Маркус пристально смотрел на нее, его потемневшие глаза стали почти черными. Кэтрин чувствовала жар, волнами исходящий от него. Возбуждение молодого человека передалось ей, вызвав ответную вспышку. Высвободив свою руку, она обхватила его и притянула к себе.
Кэтрин прильнула к нему, словно Маркус был источником жизни. Она раздвинула его губы, и ее язык проник в рот Маркуса с такой несдержанностью, которая могла бы показаться пугающей, если бы она обратила на это внимание. Он был сладковато-горьковатым на вкус, возбуждающим и опьяняющим.
Обвив руками шею Маркуса, Кэтрин откинулась назад и потянула его на себя. Он испустил глухой стон.
Их языки переплелись, словно в танце, и тело Кэтрин содрогнулось. Желание, пробуждаемое упругой плотью Маркуса, сводило ее с ума. Его руки скользили по ее телу, лаская, сжимая и пощипывая.
- Черт бы побрал эти пуговицы, - пробормотал он, сражаясь с застежками ее платья. Выискивая более удобную позицию, он передвинулся, и его сапог задел поднос, который с грохотом упал на пол.
- Проклятье! - Маркус выругался и сел.
Сердце Кэтрин упало. Неужели он так просто от нее отступится?
- У меня есть идея, - провозгласил Маркус, просунув одну руку под ее колени, а другой обхватывая девушку за плечи. С поразительной легкостью он поднял ее с диванчика.
Быстро поцеловав ее в макушку, он направился к двери, ведущей в спальню. Пока он нес ее, Кэтрин пронзала дрожь восторга. Распахнув дверь ударом сапога, Маркус без церемоний бросил девушку на кровать и в то же мгновение накрыл ее своим мощным телом и впился в обнаженную шею горячим, безудержным поцелуем. Перевернув Кэтрин на живот, он расположился сверху и с поразительной, обескураживающей легкостью одну за другой расстегнул все пуговицы.
- Ты очень искусен, - пробормотала Кэтрин, теребя выбившуюся из покрывала нитку.
- Моя профессия вообще требует проворства, - шепнул он. Потянувшись вперед, он поцеловал ее в ухо. - Но это не значит, что я повеса.
- Хотя ты, бесспорно, гораздо опытнее меня, - возразила Кэтрин.
Приподнявшись на коленях, Маркус снова перевернул девушку на спину и улегся рядом, подперев голову рукой. Его красивое лицо помрачнело.
- Послушай, Кэт. Я отнюдь не горжусь собой. Преследовать невинную девушку, это, наверное, самое худшее…
Кэтрин нахмурилась:
- Ты меня не преследуешь.
- Достаточно уже того, что я не держусь от тебя подальше, а следовало бы, - возразил он, взъерошив свои черные волосы.
- Но я не желаю, чтобы ты держался от меня подальше, - вскричала она.
- Это существенная часть нашей проблемы, - он глубоко вздохнул.
Кэтрин нахмурилась. И зачем она заговорила про свою неопытность и его искушенность. Какая разница, были ли у Маркуса другие женщины? Неужели она так и будет вечно все портить?
Маркус обмотал прядь волос Кэтрин вокруг ее уха и тихо, словно беседуя сам с собой, продолжил:
- Никогда раньше я не испытывал такого искушения. Ты так невинна… Но твоя страсть…
- Я тоже никогда не ощущала ничего подобного, Маркус, - возразила она, - и не хочу, чтобы этому вдруг настал конец.
- Но конец непременно настанет, - он вздохнул, - поскольку я должен уехать… - Он сел. - Черт побери, я не могу совершить такую ошибку…
Она схватила его руку и сжала, притягивая Маркуса к себе.
- Неужели ты можешь вести себя исключительно как самовлюбленный подонок?
- Что?!
- Мне кажется, что я тону, Маркус… - Она отпустила его и села, сжимая и разжимая пальцы рук. - Тону и не вижу ни кусочка земли.
Придвинувшись к ней, Маркус взял ее за руку.
- Ты переживаешь трудное время, Кэт, я знаю. Но я не хочу, чтобы тебе пришлось сожалеть о содеянном.
«Лучше сожалеть, чем не жить вовсе!», - промелькнуло у нее в голове.
Маркус поежился.
- Когда-нибудь ты захочешь выйти замуж и…
- Я не лгала, когда сказала, что даже не помышляю о замужестве, - перебила она его. - И едва ли когда-нибудь этого захочу.
- Однако в один прекрасный день твое настроение может измениться.
- Такой день не настанет, Маркус. - В подтверждение своих слов Кэтрин кивнула головой. - Я не передумаю. - Она подняла на него глаза. - Я не должна думать о будущем. У меня есть только настоящее.
