Вот уж не подозревала, что дед любит поэзию. Но, возможно, эту книгу выбрала Эллен. Она раскрыла томик там, где лежала закладка, и начала читать:
Когда, в мечты свои душою погруженный,Я вспоминаю путь, когда-то мной пройденный,Мне много вспоминать приходится потерьИ сгибшее давно оплакивать теперь.
Отвыкшие от слез глаза их вновь роняютПо дорогим друзьям, что мирно почивают,– И, плача о своих остынувших страстях,Я сетую о злом оплаченных мечтах. 30-й сонет Шекспира в переводе П. В. Гербеля
Она подняла голову, и ее глаза наполнились слезами. Белла увидела, что дед заснул. Она закрыла книгу и неслышно вышла из комнаты.Пока она была наверху, приехали остальные члены семьи. Эдуард с Шарлоттой, Луи, как всегда вычурно одетый, с матерью и Джеймс, жалующийся на то, что незачем было за ним посылать.– Сейчас не время покидать ферму. Работники опять начнут угрожать, если узнают, что я уехал. В Норфолке век неделю бунтовали, и мятежники приближаются. На прошлой неделе они пришли в Норидж, и прчшлось вызывать кавалерию, чтобы освободить улицы. Вчера были беспорядки в Фелтуэлле, где разрушили дренажные канавы, а в Садери напали на ферму Роберта Мартина – это всего в десяти милях от Истмера. Все намного хуже, чем ранней весной. Раз старик поправляется, я ухожу.Никто не стал его отговаривать, и он ушел, оставив после себя запах скотного двора.– Слава богу, – сказал Луи, помахав надушенным платком после ухода кузена. – А зачем здесь вы, непонятно, – добавил он, глядя на Эдуарда и Роберта.– За нами послали, так же как и за тобой, – ответил Эдуард.– Надеюсь, старик не начнет опять выдавать девчонку замуж за наследство. Если все повторится, то я прямо скажу, что его игра раскрыта. Я не потерплю, чтобы мне навязали внебрачную…– Граф, вы напрасно беспокоитесь, – с достоинством произнесла Белла. – У меня нет намерения выходить замуж за кого-либо из вас. Вы можете драться за наследство без моего участия.– Белла! – воскликнул Роберт. – Я думал…– Роберт, и за тебя тоже. А теперь, если позволите, я удалюсь: у меня дела. – Она повернулась и вышла. Не будь все так трагично, она бы рассмеялась. Поделом им – если нет никакого наследства, кроме дома, требующего больших денег на его содержание, и земли, которая постоянно затопляется.Эллен была на маслодельне, помогая одной из приходящих служанок сбивать масло. Увидев Беллу, она сняла фартук, и они пошли в маленькую гостиную Эллен, выходящую в сад, где только-только начали расцветать летние цветы.– Как он? – опросила Эллен, когда они уселись по обе стороны камина.– Я и не представляла, что он может быть таким маленьким и беспомощным.– Он очень стар, дорогая. Не может же он жить вечно.– Знаешь, а я думала, что может. Вот почему я не придала особого значения, когда он сказал, что я должна выйти замуж. Мне казалось, что спешить с этим нечего.– Но ты выбрала капитана.– Да, но лишь для того, чтобы у меня был сезон дебютантки. С моей стороны это очень эгоистично?– Нет, конечно, нет.– Да нет, эгоистично. И за это я понесла наказание.– Его светлость все равно заболел бы, независимо от того, здесь ты или нет. Ты не должна себя винить.– Дела обстоят еще хуже. Разразился скандал…– Скандал? Господи, дитя мое, что ты натворила?– Это не я, а дедушка. – Белла перевела дыхание, прежде чем продолжать. – Давным-давно.– Значит, это всплыло.– Выходит, все правда – я не внучка графа.– Конечно, внучка. А кто же ты еще? – Эллен заглянула Белле в лицо. – Белла, в чем дело? У тебя такой вид, словно ты увидела привидение.– Эллен, скажи мне правду. Я должна знать. Говорят… Говорят, что я… – Она не хотела сказать «незаконнорожденная» и выпалила: – Что я внебрачная дочь его светлости.– Что? – Эллен пришла в ужас – Кто это говорит?– Все. Луи. Эдуард. Даже Роберт этому верит, хотя и старается избегать этой темы.– Ах, моя бедная девочка. – Эллен встала, уселась рядом с Беллой, обняла ее и стала качать, как в детстве. – Это ложь.– Ты уверена?– Абсолютно. Я была здесь, когда ты родилась и во время всей беременности твоей матери.– Тогда почему все говорят обо мне такие жуткие вещи?– Полуправда обычно выплывает наружу в искаженном виде, – пробормотала Эллен.