Поскольку нападения ждали откуда угодно, но только не со стороны реки, то из всех присутствующих на плавник обратил внимание один Ганс. А когда над гладкой поверхностью воды показалась часть блестящей огромной спины с темными пластинами чешуи, влажно сверкнувшими в солнечных лучах, нервы его не выдержали и, путаясь в спущенных штанах, спотыкаясь и увязая в сыпучем песке, он выскочил из кустов с воплем:
– Спасайтесь, господин майор!!! – и принялся поливать спину с плавником из пулемета.
Когда первые пули просвистели прямо у него над головой, Дитрих ничего не понял и удивился. Но рефлекс сработал раньше, чем разум, и Морунген нырнул. Отчаянно работая руками, он поплыл к берегу.
Полуодетый Генрих рухнул на живот и по-пластунски пополз к танку, демонстрируя недюжинный талант.
Вальтер, стоявший на карауле на значительном расстоянии от того места, где разворачивались основные события, вообще ничего не понимал. Вытягивая шею, он пытался разобраться в происходящем, автоматически постреливая туда, куда палил и палил Ганс.
Наконец Морунгену удалось живым добраться до берега. Он вылетел из воды и коршуном накинулся на бледного Ганса:
– В чем дело, Келлер?! Ты что, спятил или на солнце перегрелся? Стреляешь в собственного командира! А если бы я нырял плохо, кто бы теперь тебя строил на берегу? И что бы ты ответил командованию на вопрос, куда делся майор Дитрих фон Морунген?!
Ганс, не выпуская из рук дымящегося пулемета, все время настойчиво старался заглянуть за спину скачущего перед ним в праведном гневе командира и взволнованно оправдывался:
– Господин майор! Господин майор, я ценю ваш юмор, но там, прямо за вами!… – И он потыкал стволом в сторону реки. – Точнее, по направлению к вам!… А правильнее сказать – сейчас за вами…
Майор придирчиво оглядел себя сзади, затем изогнулся всем телом и проделал ту же операцию с другой стороны. Спина как спина. Правда, он ее не увидел. Но то, что увидел, смотрелось вполне прилично – на фигуру Дитрих никогда не жаловался.
– Ну что, что?! Хвост вырос?
Ганс осторожно заглянул туда же. Хвоста и впрямь не было. И река была спокойной и гладкой. И плавник больше нахально не торчал из нее, возмущая спокойствие своим жутким видом. Конфуз. Полный конфуз. И поскольку не принято вот так вот, с бухты-барахты, палить в родного командира из родного пулемета, и даже неприлично как-то, Келлер ощутил необходимость объясниться.
– Дело в том, господин майор, что в воде я увидел нечто ужасное. И оно подкрадывалось к вам. Естественно, что я стал в него стрелять. Я кричал вам: «Спасайтесь!» – но вы не обратили внимания.
Дитрих отечески похлопал несчастного стрелка по плечу. Критически оглядел его с ног до головы:
– Ганс, нечто ужасное – это коммунизм. А он вряд ли водится в этой речонке в чистом виде, к тому же я ему не позволю незаметно подкрасться ко мне. Поэтому, раз уж ты разделся, нарушив мой приказ, тебе лучше выкупаться, а то ты всех нас перестреляешь. Это утомление, друг мой.
– Досадно, господин майор, что вы мне не верите, но я, честное слово, видел, как в вашу сторону плыло что-то, я бы сказал, враждебное. Агрессивно, если можно так выразиться, настроенное…
– Как ты догадался? – съязвил Дитрих, – На нем крупными буквами было написано: «За Родину, за Сталина!» или «Смерть фашистским захватчикам!»?
Ганс досадливо поморщился. Спасаешь их, спасаешь, а вместо благодарности одни шпильки и колкости. Одно слово – пруссак, ни убавить, ни прибавить. Это уже образ мыслей такой, отличный от всех прочих. И угораздило же с командиром!
– Нет, – огрызнулся он, опуская пулемет. – Но когда оно выныривало, на нем была надета фуражка с красной звездой.
– Вот и хорошо, вот и замечательно, – буквально проворковал Морунген. – А теперь отдай пулемет Генриху и пойдем, я поучу тебя нырять. Тебе это пригодится, когда будет подкрадываться что-то страшное и враждебное.
– Мне жаль, что вы мне не верите, – сдержанно отвечал Ганс. – Но в воду я не полезу ни за какие коврижки. Мне хватит партизан и их боевых кошек на суше. Я вполне удовлетворен и не нуждаюсь в дополнительных острых ощущениях. Увольте!
