- Давай-ка побыстрее, слышишь, Там, - и хотя Маркус говорил шепотом, в ушах Кэтрин его голос грохотал, будто стук лошадиных копыт.
Держа в жилистых руках хирургическую иглу и нить, к Маркусу приблизился долговязый тип с крючковатым носом. Внезапно до Кэтрин дошло, что он собирается сделать, и она судорожно сглотнула, поборов очередной приступ тошноты. Однако оторвать глаз от ужасного зрелища она не смогла. Стук ее сердца громом отдавался в ноющей голове.
Сильные ноги Маркуса были широко расставлены, и было заметно, как он напрягся, когда человек вонзил иглу в его кожу Маркус зашипел, но больше не издал ни звука.
Кэтрин coбралa всю свою волю, иначе ее бы вырвало.
К счастью, долговязый мужчина передвинулся и заслонил собой это ужасное зрелище. Кэтрин с облегчением вздохнула, одновременно пожалев, что лишилась возможности созерцать эту картину. И хотя ранее она не позволяла себе чувствовать ничего подобного, ощущение, которое она испытала при виде обнаженного тела Маркуса, было одним из самых острых в ее жизни.
- Осталось только закрепить узел, сэр, - пробормотал мужчина. - Пара дней, и вы будете как огурчик, сэр.
Мужчина отступил в сторону. Молочно-белая кожа Маркуса притягивала взор Кэтрин, будто сметана кошку. Рана была обработана и теперь представляла собой шов, начинающийся на боку и заканчивающийся в самом низу спины… Восхищенный взгляд Кэтрин обежал выпуклости крепких ягодиц. Она ощутила, как в глубинах ее женского существа копится жар, возникает неловкость и ее начинают обуревать неясные, не испытанные ранее желания. Это выбивало девушку из колеи, нарушало ее душевное равновесие и будило желание.
- Спасибо, Там. - Маркус обернулся.
Золотистый свет заливал его мощный торс. Под сильным впечатлением от горы бугрящихся мускулов, покрытых темными завитками волос, девушка закусила губу.
Груди Кэтрин отвердели, словно к ним прикоснулась его рука. Пальцы впились в шерстяное одеяло, и ей захотелось зарыться меж простыней.
Дорожка темных волос спускалась по груди и животу Маркуса к тонкой полоске ткани, едва прикрывавшей интимные части тела. Кэтрин скользнула взглядом по скрывающимся под ней выпуклостям и ощутила, как где-то глубоко в ней растет странная боль. Она перевела глаза ниже, на мускулистые, с темным пушком бедра…
«Но что это?!»
Когда Кэтрин осознала смысл увиденного, ее рот открылся сам по себе. Ни на одной из ног Маркуса не было ни царапины! Ни повязки, ни ранки, ни малейшей ссадины! Так это ложь!
- Обманщик! - взвизгнула она, пытаясь выбраться из кровати.
Жгучая боль расколола ее голову напополам. В глазах засверкали звезды. Сжав виски руками, она попыталась соединить половинки раскалывающегося черепа, но волны боли продолжали накатываться на нее одна за другой. Живот скрутило в узел, а взгляд вновь затуманился.
Чьи-то руки приподняли ее и поддерживали за плечи, пока ее рвало в горшок. Глаза жгли слезы, выступавшие в уголках век при каждом болезненном спазме. Лицо ныло, а голова трещала от боли, пока Кэтрин не извергла из себя все съеденное накануне. Хватая ртом воздух, словно она тонула, девушка откинулась на подушку, и глаза ее закрылись. Все ее тело покрылось испариной, но, несмотря на это, Кэтрин продолжало трясти.
Чьи-то заботливые руки положили на ее лоб влажную прохладную ткань. Сквозь пелену сознания она услышала чье-то хныканье, но потом поняла, что это плачет она сама.
Стиснув зубы, Кэтрин оборвала жалостные звуки.
На ее грудь положили холодную мокрую тряпку и еще одну - к самым ступням. Затем ее завернули в два толстых шерстяных одеяла.
Удивительно, но боль немного утихла.
Это принесло невероятное облегчение, и ей снова захотелось плакать. Однако Кэтрин предпочла сосредоточиться на радости по поводу утихающей боли.
Постепенно мир обрел привычные черты.
Матрас возле Кэтрин просел под чьей-то тяжестью, и аромат сандала возвестил ей о том, кто ее заботливая нянька. Злость и раздражение охватили ее с новой силой. Ей захотелось ударить Маркуса, закричать на него, однако она была не в силах даже пошевелиться.
- Тебе немного получше, Кэт? - мягко спросил Маркус.
Кэтрин приоткрыла один глаз, но даже это небольшое движение потребовало от нее титанических усилий.