– Полуправда? Значит, что-то в этом есть…– Ты не «дитя любви» графа. – Эллен помолчала, словно собираясь с духом. – Им был твой отец. И это неудивительно – уж очень они с Генри были похожи. Все знает только граф.– Папа! Расскажи мне, что знаешь. Все.– Граф однажды уехал в большой спешке и отсутствовал целую неделю. Вернулся он с маленьким двухлетним мальчиком и сказал, что это ребенок его дальнего родственника, который, умирая, препоручил его заботам графа. Он настоял, чтобы мальчик воспитывался как его собственный сын. Графиня так к нему и не привязалась, и для его воспитания наняли меня. Он стал «моим» ребенком. Я очень сильно его любила, несмотря на то что он рос трудным, упрямым мальчиком и часто по пустякам приходил в ярость. А когда умер Генри… Я ведь тебе про это рассказывала?– Да.– Как только достиг определенного возраста, он женился на дочке врача, лишь бы уйти из дома. Это обернулось несчастьем. Бедная девушка безумно его любила, а он держался отстраненно, бывал жесток и вспыльчив. Я сбилась со счета от ее выкидышей. В конце концов это ее и убило.– А папа опять женился.– Да. И на этот раз по любви. Маргарита де Орсен, твоя мама, была француженкой, как ты знаешь. Она отличалась красотой и прекрасно одевалась. Твой папа ничего для нее не жалел. Потом родилась ты. О, я полюбила тебя с первого взгляда и была вне себя от радости, когда мне сказали, что я буду твоей няней. Твоя мама тоже тебя любила, но твой папа ужасно ревновал ее ко всем, даже к собственной дочери. Поэтому, чтобы не злить его, тебя держали подальше от них. Мне казалось, что матери надлежало проявить твердость и воспротивиться этому, но я никогда ничего такого не говорила, боясь чтобы меня не выгнали. Я этого не пережила бы. Когда она умерла, родив мертвого сына, твой папа чуть не сошел с ума от горя.– Теперь многое становится понятным, – сказала Белла. – Жаль, что я этого тогда не знала.– Ты была маленькой девочкой. Спустя два года умер и твой папа. Тебя вырастил дед – он тебя обожал. Вот почему он хотел обеспечить тебя после своей смерти. Твой отец не мог ему наследовать, и ты тоже. Полагаю, что он видел выход в том, чтобы ты вышла замуж за одного из его внучатых племянников.– Но это принесло столько несчастья и показало их с худшей стороны.– А Роберт?– Я не хочу о нем говорить.– Почему? Он ведь твоя истинная любовь?– Тем больше причин, чтобы он уехал. На мне позорное пятно.– Не говори глупостей. Это не твоя вина.– Общество другого мнения, а важно лишь то, что принято в обществе. Я никогда не смогу выйти замуж.– Разумеется, сможешь.– Нет. – Белла встала. – Я пойду посижу с дедушкой.– Хорошо. Но предупреждаю: ничего ему не говори из того, что узнала от меня. Это может его убить.– Ничего не скажу. Главное – я знаю правду.Белла шла по коридору, намереваясь поговорить с Генриеттой, но в гостиной никого не было, кроме Элизабет, а уж с ней-то Белле совсем не хотелось разговаривать. Проходя мимо открытой двери в библиотеку, она увидела Шарлотту, сидящую за письменным столом деда. Она выдвинула один из ящиков и рылась в содержимом.– Что вы делаете? Вы не имеете права здесь находиться, – резко произнесла Белла.– Имею, – воинственно заявила та. – Если старик разорвал майорат, то должны быть подтверждающие документы. Где-то же он их держит. И завещание заодно.– Думаю, что и то, и другое находятся у его поверенного, – холодно ответила Белла. – И он еще не умер. И даже не умирает, а, наоборот, поправляется, так что вы можете вернуться в Лондон и оставить нас в покое.Белла удивилась собственному самообладанию. Словно правда об отце и осознание того, что у нее нет законного права ни на что, смыло все сомнения и принесло ясное понимание мотивов поведения людей.Шарлотта встала и пошла в гостиную, где, несомненно, поделилась с Элизабет своим разочарованием. А Белла, открыв ключом дверь в западную часть дома, медленно поднялась в старую классную и застыла перед портретами двоих мальчиков – подлинного наследника и самозванца, – настолько похожих, что никто не мог отрицать их родства. Ее отец… Он – дитя любви, а кто его мать? Фанни? Какая Фанни? Дедушка назвал ее, Беллу, Фанни. И просил прощения.– Белла.Она обернулась – перед ней стоял Роберт.