– Не мели чепухи, – не на шутку рассердился Дитрих. – Скажи лучше, что ты не знал, что выбрать: подстрелить меня, чтобы плыть спасать, или просто застрелить и наплаваться в удовольствие…
Он бы нашел еще немало точных сравнений, но как раз в ту минуту, когда майор фон Морунген собирался приступить к кульминационному моменту своей обвинительной речи, вода позади него забурлила, вскипела и устремилась к берегу. В образовавшейся воронке, метрах в двадцати от песчаного пляжа, показалась огромная голова – нечто среднее между акульей и крокодильей – на длинной и мощной шее. Чудовище совершило стремительный рывок к стоящим на берегу людям, и во все стороны полетели брызги. Часть из них попала на разгоряченную спину Дитриха, заставив его вздрогнуть и обернуться.
– А это…
К нему неслась необъятная темно-зеленая туша, покрытая чешуей и какими-то наростами, похожими на бурые спутанные водоросли. Немигающие желтые глаза – круглые, с вертикальными щелями зрачков – смотрели прямо на него. Огромная пасть, усеянная частоколом острых зубов, была слегка приоткрыта.
Ганс медленно попятился, поднимая еще не остывший пулемет:
– Вот видите, гос…
Не поворачиваясь к нему, Дитрих тихо, но совершенно спокойно спросил:
– Я надеюсь, ты расстрелял не все патроны?
– Не все, не все, – нетерпеливо ответил Ганс. – Уйдите с линии огня, господин ма…
В этот самый миг плотоядный монстр совершил последний, отчаянный бросок в сторону Морунгена. При этом немцы успели прекрасно рассмотреть его вытянутое, как у змеи, тело, и маленькие когтистые передние конечности, плотно прижатые к верхней части туловища, и спинной плавник, переходящий в длинный гребень, который сейчас был грозно встопорщен.
Дитрих совершил бесподобный прыжок, которым мог бы гордиться любой балетный танцовщик, и рванул в сторону танка, крича на бегу:
– Ганс! Огонь! Все – огонь! Беспощадный ого-онь!!1
Вдогонку ему раздалось не то рычание, не то шипение раздосадованного неудачей зверя.
– Все, – тараторил майор на бегу, – все, с этого момента купаюсь не снимая танка. Россия – сказочная страна! Где мой пистолет?!
На берегу завязалась ожесточенная схватка. В отличие от загадочных красноармейцев монстр оказался существом с крепкими нервами, и выстрелы его не испугали. Он продолжал развивать наступление, избрав своей следующей жертвой Ганса Келлера. Тот строчил из пулемета, пятясь к лесу; слева плотным огнем его поддерживал Вальтер. Пули ударялись о бронированное тело чудовища, не причиняя ему видимого ущерба, и рикошетом отлетали в воду. Зверь щелкал челюстями с невероятной быстротой, напомнив майору машинку для стрижки пуделей, а из горла твари доносился длинный, пронзительный свист.
Клаус Гасс все это время стоял у танка, открывая и закрывая рот, как изумленная рыба. Предусмотрительное германское командование, поднимая боевой дух собственных войск, рисовало самые разные перспективы войны с русскими, но о личной встрече с доисторическим монстром никогда не упоминало. И вот морально Клаус не был готов к такому событию. Он просто стоял и как завороженный смотрел на жуткое существо, которое бесконечной лентой струилось из реки. Где-то в скобках, на периферии сознания, Гасс отметил, что красноармейцы сильно проигрывают фауне собственных рек по части воздействия на психику врага.
– Не стой как монумент кайзеру! Заводи двигатель – переходим в контратаку, я стрелок, ты заряжающий. Все, бегом! – налетел на него Дитрих.
Воинственный вид командира мало вязался с костюмом Адама до изобретения фиговых листочков, и Клаус никак не мог включиться в происходящее. Наконец он стряхнул оцепенение и полез в люк.
Из кустов к танку выскочил мокрый и грязный Генрих, до жути похожий на исполинского мускулистого папуаса, только без страусовых перьев. От волнения он уцепился своими ручищами за ноги карабкающегося на танк майора, от испуга и неожиданности тот едва не отдал Богу Душу.
– Повальное безумие! Ты что, обалдел – в таком виде на командира бросаться! Прямо не день, а коллективное убийство Дитриха. – Он критически оглядел Генриха и заметил: – А ты неплохо замаскировался.