Свечи погасли, и свет исходил только от угольков, тлеющих в камине. Теперь на Маркусе был длинный красноватый халат с золотистыми отворотами.
Кэтрин подавила чувство разочарования по поводу того, что он одет.
- Вы лгали, - резко прозвучал ее голос.
- Да, но без дурных намерений.
- Любая ложь… отвратительна.
Маркус потянулся к ней и снял с ее лба тряпку, которая уже успела нагреться. Намочив ткань в кувшине с водой, он выжал ее и вновь положил на лоб Кэтрин. Ощущение было столь замечательным, что девушка прикрыла глаза.
- А теперь отдохните, Кэт.
- Вы… вы… - она пыталась придумать особо оскорбительное слово, но в голове царила пустота. - Лжец!
Кэтрин поняла, что проиграла сражение, и сдалась.
- Вы снова стали самой собой, и я рад этому, - пробормотал Маркус с облегчением, которое могло показаться проявлением слабости. Он был чуть ли не в восторге оттого, что она так быстро очнулась и чувствует себя достаточно хорошо, по крайней мере, для того, чтобы оскорбить его.
Если бы из-за него с Кэт произошло что-то нехорошее…
Отбросив страшную мысль, Маркус нагнулся и погладил шелковистые волосы девушки. Однако, представляя, как выглядели бы ее разметавшиеся золотые пряди волос на его подушке, он меньше всего желал увидеть подле них окровавленные повязки. Он был не прочь завлечь ее в свою постель, но не таким способом. Под глазами Кэтрин проступили темные круги, а фарфоровая кожа ее лица покраснела и распухла от рвотных спазмов. Маркус провел пальцами по ее лбу, чтобы исчезли морщинки. Лицо Кэтрин совсем разгладилось. Сон одолел девушку, и от ее розовых красиво изогнутых губ исходило легкое дыхание.
С тех пор как они расстались, Кэтрин очень изменилась. Тихое домашнее животное превратилось в львицу, защищающую свое потомство. Вмешаться в уличную драку… и для чего? Она вмешалась, чтобы… спасти его? Абсурдная мысль.
Возможно, она и спасла его, но, скорее всего, ею просто руководил обычный инстинкт. Иначе и быть не могло. Кэтрин никогда не доверяла ему и не упускала возможности сообщить об этом. Возможно, она вообразила, что он повздорил с прохожими, и хотела их остановить. Образ объятой праведным гневом Кэт, которая кидается в драку, намереваясь ее прекратить, показался ему наиболее правдоподобным. И все-таки в глубине его сознания продолжала маячить мысль о том, что Кэтрин его намеренно подстерегала, и это отнюдь не доставляло ему удовольствия.
После своего возвращения Маркус неоднократно наблюдал, как усердно она трудится на благо приюта, как безоговорочно полагается на нее отец и как самоотверженно защищает она тех, кто ей дорог. В глубине души Маркус даже завидовал той преданности, с которой Кэт относилась к его отцу. Он был бы не против, если бы кто-нибудь столь же преданно заботился и о нем самом.
О чем это он?
Маркус поерзал на краю кровати. Он привык рассчитывать только на себя. Одинокий волк, преследующий добычу. Только так и никак иначе. Он не обязан ни о ком заботиться, у него нет никакой ахиллесовой пяты. Связав себя с кем бы то ни было, он станет уязвимым, оставаясь же в одиночестве, он не подвластен ни манипуляциям, ни предательству…
- Вы такого и вообразить себе не могли, сэр, - проговорил из-за его плеча Там.
Маркус вздрогнул. Он чуть не забыл о присутствии сержанта. Судить о его возрасте по обветренной коже, собиравшейся возле глаз и рта в морщинки и ложившейся на лбу волнообразными складками, было затруднительно. И хотя лысина Тама блестела, как отполированная от времени дверная ручка, Маркус подозревал, что ему едва минуло тридцать пять. Там был жилистым и долговязым. Кроме того, у него был большой крючковатый нос, из-за которого некоторые называли сержанта дятлом. Правда, лишь тогда, когда его не было поблизости.
Там отличался редким упорством и все свое время посвящал службе. Три года назад он получил звание сержанта. Маркусу нравилась его самостоятельность и способность принимать неординарные решения. Там не был склонен играть роль агнца для заклания, что нередко делали подчиненные офицеров, выполняя их смехотворные приказы. Как и все прочие, он гонялся за птицей удачи, но никогда не предавал своих. И поэтому хорошо, что он всегда был под рукой.
- Ее лицо скрывал ужасный чепчик, неудивительно, что вы ее не узнали, - продолжил Там.