– Что ты здесь делаешь?– Ищу тебя. Последнее время я постоянно этим занимаюсь. Ты меня избегаешь?Она повернулась к картинам, чтобы не смотреть на него и не расплакаться:– Я стараюсь всех избегать. Тогда я никого не обижу.– Ты меня не обижаешь. За исключением того, что приравняла меня к остальным. Я-то считал себя другим. Ты ко мне обратилась, когда тебе понадобилась помощь. Помнишь?– Это было ошибкой. Мне следовало остаться здесь с дедушкой. Кстати, сплетники ошибаются – он на самом деле мой дед.– Я никогда в этом не сомневался. Да мне все равно. – Он хотел ее обнять, но она выглядела такой неприступной, что он не осмелился. – Белла, пожалуйста, послушай…– Нет. Я ничего не хочу слышать. Разве ты не понимаешь? – Она повернулась к нему. На ее бледном, почти прозрачном лице было написано страдание. – Оставь меня, Роберт. Возвращайся в Лондон.Он отступил назад, словно его ударили. Затем взял себя в руки.– Когда я целовал тебя, ты меня не отталкивала. Ты сказала, что любишь меня.– Я… – Она запнулась. – Я была смущена и не сознавала, что говорю. Я устала от всех этих споров и пререканий и именно поэтому попросила тебя увезти меня в Лондон. Я не понимала, что там это продолжится и что будет еще хуже. Мне не следовало идти против воли дедушки…– Ты хочешь сказать, что приняла бы предложение Эдуарда?– Нет. Говорю тебе: я не хочу выходить замуж ни за кого из вас. И, как только дедушке станет лучше, я так ему и скажу.– Но когда я тебя целовал…– Это ничего не значило ни для меня, ни для тебя. Забудь об этом.Он протянул руку, чтобы обнять ее за плечи, и был потрясен, когда она нагнулась под его рукой и устремилась к двери.– Белла! – крикнул он, но она убежала вниз по лестнице и по коридорам, расположение которых было известно только ей. Глава десятая Роберт весь вечер пил в трактире «Корона» в Даунем-Маркете, вполуха прислушиваясь к разговорам местных крестьян, которые ругали вероломных господ, нанявших сыщика полицейского суда для того, чтобы он внедрился в среду браконьеров. Судя по тому, что браконьеры оказались за решеткой, сыщик со своей задачей справился.Но в основном мысли Роберта были заняты Беллой. Почему она приравняла его к остальным кузенам? Ему наплевать на наследство. Он любит ее – разве этого недостаточно?К полуночи он столько выпил, что был готов проклинать всех женщин. Когда же трактирщик осведомился, не нужна ли ему комната на ночь, Роберт согласился.Утром, спустившись к завтраку, Роберт застал хозяина в хлопотах.– Мы ждем членов магистрата и попечителей, сэр. У них здесь встреча, – сообщил он Роберту. – Они собираются каждый понедельник.Пока Роберт расплачивался, прибыли те, кого ждали.– Люди идут маршем из Садери. Они в боевом настроении, – сказал один из них.Роберту совсем не хотелось попасть в гущу мятежа. Он должен вернуться в Уэстмер, заставить Беллу выслушать его и убедить в том, что ее происхождение ему безразлично. Он любит ее. Уезжая, он услышал, как член магистрата приказал кому-то ехать к капитану Ли в Апуэлл и мобилизовать кавалерию. Роберт опасался, что бунт захлестнет всю округу, включая Уэстмер, и граф, самый влиятельный землевладелец этих мест, не уцелеет от ярости мятежников. А в Уэстмере Белла и мама… Роберт вскочил в седло и помчался в Уэстмер.Белла встала утром с тяжелым сердцем. Есть ей не хотелось, да и видеть кого-либо – тоже. Нанятая сиделка сообщила ей, что дедушка провел спокойную ночь и все еще спал. Роберт, как уехал с вечера, так и не вернулся. Это Белле сказал Сильвестр, приставленный к нему вместо Адама Гоутобеда. Остальные приехавшие привыкли вставать поздно и еще не поднимались. Белла была этому рада – тем меньше она услышит их перебранок.Она печально улыбнулась. Вот она снова дома и вольна поступать по своему усмотрению, не думая о лондонском этикете. Она может ездить одна верхом и ходить гулять – никто не удивится и не остановит ее. Накинув плащ поверх простого батистового платья и надев прочные ботинки, она отправилась пройтись по парку.Почему Роберт отсутствовал всю ночь? Снова уехал на политическое сборище? Если Джеймс прав, то ехать ему пришлось недалеко – беспорядки были почти на пороге дома. Правда, странно, что он уехал, не сказав об этом матери.