– Я в вашем распоряжении, господин Морунген! – заорал Генрих, словно стремился преодолеть голосом миры и века.
– Нет, нет, в качестве заряжающего ты мне сейчас не нужен! Беги к Гансу и отводи его подальше в лес! Я сейчас буду стрелять! Этого красавца пулей не сразить – тут нужен другой калибр.
Генрих развернулся и припустил в обратном направлении.
– Вот уж не думал, что большевики до такого дойдут. – Дитрих развернул башню и прицелился. – Мы их явно недооценивали.
– А я думал, что драконы только в сказках бывают, – подал голос Клаус, держа наготове следующий снаряд.
– Что же они там медлят? – волновался Дитрих. – Ну же, Ганс, отходи, отходи быстрее. – Он обратился к Клаусу: – В сказках, говоришь. А у них тут вся жизнь – сказка! Давай для начала зажигательным заряжай.
– Есть зажигательным! Снаряд готов!
– Ну, ребята, надеюсь, вы надежно укрылись, – пробормотал Дитрих, не отрываясь от прицела.
Выстрел. Дикий грохот. Огненный взрыв в паре метров от головы змея сотрясает берег, вздымая в воздух фонтан песка. Кусты и землю охватывает пламя. От влажных зарослей валит густой дым.
Клаус освободил дымящуюся гильзу и поинтересовался:
– Какой следующий прикажете заряжать?
– Попал – не попал… – пробормотал Морунген, – ни черта не видно… но горит хорошо. Давай еще зажигательный!
– Есть еще зажигательный!
Он быстро зарядил следующий снаряд. Майор немного сместил башню, пристально вглядываясь в прицел:
– Ну, где ты? Куда же ты подевался, любитель голых немцев?!
Выстрелить еще раз ему не пришлось. В клубах темно-серого дыма не было видно никаких следов сердитого и голодного русского дракона, зато из лесу возникли закопченный Ганс с пулеметом и замурзанный Генрих, размахивавший какой-то грязной тряпкой, – не иначе как какой-нибудь деталью из собственного многострадального гардероба.
Морунген высунулся из башни и с любопытством огляделся:
– В чем дело, мы победили или проиграли?
– Прекрасный выстрел, господин майор! – сообщил Ганс, принимаясь за штаны, которые по уставу должны были находиться совсем в другом месте и совсем в ином виде.
– Но он успел убежать в воду! – доложил Генрих.
– Быстро одевайтесь, – коротко распорядился Морунген, вылезая из танка и отправляясь на поиски своего имущества, – собирайте вещи, и надо убираться отсюда, пока из реки не вылезла конница Буденного или регулярные части Красной Армии.
В этот момент к нему подошел раскрасневшийся, разгоряченный сражением Вальтер и, невинно глядя командиру в глаза, спросил:
– Господин майор, а можно, пока вы будете одеваться, я мигом в речке сполоснусь?
Впоследствии очевидцы утверждали, что таких выпученных глаз у майора они не видели больше никогда, хотя это приключение было далеко не последним.
– Ты вообще нормальный немец?
– Да, господин майор, – бодро ответствовал Вальтер.
– Тогда почему ты задаешь такие странные вопросы?
– Я просто хотел узнать, господин майор, – не унимался Треттау, – можно ли мне немного помыться перед отъездом?
– Вальтер, ты меня удивляешь
– Но, господин Морунген…
– В следующий раз, когда поеду кататься на танке по России, тебя с собой не возьму, все – можешь идти купаться.
Треттау, печальный до невозможности, отправился собирать свои вещи. Пока Морунген одевался, сидя на гусенице танка – что придавало ему уверенности как в себе, так и в завтрашнем дне, – к нему придвинулся несколько растерянный Клаус
– Почему этот змей напал на нас, не понимаю… Мы ведь ничего плохого ему не сделали?
– Клаус, мы не будем похожи на райских птичек, даже если отвинтим ствол, а вместо свастики нарисуем оливковую ветвь, – доходчиво пояснил майор. И после секундного раздумья добавил: – К тому же ты наверняка пахнешь немцем.
Какое-то время он принюхивался к Клаусу, а потом продолжил:
– Немцем, политым французским одеколоном, а у здешних драконов стойкая неприязнь ко всему немецкому, теперь ясно?
– Ясно. Только не ясно, как русские смогли настроить животных против нас?