Маркус переплел ее пальцы со своими и долго смотрел на их переплетенные руки. Потом поднял глаза на Кэтрин:
- Ты действительно отдаешь себе отчет в том, чего хочешь?
Она кивнула.
- Тогда будем жить сегодняшним днем, - сказал Маркус и, склонившись над ней, приник к ее губам долгим поцелуем. Его руки скользнули вниз, лаская ее бедра. На Кэтрин вновь нахлынуло желание, но оно было не подавляюще неистовым, как прежде, а очень нежным, от которого даже защемило сердце.
Она с наслаждением перебирала пряди его волос, ощущая их шелковистость и вдыхая сандаловый аромат. Она осторожно провела пальцами по его плечам.
Маркус медленно высвободил плечо Кэтрин из платья, и только в этот момент она осознала, что все пуговицы были уже расстегнуты. Незаметным движением он опустил вниз бретельку ее сорочки. Покрывая поцелуями кожу возле ключиц, Маркус сдвигал ее платье все ниже и ниже, пока оно не соскользнуло со второго плеча и не легло складками вокруг талии.
Смутившись, Кэтрин попыталась прикрыть груди. Но Маркус осторожно убрал ее руки, с трогательной нежностью поцеловав каждую ладонь. Потом, уложив ее на спину, он очень осторожно снял с девушки оставшуюся одежду.
Улыбнувшись, Маркус сбросил ее платье и белье на пол.
Теперь ничто не мешало ему созерцать Кэтрин, совершенно нагую, в ярком свете дня. В замешательстве она подогнула поврежденную ногу.
- Прекрасно, - пробормотал Маркус, целуя ее грудь. Он осторожно провел пальцами по подогнутой ноге Кэтрин, распрямляя и одновременно лаская ее. - И вся ты прекрасна, - продолжил он. Его дыхание щекотало ее обнаженную кожу.
И смущение покинуло Кэтрин.
Целуя, щекоча, пощипывая, его волшебные губы приблизились к напрягшемуся соску девушки и приникли к нему с такой настойчивостью, что Кэтрин чуть не задохнулась от наслаждения. Ее спина выгнулась, бедра содрогнулись, и она, словно в поисках поддержки, вцепилась в плечи Маркуса.
Он был неутомим, приникая попеременно то к одному, то к другому соску. Лаская кожу легкими прикосновениями, его пальцы спустились к животу, бедрам и, наконец, к средоточию ее возбуждения.
Кэтрин закрыла глаза. Гибкие пальцы теребили завитки волос между ее бедрами, вынуждая девушку еще сильнее раздвинуть ноги. Внезапно они скользнули в ее влажное лоно.
Кэтрин вскрикнула.
- Здесь так горячо, - пробормотал Маркус.
Он покрыл весь ее живот нежными поцелуями, и Кэтрин сжалась в предчувствии последних, самых интимных прикосновений.
- Тс-с-с, - прошептал Маркус, ласково поглаживая ее лобок.
Мускулы Кэтрин то напрягались, то расслаблялись, а пах стал обжигающе влажным.
Внезапно рот Маркуса прижался к нему. Стискивая в кулаках покрывало, Кэтрин с трудом подавила рвущийся наружу крик.
Язык Маркуса заскользил по ее коже, и в глазах девушки замелькали звезды. Кэтрин дышала судорожно и коротко, ей не хватало воздуха. Губы и пальцы Маркуса ласкали ее, доставляя мучительное наслаждение. Она стонала и, словно в поисках спасения, хваталась за одеяло. Ноги Кэтрин свела судорога напряжения, а спина девушки выгнулась, будто тугой лук.
Маркус возносил ее все выше и выше…
Волна конвульсий сотрясла ее лоно, и наступило полное изнеможение.
Кэтрин забылась.
Постепенно рассудок стал к ней возвращаться. Совершенно обессиленная она покоилась в объятиях Маркуса. В какой-то момент он успел подняться и теперь обнимал ее за плечи, ласково целуя в шею возле уха.
С ним она ощущала себя так хорошо, так надежно. Ей казалось, что, пока он рядом, никто не посмеет ее обидеть. Необычное, но удивительно приятное чувство.
Руки Кэтрин медленно скользнули вниз. Ей хотелось доставить ему то же наслаждение, какое она сама испытала совсем недавно.
- Ш-ш-ш, - прошептал Маркусм ее ухо, нежно пощекотав шею дыханием. - Расслабься, нам некуда торопиться.
Кэтрин вздохнула и улыбнулась. Нет, она не совершила ошибки. И никогда не пожалеет о том, что пережила удивительные мгновения. Она хотела только одного - чтобы они длились вечно.
Маркус лежал рядом с ней, осторожно пропуская сквозь пальцы ее локоны. И хотя его отвердевший член по-прежнему упирался в обнаженное бедро Кэтрин, молодой человек лениво и неспешно продолжал играть ее волосами.