Белла обнаружила, что идет вдоль кромки леса. Она вспомнила о живущей здесь старой даме и свернула с тропинки. Вот и крошечный домик, из трубы которого вьется струйка дыма. Растворилась дверь, и на пороге появилась женщина.– Значит, вы вернулись, – сказала она. – Да.– Вы сделали выбор? – Нет.– Это неправда.Белла чувствовала, что врать бесполезно, так как старая женщина знала все, хотя непонятно откуда.– Правда, – сказала Белла. – Я не приняла ни одного предложения. Дедушка поступит так, как пожелает.– Он в любом случае поступит по-своему. Уильям Хантли всегда так делал.– Откуда вам это про него известно?– О, я уж знаю. – Старуха постучала себя по носу длинным костлявым пальцем. – Мне почти все про него известно.– Тогда расскажите и мне.– Нет, пусть сам рассказывает.– Он не может – у него удар. Его почти невозможно понять, но он все время говорит о какой-то Фанни.– Фанни. – Женщина шепотом повторила это имя.– Да, и просит прощения. Может, я могла бы ее найти…– Нет, моя дорогая, – старуха не дала Белле договорить. – Прошлое лучше забыть, а не ворошить.– Но вам известно, кто она?– Да, – отрезала старуха и быстро перевела разговор на другое. – Расскажите мне о молодом человеке. О том, которого вы якобы не выбрали.– Я люблю его. – И…– Я не могу выйти за него.– Почему?Белла молчала. Как сказать незнакомому человеку, что она запятнана позором и что тот, кто женится на ней, навсегда будет окружен сплетнями, особенно если дед сдержит слово и сделает его своим наследником?– У меня есть на то свои причины.– Глупости. – Голос женщины прозвучал сердито. – Он вас любит?– Не знаю. Наверное, немножко любит, но…– Тогда какие могут быть причины? Счастье похоже на бабочку, дитя. Вам надо поймать ее, пока она сидит на месте, а иначе она улетит. Если он считает ваши причины непреодолимыми, то он вас не стоит.– Но он уехал. Он уехал прошлой ночью и еще не вернулся. Я не знаю, где он.– Он вернется.– Вы уверены?– Уверена. Разве я не говорила вам, что у меня дар предвидения? – Женщина улыбнулась, и лицо ее помолодело. – Идите, милочка, и не теряйте время на болтовню со старой каргой. Скажите ему о своих чувствах. Как же еще он о них узнает?Белла порывисто нагнулась, поцеловала старую даму в щеку и пошла к дому.– Идите и потом расскажите, что из этого получилось, – услышала она вслед. Если бы девушка обернулась, то увидела бы, как старуха водит рукой по щеке, куда ее поцеловала Белла.Все родственники, за исключением Джеймса и Роберта, сидели за столом в гостиной, где обычно завтракали, и галдели, оспаривая права на наследство. Они походили на хищников, ожидающих смерти старика. Белла была не в состоянии находиться с ними в одной комнате. Извинившись, она вышла в сад.Был прекрасный, теплый день. Она села на скамью, наблюдая, как ласточки устремляются вниз, чтобы поймать мошек. Она предпримет попытку поймать бабочку и постарается, чтобы та не проскользнула у нее между пальцев.Услыхав цокот копыт, она вскочила на ноги, побежала по дорожке и обогнула дом. Но это был не Роберт, а Джеймс. Он управлял своей ветхой двуколкой, в которой сидела миссис Кларк, прижимая к себе девочек.– Где Роберт? – крикнул он.– Я не знаю.– Проклятье! Простите, Белла, но я так рассчитывал, что застану его здесь. – Он протянул руку и помог миссис Кларк выйти из коляски, затем спустил на землю девочек. – В Даунем-Маркете потасовки с самого утра. Сотни мужчин и женщин неистовствуют, грабят и угрожают жителям ружьями и вилами. Если беспорядки распространятся дальше, то докатятся до Истмера. Я боюсь за детей. Если бы вы смогли их приютить, пока не минует опасность, я был бы весьма признателен.– Конечно. Почему опять начались волнения? Ведь магистраты в марте обещали увеличить беднякам пособие.– Они не сдержали слова. Я же говорил, что так и будет, помните? Страдают-то фермеры, а не магистраты.– Что вы намерены делать?– Попытаюсь их уговорить, но, если это не поможет, придется дать им денег. – Он хрипло рассмеялся. – Я бы не возражал, но они все пропьют. – Он повернулся к девочкам и поцеловал каждую в макушку. – Ведите себя хорошо. – А Белле сказал: – Когда Роберт вернется, пришлите его ко мне, ладно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Когда, в мечты свои душою погруженный,Я вспоминаю путь, когда-то мной пройденный,Мне много вспоминать приходится потерьИ сгибшее давно оплакивать теперь.
