверженцев
Фрейда с докладом о технике анализа характера. В центр вы-
ступления была поставлена проблема, формулировавшаяся сле-
дующим образом: можно ли при наличии скрытого отрица-
тельного отношения со стороны пациента толковать его кро-
восмесительные желания или лучше подождать до тех пор,
пока не будет устранено недоверие? Фрейд прервал меня: <По-
чему вы хотите истолковывать материал не в той последова-
тельности, в которой он возникает? Конечно же, кровосмеси-
тельные желания надо анализировать и истолковывать по мере
их появления!> Этого я не ожидал и обосновал свою точку
зрения до последних деталей. Вся моя позиция была чужда
Фрейду. Он не понимал, как можно работать, не следуя в
точности за материалом. Это противоречило высказываниям о
технике, которые делались в частных беседах. Настроение участ-
ников заседания было плохое. Противники из числа участников
семинара торжествовали и жалели меня.
С 1926 г. на передний план выдвинулись проблемы <теории
терапии>. Вот что сообщалось об этом в официальном журнале
амбулатории за 1922-1932 гг.: <Клиническому и теоретическому
исследованию подвергались причины психоаналитических ус-
пехов и неудач, критерии излечения, попытка создать типо-
логию форм болезни с точки зрения характера сопротивления
и возможностей излечения, вопросы анализа характера и ха-
рактерологического сопротивления, <нарциссистского сопротив-
ления> и <аффективного барьера>, причем это всегда осущест-
влялось на основе изучения конкретных случаев. Отчасти в
данной связи были сделаны доклады по публикациям, посвя-
щенным техническим вопросам>.
Авторитет нашего семинара рос. Я распределял многочис-
ленные темы исследований, возникавшие в результате поста-
новки мною различных вопросов, ни в коей мере не претендуя
На приоритет, всерьез относясь к коллективной работе. Мне
было достаточно того, что проблемы, которыми я занимался,
находились в центре исследовательской деятельности.
5 131
Позже пришлось столкнуться с необоснованными притя-
заниями на оригинальность со стороны некоторых участников
семинара, добивавшихся благосклонности Фрейда. В психоа-
налитическом мире, как правило, знали об источниках про-
исхождения основных идей, но ни один из примерно 20 сту-
дентов, занимавшихся в Венском семинаре, не пошел дальше
по пути анализа характера.
В одном из своих писем Фрейд признавал новизну моей
работы по сравнению с <общим достоянием> психоанализа,
которого, к сожалению, было недостаточно для успешности
в практической работе. Тогда я утверждал, что лишь после-
довательно применяю аналитические принципы к исследованию
характера. Я не понимал, что интерпретирую учение Фрейда
таким способом, который он скоро отвергнет. Я совсем еще
не чувствовал несовместимость теории оргазма с позднейшей
психоаналитической теорией неврозов.
5. ГЕНИТАЛЬНЫЙ И НЕВРОТИЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР.
ПРИНЦИП САМОРЕГУЛИРОВАНИЯ
В ДУШЕВНОЙ СФЕРЕ
Со своими психологическими ощущениями - а о большем
тогда и говорить не стоило - я приступил к развитию техники
анализа характера. Теория оргазма была еще недостаточно обо-
снована в клиническом аспекте, чтобы придать солидный фун-
дамент этим исследованиям.
Моя книга <Анализ характера> вышла только в апреле
1933 г., а в 1928 г. я опубликовал в <Психоаналитише цайтш-
рифт> первую статью на эту тему под названием <К технике
толкования и анализа сопротивления>. Она представляла собой
расширенное изложение доклада, прочитанного мною в конце
предыдущего года в Техническом семинаре. Эта статья явилась
первой из тех, которые я на протяжении следующих пяти лет
объединил в названную книгу. Книга должна была выйти
в <Психоаналитическом издательстве>, и я уже читал вторую
корректуру, когда правление Международного психоаналитичес-
кого объединения решило, что книга выйдет только <в ко-
миссии>: это было время прихода Гитлера к власти. С учетом
типичных ошибок, свойственных так называемому <ортодок-
сальному> психоанализу, в ней развивался принцип последо-
вательности.
Психоанализ руководствовался правилом истолкования
имеющегося материала, который поступал при наблюдении
над больным, без учета стратификации и глубины этого ма-
териала. Я же предложил систематическую проработку цент-
!32
ральной, важной в данный момент точки душевной структуры.