- Я ее заметил, Там, - возразил Маркус, припоминая свой взгляд, брошенный на Кэтрин. - Просто не посчитал опасной. Мне следовало предвидеть, что она может выкинуть что-нибудь неожиданное, особенно после вчерашнего разговора.
- И она всегда была такой отчаянной?
Маркус медленно покачал головой:
- Я ничего такого в ней и не подозревал, хотя, возможно, я просто не обращал на нее внимания. Я ошибочно считал ее сдержанность робостью, а скромность - слабостью. - Он взъерошил волосы. - Не знаю…
Раздался стук в дверь. Там взглянул на Маркуса и тихо подошел к двери. В его руках появилась дубинка.
Маркус тоже подошел к двери, положив руку на саблю. Не обращая внимания на боль, пронзавшую бок, он был готов отразить любую опасность.
- Кто там? - спросил он.
- Отец.
Маркус узнал бы этот низкий, полный неодобрения голос где угодно. Он кивнул Таму и отпер дверь.
Двигаясь в характерной для него сдержанной манере, Урия Данн вошел в комнату и сразу же проследовал к постели. Казалось, его суровое лицо было высечено из гранита.
Глава 13
Отдавая себя на беспощадный отцовский суд, Маркус убрал саблю, постаравшись положить ее подальше от спящей Кэтрин. Он махнул Таму рукой. Осмотрев все уголки комнаты, усердный денщик незаметно выскользнул из спальни и прикрыл за собой дверь.
Маркус закрыл ее на задвижку и обернулся.
Его взгляд встретился с пронзительными голубыми глазами отца, и он едва удержался, чтобы не отвернуться.
- Сэр, у меня и в мыслях не было…
- Зачем тебе понадобилось втягивать во все это Кэтрин? - отрывисто спросил Данн-старший.
- Я ее не втягивал…
- Но тогда почему она здесь? - отец указал на кровать, где спала Кэтрин. - С окровавленными повязками на голове?
- Она следила за мной…
- Перестань нести чушь! Ты же опытный солдат, Маркус! Шпион!
- Говорите потише, - проворчал Маркус.
Урия Данн неодобрительно поморщился, но все же понизил голос.
Бросив шляпу и трость на пустой стул, отец Маркуса приблизился к кровати.
- Как я уже сообщил вам в записке, с ней все будет хорошо. - Маркус отошел к противоположной стороне постели, чтобы Кэтрин оказалась между ним и отцом. - А вот я получил резаную рану. Быть может, это сообщение доставит вам удовольствие.
Данн-старший поморщился снова:
- Конечно не доставит.
- Тогда, может быть, вы потрудитесь объяснить, почему Кэтрин преследовала меня, к тому же так странно вырядившись?
- Вырядившись?
Маркус кивком указал на серую кучу одежды, лежавшую в противоположном углу.
- Не думаю, что эта одежда принадлежит ей самой.
- Даже не знаю, откуда она могла… - Данн потер небритый подбородок. - Впрочем, я слышал, что одна из приятельниц наших служанок сбежала.
- Вы знали о ее планах?
- Нет, мне доложили, что она читает в библиотеке.
- В какой именно?
- Я не уточнял. Она редко покидает приют, и я порадовался, что она решила куда-то пойти.
- И вы ни о чем не подозревали?
- Конечно нет, - отец склонил голову. - Почему ты допрашиваешь меня, Маркус? Мы не сделали ничего предосудительного.
«Это „мы» включает и Кэт», - понял Маркус.
- Я просто пытаюсь понять, что могло вдохновить ее на преследование.
- Ей было ясно сказано, что дальнейших распросов о тебе я не потерплю. Очевидно, Кэтрин решила действовать самостоятельно.
Маркус покачал головой:
- Почему она так решительно настроена против меня?
- Возможно, Кэт тебя боится…
- Чушь собачья! - буркнул Маркус, однако, заметив во взгляде отца осуждение, решил добавить: - Простите, но Кэт, кажется, мало чего боится… - Вспомнив, как отважно она сражалась в переулке с головорезами, Маркус не мог не почувствовать восхищения. - Эта малышка спасла мне жизнь.
- Что? - Данн-старший схватился за столбик кровати, словно ноги отказались ему служить.
- Сэр! - Маркус подбежал к отцу и поддержал его.
- Со мной все в порядке, - бросил Урия Данн хриплым голосом. - Минутная слабость. Все нормально. Правда.
Несмотря на протесты, Маркус усадил отца в кресло и налил ему бренди. Руки директора дрожали, когда он брал у сына стакан с янтарной жидкостью. Кроме того, цвет лица Данна-стар-шего, несмотря на все его заверения, также свидетельствовал об обратном. К счастью, после нескольких глотков бренди щеки Урии снова порозовели, а в глазах появился обычный уверенный блеск.