Отвыкшие от слез глаза их вновь роняютПо дорогим друзьям, что мирно почивают,– И, плача о своих остынувших страстях,Я сетую о злом оплаченных мечтах. 30-й сонет Шекспира в переводе П. В. Гербеля
Она подняла голову, и ее глаза наполнились слезами. Белла увидела, что дед заснул. Она закрыла книгу и неслышно вышла из комнаты.Пока она была наверху, приехали остальные члены семьи. Эдуард с Шарлоттой, Луи, как всегда вычурно одетый, с матерью и Джеймс, жалующийся на то, что незачем было за ним посылать.– Сейчас не время покидать ферму. Работники опять начнут угрожать, если узнают, что я уехал. В Норфолке век неделю бунтовали, и мятежники приближаются. На прошлой неделе они пришли в Норидж, и прчшлось вызывать кавалерию, чтобы освободить улицы. Вчера были беспорядки в Фелтуэлле, где разрушили дренажные канавы, а в Садери напали на ферму Роберта Мартина – это всего в десяти милях от Истмера. Все намного хуже, чем ранней весной. Раз старик поправляется, я ухожу.Никто не стал его отговаривать, и он ушел, оставив после себя запах скотного двора.– Слава богу, – сказал Луи, помахав надушенным платком после ухода кузена. – А зачем здесь вы, непонятно, – добавил он, глядя на Эдуарда и Роберта.– За нами послали, так же как и за тобой, – ответил Эдуард.– Надеюсь, старик не начнет опять выдавать девчонку замуж за наследство. Если все повторится, то я прямо скажу, что его игра раскрыта. Я не потерплю, чтобы мне навязали внебрачную…– Граф, вы напрасно беспокоитесь, – с достоинством произнесла Белла. – У меня нет намерения выходить замуж за кого-либо из вас. Вы можете драться за наследство без моего участия.– Белла! – воскликнул Роберт. – Я думал…– Роберт, и за тебя тоже. А теперь, если позволите, я удалюсь: у меня дела. – Она повернулась и вышла. Не будь все так трагично, она бы рассмеялась. Поделом им – если нет никакого наследства, кроме дома, требующего больших денег на его содержание, и земли, которая постоянно затопляется.Эллен была на маслодельне, помогая одной из приходящих служанок сбивать масло. Увидев Беллу, она сняла фартук, и они пошли в маленькую гостиную Эллен, выходящую в сад, где только-только начали расцветать летние цветы.– Как он? – опросила Эллен, когда они уселись по обе стороны камина.– Я и не представляла, что он может быть таким маленьким и беспомощным.– Он очень стар, дорогая. Не может же он жить вечно.– Знаешь, а я думала, что может. Вот почему я не придала особого значения, когда он сказал, что я должна выйти замуж. Мне казалось, что спешить с этим нечего.– Но ты выбрала капитана.– Да, но лишь для того, чтобы у меня был сезон дебютантки. С моей стороны это очень эгоистично?– Нет, конечно, нет.– Да нет, эгоистично. И за это я понесла наказание.– Его светлость все равно заболел бы, независимо от того, здесь ты или нет. Ты не должна себя винить.– Дела обстоят еще хуже. Разразился скандал…– Скандал? Господи, дитя мое, что ты натворила?– Это не я, а дедушка. – Белла перевела дыхание, прежде чем продолжать. – Давным-давно.– Значит, это всплыло.– Выходит, все правда – я не внучка графа.– Конечно, внучка. А кто же ты еще? – Эллен заглянула Белле в лицо. – Белла, в чем дело? У тебя такой вид, словно ты увидела привидение.– Эллен, скажи мне правду. Я должна знать. Говорят… Говорят, что я… – Она не хотела сказать «незаконнорожденная» и выпалила: – Что я внебрачная дочь его светлости.– Что? – Эллен пришла в ужас – Кто это говорит?– Все. Луи. Эдуард. Даже Роберт этому верит, хотя и старается избегать этой темы.– Ах, моя бедная девочка. – Эллен встала, уселась рядом с Беллой, обняла ее и стала качать, как в детстве. – Это ложь.– Ты уверена?– Абсолютно. Я была здесь, когда ты родилась и во время всей беременности твоей матери.– Тогда почему все говорят обо мне такие жуткие вещи?– Полуправда обычно выплывает наружу в искаженном виде, – пробормотала Эллен.