Невроз следовало <минировать>, действуя из одной надежной
точки. Каждый элемент психической энергии, который вы-
свобождался благодаря ликвидации функций отпора, должен
был усиливать неосознанные инстинктивные стремления и тем
самым делать их более доступными. Стратификация невро-
тических механизмов должна была учитывать систематическую
ликвидацию слоев, заключавших характер в панцирь. Прямые
толкования материала - неосознанных влечений - могли
только повредить этой работе, и их надо было избегать. Боль-
ному надлежало сначала обрести контакт с самим собой, что-
бы понять формирование связей. До тех пор, пока срабатывал
панцирь, больной был в лучшем случае способен к интел-
лектуальному восприятию, но, как показывает опыт, это имело
слишком малое терапевтическое воздействие.
Другое правило требовало последовательно исходить из на-
личия отпора сексуальным стремлениям и при неликвидиро-
ванном отпоре не затрагивать осуждаемые сексуальные желания.
При анализе сопротивления я предлагал быть максимально пос-
ледовательными, то есть настаивать на работе с тем фрагментом
защиты, который в данный момент оказывался наиболее важ-
ным и мешал сильнее всего. Так как характерологический пан-
цирь каждого больного возникал в соответствии с индивиду-
альной историей его болезни, то и техника разрушения панциря
должна была быть особой в каждом отдельном случае, ее сле-
довало от стадии к стадии находить и разрабатывать заново.
Это исключало схематическую технику. Аналитик нес основную
ответственность за удачный исход лечения. Так как панцирь
связывает больного, то его неспособность к откровенности пред-
ставляет собой составную часть болезни, а не проявление злой
воли, как многие полагали тогда. Правильная ликвидация жест-
кого душевного панциря должна привести в конце концов к ос-
вобождению от страха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
страх вызван, следовательно, внешней неспособностью к удов-
летворению влечения и укореняется внутри, в характере, под
действием страха перед застойным сексуальным возбуждением.
Отсюда вытекает боязнь оргазма. Она представляет собой страх
<Я>, отчужденного от переживания удовольствия, перед на-
растающим возбуждением генитальной системы. Страх пере-
жить оргазм образует ядро общего страха перед удовольствием,
который порождается причинами структурного свойства (1934 г.).
Обычно он проявляется как страх перед любого рода вегета-
тивным ощущением и возбуждением или восприятием такого
ощущения и возбуждения. Радость жизни и удовольствие от
оргазма идентичны друг другу. Самое крайнее проявление страха
перед оргазмом образует общий страх перед жизнью.
Формы проявления и механизмы возникновения страха пе-
ред оргазмом многообразны. Общим для всех является страх
перед захлестывающим весь организм оргастическим гениталь-
ным возбуждением. Механизмы торможения различны. Их по-
нимание потребовало примерно восьми лет. До 1926 г. были
выявлены лишь некоторые наиболее типичные из них, лучше
всего поддававшиеся изучению на примерах женщин. У мужчин
страх перед оргазмом часто скрывается благодаря ощущению,
испытываемому при эякуляции. У женщин он проявляется в
чистом виде. Чаще всего они боятся испачкаться при воз-
буждении, допустить извержение газов или непроизвольное мо-
чеиспускание. Чем сильнее нарушение функции генитального
возбуждения, чем больше негенитальные представления и фан-
тазии овладевают генитальной сферой, тем сильнее торможение,
а следовательно, и страх оргазма.
127
Если оргастическое возбуждение заторможено, то оно ощу-
щается как физическое уничтожение. Женщины боятся ока-
заться <во власти мужчины>, быть ранеными или разорванными
им изнутри. Поэтому влагалище превращается в фантазиях в ор-
ган, способный на укус, стремящийся обезвредить член, не-
сущий угрозу. Так образуется вагинальная судорога. Если она
начинается до акта, это означает отказ во введении мужского
члена. Если она проявляется во время акта, это свидетельствует
о неосознанном желании удержать член, откусить его. При
наличии сильных деструктивных импульсов организм опасается
<быть захлестнутым переживаниями> из страха перед приступом
разрушительной ярости.
Женщины по-разному реагируют на страх оргазма. Боль-
шинство их с помощью полуосознанного внимания удерживают
тело в спокойном состоянии. Другие же двигают им очень
резко, так как более мягкие движения вызывают слишком силь-
ное возбуждение. Ноги прижимаются друг к другу, таз втя-
гивается. Для торможения оргастического ощущения регулярно
задерживается дыхание. Как ни странно, последнее явление
я наблюдал впервые только в 1935 г.
Пациентка, которую посещали мазохистские фантазии на
тему избиений, страдала от бессознательной фантазии. В со-
ответствии с ней она во время возбуждения пачкалась калом.