Наполнив стакан и для самого себя, Маркус пододвинул стул к креслу отца и уселся лицом к двери.
- Расскажи мне, что произошло, - приказал Урия Данн.
Маркус не спеша потягивал бренди. Неплохой напиток, но, несомненно, хуже того, который доставал он. Вернувшись в Лондон, Маркус забросил свой торговый промысел. Он и так был занят по горло.
- Меня выследили…
- Выследили?
- За мной уже несколько дней кто-то следил. Мне хотелось узнать, кто именно. Поэтому, дождавшись своих преследователей, я свернул в пустой переулок…
- Напрашиваясь на неприятности.
Маркус пожал плечами:
- А как еще раскрыть ловушку, если не поймать в нее самого преследователя?
- И много там оказалось людей?
- Трое, - солгал Маркус.
Он не хотел волновать отца понапрасну.
Лицо Дана-старшего исказилось:
- Немного рискованно, тебе не кажется?
- Я попадал и в худшие передряги.
Заметив тревогу в отцовском взгляде, Маркус добавил:
- Я хорошо подготовлен, а они - обычные наемники с улицы.
- Но ты не принял в расчет Кэтрин.
Маркус глубоко вздохнул:
- Нет. И из-за нее и возникла эта… неразбериха.
- Но теперь-то все в порядке? - Урия Данн внимательно посмотрел сыну в глаза.
Маркус откинулся на спинку стула.
- В полном.
Данн-старший распрямился.
- А почему ты не одет? Ты ведь находишься в спальне наедине с незамужней молодой леди! Ты подумал о репутации Кэтрин?
Этого было достаточно, чтобы Маркус понял: его отец вполне овладел собой.
- Вы хотите узнать, что произошло, или нет?
- Конечно хочу, - проворчал Урия Данн. - Но ты должен понимать, какие у твоих действий могут быть последствия. Я согласен с тобой в том, что Кэтрин нельзя перевозить с места на место, однако я считаю, что в ее интересах немедленно должен переехать ты сам, а за ней станет ухаживать женщина. Я пришлю одну издевочек…
Маркус отрицательно качнул головой:
- Это заведение - только для мужчин. Здесь даже прислуга вся мужкого пола. Нам с Тамом чудом удалось протащить сюда эту девчонку, завернув ее в мой плащ.
- Но в таком случае что предлагаешь ты?..
- Я буду ухаживать за ней и позабочусь, чтобы ни одна душа не узнала о месте ее пребывания.
- Ты?! Но ведь ты же не сиделка, Маркус.
- А кто, по-вашему, ухаживал за мамой в последние месяцы, когда вы отправлялись на свои многочисленные совещания?
- Я знал, что лихорадка приняла затяжной характер, но миссис Нейгел…
- На попечении миссис Нейгел находились дети, и она не могла уделять маме необходимое внимание. Кроме того, когда кто-то смертельно болен, ему хочется видеть рядом близких родственников.
Данн-старший моргнул. Его рот приоткрылся, потом закрылся.
- Я не знал…
Маркус решил промолчать. Не время и не место бередить старые раны. К тому же он слишком устал сегодня, чтобы вступать еще и в перепалку с отцом.
Отец с подкупающей искренностью взглянул ему прямо в глаза:
- Прости, Маркус. Я и понятия не имел.
Маркус передернул плечами, но мысль о том, что отец теперь знает правду, принесла ему облегчение. Возможно, когда-нибудь Урия Данн до конца осознает, сколько боли причинила родным его невнимательность.
- Если не возражаешь, я предпочел бы это больше не обсуждать.
Отец кивнул:
- Конечно. Так что же произошло сегодня днем?
- Один из нападавших направил на меня пистолет, а Кэт швырнула в него свою сумочку.
Данн поднял бровь.
- Свою сумочку?
- Ну да. Однако, как потом выяснилось, она заблаговременно засунула туда обломок кирпича.
- Что-то вроде пращи, - отец восхищенно кивнул. - Потрясающая идея.
- Она очень сообразительна, и я готов это признать, - Маркус взглянул на спящую Кэтрин. - Но, кажется, ей самой это только вредит. Пуля пощадила нас обоих, но отколола кусок от крыши дома, и он обрушился прямо на ее умную голову.
Данн-старший потеребил себя за ухо.
- Итак, она знала, что может попасть в беду.
- Вот этого-то я и не понимаю. - Маркус наклонился, стараясь не тревожить свою рану. - Она поджидала меня у пансиона, а затем пошла следом за мной. - Он недоуменно потряс головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34