– Полуправда? Значит, что-то в этом есть…– Ты не «дитя любви» графа. – Эллен помолчала, словно собираясь с духом. – Им был твой отец. И это неудивительно – уж очень они с Генри были похожи. Все знает только граф.– Папа! Расскажи мне, что знаешь. Все.– Граф однажды уехал в большой спешке и отсутствовал целую неделю. Вернулся он с маленьким двухлетним мальчиком и сказал, что это ребенок его дальнего родственника, который, умирая, препоручил его заботам графа. Он настоял, чтобы мальчик воспитывался как его собственный сын. Графиня так к нему и не привязалась, и для его воспитания наняли меня. Он стал «моим» ребенком. Я очень сильно его любила, несмотря на то что он рос трудным, упрямым мальчиком и часто по пустякам приходил в ярость. А когда умер Генри… Я ведь тебе про это рассказывала?– Да.– Как только достиг определенного возраста, он женился на дочке врача, лишь бы уйти из дома. Это обернулось несчастьем. Бедная девушка безумно его любила, а он держался отстраненно, бывал жесток и вспыльчив. Я сбилась со счета от ее выкидышей. В конце концов это ее и убило.– А папа опять женился.– Да. И на этот раз по любви. Маргарита де Орсен, твоя мама, была француженкой, как ты знаешь. Она отличалась красотой и прекрасно одевалась. Твой папа ничего для нее не жалел. Потом родилась ты. О, я полюбила тебя с первого взгляда и была вне себя от радости, когда мне сказали, что я буду твоей няней. Твоя мама тоже тебя любила, но твой папа ужасно ревновал ее ко всем, даже к собственной дочери. Поэтому, чтобы не злить его, тебя держали подальше от них. Мне казалось, что матери надлежало проявить твердость и воспротивиться этому, но я никогда ничего такого не говорила, боясь чтобы меня не выгнали. Я этого не пережила бы. Когда она умерла, родив мертвого сына, твой папа чуть не сошел с ума от горя.– Теперь многое становится понятным, – сказала Белла. – Жаль, что я этого тогда не знала.– Ты была маленькой девочкой. Спустя два года умер и твой папа. Тебя вырастил дед – он тебя обожал. Вот почему он хотел обеспечить тебя после своей смерти. Твой отец не мог ему наследовать, и ты тоже. Полагаю, что он видел выход в том, чтобы ты вышла замуж за одного из его внучатых племянников.– Но это принесло столько несчастья и показало их с худшей стороны.– А Роберт?– Я не хочу о нем говорить.– Почему? Он ведь твоя истинная любовь?– Тем больше причин, чтобы он уехал. На мне позорное пятно.– Не говори глупостей. Это не твоя вина.– Общество другого мнения, а важно лишь то, что принято в обществе. Я никогда не смогу выйти замуж.– Разумеется, сможешь.– Нет. – Белла встала. – Я пойду посижу с дедушкой.– Хорошо. Но предупреждаю: ничего ему не говори из того, что узнала от меня. Это может его убить.– Ничего не скажу. Главное – я знаю правду.Белла шла по коридору, намереваясь поговорить с Генриеттой, но в гостиной никого не было, кроме Элизабет, а уж с ней-то Белле совсем не хотелось разговаривать. Проходя мимо открытой двери в библиотеку, она увидела Шарлотту, сидящую за письменным столом деда. Она выдвинула один из ящиков и рылась в содержимом.– Что вы делаете? Вы не имеете права здесь находиться, – резко произнесла Белла.– Имею, – воинственно заявила та. – Если старик разорвал майорат, то должны быть подтверждающие документы. Где-то же он их держит. И завещание заодно.– Думаю, что и то, и другое находятся у его поверенного, – холодно ответила Белла. – И он еще не умер. И даже не умирает, а, наоборот, поправляется, так что вы можете вернуться в Лондон и оставить нас в покое.Белла удивилась собственному самообладанию. Словно правда об отце и осознание того, что у нее нет законного права ни на что, смыло все сомнения и принесло ясное понимание мотивов поведения людей.Шарлотта встала и пошла в гостиную, где, несомненно, поделилась с Элизабет своим разочарованием. А Белла, открыв ключом дверь в западную часть дома, медленно поднялась в старую классную и застыла перед портретами двоих мальчиков – подлинного наследника и самозванца, – настолько похожих, что никто не мог отрицать их родства. Ее отец… Он – дитя любви, а кто его мать? Фанни? Какая Фанни? Дедушка назвал ее, Беллу, Фанни. И просил прощения.– Белла.Она обернулась – перед ней стоял Роберт.– Что ты здесь делаешь?– Ищу тебя. Последнее время я постоянно этим занимаюсь. Ты меня избегаешь?