В четырехлетнем возрасте у женщины развилось фантастичес-
кое представление о том, что ее кровать оснащена специальной
аппаратурой, автоматически убирающей грязь. Неподвижность
во время акта, вызванная боязнью запачкаться, представляет
собой широко распространенный симптом торможения.
Страх оргазма очень часто переживается как страх смерти.
Если наблюдается ипохондрическая боязнь катастрофы, то лю-
бое сильное возбуждение тормозит собственный ход. Потеря
сознания превращается из приятного переживания в пережи-
вание, проникнутое страхом. Поэтому приходится все время
<быть настороже> и <не терять голову>. У тех, кто <следит
за собой>, позицию внимания выражают нахмуренный лоб и по-
ложение бровей.
Каждой форме невроза соответствует определенное гени-
тальное нарушение. Истерия у женщин сочетается с локальными
нарушениями вагинального возбуждения при общей гиперсек-
суальности. Типичным для них генитальным нарушением яв-
ляется воздержание, вызванное генитальным страхом. Мужчины-
истерики не способны на эрекцию при половом акте или стра-
дают преждевременной эякуляцией. Неврозы навязчивых со-
стояний сопровождаются жестким воздержанием, вызванным
аскетическим образом жизни и хорошо поддающимся устра-
нению с помощью рационального истолкования. Женщины,
128
страдающие истерией, фригидны, в целом не способны к воз-
буждению. Мужчины очень часто обладают эрективной потен-
цией, но никогда - оргастической. Наблюдая группу неврас-
теников, я смог выделить хроническую форму, которой со-
ответствовали извержение семени и прегенитальная структура.
Здесь пенис полностью потерял свою роль вторгающегося ор-
гана, приносящего удовольствие. Он воспринимается как грудь,
даваемая ребенку, или как выдавливаемый кал и т. д.
В качестве четвертой группы я смог обособить мужчин,
которые обладают эрективной сверхпотенцией, вызванной стра-
хом перед женщиной и стремлением дать отпор неосознанным
гомосексуальным фантазиям. Они доказывают себе свою по-
тенцию и используют половой член как орган для просвер-
ливания, сопровождающегося садистскими фантазиями. Это
мужчины фаллически -нарциссистского типа, которых всегда
можно встретить среди офицеров, националистически настро-
енных студентов, беспутных совратителей и прочих самоуве-
ренных типов. Все они страдают тяжелыми оргастическими
нарушениями. Акт для них - не что иное, как <опорожнение>
с наступающей потом реакцией отвращения. Такие типы не
обнимают женщину, они ее <используют>. Их сексуальное по-
ведение создает среди женщин глубокое отвращение к половому
акту. Женщины не хотят, чтобы их <использовали>.
Я изложил часть результатов этих клинических наблюдений
на конгрессе в Гамбурге в 1925 г., выступив с сообщением
<О хронической ипохондрической неврастении>. В нем я спе-
циально исследовал <генитальную астению>. Она возникает в
том случае, если по отношению к половым органам допускаются
не гснитальные, а лишь одни прегенитальные представления
и вызванные ими возбуждения.
Вторую часть темы я выделил в работу под названием
<Источники невротического страха>. Она появилась в мае
1926 г. в юбилейном сборнике к 70-летию Фрейда. В ней
я разъяснил различия между страхом, проистекающим из по-
давленной агрессии, страхом совести и страхом сексуального
застоя. Чувство вины возникает из сексуального страха, раз-
виваясь окольным путем - через усилившуюся деструктивную
агрессию. Следовательно, я включил роль деструктивноеT в
процесс возникновения страха. Шесть месяцев спустя Фрейд
также вывел страх совести из вытесненного влечения к де-
струкции, одновременно ослабив связь страха совести с сек-
суальным страхом. Для его системы это было логично, ведь
он рассматривал влечение к деструкции как изначальное био-
логическое влечение, параллельное сексуальности. Я же тем
временем вывел интенсивность влечения к деструкции из сте-
пени сексуального застоя и отличал <агрессию> от <деструкции>.
5 Зак. № 474 129
Эти различия, звучащие столь теоретически и сформулиро-
ванные на языке специалистов, имеют важнейшее практиче-
ское значение. Они вели совсем в другом направлении, чем
фрейдовское понимание деструкции.
Главную часть результатов клинических наблюдений я обоб-
щил в книге <Функция оргазма>, рукопись которой с посвя-
щением Фрейду передал ему в его квартире 6 мая 1926 г.