– Клаус, – рассмеялся майор, – ты совсем от ужаса перестал соображать. Этот дракон хищник, судя по его зубам, а еще из курса начальной зоологии любому школьнику известно, что все хищники оберегают свою территорию от пришельцев.
– Значит, он считает это жуткое место своим домом?
– Конечно, он тоже русский, он здесь родился.
– Вы, я вижу, не удивлены тем, что мы встретили здесь такое древнее, можно сказать доисторическое, чудовище? – не унимался механик.
– Ты видел их технику на полях? – ответил Дитрих вопросом на вопрос. – Ты видел их противотанковую сеть? Ты познакомился с их фрау? Тогда скорее мне нужно удивляться тому, что ты еще чему-то здесь способен удивляться…
– Это правда, – вынужден был согласиться Клаус.
– Глазам своим не поверил бы, – встрял в разговор Вальтер. – В принципе, то что мы с вами видели, – это сенсация, и в научных кругах нам обеспечена и прижизненная, и посмертная слава. В сущности, как мало мы знаем о России. Оказывается, здесь даже природа в корне отличается от европейской. Знаете, что удивляет лично меня?
– ???
– То, что русские не выступают с докладами на международных конференциях. Они могли бы стать во главе современной биологии, палеонтологии и других логий…
– Может, они придерживают этих зверей как секретное оружие, – предположил Генрих. – Они варвары, им конференции абсолютно чужды. А вот иметь за пазухой такой камень – это не шутка. Вообразите себе, что стало бы с нами, если бы не наша бронированная крошка.
– Ну вот, и первое боевое крещение в сражении с близкими родственниками, – улыбнулся Ганс. – «Белый дракон» оказался не по зубам русскому дракону. И все-таки здешние места производят жуткое впечатление. В голове не укладывается.
– Зато становится понятным, куда девалась большая часть наполеоновской армии, – небрежно бросил Вальтер.
– Ну да, – усомнился Генрих. – Зимой река покрывается льдом, и дракон должен впадать в спячку.
– Так это по правилам. А ты видел, как здесь меняются времена года? Правда, никто и никогда об этом не писал, но, может, просто никто и не дожил до того дня, когда мог сесть за стол, чтобы описать свои приключения?
Немцы переглянулись. Они достаточно долго являлись одним экипажем, чтобы научиться понимать друг друга с полувзгляда и полуслова. В эту секунду была достигнута молчаливая договоренность беречь свои и чужие нервы и не пытаться постичь загадочную Россию. В этом предприятии потерпели крах гораздо более могучие умы, к тому же германское командование поставило перед экипажем совсем иную задачу, и для ее выполнения было совсем не обязательно объяснять все аномальные явления, с которыми им довелось столкнуться.
– Самое печальное то, что нам все время не везет на этом берегу, а посему придется перебираться на противоположный, – после недолгого молчания сообщил Морунген. – И следовательно, надо искать брод, и одному Богу известно, сколько времени мы на это угробим.
– Если искать его нам придется на этом берегу, то да, – кивнул механик-водитель.
– Вот-вот, Клаус, вижу, ты начинаешь меня понимать.

Еще одна глава

Если вам кажется, что дела пошли лучше, хорошенько оглянитесь вокруг – возможно, вы чего-то не заметили…

В самые тяжкие минуты жизни Оттобальт наведывался в портретную галерею замка и искал поддержки и утешения у венценосных предков. Разглядывая их свирепые и торжественные физиономии, он вспоминал, в какие передряги попадали его родственнички, и на душе обычно становилось полегче. Но на сей раз даже этот испытанный способ подвел уппертальского владыку, отчего он немного растерялся.
Настроение у него было подавленное, как и всегда, когда король занимался напряженной умственной деятельностью.
В данный момент он отчаянно пытался сообразить, в какую авантюру дал себя втянуть неугомонному магу, а также какими последствиями она чревата как для всего королевства, так и для его персоны лично.
Первая паника, вызванная сообщением о приближении дражайшей родственницы, немного улеглась, и Оттобальт обрел способность рассуждать более спокойно. Из рассуждений явственно вытекало, что он выскочил из огня да в полымя, а обвинить в этом некого, потому что никто его за бороду не тянул и нечто особенное магу заказывал он лично. Маг, справедливости ради нужно заметить, предлагал что-нибудь попроще. Отдельные заклинания королю даже очень понравились, жаль, что против тети они не действуют. Как там это звучало?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34