Она повернулась к картинам, чтобы не смотреть на него и не расплакаться:– Я стараюсь всех избегать. Тогда я никого не обижу.– Ты меня не обижаешь. За исключением того, что приравняла меня к остальным. Я-то считал себя другим. Ты ко мне обратилась, когда тебе понадобилась помощь. Помнишь?– Это было ошибкой. Мне следовало остаться здесь с дедушкой. Кстати, сплетники ошибаются – он на самом деле мой дед.– Я никогда в этом не сомневался. Да мне все равно. – Он хотел ее обнять, но она выглядела такой неприступной, что он не осмелился. – Белла, пожалуйста, послушай…– Нет. Я ничего не хочу слышать. Разве ты не понимаешь? – Она повернулась к нему. На ее бледном, почти прозрачном лице было написано страдание. – Оставь меня, Роберт. Возвращайся в Лондон.Он отступил назад, словно его ударили. Затем взял себя в руки.– Когда я целовал тебя, ты меня не отталкивала. Ты сказала, что любишь меня.– Я… – Она запнулась. – Я была смущена и не сознавала, что говорю. Я устала от всех этих споров и пререканий и именно поэтому попросила тебя увезти меня в Лондон. Я не понимала, что там это продолжится и что будет еще хуже. Мне не следовало идти против воли дедушки…– Ты хочешь сказать, что приняла бы предложение Эдуарда?– Нет. Говорю тебе: я не хочу выходить замуж ни за кого из вас. И, как только дедушке станет лучше, я так ему и скажу.– Но когда я тебя целовал…– Это ничего не значило ни для меня, ни для тебя. Забудь об этом.Он протянул руку, чтобы обнять ее за плечи, и был потрясен, когда она нагнулась под его рукой и устремилась к двери.– Белла! – крикнул он, но она убежала вниз по лестнице и по коридорам, расположение которых было известно только ей. Глава десятая Роберт весь вечер пил в трактире «Корона» в Даунем-Маркете, вполуха прислушиваясь к разговорам местных крестьян, которые ругали вероломных господ, нанявших сыщика полицейского суда для того, чтобы он внедрился в среду браконьеров. Судя по тому, что браконьеры оказались за решеткой, сыщик со своей задачей справился.Но в основном мысли Роберта были заняты Беллой. Почему она приравняла его к остальным кузенам? Ему наплевать на наследство. Он любит ее – разве этого недостаточно?К полуночи он столько выпил, что был готов проклинать всех женщин. Когда же трактирщик осведомился, не нужна ли ему комната на ночь, Роберт согласился.Утром, спустившись к завтраку, Роберт застал хозяина в хлопотах.– Мы ждем членов магистрата и попечителей, сэр. У них здесь встреча, – сообщил он Роберту. – Они собираются каждый понедельник.Пока Роберт расплачивался, прибыли те, кого ждали.– Люди идут маршем из Садери. Они в боевом настроении, – сказал один из них.Роберту совсем не хотелось попасть в гущу мятежа. Он должен вернуться в Уэстмер, заставить Беллу выслушать его и убедить в том, что ее происхождение ему безразлично. Он любит ее. Уезжая, он услышал, как член магистрата приказал кому-то ехать к капитану Ли в Апуэлл и мобилизовать кавалерию. Роберт опасался, что бунт захлестнет всю округу, включая Уэстмер, и граф, самый влиятельный землевладелец этих мест, не уцелеет от ярости мятежников. А в Уэстмере Белла и мама… Роберт вскочил в седло и помчался в Уэстмер.Белла встала утром с тяжелым сердцем. Есть ей не хотелось, да и видеть кого-либо – тоже. Нанятая сиделка сообщила ей, что дедушка провел спокойную ночь и все еще спал. Роберт, как уехал с вечера, так и не вернулся. Это Белле сказал Сильвестр, приставленный к нему вместо Адама Гоутобеда. Остальные приехавшие привыкли вставать поздно и еще не поднимались. Белла была этому рада – тем меньше она услышит их перебранок.Она печально улыбнулась. Вот она снова дома и вольна поступать по своему усмотрению, не думая о лондонском этикете. Она может ездить одна верхом и ходить гулять – никто не удивится и не остановит ее. Накинув плащ поверх простого батистового платья и надев прочные ботинки, она отправилась пройтись по парку.Почему Роберт отсутствовал всю ночь? Снова уехал на политическое сборище? Если Джеймс прав, то ехать ему пришлось недалеко – беспорядки были почти на пороге дома. Правда, странно, что он уехал, не сказав об этом матери.