Реакция Фрейда при чтении заглавия не обрадовала меня. Он
посмотрел на рукопись, помедлил мгновение и спросил как
бы с беспокойством: <Такая толстая?> Я почувствовал досаду.
Эта реакция не была рациональной. Фрейд, обычно очень веж-
ливый, не говорил бы без причины в таком оскорбительном
тоне. До сих пор он имел обыкновение читать рукопись в те-
чение нескольких дней, после чего давал письменный отзыв.
На этот раз прошло более двух месяцев, прежде чем я получил
письмо Фрейда. Оно гласило: <Дорогой г-н доктор! Я позволил
себе затратить довольно много времени, но в конце концов
прочитал рукопись, которую получил от Вас в день рождения.
Я считаю работу ценной, богатой наблюдениями и содержа-
тельной. Вы знаете, что я отнюдь не отвергаю Вашу попытку
решения проблемы неврастении, объясняющую возникновение
этой болезни отсутствием превосходства гениталъной сферы...>
Фрейд писал по поводу одной из ранних работ о проблеме
неврастении: <Я уже давно знаю, что моя постановка вопроса
об актуальном неврозе и его понимание бьыи поверхностными
и нуждаются в существенных исправлениях. Мс-ьно было ожи-
дать выяснения проблемы в результате ряда исследований. Ваши
усилия оставляют впечатление, что Вы прокладываете новый
и обнадеживающий путь... Я не знаю, удастся ли разгадать
загадку с помощью Вашего предположения. У меня остаются
некоторые сомнения. Вы сами оставили без объяснения ряд
характерологических симптомов, да и все Ваше представление
о перемещении генитального либидо, на мой взгляд, еще не вполне
созрело . Я надеюсь тем не менее, что Вы не упустите проблему
из виду и найдете ее удовлетворительное решение...>
Вот что можно сказать о частичном решении вопроса не-
врастении в 1925 г., о подробном изложении проблемы оргазма
и роли телесного сексуального застоя в возникновении невроза.
Заметно охлаждение со стороны Фрейда, но я сначала не понял
этого. Почему Фрейд отверг <теорию оргазма>, которую при-
ветствовало большинство молодых аналитиков? Я не предчув-
ствовал, что именно подходы, отпугивавшие Фрейда, имели
важные последствия для судьбы всего учения о неврозах.
Курсив автора.
130
Фрейд сказал нам во время празднования своего 70-летия,
что мы не должны доверять миру. Торжества, по его словам,
це говорят ни о чем, а психоанализ принимают лишь для
того, чтобы впоследствии его вернее можно было разрушить,
имея в виду прежде всего сексуальную теорию. Я представил
доклад, как раз укрепляющий фундамент сексуальной теории,
но именно самые важные его положения Фрейд отвергал. Поэ-
тому я задержал издание книги об оргазме еще на несколько
месяцев, чтобы поразмышлять. В набор она пошла только в
январе 1927 г.
В декабре 1926 г. я выступил в узком кругу приверженцев
Фрейда с докладом о технике анализа характера. В центр вы-
ступления была поставлена проблема, формулировавшаяся сле-
дующим образом: можно ли при наличии скрытого отрица-
тельного отношения со стороны пациента толковать его кро-
восмесительные желания или лучше подождать до тех пор,
пока не будет устранено недоверие? Фрейд прервал меня: <По-
чему вы хотите истолковывать материал не в той последова-
тельности, в которой он возникает? Конечно же, кровосмеси-
тельные желания надо анализировать и истолковывать по мере
их появления!> Этого я не ожидал и обосновал свою точку
зрения до последних деталей. Вся моя позиция была чужда
Фрейду. Он не понимал, как можно работать, не следуя в
точности за материалом. Это противоречило высказываниям о
технике, которые делались в частных беседах. Настроение участ-
ников заседания было плохое. Противники из числа участников
семинара торжествовали и жалели меня.
С 1926 г. на передний план выдвинулись проблемы <теории
терапии>. Вот что сообщалось об этом в официальном журнале
амбулатории за 1922-1932 гг.: <Клиническому и теоретическому
исследованию подвергались причины психоаналитических ус-
пехов и неудач, критерии излечения, попытка создать типо-
логию форм болезни с точки зрения характера сопротивления
и возможностей излечения, вопросы анализа характера и ха-
рактерологического сопротивления, <нарциссистского сопротив-
ления> и <аффективного барьера>, причем это всегда осущест-
влялось на основе изучения конкретных случаев. Отчасти в
данной связи были сделаны доклады по публикациям, посвя-
щенным техническим вопросам>.