- Маркус? - окликнула его Кэтрин все еще хриплым голосом.
- М-м-м, - пробормотал он, покрывая ее шею легкими поцелуями.
- А у нас будет десерт?
Губы Маркуса замерли.
- Десерт?
- Ну да. Ведь по твоим словам, то, что мы делаем - это только первое или второе блюдо…
- Все, что ты сейчас можешь получить, - ответил Маркус, обхватив ее за талию и перевернув на живот, - это звонкий шлепок. - Он легонько ударил своей ладонью ее обнаженные ягодицы.
- Прекрати! - взвизгнула Кэтрин, перевернувшись на спину и поглубже забиваясь в постель.
Маркус, встав на колени, придвинулся к ней.
- Никогда не говори мужчине, который подарил тебе поцелуй любви, что хочешь большего.
Поцелуй любви. Эти слова пронзили ее насквозь.
- А если я тоже хочу подарить тебе… поцелуй любви? - спросила она.
Маркус замер. Его горящие неприкрытым желанием глаза потемнели. Кэтрин опустила свой взгляд на внушительную выпуклость между его бедрами.
Возбуждение и ощущение собственной силы завораживали ее. Она улыбнулась, почувствовав себя очень порочной.
- Если я хочу стать той, которая унесет тебя к звездам, Маркус?
- К звездам? - произнес он хриплым шепотом.
- Ну что, так мы летим? - потянулась к нему Кэтрин.
Глава 27
- Вот ты где, Кэт, - громко сказал Прескотт, выходя на крыльцо. - А я повсюду тебя искал.
Кэтрин посмотрела на него, стараясь не выдать своего разочарования. Ее посетителем оказался отнюдь не тот привлекательный мужчина, которого она так хотела видеть. Она провела без Маркуса целый день, и каждая минута их разлуки причиняла ей страдания. Вся внутренняя жизнь Кэтрин сосредоточилась на мысли о том, когда она снова сможет с ним встретиться и удастся ли ей ускользнуть, чтобы побыть с ним. Только эти размышления и помогли ей пережить похороны директора Данна, только они немного скрашивали ее длиннейшие совещания с попечителями и мучительные беседы с персоналом приюта.
Наклонившись, Прескотт чмокнул девушку в щеку, и ее окружил мускусный аромат его туалетной воды. Кэтрин нравился этот запах, однако он не шел ни в какое сравнение с освежающим ароматом сандала, который стал ей так дорог.
- Я бы приехал раньше, но гостил в доме приятельницы, около Бата, и ничего не знал, - объяснил Прескотт.
Прескотт опустился в кресло рядом с Кэтрин и вытянул свои длинные ноги. Его белоснежные панталоны были такими узкими, что отчетливо обрисовывали мускулистые бедра и мужские формы молодого человека. Кэтрин быстро опустила глаза на вышивку, лежавшую у нее на коленях.
Раньше, общаясь с мужчинами, она никогда не обращала внимание на подобные вещи. Это казалось ей неприличным. Интересно, могут ли мужчины, и в особенности Маркус, испытывать сходные чувства по отношению к женщинам? Нет, думать о Маркусе и других женщинах она не в состоянии! Тем более что у нее на него нет никаких прав.
- Просто не верится, что директора больше нет, - признался Прескотт, положив шляпу, трость и перчатки на колени. Он провел рукой по волнистым рыжеватым волосам, отбрасывая их со лба.
- А я-то удивлялась, почему тебя не было на похоронах, - проговорила Кэтрин, вглядываясь в темнеющее небо. Воздух был влажен, а в ветвях деревьев шумел сильный ветер. Надвигалась буря.
- Черт побери, стоит уехать всего на неделю, и мир летит вверх тормашками. Дражайший Данн и леди Лангем были убиты почти одновременно. Поневоле задумаешься, не началась ли в Андерсен-холле эпидемия насилия.
- Леди Лангем? - с недоумением переспросила Кэтрин.
- Ты не читаешь газет?
- Действительно, не читаю. Мне едва удается справляться с текущими делами, и поэтому я не в состоянии уследить за всем на свете. Так что же случилось с леди Лангем?
- Ее убил лорд Боумонт. Месть любовника, по всей вероятности.
- Какой ужас!
- Да. Впрочем, если верить газетам, убийца закончит жизнь в петле. - Прескотт вздохнул. - А как твои дела, Кэт? - в его голосе прозвучало искреннее участие.
- Все в порядке. Правда, я очень занята.
- Бедняжка Кэт бегает повсюду, стараясь обо всех позаботиться. - Обняв Кэтрин за плечи, Прескотт погладил ее по руке. - Может быть, тебе стоит попробовать на кого-нибудь накричать?
- Оставь меня, Прес, - бросила она, но не отстранилась. Несмотря на внешнюю грубоватость, молодой человек любил Урию Данна и, конечно, тоже был сокрушен горем.