Белла обнаружила, что идет вдоль кромки леса. Она вспомнила о живущей здесь старой даме и свернула с тропинки. Вот и крошечный домик, из трубы которого вьется струйка дыма. Растворилась дверь, и на пороге появилась женщина.– Значит, вы вернулись, – сказала она. – Да.– Вы сделали выбор? – Нет.– Это неправда.Белла чувствовала, что врать бесполезно, так как старая женщина знала все, хотя непонятно откуда.– Правда, – сказала Белла. – Я не приняла ни одного предложения. Дедушка поступит так, как пожелает.– Он в любом случае поступит по-своему. Уильям Хантли всегда так делал.– Откуда вам это про него известно?– О, я уж знаю. – Старуха постучала себя по носу длинным костлявым пальцем. – Мне почти все про него известно.– Тогда расскажите и мне.– Нет, пусть сам рассказывает.– Он не может – у него удар. Его почти невозможно понять, но он все время говорит о какой-то Фанни.– Фанни. – Женщина шепотом повторила это имя.– Да, и просит прощения. Может, я могла бы ее найти…– Нет, моя дорогая, – старуха не дала Белле договорить. – Прошлое лучше забыть, а не ворошить.– Но вам известно, кто она?– Да, – отрезала старуха и быстро перевела разговор на другое. – Расскажите мне о молодом человеке. О том, которого вы якобы не выбрали.– Я люблю его. – И…– Я не могу выйти за него.– Почему?Белла молчала. Как сказать незнакомому человеку, что она запятнана позором и что тот, кто женится на ней, навсегда будет окружен сплетнями, особенно если дед сдержит слово и сделает его своим наследником?– У меня есть на то свои причины.– Глупости. – Голос женщины прозвучал сердито. – Он вас любит?– Не знаю. Наверное, немножко любит, но…– Тогда какие могут быть причины? Счастье похоже на бабочку, дитя. Вам надо поймать ее, пока она сидит на месте, а иначе она улетит. Если он считает ваши причины непреодолимыми, то он вас не стоит.– Но он уехал. Он уехал прошлой ночью и еще не вернулся. Я не знаю, где он.– Он вернется.– Вы уверены?– Уверена. Разве я не говорила вам, что у меня дар предвидения? – Женщина улыбнулась, и лицо ее помолодело. – Идите, милочка, и не теряйте время на болтовню со старой каргой. Скажите ему о своих чувствах. Как же еще он о них узнает?Белла порывисто нагнулась, поцеловала старую даму в щеку и пошла к дому.– Идите и потом расскажите, что из этого получилось, – услышала она вслед. Если бы девушка обернулась, то увидела бы, как старуха водит рукой по щеке, куда ее поцеловала Белла.Все родственники, за исключением Джеймса и Роберта, сидели за столом в гостиной, где обычно завтракали, и галдели, оспаривая права на наследство. Они походили на хищников, ожидающих смерти старика. Белла была не в состоянии находиться с ними в одной комнате. Извинившись, она вышла в сад.Был прекрасный, теплый день. Она села на скамью, наблюдая, как ласточки устремляются вниз, чтобы поймать мошек. Она предпримет попытку поймать бабочку и постарается, чтобы та не проскользнула у нее между пальцев.Услыхав цокот копыт, она вскочила на ноги, побежала по дорожке и обогнула дом. Но это был не Роберт, а Джеймс. Он управлял своей ветхой двуколкой, в которой сидела миссис Кларк, прижимая к себе девочек.– Где Роберт? – крикнул он.– Я не знаю.– Проклятье! Простите, Белла, но я так рассчитывал, что застану его здесь. – Он протянул руку и помог миссис Кларк выйти из коляски, затем спустил на землю девочек. – В Даунем-Маркете потасовки с самого утра. Сотни мужчин и женщин неистовствуют, грабят и угрожают жителям ружьями и вилами. Если беспорядки распространятся дальше, то докатятся до Истмера. Я боюсь за детей. Если бы вы смогли их приютить, пока не минует опасность, я был бы весьма признателен.– Конечно. Почему опять начались волнения? Ведь магистраты в марте обещали увеличить беднякам пособие.– Они не сдержали слова. Я же говорил, что так и будет, помните? Страдают-то фермеры, а не магистраты.– Что вы намерены делать?– Попытаюсь их уговорить, но, если это не поможет, придется дать им денег. – Он хрипло рассмеялся. – Я бы не возражал, но они все пропьют. – Он повернулся к девочкам и поцеловал каждую в макушку. – Ведите себя хорошо. – А Белле сказал: – Когда Роберт вернется, пришлите его ко мне, ладно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22