Авторитет нашего семинара рос. Я распределял многочис-
ленные темы исследований, возникавшие в результате поста-
новки мною различных вопросов, ни в коей мере не претендуя
На приоритет, всерьез относясь к коллективной работе. Мне
было достаточно того, что проблемы, которыми я занимался,
находились в центре исследовательской деятельности.
5 131
Позже пришлось столкнуться с необоснованными притя-
заниями на оригинальность со стороны некоторых участников
семинара, добивавшихся благосклонности Фрейда. В психоа-
налитическом мире, как правило, знали об источниках про-
исхождения основных идей, но ни один из примерно 20 сту-
дентов, занимавшихся в Венском семинаре, не пошел дальше
по пути анализа характера.
В одном из своих писем Фрейд признавал новизну моей
работы по сравнению с <общим достоянием> психоанализа,
которого, к сожалению, было недостаточно для успешности
в практической работе. Тогда я утверждал, что лишь после-
довательно применяю аналитические принципы к исследованию
характера. Я не понимал, что интерпретирую учение Фрейда
таким способом, который он скоро отвергнет. Я совсем еще
не чувствовал несовместимость теории оргазма с позднейшей
психоаналитической теорией неврозов.
5. ГЕНИТАЛЬНЫЙ И НЕВРОТИЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР.
ПРИНЦИП САМОРЕГУЛИРОВАНИЯ
В ДУШЕВНОЙ СФЕРЕ
Со своими психологическими ощущениями - а о большем
тогда и говорить не стоило - я приступил к развитию техники
анализа характера. Теория оргазма была еще недостаточно обо-
снована в клиническом аспекте, чтобы придать солидный фун-
дамент этим исследованиям.
Моя книга <Анализ характера> вышла только в апреле
1933 г., а в 1928 г. я опубликовал в <Психоаналитише цайтш-
рифт> первую статью на эту тему под названием <К технике
толкования и анализа сопротивления>. Она представляла собой
расширенное изложение доклада, прочитанного мною в конце
предыдущего года в Техническом семинаре. Эта статья явилась
первой из тех, которые я на протяжении следующих пяти лет
объединил в названную книгу. Книга должна была выйти
в <Психоаналитическом издательстве>, и я уже читал вторую
корректуру, когда правление Международного психоаналитичес-
кого объединения решило, что книга выйдет только <в ко-
миссии>: это было время прихода Гитлера к власти. С учетом
типичных ошибок, свойственных так называемому <ортодок-
сальному> психоанализу, в ней развивался принцип последо-
вательности.
Психоанализ руководствовался правилом истолкования
имеющегося материала, который поступал при наблюдении
над больным, без учета стратификации и глубины этого ма-
териала. Я же предложил систематическую проработку цент-
!32
ральной, важной в данный момент точки душевной структуры.
Невроз следовало <минировать>, действуя из одной надежной
точки. Каждый элемент психической энергии, который вы-
свобождался благодаря ликвидации функций отпора, должен
был усиливать неосознанные инстинктивные стремления и тем
самым делать их более доступными. Стратификация невро-
тических механизмов должна была учитывать систематическую
ликвидацию слоев, заключавших характер в панцирь. Прямые
толкования материала - неосознанных влечений - могли
только повредить этой работе, и их надо было избегать. Боль-
ному надлежало сначала обрести контакт с самим собой, что-
бы понять формирование связей. До тех пор, пока срабатывал
панцирь, больной был в лучшем случае способен к интел-
лектуальному восприятию, но, как показывает опыт, это имело
слишком малое терапевтическое воздействие.
Другое правило требовало последовательно исходить из на-
личия отпора сексуальным стремлениям и при неликвидиро-
ванном отпоре не затрагивать осуждаемые сексуальные желания.
При анализе сопротивления я предлагал быть максимально пос-
ледовательными, то есть настаивать на работе с тем фрагментом
защиты, который в данный момент оказывался наиболее важ-
ным и мешал сильнее всего. Так как характерологический пан-
цирь каждого больного возникал в соответствии с индивиду-
альной историей его болезни, то и техника разрушения панциря
должна была быть особой в каждом отдельном случае, ее сле-
довало от стадии к стадии находить и разрабатывать заново.
Это исключало схематическую технику. Аналитик нес основную
ответственность за удачный исход лечения. Так как панцирь
связывает больного, то его неспособность к откровенности пред-
ставляет собой составную часть болезни, а не проявление злой
воли, как многие полагали тогда. Правильная ликвидация жест-
кого душевного панциря должна привести в конце концов к ос-
вобождению от страха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44