- Нет, громкая брань не для тебя. Ты вздергиваешь верхнюю губку и все такое. - Он шмыгнул носом. - Как я слышал, на могилу старого Данна обрушился водопад добрых слов.
Кэтрин печально улыбнулась:
- Директор Данн был бы доволен.
В особенности речью викария Кранца. Он уложился всего в десять минут. Это было удивительно.
- Я думаю, Урия Данн радостно внимал ему с небес, - Прескотт указал на свинцовое небо, а потом опустил взгляд на свой сюртук и потеребил одну из блестящих пуговиц. - А кстати, Маркус Данн на похоронах сказал что-нибудь?
Его слова сразили Кэтрин наповал. Она постаралась скрыть смущение, но предательски покрасневшие щеки выдали ее.
- Да.
- И что же произнес сей блудный сын?
- Он не блудный сын.
- Леопард никогда не избавится от пятен.
- Но тебе-то это удалось.
Прескотт обиженно хмыкнул:
- Я вырос.
- И он тоже.
- Ты поверила этой болтовне, будто он - герой войны?
- Он и есть герой.
Прескотт убрал руку и выпрямился.
- О Боже милосердный, да ты в него влюбилась!
- Не смеши меня, - Кэтрин отвернулась.
Больше она ничем себя не выдаст. Если общество Маркуса ее радует, то это вовсе не значит, что она потеряла голову. Да, она тает в его объятиях и трепещет от его прикосновений, однако она пока еще не отдала ему свое сердце. Этого вообще никогда не произойдет, ибо она не может себе этого позволить.
- Ведь он держит тебя за дурочку, Кэтрин, неужели непонятно? - Рука Прескотта сжалась в кулак. - Когда ты росла, он даже не замечал тебя, а теперь, насколько я понимаю, Маркус Данн внезапно обнаружил факт твоего существования. Но поверь мне, его интерес к тебе недолговечен, он воспользуется тобой и выбросит, как ненужную вещь. Он лжет, чтобы добиться своего…
- И почему ты думаешь, что он лжет?
- Потому что все мужчины лгут!
Кэтрин изумленно уставилась на него:
- И ты мог бы солгать, чтобы соблазнить меня?
Воцарившую вдруг тишину нарушил раскат грома.
- Я никогда не задумывался об этом, - пробормотал Прескотт, глядя в сторону.
- Но если бы ты намеревался соблазнить меня, ты бы солгал?
- А кто тебе сказал, что я тобой вообще интересуюсь? - Он уставился на нее своими удивительными изумрудными глазами и поднял брови.
Кэтрин рассердилась:
- Я не шучу.
- Поверь мне, он явно интересуется твоей персоной, - вдруг провозгласил с порога Маркус. Он опирался на костыли, больше походившие сейчас на оружие, а не на средство поддержки.
Прескотт вскочил так стремительно, что трость свалилась с его коленей на пол.
Ощутив знакомое волнение, Кэтрин судорожно сглотнула. Тяжело вздохнув, она с необъяснимым чувством вины стала наблюдать за мужчинами. Все это было просто нелепо.
Стиснув лежащие на коленях руки, она постаралась объясниться:
- Для Прескотта я представляю не больший интерес, чем миссис Нейгел. Мы вели чисто теоретическую дискуссию.
- Миссис Нейгел - потрясающе привлекательная старая дева, - тихонько пробормотал Прескотт.
- Веди себя прилично, - приказала Кэтрин своему давнему приятелю. - Маркус, ты помнишь Прескотта Девейна? А ты, Прескотт, конечно же, прекрасно знаешь Маркуса Данна.
Мужчина осмотрели друг друга с головы до ног с явным пристрастием. Сейчас они больше всего напоминали жеребцов, скрежещущих зубами в предвкушении схватки. Маркус был смуглее и выше. В сюртуке шоколадного цвета с пуговицами из слоновой кости, светлых панталонах и высоких коричневых сапогах он выглядел неотразимо. Его блестящие, цвета воронова крыла волосы были перехвачены на затылке кожаным ремешком.
Прескотт, хотя и был ниже ростом, казался достойным соперником Маркуса. Стройный, мускулистый, но гибкий, он с детства усвоил уверенно-жестковатую манеру держаться. Получив великосветский лоск, он, в сущности, остался все тем же отчаянным, ловким сиротой, готовым дать отпор любому парню, будь тот даже сильнее и старше его. В его изумрудных глазах горела свирепая решимость, способная парализовать более слабых противников. Впрочем, Маркус к ним явно не относился.
- Итак, Прес, леди задала тебе вопрос, - с напускным безразличием протянул Маркус, хотя его красивое лицо исказилось от напряжения. - Так ты способен солгать?
Прескотт пожал плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34